Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 15 мая 2013 года

Бюллетень

судебной практики по гражданским делам

за первый квартал 2013 года

Раздел I. Исковое производство

Споры, возникающие из пенсионных правоотношений

1. Период работы истца в Территориальном управлении Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области в должности специалиста первой категории (первого разряда) не подлежал включению в специальный (медицинский) трудовой стаж.

(Извлечение)

П. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Нижнем Тагиле и Пригородном районе Свердловской области о признании права на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в связи с осуществлением лечебной и иной деятельности по охране здоровья населения.

В обоснование заявленных требований указала, что решением ответчика  от 22.05.2012  ей отказано в досрочном назначении трудовой пенсии по старости в связи с отсутствием требуемого стажа работы 30 лет, необходимого для досрочного назначения трудовой пенсии по старости на основании подп. 20 п. 1 ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».

При оценке пенсионных прав не принят к зачету, в частности, период работы: с 05.03.2005 по 11.03.2012 в Территориальном управлении Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области в должности специалиста первой категории (первого разряда).

Истец П. полагала, что в указанный период осуществляла медицинскую деятельность, в связи с чем просила возложить на ответчика обязанность включить спорный период в специальный стаж и назначить пенсию с 11.03.2012.

Решением районного суда исковые требования П. удовлетворены.

По апелляционной жалобе ответчика вышеназванное решение отменено, постановлено новое решение об отказе в удовлетворении иска.

Как усматривается из материалов дела, П. с 28.05.1990 работала помощником эпидемиолога в отделе санэпиднадзора Нижнетагильской городской дезинфекционной станции, впоследствии переименованной в ФГУЗ «ЦГСЭН в г. Нижнем Тагиле и Пригородном районе Свердловской области».  Там она также работала в должности помощника врача-эпидемиолога, откуда была уволена по собственному желанию 04.03.2005.

Затем с 05.03.2005 она была принята на работу в Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области, где работала в должностях специалиста I категории, специалиста I разряда.

11.03.2012 П. обратилась к ответчику с заявлением о досрочном назначении трудовой пенсии по старости, в чем ей было отказано решением комиссии от 22.05.2012, поскольку в бесспорном порядке в ее специальный стаж было включено всего 15 лет 4 месяца 20 дней.

Разрешая настоящий спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с должностным регламентом работа истца в Территориальном управлении Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области была связана с осуществлением санитарно-эпидемиологического надзора за проведением санитарно-противоэпидемических мероприятий, направленных на профилактику инфекционных заболеваний. Суд при этом сослался на то, что согласно Указу Президента Российской Федерации от 09.03.2004 № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» образована Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, которой переданы функции по контролю и надзору в сфере санитарно-эпидемиологического надзора упраздненного Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Поскольку Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека входит в структуру Министерства здравоохранения Российской Федерации, а трудовые функции истца не изменились, П. приобрела право на назначение досрочной трудовой пенсии.

Судебная коллегия не согласилась с таким выводом суда первой инстанции, поскольку судом неправильно применены нормы материального права, а выводы, изложенные в решении суда, не соответствуют установленным обстоятельствам.

В соответствии с подп. 20 п. 1 ст. 27 Федерального закона  от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного ст. 7 указанного Федерального закона, лицам, осуществлявшим лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения не менее 25 лет в сельской местности и поселках городского типа и не менее 30 лет в городах, сельской местности и поселках городского типа либо только в городах, независимо от их возраста.

Пунктом 2 указанной статьи предусмотрено, что списки соответствующих работ, производств, профессий, должностей, специальностей и учреждений (организаций), с учетом которых назначается трудовая пенсия по старости в соответствии с п. 1 настоящей статьи, правила исчисления периодов работы (деятельности) и назначения указанной пенсии при необходимости утверждаются Правительством Российской Федерации.

С 13.11.2002 по настоящее время действуют Список должностей и учреждений, работа в которых засчитывается в стаж работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения, в соответствии с подп. 20 п. 1             ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», и Правила исчисления периодов работы, дающей право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения в учреждениях здравоохранения, в соответствии с подп. 20 п. 1             ст. 27 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 29.10.2002 № 781.

В названном Списке в качестве учреждений указаны центры, осуществляющие лечебную деятельность по охране здоровья населения, в том числе в сфере государственного санитарно-эпидемиологического надзора (независимо от территориальной и ведомственной принадлежности), и поименованы должности, в том числе должность помощника санитарного врача. При этом в названном Списке не указаны в качестве таких учреждений Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области и ее территориальные управления, а в качестве должностей не указаны ни специалисты, ни старшие специалисты.

При разрешении заявленного спора суд первой инстанции не учел, что вопросы отнесения граждан к категории лиц, имеющих право на досрочное назначение пенсии, определения условий назначения этой пенсии входят в компетенцию законодателя, а суд не обладает такими полномочиями.

Суд первой инстанции допустил произвольное толкование Списка и распространил его действие на такую деятельность, которая, с точки зрения законодателя, не дает права на досрочное назначение пенсии.

Нельзя признать состоятельным и утверждение суда о том, что функции центра государственного санитарно-эпидемиологического надзора были возложены на территориальный орган Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области. Такое утверждение ничем не подтверждено, в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, свидетельствующие о разделении функций между названными учреждениями либо о реорганизации одного учреждения в другое.

С учетом изложенного у суда первой инстанции не было законных оснований произвольно толковать названный выше Список и распространять его действие на не указанные в нем учреждения и должности.

Поскольку на дату обращения истца с учетом зачтенных судом в льготном исчислении периодов специальный стаж П. составил 23 года 3 месяца 9 дней при требуемом сроке 30 лет, решение суда первой инстанции о назначении пенсии с 11.03.2012 подлежит отмене.

Принимая во внимание, что обстоятельства, имеющие значение для дела, судом первой инстанции установлены, судебная коллегия сочла возможным, отменяя судебное постановление, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении требований.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 05.02.2013 по делу № 33-771/2013

Споры о защите прав потребителей

2. Уплаченные страхователем банку проценты за пользование кредитом за период длящейся просрочки страховой выплаты подлежат взысканию со страховщика в качестве убытков, поскольку между несвоевременной страховой выплатой и расходами на выплату процентов за пользование кредитом прослеживается причинно-следственная связь.

(Извлечение)

К. обратился в суд с иском к ОАО Страховая компания «А» о взыскании убытков, причиненных ненадлежащим исполнением обязательства, о компенсации морального вреда, судебных расходов и взыскании штрафа.

Заочным решением районного суда иск удовлетворен частично.

Оставляя решение суда первой инстанции без изменения, судебная коллегия указала следующее.

В силу ст. ст. 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются.

Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Свердловской области, законность которого проверена судом апелляционной инстанции, установлено и подтверждается материалами настоящего дела, что между ОАО АКБ «М» (кредитор, далее - банк) и гражданами К., В., А. (заемщики) заключен кредитный договор от 16.07.2008 (при ипотеке в силу закона) (далее - кредитный договор), по которому кредитор предоставляет заемщикам кредит в размере 12 700 000 руб. на срок 348 месяцев для целевого использования, а именно для приобретения жилого дома с мансардой и земельного участка. Объект приобретается и оформляется в собственность К. (пп. 1.1, 1.3 кредитного договора).

Кредитным договором предусмотрено, что заемщики обязаны произвести за свой счет страхование имущественных интересов, связанных с причинением вреда жизни и здоровью в результате несчастного случая и (или) болезни (заболевания) заемщиков (личное страхование), объектов от рисков, связанных с владением, пользованием, распоряжением застрахованным имуществом (имущественное страхование), в пользу кредитора (п. 4.1.7 кредитного договора).

Во исполнение обязательства по страхованию заемщики К., В., А. заключили с ОАО СК «Р» (правопредшественником ОАО СК «А») договор страхования (личное и имущественное страхование) с приложением (условия комбинированного страхования ипотеки) (далее - договор страхования).

Согласно пп. 2.1, 2.2 договора страхования, объектами страхования являются не противоречащие законодательству Российской Федерации имущественные интересы страхователя, связанные с причинением вреда жизни и здоровью застрахованного лица (личное страхование), с владением, пользованием и распоряжением застрахованным имуществом (имущественное страхование), указанным в п. 1.3.1 договора страхования.

Из п. 1.3.1 договора страхования следует, что застрахованным имуществом является жилой дом с мансардой и земельным участком, который приобретается и оформляется в собственность К. и передан в залог (ипотеку) выгодоприобретателю в обеспечение обязательств по кредитному договору (договору займа) от 16.07.2008.

Выгодоприобретателем по договору страхования является банк (п. 1.5 договора страхования).

На основании договора купли-продажи жилого дома с земельным участком, свидетельств о государственной регистрации права собственности К. является собственником жилого дома и земельного участка.

01.06.2009 произошел пожар, в результате которого объект недвижимости - жилой дом, принадлежащий К. на праве собственности, полностью утрачен, что подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела.

Как усматривается из вышеуказанного постановления, причиной пожара явилось неосторожное обращение с огнем при эксплуатации отопительной печи в бане жилого дома, что привело к нагреву и возгоранию прилегающих к отопительной печи деревянных конструкций бани.

В соответствии с пп. 1.3.1, 2.2, 3.2.1 договора страхования имуществом, застрахованным по риску «Пожар», является жилой дом с мансардой и земельным участком.

03.06.2009 К., являясь собственником застрахованного и утраченного в результате пожара имущества, подал в ОАО СК «Р» (правопредшественник ОАО СК «А») заявление о выплате страхового возмещения в связи с наступлением 01.06.2009 страхового события. В тот же день заявление было принято представителем страховщика.

07.08.2009 банком в адрес ответчика направлено заявление с просьбой перечислить страховое возмещение в связи с наступлением страхового случая - пожара, произошедшего 01.06.2009 с застрахованным по договору от 17.07.2008 имуществом. Данное заявление получено ответчиком 19.08.2009.

Однако ответчик выплату страхового возмещения в установленные договором страхования сроки не произвел и не направил мотивированный отказ в выплате страхового возмещения.

Считая такое бездействие страховщика неправомерным, противоречащим действующему законодательству и условиям заключенного между сторонами договора страхования, банк обратился в арбитражный суд с соответствующим иском.

Арбитражные суды первой и апелляционной инстанций, удовлетворяя заявленные исковые требования в полном объеме со ссылкой на нормы, предусмотренные ст. ст. 929, 943, 947 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходили из того, что произошедшее событие является страховым случаем, факт наступления страхового случая подтвержден документально, отсутствуют доказательства наступления страхового случая вследствие умысла заемщиков, требование о взыскании договорной неустойки является правомерным.

Размер подлежащего выплате страхового возмещения по договору страхования определен в 12 145 518 руб. Кроме того, с ОАО СК «А» в пользу банка взыскано 437 238 руб. 65 коп. пени.

В силу ч. 3 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении гражданского дела обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением арбитражного суда, не должны доказываться и не могут оспариваться лицами, если они участвовали в деле, которое было разрешено арбитражным судом.

С учетом изложенного доказанным является факт ненадлежащего исполнения ответчиком обязанности по выплате страхового возмещения, которое было выплачено только 30.04.2010.

По настоящему делу истцом к взысканию заявлены убытки, составляющие сумму процентов, уплаченных им банку в период с 16.10.2009 по 30.04.2010 в размере 955 694 руб. 76 коп. и в размере 333 277 руб. 71 коп. за период с 01.05.2010 по 31.10.2012.

Согласно ст.ст. 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

Для взыскания убытков по правилам названных норм подлежат установлению факт ненадлежащего исполнения ответчиком договора страхования, наличие причинно-следственной связи между этим нарушением и требуемыми убытками и их размер.

Факт ненадлежащего исполнения ОАО СК «А» обязательства по выплате страхового возмещения установлен решением Арбитражного суда Свердловской области.

Уплата истцом банку процентов за пользование кредитом за период длящейся просрочки страховой выплаты и размер уплаченных процентов подтверждены наличием кредитного договора и обстоятельствами его исполнения.

Денежные средства предоставлялись истцу под установленным кредитным договором условием заключения договора страхования приобретаемого имущества с указанием банка в качестве залогодержателя (выгодоприобретателя), что свидетельствует о наличии взаимосвязи между этими обязательствами.

Кредитный договор предусматривал и право истца на досрочное полное или частичное погашение кредита (п. 3.5.7 договора).

Банку как залогодержателю право на досрочное исполнение обеспеченного залогом обязательства предоставлено законом в случае утраты предмета залога по обстоятельствам, за которые он не отвечает             (подп. 3 п. 1 ст. 351 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Банк, потребовав осуществления страховой выплаты, выразил признанные судом по иному делу правомерными намерения о досрочном прекращении кредитных правоотношений за счет реализации договора страхования.

Таким образом, между несвоевременной страховой выплатой и расходами на уплату процентов за пользование кредитом прослеживается причинно-следственная связь, наличие которой является неотъемлемым условием для взыскания их в качестве убытков.

При таких обстоятельствах удовлетворение судом первой инстанции требования о взыскании убытков является правомерным.

Следовательно, также правомерным (Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей», ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации) является взыскание штрафа в пользу истца-потребителя и компенсации морального вреда.

Ссылка на пропуск истцом срока исковой давности, предусмотренный ст. 966 Гражданского кодекса Российской Федерации, отклонена в силу следующего.

Как правильно указал сам ответчик в жалобе, о нарушении своего права истец узнал в момент вступления решения Арбитражного суда Свердловской области в законную силу, поскольку этим судебным актом была установлена неправомерность отказа в выплате страхового возмещения.

В силу ст. 966 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора имущественного страхования, за исключением договора страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, составляет два года.

Между тем сокращенный срок исковой давности, установленный ст. 966 Гражданского кодекса Российской Федерации, в рассматриваемом деле применен быть не может, так как требование о взыскании убытков вытекает не из договора страхования, а из причинения убытков, вызванных ненадлежащим исполнением обязательства, где срок исковой давности равен 3 годам (ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По рассматриваемому делу иск подан 16.10.2012, убытки истцом заявлены за период с 16.10.2009.

Суждение ответчика о невозможности применения к спорным правоотношениям положений Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» в связи с тем, что спорные правоотношения имели место в 2009 - 2010 годах, противоречит Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей».

Необходимые формальности (направление претензии) истцом были исполнены 04.10.2012, добровольно ответчик истцу убытки не возместил.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 19.03.2013 по делу № 33-3286/2013

3. Включение в кредитный договор с истцом условия о страховании его жизни и здоровья само по себе не нарушает его прав, так как истец имел возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия, проставив отметку в графе о нежелании быть застрахованным в качестве заемщика по кредитному договору в  заявлении на подключение дополнительных услуг. Однако суду надлежало установить факт оказания истцу соответствующей услуги.

(Извлечение)

Межрегиональная общественная организация по защите прав потребителей «Б» (далее – общественная организация «Б»), действующая в интересах С., обратилась в суд с иском к ООО КБ «Р» о взыскании в пользу С. убытков в размере 175 050 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 20.07.2012 по 28.09.2012 в размере 2 711 руб. 40 коп., компенсации морального вреда в размере 10 000 руб. и штрафа.

В обоснование исковых требований указано, что 20.07.2012 между С. и ООО КБ «Р» заключен кредитный договор на сумму 523 250 руб. на срок до 20.04.2016 под 19,9% годовых. В порядке исполнения обязательств по кредитному договору С. ответчику были уплачены комиссии за подключение к программе страхования в размере 173 250 руб. 89 коп. и за прием наличных денежных средств в размере 1 800 руб. Действия ответчика по истребованию данных комиссий, по мнению истца, противоречат действующему законодательству, а условия договора об установлении комиссий являются недействительными. Ответчиком умышленно включены в кредитный договор условия, возлагающие на заемщика обязанность по уплате дополнительных платежей в целях повышения платы за кредит, чем С. причинен моральный вред. Сумма комиссий, уплаченная С., является неосновательным обогащением ответчика. В соответствии со ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации на указанную сумму подлежат начислению проценты с даты уплаты комиссий по дату вынесения решения суда по ставке рефинансирования 8%.

Решением районного суда исковые требования общественной организации «Б», действующей в интересах С., к ООО КБ «Р» удовлетворены частично. С ООО КБ «Р» в пользу С. взысканы комиссия в сумме 1 800 руб. за прием наличных денежных средств, проценты за пользование чужими денежными средствами в сумме 32 руб. 40 коп., компенсация морального вреда в сумме 2 000 руб. С ООО КБ «Р» взысканы штраф в сумме 1 916 руб. 40 коп., из которых 958 руб. 20 коп. взыскано в пользу С., а 958 руб. 20 коп. – в пользу общественной организации «Б», и государственная пошлина в доход местного бюджета в сумме 600 руб. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к следующему.

Судом первой инстанции установлено, что 20.07.2012 между С. и ООО КБ «Р» заключен кредитный договор на сумму 523 250 руб. на срок 45 месяцев под 19,9% годовых, полная стоимость кредита - 21,80% годовых. При этом п. 2.2 кредитного договора предусмотрено, что общая сумма кредита 523 250 руб. включает в себя комиссию за подключение к программе страхования по кредитному договору.

В порядке исполнения обязательств по кредитному договору С. ответчику были уплачены комиссии за подключение к программе страхования в размере 173 250 руб. и за прием наличных денежных средств в размере 1 800 руб.

Признавая условие кредитного договора о взимании с С. комиссии за прием наличных денежных средств на основании ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительным, суд первой инстанции, исходя из положений ст. 819 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 5, 29 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности», ст. 16 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», пришел к выводу о том, что законодатель предоставил кредитной организации право учитывать ее затраты, понесенные при выдаче кредита, в составе платы за кредит в соответствии с положениями п. 1 ст. 819 Гражданского кодекса Российской Федерации и определять их в виде процентной ставки по кредиту. Следовательно, кредитор, предлагая заемщику оплатить комиссию за прием наличных денежных средств, предлагает заемщику оказание возмездной услуги, возлагая на него часть собственных расходов по необходимым банковским операциям, направленным на исполнение обязанностей банка в рамках кредитного договора. В связи с этим суд первой инстанции взыскал с ответчика в пользу С. сумму комиссии, уплаченной за прием наличных денежных средств, в размере 1 800 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 18.08.2012 по 07.11.2012 в размере 32 руб. 40 коп., исчисленные из суммы комиссии 1 800 руб., компенсацию морального вреда в размере 2 000 руб.

В указанной части решение суда первой инстанции сторонами не обжалуется.

Отказывая в удовлетворении требования о взыскании с ответчика суммы комиссии за подключение к программе страхования в размере 173 250 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных исходя из указанной суммы, компенсации морального вреда, причиненного в результате взимания указанной суммы, суд первой инстанции, проанализировав условия кредитного договора, текст заявления на подключение дополнительных услуг, подписанного С., пришел к выводу о том, что свое волеизъявление на заключение банком договора страхования С. выразила в заявлении на подключение дополнительных услуг, согласившись быть застрахованной по договору добровольного страхования от несчастных случаев и болезней, заключенному между ответчиком и страховой организацией ООО «Г». При этом суд первой инстанции указал, что С. имела право отказаться от подключения ее к программе страхования путем проставления отметки в специальном поле заявления на подключение дополнительных услуг. Кроме того, суд первой инстанции указал, что страхование заемщиков является самостоятельной услугой банка, которая была предложена С. дополнительно, то есть не усматривается зависимость между получением кредита и подключением к программе страхования. Полная информация об условиях предоставления данной услуги, в том числе и о размере комиссии, была разъяснена С. при ознакомлении с условиями и тарифами, с которыми С. была согласна, о чем свидетельствует ее подпись в кредитном договоре. Отказ от подключения к программе страхования или страхование клиентом жизни и здоровья в иной страховой компании не препятствует заключению кредитного договора.

Судебная коллегия согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что включение в кредитный договор с С. условия о страховании ее жизни и здоровья не нарушает ее прав, так как С. имела возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия, проставив отметку в графе о нежелании быть застрахованной в качестве заемщика по кредитному договору в заявлении на подключение дополнительных услуг.

Довод стороны истца о том, что услуга по страхованию была навязана С. как потребителю, также является необоснованным.

В соответствии с п. 2 ст. 16 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» запрещается обусловливать приобретение одних товаров (работ, услуг) обязательным приобретением иных товаров (работ, услуг). Убытки, причиненные потребителю вследствие нарушения его права на свободный выбор товаров (работ, услуг), возмещаются продавцом (исполнителем) в полном объеме.

В настоящем споре, приобретение заемщиком услуг банка по кредитованию не обусловлено приобретением других его услуг, поскольку услуги по страхованию жизни и здоровья предоставляет третье лицо, в данном случае ООО «Г», а не банк. Поскольку сам банк не оказывает услуги по страхованию жизни и здоровья, а предоставляет лишь кредит, положения п. 2 ст. 16 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей» не могут быть применены в рассматриваемой ситуации.

Указанные выводы суда первой инстанции, с которыми согласилась судебная коллегия, не противоречат выводам Арбитражного суда г. Москвы, изложенным в решении по заявлению ООО КБ «Р» к Управлению Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Свердловской области о признании незаконным и отмене постановления по делу об административном правонарушении от 17.10.2012.

В то же время, анализируя условия кредитного договора, заключенного с С., условия договора страхования от 14.12.2007, судебная коллегия пришла к выводу о том, что услуга, именуемая как подключение к программе страхования, фактически ответчиком С. оказана не была.

В соответствии с п. 1 ст. 934 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая).

Право на получение страховой суммы принадлежит лицу, в пользу которого заключен договор.

Согласно п. 2 ст. 934 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор личного страхования считается заключенным в пользу застрахованного лица, если в договоре не названо в качестве выгодоприобретателя другое лицо. В случае смерти лица, застрахованного по договору, в котором не назван иной выгодоприобретатель, выгодоприобретателями признаются наследники застрахованного лица.

Договор личного страхования в пользу лица, не являющегося застрахованным лицом, в том числе в пользу не являющегося застрахованным лицом страхователя, может быть заключен лишь с письменного согласия застрахованного лица. При отсутствии такого согласия договор может быть признан недействительным по иску застрахованного лица, а в случае смерти этого лица по иску его наследников.

Как следует из договора страхования от 14.12.2007, заключенного между ООО «Г», именуемым страховщиком, и ООО КБ «Р», именуемым банком, по договору страховщик обязуется за обусловленную плату (страховую премию) при наступлении страхового случая произвести страховую выплату выгодоприобретателю в порядке и на условиях, предусмотренных указанным договором. Застрахованными лицами по настоящему договору являются физические лица – заемщики банка, заключившие с банком договоры предоставления потребительского кредита, и (или) договоры предоставления кредита, и (или) договоры о предоставлении кредита в российских рублях (для целей приобретения автомобиля) и указанные в списке застрахованных – реестре платежа (п. 1.1). Получателем страхового обеспечения (выгодоприобретателем) по данному договору в отношении всех застрахованных является банк при условии получения им письменного согласия.

Как было указано выше, С. путем подписания 20.07.2012 заявления на подключение дополнительных услуг выразила свое согласие быть застрахованной по договору добровольного страхования от несчастных случаев и болезней, заключаемому ООО КБ «Р» со страховой компанией ООО «Г» в отношении жизни и здоровья заемщика по кредитному договору, страховыми рисками по которому являются смерть в результате несчастного случая или болезни и инвалидность I или II группы в результате несчастного случая или болезни. Выгодоприобретателем по указанному договору страхования при наступлении любого страхового случая является ООО КБ «Р».

Таким образом, учитывая положения ст. 934 Гражданского кодекса Российской Федерации, наличие письменного согласия С. на заключение договора страхования, ответчик вправе был в свою пользу заключить договор страхования от 14.12.2007.

Из письменных возражений по иску, из пояснений представителя ответчика, данных в суде апелляционной инстанции, следует, что услуга ответчика по подключению к программе страхования, за которую взимается комиссия, представляет собой действия ответчика по сбору, обработке и технической передаче информации об С. в связи с заключением в отношении ее договора страхования. При этом сумма комиссии не включает в себя страховую премию, уплачиваемую банком страховой организации.

Однако ответчик, заключив договор страхования от 14.12.2007 с ООО «Г», взял на себя обязательства, которые он должен выполнить в своих интересах, так как является выгодоприобретателем по данному договору, а именно: ежемесячно направлять страховщику список застрахованных – реестр платежа (п. 3.1); направлять реестр, составленный по форме приложения № 8, при наступлении с застрахованными случаев, предусмотренных настоящим договором (п. 3.1.1); уплатить страховую премию (п.п. 3.2, 3.3).

Таким образом, ответчиком в виде комиссии за услугу «подключение к программе страхования» взята плата за совершение действий, которые он обязан совершить в рамках заключенного им договора страхования от 14.12.2007. Следовательно, ответчик возложил на С. обязанность по оплате своих действий, которые он и так должен совершить в силу возникшего у него обязательства – договора страхования. При этом размер комиссии за подключение к программе страхования в отношении С. составляет 173 250 руб., в то время как страховая премия, которую ответчик обязан уплатить по договору страхования от 14.12.2007, составляет 2 825 руб. 55 коп., что подтверждается выпиской ответчика из списка застрахованных – реестра платежа к договору страхования от 14.12.2007, а сумма кредита, которую С. фактически получила от ответчика, составляет 350 000 руб. (523 250 руб. – 173 250 руб. = 350 000 руб.).

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия пришла к выводу о том, что комиссия за услугу «подключение к программе страхования» по своей правовой природе является ни чем иным, как дополнительной, не предусмотренной каким-либо законом (нормой) и надлежащим образом не согласованной сторонами платой за пользование кредитом (скрытыми процентами). Об этом свидетельствует и порядок определения размера комиссии, который зависит от суммы кредита и периода, на который данный кредит предоставляется. Из письменных возражений ответчика по иску следует, что ставка комиссии за подключение к программе страхования страховой компании ООО «Г» утверждена приказом правления банка и составляет 1,1% от запрошенной заемщиком суммы кредита за каждый месяц срока кредита. В отношении С. сумма комиссии рассчитана следующим образом: 350 000 руб. x 1,1% x 45 месяцев = 173 250 руб.

О фактической природе спорной комиссии как платы за пользование кредитом (скрытых процентов) свидетельствует и то обстоятельство, что банк, увеличивая сумму предоставляемого кредита на сумму комиссии за подключение к программе страхования, не устанавливает при этом в кредитном договоре возможность прекращения оказания услуги, за которую взимается данная комиссия, в случае досрочного исполнения заемщиком обязательств по возврату кредита. Из содержания кредитного договора, заключенного с С., следует, что даже при досрочном возврате фактически выданной ей суммы кредита (350 000 руб.) С. должна будет производить погашение оставшейся суммы, которой и является комиссия за подключение к программе страхования. Таким образом, спорная комиссия искусственно увеличивает размер задолженности и имеет характер обязательной платы за пользование заемными денежными средствами.

Поскольку сбор, обработка и техническая передача информации об С. являются обязанностями ответчика, которые он взял на себя добровольно, заключив договор страхования от 14.12.2007, а следовательно, должен выполнять за свой счет, содержащееся в п. 4 кредитного договора от 20.07.2012, заключенного с С., условие об обязанности С. оплатить услугу ответчика «подключение к программе страхования» является недействительным (ничтожным) (ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 1 ст. 16 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей»), так как фактически ответчиком С. какие-либо возмездные услуги (банковская операция) не предоставлялись.

Более того, на основании ч. 1 ст. 29 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» комиссионное вознаграждение по операциям устанавливается кредитной организацией по соглашению с клиентами, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В ст. 5 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» предусмотрен перечень банковских операций, которые вправе осуществлять кредитная организация, взимая за это определенную плату. Такие операции, как сбор, обработка и техническая передача информации в отношении заемщика, который является застрахованным лицом по договору страхования, заключенному банком и страховой организацией, в этом перечне не поименованы.

Таким образом, поскольку условие кредитного договора об оказании ответчиком услуги «подключение к программе страхования» и об оплате С. данной услуги противоречит действующему законодательству, у С. отсутствует обязанность по возврату суммы кредита в размере 173 250 руб., который был ей предоставлен путем зачисления на ее счет для исполнения обязанности по уплате данной комиссии, а затем списан ответчиком в безакцептном порядке с этого счета.

Несмотря на то, что условие кредитного договора об оказании ответчиком услуги «подключение к программе страхования» и об оплате С. данной услуги является ничтожным, требования истца о взыскании с ответчика суммы убытков в размере 173 250 руб., процентов за пользование чужими денежными средствами, рассчитанных на основании положений  ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации исходя из суммы 173 250 руб. за период с 20.07.2012 по 28.09.2012, не подлежат удовлетворению, так как С. какие-либо убытки в виде возврата суммы кредита в размере 173 250 руб. не понесены. В связи с этим решение суда первой инстанции об отказе во взыскании с ответчика в пользу С. указанных сумм как понесенных ею убытков, несмотря на иные основания, является правильным. Каких-либо иных требований в отношении суммы 173 250 руб. к ответчику предъявлено не было.

В то же время судебная коллегия пришла к выводу о том, что решение суда в части взыскания в пользу С. компенсации морального вреда подлежит изменению путем увеличения ее размера до 4 000 руб., поскольку компенсация морального вреда в размере 2 000 руб. была взыскана судом первой инстанции за нарушение прав С. как потребителя в связи с необоснованным установлением и взиманием комиссии за уплату наличных денежных средств в сумме 1 800 руб. Учитывая, что судебной коллегией установлен еще один факт нарушения прав С. как потребителя включением в кредитный договор условия, противоречащего закону, возлагающего на нее обязанность по уплате кредита, предоставленного на оплату услуги, которая фактически ответчиком не была оказана, в пользу С. подлежит взысканию компенсация морального вреда, размер которой судебная коллегия определила с учетом принципа разумности и справедливости.

Кроме того, судебная коллегия, учитывая разъяснения, содержащиеся в п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», приняла во внимание следующие обстоятельства.  В своей претензии от 28.08.2012, полученной ответчиком 05.09.2012, С., ссылаясь на недействительность условия кредитного договора, изложенного в п. 4, указала, что в результате этого у нее возникли убытки в сумме комиссии, и предложила ответчику выплатить ей компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб. Однако ответчик в своем ответе от 18.09.2012 не признал нарушение прав С. включением в кредитный договор условия об оказании услуги «подключение к программе страхования», рекомендовал С. производить оплату по кредитному договору согласно графику платежей. Исходя из вышеизложенного сумма взыскиваемого с ответчика штрафа в размере 1 916 руб. 40 коп. подлежит увеличению до 2 916 руб. 20 коп. с учетом того, что судебной коллегией с ответчика довзыскана компенсация морального вреда. Общая сумма, взысканная с ответчика в пользу С., составила 5 832 руб. 40 коп. (1 800 + 32,40 + 4 000). При этом увеличена до 1 458 руб. 10 коп. сумма штрафа, взысканная в пользу С. и в пользу общественной организации.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 20.02.2013 по делу № 33-1328/2013

Споры, вытекающие из трудовых отношений

4. Изменение федеральным законодателем порядка установления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда, не исключает применение нормативных правовых актов бывшего Союза ССР, устанавливающих списки производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, поскольку в настоящее время отсутствует какой-либо нормативный правовой акт, заменяющий данные акты бывшего Союза ССР.

(Извлечение)

А. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «О» (далее - ГБУЗ СО «О») о признании действий незаконными, об обязании предоставлять дополнительный отпуск, о предоставлении дополнительного отпуска.

В обоснование требований указала на то, что с 05.08.1988 состоит в трудовых отношениях с ответчиком, с 07.05.1998 работает в должности перевязочной медицинской сестры урологического отделения. Согласно Списку производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день, утвержденному Постановлением Госкомтруда СССР, Президиума ВЦСПС от 25.10.1974 № 298/П-22, работа в данной должности дает ей право на дополнительный ежегодный оплачиваемый отпуск за работу во вредных условиях труда продолжительностью 12 рабочих дней. Однако с 2002 года ответчик предоставляет истцу отпуск меньшей продолжительности - 12 календарных дней за год.

Ответчик иск не признал.

Решением районного суда исковые требования А. удовлетворены частично. Действия ГБУЗ СО «О» в части непредоставления истцу дополнительного оплачиваемого отпуска за работу во вредных условиях труда суд признал незаконными, обязав ответчика предоставить истцу дополнительный оплачиваемый отпуск продолжительностью 19 календарных дней за период работы с 01.02.2002 по 17.07.2011.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба ответчика - без удовлетворения.

В кассационной жалобе ГБУЗ СО «О» ставило вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, об отмене обжалуемых судебных постановлений и о принятии нового судебного постановления об отказе в иске.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушении норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таких оснований для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы, изученным по материалам истребованного дела, не имеется.

Как установлено по делу судами первой и апелляционной инстанций, А., являясь перевязочной медицинской сестрой урологического отделения ГБУЗ СО «О», занята на работах с вредными условиями труда.

В соответствии со ст. 117 Трудового кодекса Российской Федерации работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда: на подземных горных работах и открытых горных работах в разрезах и карьерах, в зонах радиоактивного заражения, на других работах, связанных с неблагоприятным воздействием на здоровье человека вредных физических, химических, биологических и иных факторов, - предоставляется ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск.

Минимальная продолжительность ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, и условия его предоставления устанавливаются в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации, с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений.

20.11.2008 Правительство Российской Федерации издало Постановление № 870 «Об установлении сокращенной продолжительности рабочего времени, ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска, повышенной оплаты труда работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда».

Пунктом 2 указанного Постановления Министерству здравоохранения и социального развития Российской Федерации в 6-месячный срок после вступления его в силу поручено в зависимости от класса условий труда и с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений установить работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда, сокращенную продолжительность рабочего времени, минимальную продолжительность ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска, минимальный размер повышения оплаты труда, а также условия предоставления указанных компенсаций.

На момент предъявления иска А. и рассмотрения дела указанное выше поручение Правительства Российской Федерации исполнено не было.

Вместе с тем Постановлением Государственного комитета Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы и Президиума Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов от 25.10.1974 № 298/П-22 утвержден согласованный с Министерством здравоохранения СССР уточненный Список производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день (пункт 1).

Инструкция о порядке применения Списка производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день (далее – Инструкция) утверждена Постановлением Госкомтруда СССР и Президиума ВЦСПС от 21.11.1975 № 273/П-20.

На основании абз. 1 п. 1 указанной Инструкции дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день предоставляются рабочим, инженерно-техническим работникам и служащим согласно Списку производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день, утвержденному Постановлением Госкомтруда СССР и Президиума ВЦСПС от 25.10.1974 № 298/П-22.

Абзац 1 п. 4 Инструкции предусматривает, что право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день имеют рабочие, инженерно-технические работники и служащие, профессии и должности которых предусмотрены по производствам и цехам в соответствующих разделах Списка независимо от того, в какой отрасли народного хозяйства находятся эти производства и цехи.

Согласно пп. 163, 173 раздела XL Списка производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день», утвержденного Постановлением Госкомтруда СССР, Президиума ВЦСПС от 25.10.1974                 № 298/П-22, продолжительность дополнительного отпуска для младшего медицинского персонала хирургических отделений, младшего медицинского персонала учреждений здравоохранения составляет 12 рабочих дней.

В ч. 1 ст. 423 Трудового кодекса Российской Федерации, введенного в действие с 01.02.2002, установлено, что впредь до приведения законов и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации, в соответствие с данным Кодексом законы и иные правовые акты Российской Федерации, а также законодательные и иные нормативные правовые акты бывшего Союза ССР, действующие на территории Российской Федерации в пределах и порядке, которые предусмотрены Конституцией Российской Федерации, Постановлением Верховного Совета РСФСР от 12.12.1991 № 2014-1 «О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств», применяются постольку, поскольку они не противоречат Кодексу.

При таком положении суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь ст. 423 Трудового кодекса Российской Федерации, правомерно применили к возникшим спорным правоотношениям положения Списка производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, работа в которых дает право на дополнительный отпуск и сокращенный рабочий день, утвержденного Постановлением Госкомтруда СССР, Президиума ВЦСПС от 25.10.1974 № 298/П-22, частично удовлетворив заявленные А. требования.

Утверждение в кассационной жалобе о неправильном применении судами норм материального права не может быть признано состоятельным ввиду следующего.

Изменение федеральным законодателем порядка установления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда, не исключает применение нормативных правовых актов бывшего Союза ССР, устанавливающих списки производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда, поскольку в настоящее время отсутствует какой-либо нормативный правовой акт, заменяющий данные акты бывшего Союза ССР.

Определение Верховного Суда Российской Федерации от 04.04.2012                    № АКПИ12-317, на которое в подтверждение незаконности обжалуемых судебных актов имеется ссылка в кассационной жалобе, Апелляционной коллегией Верховного Суда Российской Федерации отменено 01.11.2012 (Определение Верховного Суда Российской Федерации № АПЛ12-651).

Доводы ответчика об обеспечении А. безопасных условий труда правомерно отвергнуты судами первой и апелляционной инстанций, поскольку доказательств этого, подтвержденных результатами аттестации рабочих мест по условиям труда или заключением государственной экспертизы условий труда, как это предусмотрено ст. 219 Трудового кодекса Российской Федерации, ответчиком не представлено.

Напротив, согласно имеющимся в материалах дела приказам ГБУЗ СО «О» и утвержденным ими перечням, должность истца отнесена к должностям с вредными условиями труда, работа в которых дает право на ежегодный дополнительный отпуск.

Доводы жалобы о неправильной оценке обстоятельств, связанных с пропуском истцом срока на обращение в суд, предусмотренного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации, не могут быть положены в основу решения о пересмотре в кассационном порядке состоявшихся по делу судебных постановлений, поскольку кассационная инстанция при проверке законности судебных актов нижестоящих судов не вправе входить в обсуждение фактической стороны дела. Исследование и оценка представленных лицами, участвующими в деле, доказательств в подтверждение своих доводов и возражений и установление обстоятельств, на которых основаны изложенные в судебном решении выводы, отнесены законом к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Принимая во внимание изложенное, учитывая, что отмена или изменение судебных постановлений в кассационном порядке допустимы лишь в исключительных случаях, предусмотренных ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доводы настоящей кассационной жалобы, направленные на оспаривание обжалуемых судебных постановлений, не могут служить достаточным основанием для ее передачи на рассмотрение в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Определение судьи Верховного Суда Российской Федерации

от 27.12.2012 по делу № 45-КГ12-16

5. В соответствии со ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от уплаты пошлин и судебных расходов независимо от результата рассмотрения дела по существу.

(Извлечение)

В. обратилась в суд с иском к ООО «П» о взыскании задолженности по заработной плате, компенсации за задержку выплаты заработной платы.

ООО «П» исковые требования не признало, обратилось в суд со встречным иском, в котором просило признать действия В. по начислению себе заработной платы и ее получению из кассы в сумме 23 000 руб. незаконными, взыскать излишне выплаченную заработную плату с указанием на то, что трудовой договор и приказ о приеме на работу со сведениями о заработной плате в размере 23 000 руб. в месяц, копии которых представлены В., директором ООО «П» не издавались и не подписывались, подлинников данных документов не существует.

Решением городского суда исковые требования В. и встречные исковые требования ООО «П» оставлены без удовлетворения, с В. в пользу ФБУ «У» взыскано 20 000 руб. за производство судебно-технической экспертизы.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение городского суда оставлено без изменения.

Кассационной инстанцией решение суда первой инстанции и определение апелляционной инстанции в части взыскания с В. 20 000 рублей за производство экспертизы отменены.

Предметом разрешения суда, в частности, являлся трудовой спор по иску работника о взыскании заработной платы.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований В. и о распределении судебных расходов, суд первой инстанции исходил из того, что проведение ФБУ «У» по делу судебно-технической экспертизы, стоимость которой составляет 20 000 руб., сторонами не оплачено.  При этом суд в качестве нормы процессуального права, подлежащей применению, указал ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы. Исковые требования В. оставлены без удовлетворения, и, поскольку другая сторона спора – ООО «П» - не оплачивала расходы на проведение экспертизы, стоимость этой экспертизы подлежит взысканию с В. в пользу экспертного учреждения.

Суд апелляционной инстанции согласился с таким выводом суда первой инстанции, сославшись на несостоятельность указанного в апелляционной жалобе довода заявителя о соответствии решения суда первой инстанции в указанной части ст. ст. 85 и 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Однако с приведенным выводом судебных инстанций президиум не смог согласиться, поскольку он основан на неправильном толковании и применении норм материального и процессуального права.

По общему правилу, предусмотренному ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Статья 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определяет права и обязанности эксперта, но не регулирует распределение судебных расходов, и ссылка судебной коллегии на указанную норму как подлежащую применению является неверной.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В силу ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Однако законом предусмотрено освобождение работников от несения судебных расходов как исключение из общего правила.

В соответствии со ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации, которая является специальной нормой, при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от оплаты пошлин и судебных расходов.

Таким образом, истец как сторона, освобожденная от уплаты судебных расходов, не должен производить оплату расходов, связанных с проведением судебной экспертизы.

Указанная экспертиза, как видно из определения городского суда о ее назначении, была назначена по ходатайству ответчика, оспаривавшего подлинность подписей директора предприятия в копиях трудового договора от 22.06.2010 и приказа (распоряжения) от той же даты и под тем же номером о приеме на работу истца В., представленных ею суду в обоснование своих требований, расходы по проведению экспертизы были возложены на ответчика - ООО «П». Общество было обязано в течение трех дней с момента выставления счета для оплаты оплатить экспертизу. Судом установлено, что ООО «П» оплату экспертизы не произвело. 

При таких обстоятельствах президиум в целях исправления допущенной при рассмотрении дела судебными инстанциями судебной ошибки, которая повлекла вынесение неправосудного решения в части возложения судебных расходов по проведению судебно-технической экспертизы на истца – работника по трудовому спору, признал решение городского суда и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда в части взыскания с В. в пользу ФБУ «У» 20 000 руб. − расходов на оплату судебно-технической экспертизы - подлежащими отмене.

Учитывая, что обстоятельства, имеющие значение для дела, судом установлены, но допущена ошибка в применении и толковании норм материального и процессуального права, президиум нашел возможным, отменяя судебные постановления в части распределения судебных расходов по оплате судебно-технической экспертизы, принять новое решение в указанной части, не передавая дело на новое рассмотрение.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 20.02.2013 по делу № 44-Г-5/2013

Раздел II. Вопросы применения судами

норм процессуального права

6. Если исполнительный документ не является судебным актом и выдан не на основании судебного акта, заявление взыскателя или судебного пристава-исполнителя об установлении для должника, являющегося индивидуальным предпринимателем, временного ограничения на выезд из Российской Федерации отнесено к компетенции суда общей юрисдикции, поскольку право беспрепятственного выезда за пределы Российской Федерации, которым обладает гражданин, не связано каким-либо образом с наличием статуса индивидуального предпринимателя и экономической составляющей не содержит.

(Извлечение)

Управление Пенсионного фонда Российской Федерации по Туринскому району Свердловской области обратилось в районный суд с заявлением об установлении индивидуальному предпринимателю М. временного ограничения на выезд из Российской Федерации в качестве меры обеспечения исполнения постановлений заявителя о взыскании страховых взносов, пени и штрафов.

Определением суда производство по делу прекращено ввиду подсудности заявленных в отношении индивидуального предпринимателя требований арбитражному суду.

Судебная коллегия с таким определением не согласилась.

Согласно ч. 4 ст. 67 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», если исполнительный документ не является судебным актом и выдан не на основании судебного акта, то взыскатель или судебный пристав-исполнитель вправе обратиться в суд с заявлением об установлении для должника временного ограничения на выезд из Российской Федерации.

Судом установлено, что 20.04.2012 судебным приставом-исполнителем Туринского районного отдела судебных приставов УФССП России по Свердловской области в отношении должника - ИП М. - на основании постановлений государственного учреждения – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Туринском районе Свердловской области о взыскании страховых взносов, пени и штрафов, всего на сумму 39 490 руб. 05 коп., возбуждено исполнительное производство.

15.05.2012 взыскатель - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации по Туринскому району Свердловской области - обратился в суд с заявлением об установлении для должника - ИП М. - временного ограничения на выезд из Российской Федерации.

Прекращая производство по указанному заявлению, суд указал, что рассмотрение заявления об установлении временного ограничения на выезд должника из Российской Федерации отнесено к компетенции арбитражного суда.

Согласно ч. 1 ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

Статьей 29 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к компетенции арбитражного суда отнесены также возникающие из административных и иных публичных правоотношений экономические споры и иные дела, связанные с осуществлением организациями и гражданами предпринимательской и иной экономической деятельности.

Право свободно выезжать за пределы Российской Федерации является одним из основных прав и свобод человека и гражданина и закреплено в ст. 27 Конституции Российской Федерации. При этом права и свободы могут быть ограничены только федеральным законом и в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, для обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации).

Согласно подп. 5 ст. 15 Федерального закона от 15.08.1996 № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», право гражданина Российской Федерации на выезд из Российской Федерации может быть временно ограничено в случаях, если он уклоняется от исполнения обязательств, наложенных на него судом, до исполнения обязательств либо до достижения согласия сторонами.

Таким образом, право беспрепятственного выезда за пределы Российской Федерации, которым обладает гражданин, не связано каким-либо образом с наличием статуса индивидуального предпринимателя и экономической составляющей не содержит, а является гарантированным Конституцией Российской Федерации правом человека на свободу передвижения.

При таких данных судебная коллегия пришла к выводу, что заявление об установлении временного ограничения на выезд должника из Российской Федерации отнесено к компетенции суда общей юрисдикции и оснований для прекращения производства по делу у суда не имелось.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 12.02.2013 по делу № 33-1599/2013

7. Вопрос о замене ненадлежащего ответчика в соответствии со   ст. 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации может быть разрешен судом без извещения надлежащего ответчика, однако фактически суд рассмотрел вопрос о замене стороны правопреемником на основании ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не известив заявителя о разрешении данного вопроса.

(Извлечение)

ОАО «С» обратилось в суд с иском к Д., А. о расторжении кредитного договора, взыскании задолженности по договору, обращении взыскания на заложенное имущество.

В судебном заседании представителем истца заявлено ходатайство о замене ответчиков Д., А. по требованию об обращении взыскания на заложенное имущество на В., являющегося в настоящее время собственником автомобиля.

Определением районного суда от 18.09.2012 произведена замена по исковому требованию об обращении взыскания на заложенное имущество соответчиков Д., А. на правопреемника В.

Судебная коллегия отменила определение суда исходя из следующего.

Как установлено судом второй инстанции, В. не был надлежащим образом извещен о времени и месте судебного разбирательства, состоявшегося 18.09.2012. В материалах дела не имеется каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что В. извещался судом о времени и месте судебного заседания.

Вопрос о замене ненадлежащего ответчика, о чем было заявлено  ходатайство истцом, мог быть в соответствии со ст. 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации разрешен судом без извещения В., однако суд фактически рассмотрел вопрос о замене стороны правопреемником на основании ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не известив В. о разрешении данного вопроса.

Поскольку В. не был извещен о времени и месте судебного разбирательства, состоявшегося 18.09.2012, он был лишен возможности в полной мере воспользоваться предусмотренными ст. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации процессуальными правами, определение суда не может быть признано законным и подлежит безусловной отмене в связи с нарушением судом норм процессуального права (п. 2 ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Разрешая заявление ОАО «С» о замене по требованию об обращении взыскания на заложенное имущество ответчиков Д., А. на В. судебная коллегия пришла к следующим выводам.

ОАО «С» обратилось в суд, в том числе с требованием об обращении взыскания на являющийся предметом залога автомобиль марки «M», 2007 года выпуска.

Согласно данным Управления Государственной инспекции безопасности дорожного движения автомобиль марки «М» с 24.04.2010 зарегистрирован за В.

В соответствии с ч. 1 ст. 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд при подготовке дела или во время его разбирательства в суде первой инстанции может допустить по ходатайству или с согласия истца замену ненадлежащего ответчика надлежащим.

Поскольку собственником автомобиля, являющегося предметом залога, в настоящее время является В., истцом заявлено ходатайство о замене ответчика, судебная коллегия нашла возможным по требованию об обращении взыскания на заложенное имущество заменить ответчиков Д., А. на надлежащего ответчика В.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 21.02.2013 по делу № 33-1670/2013

8. Право прокурора на обращение в суд с заявлением в интересах Российской Федерации не ставится в зависимость от наличия или отсутствия специально созданных государством органов, которые могли бы обратится в суд с аналогичными заявлениями. Данное право при наличии оснований принадлежит прокурору в силу закона.

(Извлечение)

Определением районного суда отказано в принятии заявления прокурора Кировского района г. Екатеринбурга, действующего в интересах Российской Федерации, о признании имущества бесхозяйным, обращении его в собственность Российской Федерации на том основании, что дела данной категории не могут быть возбуждены по заявлению прокурора, поскольку такое право предоставлено территориальным управлениям Росимущества.

С таким определением не согласился суд апелляционной инстанции, указав следующее.

В соответствии со ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод, законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

По смыслу приведенной нормы право прокурора на обращение в суд с заявлением в интересах Российской Федерации не ставится в зависимость от наличия или отсутствия специально созданных государством органов, которые могли бы обратиться в суд с аналогичными заявлениями. Данное право при наличии оснований принадлежит прокурору в силу закона.

При таких обстоятельствах вывод о наличии оснований для отказа в принятии заявления в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с тем, что прокурор не вправе обратиться в суд с заявлением о признании движимого имущества бесхозяйным и об обращении его в собственность Российской Федерации, не может быть признан соответствующим требованиям Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 05.02.2013 по делу № 33-1372/2013

Раздел III. Информация для сведения

14.12.2012 в Федеральном арбитражном суде Уральского округа состоялся «круглый стол» по вопросам исполнительного производства, в котором приняли участие представители Управления Федеральной службы судебных приставов по Свердловской области, Свердловского областного суда, Арбитражного суда Свердловской области, Уральского филиала государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации», Уральской государственной юридической академии, Федерального арбитражного суда Уральского округа.

По результатам указанного мероприятия составлен протокол заседания «круглого стола» по вопросам исполнительного производства, утвержденный 25.01.2013 президиумом Федерального арбитражного суда Уральского округа, в котором отражены итоги обсуждения по ряду вопросов, являющихся актуальными и для судов общей юрисдикции.

1. В силу подп. 4 п. 1 ст. 352 Гражданского кодекса Российской Федерации залог прекращается в случае реализации (продажи) заложенного имущества в целях удовлетворения требований залогодержателя в порядке, установленном законом, а также в случае, если его реализация оказалась невозможной.

Аналогичные положения содержатся в Законе Российской Федерации от 29.05.1992 № 2872-1 «О залоге» и в Федеральном законе от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)».

Зачастую в исполнительном производстве наряду с взыскателем-залогодержателем участвуют другие взыскатели, не являющиеся залогодержателями, и если заложенное имущество теряет статус заложенного, то судебный пристав-исполнитель обращает взыскание на  нереализованное имущество как на имущество, не обремененное залогом.

В силу п. 4 ст. 29 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» регистрационная запись об ипотеке погашается по основаниям, предусмотренным Законом об ипотеке. При отсутствии документов, предусмотренных п. 1 ст. 25 данного Закона, регистрационная запись об ипотеке не может быть погашена, в связи с чем нереализованное имущество, как заложенное, в рамках исполнительного производства не может быть передано на реализацию заново без указания в отношении его обременения в виде залога.

В целях устранения данного препятствия возникает вопрос: что и кому необходимо предпринять для погашения регистрационной записи об ипотеке?

В соответствии с п. 1 ст. 19 Закона об ипотеке ипотека подлежит государственной регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее - государственный реестр) в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

В силу п. 4 ст. 29 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» регистрационная запись об ипотеке погашается по основаниям, предусмотренным Законом об ипотеке.

Пункт 1 ст. 25 Закона об ипотеке предусматривает погашение регистрационной записи об ипотеке при поступлении в регистрирующий орган заявления владельца закладной, совместного заявления залогодателя и залогодержателя, заявления залогодателя с одновременным представлением закладной, содержащей отметку владельца закладной об исполнении обеспеченного ипотекой обязательства в полном объеме, либо решения суда, арбитражного суда или третейского суда о прекращении ипотеки. Представление иных документов не требуется.

Таким образом, из системного толкования указанных норм права следует, что при отсутствии возможности подачи в регистрирующий орган совместного заявления залогодателя и залогодержателя запись об ипотеке может быть погашена на основании решения суда.

Следовательно, если ипотека по предусмотренным законом основаниям прекратилась, но значится в государственном реестре как существующая для всех третьих лиц, что нарушает их права, они вправе обратиться в суд с надлежащим требованием, направленным на прекращение зарегистрированного обременения.

Согласно п. 52 совместного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» в этом случае оспаривание зарегистрированного обременения осуществляется путем предъявления иска о признании обременения отсутствующим.

В ходе заседания также было высказано мнение о том, что в целях устранения данного препятствия судебному приставу-исполнителю следует обратиться в Росреестр с заявлением о прекращении ипотеки и государственной регистрации прекращения залога, поскольку залог прекратился в силу закона. Отказ может быть обжалован в судебном порядке.

2. Каким процессуальным документом должен быть уведомлен субсидиарный должник об отсутствии имущества у основного должника и необходимости исполнения требований исполнительного документа? С какого момента начинает течь срок для добровольного исполнения требований исполнительного документа субсидиарным должником?

В случае, если в резолютивной части судебного акта указано, что при отсутствии денежных средств у основного должника взыскание производится с лица, несущего субсидиарную ответственность (ст. 399 Гражданского кодекса Российской Федерации), судебный пристав-исполнитель на основе резолютивной части вступившего в законную силу судебного акта, содержащейся в исполнительном листе, в соответствии с положениями законодательства об исполнительном производстве указывает в постановлении о возбуждении исполнительного производства обоих должников.

Возбуждать исполнительное производство в части или изменять содержание резолютивной части судебного акта не входит в полномочия судебного пристава-исполнителя.

Специальных норм об исполнении решений, предусматривающих исполнение в порядке субсидиарной ответственности, Закон об исполнительном производстве не содержит.

Таким образом, при вынесении постановления судебный пристав-исполнитель руководствуется общими нормами законодательства, регламентирующими возбуждение исполнительного производства.

В указанной ситуации, когда определен субсидиарный ответчик, отсутствие денежных средств у основного должника выявляется судебным приставом-исполнителем и фиксируется в акте об отсутствии имущества.

Далее процедура, установленная ст. 30 Закона об исполнительном производстве, полностью применима и к субсидиарному должнику. Так, согласно ч. 11 ст. 30 Закона об исполнительном производстве судебный пристав-исполнитель в постановлении о возбуждении исполнительного производства устанавливает срок для добровольного исполнения должником содержащихся в исполнительном документе требований и предупреждает должника о принудительном исполнении указанных требований по истечении срока для добровольного исполнения с взысканием с него исполнительского сбора и расходов по совершению исполнительных действий, предусмотренных ст. ст. 112 и 116 названного Закона (при этом следует иметь в виду, что исполнительский сбор взыскивается с каждого из таких должников в отдельности).

3. Чем руководствоваться судебному приставу-исполнителю при принятии результатов оценки, чтобы впоследствии постановление судебного пристава-исполнителя об окончательной оценке арестованного имущества не было признано судом незаконным?

В соответствии со ст. 12 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» итоговая величина рыночной или иной стоимости объекта оценки, указанная в отчете, составленном по основаниям и в порядке, которые предусмотрены данным Федеральным законом, признается достоверной и рекомендуемой для целей совершения сделки с объектом оценки, если в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, или в судебном порядке не установлено иное.

Статьей 85 Закона об исполнительном производстве предусмотрен ряд случаев, когда судебный пристав-исполнитель обязан привлечь оценщика для оценки отдельной вещи или имущественного права. При этом в ч. 4 данной статьи отмечено, что стоимость объекта оценки, указанная оценщиком в отчете, может быть оспорена в суде сторонами исполнительного производства не позднее десяти дней со дня их извещения о произведенной оценке.

Положений о том, что величина стоимости объекта оценки, названная оценщиком в отчете, является обязательной для судебного пристава-исполнителя, Закон об исполнительном производстве не содержит.

В то же время законодатель не наделил судебного пристава-исполнителя полномочиями по изменению величины стоимости оценки, указанной оценщиком в отчете, а также не предусмотрел порядок внесения подобных изменений. Соответственно, вывод о рекомендательном характере проведенной оценки не согласуется с нормами законодательства об исполнительном производстве.

Судебный пристав-исполнитель, не обладающий необходимыми специальными знаниями для оценки рыночной стоимости отдельной вещи или имущественного права и привлекающий для таких целей специалиста - оценщика, не может самостоятельно и обоснованно установить достоверность произведенной специалистом оценки.

При этом судебным приставам-исполнителям рекомендовано ориентировать стороны на возможность оспаривания отчета оценщика.

4. Исполнительное производство в отношении физического лица (индивидуального предпринимателя) объединено в сводное по должнику. Выявлено имущество, наложен арест. После введения процедуры наблюдения в отношении индивидуального предпринимателя исполнительные действия приостановлены. После введения процедуры конкурсного производства исполнительное производство оканчивается. Правомерно ли оканчивать сводное исполнительное производство в отношении долгов физического лица? Либо следует продолжать исполнительное производство в отношении должника как физического лица?

При несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя и осуществлении исполнительного производства в отношении такого должника необходимо учитывать, что существует три вида требований, а именно:

требования, связанные с предпринимательской деятельностью;

требования, которые неразрывно связаны с личностью кредитора;

требования, не связанные с предпринимательской деятельностью.

В отношении требований, связанных с предпринимательской деятельностью, объединенных в сводное исполнительное производство, какие-либо особенности исполнения судебных актов при несостоятельности (банкротстве) должника отсутствуют, поэтому в данном случае применимы положения ст. 63 и ст. 126 Закона о банкротстве, ст. 96 Закона об исполнительном производстве.

Требования, которые неразрывно связаны с личностью кредитора, независимо от процедуры банкротства не приостанавливаются.

По смыслу абз. 4 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве, п. 5 ч. 1 ст. 40 и ч. 1    ст. 96 Закона об исполнительном производстве исполнительное производство по требованиям к индивидуальному предпринимателю - должнику, не связанным с предпринимательской деятельностью, не может осуществляться в период процедуры наблюдения и считается приостановленным с даты вынесения определения о введении наблюдения. При этом с учетом особенностей банкротства индивидуальных предпринимателей, к которым после завершения дела о банкротстве могут быть предъявлены требования, не связанные с предпринимательской деятельностью, не заявлявшиеся в деле о банкротстве таких предпринимателей, при открытии конкурсного производства приостановленные исполнительные производства не подлежат окончанию на основании абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве. Такие производства остаются приостановленными (пп. 30, 31 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2011 № 51 «О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей»).

Таким образом, с учетом характера требований в описанной в вопросе ситуации сводное исполнительное производство может быть в части приостановлено, в части окончено, а в части продолжаться исполнением.

Раздел IV. Рекомендации по применению ст. ст. 193, 198 и 199

Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

(в ред. Федерального закона от 04.03.2013 № 20-ФЗ)

В соответствии с ч. 3 ст. 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) в редакции Федерального закона от 04.03.2013 № 20-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» мировой судья может не составлять мотивированное решение суда по рассмотренному им делу.

Указанная норма в качестве исключения из общего правила  допускает разрешение вопроса о необходимости составления мотивированного решения по усмотрению мирового судьи. Однако это усмотрение ограничено. 

При разрешении вопроса о необходимости составления мотивированного решения мировому судье необходимо учитывать положения гражданского процессуального законодательства в их системной связи, а именно следующие аспекты:

- необходимость составления мотивированного решения суда обусловлена возможностью реализации заинтересованными лицами права на его обжалование (ст. ст. 320, 376 ГПК РФ);

- при отсутствии надлежащей мотивировочной части у вступившего в законную силу решения суда первой инстанции по ранее рассмотренному делу суду, рассматривающему другое дело с участием тех же лиц, будет затруднительно или даже невозможно определиться с ранее установленными фактами и правоотношениями (ч. 2 ст. 209, ч. 2 ст. 61 ГПК РФ);

- в силу специфики длящихся материальных правоотношений решение суда зачастую не определяет окончательно объем прав и обязанностей сторон по отношению друг к другу; длящиеся отношения сторон в дальнейшем могут привести к возникновению иных споров, следовательно, мотивированное решение по таким делам является обязательным.

При определении категории гражданского дела, по которому необходимо составление мотивированного решения, стоит также учитывать следующие критерии:

- однотипность или неординарность требований;

- сложность или очевидность дела;

- малозначительность или особая значимость для сторон результатов рассмотрения дела;

- спорность или бесспорность требований;

- необходимость осуществления математических расчетов по делу.

Независимо от категории гражданского дела необходимо составление мотивированного решения в следующих случаях:

- рассмотрения дела в порядке заочного производства (ст. 233 ГПК РФ);

- рассмотрения дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле (ст. 167 ГПК РФ);

- непризнания ответчиком заявленных требований;

- непризнания лицами, участвующими в деле, фактов, приведенных в обоснование иска, и возражений относительно иска;

- несогласия лиц, участвующих в деле, с принятым судом решением;

- наличия у лиц, участвующих в деле, намерений обжаловать решение суда;

- подачи лицами, участвующими в деле, заявления об изготовлении мотивированного решения суда.

С учетом изложенного и положений ГПК РФ право мирового судьи не составлять мотивированное решение может быть реализовано при следующих условиях:

1) в судебное заседание явились все лица, участвующие в деле;

2) при оглашении резолютивной части решения суда в судебном заседании судьей устно с занесением в протокол судебного заседания разъяснены мотивы и основания принятия соответствующего решения суда;

3) лицам, участвующим в деле, понятны содержание решения суда, мотивы и основания его принятия;

4) лица, участвующие в деле, согласны с решением суда;

5) лица, участвующие в деле, не намерены обжаловать решение суда, о чем заявили суду в судебном заседании;

6) после судебного разбирательства от лиц, участвующих в деле, не поступило заявление об изготовлении судом мотивированного решения.

Однако при этом следует учитывать, что лица, участвующие в деле, заявившие в судебном заседании об отсутствии намерения обжаловать решение суда, вправе изменить свое мнение и в дальнейшем обжаловать решение суда, в связи с чем могут после судебного заседания заявить о необходимости изготовления мотивированного решения.

Часть 4 ст. 199 ГПК РФ в новой редакции предусматривает процессуальное основание, при наличии которого мировой судья обязан составить мотивированное решение в любом случае – поступление от лиц, участвующих в деле, их представителей заявления о составлении мотивированного решения суда.

В связи с этим обращаем внимание мировых судей на следующие аспекты:

1) заявление о составлении мотивированного решения суда может быть подано двумя способами:

- устно в судебном заседании после оглашения резолютивной части решения суда (ч. 3 ст. 193 ГПК РФ) (лицами, участвующими в деле, их представителями, присутствовавшими в судебном заседании, о чем делается отметка в протоколе судебного заседания);

- только в письменной форме после судебного заседания, в котором оглашена резолютивная часть решения суда (лицами, участвующими в деле, их представителями независимо от их присутствия в судебном заседании) (заявление о составлении мотивированного решения суда обязательно приобщается к материалам дела);

2) у лиц, участвующих в деле, их представителей отсутствует обязанность мотивировать заявление о составлении мотивированного решения суда (мотивы подачи заявления не имеют юридического значения);

3) для мирового судьи обязанность составления мотивированного решения суда возникает в связи с самим фактом поступления в суд заявления о составлении мотивированного решения суда;

4) право лиц, участвующих в деле, их представителей на подачу заявления о составлении мотивированного решения суда должно быть разъяснено мировым судьей дважды:

- устно в судебном разбирательстве, о чем делается отметка в протоколе судебного заседания (ч. 3 ст. 193, ч. 3 ст. 229 ГПК РФ);

- письменно в резолютивной части решения суда (ч. 5 ст. 198 ГПК РФ);

5) при поступлении заявления о составлении мотивированного решения суда мировой судья обязан разъяснить, когда лица, участвующие в деле, их представители смогут ознакомиться с мотивированным решением суда, что может быть сделано двумя способами:

- устно в судебном разбирательстве с занесением объявленной даты изготовления мотивированного решения суда в протокол судебного заседания (если мировой судья сам полагает необходимым изготовление мотивированного решения; если заявление о составлении мотивированного решения суда заявлено присутствующим в судебном заседании при оглашении резолютивной части решения суда лицом);

- письменно, если заявление о составлении мотивированного решения суда поступило после закрытия судебного заседания (об этом должны быть уведомлены все лица, участвующие в деле, а не только лицо, подавшее соответствующее заявление);

6) срок подачи заявления о составлении мотивированного решения суда исчисляется только с момента объявления резолютивной части решения суда (независимо от того, когда лицо узнало или должно было узнать о принятом решении) и может быть восстановлен по общим правилам ст. 112 ГПК РФ;

7) срок составления мотивированного решения суда при поступлении заявления о составлении мотивированного решения суда исчисляется не со дня оглашения резолютивной части решения суда, а со дня поступления заявления в суд;

8) срок обжалования решения суда в апелляционном порядке исчисляется по двум правилам (ст. 321 ГПК РФ):

- если мировым судьей мотивированное решение суда не составлялось, то со дня оглашения резолютивной части решения суда, которая будет являться окончательной формой судебного акта;

- если мировым судьей мотивированное решение суда составлялось, независимо от того, по усмотрению самого мирового судьи или по заявлению лиц, участвующих в деле, их представителей, то со дня изготовления мотивированного решения, которое будет являться окончательной формой судебного акта.

Судебная коллегия по гражданским делам

Отдел кодификации, систематизации

законодательства и обобщения

судебной практики