Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 04 июня 2014 года

Бюллетень

судебной практики по гражданским делам

за первый квартал 2014 года

Раздел I. Исковое производство

I. Трудовые споры

1. В случае заключения с руководителем организации срочного трудового договора срок действия этого трудового договора определяется учредительными документами организации или соглашением сторон, общие правила трудового законодательства в данном случае не применяются.

01 декабря 2009 года Ш. был принят на работу в ООО «Л» на должность генерального директора, трудовой договор с ним заключен на срок один год. В дальнейшем ежегодно между сторонами заключались трудовые договоры на срок один год. 01 февраля 2013 года Ш. уволен на основании п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации по соглашению сторон.

Ш. обратился в суд с иском к ООО «Л» о признании трудового договора от 01 декабря 2009 года заключенным на неопределенный срок и о взыскании задолженности по заработной плате.

Решением суда исковые требования удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 15, 16, 58, 59, 67 Трудового кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, содержащимися в п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», пришел к выводу о том, что договор от 01 декабря 2009 года является заключенным на неопределенный срок, поскольку в последующем между сторонами заключались срочные трудовые договоры, идентичные по своему содержанию первому договору, в трудовой книжке содержится единая запись о приеме на работу и об увольнении истца, приказы об увольнении в связи с истечением срока действия срочного трудового договора отсутствуют.

Такой вывод суда не соответствует обстоятельствам дела.

Главой 43 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрены особенности регулирования труда руководителя организации.

Согласно ч. 1 ст. 275 Трудового кодекса Российской Федерации в случае, когда в соответствии с ч. 2 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации с руководителем организации заключается срочный трудовой договор, срок действия этого трудового договора определяется учредительными документами организации или соглашением сторон.

В силу п. 1 ст. 40 Федерального закона от 08 февраля 1998 года № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» единоличный исполнительный орган общества (генеральный директор, президент и другие) избирается общим собранием участников общества на срок, определенный уставом общества, если уставом общества решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Уставом ООО «Л» предусмотрено, что срок полномочий генерального директора составляет один год. Генеральный директор может переизбираться неограниченное число раз. Решением единственного участника ООО «Л» от 01 декабря 2009 года Ш. назначен генеральным директором на срок один год. Такие же решения принимались в 2010, 2011, 2012 и 2013 годах.

На трудовые отношения между истцом и ответчиком общее правило ст. 58 Трудового кодекса Российской Федерации в части признания срочного трудового договора заключенным на неопределенный срок не распространяется. В данном случае действует специальная норма права, предусмотренная ст. 40 Федерального закона от 08 февраля 1998 года № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». Указанной норме соответствуют положения устава ООО «Л», которые ограничивают срок полномочий генерального директора определенным периодом.

Трудовой договор с истцом первоначально был заключен на срок один год. Последующее заключение новых трудовых договоров на тот же срок не противоречит указанным нормам права, уставу ООО «Л» и не свидетельствует о том, что трудовой договор от 01 декабря 2009 года был заключен на неопределенный срок.

Решением суда апелляционной инстанции в удовлетворении исковых требований Ш. отказано.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 04 марта 2014 года по делу № 33-1597/2014

2. Условие трудового договора, предусматривающее компенсационные выплаты работнику в случае его увольнения по инициативе работодателя, не подлежит применению, если причиной увольнения явились виновные действия работника.

М. обратилась в суд с иском к ООО «Ч» о взыскании суммы компенсации, не выплаченной при увольнении, и компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что с 2011 года на основании трудового договора она работала в организации ответчика в должности бухгалтера. Дополнительным соглашением к трудовому договору предусмотрено, что при увольнении работника по инициативе работодателя работнику выплачивается компенсация в размере трех средних заработных плат. Ответчик уволил ее в июне 2013 года на основании п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, не выплатив установленную дополнительным соглашением компенсацию. Законность увольнения истец М. не оспаривала.

Решением суда исковые требования М. удовлетворены.

Судебная коллегия отменила решение по следующим основаниям.

Из содержания ст. ст. 164 и 165 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что целью предоставления при увольнении компенсационных выплат, к которым относится и взыскиваемая истцом компенсация, является снижение неблагоприятных последствий увольнения работника, связанных с потерей им работы не по его вине в случае прекращения трудовых отношений не по его инициативе.

В соответствии с указанным целевым назначением компенсационных выплат в Трудовом кодексе Российской Федерации предусмотрена выплата выходного пособия при вынужденном прекращении работы не по вине работника.

Истец М. уволена по инициативе работодателя по основанию, предусмотренному п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации. В силу ч. 3 ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации увольнение по данному основанию является дисциплинарным взысканием. Законность увольнения не оспорена, приказ об увольнении незаконным не признан.

Увольнение истца М. произведено в порядке применения к ней ответчиком дисциплинарного взыскания за виновное неисполнение возложенных на нее трудовых обязанностей.

Ни действующее трудовое законодательство, ни локальные нормативные акты ответчика не предусматривают выплату работнику компенсации в связи с применением к нему дисциплинарного взыскания в виде увольнения. Условие дополнительного соглашения к трудовому договору о выплате компенсации при увольнении по инициативе работодателя не может толковаться как устанавливающее безусловную обязанность работодателя по выплате истцу компенсации при увольнении независимо от наличия либо отсутствия виновных действий (бездействия) работника, послуживших причиной увольнения.

Поскольку иных, кроме дополнительного соглашения к трудовому договору, оснований для взыскания компенсации при увольнении истцом не указано, у суда первой инстанции отсутствовали основания для удовлетворения иска М.

Решением суда апелляционной инстанции в удовлетворении исковых требований М. отказано.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 23 января 2014 года по делу № 33-465/2014

II. Пенсионные споры

3. Положение закона о приостановлении выплаты пенсии за выслугу лет пенсионерам органов военной прокуратуры в случае их поступления на военную службу не распространяется на пенсионеров, поступивших на иную службу, в том числе на прокурорские должности, без возобновления военной службы.

Б. обратилась в суд с иском к Военному комиссариату Свердловской области о возобновлении выплаты пенсии за выслугу лет и взыскании невыплаченной пенсии. Б. указала, что проходила военную службу в органах военной прокуратуры, откуда была уволена по достижении предельного возраста пребывания на военной службе. В декабре 2007 года ей назначена пенсия за выслугу лет от Министерства обороны Российской Федерации, которая выплачивалась Военным комиссариатом Свердловской области. С 01 июля 2012 года выплата пенсии была необоснованно приостановлена в связи с тем, что в 2008 году она поступила на службу в прокуратуру Свердловской области.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении иска отказано.

Отказывая в иске, суды руководствовались положением ч. 2 ст. 6 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 года № 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» (далее – Закон № 4468-1), в соответствии с которым пенсионерам из числа лиц, указанных в ст. 1 данного Закона, при поступлении их на военную службу или на службу в органы внутренних дел, в Государственную противопожарную службу, в органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ или учреждения и органы уголовно-исполнительной системы выплата назначенных пенсий на время службы приостанавливается.

Президиум областного суда отменил решения судов первой и второй инстанций по следующим основаниям.

Федеральным законом от 27 мая 2003 года № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» установлено, что система государственной службы включает в себя следующие виды государственной службы: государственная гражданская служба, военная служба, правоохранительная служба.

Согласно п. 1 ст. 40 Федерального закона от 17 января 1992 года
№ 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» служба в органах и учреждениях прокуратуры является федеральной государственной службой. Прокурорские работники являются федеральными государственными служащими, исполняющими обязанности по должности федеральной государственной службы.

Пунктом 1 ст. 48 этого Федерального закона предусмотрено, что военными прокурорами назначаются граждане Российской Федерации, годные по состоянию здоровья к военной службе, поступившие на военную службу, имеющие офицерское звание и отвечающие требованиям ст. 40.1 данного Федерального закона.

Как следует из ч. 2 ст. 6 Закона № 4468-1, право на получение пенсии за выслугу лет может быть реализовано гражданами, проходившими военную и (или) правоохранительную службу, только при условии оставления ими соответствующей службы, с учетом которой назначается данная пенсия.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 18 марта 2004 года № 6-П «О проверке конституционности части второй статьи 6 Закона Российской Федерации «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей», предоставляя лицам, проходившим военную и (или) правоохранительную службу, право на получение пенсии за выслугу лет за счет средств федерального бюджета независимо от возраста при прекращении службы и одновременно закрепляя правило о приостановлении выплаты этой пенсии при их возвращении на военную или правоохранительную службу, федеральный законодатель исходил из специфики и характера такой службы, а также преследовал цель не только гарантировать указанным лицам соответствующее материальное обеспечение в случае необходимости оставить службу, но и стимулировать их переход в другие сферы занятости, способствовать своевременной ротации кадров на военной и правоохранительной службе.

В названном Постановлении указано, что пенсия подлежит приостановлению в том случае, когда лицо, которому она назначена, вновь поступает на службу на тех же условиях, на которых оно проходило службу.

До декабря 2007 года Б. проходила военную службу, а в марте 2008 года поступила на иную службу, отличную от военной службы.

В соответствии со ст. 18 Закона № 4468-1 служба в органах прокуратуры не учитывается при исчислении выслуги лет, необходимой для выплаты военной пенсии, выплачиваемой военным комиссариатом в соответствии с данным Законом.

Приостановление выплаты пенсии за выслугу лет не распространяется на пенсионеров органов военной прокуратуры, поступивших без возобновления военной службы на иную службу на прокурорские должности. Прохождение такой службы лицами, получающими пенсию за выслугу лет по нормам Закона № 4468-1 в связи с прохождением военной службы в органах прокуратуры и военной прокуратуры, не влечет увеличения военной выслуги, а также увеличения размера ранее назначенной им пенсии.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, судебные инстанции приняли во внимание, что приказом прокурора Свердловской области с 01 июля 2012 года Б. была назначена ежемесячная надбавка к денежному содержанию в размере 50% пенсии, которая могла быть назначена ей согласно федеральному закону от 17 января 1992 года № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации». Суды не учли, что указанная надбавка к денежному содержанию была назначена Б. после приостановления выплаты пенсии за выслугу лет и она не отказывалась от получения пенсии в целях получения надбавки.

Постановление президиума Свердловского областного суда от 05 февраля 2014 года по делу № 44-Г-5/2014

4. Положения ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации к правоотношениям по обязательному пенсионному страхованию не применяются.

Управление Пенсионного фонда Российской Федерации обратилось в суд с иском к К. о взыскании недоимки по страховым взносам на обязательное пенсионное страхование и обязательное медицинское страхование, а также пеней за их несвоевременную уплату.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, исковые требования в части взыскания задолженности по страховым взносам удовлетворены в полном объеме, а размер пеней снижен с учетом положений ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отменяя апелляционное определение по кассационной жалобе истца, президиум областного суда указал, что в силу п. 3 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.

Статья 1 Федерального закона от 24 июля 2009 года № 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования» не предусматривает возможность применения к регулируемым им правоотношениям гражданского законодательства.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 19 марта 2014 года по делу № 44-Г-12/2014

III. Споры, возникающие из жилищных правоотношений

5. Решение общего собрания собственников помещений многоквартирного дома признано законным, поскольку собственники были уведомлены о проведении собрания допустимым способом – путем размещения объявлений на информационных стендах в подъездах жилого дома, а голосование неявившихся собственников не могло повлиять на общие результаты голосования.

Т., Л., В. и К. обратились в суд с иском к Р., М. и Г. о признании недействительным решения общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме. 28 февраля 2013 года в их многоквартирном доме было проведено внеочередное собрание в форме заочного голосования, по итогам которого принято решение, нарушающее права истцов как собственников жилых помещений. О повестке собрания, форме, дате и месте его проведения собственники 14 квартир, включая истцов, не были извещены, бюллетени для голосования не получали. Собрание проведено при отсутствии кворума. Если бы они приняли участие в голосовании, результат был бы другим.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии, в удовлетворении исковых требований отказано по следующим основаниям.

В силу п. 6 ст. 46 Жилищного кодекса Российской Федерации собственник помещения в многоквартирном доме вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием собственников помещений в данном доме с нарушением требований указанного Кодекса, в случае, если он не принимал участие в этом собрании или голосовал против принятия такого решения и если таким решением нарушены его права и законные интересы. Суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение, если голосование указанного собственника не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и принятое решение не повлекло за собой причинение убытков указанному собственнику.

Истцы не принимали участия в общем собрании собственников помещений в многоквартирном доме, которое было проведено 28 февраля 2013 года в форме заочного голосования.

В силу п. 4 ст. 45 Жилищного кодекса Российской Федерации собственник, по инициативе которого созывается общее собрание собственников помещений в многоквартирном доме, обязан сообщить собственникам помещений в данном доме о проведении такого собрания не позднее чем за десять дней до даты его проведения. В указанный срок сообщение о проведении общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме должно быть направлено каждому собственнику помещения в данном доме заказным письмом, если решением общего собрания собственников помещений в данном доме не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме, или вручено каждому собственнику помещения в данном доме под роспись либо размещено в помещении данного дома, определенном таким решением и доступном для всех собственников помещений в данном доме.

Уведомление о проведении собрания соответствовало установленным требованиям. Данное уведомление и бланки решений для заочного голосования получили 45 собственников квартир и местная администрация, являющаяся собственником 29 квартир.

Из протокола собрания собственников помещений от 14 июня 2011 года следует, что решением собрания был утвержден способ направления сообщений о проведении очередных и внеочередных собраний собственников и о принятых на них решениях путем размещения информации на информационных стендах подъездов.

Наличие на информационных стендах подъездов объявлений о проведении 28 февраля 2013 года внеочередного собрания путем заочного голосования подтверждено в судебном заседании показаниями свидетелей.

Такой способ извещения предусмотрен п. 4 ст. 45 Жилищного кодекса Российской Федерации как альтернативный письменному извещению. Не имелось оснований полагать, что извещение истцов было осуществлено с нарушением закона.

Исследовав решения, приложенные к протоколу собрания от 28 февраля 2013 года, и сравнив количество голосов, соответствующее размеру площади, приходящейся на долю каждого собственника в праве собственности на помещения в многоквартирном доме, с размерами квартир, внесенными в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним, суд пришел к обоснованному выводу о том, что при определении кворума и подведении итогов заочного голосования были учтены решения собственников помещений, имеющих общую площадь 3 630,1 кв. м, то есть собственников, обладавших 3 630,1 голоса. При подсчете голосов были исключены голоса неявившихся собственников, то есть 74,64 голоса.

В голосовании приняли участие собственники помещений, обладающие 81,9% от общего числа голосов, что в силу п. 3 ст. 45 Жилищного кодекса Российской Федерации свидетельствует о наличии кворума для проведения общего собрания.

Если бы истцы приняли участие в голосовании, с учетом их мнения «против» всех решений собрания по повестке дня количество голосов, поданных «за», не изменилось бы и составило бы 55,81% от общего числа голосов собственников помещений, принявших участие в голосовании.

Неучастие истцов во внеочередном общем собрании собственников помещений с учетом размера доли их голосов не могло повлиять на общие результаты голосования.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 13 февраля 2014 года по делу № 33-1859/2014

IV. Споры, вытекающие из кредитных (заемных) правоотношений

6. Обязательство по возврату задолженности по кредитному договору считается исполненным с момента внесения заемщиком наличных денежных средств, в том числе платежному агенту, осуществляющему деятельность по приему платежей физических лиц.

К. обратилась в суд с иском к банку о признании кредитного договора исполненным и взыскании компенсации морального вреда. Согласно условиям кредитного договора, заключенного между ней и банком 24 марта 2010 года, она обязана была производить платежи по возврату кредита 24-го числа каждого месяца путем внесения денежных средств в размере 12 650 рублей на открытый в банке на ее имя счет. Платежи производились ею регулярно и в установленные сроки. В связи с ликвидацией в ее городе дополнительного офиса банка 24 сентября 2010 года она внесла очередной платеж по кредиту через платежный терминал ООО НКО «Платежная система «Р». Денежные средства поступили на ее счет 27 сентября 2010 года. Банк посчитал этот день датой внесения платежа и начислил штрафные санкции за просрочку каждого из ежемесячных платежей (30 пропусков). К. считала действия банка необоснованными, поскольку платеж по кредиту был внесен ею своевременно.

Банк обратился в суд с иском к К. о взыскании кредитной задолженности и расторжении кредитного договора от 24 марта 2010 года, указав, что в сентябре 2010 года очередной платеж по кредиту поступил на счет К. 27, а не 24 сентября, как предусмотрено графиком платежей и условиями договора. В связи с этим были применены штрафные санкции. При последующих своевременных платежах образовалась задолженность, что свидетельствует о невыполнении К. своих обязательств.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, исковые требования К. удовлетворены, а требования банка оставлены без удовлетворения по следующим основаниям.

В силу ст. 37 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» обязательства потребителя перед продавцом (исполнителем) по оплате товаров (работ, услуг) считаются исполненными в размере внесенных денежных средств соответственно продавцу (исполнителю), либо в кредитную организацию, либо платежному агенту (субагенту), осуществляющему деятельность в соответствии с законодательством о банках и банковской деятельности.

В современных условиях развития платежных систем имеется несколько способов погашения кредита – от внесения наличных в кассу банка (или в банкомат с функцией автоматизированного приема денежных средств) до перечисления очередного платежа посредством почтового перевода.

Разрешая спор, суд правильно исходил из того, что обязательство заемщика по возврату задолженности по кредитному договору считается исполненным с момента внесения наличных денежных средств платежному агенту, осуществляющему деятельность по приему платежей физических лиц (ст. 37 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей»). Гражданин-заемщик не может быть ограничен в способах погашения кредита и вправе осуществлять платежи по погашению кредита любыми законными способами.

Согласно абз. 2 п. 1 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо признается невиновным в неисполнении обязательства, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

В силу ст. 2 Федерального закона от 03 июня 2009 года № 103-ФЗ «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами» платежный агент – это юридическое лицо, за исключением кредитной организации, или индивидуальный предприниматель, осуществляющие деятельность по приему платежей физических лиц.

ООО НКО «Платежная система «Р» в соответствии с положениями Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» является платежным агентом, осуществляющим деятельность по приему платежей физических лиц.

Поскольку К. в порядке, установленном кредитным договором, внесла на свой счет сумму ежемесячного аннуитетного платежа в размере 12 650 рублей 24 сентября 2010 года, суд пришел к правильному выводу о надлежащем исполнении ею обязательств по кредитному договору и об отсутствии оснований для его расторжения.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 14 февраля 2014 года по делу № 33-1671/2014

V. Споры, возникающие из договоров страхования

7. Условия договора добровольного страхования автотранспортного средства об ограничении числа лиц, допущенных к управлению транспортным средством, требованиями к возрасту (старше 36 лет) и стажу вождения (более 3 лет) противоречат закону и не подлежат применению.

Страховое общество обратилось в суд с иском к А. о расторжении договора страхования. В обоснование заявленных требований указано, что между сторонами был заключен договор добровольного страхования принадлежащего ответчику транспортного средства – автомобиля Mercedes Benz по программе «Автокаско» (риски «хищение» и «ущерб») при условии управления транспортным средством неограниченным количеством лиц, допущенных к управлению, в возрасте старше 36 лет, со стажем вождения более 3 лет. 05 марта 2013 года от ответчика поступило заявление о регистрации предполагаемого страхового случая. По итогам рассмотрения заявления установлено, что на момент дорожно-транспортного происшествия автомобилем управлял И., возраст которого составляет менее 36 лет, а водительский стаж – менее 3 лет. Ответ на уведомление с предложением внести изменения в договор страхования от ответчика не получен. В связи с тем что имеет место значительное изменение обстоятельств, сообщенных страховщику при заключении договора, истец просил расторгнуть договор добровольного страхования транспортного средства.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении исковых требований страховой компании отказано.

Суд правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и обоснованно отказал в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на положения ст. ст. 927, 929, 930, 940, 959 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также на нормы Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 года № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее – Закон № 4015-1).

Согласно п. 9.1 утвержденных страховщиком Правил добровольного страхования транспортных средств, являющихся неотъемлемой частью договора страхования, в период действия договора страхователь обязан письменно уведомлять страховщика обо всех значительных изменениях в обстоятельствах, сообщенных страховщику при заключении договора страхования, если эти изменения могут существенно повлиять на увеличение степени риска страхования. К значительным изменениям существенных обстоятельств, в частности, относится изменение списка лиц, допущенных к управлению.

Такое условие договора соответствует положениям ст. 959 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу п. 2 ст. 9 Закона № 4015-1 страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

В нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец не представил доказательств того, что допуск к управлению транспортным средством лица, возраст и водительский стаж которого не соответствуют условиям договора, каким-либо образом повлиял на увеличение страхового риска и (или) способствовал наступлению страхового случая. Указанное истцом изменение существенных обстоятельств не исключает факта наступления страхового случая и не отменяет обязанности истца выплатить страховое возмещение по мотиву управления транспортным средством лицом, не соответствующим критериям, определенным договором.

Не представлено и доказательств того, что ответчик возражал относительно изменения условий договора. Поэтому предусмотренных ст. 959 Гражданского кодекса Российской Федерации оснований для расторжения договора страхования не имеется.

Ограничение числа лиц, допущенных к управлению транспортным средством, требованиями к возрасту (старше 36 лет) и стажу вождения (более 3 лет) противоречит положениям ст. ст. 25, 26 Федерального закона от 10 декабря 1995 года № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения». В соответствии с указанными нормами право на управление транспортными средствами, разрешенная максимальная масса которых не превышает 3 500 килограммов и число сидячих мест, помимо сиденья водителя, не превышает восьми (категория «В»), а также транспортными средствами, разрешенная максимальная масса которых превышает 3 500 килограммов, за исключением относящихся к категории «D» (категория «С»), предоставляется лицам, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Это право предоставляется независимо от стажа вождения.

Вышеназванное условие договора, ограничивая право на управление транспортным средством определенной категории водителей без изменения условий договора в части определения страховой премии, противоречит закону, а потому в силу положений ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации является недействительным и не подлежит применению, в том числе и как основание для расторжения договора.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 21 января 2014 года по делу № 33-496/2014

8. Оснований для выплаты страхового возмещения в размере полной стоимости ремонта автомобиля не имелось, поскольку условиями договора добровольного страхования имущества был установлен лимит ответственности в случае обращения страхователя за выплатой в упрощенном порядке.

В 2012 году между С. и ОАО «Ю» заключен договор добровольного страхования автомобиля по страховой программе «Автокаско», страховая сумма определена в размере 639 000 рублей.

В период действия договора произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автомобиль получил механические повреждения. С., полагая, что стоимость восстановительного ремонта не будет превышать 3% от страховой суммы, обратился к ответчику с заявлением о страховом случае в упрощенном порядке.

Ответчик в выплате страхового возмещения отказал на том основании, что стоимость восстановительного ремонта по результатам осмотра составила 43 134 рубля 35 копеек, то есть более 3% от страховой суммы.

Областная общественная организация потребителей, действуя в интересах С., обратилась в суд с иском к ОАО «Ю» о взыскании страхового возмещения, компенсации морального вреда, неустойки за нарушение срока удовлетворения требования потребителя, штрафа в соответствии с Законом Российской Федерации от 07 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей».

Решением суда исковые требования удовлетворены частично: в пользу С. взысканы страховое возмещение в размере 23 964 рубля 35 копеек, компенсация морального вреда в размере 3 000 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Апелляционным определением решение суда в части взыскания страхового возмещения отменено, в удовлетворении исковых требований отказано по следующим основаниям.

Установлено, что событие, в результате которого был поврежден застрахованный автомобиль, ответчик признал страховым случаем и в июле 2013 года выплатил С. страховое возмещение в размере 3% от страховой суммы – 19 170 рублей.

Суд первой инстанции указал на то, что по смыслу закона и Правил страхования договор добровольного страхования заключается в целях сохранения имущества и его восстановления при наступлении страхового случая. Поскольку ответчик признал случай страховым и отсутствуют предусмотренные законом основания для снижения размера страхового возмещения, сумма ущерба подлежит взысканию в полном объеме.

Такой вывод является неверным.

В соответствии с п. 12.9 Правил страхования страхователь имеет право один раз в течение периода страхования, если иное не предусмотрено договором, но не более трех раз обратиться к страховщику без предоставления справки из ГИБДД или МВД в случае незначительного повреждения транспортного средства. Незначительным повреждением транспортного средства считается такое повреждение, при котором размер причиненного ущерба не превышает 3% от страховой суммы (лимита ответственности). Страховщик выплатит страховое возмещение в размере не более 3% от страховой суммы после признания события страховым случаем.

В силу п. 1 ст. 422, п. 1 ст. 943 Гражданского кодекса Российской Федерации правила страхования являются неотъемлемой частью договора страхования и не должны содержать положений, противоречащих гражданскому законодательству и ухудшающих положение страхователя по сравнению с положением, установленным законом.

В соответствии со ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Заключая договор страхования, стороны выразили свое согласие на то, что страховщик при обращении страхователя за страховым возмещением в упрощенном порядке выплачивает лимит ответственности, а страхователь, обращаясь в этом порядке, согласен с выплатой ему только суммы лимита.

Истец обратился к ответчику с заявлением о наступлении страхового случая без предоставления справок. Оснований требовать выплаты страхового возмещения в размере полной стоимости ремонта не имелось. У страховщика возникла обязанность произвести выплату лимита ответственности в размере 3% от страховой суммы. Такой лимит страховщиком был выплачен. Оснований для взыскания остальной части стоимости ремонта у суда не имелось.

Признавая обоснованными требования истца С. о компенсации морального вреда, суд верно руководствовался положениями ст. ст. 150, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 15 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей», разъяснениями, содержащимися в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей». Поскольку выплата С. лимита ответственности была произведена после обращения истца в суд, требования о взыскании компенсации морального вреда являются обоснованными. В данной части решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 23 января 2014 года по делу № 33-888/2014

VI. Споры, возникающие из иных договорных правоотношений

9. Если договор купли-продажи жилого помещения заключен после 01 марта 2013 года, государственной регистрации подлежит не договор, а переход права собственности.

К. обратился в суд с иском к Д. о понуждении к государственной регистрации договора купли-продажи, заключенного 24 мая 2013 года. Уточнив исковые требования, Д. просил произвести государственную регистрацию перехода права собственности на жилое помещение, ссылаясь на то, что ответчик от такой регистрации уклоняется.

Решением суда произведена государственная регистрация договора купли-продажи.

Разрешая заявленные требования, суд сделал обоснованный вывод о том, что договор купли-продажи жилого помещения является заключенным, поскольку все существенные условия в нем определены, денежные средства переданы покупателем продавцу в полном объеме до подписания договора. Ответчик необоснованно уклоняется от регистрации перехода права собственности.

Принимая решение о государственной регистрации договора, суд не учел следующее.

Пунктом 2 ст. 558 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации.

Согласно п. 8 ст. 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 года
№ 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» правила о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащиеся в ст. ст. 558, 560, 574, 584 Гражданского кодекса Российской Федерации, не подлежат применению к договорам, заключаемым после дня вступления в силу названного Федерального закона, то есть после 01 марта 2013 года.

В силу п. 1 ст. 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации государственной регистрации подлежит не договор, а права, закрепляющие принадлежность объекта гражданских прав определенному лицу.

Поскольку между истцом и ответчиком договор заключен 24 мая 2013 года, а истец в уточненном исковом заявлении просил произвести государственную регистрацию перехода права собственности, судебной коллегией решение суда первой инстанции отменено с вынесением нового решения о государственной регистрации перехода права собственности К. на жилое помещение на основании указанного договора купли-продажи.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 21 февраля 2014 года по делу № 33-2113/2014

VII. Иные споры

10. Оператор связи, предоставляющий услуги по доступу физических и юридических лиц к сети «Интернет», обязан ограничить доступ своих абонентов к сайтам, на которых содержится запрещенная законом информация.

Прокурор обратился в суд с иском в интересах неопределенного круга лиц к ОАО «М» о возложении обязанности по ограничению доступа к интернет-сайтам. В обоснование иска прокурор указал, что ОАО «М» является оператором связи и оказывает услуги по предоставлению доступа к сети «Интернет» юридическим и физическим лицам на территории г. Екатеринбурга. Ответчик обеспечивает доступ к интернет-сайтам, на которых организовано проведение азартных игр в виде покера, рулетки, игровых автоматов в режиме реального времени на денежные средства, что прямо запрещено ст. 5 Федерального закона от 29 декабря 2006 года № 244-ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации».

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, в иске прокурору отказано.

Президиум областного суда отменил состоявшиеся судебные решения по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении требований прокурора, суд первой инстанции исходил из того, что иск заявлен к ненадлежащему ответчику, так как оператор связи ОАО «М» не является организатором азартных игр, распространителем материалов на указанных в иске сайтах, не отвечает за содержание находящейся на них информации. Действующее законодательство не обязывает оператора связи ограничивать доступ абонентов к интернет-ресурсам, предлагающим принять участие в азартных играх. Заявленные требования должны быть адресованы к владельцам сайтов, самостоятельно и по своему усмотрению определяющим порядок использования сайтов и порядок размещения на них информации, или к провайдерам хостинга, предоставляющим технический доступ к конкретным сайтам. Действия ответчика по предоставлению доступа своих абонентов к указанным в исковом заявлении сайтам сами по себе незаконными не являются, прав неопределенного круга лиц не нарушают.

Указанный вывод суда первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, сделан с существенным нарушением норм материального права.

В соответствии с ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее - Закон об информации) в Российской Федерации распространение информации осуществляется свободно при соблюдении требований, установленных федеральным законодательством.

Статьей 5 Закона об информации, определяющей понятие информации как объекта правовых отношений, предусмотрено, что с учетом категории доступа, в частности, выделяется информация, распространение которой в Российской Федерации ограничивается или запрещается.

Информация, доступ к которой не может быть ограничен, указана в ч. 4 ст. 8 Закона об информации. К такой информации не относится информация об организации и о проведении азартных игр.

В силу п. 26 Правил оказания телематических услуг связи, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 10 сентября 2007 года № 575, ОАО «М» обязано оказывать абоненту и (или) пользователю телематические услуги связи в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, указанными Правилами, лицензией и договором.

Ответчик должен предоставлять пользователям отвечающие требованиям закона услуги, включая передачу информации в сети «Интернет».

Положениями ст. ст. 6, 9, 15 Закона об информации, ч. 3 ст. 5 Федерального закона от 29 декабря 2006 года № 244-ФЗ «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» в их взаимосвязи предусмотрен запрет на распространение информации, связанной с осуществлением деятельности по организации азартных игр с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет». За осуществление такой деятельности предусмотрена уголовная и административная ответственность.

Предоставление возможности доступа к участию в азартных играх фактически является распространением информации, связанной с осуществлением деятельности по организации азартных игр.

С момента получения лицензии на осуществление деятельности по оказанию телематических услуг связи ОАО «М» приобрело статус оператора связи, осуществляющего прием и передачу телематических электронных сообщений, доступ к информационным системам информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе к сети «Интернет». Осуществляя указанную деятельность, ОАО «М» обязано соблюдать ограничения, предусмотренные законом, и препятствовать осуществлению доступа своих абонентов к запрещенной законом информации. Предоставляя техническую возможность доступа к интернет-сайтам, на которых содержится информация о различных азартных играх, ответчик фактически выступает распространителем этой информации в отношении других лиц. Имея техническую возможность, оператор связи в силу закона должен принять меры по ограничению доступа к указанным сайтам. Наличие такой возможности ответчиком не отрицалось.

Обязательное наличие у оператора связи технической возможности по ограничению доступа к запрещенным интернет-сайтам предусмотрено чч. 10, 11 ст. 15.1 Закона об информации.

Распространение информации, связанной с осуществлением деятельности по организации и проведению азартных игр с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», запрещено законом. Отсутствие в отношении заявленной в иске информации вступившего в законную силу решения суда о признании данной информации, распространяемой посредством сети «Интернет», информацией, распространение которой в Российской Федерации запрещено, не могло рассматриваться как подтверждение недоказанности запрещенного характера информации, распространяемой на указанных в иске сайтах.

Отказ судов первой и апелляционной инстанций в иске по основанию избрания истцом ненадлежащего способа защиты гражданских прав является незаконным. Предъявление прокурором в суд иска к оператору связи об ограничении доступа к запрещенной информации об организации и о проведении азартных игр в сети «Интернет» является допустимым способом защиты прав и законных интересов неопределенного круга лиц.

Допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены судебных решений. Президиум направил гражданское дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 26 февраля 2014 года по делу № 44-Г-6/2014

Раздел II. Процессуальные вопросы

11. Федеральная служба судебных приставов не отнесена к числу субъектов, являющихся плательщиками государственной пошлины.

Решением суда удовлетворено заявление Б. о признании незаконным постановления судебного пристава-исполнителя районного отдела судебных приставов УФССП России по Свердловской области.

На данное решение заинтересованным лицом – судебным приставом-исполнителем подана апелляционная жалоба.

Суд оставил апелляционную жалобу без движения в связи с тем, что она не оплачена государственной пошлиной.

Судебная коллегия отменила определение суда об оставлении апелляционной жалобы без движения, указав следующее.

В соответствии с подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации от уплаты государственной пошлины освобождаются государственные органы, выступающие по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, в качестве истцов или ответчиков.

Указанная норма является специальной, ее применение не поставлено в зависимость от категории рассматриваемого спора. Данная норма предусматривает освобождение от уплаты государственной пошлины, в частности, при подаче апелляционной жалобы.

В соответствии с Указами Президента Российской Федерации от 12 мая 2008 года № 724 «Вопросы системы и структуры федеральных органов исполнительной власти» и от 21 мая 2012 года № 636 «О структуре федеральных органов исполнительной власти» Федеральная служба судебных приставов отнесена к федеральным органам исполнительной власти.

Федеральная служба судебных приставов освобождена от уплаты государственной пошлины. Следовательно, основания для оставления апелляционной жалобы без движения отсутствовали.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 15 января 2014 года по делу № 33-539/2014

Раздел III. Производство, связанное с исполнением судебных постановлений и постановлений иных органов

12. Обязанность доказывания обстоятельств, исключающих возможность обращения взыскания по исполнительному листу на принадлежащее должнику жилое помещение, неверно возложена на взыскателя.

Банк, являясь взыскателем по исполнительному производству, обратился в суд с иском к П. – должнику – об обращении взыскания на жилой дом и земельный участок.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены.

Суд апелляционной инстанции решение отменил и в удовлетворении исковых требований отказал, поскольку истцом не представлено доказательств того, что жилое помещение, на которое предлагается обратить взыскание, не является единственным помещением, пригодным для постоянного проживания ответчика и членов его семьи. Регистрация ответчика по другому адресу сама по себе не подтверждает наличие у него прав на иное жилое помещение. Вопрос о собственнике судом не выяснялся, а истец не заявлял ходатайство о содействии в собирании и исследовании доказательств.

Президиум областного суда отменил апелляционное определение на основании следующего.

Возлагая на истца обязанность по доказыванию обстоятельств на основании ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд не учел, что указанные правила применяются, если иное не предусмотрено законом.

Банк выступает в спорных отношениях в качестве взыскателя по исполнительному производству, возбужденному на основании вступившего в законную силу решения суда, которое в соответствии со ст. ст. 13, 210 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежит неукоснительному исполнению, в первую очередь – самим должником.

Истец, являясь взыскателем, не обязан осуществлять принудительное исполнение судебного акта. В соответствии со ст. 5 Федерального закона от 02 октября 2007 года № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» такая обязанность возложена на Федеральную службу судебных приставов и ее территориальные органы. Предъявление настоящего иска являлось правом, а не обязанностью взыскателя.

В обоснование заявленных требований представители истца ссылались на то, что ответчик не проживает в жилом доме, на который они просили обратить взыскание. Его постоянным местом жительства является другое жилое помещение, что подтверждается постоянной регистрацией по месту жительства с 1999 года.

По смыслу положений ст. 40 Конституции Российской Федерации, п. 1 ст. 20 Гражданского кодекса Российской Федерации, ч. 4 ст. 1 Жилищного кодекса Российской Федерации, Правил регистрации и снятия граждан с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации и Перечня должностных лиц, ответственных за регистрацию, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 июля 1995 года № 713, наличие постоянной регистрации по месту жительства предполагает, пока не доказано иное, наличие права пользования зарегистрированного лица соответствующим жилым помещением.

Ответчик обязан был доказать наличие предусмотренных ст. 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельств, исключающих возможность обращения взыскания на спорный жилой дом и занятый им земельный участок. Отсутствие у П. права собственности на жилое помещение, в котором он зарегистрирован, само по себе к таким обстоятельствам не относится.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 05 марта 2014 года по делу № 44-Г-10/2014

13. Признание заемщика по кредитному договору банкротом и освобождение его от исполнения всех оставшихся неудовлетворенными обязательств не являются основаниями для прекращения исполнительных действий в отношении солидарного должника.

Вступившим в законную силу решением суда с индивидуального предпринимателя С., являющегося заемщиком по кредитному договору, солидарно с поручителем Д. в пользу банка взыскана задолженность по кредитному договору, обращено взыскание на заложенное имущество.

На основании исполнительного листа службой судебных приставов в отношении С. и Д. возбуждено исполнительное производство.

Д. обратился в суд с заявлением о прекращении исполнительного производства по тем основаниям, что в отношении заемщика по кредитному договору С. завершено конкурсное производство и он освобожден от исполнения всех оставшихся неудовлетворенными обязательств. Следовательно, оснований для продолжения исполнительных действий по взысканию суммы долга с Д. как поручителя не имеется.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении ходатайства о прекращении исполнительного производства отказано на основании следующего.

Согласно чч. 2, 3 ст. 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Неисполнение судебного постановления, а равно иное проявление неуважения к суду влечет за собой ответственность, предусмотренную федеральным законом.

Сведения о надлежащем исполнении судебного акта отсутствуют.

То обстоятельство, что заемщик по кредитному договору освобожден от исполнения всех оставшихся неудовлетворенными обязательств, в силу закона не является основанием для прекращения исполнительных действий в отношении солидарного должника, поскольку фактически кредитная задолженность перед банком не была погашена. Ссылка Д. на то, что заемные денежные средства были израсходованы в полном объеме заемщиком С., не имеет правового значения, поскольку, заключая договор поручительства, Д. принял на себя обязанность нести равную с заемщиком ответственность в случае ненадлежащего исполнения им своих обязательств.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 25 февраля 2014 по делу № 33-2475/2014

Раздел IV. Информация о правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации

14. Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующим Конституции Российской Федерации положение п. 7 ч. 3 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», предусматривающее увольнение сотрудников органов внутренних дел, уголовные дела в отношении которых прекращены в связи с примирением сторон.

Согласно вступившему в силу с 01 января 2012 года п. 7 ч. 3 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 342-ФЗ) контракт о прохождении службы в органах внутренних дел подлежит расторжению, а сотрудник органов внутренних дел - увольнению со службы в органах внутренних дел в связи с осуждением сотрудника за преступление, а также в связи с прекращением в отношении сотрудника уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон, вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2014 года № 7-П вышеуказанное положение признано не соответствующим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования оно предполагает обязательное и безусловное расторжение контракта о прохождении службы с сотрудником органов внутренних дел и увольнение его со службы, если в отношении его уголовное преследование по делу частного обвинения прекращено в связи с примирением сторон до вступления данного законоположения в силу, а также в той мере, в какой по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, в системе действующего правового регулирования оно допускает наступление предусмотренных им неблагоприятных последствий в связи с совершением сотрудником органов внутренних дел деяния, которое на момент решения вопроса о расторжении с ним контракта о прохождении службы и увольнения его со службы не признается преступлением.

До вступления в законную силу положения, предусматривающего обязательное и безусловное расторжение с сотрудником органов внутренних дел контракта, те сотрудники органов внутренних дел, уголовное преследование которых по делам частного обвинения было прекращено в связи с примирением сторон, не рассматривались как подлежащие увольнению по данному основанию. Деяние сотрудника органов внутренних дел, послужившее основанием возбуждения в отношении его уголовного дела, прекращенного в связи с примирением сторон, могло в установленном законом порядке повлечь его увольнение со службы по иным основаниям (например, в связи с совершением проступка, порочащего честь сотрудника органов внутренних дел).

До вступления в силу оспариваемого законоположения сотрудник органов внутренних дел, не возражавший против прекращения в отношении его уголовного преследования по делу частного обвинения в связи с примирением сторон, то есть по нереабилитирующему основанию, не мог предвидеть последствий процессуальной позиции, которую он занимал во время производства по уголовному делу, для своей будущей служебной деятельности.

Такое регулирование ставит сотрудника органов внутренних дел, уголовное преследование которого по делу частного обвинения прекращено в связи с примирением сторон до вступления в силу оспариваемого законоположения, в неравное положение с сотрудниками органов внутренних дел, привлекаемыми к уголовной ответственности по делам, прекращение которых допустимо в связи с примирением сторон, после вступления оспариваемого законоположения в силу, что противоречит Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 37 (часть 1) и 55 (часть 3).

Кроме того, п. 7 ч. 3 ст. 82 Федерального закона № 342-ФЗ не предполагает, что уполномоченный федеральный орган исполнительной власти в сфере внутренних дел при решении вопроса об увольнении сотрудника органов внутренних дел, а суд при рассмотрении исковых требований сотрудника о восстановлении на службе вправе принять во внимание его поведение после прекращения в отношении его уголовного преследования, даже если он длительное время после этого продолжал осуществлять правоохранительную деятельность, в том числе прошел, как заявители по настоящему делу, внеочередную аттестацию в соответствии с ч. 3 ст. 54 Федерального закона «О полиции», притом что аттестационная комиссия вывод о соответствии или несоответствии аттестуемого сотрудника занимаемой должности должна была делать на основе всестороннего и объективного изучения его деловых, нравственных и личных качеств, оценки его отношения к выполнению служебных обязанностей, что предполагало и учет обстоятельств, связанных с уголовным преследованием аттестуемого сотрудника в прошлом.

Это означает, что сотрудники органов внутренних дел, основанием увольнения которых послужило прекращение в отношении их уголовного преследования по делам частного обвинения в связи с примирением сторон, имевшее место до вступления п. 7 ч. 3 ст. 82 Федерального закона № 342-ФЗ в силу, не получают реальной, в том числе судебной защиты своих прав, которая, не будучи формальной, должна гарантировать эффективное восстановление в правах в соответствии с законодательно закрепленными критериями. Воспользовавшись своим правом на обращение в суд за разрешением индивидуального спора, такой сотрудник органов внутренних дел имеет возможность обжаловать только саму процедуру увольнения, но не его основание.

Согласно ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость; если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.

Законодатель, принимая закон, устраняющий или смягчающий уголовную ответственность и, следовательно, являющийся актом, который по-новому определяет характер и степень общественной опасности тех или иных преступлений и правовой статус лиц, их совершивших, не может не предусмотреть - исходя из конституционно обусловленной обязательности распространения действия такого рода законов на ранее совершенные деяния - механизм придания ему обратной силы, а правоприменительные органы, в том числе суды, управомоченные на принятие во исполнение этого закона юрисдикционных решений об освобождении конкретных лиц от уголовной ответственности и наказания или о смягчении ответственности и наказания, оформляющих изменение статуса данных лиц, не вправе уклоняться от его применения. 

Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая вопрос о правовых последствиях совершения уголовно наказуемого деяния лицами, осуществлявшими педагогическую и иную профессиональную деятельность в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних (Постановление от 18 июля 2013 года № 19-П), указал, что без учета воли федерального законодателя, устранившего преступность и наказуемость деяния, лица, подвергнутые уголовному преследованию и осуждению до принятия уголовного закона, устраняющего уголовную ответственность, подпадали бы под установленные в Трудовом кодексе Российской Федерации ограничения, находясь в неравном положении с теми лицами, которые совершили аналогичные деяния после вступления в силу нового уголовного закона, исключающего возможность уголовного преследования и осуждения данных лиц по приговору суда, и на которых установленные трудовым законодательством ограничения уже не распространялись бы. Тем самым нарушались бы указанные конституционные принципы и вытекающие из них критерии действия закона во времени и по кругу лиц, в силу которых совершение деяния, которое впоследствии утратило уголовно-правовую оценку в качестве преступного, не может служить таким же основанием для установления ограничения трудовых прав, как совершение преступления. Это требование распространяется на все декриминализованные деяния независимо от времени их совершения и на всех лиц, в том числе тех, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим основаниям.

Постановление Конституционного

Суда Российской Федерации

от 21 марта 2014 года № 7-П

15. Примечание к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения Российской Федерации, утвержденному Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 13 августа 1993 года № 5625-1, признано не соответствующим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой оно не позволяет относить предусмотренные данным Списком работы, которые в указанный период выполнялись членами студенческих строительных отрядов в населенных пунктах, находящихся в зоне отчуждения, к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС и тем самым препятствует признанию граждан участниками ликвидации последствий чернобыльской катастрофы и предоставлению им права на возмещение вреда и меры социальной поддержки.

Согласно примечанию к Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения Российской Федерации, работы, связанные с ликвидацией последствий аварии на Чернобыльской АЭС, признаются таковыми при условии, если они выполнялись в зоне отчуждения по указанию государственных органов исполнительной власти.

Конституционность названного нормативного положения оспаривали граждане, которые в августе - сентябре 1986 года, будучи студентами Брянского государственного технологического института, в составе студенческого строительного отряда участвовали в качестве рабочих 2-го разряда, принятых на временную работу в Красногорскую межхозяйственную передвижную механизированную колонну (МПМК), в строительных работах, связанных с ликвидацией последствий чернобыльской катастрофы на подвергшейся радиоактивному загрязнению территории Красногорского района Брянской области, в том числе в населенном пункте Барсуки, отнесенном к зоне отчуждения. Решение ректората Брянского государственного технологического института о формировании студенческого строительного отряда было принято по согласованию с Брянским облисполкомом и Брянским областным комитетом КПСС, которые координировали деятельность таких отрядов, создаваемых при участии Брянского областного комитета ВЛКСМ, а инициатива их направления на работу в Красногорскую МПМК исходила от руководства государственного предприятия «Брянскагропромстрой».

Комиссия по рассмотрению заявлений и документов для оформления и выдачи удостоверений участникам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС при департаменте строительства и архитектуры Брянской области, куда они обратились, полагая, что имеются все основания для признания их участниками ликвидации последствий чернобыльской катастрофы наряду с другими работниками предприятия «Брянскагропромстрой», имеющими этот статус, оставила их заявления без удовлетворения, указав, что представленные ими документы, подтверждающие прием на работу в Красногорскую МПМК и начисление заработной платы в повышенном размере за участие в строительных работах на подвергшейся радиоактивному загрязнению территории, не отвечают требованиям п. 6 Порядка и условий оформления и выдачи гражданам удостоверения участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС (утвержден совместным приказом Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации и Министерства финансов Российской Федерации от 08 декабря 2006 года № 727/831/165н).

Решением Советского районного суда города Брянска от 04 февраля 2013 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Брянского областного суда, заявления указанных граждан об установлении факта их участия в работах по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы оставлены без удовлетворения со ссылкой на отсутствие доказательств, подтверждающих факт выполнения ими работ в зоне отчуждения по указанию государственных органов исполнительной власти.

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что как при установлении мер социальной поддержки, так и при определении критериев отнесения граждан к категориям лиц, имеющих право на их получение, федеральный законодатель обязан обеспечивать равенство лиц, в равной мере подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, и не вправе допускать введения исключительно формальных критериев, которые служили бы единственным основанием для отказа в предоставлении указанных мер.

Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» гарантирует гражданам Российской Федерации, принимавшим участие в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, наряду с другими категориями пострадавших от радиации возмещение вреда за риск вследствие проживания и работы на территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению, превышающему допустимые уровни, а также предоставление мер социальной поддержки.

Статья 13 названного Закона, устанавливающая категории граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, относит к участникам ликвидации ее последствий, в частности, граждан (в том числе временно направленных или командированных), принимавших в 1986 - 1987 и в 1988 - 1990 годах участие в работах по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы в пределах зоны отчуждения или занятых на эксплуатации или других работах на Чернобыльской АЭС, а в 1986 - 1987 годах - также на работах, связанных с эвакуацией населения, материальных ценностей, сельскохозяйственных животных (пункты 3 и 4 части первой). Согласно Списку работ, относящихся к работам по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, проведенным в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года в зоне отчуждения Российской Федерации, в их число входят строительно-монтажные работы по строительству новых, реконструкции и ремонту (приспособлению) существующих зданий и сооружений, включая прокладку разводящих сетей, водопроводных линий, линий электропередач, автомобильных дорог, столовых, душевых и других вспомогательных сооружений.

Граждане, которые в период с 26 апреля 1986 года по 31 декабря 1990 года принимали участие в предусмотренных данным Списком работах по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы в пределах зоны отчуждения, признаются участниками ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Приобретение такими гражданами статуса участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС обусловлено, главным образом, подтверждением факта их непосредственного участия в работах, виды которых перечислены в Списке и которые производились в зоне отчуждения в указанный период.

На граждан, таким образом, возлагается обязанность представить помимо документов, определенных Порядком и условиями оформления и выдачи гражданам удостоверения участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, документы, подтверждающие, что работы, в которых они принимали участие, выполнялись в зоне отчуждения по указанию государственных органов исполнительной власти. Тем самым исключается возможность установления факта участия в работах по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, равно как и отнесение к числу участников ликвидации последствий чернобыльской катастрофы тех граждан, кто фактически принимал участие в таких работах, но выполнял их в составе студенческих строительных отрядов, сформированных в высших учебных заведениях комсомольскими органами, в рамках мероприятий, проводимых на основании совместных решений партийных и советских (государственных) органов.

В период проведения первого этапа работ по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы (1986 – 1987 годы) формирование студенческих строительных отрядов и организация их деятельности осуществлялись действующими под руководством партийных органов комсомольскими органами различных уровней (от Центрального Комитета ВЛКСМ до комитета комсомола вуза) совместно, по согласованию и (или) при участии исполнительных и распорядительных органов государственной власти. Следовательно, студенческие строительные отряды могли участвовать в работах на территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению, лишь по направлению комсомольских органов, согласованному с исполнительными и распорядительными органами государственной власти и, соответственно, с партийными органами, которые обеспечивали формирование и функционирование единой системы органов и организаций, задействованных в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы.

Поскольку условия проведения работ по ликвидации последствий чернобыльской катастрофы в зоне отчуждения характеризуются максимальными показателями радиоактивного облучения, а граждане, выполнявшие такие работы в зоне отчуждения в один и тот же период, подвергались одинаковому риску радиационного воздействия и, следовательно, составляют единую категорию - пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы, подтверждение факта непосредственного участия гражданина в работах по ликвидации ее последствий в зоне отчуждения в соответствующий период должно выступать основным условием присвоения ему статуса участника ликвидации последствий чернобыльской катастрофы и выдачи удостоверения, на основании которого ему будут предоставляться меры социальной поддержки.

Постановление Конституционного

Суда Российской Федерации

от 01 апреля 2014 года № 9-П

16. Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил порядок выдела долей из земельных участков сельскохозяйственного назначения после 01 июля 2011 года.

Статья 13 Федерального закона от 24 июля 2002 года № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 435-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования оборота земель сельскохозяйственного назначения» (далее – Федеральный закон № 435-ФЗ), предоставляла участнику долевой собственности возможность самостоятельно определить местоположение выделяемого в счет своей земельной доли земельного участка, опубликовав соответствующее сообщение в средствах массовой информации, но лишь при условии, что решением общего собрания участников долевой собственности на земельный участок не было утверждено местоположение его части, предназначенной для выдела земельных участков в счет земельных долей в первоочередном порядке.

В соответствии с указанной нормой в редакции Федерального закона
№ 435-ФЗ, вступившего в силу с 01 июля 2011 года, земельный участок может быть образован на основании решения общего собрания участников долевой собственности в случае, если данным решением утверждены проект межевания земельных участков, перечень собственников образуемых земельных участков и размер их долей в праве общей собственности на образуемые земельные участки.

Если указанное решение общего собрания отсутствует, собственник земельной доли или земельных долей для выдела земельного участка в счет своей земельной доли или земельных долей заключает договор с кадастровым инженером, который подготавливает проект межевания земельного участка для выдела земельного участка в счет земельной доли или земельных долей. Данный проект должен быть согласован с другими долевыми собственниками.

Федеральный закон № 435 не содержит положения о распространении нового правового регулирования на отношения по образованию земельных участков, процедура выдела которых была инициирована до его вступления в силу.

На практике вопрос о юридической силе таких решений применительно к процедурам выдела земельных участков в счет земельных долей, начавшимся после 01 июля 2011 года, решается неоднозначно.

Конституционный Суд разъяснил, что с момента вступления в силу Федерального закона № 435-ФЗ, а именно с 01 июля 2011 года, решения общих собраний участников долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения об утверждении местоположения предназначенной для первоочередного выдела части земельного участка, находящегося в общей долевой собственности, утрачивают юридическую силу применительно к процедуре выдела земельного участка, начатой по инициативе конкретного собственника земельной доли после указанной даты, то есть допускают выдел земельного участка в счет земельной доли участника долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения без учета ранее принятого решения общего собрания участников долевой собственности, которым была определена часть находящегося в долевой собственности земельного участка, предназначенная для выдела в первоочередном порядке.

Постановление Конституционного

Суда Российской Федерации

от 22 апреля 2014 года № 12-П

Судебная коллегия по гражданским делам

Свердловского областного суда

Отдел кодификации, систематизации

законодательства и обобщения

судебной практики