Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 27 февраля 2013 года

Бюллетень

судебной практики по гражданским делам

за четвертый квартал 2012 года

I. Исковое производство

Споры, возникающие из договоров страхования

1. В связи с повторяющимися ошибками кассационная инстанция областного суда вынуждена вновь вернуться к вопросу о правомерности уступки права требования страховой выплаты в возмещение имущественного вреда в результате дорожно-транспортного происшествия.

(Извлечение)

З. обратился в суд с иском к Российскому союзу автостраховщиков о взыскании суммы страхового возмещения.

В обоснование исковых требований указал, что 08.02.2011 в результате дорожно-транспортного происшествия с участием автомобиля ГАЗ под управлением Ю. и автомобиля «Хонда», принадлежащего Д., автомобилю «Хонда» причинены механические повреждения. Виновным в дорожно-транспортном происшествии, а следовательно, и в причинении материального ущерба является Ю., гражданская ответственность которого застрахована в ОАО «Р». 09.12.2011 между Д. (собственником автомобиля «Хонда») и истцом заключен договор уступки права требования, согласно которому к истцу перешло в полном объеме право требования выплаты страхового возмещения по этому страховому событию, в том числе и возмещения утраты товарной стоимости поврежденного автомобиля. Поскольку у ОАО «Р» отозвана лицензия на осуществление страховой деятельности, З. просил взыскать с ответчика - Российского союза автостраховщиков - сумму утраты товарной стоимости в размере 11 662 руб. 97 коп., расходы по оценке в размере 1 500 руб., по оплате труда представителя − 6 000 руб., по уплате государственной пошлины − 550 руб.

Заочным решением мирового судьи с Российского союза автостраховщиков в пользу З. взысканы компенсационная выплата в размере 13 162 руб. 97 коп., судебные расходы в размере 4 526 руб. 52 коп.

Апелляционным определением районного суда решение мирового судьи отменено, постановлено новое решение об отказе в иске.

По кассационной жалобе З. апелляционное определение районного суда отменено. При этом суд кассационной инстанции указал следующее.

Отменяя решение мирового судьи и принимая новое судебное постановление об отказе в удовлетворении иска, суд исходил из того, что замена выгодоприобретателя не может быть произведена в связи с обращением Д. к страховщику с требованием о выплате страхового возмещения, поскольку деликтное обязательство, будучи элементом договора страхования, не может быть выделено из договора страхования и запущено в гражданский оборот. В силу п. 2 ст. 12 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» у потерпевшего при наступлении страхового случая возникает не только право требования от страховщика установленного договором страхового возмещения, но и обязанность представить поврежденное имущество или его остатки страховщику для осмотра или организации независимой экспертизы в целях выяснения обстоятельств причинения вреда и определения размера подлежащих возмещению убытков. В связи с этим личность потерпевшего для страховщика имеет существенное значение. Кроме того, в договоре уступки права требования не указаны размеры уступаемого требования, а также то, какое именно требование и к какому должнику передается.

Эти суждения суда апелляционной инстанции основаны на неверном толковании и применении норм материального права.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно п. 1 ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права (ст. 384 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с п. 1 ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону или договору.

В силу п. 2 указанной статьи не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

По своей правовой природе выплата суммы утраты товарной стоимости поврежденного транспортного средства представляет собой обязательство по возмещению убытков, возникших в результате дорожно-транспортного происшествия (ст. ст. 15, 1064, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации). Право (требование) возмещения убытков может быть уступлено управомоченным лицом любому третьему лицу.

Из содержания ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации не следует, что обязательство по возмещению убытков является обязательством, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Напротив, обязательство по возмещению убытков является денежным обязательством, возникшим в связи с нарушением должником по этому обязательству прав потерпевшего и обладающим самостоятельной имущественной ценностью. Кроме того, названная норма Кодекса не содержит положений о возможности нарушения прав и интересов должника уступкой права (требования) на возмещение убытков, о существенном значении личности кредитора в данном обязательстве.

Согласно положениям ст. 1 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств - договор страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). Договор обязательного страхования заключается в порядке и на условиях, которые предусмотрены данным Федеральным законом, и является публичным.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» объектом обязательного страхования являются имущественные интересы, связанные с риском гражданской ответственности владельца транспортного средства по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства на территории Российской Федерации.

Таким образом, ни положения Гражданского кодекса Российской Федерации, ни положения указанного Федерального закона не позволяют сделать вывод о том, что по правилам ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации не может быть уступлено право требования денежной суммы, подлежащей выплате потерпевшему страховщиком в рамках договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

В данном случае Д. уступил свое право требования к страховщику (или к профессиональному объединению страховщиков) не как страхователь (выгодоприобретатель), а как потерпевший (собственник поврежденного автомобиля), имуществу которого причинен ущерб в результате дорожно-транспортного происшествия и которому не запрещено уступать имеющееся у него право на возмещение убытков. Указанное право не является правом, неразрывно связанным с личностью кредитора, поскольку не относится к личным неимущественным правам. В такой ситуации уступаются не права по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, а право требования возмещения суммы убытков в рамках спорного договора.

Поскольку Д. имеет право на получение выплат в счет возмещения вреда, причиненного его имуществу (автомобилю), и это право уступлено им истцу, в силу ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации ответчик обязан произвести истцу такую выплату.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального права являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав заявителя на справедливое судебное разбирательство.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 12.12.2012 по делу № 44-Г-39/2012

2. Срок исковой давности исчисляется не с даты наступления страхового случая, а с того дня, когда истец узнал о нарушении своего права в связи с отказом страховщика в выплате страхового возмещения.

(Извлечение)

Х. обратился в суд с иском к ООО «С» о взыскании 3 200 руб. – суммы утраты товарной стоимости поврежденного в результате дорожно-транспортного происшествия автомобиля, принадлежащего ему на праве собственности.

В обоснование заявленных требований Х. указал, что 27.01.2009 на ул. Т. в г. Е. произошло дорожно-транспортное происшествие с участием его, управлявшего автомобилем марки ВАЗ-21140, и К., управлявшего автомобилем марки ГАЗ-3105. В результате дорожно-транспортного происшествия автомобилю, принадлежащему ему на праве собственности, причинены механические повреждения. ООО «С», застраховавшее гражданскую ответственность виновника происшествия К., отказало в выплате утраты товарной стоимости поврежденного автомобиля. Истец указал, что об отказе в выплате утраты товарной стоимости он узнал из ответа страховой компании от 26.03.2009.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением районного суда, в удовлетворении исковых требований отказано.

По кассационной жалобе Х. суд кассационной инстанции отменил состоявшиеся по данному делу судебные постановления в связи с существенными нарушениями норм материального права.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции признал установленным факт пропуска истцом срока исковой давности для обращения в суд, исчислив его с момента дорожно-транспортного происшествия, то есть с 27.01.2009. Суд указал, что исковое заявление направлено по почте 13.03.2012, то есть с пропуском трехлетнего срока, установленного ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации. Уважительных причин для восстановления пропущенного срока суд не усмотрел.

С выводами мирового судьи согласился и суд апелляционной инстанции.

Выводы судов двух инстанций основаны на неправильном применении норм материального права.

В соответствии со ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям, вытекающим из договора страхования риска ответственности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, составляет три года.

Согласно указанной норме течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются данным Кодексом и иными законами.

По обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. По обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, то исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока.

Согласно п. 2 ст. 13 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» страховщик обязан в течение 30 дней с момента получения всех документов произвести страховую выплату либо направить отказ в такой выплате.

В соответствии со ст. 314 Гражданского кодекса Российской Федерации, если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения или период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или, соответственно, в любой момент в пределах такого периода. В случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства. Обязательство, не исполненное в разумный срок, а равно обязательство, срок исполнения которого определен моментом востребования, должник обязан исполнить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства, обычаев делового оборота или существа обязательства.

Из совокупности приведенных норм следует, что судам при рассмотрении данного дела следовало исчислять срок исковой давности не с даты наступления страхового случая (даты дорожно-транспортного происшествия), а с того времени, когда истец узнал о нарушении своего права страховщиком в связи с его отказом в выплате страхового возмещения, либо с того момента, когда истец должен был узнать о нарушении своего права на получение страховой выплаты.

Иное исчисление судами срока исковой давности противоречит правилам ст.ст. 200 и 314 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального права при рассмотрении данного дела являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможно восстановление права истца на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 14.11.2012 по делу № 44-Г-34/2012

Споры о собственности

3. Выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия, при отсутствии которого обязать  участников долевой собственности выплатить выделяющемуся собственнику компенсацию суд может только в случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и данный собственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

(Извлечение)

Спорным объектом недвижимости является однокомнатная квартира общей площадью 30,2 кв. м, расположенная по адресу: ***. Данное жилое помещение на праве общей долевой собственности принадлежит П. и Ж. (по 1/2 доле каждому).

П. обратился в суд с исковым заявлением о возложении на Ж. обязанности выплатить компенсацию стоимости его доли в спорном жилом помещении в размере 1 046 000 руб. В обоснование иска П. указал, что ответчик препятствует его проживанию в спорной квартире, квартиру сдает в наем иным лицам, единолично получая доход. Указывая на нарушение своих жилищных прав и невозможность совместного проживания в спорной квартире, истец полагал возможным передать его долю ответчику с возложением на последнего обязанности выплатить компенсацию, равную половине рыночной стоимости спорного объекта недвижимости.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

В апелляционной жалобе ответчик Ж. просил решение отменить ввиду неправильного определения судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, и неверного применения норм материального права.

В суде первой инстанции ответчик Ж. указывал на отсутствие у него материальных возможностей выплатить истцу стоимость доли, заявлял, что не препятствует П. в пользовании общим имуществом и не желает приобретать у истца его долю, размер которой является значительным.

Истец и его представитель в суде апелляционной инстанции пояснили, что в течение пяти лет П. в спорном жилом помещении не проживает, так как ответчик угрожает ему насилием и не пускает в квартиру. Требовать вселения в спорное жилое помещение истец считает нецелесообразным, поскольку определить порядок пользования однокомнатной квартирой невозможно. Продать долю в праве общей долевой собственности на спорную квартиру затруднительно. Иных возможностей реализовать свое право, кроме как в порядке, указанном в иске, истец не находит.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения явившихся лиц, судебная коллегия нашла решение суда первой инстанции подлежащим отмене с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска по следующим основаниям.

Судом первой инстанции установлено, что ответчик единолично использует всю квартиру, совместное использование сторонами спорного жилого помещения или выдел принадлежащих им долей в натуре невозможны. Удовлетворяя с учетом указанных обстоятельств исковые требования, суд первой инстанции сослался на положения ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующей раздел имущества, находящегося в долевой собственности, между ее участниками. Пункт 3 названной статьи предусматривает возможность выплаты стоимости доли при невозможности выдела доли в натуре.

Однако суд первой инстанции не учел, что п. 3 ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации рассматривается во взаимосвязи с положениями п. 4 ст. 252 названного Кодекса. Из абз. 2  п. 4 указанной статьи следует, что выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия. При отсутствии такого согласия обязать остальных участников долевой собственности выплатить выделяющемуся собственнику компенсацию суд может только в случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и данный собственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

Таким образом, выплата компенсации в отсутствие согласия выделяющегося собственника возможна лишь при наличии установленной законом совокупности условий, связанных с невозможностью реального выдела доли, отсутствием существенного интереса собственника доли в пользовании общим имуществом и незначительностью принадлежащей такому собственнику доли.

В данном случае такой совокупности условий не имеется, поскольку доля, принадлежащая истцу, не является незначительной и составляет в материальном выражении половину стоимости спорной квартиры. Наличие у ответчика реальной возможности и желания выкупить у истца столь значительную долю судом первой инстанции не установлено, тогда как приведенные положения п. 4 ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации требуют обеспечивать справедливый баланс интересов участников долевой собственности, учитывать, что оставшийся участник долевой собственности получает в свое распоряжение все имущество путем присоединения к своей доле меньшей (незначительной) доли, стоимость которой также является незначительной по отношению к принадлежащей ему доле и общей стоимости имущества. Иное правило, не учитывающее размер долей и волеизъявление собственника, приводило бы к такой ситуации, когда участники гражданских правоотношений в принудительном порядке могли бы наделяться правом собственности на любое имущество.

В силу ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод одного гражданина за счет прав и свобод другого недопустимо.

Судебная коллегия находит очевидным то обстоятельство, что размер доли истца (1/2) в праве общей долевой собственности на спорную квартиру является значительным, а существенного интереса ответчика в приобретении права единоличной собственности на данный объект не установлено, как не установлено и наличия у него материальной возможности выплатить истцу соответствующую компенсацию.

Таким образом, непринятие судом во внимание вышеуказанных существенных для дела обстоятельств привело к ошибочному применению норм материального права по настоящему делу, повлекло возмездное наделение ответчика дорогостоящим имуществом в принудительном порядке, что противоречит правилам ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также положениям ст. 35 Конституции Российской Федерации и ст. ст. 9, 10, 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которых принудительное наделение собственностью либо лишение собственности допустимо лишь в исключительных случаях, предусмотренных законом.

Кроме того, положения ст. 209, п. 2 ст. 247, ст. 250 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. ст. 30 и 31 Жилищного  кодекса Российской Федерации в их совокупности предусматривают, что истец обладает значительным количеством возможностей реализовать нарушенное право, поскольку может требовать вселения его в спорную квартиру, а также имеет право продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю или распорядиться ею иным не противоречащим закону способом.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 16.01.2013 по делу № 33-216/2013

Споры, вытекающие из жилищных отношений

4. Бывший член семьи нанимателя жилого помещения по договору коммерческого найма не может быть признан утратившим право пользования этим жилым помещением лишь по тем основаниям, что он перестал быть членом его семьи.

(Извлечение)

Н. обратился в суд с иском к И. о признании ее утратившей право пользования жилым помещением. В обоснование требований указал, что является нанимателем квартиры, расположенной по адресу: ***, на основании договора коммерческого найма, заключенного 21.01.2010 с               ОАО «С». В качестве члена его семьи в договоре указана И. С мая 2011 года брачные отношения между истцом и ответчиком фактически прекращены, 12.09.2011 брак между ними расторгнут. Ответчик И. зарегистрирована в квартире своих родителей, однако проживает в спорной квартире. Он вынужден снимать другое жилое помещение, в то время как из его заработной платы удерживают денежные средства в счет выкупной цены квартиры. Ссылаясь на положения ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, ст. ст. 671, 677 Гражданского кодекса Российской Федерации, просил суд признать И. утратившей право пользования спорным жилым помещением.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований отказано.

С таким решением истец не согласился, в апелляционной жалобе просил его отменить. Считал, что судом неправильно определена природа договора, заключенного с работодателем: суд при разрешении спора руководствовался нормами о договоре коммерческого найма, в то время как следовало применить нормы о договоре купли-продажи в рассрочку. Также указывал, что изменение статуса ответчика как супруги истца, ранее указанной в договоре в качестве члена семьи нанимателя, является существенным обстоятельством, влияющим на условия договора.

Исследовав материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к следующему.

Разрешая спор, суд правильно установил характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для дела, собранным по делу доказательствам дал оценку в их совокупности в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, спорная однокомнатная квартира, расположенная по адресу: ***, принадлежит на праве собственности ОАО «С».

Согласно условиям договора, заключенного 21.01.2010 между                       ОАО «С» и Н., в соответствии с протоколом № 3 заседания жилищной комиссии ОАО «С» от 26.06.2008, приказами генерального директора от 08.07.2009 № 433, 434 в рамках реализации Концепции жилищной политики ОАО «С» указанная квартира предоставлена наймодателем ОАО «С» нанимателю Н. как работнику акционерного общества в пользование для проживания нанимателя и членов его семьи (п. 1.1 договора).

На основании п. 1.5 договора квартира предоставлена нанимателю для проживания его и членов его семьи – жены И. и сына С. - без права передачи в поднаем третьим лицам.

Из договора также следует, что срок его действия начинается с 10.07.2009 и определен сторонами в пять лет при условии сохранения нанимателем трудовых отношений с наймодателем. В случае расторжения трудового договора с предприятием договор найма жилого помещения расторгается, и наниматель обязан в месячный срок вместе со всеми членами семьи освободить жилое помещение (п. 2.3 договора).

В соответствии с п. 1 ст. 671 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору найма жилого помещения одна сторона - собственник жилого помещения или управомоченное им лицо               (наймодатель) - обязуется предоставить другой стороне (нанимателю) жилое помещение за плату во владение и пользование для проживания в нем.

С учетом приведенной нормы, исходя из условий договора, заключенного между ОАО «С» и Н., суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что правоотношения сторон регулируются положениями гл. 35 Гражданского кодекса Российской Федерации о найме жилого помещения, находящегося в собственности наймодателя.

Согласно п. 2 ст. 677 Гражданского кодекса Российской Федерации в договоре должны быть указаны граждане, постоянно проживающие в жилом помещении вместе с нанимателем. При отсутствии в договоре таких указаний вселение этих граждан производится в соответствии с правилами ст. 679 названного Кодекса.

Граждане, постоянно проживающие совместно с нанимателем, имеют равные с ним права по пользованию жилым помещением. Отношения между нанимателем и такими гражданами определяются законом.

В соответствии со ст. 7 Жилищного кодекса Российской Федерации в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений, и при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу, применяется жилищное законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).

Определяя закон, которым регулируются жилищные отношения, возникшие между нанимателем Н. и членами его семьи по поводу пользования жилым помещением частного жилищного фонда, судебная коллегия пришла к выводу о том, что таким законом являются положения            гл. 8 Жилищного кодекса Российской Федерации о договоре социального найма жилого помещения, регулирующие сходные отношения. Положения гл. 5 Жилищного кодекса Российской Федерации неприменимы при разрешении настоящего спора, поскольку Н. собственником спорного жилого помещения не является.

На основании ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Если гражданин перестал быть членом семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, но продолжает проживать в занимаемом жилом помещении, за ним сохраняются такие же права, какие имеют наниматель и члены его семьи. Указанный гражданин самостоятельно отвечает по своим обязательствам, вытекающим из соответствующего договора социального найма.

Судом первой инстанции установлено, что брак между истцом и ответчиком расторгнут решением мирового судьи от 12.09.2011. Наниматель Н. с мая 2011 года в квартире не проживает. Ответчик И., напротив, продолжает проживать в спорном жилом помещении.

В силу приведенных положений ст. 69 Жилищного кодекса Российской Федерации, подлежащей применению по правилам ст. 7 Жилищного кодекса Российской Федерации, ответчик И., являясь бывшим членом семьи нанимателя, сохраняет право пользования спорным жилым помещением. Оснований для вывода о том, что она утратила это право, у суда не имелось.  

Содержащееся в апелляционной жалобе утверждение о наличии у ответчика иного жилого помещения правильность выводов суда не опровергает, поскольку из материалов дела видно, что И. из спорного жилого помещения не выезжала, продолжает пользоваться им.

 Имеющаяся в апелляционной жалобе ссылка на наличие оснований для расторжения договора по правилам ст. 450 Гражданского кодекса Российской Федерации также отклонена судебной коллегией.

Как правильно указано в апелляционной жалобе, сторонами договора, заключенного 21.01.2010, являются ОАО «С» (наймодатель) и                                  Н. (наниматель). Возникшие между Н. и И. отношения являются жилищными, поскольку касаются пользования жилым помещением, которое предоставлено им собственником. Такие отношения не могут прекратиться по основаниям, закрепленным в гл. 29 Гражданского кодекса Российской Федерации, без учета положений, установленных жилищным законодательством.

Кроме того, требование о расторжении договора наймодатель не заявлял. Суд первой инстанции правильно проверил и оценил наличие оснований для расторжения договора в соответствии с положениями ст. 687 Гражданского кодекса Российской Федерации, верно указав, что таких оснований по настоящему делу не имеется.

Заключение между ОАО «С» и Н. дополнительного соглашения к договору от 21.01.2010, не содержащего указания на ответчика И. как на члена семьи нанимателя, не свидетельствует об утрате И. права пользования спорным жилым помещением в силу положений ст. 430 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доводы апелляционной жалобы о неверной квалификации договора, заключенного между ОАО «С» и Н., как договора коммерческого найма и о необходимости применения при разрешении спора положений гражданского законодательства о купле-продаже товара в рассрочку судебная коллегия также отклонила. Действительно, указанный договор содержит положения о выкупе квартиры Н. как работником ОАО «С». Между тем на момент разрешения спора Н. собственником спорного жилого помещения не стал. До выкупа Н. жилого помещения его собственником остается работодатель, который предоставил жилое помещение в пользование как истцу, так и членам его семьи по правилам коммерческого найма.

Таким образом, доводы, опровергающие законность и обоснованность судебного решения, в апелляционной жалобе отсутствуют, в связи с чем у судебной коллегии не имеется оснований для его отмены.

Другими лицами, участвующими в деле, решение суда не обжалуется.

Согласно ч. 3 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч. 4 ст. 330 указанного Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции.

Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 14.11.2012 по делу № 33-13489/2012

Споры, вытекающие из семейных отношений

5. С учетом того, что обращение в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов связано с необходимостью защиты прав и интересов несовершеннолетнего ребенка, а не только интересов его матери, возражения ответчика против назначения экспертизы по мотиву нежелания принимать участие в ее проведении не основаны на законе.

(Извлечение)

М. обратилась в суд с иском к А. об установлении отцовства и о взыскании алиментов в отношении ребенка – М.А., родившегося 21.08.2010, ссылаясь в обоснование своих требований на наличие близких отношений с ответчиком и совместное проживание с ним в период с 2009 года по май 2010 года.

26.10.2012 в судебном заседании истец М. и ее представитель при обсуждении вопроса о назначении генетической экспертизы не возражали против ее назначения.

Ответчик и его представитель возражали против проведения экспертизы, ссылаясь на отсутствие оснований для ее назначения.

Определением городского суда от 26.10.2012 назначена судебная генетическая экспертиза, на разрешение которой поставлен вопрос о том, не исключается ли отцовство А., родившегося 25.11.1972, в отношении несовершеннолетнего ребенка М.А., родившегося 21.08.2010, по результатам экспертизы жидкой крови матери, ребенка и предполагаемого отца.

Проведение экспертизы поручено Свердловскому областному бюро судебно-медицинской экспертизы. Срок проведения экспертизы установлен до 30.11.2012. Обязанность по оплате экспертизы возложена на М. Эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Производство по делу приостановлено на период проведения экспертизы.

Сторонам разъяснены последствия уклонения от участия в экспертизе, предусмотренные ч. 3 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Не согласившись с указанным определением в части приостановления производства по делу, представитель ответчика подал частную жалобу, в которой ссылался на незаконность приостановления производства по делу в связи с необоснованным назначением экспертизы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы частной жалобы, судебная коллегия указала следующее.

Согласно ст. 49 Семейного кодекса Российской Федерации в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке между собой, и при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка                (п. 4 ст. 48 названного Кодекса) происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) устанавливается в судебном порядке по заявлению одного из родителей, опекуна (попечителя) ребенка или по заявлению лица, на иждивении которого находится ребенок, а также по заявлению самого ребенка по достижении им совершеннолетия. При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица.

К таким доказательствам относятся любые фактические данные, установленные с использованием средств доказывания, перечисленных в              ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

С учетом того, что обращение в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов связано с необходимостью защиты прав и интересов несовершеннолетнего ребенка, а не только интересов его матери, возражения ответчика против назначения экспертизы по мотиву нежелания принимать участие в ее проведении не основаны на законе.

Принудительное направление на генетическую экспертизу действительно не предусмотрено законом, на что ссылался представитель ответчика в частной жалобе. Однако в ситуации, когда ответчик уклоняется от участия в проведении экспертизы, признанной судом необходимой и потому назначенной определением суда, предусмотрены соответствующие правовые последствия, разъясненные в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.10.1996 № 9 «О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов» (в редакции от 06.02.2007), согласно которому при подготовке дел об установлении отцовства к судебному разбирательству и в ходе рассмотрения дела судья (суд) в необходимых случаях для разъяснения вопросов, связанных с происхождением ребенка, вправе с учетом мнения сторон и обстоятельств по делу назначить экспертизу.

Заключение экспертизы по вопросу о происхождении ребенка, в том числе проведенной методом «генетической дактилоскопии», в силу ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является одним из доказательств, которое должно быть оценено судом в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Как следует из материалов дела, между сторонами имеется спор о происхождении ребенка от ответчика. Поскольку для правильного разрешения данного вопроса требуются специальные познания, суд правомерно признал необходимым проведение по делу экспертизы и назначил ее.

Порядок назначения экспертизы, установленный ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нарушен не был, в судебном заседании обсуждался вопрос о назначении экспертизы.

Поскольку суд признал необходимым проведение экспертизы, является обоснованным и приостановление производства по данному делу до получения результатов экспертизы, что не противоречит положениям ч. 4            ст. 86 и ст. 216 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В данном случае суд обоснованно реализовал предусмотренное законом право приостановить производство по делу, поскольку это вызвано необходимостью соблюдения процессуальных сроков рассмотрения дела, а производство экспертизы осуществляется в срок не менее 1 месяца, в течение которого у суда не имеется возможности осуществлять производство по этому делу.

Остальные доводы частной жалобы сводятся к изложению позиции ответчика относительно заявленного иска, что не может быть предметом обжалования в суде апелляционной инстанции до рассмотрения данного дела по существу, поскольку частная жалоба на определение суда о назначении экспертизы может быть подана лишь в части разрешения вопросов о приостановлении производства по делу и о судебных расходах на проведение экспертизы (ст. ст. 104 и 218 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Указанное определение суда в части разрешения иных вопросов не препятствует движению дела, поэтому исходя из ст. 331 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не подлежит обжалованию в апелляционном порядке.

Правильность определения, принятого судом при рассмотрении данного дела, подтверждается также правовой позицией, изложенной в Обзоре судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.12.2011.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 13.12.2012 по делу № 33-14799/2012

Раздел II. Производство по делам, возникающим

из публичных правоотношений

Производство по делам об оспаривании решений, действий

органов государственной власти

6. Отказ Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области  30 заявителям в регистрации раздела жилого дома, построенного на землях индивидуального жилищного строительства, признан судом второй инстанции законным.

(Извлечение)

Б. и еще 29 граждан обратились к Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области (далее − УФРС) с заявлением о разделе дома общей площадью 1 199,7 кв. м, расположенного по адресу: *** (далее − дом 50), и регистрации за каждым сособственником единоличного права собственности на выделяемые жилые помещения.

Решением Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области заявителям отказано в государственной регистрации права собственности на объекты недвижимого имущества, образованные в результате преобразования в форме полного разделения дома 50.

Обратившись в суд в порядке гл. 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заявители просили признать данный отказ незаконным и восстановить нарушенные права путем регистрации прав собственности.

Решением районного суда от 12.09.2012 заявленные требования удовлетворены: вышеуказанные решения УФРС об отказе в регистрации прав признаны незаконными и на УФРС возложена обязанность устранить в полном объеме допущенное нарушение прав заявителей.

В апелляционной жалобе представитель заинтересованного лица УФРС Л. просил решение отменить ввиду неправильного определения судом обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также неправильного применения норм материального и процессуального права.

В суде апелляционной инстанции представитель заинтересованного лица УФРС поддержал пояснения, данные в суде первой инстанции. Как следует из указанных пояснений, оспариваемый отказ в регистрации был вызван неустранимыми сомнениями регистратора, выражающимися в том, что разделяемый объект по своей сути является многоквартирным, а не индивидуальным жилым домом. Расположение многоквартирного дома на землях индивидуального жилищного строительства недопустимо, в связи с чем отсутствуют законные основания для регистрации права на якобы выделяемые объекты, которые по существу остаются в доме 50 и являются его отдельными квартирами. Представленное на регистрацию соглашение о полном разделе дома 50 противоречит закону, поскольку свидетельствует о сохранении данного дома после раздела как самостоятельного объекта, а также об оставлении ряда помещений указанного дома в общей долевой собственности. Кроме того, отсутствуют сведения и надлежащие документы о переводе в установленном законом порядке ряда помещений дома 50 из категории жилых в категорию нежилых. Регистрация прав заявителей в соответствии с представленным ими соглашением привела бы к парадоксальной ситуации, связанной с сохранением объекта (жилого дома), который якобы разделяется полностью, и возникновением при этом в данном объекте отдельных обособленных жилых помещений, имеющих различных собственников.

Представители заявителей поддержали доводы, изложенные в решении суда первой инстанции. Пояснили, что заявители как сособственники вправе принять решение о разделе имущества, находящегося в их долевой собственности. Не отрицали, что в результате полного раздела дома 50 он продолжает существовать как объект недвижимости. Однако, как полагали представители заявителей,  это обстоятельство не препятствует регистрации прав заявителей на указанные ими в соглашении помещения, переходящие в их единоличную собственность, и не свидетельствует о том, что дом 50 является многоквартирным, поскольку он в настоящее время в упрощенном порядке зарегистрирован как индивидуальный жилой дом, находящийся в долевой собственности и возведенный на земельном участке, принадлежащем сособственникам. Разрешение на строительство дома 50 выдавалось Администрацией г. Екатеринбурга. Заявителями регистратору (заинтересованному лицу) были представлены для регистрации все необходимые документы. Законных оснований требовать представления иных документов у регистратора не имелось. Сохранение в долевой собственности мест общего пользования в доме 50 закону не противоречит и полному разделу данного объекта недвижимости не препятствует. Также не препятствует удовлетворению требований заявителей тот факт, что единая котельная дома в результате произведенного раздела отдана в единоличную собственность заявителя Б.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, заслушав пояснения явившихся лиц, судебная коллегия нашла доводы апелляционной жалобы заслуживающими внимания, а решение суда первой инстанции – подлежащим отмене по нижеследующим основаниям.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции положил в основу своего решения вывод о том, что отказ в регистрации прав заявителей связан с непредставлением ими дополнительных документов, тогда как истребование таких документов не предусмотрено законом. Судебная коллегия не согласилась с этим выводом суда, поскольку он основан на неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, повлекшем неверное применение норм материального и процессуального права и несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

С учетом разъяснений, изложенных в пп. 22, 27 - 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02.2009 № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих», предметом рассмотрения по данному делу является законность принятого УФРС решения об отказе в государственной регистрации прав заявителей.

Проверка законности связана не только с установлением наличия обоснования оспариваемого решения теми или иными нормами материального права, но и с обязательным установлением факта нарушения таким решением прав и законных интересов заявителей. Данное обстоятельство суд первой инстанции не учел, что привело к существенным противоречиям в решении суда. Указав на незаконность отказа в регистрации прав, в то же время суд допустил оговорку о том, что отказ в регистрации прав возможен по иным правовым основаниям. Данное противоречие ставит под сомнение факт нарушения прав и законных интересов заявителей отказом в регистрации за каждым из них единоличного права собственности, поскольку такой отказ не ведет к запрету осуществления права собственности и не препятствует сособственникам определять порядок пользования имуществом, находящимся в их долевой собственности.

Полномочия органов, осуществляющих государственную регистрацию прав, а также порядок государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним предусмотрены Федеральным законом от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее − Федеральный закон № 122-ФЗ).

Согласно п. 1 ст. 13 данного Федерального закона государственная регистрация включает в себя правовую экспертизу документов и проверку законности сделки, являющейся основанием для регистрации права, установление отсутствия противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами на данный объект недвижимого имущества, а также проверку наличия других оснований для отказа или приостановления государственной регистрации прав.

В силу п. 1 ст. 17 Федерального закона № 122-ФЗ основанием для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются, в частности, договоры и другие сделки в отношении недвижимого имущества, совершенные в соответствии с законодательством, действовавшим в месте расположения объектов недвижимого имущества на момент совершения сделки.

Как следует из материалов дела, дом 50 построен на средства заявителей на основании разрешения на строительство от 28.05.2012                                          № RU 66302000-2471, предусматривающего строительство индивидуального одноквартирного жилого дома для проживания одной семьи. Дом 50 как объект недвижимости принадлежит заявителям на праве общей долевой собственности на основании документов, устанавливающих права на земельный участок; соглашения о порядке пользования земельным участком от 05.03.2012; кадастрового паспорта здания, сооружения, объекта незавершенного строительства от 15.03.2012.

Право общей долевой собственности заявителей не устраивает. Считая возможным выделить принадлежащие им доли в натуре с образованием новых объектов недвижимости, 01.04.2012 заявители заключили соглашение о полном разделе дома 50. В силу вышеуказанных норм права проверка данного соглашения на соответствие требованиям закона являлась обязанностью регистратора УФРС.

Из указанного соглашения следует, что в целях раздела дома 50 право общей долевой собственности заявителей на него прекращается, а каждому из заявителей передаются в единоличную собственность конкретные отдельные жилые помещения в данном доме.

Ссылаясь на то, что в силу ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации право раздела долевого имущества принадлежит его сособственникам, сторона заявителей и согласившийся с ее мнением суд первой инстанции не учли, что результатом такого раздела являются прекращение права общей долевой собственности, исчезновение разделяемого объекта недвижимости и появление новых объектов недвижимости по числу выделяющихся долевых собственников.

Из материалов дела следует, что дом 50 в результате его якобы полного раздела не исчез как объект недвижимости и не был разделен полностью. Этот факт не отрицается и представителями заявителей.

Так, из соглашения о разделе дома следует, что, кроме жилых помещений, переходящих в единоличную собственность граждан, в их общей собственности продолжает оставаться ряд нежилых помещений, обозначенных на поэтажном плане БТИ номерами 3, 11, 18, 29, 30, 32, 37, 59, 80, являющихся неотъемлемыми частями дома 50. Также дом 50 имеет единую котельную, обслуживающую весь дом (все его помещения), тогда как указанным соглашением котельная передана в единоличную собственность одного из заявителей. Также одному собственнику переданы электросетевое, газовое оборудование и оборудование системы водоснабжения, призванные обслуживать весь дом 50 в целом, что противоречит декларируемому заявителями намерению разделить дом полностью, не зависеть друг от друга и проживать в обособленных объектах недвижимости, не входящих структурно в состав другого (общего) объекта.

В нарушение положений ст. ст. 194 - 196, 198 и 258 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции не принял во внимание эти очевидные обстоятельства, не дал им оценку в своем решении. Не оценил суд и доводы представителя заинтересованного лица о том, что никаких документов, подтверждающих соблюдение предусмотренной ст. 23 Жилищного кодекса Российской Федерации процедуры перевода жилых помещений в нежилые, ни в УФРС в целях осуществления государственной регистрации, ни в материалы дела заявителями не представлено.

Существование такой категории помещений, как места общего пользования (на что указано заявителями в соглашении о разделе дома), в индивидуальном жилом доме не предусмотрено, поскольку в силу взаимосвязанных положений ч. 3 ст. 48, п. 1 ч. 2 ст. 49 Градостроительного кодекса Российской Федерации и ч. 2 ст. 16 Жилищного кодекса Российской Федерации объектом индивидуального жилищного строительства является отдельно стоящий жилой дом с количеством этажей не более чем три, предназначенный для проживания одной семьи. По этим же обстоятельствам не предусмотрено проживание в индивидуальном жилом доме разных семей, не ведущих общего хозяйства и занимающих различные обособленные жилые помещения, составляющие самостоятельные объекты недвижимого имущества.

Таким образом, наличие в соглашении о полном разделе дома 50 от 01.04.2012 вышеперечисленных условий, указывающих на возможное формирование после регистрации новых прав иного объекта недвижимости, имеющего признаки многоквартирного жилого дома, обоснованно повлекло возникновение у государственного регистратора неустранимых сомнений как в законности данного соглашения, так и в том, что право, за регистрацией которого обратились заявители, не будет противоречить ранее зарегистрированному ими праву общей долевой собственности на индивидуальный жилой дом, расположенный на землях, предназначенных для индивидуальной жилой застройки.

Исходя из системного толкования положений п. 1 ст. 13, ст. 17 и                           п. 1 ст. 20 Федерального закона № 122-ФЗ приведенные обстоятельства  являются объективными основаниями для отказа в государственной регистрации прав. При этом из содержания уведомлений о приостановлении регистрации прав следует, что у регистратора возникли вышеуказанные сомнения, связанные с имеющимися противоречиями между заявленными правами и правами, уже зарегистрированными, а документы, позволяющие устранить эти противоречия, не представлены.

Доводы заявителей о недостаточной правовой обоснованности отказа в регистрации прав и об отсутствии понятных разъяснений о том, какие дополнительные документы необходимо представить, не приняты судебной коллегией во внимание, поскольку заявителями не доказан сам факт нарушения их прав и законных интересов. Оспариваемые решения УФРС не лишают заявителей права собственности и не препятствуют возможности осуществлять его иными законными способами.

Отменив решение суда первой инстанции и сделав вывод о необоснованности заявленных требований, судебная коллегия вынесла по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявления вышеперечисленных граждан.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 16.01.2013 по делу № 33-416/2013

7. Согласно специальной норме, предусмотренной ст. 248 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судья отказывает в принятии заявления или прекращает производство по делу, возникшему из публичных правоотношений, если имеется решение суда, принятое по заявлению о том же предмете и вступившее в законную силу. При этом каких-либо условий относительно тождества субъектного состава заявителей или оснований заявленных ими требований гражданским процессуальным законом не установлено.

(Извлечение)

М., И., Г. обратились в суд с заявлением об оспаривании разрешения на строительство № RU 66302000-1839, выданного Администрацией                           г. Екатеринбурга 11.08.2011, указав в обоснование заявления, что согласно этому разрешению в Железнодорожном районе г. Екатеринбурга                              по адресу: ***, застройщиком -  Свердловской железной дорогой – филиалом ОАО «РЖД» − ведется строительство резервного центра обработки данных. Указанное разрешение является незаконным, нарушает права и законные интересы собственников жилых помещений многоквартирных домов, расположенных в районе объекта строительства.

Судебная коллегия, разрешая поставленный перед судом вопрос по существу в силу п. 2 ст. 334 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, производство по гражданскому делу прекратила по следующим основаниям.

По общему правилу, установленному абз. 3 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд прекращает производство по делу в случае, если имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда.

Оспаривая разрешение на строительство, выданное Администрацией                г. Екатеринбурга, заявители обратились в суд в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, который регламентирован положениями глав 23, 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ст. ст. 245 - 250, 254 - 258).

Согласно специальной норме, предусмотренной ст. 248 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судья отказывает в принятии заявления или прекращает производство по делу, возникшему из публичных правоотношений, если имеется решение суда, принятое по заявлению о том же предмете и вступившее в законную силу.

Названной нормой урегулированы отношения, возникающие на стадии судебного разбирательства в порядке гл. 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, когда повторное заявление о том же предмете было ошибочно принято судьей к своему производству. При этом каких-либо условий относительно тождества субъектного состава заявителей или оснований заявленных ими требований гражданским процессуальным законом не установлено.

Как усматривается из материалов дела, решением районного суда от 28.10.2011 отказано в удовлетворении требований А. к Екатеринбургской городской Думе, Администрации г. Екатеринбурга, ОАО «РЖД» в лице филиала – Свердловской железной дороги - о признании не соответствующей действующему законодательству Российской Федерации ст. 48-2 Правил землепользования и застройки городского округа – муниципального образования «город Екатеринбург», принятых решением Екатеринбургской городской Думы от 13.11.2007 № 68/48 «Об утверждении Правил землепользования и застройки городского округа – муниципального образования «город Екатеринбург», о признании незаконными разрешения на строительство № RU 66302000-1839, выданного Администрацией                             г. Екатеринбурга ОАО «РЖД» в лице филиала – Свердловской железной дороги, вырубки зеленых насаждений, о возложении на ОАО «РЖД» в лице филиала – Свердловской железной дороги - вернуть территорию в первоначальное состояние.

В рамках данного гражданского дела суд помимо прочих требований проверил законность выданного Администрацией г. Екатеринбурга разрешения на строительство от 11.08.2011 № RU 66302000-1839 и пришел к выводу о том, что в соответствии с требованиями ст. 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации оспариваемое разрешение выдано на основании положительного заключения государственной экспертизы в отношении проектной документации объекта капитального строительства – резервного центра обработки данных. Оснований для отказа в выдаче указанного разрешения судом не установлено.

Определением судебной коллегии от 24.01.2012 решение районного суда  от 28.10.2011 оставлено без изменения и, следовательно, вступило в законную силу.

С учетом того, что имеется вступившее в законную силу решение суда, принятое по заявлению о том же предмете, производство по настоящему гражданскому делу, осуществляемое в порядке гл. 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подлежит прекращению.

Доводы заявителей о том, что в рамках настоящего гражданского дела требования заявлены лицами, не принимавшими участия в рассмотрении другого гражданского дела, и по совершенно иным основаниям, являются несостоятельными, поскольку действующее гражданское процессуальное законодательство, как отмечалось выше, при разрешении вопроса о прекращении производства по делу, рассмотрение которого осуществляется по правилам гл. 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не устанавливает в качестве обязательного условия совпадение оснований заявленных требований и состава участвующих в деле лиц.

Указанные обстоятельства не ограничивают прав заявителей на судебную защиту, которые могут быть ими реализованы в предусмотренном законом порядке.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 04.12.2012 по делу № 33-13576/2012

Производство по делам об административном надзоре

за лицами, освобожденными из мест лишения свободы

8. Основанием для установления административного надзора является факт признания осужденного к лишению свободы за совершение тяжкого преступления злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания независимо от того, погашены ли взыскания, наложенные на такое лицо за нарушение установленного порядка отбывания наказания.

(Извлечение)

Федеральное казенное учреждение «Исправительная колония № ***» обратилось в суд с заявлением об установлении административного надзора в отношении Щ. Как указано в заявлении, Щ. был осужден за совершение тяжкого преступления, в период отбывания наказания систематически нарушал установленный порядок отбывания наказания, за что к нему применялись меры взыскания, 24.06.2006 был признан злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания.

Щ. в судебном заседании возражал против удовлетворения заявления.

Решением районного суда от 29.02.2012 в отношении Щ. установлен административный надзор на срок 3 года, в отношении его установлены административные ограничения.

Апелляционным определением судебной коллегии от 26.04.2012 решение суда первой инстанции отменено, вынесено новое решение об отказе в удовлетворении заявления.

По кассационному представлению прокурора определение суда второй инстанции, как существенно нарушающее нормы материального права, отменено по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 06.04.2011                      № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» административный надзор устанавливается судом при наличии оснований, предусмотренных ч. 3 названной статьи, в отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого или освобожденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную либо неснятую судимость за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления.

В отношении вышеуказанного лица административный надзор устанавливается, в частности, если лицо в период отбывания наказания в местах лишения свободы признавалось злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания (п. 1 ч. 3 ст. 3 названного Федерального закона).

Удовлетворяя заявление исправительного учреждения, суд первой инстанции исходил из того, что Щ. отбывает наказание за совершение особо тяжкого преступления, 24.06.2006 одновременно с назначением дисциплинарного взыскания в виде перевода в единое помещение камерного типа на срок 3 месяца был признан злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, в дальнейшем до 20.07.2011 многократно допускал нарушения правил внутреннего распорядка в исправительном учреждении, за что привлекался к дисциплинарной ответственности. Последнее взыскание не погашено на момент рассмотрения заявления, поскольку не истек срок пребывания Щ. в едином помещении камерного типа.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции сослался на то, что дисциплинарное взыскание, наложенное 24.06.2006, послужившее основанием для признания Щ. злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, погашено 13.10.2010.                        В соответствии с ч. 8 ст. 117 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации погашение взыскания аннулирует все связанные с ним правовые последствия, в том числе и признание осужденного злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания.

Выводы суда апелляционной инстанции являются ошибочными, основанными на неправильном толковании вышеназванных норм права.

Судом первой инстанции правильно установлено, что наложенные на Щ. с 24.06.2006 по 20.07.2011 взыскания не погашались, последнее взыскание не отбыто. После отбытия дисциплинарного взыскания в виде перевода в единое помещение камерного типа на срок 3 месяца, наложенного 24.06.2006, и признания Щ. злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания к нему неоднократно применялись другие меры взыскания, не позволяющие автоматически погашать ранее наложенные взыскания.

Таким образом, с 24.06.2006 не имелось периодов продолжительностью год и более с момента отбытия Щ. очередного взыскания до наложения нового взыскания. Следовательно, Щ. не мог считаться не имеющим взыскания, тем более что он признан злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания. В связи с этим решение суда первой инстанции являлось правильным, оснований для его отмены у суда апелляционной инстанции не имелось.

Учитывая изложенное, президиум отменил апелляционное определение как существенно нарушающее нормы материального права, государственные и общественные интересы в сфере предупреждения преступлений и правонарушений, оставив в силе правильное по существу решение суда первой инстанции.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 24.10.2012 по делу № 44-Г-33/2012

Раздел III. Производство по делам об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов

9. Обязанность представления доказательств, подтверждающих наличие оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, в силу ст. 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации возложена на сторону третейского разбирательства, против которой принято решение третейского суда.

(Извлечение)

Л. обратился в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, ссылаясь на то, что 01.07.2010 постоянно действующий третейский суд при АНО «Е» в составе судьи Д. вынес решение по иску Л. к М. о взыскании долга по договору займа от 29.10.2007. Указанным решением с М. в пользу Л. взысканы сумма основного долга в размере 1 350 000 руб., неустойка в размере 3 450 000 руб., сумма третейского сбора в размере 60 000 руб. Поскольку М. решение третейского суда в добровольном порядке не исполняет, заявитель просил суд выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения постоянно действующего третейского суда при АНО «Е» от 01.07.2010.

Рассмотрев указанное заявление, судебная коллегия нашла его подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Как усматривается из материалов дела, решением постоянно действующего третейского суда при АНО «Е» в составе судьи Д. от 01.07.2010 исковые требования Л. к М. о взыскании долга по договору займа от 29.10.2007 удовлетворены: с М. в пользу Л. взысканы сумма основного долга в размере 1 350 000 руб., неустойка в размере 3 450 000 руб., сумма третейского сбора в размере 60 000 руб.

Указанное решение вступило в законную силу, однако М. оно не исполнено.

В соответствии со ст. 44 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» решение третейского суда исполняется сторонами добровольно в порядке и сроки, которые установлены в данном решении. Если в решении третейского суда срок не установлен, то оно подлежит немедленному исполнению.

В силу ст. 45 названного Федерального закона, если решение третейского суда не исполнено добровольно в установленный срок, то оно подлежит принудительному исполнению. Принудительное исполнение решения третейского суда осуществляется по правилам исполнительного производства, действующим на момент исполнения решения третейского суда, на основе выданного компетентным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Исчерпывающий перечень оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда предусмотрен ст. 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно ст. 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда только в случаях, если сторона третейского разбирательства, против которой принято решение третейского суда, представит доказательство того, что:

1) третейское соглашение недействительно по основаниям, предусмотренным федеральным законом;

2) сторона не была уведомлена должным образом об избрании (назначении) третейских судей или о третейском разбирательстве, в том числе о времени и месте заседания третейского суда, либо по другим уважительным причинам не могла представить третейскому суду свои объяснения;

3) решение третейского суда принято по спору, не предусмотренному третейским соглашением или не подпадающему под его условия, либо содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения. Если постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением, могут быть отделены от постановлений по вопросам, не охватываемым таким соглашением, суд выдает исполнительный лист только на ту часть решения третейского суда, которая содержит постановления по вопросам, охватываемым третейским соглашением;

4) состав третейского суда или процедура третейского разбирательства не соответствовали третейскому соглашению или федеральному закону;

5) решение еще не стало обязательным для сторон третейского разбирательства или было отменено судом в соответствии с федеральным законом, на основании которого было принято решение третейского суда.

Суд также отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что спор, рассмотренный третейским судом, не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом; решение третейского суда нарушает основополагающие принципы российского права.

Вместе с тем ни в ходе подготовки дела к судебному разбирательству в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции М. не представил доказательств, подтверждающих наличие оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, несмотря на то, что нормами ст. 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представление таких доказательств возложено именно на М. как на сторону третейского разбирательства, против которой принято решение третейского суда.

Доводы частной жалобы о том, что состав третейского суда и процедура третейского разбирательства не соответствовали федеральному закону, поскольку дело рассматривал третейский судья, прямо или косвенно заинтересованный в исходе дела, не подтверждены доказательствами, соответствующими требованиям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Ссылаясь на то, что судья третейского суда являлся представителем Л., автор жалобы в качестве доказательства заинтересованности судьи третейского суда в исходе дела представил нечитаемую доверенность, не заверенную надлежащим образом.

В соответствии с ч. 2 ст. 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации письменные доказательства представляются в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии.

Поскольку представленная автором жалобы доверенность не заверена надлежащим образом и ее качество не позволяет прочитать ее содержание, указанная доверенность не может быть признана письменным доказательством, отвечающим требованиям достоверности (ст. 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Также М. не представлено доказательств того, что на момент рассмотрения дела в третейском суде третейский судья Д. являлся представителем истца Л. или когда-либо (до или после вынесения решения третейского суда) представлял интересы Л., что могло бы свидетельствовать, по мнению М., о заинтересованности судьи третейского суда Д. в исходе дела.

Иных достоверных доказательств, однозначно свидетельствующих о заинтересованности судьи третейского суда Д. в исходе дела по иску Л. к М. о взыскании долга по договору займа, также не представлено.

Не могут быть признаны состоятельными доводы частной жалобы о том, что М. не был извещен о дате, месте и времени третейского разбирательства, об избрании третейского судьи.

Как усматривается из решения постоянно действующего третейского суда при АНО «Е» от 01.07.2010, М. лично присутствовал в судебном заседании 01.07.2010, дело по иску Л. к М. о взыскании долга по договору займа от 29.10.2007 было разрешено третейским судом с участием М. Таким образом, М. был надлежащим образом уведомлен о рассмотрении дела в третейском суде. Вопрос об избрании третейского судьи решался сторонами при заключении дополнительного соглашения № 1 к договору займа от 29.10.2007, в соответствии с п. 2 которого стороны пришли к соглашению о том, что все споры, вытекающие из договора займа, подлежат разрешению в постоянно действующем третейском суде при АНО «Е». Также стороны договорились о том, что спор будет рассмотрен единолично арбитром АНО «Е» Д.

В суде апелляционной инстанции приведенные доводы представителя М. – К. − относительно несогласия с решением третейского суда, в том числе с размером пени, определенным к взысканию данным решением, не могут быть приняты во внимание, поскольку не являются предметом рассмотрения по настоящему заявлению. Более того, указанные доводы не приводились стороной в суде первой инстанции. Напротив, как следует из заявления М., в суде первой инстанции он полностью признал сумму долга в размере 4 860 000 руб., взысканную решением третейского суда от 01.07.2010, и не возражал против выдачи исполнительного листа на указанную сумму.

Таким образом, поскольку предусмотренные ст. 426 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда от 01.07.2010 отсутствуют, судебная коллегия с учетом вышеприведенных норм права пришла к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявления Л.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 02.10.2012 по делу № 33-11524/2012

Раздел IV. Производство, связанное с исполнением судебных постановлений и постановлений иных органов

10. Разъяснение решения суда допускается, если оно не приведено в исполнение и не истек срок, в течение которого решение суда может быть принудительно исполнено.

(Извлечение)

Решением районного суда от 08.10.2010, постановленным по делу по иску Н. к К., А. о выделе в натуре доли в праве долевой собственности на жилой дом и земельный участок, по встречному иску К., А. к Н. о разделе жилого дома в натуре и взыскании денежной компенсации, иск Н. удовлетворен частично: из общей долевой собственности на жилой дом,  литера А, площадью 58,7 кв. м, расположенный по адресу: ***, Н. выделена 1/3 доля с передачей в ее единоличную собственность помещений № 3, 4 (жилые комнаты) площадью 15,2 и 7,9 кв. м соответственно; К., А. выделено 2/3 доли с передачей в их равнодолевую собственность помещений № 1, 2, 5 (жилые комнаты) площадью 6,1, 7,4 и 7,2 кв. м соответственно, помещения № 6 (кухня-котельная) площадью 7,0 кв. м, помещений № 7, 8 (коридор) площадью 3,8  и 4,1 кв. м соответственно.

Тем же решением на Н. возложена обязанность произвести реконструкцию жилого дома, в том числе путем устройства холодного пристроя возле наружной стены в пределах помещения № 4 из досок с односкатной крышей и кровлей из профнастила (п. 9 абз. 5 резолютивной части решения).

К. и А. обратились в суд с заявлением о разъяснении решения суда в части размера возводимого Н. холодного пристроя. Просили уточнить решение от 08.10.2010 путем указания площади пристроя в соответствии с площадью, указанной в заключении эксперта ООО «М» М., -  4 кв. м. В обоснование заявления сослались на то, что решение суда было основано на данном экспертном заключении, в котором площадь возводимого пристроя определялась как 4 кв. м. Фактически Н. возвела на неотмежеванном земельном участке пристрой площадью 11,9 кв. м, который им «все затеняет и закрывает», поэтому должна его реконструировать, уменьшив его площадь до 4 кв. м. Отсутствие в решении суда сведений о площади пристроя препятствует исполнению решения суда и регистрации права собственности на конкретную долю в объекте незавершенного строительства.

Определением районного суда от 23.05.2012 указанное заявление удовлетворено: п. 9 абз. 5 резолютивной части решения изложен в следующей редакции: «Обязать Н. произвести реконструкцию жилого дома ***  путем проведения следующих работ:

9. устройство холодного пристроя площадью 4 кв. м возле наружной стены в пределах помещения № 4 из досок с односкатной крышей и кровлей из профнастила».

Судебная коллегия отменила определение о разъяснении решения суда, указав следующее.

Согласно ч. 1 ст. 202 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае неясности решения суд, принявший его, по заявлению лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя вправе разъяснить решение суда, не изменяя его содержания. Разъяснение решения суда допускается, если оно не приведено в исполнение и не истек срок, в течение которого решение суда может быть принудительно исполнено.

Данная норма устанавливает порядок и условия разъяснения решения суда в тех случаях, когда оно содержит неясности, затрудняющие его реализацию.

Разрешая поступившее заявление, суд пришел к выводу о необходимости разъяснения решения районного суда от 08.10.2010 в связи с его неясностью, поскольку отсутствие в резолютивной части решения суда точных сведений о площади холодного пристроя, который должна возвести Н., препятствует исполнению судебного решения.

Однако из материалов дела усматривается, что решение суда в части возложения на Н. обязанности произвести реконструкцию жилого дома, в том числе путем устройства холодного пристроя возле наружной стены в пределах помещения № 4 из досок с односкатной крышей и кровлей из профнастила, исполнено.

Из данных технического учета ЕМУП «БТИ» следует, что по адресу: ***, заинвентаризирован индивидуальный жилой дом, литера А, общей площадью 56,3 кв. м (данные обследования на 08.11.2011), в том числе заинвентаризирована часть жилого дома (помещения № 3, 4) общей площадью 21,1 кв. м. К помещению № 4 примыкает холодный пристрой, литера А4, площадью по наружному обмеру 11,9 кв. м.

Свидетельством о государственной регистрации права от 15.12.2011 подтверждается единоличное право собственности Н. на часть жилого дома площадью 22,8 кв. м, литера А, по адресу: ***.

Таким образом, решение суда фактически исполнено, разъяснение его положений после исполнения невозможно.

Решением суда от 08.10.2010 на Н. возложена обязанность произвести реконструкцию жилого дома, в том числе путем устройства холодного пристроя возле наружной стены в пределах помещения № 4 из досок с односкатной крышей и кровлей из профнастила. Какой-либо неясности, наличие которой в соответствии со ст. 202 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для разъяснения судебного постановления, в названном определении не содержится.

Вопрос о площади возводимого пристроя предметом судебного разбирательства не являлся и судом не разрешался. Указанная в п. 1.9 таблицы 10 заключения эксперта ООО «М» площадь холодного                         пристроя - 4 кв. м - использовалась лишь для расчета стоимости восстановительных работ и материалов, необходимых для перепланировки дома по предложенному экспертом варианту раздела № 3. Как пояснила А. в суде первой инстанции, расходы на строительство холодного пристроя были взысканы с нее из расчета площади пристроя 4 кв. м.

Исходя из конкретных обстоятельств настоящего гражданского дела, возникший между сторонами спор не может быть разрешен в порядке разъяснения судебного решения.

С учетом вышеизложенного определение суда от 23.05.2012 отменено, а поскольку основания для разъяснения решения суда от 08.10.2010 отсутствуют, судебная коллегия вынесла новое определение, которым в удовлетворении заявления о разъяснении решения суда от 08.10.2010 отказала.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 18.11.2012 по делу № 33-12082/2012

11. Исполнительное производство подлежит приостановлению судом полностью или частично в случае предъявления иска об освобождении от наложенного ареста (исключении из описи) имущества, на которое обращено взыскание по исполнительному документу.

(Извлечение)

К. обратилась в суд с заявлением о приостановлении исполнительного производства от 22.02.2010 № *** до вступления в законную силу решения районного суда по иску К. об освобождении от ареста имущества, на которое обращено взыскание.

Определением районного суда от 13.08.2012 заявление удовлетворено. Суд приостановил исполнительное производство от 22.02.2010                                   № *** в отношении должника Ю. о взыскании с него в пользу С. денежной суммы в размере 640 897 руб. в части обращения взыскания на арестованное имущество – автомобиль «Фольксваген Гольф», государственный регистрационный номер ***.

Рассмотрев заявление К. по существу, судебная коллегия пришла к следующему.

На основании ч. 1 ст. 440 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вопросы о приостановлении или прекращении исполнительного производства рассматриваются судом, в районе деятельности которого исполняет свои обязанности судебный пристав-исполнитель, в десятидневный срок.

В соответствии со ст. 437 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд вправе приостановить исполнительное производство полностью или частично в случаях, предусмотренных Федеральным законом «Об исполнительном производстве».

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 39 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» исполнительное производство подлежит приостановлению судом полностью или частично в случаях предъявления иска об освобождении от наложенного ареста (исключении из описи) имущества, на которое обращено взыскание по исполнительному документу.

С учетом изложенной нормы права исполнительное производство должно быть приостановлено при предъявлении иска об освобождении от наложенного ареста (исключении из описи) имущества в случае, если на данное имущество обращено взыскание.

Порядок обращения взыскания на имущество должника урегулирован         гл. 8 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

Из имеющегося в материалах дела акта о наложении ареста от 08.06.2012 № *** следует, что судебным приставом-исполнителем Орджоникидзевского районного отдела службы судебных приставов г. Екатеринбурга по исполнительному производству от 22.02.2010 № *** о взыскании с Ю. в пользу С. суммы в размере 640 897 руб. 08 коп. наложен арест на имущество – автомобиль «Фольксваген Гольф», государственный регистрационный номер ***.

03.07.2012 К. обратилась в районный суд с иском к Ю., С. об освобождении от ареста имущества, а именно ½ доли автомобиля «Фольксваген Гольф», государственный регистрационный номер ***. 06.07.2012 исковое заявление принято к производству суда.

В то же время в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заявителем не представлено доказательств обращения взыскания на автомобиль в порядке, установленном гл. 8 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

При таких обстоятельствах судебная коллегия, руководствуясь                            ст. ст. 437, 440 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 39 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», пришла к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявления К. о приостановлении исполнительного производства от 22.02.2010 № ***.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 13.11.2012 по делу № 33-13004/2012

12. Вопрос об оценке и определении процентного соотношения стоимости доли должника в уставном капитале к сумме долга по исполнительному документу относится к исключительной компетенции судебного пристава-исполнителя, а суд должен только исследовать представленные заявителем доказательства отсутствия у должника имущества и оценить необходимость изменения способа исполнения судебного решения путем обращения взыскания на долю должника в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

(Извлечение)

04.05.2010 районным судом постановлено заочное решение, которым  с ответчика К. в пользу З. взысканы сумма долга по договору займа в размере 7 270 395 руб. 22 коп. и расходы по оплате услуг представителя в размере 10 000 руб.

05.12.2011 истец З. подал заявление об изменении порядка и способа исполнения указанного решения. В обоснование заявления указал, что решение суда от 04.05.2010 не исполнено, так как согласно информации, поступившей из районного отдела судебных приставов, у должника К. недостаточно имущества для исполнения содержащихся в исполнительном листе требований. Однако ответчику К. принадлежит доля в уставном капитале ООО «Б». В связи с этим истец З. просил обратить взыскание на     100% долю К. в уставном капитале ООО «Б».

09.06.2012 истец З. подал уточнения к заявлению и просил обратить взыскание на 46% доли К. в уставном капитале ООО «Б».

13.06.2012 районным судом постановлено определение, которым заявление З. удовлетворено. Суд изменил способ исполнения заочного решения от 04.05.2010 и обратил взыскание на 46% доли К. в уставном капитале ООО «Б».

06.12.2012 суд апелляционной инстанции в силу п. 2 ч. 4 и ч. 5 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрел по правилам производства в суде первой инстанции гражданское дело по иску З. к К. о взыскании денежной суммы по договору займа, процентов за пользование чужими денежными средствами по частной жалобе ответчика К. на определение районного суда от 13.06.2012 об изменении способа исполнения судебного решения.

В заседание судебной коллегии истец З. не явился, передал через своего представителя М. заявление с просьбой рассмотреть дело в его отсутствие.

Представитель истца М. заявление об изменении способа исполнения решения суда поддержал, дополнительно уточнил, что истец просил обратить взыскание на 100% доли К. в уставном капитале ООО «Б», так как обращение взыскания на часть доли невозможно.

Ответчик К. в заседании судебной коллегии с требованиями об обращении взыскания на 100% доли в уставном капитале общества не согласился. Пояснил, что стоимость доли больше суммы долга, поэтому необходимо учитывать соизмеримость суммы долга и стоимости доли в уставном капитале.

Изучив материалы дела, судебная коллегия пришла к выводу о том, что определение подлежит отмене по следующим основаниям.

Заочным решением районного суда от 04.05.2010 с К. в пользу З. взысканы сумма долга по договору займа в размере 7 270 395 руб. 22 коп. и  судебные расходы  по оплате услуг представителя в размере 10 000 руб. Во исполнение данного решения 07.10.2010 судом первой инстанции был выдан исполнительный лист №***.

Районным отделом судебных приставов г. Екатеринбурга УФССП по Свердловской области в мае 2012 года в рамках исполнительного производства № ***, возбужденного 14.10.2010, взыскана с К. и перечислена З. сумма в размере 191 000 руб., полученная от продажи с торгов автотранспортного средства марки «Хино Рейнджер». Таким образом, по состоянию на 20.12.2012 задолженность ответчика К. перед истцом З. по указанному исполнительному листу составила 7 089 395 руб. 22 коп.

В соответствии с ч. 1 ст. 203 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, рассмотревший дело, по заявлениям лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя либо исходя из имущественного положения сторон или других обстоятельств вправе отсрочить или рассрочить исполнение решения суда, изменить способ и порядок его исполнения.

В силу ст. 434 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного постановления или постановлений иных органов, взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель вправе поставить перед судом, рассмотревшим дело, или перед судом по месту исполнения судебного постановления вопрос об отсрочке или о рассрочке исполнения, об изменении способа и порядка исполнения, а также об индексации присужденных сумм.

Согласно ч. 3 ст. 74 Федерального закона от 02.10.2007 № 299-ФЗ «Об исполнительном производстве» при недостаточности у должника иного имущества для исполнения содержащихся в исполнительном документе требований взыскание на долю должника в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью обращается на основании судебного акта.

В силу п. 1 ст. 25 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (в редакции Федерального закона от 06 декабря 2011 года № 405-ФЗ) обращение по требованию кредиторов взыскания на долю или часть доли участника общества в уставном капитале общества по долгам участника общества допускается только на основании решения суда при недостаточности для покрытия долгов другого имущества участника общества.

Как разъяснено в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.12.1999 № 90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», при рассмотрении дел судам необходимо иметь в виду, что в силу п. 1 ст. 25 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» обращение взыскания на долю участника в уставном капитале общества по его долгам кредиторам может производиться по решению суда лишь при недостаточности (отсутствии) у данного участника другого имущества для покрытия долгов. Если решением суда предусмотрено взыскание с участника общества в пользу кредитора денежной суммы, а в процессе исполнения решения будет установлено отсутствие у него денежных средств и другого имущества, на которые может быть обращено взыскание, кредитор вправе обратиться в суд с заявлением об изменении способа исполнения решения и обращении взыскания на долю участника общества в уставном капитале общества. В этом случае суду необходимо оценить представленные заявителем доказательства отсутствия у должника иного имущества (акт, составленный судебным приставом-исполнителем) и при подтверждении этого факта вынести определение об изменении способа исполнения решения и обращении взыскания на долю участника в уставном капитале.

Обращение взыскания по долгам участника общества с ограниченной ответственностью на принадлежащую ему долю или часть доли в уставном капитале такого общества является крайней мерой, которая может быть применена судом только при доказанности того обстоятельства, что у данного участника общества отсутствуют деньги и иное имущество, на которые может быть обращено взыскание.

Обращаясь в суд с заявлением об изменении способа исполнения решения суда, истец З. в обоснование заявления ссылался на отсутствие у должника К. какого-либо имущества, на которое можно было бы обратить взыскание во исполнение указанного решения районного суда, за исключением принадлежащей ему доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью «Б».

Из ответа Инспекции Федеральной налоговой службы от 06.10.2012 следует, что К. на учете в качестве индивидуального предпринимателя не состоит, открытых расчетных и других счетов в банках и иных кредитных учреждениях, учтенных в инспекции, не имеет.

Из уведомления Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области от 13.08.2012 следует, что сведения о правах К. на объекты недвижимости в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним отсутствуют.

Отсутствие у должника К. имущества подтверждается материалами исполнительного производства и не оспаривается самим должником.

Таким образом, представленными материалами достоверно подтверждается то обстоятельство, что у должника отсутствует какое-либо имущество, на которое может быть обращено взыскание в целях исполнения решения суда от 04.05.2010.

К. является единственным учредителем и владельцем 100% доли в уставном капитале ООО «Б».

Поскольку другого имущества, достаточного для погашения долга перед истцом З., у ответчика К. не имеется, судебная коллегия пришла к выводу о том, что в силу ст. 25 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в порядке исполнительного производства взыскание может быть обращено на долю должника в уставном капитале ООО «Б».  

Таким образом, исходя из положений ст. 25 Федерального закона                  «Об обществах с ограниченной ответственностью» и ст. 74 Федерального закона «Об исполнительном производстве», суд первой инстанции обоснованно удовлетворил заявление истца З. об изменении способа исполнения решения суда и обратил взыскание на долю в уставном капитале ООО «Б», принадлежащую ответчику К. Однако судебная коллегия не  согласилась с проведенной оценкой стоимости доли К. в уставном капитале ООО «Б» и выводами суда об обращении взыскания на 46% доли К.

Согласно ч. 1 ст. 85 Федерального закона «Об исполнительном производстве» оценка имущества должника, на которое обращено взыскание, производится судебным приставом-исполнителем по рыночным ценам, если иное не установлено законодательством Российской Федерации.

Таким образом, вопреки ошибочному выводу суда первой инстанции вопрос об оценке и определении процентного соотношения стоимости доли в уставном капитале  к сумме долга по исполнительному документу относится к исключительной компетенции судебного пристава-исполнителя. Суд должен только исследовать представленные заявителем доказательства отсутствия у должника другого имущества и оценить необходимость изменения способа исполнения судебного решения путем обращения взыскания на долю участника общества с ограниченной ответственностью в уставном капитале общества. Такая правовая позиция изложена в п. 19 вышеупомянутого Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

На основании вышеизложенного судебная коллегия отменила обжалуемое определение районного суда от 13.06.2012.

Апелляционное определение судебной коллегии

по гражданским делам Свердловского областного суда

от 20.12.2012 по делу № 33-14815/2012

Раздел V. Разъяснения по вопросам, возникающим

в судебной практике

1. О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении положений ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел о взыскании заработной платы и иных причитающихся работнику выплат в связи с наличием трудовых отношений

В отношении дел о взыскании заработной платы и иных причитающихся работнику выплат в связи с наличием трудовых отношений правила ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации применяются в части нормативных положений, устанавливающих трехмесячный срок обращения в суд.

По общему правилу началом течения срока обращения в суд является дата, с которой связывается фактическая осведомленность работника о нарушении его имущественных прав в сфере оплаты труда, либо момент, когда работник должен был узнать о данном нарушении.

При решении вопроса о применении положений ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации необходимо учитывать руководящие разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, содержащиеся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», указывающие судам на необходимость тщательно выяснять обстоятельства пропуска срока обращения в суд, а также наличие оснований для его восстановления.

Следует признать неправильной практику районных (городских) судов, отказывающих в удовлетворении иска по мотиву пропуска срока обращения в суд исключительно по формальным основаниям.

Исходя из разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, изложенных в п. 56 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, при рассмотрении дела по иску работника, трудовые отношения с которым не прекращены, о взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы надлежит учитывать, что заявление работодателя о пропуске работником срока на обращение в суд само по себе не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования, поскольку в указанном случае срок на обращение в суд не пропущен, так как нарушение носит длящийся характер и обязанность работодателя по своевременной и в полном объеме выплате работнику заработной платы, а тем более задержанных сумм, сохраняется в течение всего периода действия трудового договора.

Термин «начисленная заработная плата» понимается как установленная, согласованная сторонами договора оплата труда, по составным частям, размеру и срокам уплаты которой между работником и работодателем разногласия отсутствуют.

При этом следует принимать во внимание, что ряд выплат, например, выплата компенсации за неиспользованный отпуск, осуществляется работодателем к моменту увольнения работника (ст. 127 Трудового кодекса Российской Федерации). Следовательно, срок обращения в суд по такого рода платежам начинает течь с момента увольнения работника.

В любом случае при разрешении ходатайства ответчика о применении срока обращения в суд (ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации), заявленного как в ходе предварительного судебного заседания, так и при рассмотрении дела по существу, необходимо установить следующие юридически значимые обстоятельства:

1) характер и правовую природу выплаты, о которой просит работник;

2) надлежащее выполнение работодателем установленных трудовым законодательством обязанностей:

а) по оформлению трудовых отношений (заключение трудового договора в письменной форме, надлежащее согласование с работником условия о заработной плате);

б) по ознакомлению работника с локальными актами, определяющими порядок оплаты труда, включая премирование;

в) по информированию работника о составных частях заработной платы (ст. 136 Трудового кодекса Российской Федерации);

г) по надлежащим согласованию нормы труда и фиксации работодателем факта выполнения нормы труда работником;

3) обращался ли работник к работодателю с требованием о выплате заработной платы в установленном размере до предъявления иска в суд;

4) если работодателем заявлено требование о применении срока обращения в суд, необходимо разъяснять работнику его право ходатайствовать о восстановлении пропущенного срока с представлением соответствующих доказательств (ч. 3 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации).

2. О некоторых вопросах, связанных с назначением судами молекулярно-генетической экспертизы по делам об установлении или оспаривании отцовства

1. В силу ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Поскольку для правильного разрешения спора о происхождении ребенка от конкретного лица требуются специальные познания в области судебной медицины, молекулярной биологии и генетики, суду по делам данной категории следует не только разрешать вопрос о назначении судебно-генетической экспертизы в случаях, когда ходатайство о назначении экспертизы заявлено стороной спора, но и ставить такой вопрос на обсуждение сторон по собственной инициативе, если обстоятельства дела свидетельствуют о необходимости проведения экспертизы.

2. Учитывая особенности развития новорожденных детей и детей в возрасте до одного года, следует разъяснять сторонам спора об установлении (оспаривании) отцовства, что степень риска получить недостоверные сведения о происхождении ребенка на основании заключения молекулярно-генетической в этот период экспертизы достаточно высока, а следовательно, назначение экспертизы ранее достижения ребенком возраста одного года является нецелесообразным.

3. Согласно ст. 80 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в определении о назначении экспертизы суд указывает наименование суда; дату назначения экспертизы и дату, не позднее которой заключение должно быть составлено и направлено экспертом в суд, назначивший экспертизу; наименования сторон по рассматриваемому делу; наименование экспертизы; факты, для подтверждения или опровержения которых назначается экспертиза; вопросы, поставленные перед экспертом; фамилию, имя и отчество эксперта либо наименование экспертного учреждения, которому поручается проведение экспертизы; представленные эксперту материалы и документы для сравнительного исследования; особые условия обращения с ними при исследовании, если они необходимы; наименование стороны, которая производит оплату экспертизы.

Согласно ст. 41 Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ                          «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами. На судебно-экспертную деятельность лиц, указанных в ч. 1 названной статьи, распространяется действие ст. ст. 2, 4, 6 - 8, 16 и 17, ч. 2 ст. 18, ст. ст. 24 и 25 данного Федерального закона.

В соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации учреждение является некоммерческой организацией (ст. ст. 50, 120 Гражданского кодекса Российской Федерации), тогда как общество с ограниченной ответственностью является коммерческой организацией - хозяйственным обществом (ст. ст. 50, 87 Гражданского кодекса Российской Федерации), которое в принципе не может быть учреждением, тем более судебно-экспертным.

Из содержания указанных норм следует, что суд может поручить проведение назначенной им экспертизы либо государственному судебно-экспертному учреждению, либо конкретным специалистам, назначенным судом в качестве экспертов.

При проведении экспертизы государственным судебно-экспертным учреждением суд может поручить руководителю данного учреждения определить кандидатуру эксперта по своему усмотрению.  

В ином случае в определении о назначении экспертизы должен быть указан конкретный эксперт, квалификация, образование и опыт работы которого в негосударственной организации, имеющей соответствующую лицензию, должны быть установлены и подтверждены соответствующими документами, представленными суду для разрешения ходатайства о назначении экспертизы.

4. При назначении экспертизы суд ставит перед экспертом следующие вопросы, на которые должны быть даны ответы в экспертном заключении: является ли конкретный гражданин (истец или ответчик) биологическим отцом данного ребенка; какова степень вероятности его отцовства; не может ли вывод эксперта быть следствием случайного совпадения индивидуализирующих признаков неродственных лиц (п. 84.12 Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации, утвержденного Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 12.05.2010 № 346н).

Суд должен предупредить эксперта об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения, обязать эксперта представить расписку об этом вместе с заключением; разъяснить эксперту права и обязанности, предусмотренные ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также требования, предъявляемые к заключению эксперта ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

5. Оптимальным биологическим образцом для экспертного исследования в настоящее время является не жидкая кровь, а буккальный (защечный) эпителий, который отбирается сотрудником лаборатории с соблюдением необходимой процедуры. Соблюдение процедуры изъятия биологических образцов должно быть отражено в протоколе (акте) изъятия образцов с указанием фамилии и должности сотрудника, проводившего изъятие образцов. В данном документе, подлежащем приобщению к экспертному заключению, должны быть также подписи лиц, биологические образцы которых были отобраны для проведения экспертизы, законных представителей несовершеннолетнего ребенка либо недееспособного родителя, а также их представителей по договору (адвокатов), если на их присутствии настаивает сторона спора.

6. Поскольку дата и время явки на экспертизу согласовываются судом со сторонами спора, суду необходимо выяснять у сторон, в какой день и час они имеют возможность вместе с ребенком явиться в экспертное учреждение.

Возлагая в определении о назначении экспертизы на стороны обязанность явиться в установленные по согласованию с ними день и час для участия в проведении экспертизы и закрепляя за одним из родителей обязанность обеспечить явку несовершеннолетнего ребенка, необходимо также указывать в определении, что стороны должны иметь при себе паспорта и свидетельство о рождении ребенка, а по требованию эксперта предоставлять в его распоряжение медицинские и иные документы свои и ребенка.

Одновременная явка обоих родителей и ребенка необходима для получения достоверных сведений о его происхождении.

7. Гражданское дело, по которому назначено проведение судебной молекулярно-генетической экспертизы, не следует направлять в распоряжение экспертного учреждения. Достаточно направить почтой копию определения о назначении экспертизы. Тем самым сторонам гарантируется объективность экспертного заключения, составленного по результатам исследования отобранных сотрудником лаборатории биологических образцов участников процесса: эксперт не вступает с ними в непосредственный контакт и не знает о каких-либо обстоятельствах дела, кроме тех, которые изложены в определении о назначении экспертизы.

8. При вынесении определения о назначении экспертизы суд должен указать дату, не позднее которой заключение должно быть составлено и направлено экспертом в суд, назначивший экспертизу. Как правило, месячный срок проведения экспертизы является разумным и оправданным.

Назначая дату явки на экспертизу, необходимо учитывать, что определение суда может быть обжаловано в установленный законом                  15-дневный срок, в связи с чем эта дата не может быть определена ранее даты вступления определения в законную силу.

В определении должно быть указано, что сторонам разъяснено право на его обжалование в апелляционном порядке в части приостановления производства по делу и распределения судебных расходов. В остальной части определение суда не подлежит обжалованию.

9. В определении необходимо разрешить вопрос о приостановлении производства по делу до получения заключения по результатам проведенной экспертизы и указать причиной приостановления производства по делу назначение экспертизы в соответствии с абз. 4 ст. 216 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

10. В определении необходимо указать, на какую сторону суд возложил обязанность по оплате экспертизы.

В связи с этим вопрос об оплате экспертизы и ее стоимости следует обсуждать со сторонами предварительно, до вынесения соответствующего определения.

Оплата экспертизы, как правило, производится в день, на который назначена явка на экспертизу лиц, участвующих в деле, в связи с чем в определении не указывается срок предварительной оплаты экспертизы.

11. Судом при обсуждении вопроса о назначении экспертизы, а затем непосредственно в определении должны быть разъяснены сторонам последствия, предусмотренные ч. 3 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

12. Оценка поведения стороны в споре как уклонения от экспертизы возможна лишь в том случае, если экспертиза была назначена судом по всем вышеуказанным правилам.

Не является основанием для применения последствий, предусмотренных ч. 3 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, несогласие стороны с ходатайством о назначении экспертизы.

Категорический отказ одной стороны от участия в экспертизе при обсуждении заявленного другой стороной ходатайства не лишает суд возможности назначить экспертизу, разъяснить сторонам последствия уклонения от экспертизы.

Неявка в экспертное учреждение какой-либо из сторон подтверждается письмом экспертного учреждения.

Однако для применения последствий, предусмотренных ч. 3 ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,                             недостаточно только самого факта неявки стороны на экспертизу. В каждом случае суду необходимо давать оценку уважительности причины неявки стороны на экспертизу.

13. Все процессуальные действия, совершенные судом и лицами, участвующими в деле, при обсуждении вопроса о назначении молекулярно-генетической экспертизы, должны быть отражены в протоколе судебного заседания.

Судебная коллегия по гражданским делам

Отдел кодификации, систематизации

законодательства и обобщения

судебной практики

Свердловского областного суда