Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 21 ноября 2012 года

Бюллетень

судебной практики по гражданским делам

за третий квартал 2012 года

I. Споры, возникающие из социальных и трудовых правоотношений

1. Неприменение судом при разрешении спора о возмещении вреда здоровью п. 10 ст. 12 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» повлекло неправильный расчет суммы заработка, из которого исчисляется размер ежемесячной страховой выплаты, существенное занижение ежемесячной выплаты возмещения вреда здоровью.

(Извлечение)

М. обратилась в суд с иском к отделению Фонда социального страхования Российской Федерации. В уточненных требованиях просила бессрочно взыскивать с ответчика ежемесячную страховую выплату начиная с 01 апреля 2011 года с последующей индексацией, взыскать задолженность по ежемесячным страховым выплатам за период с 06 января 2000 года, обязать ответчика предоставлять в установленном порядке виды социального обеспечения, предусмотренные законодательством.

В обоснование заявленных требований указала, что в период работы в Производственном объединении «Э» (далее - ПО «Э») с 1966 года по 1992 год получила профессиональные заболевания. 04 октября 1991 года при освидетельствовании во ВТЭК по двум заболеваниям впервые установлена степень утраты профессиональной трудоспособности 80%, с 18 сентября 1992 года – бессрочно. Приказом работодателя от 31 октября 1991 года с 04 октября 1991 года назначена ежемесячная выплата возмещения вреда здоровью. В связи с банкротством ПО «Э» по договору, заключенному с конкурсным управляющим, она получила капитализированные платежи в сумме 63 423 руб. 28 коп. за период продолжительностью 103 месяца начиная с 01 декабря 1999 года. 20 июля 2001 года ПО «Э» было исключено из государственного реестра предприятий. 01 октября 2010 года она обратилась в филиал ответчика по месту жительства с заявлением о выплате страхового обеспечения с 06 января 2000 года, в чем ей было отказано по мотиву заключения с работодателем договора о выплате капитализированных платежей. Вместе с тем М. полагала, что названный договор ничтожен, так как в силу ст. 23 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» страхователь, признанный банкротом, обязан был внести капитализированные платежи в региональное отделение Фонда. Ответчик не выполнил обязанности по контролю за деятельностью страхователя, аккумулированию платежей в случае ликвидации, разъяснению прав пострадавшему.

Представитель ответчика согласился с иском в части признания права истца на ежемесячные выплаты с 01 июля 2008 года, возражал относительно перерасчета суммы выплаты и взыскания задолженности за период с 06 января 2000 года.

Решением городского суда, оставленным судом второй инстанции без изменения, иск удовлетворен частично. С ответчика в пользу истца взысканы ежемесячная страховая выплата в размере 6 467 руб. 62 коп. начиная с 01 декабря 2011 года с учетом индексации указанной суммы в порядке, установленном федеральным законодательством; задолженность по ежемесячным страховым выплатам за период с 01 июля 2008 года по 30 ноября 2011 года включительно, размер которой с учетом индексации составил 260 471 руб. 96 коп. Согласно указанному решению ответчик обязан предоставлять истцу все виды страхового обеспечения, предусмотренные Федеральным законом «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».

Президиум областного суда оставил обжалуемые М. судебные постановления без изменения в части отказа в удовлетворении иска о взыскании задолженности по ежемесячным страховым выплатам за период с 06 января 2000 года по 15 июня 2008 года, в остальной части – отменил, направил дело на новое рассмотрение, указав следующее.

В соответствии с п. 3 ст. 15 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному за весь период утраты им профессиональной трудоспособности с того дня, с которого учреждением медико-социальной экспертизы установлен факт утраты застрахованным профессиональной трудоспособности, исключая период, за который застрахованному было назначено пособие по временной нетрудоспособности, указанное в п. 1 настоящей статьи.

Требования о назначении и выплате обеспечения по страхованию, предъявленные по истечении трех лет с момента возникновения права на получение этих выплат, удовлетворяются за прошлое время не более чем за три года, предшествовавшие обращению за обеспечением по страхованию.

Согласно пп. 1, 3 ст. 28 названного Закона лицам, получившим до вступления в силу настоящего Федерального закона увечье, профессиональное заболевание либо иное повреждение здоровья, связанные с исполнением ими трудовых обязанностей и подтвержденные в установленном порядке, обеспечение по страхованию производится страховщиком в соответствии с настоящим Федеральным законом независимо от сроков получения увечья, профессионального заболевания либо иного повреждения здоровья.

Страховщик не несет ответственности за ликвидацию задолженностей, образовавшихся в результате невыполнения работодателями или страховыми организациями своих обязательств по возмещению вреда, причиненного работникам увечьями, профессиональными заболеваниями либо иными повреждениями здоровья, и выплате пени за задержку ликвидации указанных задолженностей, если такие задолженности возникли до вступления в силу настоящего Федерального закона.

В соответствии с п. 2 ст. 1093 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае ликвидации юридического лица, признанного в установленном порядке ответственным за вред, причиненный жизни или здоровью, соответствующие платежи должны быть капитализированы для выплаты их потерпевшему по правилам, установленным законом или иными правовыми актами.

Согласно п. 2 ст. 107 Федерального закона от 08 января 1998 года № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», действовавшего в период до 02 декабря 2002 года, выплата суммы капитализированных повременных платежей, размер которой определяется в соответствии с порядком, предусмотренным п. 1 настоящей статьи, прекращает соответствующее обязательство должника.

Аналогичные нормы содержит ст. 135 действующего Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании с ответчика в пользу истца сумм возмещения вреда здоровью за период до 01 июля 2008 года, суд первой инстанции верно сослался на положения ст. 1093 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 107 Федерального закона от 08 января 1998 года «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции, действовавшей в период ликвидации ПО «Э», в силу которых получение истцом суммы повременных капитализированных платежей, рассчитанной на десять лет, прекращало обязательство ПО «Э» по возмещению вреда здоровью и исключало ответственность государства по данному обязательству на тот же период. Суд правильно указал, что истец реализовала свое право выбора способа возмещения вреда на соответствующие десять лет с 16 июня 1998 года по 15 июня 2008 года.

Суд также обоснованно указал на то, что в силу пп. 1, 5 ст. 28 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» по окончании указанного десятилетнего периода М. имеет право на получение выплат возмещения вреда здоровью от Фонда социального страхования Российской Федерации. Вместе с тем в противоречие данному выводу суд установил за истцом право на возмещение вреда на период с 01 июля 2008 года, а не с 16 июня 2008 года. Суд второй инстанции это противоречие не устранил.

Для расчета ежемесячной страховой выплаты суд учел заработок 1990 года в сумме 1 012 руб. 52 коп. и заработок 1991 года в сумме 6 326 руб. 24 коп. После применения коэффициента 5,5 к заработку 1990 года и коэффициента 4,3 к заработку 1991 года суд сложил эти заработки, а получившуюся сумму дополнительно умножил на коэффициент 3.

Соглашаясь с таким расчетом, не мотивированным нормами права, суд второй инстанции указал, что дополнительное применение к заработку истца коэффициента 3 предусмотрено абз. 2 п. 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 24 декабря 1992 года № 4214-1 «Об утверждении Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей».

Суды не учли, что в соответствии с п.10 ст. 12 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 90-ФЗ) в связи с повышением стоимости жизни и изменениями в уровне оплаты труда суммы заработка, из которого исчисляется размер ежемесячной страховой выплаты, дополнительно увеличиваются за период до 01 января 1991 года с учетом коэффициента 6, с 01 января 1991 года по 31 декабря 1991 года - с учетом коэффициента 3.

В соответствии с п. 2 ст. 2 Федерального закона от 19 мая 2010 года № 90-ФЗ «О внесении изменений в ст. 12 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» изложенной редакции п. 10 ст. 12 придана обратная сила: она применяется для расчета ежемесячных страховых выплат, назначенных со дня вступления в силу Федерального закона от 30 июня 2006 года № 90-ФЗ «О внесении изменений в Трудовой кодекс Российской Федерации, признании не действующими на территории Российской Федерации некоторых нормативных правовых актов СССР и утратившими силу некоторых законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» – то есть с 06 октября 2006 года.

Таким образом, сумма заработка истца за период до 01 января 1991 года дополнительно подлежала увеличению с учетом коэффициента 6. Неприменение судом при разрешении данного спора п. 10 ст. 12 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» повлекло существенное занижение ежемесячной выплаты возмещения вреда здоровью истца.

(Постановление президиума Свердловского областного суда от 19 сентября 2012 года по делу № 44-Г-27/2012)

2. Право на компенсацию на приобретение продовольственных товаров, предусмотренное п. 13 ч. 1 ст. 14 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 года № 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», распространяется на членов семьи умершего участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

В связи с поступившим запросом Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского судебной коллегией по гражданским делам проанализирована неоднозначная апелляционная практика рассмотрения исков вдов инвалидов-чернобыльцев о назначении ежемесячной компенсации на приобретение продовольственных товаров, которую ранее получали их мужья.

Пунктом 13 ч. 1 ст. 14 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 года № 1244-1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» (далее - базовый Закон) гарантируется ежемесячная денежная компенсация на приобретение продовольственных товаров гражданам, указанным в пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 13 данного Закона (граждане, получившие или перенесшие лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием вследствие чернобыльской катастрофы, и инвалиды вследствие чернобыльской катастрофы), а также проживающим с ними детям, не достигшим 14-летнего возраста.

Частью 4 ст. 14 базового Закона (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ) установлено, что меры социальной поддержки, предусмотренные пп. 2, 3, 7, 8, 12 - 15 ч. 1 настоящей статьи, распространяются на семьи, потерявшие кормильца из числа граждан, погибших в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, умерших вследствие лучевой болезни и других заболеваний, возникших в связи с чернобыльской катастрофой, а также на семьи умерших инвалидов, на которых распространялись меры социальной поддержки, указанные в настоящей статье.

Таким образом, законом предусмотрено распространение мер социальной поддержки в виде компенсации на приобретение продовольственных товаров на семьи умерших инвалидов, на которых распространялись меры социальной поддержки, указанные в настоящей статье.

Из буквального толкования этой нормы следует, что семьи умерших инвалидов имеют право на получение такой компенсации, если на самого инвалида при его жизни распространялась эта мера поддержки. Лица, прямо указанные в п. 13 ч. 1 ст. 14 базового Закона (сам чернобылец и его дети, не достигшие 14 лет), являются самостоятельными получателями выплаты. Вместе с тем ч. 4 ст. 14 базового Закона как раз и распространяет меры поддержки, получаемые при жизни чернобыльцем, и на иных членов его семьи после его смерти. Указанная норма не содержит каких-либо ограничений относительно того, что на данные меры после смерти чернобыльца имеют право только те члены семьи, которые ранее самостоятельно получали эту льготу.

Аналогичное толкование названной нормы ранее давалось и Верховным Судом Российской Федерации. Так, согласно Определению Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2009 года № 36-В09-1 доводы надзорной жалобы заявителя о непринятии судом во внимание того обстоятельства, что указанная правовая норма установлена законодателем в целях подтверждения права тех членов семьи инвалида-чернобыльца, на которых распространялись меры социальной поддержки, установленные пп. 2, 3, 7, 8, 12 - 15 ч. 1 ст. 14 базового Закона, на продолжение получения льгот после смерти кормильца или инвалида-чернобыльца, в указанной части не могут быть положены в основу решения о пересмотре в порядке надзора состоявшихся по делу судебных постановлений, поскольку основаны на неправильном понимании норм материального права. Исходя из буквального толкования ч. 4 ст. 14 базового Закона право на получение денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров имеют члены семьи умершего инвалида-чернобыльца, на которого распространялась указанная мера социальной поддержки.

Начиная с 2010 года Верховным Судом Российской Федерации стала формироваться практика, в соответствии с которой при аналогичных обстоятельствах дела истцам в иске отказывали (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 04 июня 2010 года № 22-В10-1, от 17 июня 2011 года № 18-В11-27).

Указывалось, что в п. 13 ч. 1 ст. 14 названного базового Закона определен конкретный круг лиц, имеющих право на ежемесячную денежную компенсацию на приобретение продовольственных товаров. Право иных членов семьи на приобретение льгот и компенсаций данной статьей не предусмотрено, следовательно, право на компенсацию на приобретение продовольственных товаров не распространялось на жен граждан, получающих социальную поддержку по данному базовому Закону, при их жизни, соответственно, не распространяется и после смерти. Кроме того, указывалось, что меры социальной поддержки, предусмотренные базовым Законом, предоставляются в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. В пункте 1 Правил выплаты ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2004 года № 907, перечислены лица, которым гарантируется право получения компенсации на приобретение продовольственных товаров, но в их число не включены ни жены, ни вдовы инвалидов, получивших заболевание вследствие чернобыльской катастрофы.

Правильность изложенной позиции правоприменителя, к сожалению, не была предметом детальной оценки Конституционного Суда Российской Федерации (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29.09.2011 № 1304-О-О, Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29.09.2011 № 1303-О-О).

Вместе с тем, высказываясь относительно права вдовы чернобыльца на спорные меры социальной поддержки, предусмотренные ч. 4 ст. 14 базового Закона, в случае, когда при жизни ее супругу не было выдано специальное удостоверение инвалида, дающее право на меры социальной поддержки, предусмотренные базовым Законом, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что ч. 4 ст. 14 базового Закона по существу устанавливает в качестве основания для предоставления названным категориям граждан мер социальной поддержки смерть кормильца, который был признан инвалидом вследствие заболевания, связанного с обусловленным чернобыльской катастрофой радиационным воздействием.

Возникновение у членов семьи умершего права на предоставление мер социальной поддержки связано с наличием у кормильца правового статуса лица, здоровью которого радиационным воздействием, обусловленным чернобыльской катастрофой, был причинен вред, что предопределило и возникновение конституционной обязанности государства по его возмещению, а основаниями для выполнения государством названной обязанности перед конкретным лицом, которое оказалось в зоне влияния радиационного излучения и других неблагоприятных факторов, возникших вследствие чернобыльской катастрофы, являются факт причинения ему вреда и наличие причинно-следственной связи между наступлением неблагоприятных последствий для его здоровья и соответствующей чрезвычайной ситуацией.

Специальный правовой статус «инвалид вследствие чернобыльской катастрофы» приобретается в рамках особой правоприменительной процедуры, которая предполагает установление межведомственными экспертными советами и военно-врачебными комиссиями причинной связи между повлекшим инвалидность заболеванием и радиационным воздействием.

Выдача удостоверения, подтверждающего право на возмещение вреда и получение мер социальной поддержки, является завершающим этапом правоприменительной процедуры и представляет собой формальное подтверждение специального правового статуса инвалида вследствие чернобыльской катастрофы.

Соответственно, членам семьи умершего кормильца при наличии заключения межведомственного экспертного совета об установлении причинной связи между заболеванием, обусловившим возникновение у него инвалидности, и радиационным воздействием вследствие чернобыльской катастрофы должно выдаваться удостоверение, дающее право на меры социальной поддержки, в том случае, когда кормилец при жизни не успел его оформить, при отсутствии иных установленных законом препятствий.

Взаимосвязанные положения ч. 4 ст. 14 и ч. 4 ст. 15 базового Закона - в системе действующего правового регулирования и с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации - не могут рассматриваться как препятствующие признанию права на получение мер социальной поддержки членов семьи инвалида, процедура оформления специального удостоверения которому не была завершена, при условии, что причинная связь между вызвавшим инвалидность заболеванием и радиационным воздействием вследствие чернобыльской катастрофы подтверждается вынесенным при его жизни заключением межведомственного экспертного совета или военно-врачебной комиссии (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2008 года № 1085-О-П).

Из этого следует вывод о том, что право всех членов семьи чернобыльца на получение мер поддержки в соответствии с ч. 4 ст. 14 базового Закона (а не только их детей, не достигших 14-летнего возраста) Конституционным Судом Российской Федерации под сомнение не ставится даже при отсутствии у чернобыльца при жизни необходимого для получения льгот удостоверения.

Вместе с тем Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 сентября 2010 года № 751 в Правила выплаты ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2004 года № 907 «О социальной поддержке граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», внесены изменения. В соответствии с п. 1 указанных Правил спорная компенсация стала выплачиваться:

- гражданам, получившим или перенесшим лучевую болезнь и другие заболевания, связанные с радиационным воздействием вследствие чернобыльской катастрофы или с работами по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС;

- инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы, указанным в пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 13 Закона, и проживающим с ними детям, не достигшим 14-летнего возраста;

- гражданам, указанным в ч. 4 ст. 14 Закона (то есть семьям умерших инвалидов, на которых распространялись меры социальной поддержки, указанные в статье 14 Закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»).

Согласно ст. 4 базового Закона меры социальной поддержки, предусмотренные настоящим Законом, предоставляются в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

После уточнения нормативного регулирования уполномоченным органом исполнительной власти и включения в категории лиц, имеющих право на получение спорных выплат, семей умерших инвалидов оснований для отказа членам таких семей в назначении и выплате компенсации в настоящее время не имеется.

На этом основании была соответствующим образом скорректирована судебная практика Верховного Суда Российской Федерации и с 01 ноября 2010 года стали признаваться права истцов на получение подобного рода выплат (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 08 июля 2011 года № 18-В11-41). Каких-либо иных позиций по этому вопросу Верховным Судом Российской Федерации позднее не высказывалось. Аналогичная судебная практика поддерживается в Тамбовском, Тульском, Орловском областных судах, Алтайском краевом суде.

С учетом того, что к полномочиям Верховного Суда Российской Федерации в соответствии с п. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе в Российской Федерации» относятся разъяснение и формирование судебной практики, при разрешении споров по данной категории дел следует руководствоваться правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 08 июля 2011 года № 18-В11-41.

Сложившаяся ситуация обсуждена на совещании судебной коллегии по гражданским делам, на котором обращено внимание на необходимость тщательного изучения изменений действующего законодательства и практики Верховного Суда Российской Федерации.

II. Споры о защите прав потребителей

3. Взыскание с пассажиров неосновательного обогащения в виде стоимости авиабилетов, приобретенных агентом авиаперевозчика взамен билетов на несостоявшийся рейс, признано противоречащим Правилам воздушных перевозок.

(Извлечение)

Открытое акционерное общество «Уральское территориальное агентство гражданской авиации» (далее - ОАО «УТАГА») обратилось в суд с иском к ответчикам Б-вым о взыскании неосновательного обогащения.

В обоснование исковых требований указано следующее: 19 апреля 2011 года ответчиками были приобретены три билета на рейс ОАО «Авиакомпания» на 18 августа 2011 года по направлению «Сочи - Нижний Новгород» общей стоимостью 18 375 руб. Данный рейс был отменен компанией-перевозчиком. Узнав об отмене рейса в аэропорту г. Сочи, ответчики обратились по телефону к представителю ОАО «УТАГА» с просьбой о приобретении агентством электронных билетов на нужное направление на рейс другого перевозчика, ссылаясь на отсутствие денежных средств. Истец приобрел для ответчиков билеты общей стоимостью 45 645 руб. по направлению «Сочи – Москва - Нижний Новгород», которыми Б-вы воспользовались, однако, стоимость билетов истцу не возвратили.

Ответчики обратились со встречным иском о возмещении ущерба, причиненного недоведением информации об отмене рейса, на который им были проданы билеты. В обоснование встречных требований указали, что приобрели у ОАО «УТАГА» билеты на рейс ОАО «Авиакомпания», уплатив 18 375 руб. и комиссионный сбор 1 500 руб. В перевозке по приобретенным билетам им было отказано в связи с отменой рейса, возврат денежной суммы, уплаченной за билеты, не произведен. Перелет за счет средств ОАО «УТАГА» ими был воспринят как исполнение обязательств по перевозке уполномоченным агентом. Ссылаясь на нарушение ОАО «УТАГА» требований п. 37 Правил воздушных перевозок пассажиров, багажа и грузов, утвержденных Приказом Минтранса России от 28 июня 2007 года № 82, ст. ст. 4, 8, 10 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» в части недоведения информации об отмене рейса и возврате денежных средств, просили суд взыскать убытки в виде невозвращенной стоимости билетов и комиссионного сбора, а также убытки в размере разницы между стоимостью приобретенных ОАО «УТАГА» билетов и приобретенных ими билетов, компенсацию морального вреда.

Решением мирового судьи, оставленным без изменения апелляционным определением, исковые требования ОАО «УТАГА» удовлетворены; с ответчиков в пользу истца взысканы неосновательное обогащение в сумме 15 215 руб. с каждого и расходы по уплате госпошлины. В удовлетворении встречного иска отказано.

Президиум областного суда отменил состоявшиеся по делу судебные постановления по кассационной жалобе ответчиков, направив дело на новое рассмотрение мировому судье, по следующим основаниям.

При рассмотрении данного дела судебными инстанциями допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права.

Удовлетворяя требования о взыскании неосновательного обогащения и отказывая в удовлетворении встречных исковых требований, суды двух инстанций сослались на то, что ОАО «УТАГА» надлежащим ответчиком по требованиям о возмещении ущерба в связи с непредоставлением достоверной информации о рейсе не является, поскольку услуги по авиаперевозке потребителям не оказывает; ответственность за действия авиакомпаний не несет, услуги ОАО «УТАГА» по подбору оптимального маршрута, бронированию и оформлению билетов оказаны надлежащим образом, ссылки Б-вых на пп. 6, 29, 30 Правил воздушных перевозок несостоятельны, поскольку договорных отношений между перевозчиком - ОАО «Авиакомпания» - и ОАО «УТАГА» не имеется, возврат провозной платы в связи с аннулированием сертификата эксплуатанта - ОАО «Авиакомпания» - осуществляется перевозчиком; Б. не лишены возможности обратиться непосредственно к перевозчику.

Выводы судебных инстанций основаны на неправильном применении норм материального права, сделаны без учета существа договорных отношений между ОАО «УТАГА», ЗАО «Х» и ОАО «Авиакомпания».

В соответствии с преамбулой Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» настоящий Закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.

В силу п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются специальными законами Российской Федерации, содержащими нормы гражданского права (например, договор участия в долевом строительстве, договор страхования, как личного, так и имущественного, договор банковского вклада, договор перевозки, договор энергоснабжения), то к отношениям, возникающим из таких договоров, Закон «О защите прав потребителей» применяется в части, не урегулированной специальными законами. С учетом положений ст. 39 Закона «О защите прав потребителей» к отношениям, возникающим из договоров об оказании отдельных видов услуг с участием гражданина, последствия нарушения условий которых не подпадают под действие главы III Закона, должны применяться общие положения Закона «О защите прав потребителей», в частности о праве граждан на предоставление информации (ст. ст. 8 - 12), об ответственности за нарушение прав потребителей (ст. 13), о возмещении вреда (ст. 14), о компенсации морального вреда (ст. 15), об альтернативной подсудности (п. 2 ст. 17), а также об освобождении от уплаты государственной пошлины (п. 3 ст. 17) в соответствии с пп. 2 и 3 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 102 Воздушного кодекса Российской Федерации перевозчики при выполнении воздушных перевозок обязаны соблюдать общие правила воздушных перевозок пассажиров, багажа и грузов и требования к обслуживанию пассажиров, грузоотправителей, грузополучателей, устанавливаемые федеральными авиационными правилами.

Приказом Министерства транспорта России от 28 июня 2007 года № 82 были утверждены Федеральные авиационные правила «Общие правила воздушных перевозок пассажиров, багажа, грузов и требования к обслуживанию пассажиров, грузоотправителей, грузополучателей» (далее - Правила воздушных перевозок), согласно п. 6 которых перевозчик организует, обеспечивает и выполняет перевозку пассажиров, багажа, груза регулярными рейсами. Перевозчик вправе передать обязанности или их часть по договору воздушной перевозки лицу, осуществляющему от имени перевозчика бронирование, продажу и оформление перевозок на перевозочных документах (далее - уполномоченный агент).

Вывод суда о том, что ОАО «УТАГА» не является уполномоченным агентом в аспекте Правил воздушных перевозок, сделан без надлежащей оценки Стандартного договора № ЛК-ОПР-2004 «Об организации продажи на бланках СПД и расчетов за воздушные перевозки», заключенного между ОАО «Авиакомпания» и ЗАО «Х» 28 августа 2007 года, и Стандартного договора № 88-АВС-5 «О продаже воздушных перевозок на рейсы перевозчиков» от 19 марта 2004 года, заключенного во исполнение договора от 28 августа 2007 года № ЛК-ОПР-2004 между ЗАО «Х» и ОАО «УТАГА», в их совокупности.

В нарушение ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом апелляционной инстанции не дана правовая оценка доказательствам, полученным по запросу суда после рассмотрения дела по существу судом первой инстанции.

Между тем согласно имеющимся в материалах дела договорам ЗАО «Х» по поручению ОАО «Авиакомпания» обязалось заключить договор с аккредитованным агентством на предоставление ему права продажи воздушных перевозок на рейсы перевозчика; в случае аннулирования сертификата эксплуатанта удержать денежные средства перевозчика для возврата денежных средств пассажирам; ЗАО «Х» по поручению перевозчика наделило ОАО «УТАГА» правом продажи воздушных перевозок и проведения расчетов, заключив договор субагентирования.

Таким образом, ОАО «УТАГА» является уполномоченным агентом по продаже билетов названной авиакомпании, несмотря на опосредованные отношения через ЗАО «Х», что, однако, не может влиять на права пассажиров, установленные в Правилах воздушных перевозок. При этом само ОАО «УТАГА» в ходе рассмотрения дела ссылалось на Правила воздушных перевозок и свои обязанности агента.

В соответствии с п. 227 Правил воздушных перевозок вынужденным отказом пассажира от перевозки признается отказ в случае отмены или задержки рейса, указанного в билете.

В соответствии с п. 231 Правил воздушных перевозок возврат провозной платы производится перевозчиком или по его поручению уполномоченным агентом по месту оплаты перевозки.

Возврат провозной платы в связи с прекращением операционной деятельности перевозчика, приостановлением действия сертификата эксплуатанта, аннулированием сертификата эксплуатанта, приостановлением действия лицензий, аннулированием лицензии, прекращением действия лицензии осуществляется перевозчиком в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Отказывая в удовлетворении встречного иска, судебные инстанции сослались на п. 231 Правил воздушных перевозок.

Между тем суд применил данную норму без оценки доводов истцов по встречному иску об отмене рейса до аннулирования сертификата эксплуатанта, а также без оценки материалов, представленных истцами по встречному иску, в том числе ответа Федерального агентства воздушного транспорта от 16 января 2012 года, подтверждающих то, что, действуя в рамках договора с ОАО «Авиакомпания», ЗАО «Х» поручило агентам возвращать денежные средства, потраченные на приобретение билетов на рейсы данного перевозчика.

Допущенные судом нарушения требований ч. 4 ст. 67, ч. 1 ст. 196, ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав заявителей на справедливое судебное разбирательство.

(Постановление президиума Свердловского областного суда от 22 августа 2012 года по делу № 44-Г-23/2012)

III. Споры о приобретении права собственности

4. Возведение строений, которые по своим архитектурно-планировочным и конструктивным решениям относятся к многоквартирным жилым домам, на земельных участках, не отведенных для этих целей, при отсутствии разрешения уполномоченного органа на строительство именно таких объектов нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц, создает угрозу здоровью граждан, в связи с чем иск о сносе таких строений подлежит удовлетворению.

(Извлечение)

Администрация г. Екатеринбурга обратилась в суд с иском к У. о признании капитальных строений, возведенных ответчиком на земельных участках в г. Екатеринбурге, самовольными постройками, возложении на ответчика обязанности снести их за счет собственных средств.

В обоснование заявленных требований указано, что согласно Правилам землепользования и застройки городского округа – муниципального образования «город Екатеринбург» земельные участки, на которых возведены спорные объекты недвижимости, располагаются в территориальной зоне «Ж-3» – зоне существующей смешанной застройки индивидуальными жилыми домами, блокированными жилыми домами и домами не выше 5 этажей. Градостроительными планами данных земельных участков было предусмотрено возведение индивидуальных двухэтажных жилых домов с мансардой с максимальной площадью застройки 276 кв.м, высотой до 12 м, с максимальным процентом застройки участка – 25% и 28% соответственно. В настоящее время на указанных земельных участках ответчиком возводятся капитальные объекты, представляющие собой трехэтажные жилые дома с мансардой общей площадью по 1 360 кв.м, архитектурные и планировочные решения которых характеризуют каждый из них как многоквартирный дом. Ответчик не получал в Администрации г. Екатеринбурга разрешений и иных согласований на строительство таких объектов. Спорные объекты возводятся на земельных участках, не предоставленных в установленном порядке для строительства многоквартирных домов. Кроме того, ответчиком не получены технические условия подключения к электрическим сетям, соответствующие нагрузкам, предусмотренным для эксплуатации многоквартирных домов, к сетям централизованной системы канализования. На земельных участках не предусмотрено размещение детских площадок, парковок для автомобилей. Соответствующая проектная документация не разработана и не согласована в органе местного самоуправления.

Кроме того, аналогичный иск к У. предъявил К., указав, что является собственником жилого дома, расположенного на смежном земельном участке. Ответчиком жилые дома возводятся без необходимого строительного контроля и надзора, контроля качества строительства, что напрямую угрожает безопасности смежных домов и проживающих в них людей.

Решением районного суда исковые требования Администрации г. Екатеринбурга и К. оставлены без удовлетворения.

Удовлетворяя апелляционные жалобы истцов и отменяя решение, суд апелляционной инстанции указал следующее.

Согласно ч. 2 ст. 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации строительство объектов капитального строительства осуществляется на основании разрешения на строительство.

В соответствии с п. 1 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

В силу п. 2 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.

Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет, кроме случаев, предусмотренных п. 3 настоящей статьи.

На основании п. 3 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке, за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, где осуществлена постройка. В этом случае лицо, за которым признано право собственности на постройку, возмещает осуществившему ее лицу расходы на постройку в размере, определенном судом.

Право собственности на самовольную постройку не может быть признано за указанным лицом, если сохранение постройки нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц либо создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Для правильного разрешения заявленного спора суду первой инстанции необходимо было установить следующие имеющие значение для дела обстоятельства:

1) факт возведения ответчиком спорных построек – объектов незавершенного строительства, которые в силу ст. 130 Гражданского кодекса Российской Федерации относятся к категории недвижимого имущества;

2) возможность возведения таких строений на соответствующих земельных участках;

3) наличие разрешения уполномоченного органа на строительство спорных объектов, а также соблюдение при их возведении градостроительных и строительных норм и правил;

4) наличие либо отсутствие фактов нарушения прав и охраняемых законом интересов других лиц, угрозы жизни и здоровью граждан сохранением спорных построек.

Судом первой инстанции установлено, что спорные объекты недвижимости возведены на земельных участках, принадлежащих У. В соответствии с градостроительными планами данных земельных участков от 03 октября 2008 года земельные участки расположены в территориальной зоне «Ж-3» - зоне смешанной застройки индивидуальными жилыми домами, блокированными жилыми домами и многоквартирными домами; их основной вид разрешенного использования - отдельно стоящие односемейные дома с участками до 1 000 кв.м, блокированные односемейные дома с участками до 400 кв.м; назначение проектируемого объекта капитального строительства – индивидуальный жилой дом с максимальной площадью застройки 276 кв.м и количеством этажей – 2 с мансардой, высотой здания – 12 м; максимальный процент застройки в границах земельных участков – 25% и 28%.

10 августа 2010 года У. получил разрешение на строительство одноквартирного жилого дома общей площадью 1 000 кв.м до двух этажей с мансардой и одним подземным этажом, максимальной высотой здания 12 м.

Кроме того, судом установлено, что ответчиком на указанных выше земельных участках возведены объекты капитального строительства, которые до настоящего времени в эксплуатацию не введены и находятся в завершающей стадии строительства.

В ходе судебного разбирательства сторона ответчика утверждала, что спорные постройки были возведены как индивидуальные дома для проживания в них семей ответчика У. и третьего лица.

По заключению проведенной по делу судебной строительной экспертизы спорные здания по своим архитектурно-планировочным и конструктивным решениям относятся к многоквартирным жилым домам.

В ходе экспертизы установлено, что спорные строения имеют следующие параметры:

- 1 здание: этажность – 4 надземных этажа и 1 подземный этаж, высота здания до конька кровли – 15 м, ширина – 15 м, длина – 25,9 м, процент застройки земельного участка – 32%;

- 2 здание: этажность – 4 надземных этажа и 1 подземный этаж, высота здания до конька кровли – 15 м, ширина – 17,2 м, длина – 22,8 м, процент застройки земельного участка – 32,7%.

По мнению эксперта, данные объекты не соответствуют выданным разрешениям на строительство и градостроительным планам указанных земельных участков.

В то же время все несущие конструкции зданий находятся в работоспособном состоянии и соответствуют нормативным требованиям Российской Федерации, в том числе требованиям пожарной безопасности СНиП 21.01.97 и СанПиН 2.2.1/2.1.1.1076-01 «Гигиенические требования к инсоляции и солнцезащите помещений жилых и общественных зданий и территорий», однако не соответствуют требованиям п.2.1 и п. 8.1.1 СанПиН 2.1.2.2645-10 в части инженерного обеспечения зданий.

Отсутствие подключения многоквартирных жилых домов к централизованным сетям канализования создает угрозу для жизни и здоровья граждан, так как имеется опасность возникновения эпидемий, заболеваний и прочего.

Оценивая обоснованность заявленных истцами требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что спорные объекты незавершенного капитального строительства не создают угрозу жизни и здоровья как истцу К., так и неопределенному кругу лиц; строительство указанных объектов ведется ответчиком на земельных участках, имеющих соответствующий этой цели вид разрешенного использования - «для индивидуального строительства»; допущенные застройщиком отступления от градостроительной документации и разрешений на строительство являются несущественными и в условиях осуществления ответчиком строительства на основании выданных градостроительных планов данных земельных участков и разрешений на строительство индивидуальных жилых домов, при отсутствии достоверных доказательств возведения многоквартирных жилых домов, существования или возможности возникновения угрозы жизни, здоровью и собственности истца К., других лиц не могут являться достаточными основаниями для признания спорных объектов незавершенного строительства подлежащими сносу самовольными постройками.

С такими суждениями суда судебная коллегия не согласилась и пришла к выводу о том, что в ходе судебного разбирательства суду были представлены достаточные доказательства возведения ответчиком строений, которые по своим архитектурно-планировочным и конструктивным решениям относятся к многоквартирным жилым домам, на земельных участках, не отведенных для этих целей, при отсутствии разрешения уполномоченного органа на строительство именно таких объектов. Указанные действия ответчика нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц, создают угрозу здоровью граждан.

Кроме того, суд первой инстанции не учел, что при решении вопроса о признании построек самовольными критерии существенности законом установлены только для оценки степени нарушения градостроительных и строительных норм и правил.

В случае если при рассмотрении дела будет установлено отступление ответчика от выданного ему в установленном порядке разрешения на строительство, необходимо констатировать отсутствие предусмотренной законом разрешительной документации на фактически возводимый объект, что влечет за собой признание спорного объекта самовольной постройкой в силу п. 1 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия постановила по делу новое решение, которым иск Администрации г. Екатеринбурга и К. к У. о сносе самовольных построек удовлетворила, признала капитальные строения, возведенные ответчиком на земельных участках, самовольными постройками; обязала ответчика в течение тридцати дней снести за счет собственных средств самовольно возведенные капитальные строения, а в случае невыполнения им указанных требований в установленный срок предоставить Администрации г. Екатеринбурга право сноса данных построек с последующей компенсацией расходов за счет ответчика, исчислив тридцатидневный срок исполнения решения суда с момента принятия и вступления в законную силу настоящего апелляционного определения.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 11 октября 2012 года № 33-10752/2012)

IV. Исполнительное производство

5. Выводы судебных инстанций о том, что недостаточность имущества должника устанавливается только в рамках исполнительного производства, признаны ошибочными.

(Извлечение)

Вступившим в законную силу решением суда с Б. в пользу Н. взыскана сумма в размере 978 031 руб. - неосновательное обогащение, проценты за пользование чужими денежными средствами и судебные расходы.

Н. обратился в суд с иском к должнику Б. и ее супругу о выделе доли должника из общего совместного имущества супругов, об обращении взыскания на эту долю, указав на невозможность исполнения вступившего в законную силу решения суда ввиду недостаточности у должника денежных средств и личного имущества.

Решением районного суда, оставленным без изменения апелляционным определением, в удовлетворении исковых требований отказано.  

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции сослался в решении на отсутствие доказательств, с достоверностью свидетельствующих о недостаточности имущества Б. для исполнения решения суда, а также на то обстоятельство, что недостаточность имущества должника для погашения долга перед взыскателем устанавливается в рамках исполнительного производства.

Президиум областного суда, рассмотревший дело по кассационной жалобе истца, посчитал, что судами допущены следующие существенные нарушения норм материального и процессуального права.

В ст. 45 Семейного кодекса Российской Федерации установлены основные правила обращения взыскания на имущество супругов по требованиям кредиторов.

В соответствии с п. 1 указанной статьи по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга.

При недостаточности этого имущества кредитор вправе требовать выдела доли супруга-должника, которая причиталась бы супругу-должнику при разделе общего имущества супругов, для обращения на нее взыскания.

Эта норма Семейного кодекса Российской Федерации основана и на соответствующих положениях Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. ст. 255, 256). Она действует независимо от того, какой режим имущества (законный или договорный) применяется супругами.

В материалах дела имеются документы: уведомление об отсутствии в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним сведений о праве Б. на объекты недвижимости, ответ МРЭО ГИБДД об отсутствии сведений о зарегистрированных на имя Б. транспортных средствах.

В нарушение требований ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации указанным выше доказательствам суд правовой оценки не дал.

Не дано судом правовой оценки и объяснениям самой Б. об отсутствии у нее какого-либо имущества.

Учитывая, что нормы гражданского и семейного законодательства не предусматривают установление недостаточности личного имущества супруга-должника только в рамках исполнительного производства, а акт судебного пристава-исполнителя о наличии либо отсутствии личного имущества супруга-должника может служить лишь одним из доказательств обоснованности или необоснованности исковых требований о выделе доли супруга-должника из общего имущества супругов, выводы судебных инстанций о том, что недостаточность имущества должника устанавливается только в рамках исполнительного производства, являются ошибочными.

Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

(Постановление президиума Свердловского областного суда от 05 сентября 2012 года по делу № 44-Г-24/2012)

6. Специальные нормы Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» о порядке реализации заложенного имущества имеют приоритет над общими нормами Федерального закона «Об исполнительном производстве» об обращении взыскания на имущество должника.

(Извлечение)

Вступившим в законную силу решением суда удовлетворен иск банка к супругам М. о взыскании задолженности по кредитному договору, обращено взыскание на заложенное имущество, принадлежащее ответчикам. Указанным решением также установлена начальная продажная стоимость 1/2 доли в праве общей долевой собственности на принадлежащий ответчикам объект незавершенного строительства и права аренды земельного участка, занятого этим объектом.

По предъявленному взыскателем исполнительному листу, содержащему требование об обращении взыскания на заложенное имущество, постановлением судебного пристава-исполнителя от 20 января 2011 года возбуждено исполнительное производство. Постановлением того же судебного пристава-исполнителя от 20 сентября 2011 года указанное имущество передано Территориальному управлению Росимущества для реализации на торгах.

Должники М. обратились в суд с заявлением о признании постановления судебного пристава-исполнителя о передаче имущества для реализации на торгах незаконным, подлежащим отмене, ссылаясь на нарушение судебным приставом-исполнителем порядка оценки имущества, предусмотренного ст. 85 Федерального закона «Об исполнительном производстве». Просили обязать судебного пристава-исполнителя провести оценку имущества с привлечением независимого оценщика.

Судебный пристав-исполнитель с требованиями должников не согласился, ссылаясь на то, что его действия по передаче имущества на торги с указанием стоимости, определенной решением суда, соответствовали положениям Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)».

Решением районного суда в удовлетворении заявления отказано.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции отменено, вынесено новое решение: признать незаконным постановление судебного пристава-исполнителя от 20 сентября 2011 года о передаче имущества для реализации на торгах, обязать судебного пристава-исполнителя устранить в полном объеме допущенное нарушение прав М., не позднее чем в течение месяца со дня получения апелляционного определения сообщить в суд и М. об исполнении апелляционного определения.

Президиум областного суда отменил апелляционное определение, оставив в силе решение суда первой инстанции, по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Признавая постановление судебного пристава-исполнителя законным, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 2, ч. 2 ст. 89 Федерального закона «Об исполнительном производстве», п. 1 ст. 350 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из того, что к обязанностям судебного пристава-исполнителя относилось исполнение судебного решения, предусматривающего обращение взыскания на заложенное имущество с установленной судом начальной продажной ценой. Изменение решения суда в сторону уменьшения либо увеличения продажной цены не входит в полномочия судебного пристава-исполнителя.

Отменяя судебный акт суда первой инстанции с вынесением противоположного решения, судебная коллегия признала правильным довод заявителей о необходимости проведения судебным приставом-исполнителем в течение месяца с момента обнаружения имущества должника оценки по рыночным ценам. Судебная коллегия указала, что на момент вынесения обжалуемого постановления от 20 сентября 2011 года ст. 78 Федерального закона «Об исполнительном производстве» предусматривала, что заложенное имущество, взыскание на которое обращается для удовлетворения требований залогодержателя, реализуется в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, с учетом особенностей, предусмотренных Федеральным законом «Об ипотеке (залоге недвижимости)» и Законом Российской Федерации «О залоге»; данные Законы о залоге не предусматривают необходимости определения судом начальной продажной цены, а ст. 350 Гражданского кодекса Российской Федерации, ранее позволявшая судам определять такую цену, в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года № 306-ФЗ такого полномочия не содержит. В связи с этим, по мнению суда апелляционной инстанции, суд неверно сослался на ст. 89 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в редакции, действовавшей на дату вынесения обжалуемого постановления, согласно которой начальная продажная цена заложенного имущество не может быть меньше цены, определенной судебным актом.

Выводы суда апелляционной инстанции являются ошибочными, основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права.

В соответствии с п. 1 ст. 350 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года № 306-ФЗ, действовавшей на дату вынесения оспариваемого постановления судебного пристава-исполнителя) реализация (продажа) заложенного недвижимого имущества, на которое в соответствии со ст. 349 настоящего Кодекса обращено взыскание, осуществляется в порядке, установленном законом об ипотеке, если иное не предусмотрено законом.

Согласно ст. 51 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» взыскание по требованиям залогодержателя обращается на имущество, заложенное по договору об ипотеке, по решению суда, за исключением случаев, когда в соответствии со ст. 55 настоящего Федерального закона допускается удовлетворение таких требований без обращения в суд.

В соответствии со ст. 54 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)», принимая решение об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке, суд должен определить и указать в нем начальную продажную цену заложенного имущества при его реализации.

В силу чч. 1, 3 ст. 78 Федерального закона «Об исполнительном производстве» (в редакции Федерального закона от 30 декабря 2008 года № 306-ФЗ, действовавшей на дату вынесения оспариваемого постановления судебного пристава-исполнителя) обращение взыскания на заложенное имущество осуществляется по исполнительному документу - судебному акту, исполнительному листу, исполнительной надписи нотариуса.

Заложенное имущество, взыскание на которое обращается для удовлетворения требований залогодержателя, реализуется в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, с учетом особенностей, предусмотренных Федеральным законом «Об ипотеке (залоге недвижимости)» и Законом Российской Федерации «О залоге», а также другими федеральными законами, предусматривающими особенности обращения взыскания на отдельные виды заложенного имущества.

Аналогичные положения содержат приведенные статьи Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» в действующих редакциях.

Мнение суда апелляционной инстанции о том, что Федеральный закон «Об ипотеке (залоге недвижимости)» не предусматривает необходимости установления цены имущества судом, противоречит содержанию всех редакций названного Федерального закона, как действующей, так и утративших силу.

Наряду с этим, в соответствии со ст. 89 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в первоначальной редакции, которая действовала на дату вынесения оспариваемого постановления судебного пристава-исполнителя и вопреки мнению суда апелляционной инстанции подлежала применению при оценке законности действий судебного пристава-исполнителя, начальная цена имущества, выставляемого на торги, не может быть меньше стоимости, указанной в постановлении об оценке имущества, а начальная продажная цена заложенного имущества, на которое обращено взыскание в судебном порядке, - ниже цены, определенной судебным актом.

Таким образом, специальные нормы Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» о порядке реализации заложенного имущества имеют приоритет над общими нормами Федерального закона «Об исполнительном производстве» об обращении взыскания на имущество должника. В случае обращения взыскания на заложенное имущество по решению суда в полномочия суда входит установление начальной продажной цены заложенного имущества, которая указывается в резолютивной части решения. В силу требований ст. 13 Федерального закона «Об исполнительном производстве» резолютивная часть решения воспроизводится в исполнительном документе, поступающем на исполнение судебному приставу-исполнителю. К задачам судебного пристава-исполнителя согласно ст. ст. 2, 5 указанного Федерального закона относится принудительное исполнение судебных актов. Судебный пристав-исполнитель не вправе изменять содержание вступивших в законную силу решений суда, обязательных для всех без исключения органов власти, должностных лиц, граждан, организаций и подлежащих неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации (ст. 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 6 Федерального закона «О судебной системе Российской Федерации»).

Действительно, к моменту вынесения постановления судебного пристава-исполнителя изменилась редакция ст. 350 Гражданского кодекса Российской Федерации, а на момент рассмотрения дела судом и редакция ст. 89 Федерального закона «Об исполнительном производстве»: из них были исключены положения, дублирующие нормы Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» о полномочиях суда по вынесению решений об обращении взыскания на заложенное недвижимое имущество и установлению его начальной продажной цены, в результате чего такие нормы сохранились только в Федеральном законе «Об ипотеке (залоге недвижимости)». Однако эти изменения не имели правового значения для оценки законности действий судебного пристава-исполнителя, поскольку и в действовавших на дату вынесения постановления судебного пристава-исполнителя, и в последующих редакциях ст. 350 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 78 Федерального закона «Об исполнительном производстве» сохранены положения, отсылающие к вышеприведенным специальным нормам Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)», которыми установлены исключения из общих правил
ст. ст. 85, 89 Федерального закона «Об исполнительном производстве» об оценке имущества должника судебным приставом-исполнителем.

(Постановление президиума Свердловского областного суда от 03 октября 2012 года по делу № 44-Г-29/2012)

V. Споры, возникающие из договоров страхования

7. Выводы суда апелляционной инстанции  о невозможности уступки права требования страховой выплаты в возмещение имущественного ущерба в результате дорожно-транспортного происшествия признаны незаконными.

(Извлечение)

ООО «П» обратилось в суд с иском к Ч. и страховщику его гражданской ответственности о взыскании суммы.

В обоснование исковых требований указано, что в результате дорожно-транспортного происшествия автомобилю под управлением К. были причинены механические повреждения. Виновным в дорожно-транспортном происшествии, следовательно, и в причинении материального ущерба К. является Ч. К. получила возмещение причиненного ущерба в сумме 48 892 руб. 26 коп. по договору добровольного страхования имущества, утрата товарной стоимости автомобиля не возмещалась в силу п. 4.1.3 Правил добровольного страхования. 02 февраля 2012 года между ООО «П» и К. заключен договор цессии, согласно которому К. уступила право требования, в том числе и выплаты страхового возмещения от страховой организации, застраховавшей гражданскую ответственность причинителя вреда Ч.

Решением мирового судьи иск к страховщику о взыскании утраты товарной стоимости удовлетворен, в иске к причинителю вреда отказано.

Отменяя решение мирового судьи и принимая новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд апелляционной инстанции исходил из того, что договор цессии, заключенный между истцом и К., не соответствует требованиям закона, поскольку в договоре страхования выгодоприобретатель является объектом сделки, а деликтное обязательство (страховой случай), будучи элементом договора страхования, не может быть выделено из договора страхования и запущено в гражданский оборот посредством уступки; замена выгодоприобретателя возможна только посредством изменения договора страхования. По утверждению суда апелляционной инстанции, страховой интерес всегда неразрывно связан с личностью страхователя (выгодоприобретателя), имеющего правовую связь с застрахованным имуществом. Если лицо не имеет никакой правовой связи с имуществом, ответственность за повреждение которого застрахована, то у него отсутствует страховой интерес, у истца не возникает убытка в имуществе, и нет права на получение страховой выплаты. К., являясь выгодоприобретателем по договору страхования гражданской ответственности, а не кредитором, на основании п. 1 ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 3 ст. 931 Гражданского кодекса Российской Федерации не может уступать право требования, вытекающее из этого договора.

Рассматривая кассационную жалобу истца, президиум областного суда признал апелляционное решение противоречащим нормам материального права ввиду следующего.

В соответствии с п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

В силу ст. 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В соответствии с п. 1 ст. 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону или договору.

Судом установлено и не оспаривается ответчиком право К. на получение страховой выплаты. При этом по своей правовой природе подлежащие К. в этом случае выплаты представляют собой обязательство из причинения вреда по возмещению убытков, возникших в результате дорожно-транспортного происшествия (ст. ст. 15, 1064, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации). Право (требование) возмещения убытков может быть уступлено управомоченным лицом любому третьему лицу. Из содержания ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации не следует, что обязательство по возмещению убытков является обязательством, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Напротив, обязательство по возмещению убытков является денежным обязательством, возникшим в связи с нарушением должником по этому обязательству прав потерпевшего и обладающим самостоятельной имущественной ценностью. Кроме того, названная норма закона не содержит положений о возможности нарушения прав и интересов должника уступкой права (требования) возмещения убытков, о существенном значении личности кредитора в данном обязательстве.

Согласно положениям ст. 1 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» договор обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств - договор страхования, по которому страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить потерпевшим причиненный вследствие этого события вред их жизни, здоровью или имуществу (осуществить страховую выплату) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). Договор обязательного страхования заключается в порядке и на условиях, которые предусмотрены настоящим Федеральным законом, и является публичным.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» объектом обязательного страхования являются имущественные интересы, связанные с риском гражданской ответственности владельца транспортного средства по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства на территории Российской Федерации.

Таким образом, ни положения Гражданского кодекса Российской Федерации, ни положения указанного Федерального закона не позволяют сделать вывод о том, что по правилам ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации не могут быть уступлены права требования денежной суммы, подлежащей выплате потерпевшему страховщиком в рамках договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, либо права требования компенсационной выплаты в счет возмещения вреда, причиненного имуществу потерпевшего.

В данном случае К. уступила свое право требования ООО «П» не как страхователь (выгодоприобретатель), а именно как потерпевший (собственник поврежденного автомобиля), имуществу которого причинен ущерб в результате дорожно-транспортного происшествия и которому не запрещено уступать имеющееся у него право на возмещение убытков. Данное право не является правом, неразрывно связанным с личностью кредитора, поскольку не относится к личным неимущественным правам. В рассматриваемой ситуации уступается не право по договору ОСАГО, а право требования возмещения суммы убытков в рамках спорного договора. Ответчик же, являясь страхователем гражданской ответственности причинителя вреда – Ч., в силу закона и договора обязан возместить ущерб.

Поскольку К. имеет право на получение компенсационной выплаты в счет возмещения вреда, причиненного ее имуществу (автомобилю), ею уступлено ООО «П» право требования компенсационной выплаты от страховщика причинителя вреда, то в силу ст. 382 Гражданского кодекса Российской Федерации ответчик обязан произвести такую выплату истцу.

Решение суда апелляционной инстанции отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

(Постановление президиума Свердловского областного суда от 03 октября 2012 года по делу № 44-Г-32/2012)

VI. Процессуальные вопросы

8. В соответствии с ч. 7 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, п. 2 ст. 17 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» гражданин–потребитель вправе обратиться с иском к исполнителю услуг страхования в суд по месту своего жительства.

(Извлечение)

В. обратилась в районный суд г. Екатеринбурга с исковым заявлением к страховой компании о признании утраты постоянной трудоспособности страховым случаем по договору страхования, взыскании страховой выплаты в сумме 500 000 руб. Указала, что 15 декабря 2010 года в связи с предоставлением кредита банком на приобретение автотранспортного средства между ней и ответчиком ООО «Страховая компания» заключен договор страхования от несчастных случаев, болезней и на случай недобровольной потери работы. По условиям договора одним из рисков предусмотрена постоянная утрата трудоспособности в результате болезни. 02 декабря 2011 года наступил страховой случай: по решению учреждения медико-социальной экспертизы ей присвоена вторая группа инвалидности по общему заболеванию. 11 января 2012 года ею подано заявление ответчику о наступлении страхового события с приложением необходимых документов. 15 марта 2012 года ответчик незаконно отказал в выплате страховой суммы.

Определением судьи, оставленным судом апелляционной инстанции без изменения, исковое заявление возвращено заявителю на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации как поданное с нарушением правил подсудности.

Возвращая исковое заявление, поданное по месту жительства истца, судья сослался на общие правила территориальной подсудности (ст. 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), указал, что иск В. подлежит рассмотрению по месту нахождения ответчика в г. Москве.

Отменяя определения по жалобе В., президиум областного суда сослался на ч. 7 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой иски о защите прав потребителей могут быть направлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора. Аналогичное право истца на альтернативную подсудность спора содержит п. 2 ст. 17 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей».

Исходя из преамбулы Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» и ст. 9 Федерального закона от 26 января 1996 года № 15-ФЗ «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» на спорные правоотношения, возникшие между истцом–потребителем и ответчиком–исполнителем при оказании услуг страхования, распространяется Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» в части, не урегулированной специальными законами, в том числе в части подсудности споров по искам потребителей.

Таким образом, В., проживающая в г. Екатеринбурге, имела право обратиться с настоящим иском в суд по месту своего жительства.

(Постановление президиума Свердловского областного суда от 19 сентября 2012 года по делу № 44-Г-28/2012)

VII. Ответы на вопросы, возникающие в судебной практике

Вопрос: Какому суду подсудны иски Главного управления Пенсионного фонда Российской Федерации к гражданам (бывшим индивидуальным предпринимателям) о взыскании недоимок по страховым взносам, о взыскании штрафов за несвоевременное предоставление индивидуальных сведений?

Ответ: Требования о взыскании недоимок по страховым взносам и о взыскании штрафов за несвоевременное предоставление индивидуальных сведений являются имущественными, что следует из положений Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации», Федерального закона от 24 июля 2009 года № 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования».

Так, в соответствии со ст. 3 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» страховые взносы на обязательное пенсионное страхование - это индивидуально возмездные обязательные платежи, которые уплачиваются в бюджет Пенсионного фонда России и персональным целевым назначением которых является обеспечение права гражданина на получение пенсии по обязательному пенсионному страхованию в размере, эквивалентном сумме страховых взносов, учтенной на его индивидуальном лицевом счете.

Согласно п. 9 ст. 2 Федерального закона от 24 июля 2009 года
№ 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования» недоимка - сумма страховых взносов, не уплаченная в установленный настоящим Федеральным законом срок.

В силу п. 5 ч. 1 ст. 23 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дела по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей 50 000 руб., рассматривает мировой судья в качестве суда первой инстанции.

В соответствии со ст. 24 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации районный суд рассматривает по первой инстанции все дела, за исключением дел, предусмотренных ст. ст. 23, 25, 26 и 27 настоящего Кодекса.

Таким образом, указанная категория дел рассматривается районным (городским) судом или мировым судьей в зависимости от цены иска.

Указанные дела не относятся к возникающим из публично-правовых отношений (абз. 7 ст. 245 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), поскольку в соответствии со ст. 5 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» Пенсионный фонд Российской Федерации является государственным учреждением.

Информация

Ответы на вопросы судов, выявленные при обобщении практики применения положений главы 25.3 части второй Налогового кодекса Российской Федерации

1. Является ли чек-ордер документом, подтверждающим уплату государственной пошлины?

В силу п. 3 ст. 333.18 Налогового кодекса Российской Федерации факт уплаты государственной пошлины плательщиком в безналичной форме подтверждается платежным поручением с отметкой банка или соответствующего территориального органа Федерального казначейства (иного органа, осуществляющего открытие и ведение счетов), в том числе производящего расчеты в электронной форме, о его исполнении.

Факт уплаты государственной пошлины плательщиком в наличной форме подтверждается либо квитанцией установленной формы, выдаваемой плательщику банком, либо квитанцией, выдаваемой плательщику должностным лицом или кассой органа, в который производилась оплата.

В силу совместного письма Министерства Российской Федерации по налогам и сборам № ФС-8-10/1199, Сберегательного банка Российской Федерации № 04-5198 от 10 сентября 2001 года «О бланках платежных документов, используемых физическими лицами при перечислении налогов, сборов и иных платежей в бюджетную систему Российской Федерации» при наличии технической возможности в подтверждение операции приема платежа структурные подразделения Сбербанка России ОАО могут выдавать плательщикам чек-ордер, форма которого приведена в приложении к письму. При оформлении чека-ордера отметка банка на платежных документах (формах № ПД-4сб (налог), № ПД (налог) или форме Заявления физического лица на перевод денежных средств) не проставляется. После приема платежа чек-ордер вместе с платежным документом возвращается плательщику.

Таким образом, чек-ордер может подтверждать уплату государственной пошлины.

2. Можно ли определять цену иска и соответственно размер государственной пошлины по спорам, связанным с правами на земельные участки (о признании права собственности на земельный участок, о включении земельного участка в состав наследственной массы и др.), исходя из кадастровой стоимости земельного участка, либо во всех случаях необходимо исходить из рыночной стоимости спорного земельного участка?

Согласно п. 9 ч. 1 ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации цена иска о праве собственности на объект недвижимого имущества, принадлежащий гражданину на праве собственности, определяется исходя из стоимости объекта, но не ниже его инвентаризационной оценки или при отсутствии ее - не ниже оценки стоимости объекта по договору страхования, на объект недвижимого имущества, принадлежащего организации, - не ниже балансовой оценки объекта.

В силу п. 5 ст. 65 Земельного кодекса Российской Федерации для целей налогообложения и в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, федеральными законами, устанавливается кадастровая стоимость земельного участка.

Поскольку п. 9 ч. 1 ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязывает определять цену иска о праве собственности на объект недвижимого имущества исходя из стоимости объекта, такой стоимостью может быть как рыночная стоимость, так и кадастровая.

3. Как должен поступить судья, если к исковому заявлению о признании права собственности на объект недвижимого имущества приложены сведения и об инвентаризационной, и о рыночной стоимости спорного имущества, а государственная пошлина оплачена исходя из инвентаризационной стоимости?

В соответствии с п. 9 ч. 1 ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по искам о праве собственности на объект недвижимого имущества, принадлежащий гражданину на праве собственности, цена иска определяется исходя из стоимости объекта, но не ниже его инвентаризационной оценки или при отсутствии ее - не ниже оценки стоимости объекта по договору страхования, на объект недвижимого имущества, принадлежащего организации, - не ниже балансовой оценки объекта.

Из приведенной нормы следует, что инвентаризационная оценка объекта недвижимости является нижним порогом возможной стоимости имущества, которой руководствуется суд при отсутствии сведений об иной стоимости.

Поэтому при наличии сведений о рыночной стоимости имущества государственная пошлина должна рассчитываться исходя из рыночной стоимости.   

4. Как определяется размер государственной пошлины по требованию о восстановлении срока для принятия наследства?

В соответствии со ст. 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам, и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

По признании наследника принявшим наследство суд определяет доли всех наследников в наследственном имуществе и при необходимости определяет меры по защите прав нового наследника на получение причитающейся ему доли наследства (пункт 3 настоящей статьи). Ранее выданные свидетельства о праве на наследство признаются судом недействительными.

В силу приведенной нормы материального права уже при подаче искового заявления истец должен указать в исковом заявлении конкретное имущество, входящее в состав наследства, других наследников, сведения о выдаче другим наследникам свидетельств о праве на наследство и т.д.  

Требуя восстановления срока для принятия наследства, истец  одновременно фактически заявляет требования о признании права на наследственное имущество, поэтому согласно подп. 1 п. 1 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации государственная пошлина оплачивается в таком случае как при подаче исковых заявлений, содержащих требования как имущественного, так и неимущественного характера.

5. Как определяется размер пошлины по требованиям о включении имущества в состав наследственной массы?

Удовлетворение требований о включении имущества в наследственную массу повлечет возникновение у заинтересованного лица прав на спорное имущество в порядке наследования, поэтому такие требования являются имущественными, подлежащими оценке. Соответственно, размер государственной пошлины по указанным требованиям определяется по правилам подп. 1 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации.  

6. В каком размере оплачивается государственной пошлиной требование о включении в состав наследства имущества, в отношении которого при жизни наследодателем выражено намерение его приватизировать?

Ответ на вопрос дан в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 1993 года № 8 «О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации». Исковые заявления лиц, претендующих на приватизированное жилое помещение по мотиву принадлежности этого помещения наследодателю, в том числе и в случае, когда приватизация не была надлежащим образом оформлена при жизни наследодателя, оплачиваются государственной пошлиной исходя из действительной стоимости помещения, по поводу которого возник спор, определяемой на время предъявления иска (подп. 1 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации).

7. При подаче иска о признании права на имущество в порядке наследования истец представил сведения о стоимости имущества на день смерти наследодателя, с которого прошел значительный период времени. Можно ли руководствоваться такими сведениями для   определения размера государственной пошлины?

В соответствии с ч. 2 ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации цена иска указывается истцом. В случае явного несоответствия указанной цены действительной стоимости истребуемого имущества цену иска определяет судья при принятии искового заявления.

Если цена иска определена судьей при принятии искового заявления, недостающая часть государственной пошлины должна быть доплачена истцом.

8. Как определяется размер государственной пошлины по требованиям о переводе прав и обязанностей покупателя?

В соответствии  с разъяснением, содержащимся в п. 1.2  Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 1980 года № 4 «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом», цена иска по требованиям о переводе прав и обязанностей покупателя определяется в соответствии с пп. 2 и 9 ч. 1 ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Следовательно, размер государственной пошлины по таким требованиям определяется по правилам подп. 1 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации.

9. В каком размере должна быть уплачена государственная пошлина, если в одном исковом заявлении содержится несколько требований неимущественного характера?

В силу подп. 1 п. 1 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, мировыми судьями, при подаче исковых заявлений, содержащих требования как имущественного, так и неимущественного характера, одновременно уплачиваются государственная пошлина, установленная для исковых заявлений имущественного характера, и государственная пошлина, установленная для исковых заявлений неимущественного характера.

В силу ст. 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе соединить в одном заявлении несколько исковых требований, связанных между собой.

В случае если в одном исковом заявлении соединено несколько требований неимущественного характера, государственная пошлина должна быть уплачена за каждое из таких требований. 

10. Как должен поступить судья на стадии принятия заявления, если истец освобожден от обязанности оплачивать государственную пошлину в силу ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации и, ссылаясь на конкретный подпункт указанной статьи, заявляет ходатайство об освобождении его от уплаты государственной пошлины?

Если истец освобожден от уплаты государственной пошлины в силу закона (ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации), не требуется заявлять ходатайство об освобождении от уплаты государственной пошлины, поскольку у суда отсутствует право разрешения данного вопроса по собственному усмотрению (в отличие от освобождения от уплаты государственной пошлины, уменьшения ее размера в порядке п. 2 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации).

Суд может указать в определении о принятии искового заявления и возбуждении производства по делу, а также о том, что ходатайство не подлежит удовлетворению, поскольку истец освобожден от уплаты государственной пошлины в силу закона.   

11. Освобождаются ли субъекты, перечисленные в ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, от уплаты государственной пошлины при подаче апелляционных, кассационных жалоб?

Исходя из содержания п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, который предусматривает, что освобождение от уплаты государственной пошлины производится по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, и не ограничивает реализацию льготы только обращением в суд первой инстанции, можно прийти к выводу о том, что субъекты, перечисленные в ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, освобождаются от уплаты государственной пошлины и при подаче апелляционных, кассационных жалоб.

Предоставление льготы по уплате государственной пошлины только на определенной стадии судопроизводства предусмотрено подп. 6, 8 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации.

12. Освобождаются ли от уплаты государственной пошлины органы Пенсионного фонда Российской Федерации?

Установленная подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации льгота не распространяется на Пенсионный фонд Российской Федерации и его территориальные органы, поскольку Пенсионный фонд Российской Федерации является государственным учреждением в соответствии со ст. 5 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации».

13. Имеет ли значение при применении подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, в каком качестве (истца или ответчика) участвовал в деле государственный орган, орган местного самоуправления?

Установленная подп. 19 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации льгота по уплате государственной пошлины сформулирована по признаку субъектного состава. Следовательно, при применении положений данной нормы необходимо учитывать, что не имеет значения, в качестве истцов или ответчиков выступают государственные органы, органы местного самоуправления, так же как не имеет значения категория дела, стороной которого они являются. Перечисленные в данной норме субъекты освобождаются в силу закона от уплаты государственной пошлины не только при обращении в суд с иском, но и при реализации права на обжалование решения суда.

14. Всегда ли лицо, предъявляющее иск, связанный со взысканием алиментов, освобождается от уплаты государственной пошлины?

В силу подп. 2 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации от уплаты государственной пошлины не освобождаются лица, обязанные уплачивать алименты, заявляющие требования об освобождении от уплаты задолженности по алиментам, об уменьшении размера задолженности и другие требования, основанные на положениях ст. ст. 114, 119 Семейного кодекса Российской Федерации, поскольку налоговое законодательство освобождает от уплаты государственной пошлины только истцов, требующих взыскания алиментов.

Не освобождаются от уплаты государственной пошлины лица, обязанные уплачивать алименты, и в силу подп. 15 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, поскольку, предъявляя иски об освобождении от уплаты задолженности по алиментам, об уменьшении ее размера или размера алиментов, истцы действуют в своих интересах, а не в интересах ребенка.

15. Возможно ли удовлетворение ходатайства об освобождении от уплаты государственной пошлины в связи с материальным положением заявителя?

Несмотря на то, что возможность освобождения от уплаты государственной пошлины налоговым законодательством не предусмотрена, положения п. 2 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации необходимо применять с учетом Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 2006 года № 272-О «По жалобам граждан Евдокимова Дениса Викторовича, Мирошникова Максима Эдуардовича и Резанова Артема Сергеевича на нарушение их конституционных прав положениями ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации и ст. 89 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации».

В соответствии с позицией Конституционного Суда Российской Федерации нормативные положения, содержащиеся в ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации, во взаимосвязи с п. 2 ст. 333.20 данного Кодекса и в ст. 89 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не позволяющие судам общей юрисдикции и мировым судьям принимать по ходатайству физических лиц решения об освобождении от уплаты государственной пошлины, если иное уменьшение размера государственной пошлины, предоставление отсрочки (рассрочки) ее уплаты не обеспечивают беспрепятственный доступ к правосудию, в силу правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации ранее, как не соответствующие чч. 1, 2 ст. 19 и чч. 1, 2 ст. 46 Конституции Российской Федерации утрачивают силу и не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

16. Возможно ли предоставление отсрочки уплаты государственной пошлины с указанием в определении суда срока ее действия - «до вынесения решения», «до разрешения спора по существу»?

При предоставлении отсрочки до окончания рассмотрения дела по существу в случае удовлетворения исковых требований государственная пошлина будет взыскана с ответчика, тем самым истец путем предоставления такой отсрочки фактически освобождается от уплаты государственной пошлины.

В соответствии со ст. 333.41 Налогового кодекса Российской Федерации отсрочка или рассрочка уплаты государственной пошлины предоставляется по ходатайству заинтересованного лица в пределах срока, установленного п. 1 ст. 64 настоящего Кодекса. Статья 64 Налогового кодекса Российской Федерации устанавливает, что отсрочка или рассрочка по уплате налога представляет собой изменение срока уплаты налога на срок, не превышающий один год.

Таким образом, по смыслу приведенного положения Налогового кодекса Российской Федерации отсрочка уплаты государственной пошлины должна предоставляться с указанием конкретного срока ее действия, не превышающего одного года.

17. В случае если истец - физическое лицо - был освобожден от уплаты государственной пошлины и иск удовлетворен, каким образом определить размер государственной пошлины, подлежащей взысканию с ответчика-организации: по ставке, установленной для истца, или по ставке, установленной для ответчика?  

В соответствии со ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Из содержания приведенной нормы следует, что подлежит взысканию тот размер государственной пошлины, от уплаты которого был освобожден истец.

18. В случае если истец был освобожден от уплаты государственной пошлины, а иск удовлетворен, в какой бюджет производится взыскание с ответчика государственной пошлины?

В силу ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные издержки зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

В соответствии с п. 2 ст. 61.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации в бюджеты муниципальных районов подлежат зачислению налоговые доходы от федеральных налогов и сборов, в том числе государственной пошлины (подлежащей зачислению по месту государственной регистрации, совершения юридически значимых действий или выдачи документов) - по нормативу 100 процентов по делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции, мировыми судьями (за исключением Верховного Суда Российской Федерации).

В силу п. 3 ст. 333.18 Налогового кодекса Российской Федерации государственная пошлина уплачивается по месту совершения юридически значимого действия.

Из содержания данных норм следует, что при обращении в суд общей юрисдикции государственная пошлина должна быть уплачена в местный бюджет по месту нахождения соответствующего суда.

Таким образом, в случае если истец был освобожден от уплаты государственной пошлины, а иск удовлетворен, в резолютивной части решения указывается на взыскание с ответчика государственной пошлины в доход местного бюджета.

19. Допустимо ли солидарное взыскание государственной пошлины с ответчиков при удовлетворении требований о солидарном взыскании задолженности (по кредитному договору, по коммунальным платежам и т.п.)?

Ни Налоговый кодекс Российской Федерации, ни Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации не предусматривают солидарное взыскание судебных расходов. Напротив, п. 2 ст. 333.18 Налогового кодекса Российской Федерации предусматривает, что в случае, если за совершением юридически значимого действия одновременно обратились несколько плательщиков, не имеющих права на льготы, установленные настоящей главой, государственная пошлина уплачивается плательщиками в равных долях.

При удовлетворении иска к нескольким ответчикам судом должна быть определена доля каждого из них в присужденных истцу понесенных по делу судебных расходах.

20. Как определять размер государственной пошлины, подлежащей взысканию с ответчика, при удовлетворении иска прокурора, предъявленного в интересах неопределенного круга лиц, в тех случаях, когда заявленные прокурором требования являются   неимущественными по характеру или имущественными, не подлежащими оценке?

Статья 333.17 Налогового кодекса Российской Федерации называет только две категории плательщиков государственной пошлины: организации и физические лица. Такая категория плательщиков государственной пошлины, как неопределенный круг лиц, налоговому законодательству неизвестна. Однако, поскольку иск прокурора предъявляется в интересах неопределенного круга физических лиц, суду необходимо исходить из ставки государственной пошлины, установленной подп. 3 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации.

21. В случае применения судом по собственной инициативе положений ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации и снижения размера неустойки подлежит ли взысканию государственная пошлина, которая подлежала бы взысканию без учета уменьшения неустойки?

Вопрос возник в связи с наличием разъяснения, содержащегося в п. 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20 марта 1997 года № 6 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами законодательства Российской Федерации о государственной пошлине», согласно которому при уменьшении арбитражным судом размера неустойки на основании ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации расходы истца по государственной пошлине подлежат возмещению ответчиком исходя из суммы неустойки, которая подлежала бы взысканию без учета ее уменьшения.

При этом судам необходимо учитывать, что нормативное регулирование вопросов, связанных с судебными расходами, в арбитражном судопроизводстве и гражданском судопроизводстве может существенно различаться, ярким примером чего служит разное определение характера требований о признании права собственности (по правилам ч. 2 ст. 103 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации государственная пошлина за такие требования уплачивается в размерах, установленных для исковых заявлений неимущественного характера, а по правилам ст. 91 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации такие требования являются имущественными, подлежащими оценке).

Поэтому в случае, если суд по собственной инициативе применил положения ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации и снизил размер неустойки, при распределении судебных расходов нужно учитывать, что каких-либо изъятий из общего правила распределения судебных расходов ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в таких ситуациях не предусматривает. 

22. Каким образом производится расчет государственной пошлины, подлежащей взысканию с ответчика, при частичном удовлетворении иска? Возможно ли при расчете исходить из размера государственной пошлины, соответствующего размеру удовлетворенных требований?

В силу ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Пример расчета: Исковые требования заявлены на сумму 150 000 руб., удовлетворены на сумму 120 000 руб. При подаче иска истцом уплачена государственная пошлина в размере 4 200 руб.

Первоначально определяется процент удовлетворенных требований (80%), затем производится расчет государственной пошлины (80% от 4 200 руб., равно 3 360 руб.).

В пользу истца подлежит присуждению с ответчика в счет понесенных расходов по уплате государственной пошлины сумма в 3 360 руб., остальная часть уплаченной при подаче иска государственной пошлины истцу не возмещается и не возвращается.

23. Если истец отказался от иска в связи с добровольным удовлетворением требований, уплаченная им государственная пошлина подлежит возврату либо взысканию с ответчика?

В силу подп. 3 п. 1 ст. 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации государственная пошлина подлежит возврату в случае  прекращения производства по делу или оставления заявления без рассмотрения судом общей юрисдикции или арбитражным судом.

В соответствии со ст. 101 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если истец не поддерживает свои требования вследствие добровольного удовлетворения их ответчиком после предъявления иска, все понесенные истцом по делу судебные расходы, в том числе расходы на оплату услуг представителя, по просьбе истца взыскиваются с ответчика.

Таким образом, положения подп. 3 п. 1 ст. 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации устанавливают общее правило, согласно которому в случае прекращения производства по делу или оставления заявления без рассмотрения судом государственная пошлина подлежит возврату.

Отказ истца от иска является одним из оснований для прекращения производства по делу (ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), при этом ст. 101 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает определенные обстоятельства, с которыми должен быть сопряжен отказ истца от иска, для возложения на ответчика обязанности по возмещению судебных расходов.

Для применения положений ч. 1 ст. 101 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом должна быть установлена совокупность фактов: добровольное удовлетворение требований истца ответчиком, удовлетворение требований после предъявления иска, наличие просьбы истца о взыскании судебных расходов с ответчика.

При установлении указанной совокупности фактов суд в определении о прекращении производства либо в определении, вынесенном в порядке главы 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указывает на взыскание суммы государственной пошлины с ответчика.

На основании подп. 3 п. 1 ст. 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации в случае, если какое-либо из указанных обстоятельств судом не установлено либо если истцом не заявлена просьба о взыскании расходов с ответчика, судом может быть разрешен вопрос о возвращении государственной пошлины.

24. Применяется ли правило о пропорциональном распределении судебных расходов при частичном удовлетворении апелляционной жалобы судом второй инстанции?

При частичном удовлетворении апелляционной жалобы сторона, подавшая апелляционную жалобу, должна рассматриваться как сторона, в пользу которой состоялось решение. Соответственно, в ее пользу подлежат взысканию с противоположной стороны понесенные расходы по уплате государственной пошлины в связи с подачей жалобы в полном объеме (ст. 98, ч. 4 ст. 329 ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам

Отдел кодификации, систематизации

законодательства и обобщения

судебной практики