Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 15 августа 2012 года

Бюллетень

судебной практики по гражданским делам

за второй квартал 2012 года

I. Дела, возникающие из трудовых, социальных и пенсионных правоотношений

1. При рассмотрении дела по иску работника, трудовые отношения с которым не прекращены, о взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы надлежит учитывать, что заявление работодателя о пропуске работником срока на обращение в суд само по себе не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования.

(Извлечение)

А. обратился в суд с иском к индивидуальному предпринимателю К. о взыскании задолженности по заработной плате, денежной компенсации за задержку в выплате заработной платы, компенсации за неиспользованные отпуска, оплаты за работу в сверхурочное время, компенсации морального вреда. Ответчик иск не признал, заявил о пропуске истцом срока на обращение в суд, а также просил возместить расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.

Решением городского суда в удовлетворении заявленных требований отказано. С А. в пользу индивидуального предпринимателя К. взысканы судебные расходы в размере 3 500 руб.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда указанное решение суда первой инстанции оставлено без изменения, кассационная жалоба истца - без удовлетворения.

В надзорной жалобе А. просил отменить принятые по делу судебные акты в связи с существенным нарушением судами норм материального и процессуального права.

Президиум признал жалобу обоснованной и подлежащей удовлетворению, судебные постановления судов первой и второй инстанций незаконными и подлежащими отмене в связи с существенным нарушением норм процессуального права.

В соответствии с ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

Согласно ст. 395 Трудового кодекса Российской Федерации при признании органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор, денежных требований работника обоснованными они удовлетворяются в полном размере. Данная статья не содержит ограничения по сроку, за который могут быть взысканы денежные средства в пользу работника. Единственным условием удовлетворения денежных требований работника является их обоснованность. В случае признания органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор, денежных требований работника обоснованными эти требования удовлетворяются в полном размере без ограничения срока.

Исходя из разъяснений, содержащихся в п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении дела по иску работника, трудовые отношения с которым не прекращены, о взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы надлежит учитывать, что заявление работодателя о пропуске работником срока на обращение в суд само по себе не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования, поскольку в указанном случае срок на обращение в суд не пропущен, так как нарушение носит длящийся характер и обязанность работодателя по своевременной и в полном объеме выплате работнику заработной платы, а тем более задержанных сумм, сохраняется в течение всего периода действия трудового договора.

Согласно ч. 4 ст. 84.1, ч. 1 ст. 140 Трудового кодекса Российской Федерации при прекращении трудового договора работодатель обязан произвести расчет с работником и выплатить все причитающиеся ему суммы в день увольнения, а если работник в этот день не работал, то не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете.

Суждения суда первой инстанции (с которыми согласился и суд второй инстанции) о возможности отказать в иске ввиду пропуска предусмотренного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации срока обращения в суд в части требований о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск за периоды работы истца с 01 октября 2006 г. по 30 сентября 2010 г., поскольку истец не мог не знать о том, что продолжительное время работает без отпуска, и о нарушении своих прав не заявлял, не соответствуют приведенным нормам материального права и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, так как трудовые правоотношения носили длящийся характер, трудовой договор истца прекращен 28 января 2011 г., в суд он обратился 27 апреля 2011 г.

Кроме того, решение суда не соответствует и положениям ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд.

Суд первой инстанции, указывая в мотивировочной части решения на то, что, как следует из показаний свидетелей в их совокупности, работники магазина использовали право на ежегодный оплачиваемый отпуск по договоренности между собой, истцу предоставлялись дни в счет отпуска, каких-либо конкретных показаний свидетелей, подтверждающих  получение истцом денежных сумм на период отпуска, не привел. Отсутствуют в решении суда и ссылки на какие-либо доказательства получения истцом оплаты за отпуск за период с 16 августа 2010 г. по 31 августа 2010 г., с 22 января 2011 г. по 28 января 2011 г. (кроме пояснений бухгалтера, признававшей при этом выполнение ею самостоятельно подписи за истца в платежных ведомостях).

Удовлетворяя частично заявление ответчика - индивидуального предпринимателя К. - о взыскании с истца расходов на оплату услуг представителя, суд сослался на ст. ст. 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Суд второй инстанции согласился с выводом суда первой инстанции об удовлетворении данного требования не в полном объеме (10 000 руб.) исходя из объема оказанных услуг, сложности и категории спора, требований разумности.

Эти суждения судов первой и второй инстанций основаны на неправильном толковании норм законодательства.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В силу абз. 5 ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся расходы на оплату услуг представителей.

Согласно ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

В соответствии с ч. 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Однако законом предусмотрено освобождение работников от судебных расходов как исключение из общего правила.

В соответствии с ч. 4 ст. 37 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения.

Согласно ст. ст. 71, 72 Конституции Российской Федерации судебная процедура, включая производство по делам, вытекающим из трудовых отношений, определяется законодателем.

Положениями ст. 37 Конституции Российской Федерации предусмотрены свобода трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, вместе с тем предопределена обязанность государства обеспечивать надлежащую защиту прав и законных интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации, как социальном правовом государстве. При этом законодатель учитывает не только экономическую (материальную), но и организационную зависимость работника от работодателя (в распоряжении которого находится основной массив доказательств по делу), в силу чего устанавливает процессуальные гарантии защиты трудовых прав работников при рассмотрении трудовых споров в суде, к числу которых относится и освобождение работника от судебных расходов (ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации).

Так, согласно положениям ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации при обращении в суд с иском по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, в том числе по поводу невыполнения либо ненадлежащего выполнения условий трудового договора, носящих гражданско-правовой характер, работники освобождаются от уплаты пошлин и судебных расходов.

Решение городского суда и определение судебной коллегии по гражданским делам в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании оплаты за отпуска, взыскания в пользу индивидуального предпринимателя К. судебных расходов в размере 3 500 руб. отменены, дело в указанной части направлено на новое рассмотрение в городской суд в ином составе судей.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу № 44Г-14/2012)

2. При рассмотрении заявления об оспаривании приказа о переводе показания свидетелей не могут являться надлежащим доказательством согласия гражданина на перевод.

 (Извлечение)

М. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Российские железные дороги» в лице филиала – Свердловской региональной дирекции железнодорожных вокзалов структурного подразделения Дирекции железнодорожных вокзалов филиала общества с ограниченной ответственностью «Российские железные дороги» - об оспаривании приказа о переводе, взыскании заработной платы, компенсации морального вреда. В обоснование иска указала, что работала у ответчика в должности ведущего инженера по охране труда в Свердловской региональной дирекции железнодорожных вокзалов. 06 сентября 2011 г. на своем рабочем месте обнаружила копию приказа о переводе ее с указанной должности на должность инженера по охране труда 1 категории вокзала Екатеринбург. Считала данный приказ незаконным в связи с тем, что соглашение об  изменении условий трудового договора ею не подписывалось, заявление о переводе истец не писала, перевод осуществлен в период ее нетрудоспособности. В результате незаконного перевода истец недополучила заработную плату в сумме 23 372 руб. 19 коп., которую просила взыскать с ответчика. Действиями работодателя ей причинен моральный вред, который она оценивает в размере 150 000 руб.

Решением районного суда в удовлетворении исковых требований М. отказано.

Судебная коллегия удовлетворила апелляционную жалобу истца, исходя из следующего.

Из материалов дела следует, что М. работала в должности ведущего инженера по охране труда в Свердловской региональной дирекции железнодорожных вокзалов с 09 октября 2007 г. На основании приказа от 20 июля 2011 г. ведущий инженер по охране труда М. переведена с 20 июля 2011 г. на должность инженера по охране труда 1 категории вокзала Екатеринбург, причина перевода – инициатива работника, основание – изменение к трудовому договору от 09 октября 2007 г., личное заявление М.

Согласно ст. 72.1 Трудового кодекса Российской Федерации перевод на другую работу - постоянное или временное изменение трудовой функции работника и (или) структурного подразделения, в котором работает работник (если структурное подразделение было указано в трудовом договоре), при продолжении работы у того же работодателя, а также перевод на работу в другую местность вместе с работодателем. Перевод на другую работу допускается только с письменного согласия работника, за исключением случаев, предусмотренных чч. 2 и 3 ст. 72.2 указанного Кодекса.

Таким образом, действующее законодательство устанавливает, что изменение условий трудового договора должно предполагать соответствующее волеизъявление сторон, и перевод работника на другую работу возможен только с согласия работника.

Между тем в материалах дела отсутствует документы, подтверждающие волеизъявление работника на перевод на другую работу. Изменение к трудовому договору от 09 октября 2007 г., а также личное заявление М. ответчиком представлены не были. Представленный ответчиком приказ о переводе работника на другую работу от 20 июля 2011 г. отметки об ознакомлении с ним М. также не содержит.

Разрешая заявленный спор и отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что факт написания вышеуказанных документов подтверждается показаниями свидетелей, допрошенных в судебном заседании, а также материалами проверки по факту отсутствия документов, подтверждающих волеизъявление работника на перевод на другую работу, в личном деле М. Однако судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда.

Волеизъявление сторон трудового договора, третьих лиц на прекращение трудового договора должно быть выражено и оформлено в определенной форме - в юридическом акте (заявлении об увольнении работника, приказе (распоряжении) работодателя и др.). По общему правилу, обязанность доказывать наличие законного основания прекращения трудового договора и соблюдение определенного порядка увольнения лежит на работодателе, так как он издает приказ (распоряжение), являющийся юридическим актом. При прекращении трудового договора по определенному основанию работодатель должен доказать, что изложенные в приказе (распоряжении) об увольнении обстоятельства имели место в действительности. Таким образом, показания свидетелей не могут являться надлежащим доказательством согласия М. на перевод.

Отсутствие согласия истца на перевод влечет незаконность произведенного перевода.

Поскольку перевод истца произведен без законного основания, судебная коллегия отменила решение районного суда и приняла новое решение, которым с ответчика в пользу М. взысканы заработная плата  в размере 23 372 руб. 19 коп. и компенсация морального вреда, причиненного ей незаконными действиями ответчика, в размере 500 руб.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-3575/2012)

3. Судебная коллегия отменила решение районного суда, поскольку последний принял признание иска от не уполномоченного на совершение данного процессуального действия лица и не учел противоречие между позицией представителя ответчика в судебном заседании и мнением уполномоченного ответчиком лица, выраженным в письменном отзыве на иск.

(Извлечение)

Б. обратилась в суд с иском к отделению № 2 филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» о защите трудовых прав.

В обоснование заявленных требований указала, что с 29 июня 2006 г. работала специалистом по кадрам в отделении № 2 филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка». 15 сентября 2011 г. получила по факсу письменное предупреждение о предстоящем переводе службы отдела кадров в помещение по другому адресу в связи с ликвидацией филиала № 1 и созданием на его базе отделения № 2 филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка», а также с необходимостью оптимизации кадровой работы. Приказом от 15 ноября 2011 г. истец была уволена по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, а не в связи с ликвидацией организации. Кроме того, фактически ликвидация организации не произведена, так как учреждение продолжает работать в прежнем режиме. Просила признать незаконным приказ об ее увольнении, восстановить ее на работе в прежней должности, взыскать с ответчика средний заработок за период вынужденного прогула за вычетом двухнедельного выходного пособия, а также с учетом оплаченного больничного листа за период с 16 ноября 2011 г. по 22 ноября 2011 г.

Суд удовлетворил иск, признал незаконным увольнение Б. по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, восстановил истца на прежней работе в должности специалиста по кадрам, с отделения № 2 филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» взыскал заработную плату за время вынужденного прогула в сумме 17 797 руб. 50 коп., за вычетом причитающихся к уплате обязательных платежей, а также госпошлину в доход государства в сумме 711 руб. 90 коп.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, судебная коллегия отменила решение по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, Б. принята работу в отделение № 1 на должность секретаря-машинистки, затем переведена на должность специалиста по кадрам в этом же отделении.

19 ноября 2010 г. в трудовую книжку истца внесена запись о том, что Государственное казенное учреждение здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка № 1» 19 ноября 2010 г. реорганизовано в форме слияния в филиал № 1 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка».

01 июля 2011 г. в трудовую книжку внесена запись: «Считать филиал № 1 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» отделением № 2 филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» с 27 июня 2011 г.

Приказом от 15 ноября 2011 г. Б. уволена по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с отказом от продолжения работы в силу изменения определенных сторонами условий трудового договора.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что основания для увольнения истца по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации у ответчика имелись, порядок увольнения нарушен не был.

В соответствии со ст. 57 Трудового кодекса Российской Федерации обязательным для включения в трудовой договор является, в том числе такое условие, как место работы, а в случае, когда работник принимается для работы в филиале, представительстве или ином обособленном структурном подразделении организации, расположенном в другой местности, - место работы с указанием обособленного структурного подразделения и его местонахождения.

Согласно ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации в случае, когда по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда (изменения в технике и технологии производства, структурная реорганизация производства, другие причины), определенные сторонами условия трудового договора не могут быть сохранены, допускается их изменение по инициативе работодателя, за исключением изменения трудовой функции работника.

О предстоящих изменениях определенных сторонами условий трудового договора, а также о причинах, вызвавших необходимость таких изменений, работодатель обязан уведомить работника в письменной форме не позднее чем за два месяца, если иное не предусмотрено указанным Кодексом.

Если работник не согласен работать в новых условиях, то работодатель обязан в письменной форме предложить ему другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

При отсутствии указанной работы или отказе работника от предложенной работы трудовой договор прекращается в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

В силу названных положений условие о месте работы является существенным условием трудового договора и в случае, если проведение мероприятий по изменению организационных или технологических условий труда может повлечь изменение данного условия трудового договора, работодателю следует соблюдать правила, предусмотренные ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации.

В ч. 1 ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации и п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» содержится примерный перечень причин, позволяющих работодателю принять соответствующее решение об изменении условий трудового договора (изменения в технике и технологии производства, структурная реорганизация, совершенствование рабочих мест на основе их аттестации). Данный перечень является открытым и носит оценочный характер.

В трудовом договоре, который истец заключала еще с Государственным казенным учреждением здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка № 1», местом работы (в отсутствие специального указания местом работы является место нахождения работодателя) указан конкретный адрес.

Истец не оспаривала в ходе рассмотрения дела то обстоятельство, что с момента трудоустройства 29 июня 2006 г. и до момента увольнения осуществляла трудовые функции именно по данному адресу.

Факт проведения ответчиком организационных мероприятий, повлекших изменение структуры организации, подтверждается материалами дела.

Так, Постановлением Правительства Свердловской области от 25 мая 2011 г. № 592-ПП создано государственное казенное учреждение здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» путем изменения типа существующего государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка».

Как следует из Устава Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка», Положения о филиале Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка», уведомления о снятии с учета в налоговом органе, на базе упраздненного филиала № 1 ГБУЗ Свердловской области «Специализированный дом ребенка» создано обособленное подразделение № 2 филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка». Упраздненный филиал и созданное обособленное подразделение расположены по разным адресам.

Структурная реорганизация повлекла изменение штатного расписания, приказом от 29 июня 2011 г. главного врача Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» в отделении № 2 филиала учреждения сокращены должности главного врача, юрисконсульта, сотрудников бухгалтерии, специалиста по социальной службе, ведущего экономиста, программиста.

Занимаемая истцом должность сокращена не была, однако, поскольку территориально весь административный аппарат филиала (главный врач, юрист, бухгалтерия, социальная служба) располагался по другому адресу, то с целью оптимизировать кадровую работу приказом главного врача филиала от 15 сентября 2011 г. отдел кадров в лице специалиста по кадрам Б. с 16 ноября 2011 г. был переведен из отделения № 2 филиала в сам филиал.

О предстоящем изменении места работы истец была письменно уведомлена 15 сентября 2011 г., что ею не отрицалось. Кроме того, работодатель неоднократно предлагал истцу вакансии, имевшиеся у него в данной местности, то есть на территории г. Екатеринбурга (в соответствии с п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 под другой местностью понимается местность за пределами административно-территориальных границ соответствующего населенного пункта), что соответствует требованиям ст. 74 Трудового кодекса Российской Федерации.

Поскольку от предложенных ей вакансий истец отказалась, выразив согласие на увольнение, спустя 2 месяца с момента предупреждения об изменении условий трудового договора истец  была правомерно уволена по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации с выплатой выходного пособия в размере двухнедельного заработка.

Довод истца о том, что она подлежала увольнению по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (в связи с ликвидацией организации), основан на ошибочном толковании норм трудового права и о незаконности увольнения не свидетельствует.

Действительно, в предупреждении о предстоящем переводе службы отдела кадров, врученном истцу 15 сентября 2011 г., работодатель ссылался на ликвидацию филиала № 1 и создание на его базе отделения № 2 филиала.

Однако речь об увольнении по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (ликвидация организации либо прекращение деятельности индивидуальным предпринимателем) в данном случае идти не может, поскольку имела место не ликвидация организации, при которой не происходит перехода прав и обязанностей к другим лицам, а структурная реорганизация внутри организации, в результате которой при закрытии обособленного подразделения его права и обязанности перешли к другому обособленному подразделению.

Удовлетворяя иск Б., суд вышеперечисленных обстоятельств не устанавливал, ограничившись указанием в мотивировочной части на признание иска ответчиком и принятие его судом, что соответствует положениям ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Между тем судебная коллегия пришла к выводу о том, что основания для принятия признания иска ответчиком у суда первой инстанции отсутствовали.

Согласно ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований либо отказаться от иска, ответчик вправе признать иск, стороны могут окончить дело мировым соглашением.

Суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (ч. 2 названной статьи).

В соответствии с ч. 2 ст. 48 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дела организаций ведут в суде их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им федеральным законом, иными правовыми актами или учредительными документами, либо представители.

Согласно ст. 53 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом. Доверенность от имени организации выдается за подписью ее руководителя или иного уполномоченного на это ее учредительными документами лица, скрепленной печатью этой организации.

В соответствии со ст. 54 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации представитель вправе совершать от имени представляемого все процессуальные действия. Однако право представителя на совершение такого процессуального действия, как признание иска, должно быть специально оговорено в доверенности, выданной представляемым лицом.

Как следует из материалов дела, интересы ответчика в судебном заседании 12 января 2012 г. представляла Р. на основании доверенности, подписанной главным врачом филиала Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка» и скрепленной печатью филиала. В указанной доверенности закреплено право представителя на признание иска.

Однако, как следует из п. 6.1 Положения о филиале Государственного казенного учреждения здравоохранения Свердловской области «Специализированный дом ребенка», главный врач филиала действует на основании доверенности, выдаваемой и подписываемой главным врачом Казенного учреждения.

Соответственно, в силу п. 3 ст. 187 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенность, выданная Р., по существу, в порядке передоверия, подлежала нотариальному удостоверению.

Поскольку доверенность выдана Р. с нарушением закона, она не имела полномочий на признание иска от лица ответчика, поэтому признание иска принято судом с нарушением требований ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Принимая признание иска от не уполномоченного на совершение данного процессуального действия лица, суд также не учел противоречие между позицией представителя ответчика в судебном заседании и мнением уполномоченного ответчиком (главным врачом филиала) лица, выраженным в письменном отзыве на иск, согласно которому ответчик с исковыми требованиями Б. был не согласен и просил в их удовлетворении отказать.

При таком положении, поскольку решение об удовлетворении иска Б. основано лишь на признании иска ответчиком, оснований для принятия которого у суда первой инстанции не имелось, увольнение истца произведено с соблюдением требований Трудового кодекса Российской Федерации и заявленные исковые требования являются необоснованными, обжалуемое решение подлежит отмене как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права в силу п. 4 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия вынесла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Б.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-2929/2012)

II. Защита избирательных прав

4. Суд неправомерно отменил регистрацию кандидата в депутаты по вновь открывшимся обстоятельствам, не предусмотренным подп. «а», «б», «в», «г» или «е» п. 26 ст. 38 п. 9 ст. 76 Федерального закона  № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в качестве оснований исключения кандидатов из заверенного списка кандидатов.

(Извлечение)

Избирательное объединение «Городское местное объединение Всероссийской политической партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» обратилось в суд с заявлением об отмене регистрации кандидата Ш., который  28.01.2012 был зарегистрирован в списке кандидатов в депутаты, выдвинутом Региональным отделением Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области. В обоснование заявления указано на наличие вновь открывшихся обстоятельств, являющихся основаниями для исключения кандидата из списка кандидатов, таких как отсутствие среди документов, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, документов, предусмотренных законом, устанавливающим основные гарантии избирательных прав граждан Российской Федерации.

Представитель заявителя пояснил, что в поданном в городскую территориальную избирательную комиссию с полномочиями избирательной комиссии Муниципального образования заявлении о согласии баллотироваться кандидатом в депутаты Думы Муниципального образования шестого созыва в составе списка кандидатов по единому избирательному округу от Регионального отделения Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области кандидат Ш. указал, что занимает должность юриста в обществе с ограниченной ответственностью «М». Предоставил в территориальную избирательную комиссию заверенную копию трудовой книжки с единственной заполненной записью от 01 сентября 2011 г., которая содержала сведения о наличии у него образования, не связанного с юриспруденцией. В результате проведенной после регистрации  Ш. в качестве  кандидата в  депутаты  прокурорской проверки было  установлено, что Ш. предоставил в избирательную комиссию недостоверные сведения о месте работы, подтвержденные фальсифицированным документом, поскольку в обществе с ограниченной ответственностью «М» единственным работником являлся генеральный директор общества, а иных работников не принималось, что, по мнению представителя заявителя, является  основанием для отмены регистрации данного кандидата.

Решением городского суда от 22 февраля 2012 г. заявление избирательного объединения «Городское местное объединение Всероссийской политической партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» об отмене регистрации Ш. в качестве кандидата на выборах депутатов Думы Муниципального образования по единому избирательному округу, включенного в список кандидатов, выдвинутый Региональным отделением Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области,  удовлетворено.

Судебная коллегия отменила решение суда по следующим основаниям.

Согласно п. 9 ст. 76 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» регистрация кандидата, включенного в зарегистрированный список кандидатов, может быть отменена судом по заявлению избирательной комиссии, зарегистрировавшей список кандидатов, избирательного объединения, список кандидатов которого зарегистрирован по тому же избирательному округу, в случае, предусмотренном подп. «в», «д» или «з» п. 7 указанной статьи, либо в случае установления факта подкупа избирателей кандидатом, а также действующими по его поручению иным лицом или организацией, либо в случае вновь открывшихся обстоятельств, являющихся основанием для исключения кандидата из списка кандидатов, предусмотренным подп. «а», «б», «в», «г» или «е» п. 26 ст. 38 указанного Федерального закона. При этом вновь открывшимися считаются те обстоятельства, которые существовали на момент принятия решения о регистрации списка кандидатов, но не были и не могли быть известны избирательной комиссии, зарегистрировавшей список кандидатов.

В соответствии с подп. «в», «в1», «в2» п. 24 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» основаниями отказа в регистрации кандидата являются отсутствие среди документов, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, документов, необходимых в соответствии с настоящим Федеральным законом, иным законом для уведомления о выдвижении и (или) регистрации кандидата; наличие на день, предшествующий дню заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата, среди документов, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, документов, оформленных с нарушением требований настоящего Федерального закона, иного закона; отсутствие на день, предшествующий дню заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата, в документах, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, каких-либо сведений, предусмотренных пп. 2, 3 ст. 33 указанного Федерального закона, иным законом.

Как установлено судом и следует из материалов дела, решением Думы Муниципального образования пятого созыва от 12 декабря 2011 г. № 72  назначены выборы депутатов Думы муниципального образования шестого созыва с днем голосования 04 марта 2012 г.

Решением городской территориальной избирательной комиссии с полномочиями избирательной комиссии Муниципального образования от 28 января 2012 г. № 8/34 зарегистрирован список кандидатов в депутаты Думы Муниципального образования шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутый Региональным отделением Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области, в котором под № 1 поименован Ш. и указаны его основное место работы и занимаемая должность: общество с ограниченной ответственностью «М»,  юрист. 

Решением  территориальной  избирательной комиссии от 30 января 2012 г. № 9/39 зарегистрирован список кандидатов в депутаты Думы Муниципального образования шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутый избирательным объединением «Городское местное объединение Всероссийской политической партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ».

29 декабря 2011 г. в избирательную комиссию с заявлением о согласии баллотироваться кандидатом в депутаты Думы Муниципального образования шестого созыва в составе списка кандидатов по единому избирательному округу от Регионального отделения Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области обратился Ш., который в качестве сведений об основном месте работы указал, что занимал  должность юриста в обществе с ограниченной ответственностью «М», и приложил в подтверждение этих сведений надлежащим образом заверенную копию трудовой книжки, заполненной 01 сентября 2011 г.

Удовлетворяя заявление избирательного объединения «Городское местное объединение Всероссийской политической партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ», суд первой инстанции исходил из доказанности доводов заявителя о предоставлении Ш. в  избирательную комиссию недостоверных  сведений о месте работы, подтвержденных фальсифицированным документом. Данное обстоятельство оценено судом как непредставление Ш. документов, подтверждающих указанные в заявлении сведения об основном месте работы, о занимаемой должности (роде занятий), и признано вновь открывшимся обстоятельством, являющимся в силу подп. «в» п. 24  ст. 38, п.  9 ст. 76 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» основанием для отказа в регистрации  кандидата и ее отмены судом.

Такие выводы суда основаны на неправильном применении норм материального права.

Приведенные в обоснование заявления положения подп. «в» п. 24  ст. 38 Федерального закона  № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» регламентируют основания для отказа в регистрации кандидата и не подлежат применению к  обстоятельствам конкретного дела, поскольку в данном случае Ш. зарегистрирован в составе списка кандидатов в депутаты Думы Муниципального образования шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением Региональное отделение Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области.

Вышеназванные основания не предусмотрены п. 9 ст. 76 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в качестве вновь открывшихся обстоятельств, являющихся основанием для отмены судом регистрации кандидата, включенного в зарегистрированный список кандидатов.

К числу таких вновь открывшихся обстоятельств п. 9 ст. 76  Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» отнесены обстоятельства, предусмотренные подп. «а», «б», «в», «г» или «е» п. 26 ст. 38 настоящего Федерального закона, а именно:

а) отсутствие у кандидата пассивного избирательного права;

б) сокрытие кандидатом сведений о неснятой и непогашенной судимости, которые должны быть представлены в соответствии с п. 2.1 ст. 33 указанного Федерального закона;

в) установленный решением суда факт несоблюдения кандидатом в течение агитационного периода ограничений, предусмотренных п. 1 или п. 1.1 ст. 56 указанного Федерального закона;

г) неоднократное использование кандидатом преимуществ своего должностного или служебного положения;

е) наличие в заверенном списке кандидатов, выдвинутом политической партией, а также в заверенном списке кандидатов, выдвинутом региональным отделением или иным структурным подразделением политической партии (если это предусмотрено уставом политической партии), кандидата, являющегося членом иной политической партии;

Вместе с тем обстоятельств, соответствующих основаниям, указанным в подп. «а», «б», «в», «г» или «е» п. 26 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», не заявлялось. Следовательно, заявление избирательного объединения «Городское местное объединение Всероссийской политической партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» об отмене судом регистрации кандидата по единому избирательному округу Ш., включенного в список кандидатов, выдвинутый Региональным отделением Политической партии «СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ» в Свердловской области на выборах депутатов Думы Муниципального образования, удовлетворению не подлежит независимо от  выводов суда о предоставлении  Ш. в  избирательную комиссию недостоверных сведений о месте работы и ссылок  на Постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 23 марта 2007 г. № 203/1272-4, Постановление Европейского Суда по правам  человека «Краснов и Скуратов  против России»,  которые не  регламентируют вновь открывшиеся обстоятельства как основания для исключения кандидата из списка кандидатов, влекущие отмену судом регистрации кандидата.

В связи с  изложенным постановленное судом решение отменено на основании п. 2 ст. 328, п. 4 ч. 1, ч. 2 ст. 330  Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с принятием нового решения, которым отказано в удовлетворении заявления об отмене регистрации кандидата по единому избирательному округу Ш. в составе списка кандидатов.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-3313/2012)

5. В случае признания избирательной комиссией документов, содержащих сведения о размере и об источниках доходов каждого кандидата из списка кандидатов, отвечающими требованиям законодательства у суда отсутствуют основания для признания решения избирательной комиссии о регистрации списка кандидатов незаконным по причине несоответствия действительности представленных кандидатами сведений.

(Извлечение)

30 января 2012 г. избирательной комиссией Муниципального образования было принято решение № 11/85 «О регистрации списка кандидатов в депутаты Нижнетагильской городской Думы шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением «Свердловское региональное отделение Политической партии «Либерально-демократическая партия России».

В тот же день избирательной комиссией было принято решение № 11/87 «О регистрации списка кандидатов в депутаты городской Думы шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением «Свердловское областное отделение Политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации».

Избирательное объединение «Свердловское региональное отделение Политической партии «Либерально-демократическая партия России» обратилось в суд с заявлением об отмене вышеуказанного решения избирательной комиссии от 30 января 2012 г. № 11/87 в части регистрации К., П., Б. в качестве кандидатов по единому избирательному округу. 

В обоснование заявления указано, что решение избирательной комиссии в оспариваемой части является незаконным, поскольку представленные сведения о доходах и об имуществе указанных кандидатов не соответствуют действительности, оформлены с нарушением требований пп. 2, 3 ст. 33 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», выразившимся в том, что отсутствуют сведения в отношении их счетов, открытых в ОАО «Сбербанк России». В ходе судебного разбирательства по делу представитель заявителя отказался от заявленных требований по вышеуказанным основаниям. В дополнительном заявлении изменил основания требований и указал, что представленные сведения не соответствуют приложению 1 к Федеральному закону № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Наличие указанных нарушений на день вынесения избирательной комиссией решения о регистрации списка кандидатов в силу положений подп. «з», «и» п. 26 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» является основанием для отмены решения избирательной комиссии в части регистрации указанных кандидатов.

Решением районного суда от 11 февраля 2012 г. заявление избирательного объединения «Свердловское региональное отделение Политической партии «Либерально-демократическая партия России» удовлетворено частично. Решение избирательной комиссии г. Нижнего Тагила от 30 января 2012 г. № 11/87 «О регистрации списка кандидатов в депутаты городской Думы шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением «Свердловское областное отделение Политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации» в части регистрации К. и П. в качестве кандидатов по единому избирательному округу отменено. В отношении Б. в удовлетворении заявления отказано.

Проверив материалы дела, судебная коллегия отменила решение суда в связи с неправильным применением судом норм материального права.

В соответствии с п. 6 ст. 76 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» решение избирательной комиссии о регистрации кандидата (списка кандидатов), об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) может быть отменено судом, а решение избирательной комиссии об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) - также избирательной комиссией в порядке, предусмотренном ст. 75 настоящего Федерального закона, по заявлению зарегистрировавшей кандидата (список кандидатов) избирательной комиссии, кандидата, избирательного объединения, в отношении которых вынесено такое решение, кандидата, зарегистрированного по тому же избирательному округу, избирательного объединения, список кандидатов которого зарегистрирован по тому же избирательному округу, если будет установлено, что решение было принято избирательной комиссией с нарушением требований, предусмотренных пп. 24 - 26 ст. 38 указанного Федерального закона, иных требований, предусмотренных данным Федеральным законом, иным законом.

В соответствии с п. 1.1 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 23 июля 2011 г. № 259-ФЗ) при выявлении неполноты сведений о кандидатах или несоблюдения требований закона к оформлению документов соответствующая избирательная комиссия не позднее чем за три дня до дня заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата, списка кандидатов, извещает об этом кандидата, избирательное объединение. Не позднее чем за один день до дня заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата, списка кандидатов, кандидат вправе вносить уточнения и дополнения в документы, содержащие сведения о нем, а избирательное объединение - в документы, содержащие сведения о выдвинутом им кандидате (выдвинутых им кандидатах), в том числе в составе списка кандидатов, и представленные в соответствии с пп. 2 и 3 ст. 33 настоящего Федерального закона, а также в иные документы (за исключением подписных листов с подписями избирателей и списка лиц, осуществлявших сбор подписей избирателей, участников референдума), представленные в избирательную комиссию для уведомления о выдвижении кандидата (кандидатов), списка кандидатов и их регистрации, в целях приведения указанных документов в соответствие с требованиями закона, в том числе к их оформлению. Кандидат, избирательное объединение вправе заменить представленный документ только в случае, если он оформлен с нарушением требований закона.

В силу положений п. 3 ст. 33 указанного Федерального закона вместе с заявлением, указанным в п. 2 данной статьи, в соответствующую избирательную комиссию должны быть представлены сведения о размере и об источниках доходов кандидата (каждого кандидата из списка кандидатов), а также об имуществе, принадлежащем кандидату (каждому кандидату из списка кандидатов) на праве собственности (в том числе совместной собственности), о вкладах в банках, ценных бумагах. Указанные сведения представляются по форме согласно приложению 1 к данному Федеральному закону, которая может включать дополнительные сведения, если это предусмотрено федеральным законом. Федеральным законом может быть предусмотрена необходимость представления сведений о размере и об источниках доходов и имуществе супруга кандидата.

В соответствии с подп. «з» п. 26 ст. 38 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» основанием исключения кандидата из заверенного списка кандидатов является наличие на день, предшествующий дню заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации списка кандидатов, среди документов, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации списка кандидатов, документов, оформленных в отношении кандидата с нарушением требований настоящего Федерального закона, иного закона.

Суд первой инстанции, удовлетворяя в части заявленные требования, исходил из того, что форма сведений о размере и об источниках доходов, представленная кандидатами К. и П., не соответствует утвержденной форме, предусмотренной Федеральным законом. Данное обстоятельство в силу подп. «в», «в.1», «в.2» п. 24 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» являлось основанием отказа в регистрации кандидата по причине наличия на день, предшествующий дню заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата, среди документов, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, документов, оформленных с нарушением требований настоящего Федерального закона, иного закона; отсутствия на день, предшествующий дню заседания избирательной комиссии, на котором должен рассматриваться вопрос о регистрации кандидата, в документах, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, каких-либо сведений, предусмотренных пп. 2, 3 ст. 33 настоящего Федерального закона, иным законом. Не заметить указанные нарушения избирательная комиссия не могла. Выявленные нарушения являлись основанием для отказа кандидатам в регистрации, а также основанием для отмены регистрации кандидатов в депутаты. 

Между тем судебная коллегия не согласилась с таким выводом суда по следующим основаниям.

В судебном заседании было установлено, что представленные указанными кандидатами документы, в том числе содержащие сведения о размере и об источниках доходов каждого кандидата из списка кандидатов, признаны избирательной комиссией отвечающими требованиям законодательства.

В противном случае избирательная комиссия обязана была выполнить требования, установленные п. 1.1 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», направить в соответствии с Постановлением Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 23 марта 2007 г. № 203/1272-4 «О разъяснении порядка применения п. 1.1, подп. «в.1», «в.2» п. 24, подп. «б.1», «б.2» п. 25, подп. «з», «и» п. 26 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в адрес избирательного объединения извещение с указанием, какие конкретно из документов, представленных для регистрации списка кандидатов, оформлены с нарушением требований Федерального закона, иного закона, в чем состоит данное нарушение и в какие сроки необходимо устранить выявленные недостатки.

Судом первой инстанции установлено, что предусмотренные законом действия избирательной комиссией осуществлены не были. Сведениями о том, что указанные недостатки были выявлены избирательной комиссией, уведомление об их устранении было направлено избирательному объединению, поскольку кандидат, избирательное объединение вправе заменить представленный документ в случае, если он оформлен с нарушением требований закона, суд не располагал. Следовательно, у суда отсутствовали основания для признания оспариваемого решения избирательной комиссии о регистрации списка кандидатов незаконным и для его отмены в части.

Иное означало бы невыполнение требований ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». В этом случае, если избирательная комиссия в срок, установленный п. 1.1 этой статьи, не известила избирательное объединение о выявленных недостатках в представленных для уведомления о выдвижении и регистрации списка кандидата документах либо в соответствующем извещении не было указано, какие конкретные сведения о кандидате отсутствуют в документах, представленных для уведомления о выдвижении и регистрации кандидата, какие конкретно из представленных документов оформлены с нарушением требований Федерального закона, иного закона и в чем состоит данное нарушение, избирательная комиссия не вправе принимать решение об отказе в регистрации кандидата, списка кандидатов по основаниям, предусмотренным подп. «в.1» и (или) «в.2» п. 24, подп. «б.1» и (или) «б.2» п. 25, подп. «з» и (или) «и» п. 26 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».

Таким образом, в данном случае у избирательной комиссии отсутствовали основания для исключения указанных кандидатов из заверенного списка кандидатов, предусмотренные подп. «з», «и» п. 26 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».

Выводы суда о невозможности применения Постановления Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 23 марта 2007 г. № 203/1272-4 «О разъяснении порядка применения п. 1.1, подп. «в.1», «в.2» п. 24, подп. «б.1», «б.2» п. 25, подп. «з», «и» п. 26 ст. 38 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» являются неправильными, поскольку указанное Постановление регулирует спорные правоотношения и в силу п. 13 ст. 21 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» Центральная избирательная комиссия Российской Федерации обладает правом нормотворческой деятельности по вопросам единообразного применения Федерального закона, принятые ею правовые акты являются обязательными для применения.

Также являются неправильными ссылки в решении суда на положения подп. «в», «в.1», «в.2» п. 24 ст. 38 Федерального закона № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», которые предусматривают основания для отказа в регистрации кандидата. Кроме того, не соответствует заявленным требованиям приведенный в решении суда вывод о наличии оснований для отмены регистрации кандидатов в депутаты, поскольку требования об отмене регистрации кандидатов, подлежащие рассмотрению на основании ст. 76 указанного Федерального закона, в данном случае не заявлялись, предметом рассмотрения являлось решение избирательной комиссии о регистрации списка кандидатов. 

Судом первой инстанции при рассмотрении дела по существу не были приняты во внимание вышеуказанные положения федерального законодательства.

С учетом изложенного принятое по делу решение суда отменено в части и вынесено новое решение об отказе в удовлетворении заявления избирательного объединения «Свердловское региональное отделение Политической партии «Либерально-демократическая партия России» об отмене решения избирательной комиссии от 30 января 2012 г. № 11/87 «О регистрации списка кандидатов в депутаты городской Думы шестого созыва по единому избирательному округу, выдвинутого избирательным объединением «Свердловское областное отделение Политической партии «Коммунистическая партия Российской Федерации» в части регистрации К. и П. в качестве кандидатов по единому избирательному округу. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-2924/2012)

6.  Если сведения о лице, осуществлявшем сбор подписей избирателей, указаны в подписном листе не в полном объеме, то недействительными признаются все подписи избирателей в подписном листе.

(Извлечение)

30 января 2012 г. окружной избирательной комиссией по выборам депутата городской Думы по одномандатному избирательному округу № 8 было принято решение № 18 «О регистрации В. кандидатом в депутаты городской Думы шестого созыва по одномандатному избирательному округу № 8».

В этот же день окружной избирательной комиссией по выборам депутата городской Думы по одномандатному избирательному округу № 8 было принято решение № 19 «О регистрации К. кандидатом в депутаты городской Думы шестого созыва по одномандатному избирательному округу № 8».

В. являясь зарегистрированным кандидатом в депутаты городской Думы шестого созыва по одномандатному избирательному округу № 8, обратился в суд с заявлением о признании незаконным решения избирательной комиссии от 30 января 2012 г. № 19 и о его отмене.

В обоснование заявления указал, что оспариваемое решение избирательной комиссии является незаконным, поскольку все подписи избирателей в подписных листах, представленных в поддержку выдвижения кандидата К., являются недействительными, так как форма подписных листов не соответствует требованиям, предусмотренным приложением 8 к Федеральному закону от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Кроме того, в дополнительном заявлении указал, что во всех подписных листах отсутствуют даты рождения сборщиков подписей, поэтому все подписи должны быть признаны недействительными. В  соответствии с подп. «д» п. 24 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» основаниями отказа в регистрации кандидата являются недостаточное количество достоверных подписей избирателей, представленных для регистрации кандидата, либо выявление 10 и более процентов недостоверных и (или) недействительных подписей от общего количества подписей, отобранных для проверки.

Решением районного суда в удовлетворении требований В. было отказано.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда в связи с неправильным применением судом норм материального права.

В соответствии с п. 6 ст. 76 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» решение избирательной комиссии о регистрации кандидата (списка кандидатов), об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) может быть отменено судом, а решение избирательной комиссии об отказе в регистрации кандидата (списка кандидатов) - также избирательной комиссией в порядке, предусмотренном ст. 75 настоящего Федерального закона, по заявлению зарегистрировавшей кандидата (список кандидатов) избирательной комиссии, кандидата, избирательного объединения, в отношении которых вынесено такое решение, кандидата, зарегистрированного по тому же избирательному округу, избирательного объединения, список кандидатов которого зарегистрирован по тому же избирательному округу, если будет установлено, что решение было принято избирательной комиссией с нарушением требований, предусмотренных пп. 24 - 26 ст. 38 настоящего Федерального закона, иных требований, предусмотренных настоящим Федеральным законом, иным законом.

В соответствии с подп. «д» п. 24 ст. 38 Федерального закона от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» основаниями отказа в регистрации кандидата являются недостаточное количество достоверных подписей избирателей, представленных для регистрации кандидата, либо выявление 10 и более процентов недостоверных и (или) недействительных подписей от общего количества подписей, отобранных для проверки, если иное не установлено федеральным законом. Выявление 10 и более процентов недостоверных и (или) недействительных подписей от общего количества подписей, отобранных для проверки, не является основанием для отказа в регистрации кандидата в случае, когда для его регистрации требуется представить менее 200 подписей, если достоверных подписей достаточно для регистрации кандидата.

В соответствии с п. 6.1 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» по результатам проверки подписей избирателей, участников референдума и соответствующих им сведений об избирателях, участниках референдума, содержащихся в подписных листах, подпись избирателя, участника референдума может быть признана достоверной либо недостоверной и (или) недействительной.

В соответствии с п. 8 ст. 37 названного Федерального закона подписные листы для сбора подписей избирателей в поддержку выдвижения списков кандидатов, выдвижения (самовыдвижения) кандидатов в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации изготавливаются и оформляются по формам согласно приложениям 4 и 5 к указанному Федеральному закону, в поддержку выдвижения (самовыдвижения) кандидата на должность главы муниципального образования - согласно приложению 6 к настоящему Федеральному закону, в поддержку выдвижения списков кандидатов, выдвижения (самовыдвижения) кандидатов в депутаты представительного органа муниципального образования - согласно приложениям 7 и 8 к указанному Федеральному закону. Согласно п. 12 ст. 37 данного Федерального закона каждый подписной лист должен быть заверен подписью лица, осуществлявшего сбор подписей избирателей, участников референдума. При заверении подписного листа лицо, осуществлявшее сбор подписей избирателей, участников референдума, собственноручно указывает свои фамилию, имя и отчество, дату рождения, адрес места жительства, серию, номер и дату выдачи паспорта или документа, заменяющего паспорт гражданина, наименование или код выдавшего его органа, а также ставит свою подпись и дату ее внесения.

В силу положений подп. «з» п. 6.4 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 23.07.2011 № 259-ФЗ) недействительными признаются все подписи избирателей в подписном листе в случае, если сведения о лице, осуществлявшем сбор подписей избирателей, участников референдума, и (или) об уполномоченном представителе избирательного объединения, выдвинувшего список кандидатов, о кандидате, об уполномоченном представителе инициативной группы по проведению референдума указаны в подписном листе не в полном объеме.

Рассматривая дело по существу и отказывая в удовлетворении заявления о признании незаконным оспариваемого решения окружной избирательной комиссии и о его отмене, суд первой инстанции неправильно истолковал вышеуказанные требования данного Федерального закона.

Как следует из оспариваемого решения избирательной комиссии и установлено в судебном заседании судом первой инстанции, из представленных 258 подписей избирателей, содержащихся на подписных листах в поддержку выдвижения кандидата К., избирательной комиссией были признаны действительными 247 подписей избирателей. Однако такой вывод избирательной комиссии и суда первой инстанции является неправильным, поскольку все представленные подписи недействительны на основании подп. «з» п. 6.4 ст. 38 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» ввиду отсутствия сведений о датах рождения лиц, осуществлявших сбор подписей.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, указал, что подписные листы, представленные кандидатом К., не могут быть признаны недействительными лишь по формальному основанию, а именно в связи с отсутствием в них дат рождения сборщиков подписей, поскольку фактически возраст указанных лиц соответствовал требованиям закона.

Между тем судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда по следующим основаниям.

Вышеприведенные нормы п. 12 ст. 37 и п. 6.4 ст. 38 Федерального закона от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 23 июля 2011 г. № 259-ФЗ), регулирующие сбор подписей в поддержку выдвижения кандидата и регистрацию кандидата, являются императивными, отступления от них не допускаются, и, следовательно, данные нормы расширительному толкованию не подлежат.

Анализ вышеуказанного федерального законодательства свидетельствует о том, что отсутствие в подписном листе предусмотренных законом обязательных сведений в отношении лица, осуществлявшего сбор подписей избирателей, в том числе даты рождения, является нарушением закона. Действующее избирательное законодательство не содержит норм, обязывающих избирательную комиссию или суд (в процессе рассмотрения возникшего спора) выяснять дополнительно какие-либо сведения о лицах, осуществлявших сбор подписей избирателей, не указанные в представленных подписных листах, а также оценивать предусмотренные законом основания признания подписей недействительными. Выяснение дополнительно каких-либо сведений нарушает принцип равенства прав и обязанностей всех кандидатов перед законом, предусмотренный п. 1 ст. 39 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».

При этом избирательное законодательство не делает каких-либо исключений в части указания в полном объеме всех предусмотренных законом сведений о лице, осуществлявшем сбор подписей. Поэтому судом неправильно были приняты во внимание возражения представителя окружной избирательной комиссии о дополнительно представленных документах - копиях паспортов, удостоверяющих личности сборщиков подписей.

В соответствии с подп. 1 п. 1 ст. 51 Избирательного кодекса Свердловской области регистрация кандидата, списка кандидатов осуществляется соответствующей избирательной комиссией при наличии документов, указанных в пп. 1 и 2 ст. 44 настоящего Кодекса, иных предусмотренных федеральным законом, устанавливающим основные гарантии избирательных прав граждан Российской Федерации, настоящим Кодексом, документов, представляемых в соответствующую избирательную комиссию для уведомления о выдвижении кандидата, списка кандидатов, а также после представления следующих документов:  в случае проведения кандидатом, избирательным объединением сбора подписей в поддержку выдвижения кандидата, списка кандидатов - подписных листов, сброшюрованных, пронумерованных и заверенных кандидатом, уполномоченным представителем избирательного объединения; протокола об итогах сбора подписей избирателей; первого финансового отчета кандидата, избирательного объединения.

Следовательно, представление в избирательную комиссию каких-либо дополнительных документов, в том числе копий паспортов лиц, осуществлявших сбор подписей, с целью указать отсутствующие обязательные сведения в подписных листах, избирательным законодательством не предусмотрено, а внесение дополнительных сведений в подписные листы прямо запрещено законом.

Обязанность по надлежащему оформлению и заверению подписных листов с подписями избирателей, собранными в поддержку выдвижения кандидата, в соответствии с требованиями избирательного законодательства и представлению подписных листов в соответствующую избирательную комиссию для регистрации возлагается на кандидата, как на лицо, претендующее на замещаемую посредством прямых выборов должность в органе местного самоуправления.  

В данном случае окружная избирательная комиссия обязана была проверить соответствие порядка выдвижения кандидата требованиям ст. 37 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Однако этого сделано не было, и из представленных 258 подписей избирателей незаконно были признаны действительными 247 подписей избирателей. Указанное обстоятельство не было принято во внимание судом первой инстанции.

С учетом изложенного принятое по делу решение суда отменено и принято новое решение, которым заявление В. удовлетворено, признано незаконным решение окружной избирательной комиссии по выборам депутата городской Думы шестого созыва по одномандатному избирательному округу от 30 января 2012 г. «О регистрации К. кандидатом в депутаты городской Думы шестого созыва по одномандатному избирательному округу».

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-3136/2012)

7. Отсутствие даты рождения сборщика подписей влечет за собой недействительность всех подписей избирателей в подписном листе.

(Извлечение)

В соответствии с п. 12 ст. 37 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» каждый подписной лист должен быть заверен подписью лица, осуществлявшего сбор подписей избирателей, участников референдума. При заверении подписного листа лицо, осуществлявшее сбор подписей избирателей, участников референдума, собственноручно указывает свои фамилию, имя и отчество, дату рождения, адрес места жительства, серию, номер и дату выдачи паспорта или документа, заменяющего паспорт гражданина, наименование или код выдавшего его органа, а также ставит свою подпись и дату ее внесения.

Таким образом, перечень сведений, подлежащих обязательному указанию в подписном листе лицом, осуществляющим сбор подписей в поддержку кандидата, прямо определен вышеназванными положениями Федерального закона № 67–ФЗ безотносительно наличия или отсутствия у избирательной комиссии иных документов, удостоверяющих личности сборщиков  подписей и достижение ими возраста 18 лет.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-3134/2012)

III. Споры в сфере страхования

8. Решение суда в части отказа взыскать в пользу истца страховую выплату и возместить затраты на лечение признано необоснованным и отменено с вынесением нового решения об удовлетворении указанных исковых требований.

(Извлечение)

В. обратился в суд с иском к закрытому акционерному обществу «Страховая Компания» (далее – ЗАО «СК») о взыскании страхового возмещения в сумме 46 875 руб., расходов на лечение в сумме 18 567 руб., компенсации морального вреда, а также о возмещении судебных расходов.

В обоснование иска указал, что 29 декабря 2008 г. между ним и ЗАО «СК» заключен договор страхования от несчастных случаев, страховая сумма по которому составила 750 000 руб., срок действия договора - 5 лет. 01 сентября 2010 г. при посадке самолета, следующего авиарейсом Прага – Екатеринбург, истец испытал резкую боль в левом ухе, которая после посадки самолета прошла и больше не появлялась. Однако в течение двух недель резко снизился слух, появилось чувство заложенности в левом ухе, в связи с чем истец был вынужден обратиться за медицинской помощью. При обращении в медицинский центр ему был поставлен диагноз «перфорация барабанной перепонки левого уха в результате баротравмы». С указанной травмой он находился на лечении в МУ «Центральная клиническая больница № 23», где ему был поставлен диагноз «баротравма левого уха». Указанная травма, по его мнению, является страховым случаем, однако при обращении к страховщику в выплате возмещения ему было отказано, поскольку им не представлены документы, подтверждающие факт получения травмы барабанной перепонки в результате авиаперелета.

Районный суд отказал в удовлетворении иска в полном объеме.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия отменила принятое решение в части по следующим основаниям.

Судом установлено, что 29 декабря 2008 г. между В. и ЗАО «СК» был заключен договор добровольного страхования от риска несчастных случаев. Кроме того, в судебном заседании установлен и подтверждается материалами дела факт перфорации барабанной перепонки левого уха истца при посадке самолета, следовавшего рейсом Прага - Екатеринбург 01 сентября 2010 г. Суд отказал истцу в удовлетворении его требований, посчитав недоказанным причинение вреда здоровью истца исключительно в результате несчастного случая.

Судебная коллегия с такими выводами суда не согласилась.

В соответствии с п. 1 ст. 934 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая).

В силу п. 1 ст. 943 Гражданского кодекса Российской Федерации условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования).

Такие условия определены в действующих в ЗАО «СК» Правилах страхования, которые являются неотъемлемой частью договора страхования, заключенного между истцом и ответчиком.

В соответствии с п. 1.1 указанных Правил страховым риском является предполагаемое событие в жизни застрахованного, предусмотренное договором, в случае наступления которого проводится страхование, страховым случаем – совершившееся событие в жизни застрахованного, предусмотренное договором, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату в размере и порядке, предусмотренных договором, несчастным случаем – внешнее, кратковременное (до нескольких часов), непреднамеренное, не являющееся следствием заболевания или его лечения (за исключением неправильных медицинских манипуляций), непредвиденное стечение обстоятельств, имевшее место в течение срока страхования, приводящее вопреки воле застрахованного к телесным повреждениям или смерти, не относятся к несчастным случаям пищевая токсикоинфекция и инфекционные заболевания, за исключением инфекций, занесенных через рану, полученную при телесном повреждении в результате несчастного случая, и инфекций, произошедших в результате лечения застрахованного (методами, являющимися общепринятыми в медицинской практике) от последствий телесных повреждений, полученных в результате несчастного случая. Также не относятся к несчастным случаям причинения вреда здоровью, вызванные применением рентгенодиагностики, терапевтических или оперативных методов лечения, кроме случаев, когда необходимость данных процедур вызвана необходимостью лечения застрахованного (методами, являющимися общепринятыми в медицинской практике) от последствий телесных повреждений, полученных в результате несчастного случая. Телесными повреждениями в соответствии с Правилами являются нарушения анатомической целости или физиологической функции органов и тканей, возникшие в результате воздействия факторов внешней среды.

Ни договором, ни Правилами страхования на истца не была возложена обязанность сообщать ответчику о страховом случае в день его наступления.

При этом согласно подп. «г» п. 4.1 Правил страховыми рисками признаются телесные повреждения из списка, установленного Таблицей страховых выплат при телесных повреждениях в результате несчастного случая. В пп. 22, 23 названной Таблицы в качестве телесных повреждений, являющихся основанием для произведения выплаты, указаны повреждения одного уха, повлекшие за собой снижение слуха, а именно: шепотная речь на расстоянии от 1 до 3 м, шепотная речь на расстоянии до 1 м, полная глухота (разговорная речь – 0), а также разрыв одной барабанной перепонки, наступивший в результате травмы и не повлекший за собой снижения слуха.

Между тем, как следует из представленных суду медицинских документов, именно такая травма (разрыв барабанной перепонки) и была получена истцом.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, назначенной определением суда, В. мог получить перфорацию барабанной перепонки левого уха при перелете 01 сентября 2010 г. с учетом анатомо-физиологических особенностей строения и функционирования органов слуха, анамнестических сведений о наличии у истца условий нарушения функционирования слуховой (евстахиевой) трубы вследствие адгезивного отита и воспаления слизистой верхних дыхательных путей – насморка.

Однако адгезивный отит не является заболеванием, поскольку не упомянут в Международной классификации болезней МКБ-10. Следовательно, вопреки суждениям суда, причиненная истцу травма не является следствием заболевания или его лечения. Факт получения истцом данной травмы ввиду его анатомо-физиологических особенностей опровергается тем, что до 01 сентября 2010 г. истцом регулярно совершались авиаперелеты, однако подобных травм (за исключением баротравмы, перенесенной в 1985 г.) истец не получал.

Также судебная коллегия полагает обоснованной ссылку истца на прохождение им регулярных медицинских осмотров в связи с его профессиональной деятельностью (что подтверждается представленными истцом документами и ответчиком не оспаривалось), в ходе которых не было выявлено заболеваний органов слуха.

Из этого следует, что телесное повреждение истцом получено действительно в результате внешнего, кратковременного, непредвиденного стечения обстоятельств, то есть в результате несчастного случая. Убедительных доказательств, опровергающих соответствующие доводы истца, ответчик не представил.

Таким образом, получение истцом упомянутой травмы является основанием для осуществления ему ответчиком страховой выплаты в размере 5% от страховой суммы (в соответствии с Таблицей выплат при телесных повреждениях в результате несчастного случая), а именно в размере 46 875 руб. Размер страховой выплаты и ее расчет, выполненный истцом, ответчиком не оспаривались.

Кроме того, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию  понесенные истцом расходы на лечение (которые также подтверждены документально и ответчиком не оспаривались) в размере 18 567 руб.

При таких обстоятельствах решение суда в части отказа во взыскании в пользу истца страховой выплаты и возмещении затрат на лечение признано необоснованным и отменено с вынесением нового решения об удовлетворении указанных исковых требований, в пользу истца взыскано 65 442 руб. (46 875 руб. + 18 567 руб.). Также с ответчика взысканы государственная пошлина, уплаченная при подаче искового заявления, – 2 163 руб. 26 коп., государственная пошлина, уплаченная при подаче кассационной жалобы, – 100 руб. и расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-3250/2012)

IV. Споры о возмещении материального ущерба

и компенсации морального вреда

9. Установленные судом обстоятельства передачи потерпевшим денежных средств под угрозой применения физического насилия являются основанием для возмещения в его пользу не только имущественного вреда, но и морального.

(Извлечение)

Д., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына И., 1995 года рождения, обратилась в суд с иском к Муниципальному образовательному учреждению «Средняя общеобразовательная школа № 54», Н., М., В., К. о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований указала, что с октября по декабрь 2008 г. несовершеннолетний З., 1995 года рождения, - сын Н. и М. - неоднократно, угрожая применением насилия, требовал у И. передачи различных сумм. 10 декабря 2008 г. аналогичные действия в отношении сына были совершены Е., 1995 года рождения (сын В. и К.), а в период с 13 декабря 2008 г. по 12 мая 2009 г. - совместно З. и Е. Ее сын угрозы З. и Е. воспринимал реально, передавал им требуемые суммы. Таким образом З. были переданы денежные средства на сумму 3 025 руб., Е. - 1350 руб.

Истец указала, что давала соответствующие деньги сыну для оплаты обедов в школе и на личные нужды. Действиями З. и Е. причинен материальный ущерб истцу, а также моральный вред ее сыну, который в течение длительного времени испытывал нравственные страдания в виде унижения, обиды, возмущения, страха, морального дискомфорта и чувства незащищенности. Эти действия повлекли обострение у И. заболевания - неврозоподобного заикания средней степени выраженности – и необходимость стационарного лечения. По данным фактам постановлением органа дознания отказано в возбуждении уголовного дела в связи с недостижением З. и Е. возраста, с которого наступает уголовная ответственность.

Решением городского суда от 23 сентября 2011 г. иск удовлетворен частично, в счет возмещения имущественного вреда в пользу Д. с Н. и М. взыскано 1 025 руб. (по 512 руб. 50 коп. с каждого), с Н., М., В., К. - 3 100 руб. (по 775 руб. с каждого), в удовлетворении остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17 ноября 2011 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Рассмотрев доводы надзорной жалобы, президиум отменил вышеназванные судебные постановления в части по следующим основаниям.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции установил, что в период с октября 2008 г. по май 2009 г. несовершеннолетний И. по требованию несовершеннолетних З. и Е., опасаясь применения насилия, передал им различные денежные суммы; данный факт подтверждается постановлением дознавателя отдела дознания отдела внутренних дел и ответчиками по существу не оспаривается.

Руководствуясь положениями ст. 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд взыскал в долях с родителей несовершеннолетних З. и Е. в пользу истца суммы имущественного вреда, в удовлетворении требований к образовательному учреждению отказал, сославшись на отсутствие оснований для возложения на школу ответственности за возмещение имущественного вреда и доказательств ненадлежащего надзора за учащимися со стороны школы. Решение суда в этой части сторонами не обжаловалось.

Отказывая в возмещении морального вреда самому несовершеннолетнему И., суд первой инстанции исходил из того, что предметом посягательства З. и Е. являлись денежные средства, а не   нематериальные блага Д. и ее сына, при таких обстоятельствах не имеется оснований для возмещения морального вреда; кроме того, из медицинских документов следует, что заикания у потерпевшего наблюдаются с трехлетнего возраста, носят постоянный характер, какого-либо ухудшения не отмечено, то есть обострение у потерпевшего заболевания (заикания) вследствие нравственных страданий относительно случившегося не подтверждено документально.

Соглашаясь с таким решением, суд кассационной инстанции указал, что правильно установленные обстоятельства передачи потерпевшим денежных средств под угрозой применения физического насилия являются основанием для возмещения имущественного вреда, доказательств нарушения неимущественных прав истца и ее сына не представлено.

Приведенные судами основания отказа в иске о возмещении морального вреда существенно противоречат нормам материального и процессуального права.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» ребенку (лицу до достижения им возраста 18 лет (совершеннолетия)) от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В силу ст. ст. 20 - 23 Конституции Российской Федерации, а также положений ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

По делу установлено, что И. передавал З. и Е. по их требованию денежные средства, опасаясь высказываемых в его адрес угроз применения насилия.

Независимо от того, что объектом посягательства З. и Е. являлись денежные средства, из установленных по делу обстоятельств очевиден и не требует в силу ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дополнительного доказывания тот факт, что действия причинителей имущественного вреда одновременно безусловно нарушили такие принадлежащие ребенку с рождения неимущественные права, такие как достоинство личности, личную неприкосновенность.

При этом личная неприкосновенность наряду с недопустимостью физического насилия предполагает недопустимость каких-либо посягательств на психическое и нравственное здоровье личности, интеллектуальную и волевую сферы сознания человека.

Таким образом, выводы судов о том, что действиями причинителей вреда не нарушены неимущественные права несовершеннолетнего И., противоречат положениям ст. ст. 20, 21 Конституции Российской Федерации, ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Решение городского суда и определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда отменены в части отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда, дело в указанной части направлено на новое рассмотрение в городской суд в ином составе.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу № 44Г-12/2012)

10. При причинении вреда в результате несчастного случая на производстве по причине нарушения работодателем правил техники безопасности ответственность за действия и бездействие работников, повлекшие гибель гражданина, несет юридическое лицо как работодатель, независимо от того, кто из руководителей нарушил технику безопасности.

(Извлечение)

С. обратилась в суд с иском в своих интересах и интересах двоих малолетних детей, 2005 и 2010 года рождения, о возмещении морального вреда в сумме 1 000 000 руб. в пользу каждого в связи с гибелью мужа и отца - В., пояснив, что ее муж погиб 12 декабря 2010 г. в результате несчастного случая на производстве. Согласно заключению государственного инспектора труда данный несчастный случай произошел по вине работодателя – общества с ограниченной ответственностью «Т» (далее – ООО «Т»). Истец и ее дети перенесли тяжелое моральное потрясение, семья лишилась опоры и поддержки. В момент смерти мужа С. находилась в отпуске по уходу за ребенком, которому было три недели от роду, после похорон у нее пропало грудное молоко, ее сына перевели на искусственное питание, из-за чего ухудшилось его здоровье. Ребенок никогда не узнает своего отца, что скажется на его моральном состоянии. Для пятилетней дочери отец был самым любимым человеком, большим авторитетом. Узнав о его смерти, она перенесла сильнейший стресс, нуждается в помощи психолога.

Представители ООО «Т» исковые требования признали частично, не согласившись с размером компенсации.

Решением районного суда исковые требования удовлетворены частично, с ООО «Т» в пользу С. и двоих детей взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб. каждому, в удовлетворении остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда решение суда первой инстанции изменено, с ООО «Т» взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб. в пользу каждого.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум пришел к следующему.

В соответствии с абз. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу абз. 2 ст. 151,  п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции установил, что гибель В. произошла по вине ООО «Т» в результате грубого нарушения норм охраны труда при проведении работ по демонтажу металлоконструкций кровли лесопильного цеха. В связи с гибелью В. его жена С. и дочь пережили душевное потрясение, у них ухудшилось здоровье, они вынуждены принимать лекарственные препараты. Из-за неудовлетворительного эмоционального состояния, вызванного гибелью отца, дочь наблюдалась у психолога, в настоящее время ей требуются консультация специалиста и коррекционно-развивающие занятия. Поскольку после смерти мужа из-за нервного потрясения у С. пропало грудное молоко, сын был переведен на искусственное вскармливание, что также отрицательно отразилось на состоянии его здоровья. По заключению психолога он в силу возраста сейчас не может понимать происходящее, но со временем он всегда будет чувствовать отсутствие отца.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 151, п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, учел степень физических и нравственных страданий истцов, связанных с утратой отца и мужа, их личные особенности, материальное положение ответчика, факт непринятия им мер к организации безопасных условий труда ввиду приоритета прибыли над безопасностью жизни и здоровья работников, а также требования разумности и справедливости.

Изменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия сочла, что суд нарушил положения п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, и указала, что размер взысканной компенсации морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости, поскольку суд первой инстанции не учел финансовое положение юридического лица – работодателя, его действия после несчастного случая: готовность компенсировать моральный вред, предложение разумной компенсации. Судебная коллегия учла, что фактически несчастный случай произошел из-за самовольных действий  по заготовке лома черных металлов заместителя директора (также погибшего в результате этого случая), распорядившегося без надлежащих оснований о проведении таких работ. Коллегия указала на то, что судом первой инстанции не учтен весь круг близких людей погибшего, имеющих право претендовать на компенсацию морального вреда.

Определение суда кассационной инстанции постановлено с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Согласно ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в кассационном порядке являются неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований вынесенное по данному делу кассационное определение не содержит.

Ссылки судебной коллегии на наличие вины в несчастном случае заместителя директора ООО «Т» как на основание снижения размера компенсации морального вреда несостоятельны.

В соответствии со ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых обязанностей.

В силу приведенной нормы и установленных по делу обстоятельств причинения вреда в результате несчастного случая на производстве по причине нарушения работодателем правил техники безопасности ответственность за действия и бездействие работников ООО «Т», повлекшие гибель В., несет юридическое лицо как работодатель. Для целей разрешения данного спора безразлично, кто конкретно из руководителей ООО «Т» нарушил технику безопасности.

Нельзя согласиться и с доводом суда кассационной инстанции о снижении размера возмещения вреда исходя из финансового положения ответчика. Гражданский кодекс Российской Федерации предусматривает возможность уменьшения размера возмещения вреда с учетом имущественного положения причинителя вреда лишь тогда, когда такой вред причинен гражданином (п. 3 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом из содержания решения суда первой инстанции следует, что при определении размера компенсации морального вреда учтено финансовое положение ответчика.

Доводы коллегии о том, что суд первой инстанции не учел весь круг близких людей, имеющих право на возмещение морального вреда, также не могли служить поводом к изменению решения как не основанные на положениях п. 2 ст. 151, п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации. Кроме того, указанные незначимые обстоятельства наличия у погибшего иных близких, имеющих право на компенсацию морального вреда, судами первой и кассационной инстанций не устанавливались, таким образом, при снижении размера возмещения вреда судебной коллегией фактически не учитывались.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» ребенку (лицу до достижения им возраста 18 лет (совершеннолетия)) от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Согласно ст. 17 Гражданского кодекса Российской Федерации способность иметь гражданские права и нести обязанности признается в равной мере за всеми гражданами.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел характер причиненного вреда, степень нравственных и физических страданий каждого истца, их личные особенности, включая возраст малолетнего сына. Указывая на то, что малолетний ребенок претерпел меньший вред, суд кассационной инстанции не обосновал свои суждения ссылками на новые юридически значимые обстоятельства, дополнительные доказательства. В противоречие своему суждению коллегия снизила размер возмещения в равной степени всем истцам в отсутствие оснований, предусмотренных нормами гл. 59 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Не имело правового значения для определения размера компенсации морального вреда такое действие ответчика после несчастного случая, как выступление в суде с возражениями против заявленной истцом суммы компенсации, учтенное судебной коллегией как готовность компенсировать моральный вред в разумной сумме. Наряду с этим факт возмещения вреда во внесудебном порядке по делу не установлен. 

С учетом изложенного президиум отменил определение судебной коллегии как существенно нарушающее нормы процессуального и материального права, права истца и ее детей на судебную защиту, возмещение морального вреда, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Президиум не нашел оснований для отмены указанного решения по доводам жалобы об определении районным судом недостаточного размера компенсации морального вреда, поскольку доводы жалобы в этой части направлены на переоценку доказательств, что к компетенции суда надзорной инстанции не относится.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу № 44Г-11/2012)

V. Споры, вытекающие из кредитных правоотношений

11. Применение судом срока исковой давности по собственной инициативе является существенным нарушением норм материального права и в силу п. 4 ч. 1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации служит основанием для отмены решения суда.

(Извлечение)

Общество с ограниченной ответственностью «Коллектор» (далее - ООО «Коллектор») обратилось в суд с иском к П., А. о взыскании задолженности по кредитному договору, расторжении договора. А. обратился со встречным иском к ООО «Коллектор» о признании незаконным условия договора в части установления комиссии, возврате суммы незаконно уплаченной комиссии. В обоснование требований истец указал, что 20 ноября 2006 г. между открытым акционерным обществом «Банк» (далее – ОАО «Банк») и П. был заключен кредитный договор, по условиям которого заемщику предоставлен кредит на неотложные нужды в размере 100 000 руб. на срок 24 месяца под 12% годовых. В целях обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору 20 ноября 2006 г. был заключен договор поручительства с А. Заемщик неоднократно нарушал обязательства по возврату суммы кредита, задолженность по состоянию на 29 июля 2011 г. составила 118 652 руб. 81 коп., в том числе сумма основного долга - 69 242 руб. 01 коп.,  просроченные проценты за пользование кредитом - 6 065 руб. 80 коп., проценты на просроченный основной долг 27 375 руб. 24 коп., просроченная комиссия - 15 969 руб. 76 коп. 30 сентября 2010 г. между ОАО «Банк» и ООО «Коллектор» был заключен договор уступки прав требования (цессии), в соответствии с которым ОАО «Банк» уступило истцу в полном объеме принадлежащее ему право (требование) к П., возникшее на основании кредитного договора от 20 ноября 2006 г. Истец просил расторгнуть кредитный договор с 29 июля 2011 г., взыскать солидарно с ответчиков 118 652 руб. 81 коп., расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 573 руб. 06 коп.

А. обратился со встречным иском к ООО «Коллектор». Ссылаясь на незаконность взимания банком комиссии за обслуживание ссудного счета, на основании Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», ст. ст. 167, 168, 181 Гражданского кодекса Российской Федерации просил направить ранее уплаченную сумму 8 030 руб. 24 коп. в зачет первоначальных исковых требований.

Решением районного суда требования истца по первоначальному иску удовлетворены частично, с П., А. взысканы солидарно задолженность по кредитному договору в размере 91 277 руб. 57 коп., в том числе задолженность по основному долгу - 69 242 руб. 01 коп., по просроченным процентам - 6 065 руб. 80 коп., по уплате комиссии - 15 969 руб. 76 коп., расходы по уплате государственной пошлины в размере 2 938 руб. 31 коп., с П. взыскана задолженность по процентам, начисленным на просроченный основной долг в размере 27 375 руб. 24 коп., расходы по уплате государственной пошлине в размере 1 021 руб. 25 коп. Кредитный договор от 20 ноября 2006 г. расторгнут с 29 июля 2011 г. В удовлетворении встречных исковых требований А. отказано.

Исследовав материалы дела, проверив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия  пришла к следующему.

Разрешая требования о расторжении кредитного договора и взыскании задолженности по нему с заемщика и поручителя, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 309, 310, 361, 363, 450, 809, 811 Гражданского кодекса Российской Федерации и, установив, что ответчик  П. с 20 августа 2007 г. допускал просрочки платежей, пришел к выводу об удовлетворении первоначального иска в указанной части. Судом также приняты во внимание заявление П. о согласии с исковыми требованиями в полном объеме и частичное признание иска А.

Выводы суда о несвоевременном внесении ответчиком платежей в счет погашения кредита и процентов, а также о наличии просроченной задолженности и оснований для взыскания суммы и расторжения кредитного договора ответчиком не оспариваются.

Судом принят во внимание довод ответчика А. о нарушении ОАО «Банк» п. 4.1 договора поручительства и с учетом положений ст. 404 Гражданского кодекса Российской Федерации отказано в удовлетворении иска к А. в части требований о взыскании задолженности по процентам, начисленным на сумму основного долга, в размере  27 375 руб. 24 коп. Решение суда в данной части истцом не оспаривается, а довод, содержащийся в кассационной жалобе ответчика, не принят судебной коллегией во внимание, поскольку приведен без учета содержания обжалуемого решения суда.

Обжалуя решение суда, А. высказывал также несогласие с ним в части отказа в удовлетворении его встречного иска. Проверяя решение в данной части, судебная коллегия пришла к следующему.

А. настаивал на зачете в счет уплаты основного долга суммы комиссии в размере 8 030 руб. 24 коп., незаконно удержанной в результате включения в кредитный договор условия, противоречащего положениям Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей».

В соответствии со ст. 364 Гражданского кодекса Российской Федерации поручитель вправе выдвигать против требования кредитора возражения, которые мог бы представить должник, если иное не вытекает из договора поручительства. Поручитель не теряет право на эти возражения даже в том случае, если должник от них отказался или признал свой долг.

Разрешая встречные исковые требования, суд пришел к выводу о том, что включение в кредитный договор условия о возложении на потребителя обязанности по уплате комиссии за ведение ссудного счета нарушает права потребителя, не соответствует требованиям закона и является ничтожным в силу ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, однако требование истца по встречному иску не может быть удовлетворено в связи с истечением срока давности, предусмотренного п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия с выводом суда о применении срока исковой давности согласиться не может.

Согласно п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Как следует из материалов дела, с таким заявлением ООО «Коллектор» не обращалось, в представленном суду письменном заявлении о применении последствий пропуска срока исковой давности не просило.

Применение судом срока исковой давности по собственной инициативе является существенным нарушением норм материального права и в силу п. 4 ч. 1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации служит основанием для отмены решения суда.

Учитывая, что оснований для отказа в удовлетворении встречного иска в связи с пропуском срока исковой давности у суда не имелось, при этом суд правильно пришел к выводу о ничтожности условия кредитного договора в части взимания комиссии за ведение ссудного счета, судебная коллегия отменила решение в указанной части с вынесением нового решения об удовлетворении встречного иска.

Поскольку в соответствии с недействительным условием кредитного договора уплачена комиссия в размере 8 030 руб. 24 коп., соответственно, присужденная истцу по первоначальному иску сумма основного долга подлежит уменьшению на сумму незаконно удержанной комиссии - до 61 211 руб. 77 коп.

Кроме того, не может быть удовлетворено требование истца по первоначальному иску о взыскании задолженности по уплате комиссии за ведение ссудного счета в размере 15 969 руб. 76 коп., в данной части решение суда отменено с вынесением нового решения об отказе в иске.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-1620/2012)

12. Иск к юридическому лицу - банкроту о признании договора займа незаключенным подлежит рассмотрению в суде общей юрисдикции, если истец не включен в перечень лиц, определенный ст. 34 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

(Извлечение)

М. обратился в суд с иском к открытому акционерному обществу «Завод» (далее – ОАО «Завод»), в котором просил признать договор займа от 04 апреля 2008 г., подписанный М. и ОАО «Завод» в лице генерального директора, незаключенным.

Определением городского суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда, отказано в принятии искового заявления М. по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а именно в связи с неподведомственностью данного спора суду общей юрисдикции.

Отменяя вышеназванные судебные постановления, президиум указал на то, что при решении вопроса о принятии искового заявления судом допущены существенные нарушения норм процессуального права.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку заявление рассматривается и разрешается в ином судебном порядке.

Как следует из искового заявления, М. просил признать незаключенным договор займа, подписанный сторонами 04 апреля 2008 г., по мотиву его безденежности.

Установив, что решением Арбитражного суда Свердловской области ответчик признан несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство, суд отказал в принятии искового заявления ввиду подведомственности данного спора арбитражному суду.

Сославшись на положения п. 1 ст. 61.8 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», суд указал, что заявителем оспаривается сделка, совершенная юридическим лицом – должником, в отношении которого в производстве Арбитражного суда Свердловской области имеется дело о несостоятельности (банкротстве), в связи с чем, по мнению суда, данный спор подлежит рассмотрению в рамках дела о несостоятельности (банкротстве).

С выводами суда первой инстанции согласилась и кассационная инстанция.

При этом суды двух инстанций не учли следующее.

Согласно ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Отказывая в принятии искового заявления в связи с неподведомственностью спора суду общей юрисдикции со ссылкой на Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», суд не учел, что состав лиц, участвующих в деле о банкротстве, определен в ст. 34 указанного Федерального закона. Истец к перечисленным лицам не относится.

Согласно ст. 61.9 данного Федерального закона заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд только внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов. Таким образом, законом прямо ограничен круг лиц, имеющих право подавать заявления об оспаривании сделки должника в рамках дела о банкротстве.

Согласно Постановлению Пленума Высшего Арбитражного Суда от 23 декабря 2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)» заявления о признании сделок должника недействительными по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации или законодательством о юридических лицах), предъявляемые другими помимо арбитражного управляющего лицами (например, контрагентами по сделкам или должником в ходе процедур наблюдения или финансового оздоровления), подлежат рассмотрению в исковом порядке с соблюдением общих правил о подведомственности и подсудности. При предъявлении в рамках дела о банкротстве заявления об оспаривании сделки по указанным основаниям иным помимо арбитражного управляющего лицом суд оставляет это заявление без рассмотрения применительно к п. 4 ч. 1 ст. 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, учитывая субъектный состав участников спора, а также характер заявленных требований, вывод судебных инстанций о неподведомственности данного спора суду общей юрисдикции постановлен с существенным нарушением норм процессуального права.

Судебные акты, постановленные с существенным нарушением норм гражданского процессуального права, отменены. Вопрос о принятии искового заявления передан на новое рассмотрение в городской суд.

(Постановление президиума Свердловского областного суда по делу № 44Г-9/2012)

VI. Споры, вытекающие из брачно-семейных отношений

13. При рассмотрении иска о лишении родительских прав суд неправомерно признал недостаточным основанием для применения данной меры родительской ответственности совершение умышленного преступления против жизни супруга.

(Извлечение)

Прокурор, действующий в интересах несовершеннолетнего В., 2003 года рождения, обратился с иском к С. о лишении родительских прав и взыскании алиментов. В обоснование заявленных требований прокурор указал, что ответчик приходится отцом этому ребенку. Мать несовершеннолетнего умерла 11 июня 2006 г. в результате преступления, совершенного С., за которое  последний был осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 9 годам лишения свободы. В настоящее время ответчик отбывает наказание.

Ответчик  в течение пяти лет не интересуется судьбой сына, материально не помогает, родственная связь с ребенком утрачена. Распоряжением и.о. главы администрации района В. был признан ребенком, оставшимся без попечения родителей, над ним установлена опека со стороны А., с которой впоследствии был заключен договор о приемной семье от 2007 г., перезаключенный на новый срок в январе 2009 г. По договору о приемной семье несовершеннолетний В. проживает в семье А. Ребенок всем обеспечен, приемные родители заботятся о нем, обеспечивают его одеждой, едой, игрушками, ребенок называет их папой и мамой.

На этом основании прокурор просил лишить ответчика родительских прав по ст. 69 Семейного кодекса Российской Федерации  за совершение умышленного преступления против жизни и здоровья матери ребенка и взыскать с него алименты на содержание ребенка с перечислением на лицевой счет ребенка в банке.

В письменном отзыве С. возражал против лишения его родительских прав, но был согласен на взыскание с него алиментов. С. указал, что отбывает наказание по приговору суда за преступление, вину за которое не признавал и не признает, приговор им оспаривается по настоящее время, им направлено обращение в Европейский Суд по правам человека. От исполнения своих родительских обязанностей он не уклонялся и уклоняться не намерен. Будучи в колонии, он не знал, куда направили его сына, не знал его местонахождение, вследствие чего не мог помогать сыну, но и он, и его сестра, а также бабушка и другие родственники пытались выяснить судьбу сына, однако получали отказ от органов власти. И только получив судебную повестку с копией искового заявления и другими документами, С. узнал про своего сына и его местонахождение. В колонии он закончил ряд курсов, получил ряд профессий, необходимых для дальнейшей жизни на свободе, имеет несколько грамот и поощрений от руководства колонии и от руководства учебных заведений, имеет поощрение за добросовестное отношение к труду. В июне 2012 г. он намерен обратиться к руководству колонии об условно-досрочном освобождении, а после освобождения - как отец помогать своему сыну, где бы он не находился, заботиться о нем.

По заключению органа опеки и попечительства лишение С. родительских прав соответствует интересам несовершеннолетнего В., поскольку будет решаться вопрос об усыновлении ребенка приемными родителями. Ответчик С., отбывая длительное наказание в виде лишения свободы, по сути утратил связь со своим ребенком, который не помнит отца, по договору о приемной семье находится на полном содержании у супругов А., которых считает своими родителями, условия жизни ребенка в этой семье хорошие, ребенок обеспечен всем необходимым.

Решением районного суда от 28 декабря 2011 г. исковые требования прокурора, действующего в интересах несовершеннолетнего В., к С. о лишении родительских прав и взыскании алиментов удовлетворены частично. С С. взысканы алименты на содержание несовершеннолетнего В. в размере 1/4 части заработка и (или) иного дохода до достижения ребенком совершеннолетия начиная с 24 августа 2011 г. с правом распоряжения алиментами органом опеки и попечительства. Алименты подлежат перечислению на лицевой счет несовершеннолетнего. Решение о взыскании алиментов подлежит немедленному исполнению. С С. взыскана государственная пошлина в доход государства в размере 200 руб. В удовлетворении иска о лишении С. родительских прав в отношении несовершеннолетнего В. отказано.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия пришла к выводу о том, что апелляционное представление обоснованное, решение суда подлежит отмене в части с вынесением по данному делу нового решения.

В соответствии со ст. 69 Семейного кодекса Российской Федерации родители (один из них) могут быть лишены родительских прав, если они уклоняются от выполнения обязанностей родителей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов; отказываются без уважительных причин взять своего ребенка из родильного дома (отделения) либо из иного лечебного учреждения, воспитательного учреждения, учреждения социальной защиты населения или из аналогичных организаций; злоупотребляют своими родительскими правами; жестоко обращаются с детьми, в том числе осуществляют физическое или психическое насилие над ними, покушаются на их половую неприкосновенность; являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией; совершили умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей либо против жизни или здоровья супруга.

Судом установлено, что ответчик С., отец несовершеннолетнего В.,  приговором от 04 декабря 2006 г. осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации за умышленное причинение матери их общего ребенка тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей.

Согласно указанному приговору С. отбывает наказание в колонии, начало срока - 11 июня 2006 г., окончание срока – 10 июня 2015 г.

В соответствии со ст. 54 Семейного кодекса Российской Федерации каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно, право знать своих родителей, право на их заботу, право на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам.

Ребенок имеет права на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства.

При отсутствии родителей, при лишении их родительских прав и в других случаях утраты родительского попечения право ребенка на воспитание в семье обеспечивается органом опеки и попечительства в порядке, установленном гл. 18 указанного Кодекса.

Согласно представленному акту проверки условий жизни подопечного, составленному специалистами Управления социальной защиты населения, несовершеннолетний В. как лицо, оставшееся без попечения родителей, по договору о приемной семье от 2007 г. передан приемным родителям А., которые распоряжением администрации района от 29 июня 2007 г. назначены опекунами. С 01 января 2009 г. с ними заключен новый договор, на основании которого они в полной мере выполняют возложенные на них обязанности приемных родителей. В приемной семье условия жизни и воспитания хорошие. Сам несовершеннолетний В. учится во 2 классе общеобразовательной школы. На ребенка в отделении Сбербанка России открыт лицевой счет, приемным родителям разрешено расходовать денежные средства на его содержание с указанного счета.

В соответствии с заключением органа опеки и попечительства от 2011 г. лишение родительских прав С. и взыскание с него алиментов отвечают интересам несовершеннолетнего В.

Отказывая в удовлетворении иска в части лишения ответчика родительских прав, суд мотивировал свое решение тем, что наличие только одного из установленных законом оснований для лишения родительских прав, а именно совершения умышленного преступления против жизни или здоровья своих детей или против жизни или здоровья супруга, не является достаточным для применения такой строгой меры родительской ответственности.

Такое применение и толкование ст. 69 Семейного кодекса Российской Федерации является ошибочным, поскольку оно противоречит буквальному содержанию данной нормы, которая не требует наличия совокупности перечисленных оснований для лишения родительских прав. Напротив, каждое из указанных в ст. 69 Семейного кодекса Российской Федерации оснований носит самостоятельный характер, и для лишения родительских прав достаточно одного из  них.

Доводы представителя ответчика о том, что преступление было совершено не в присутствии ребенка, в данном случае правового значения не имеют. Из приговора следует, что мать несовершеннолетнего В. около 3 лет жила с С., который постоянно ее избивал.

В силу п. 1 ст. 63 Семейного кодекса Российской Федерации родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей. Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.

По мнению суда, С. после заключения его под стражу и после приговора суда не мог надлежащим образом проявлять заботу о своем несовершеннолетнем сыне, поскольку не знал о его дальнейшей судьбе. Своим поведением в исправительной колонии ответчик доказал стремление получить профессии и в дальнейшем обеспечивать своего ребенка. Утверждение прокурора и представителя органа опеки и попечительства о том, что С. мог и имел возможность во время отбывания наказания интересоваться жизнью своего ребенка, установить его местонахождение, является голословным, основанным на предположении, не подкрепленном соответствующими доказательствами. Напротив, со слов представителя ответчика следует, что С. и другие члены его семьи – бабушка, родственники - неоднократно пытались выяснить судьбу ребенка, но получали отказ от органов опеки.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может, поскольку ни С., ни его представителем не представлено никаких доказательств того, что С. либо его родственники интересовались судьбой малолетнего ребенка, оставшегося без матери и отца, а также без бабушки по линии матери, у которой ребенок находился после смерти матери и ареста отца. После смерти бабушки органами опеки и попечительства по месту регистрации отца В. был признан ребенком, оставшимся без попечения родителей, полгода находился в детском доме и в 2007 г. передан в приемную семью А. Доказательств того, что сам С. либо его родственники по его просьбе обращались в органы опеки и попечительства, разыскивали 3-летнего ребенка, лишившегося матери и бабушки по линии матери, суду не представлено. Как следует из заключения органа опеки и попечительства, С. и его родственники с какими-либо заявлениями по поводу установления местонахождения ребенка либо определения порядка общения с ним не обращались.

Из материалов дела видно, что родственные связи с ребенком утрачены. Оставшись без попечения родителей в 3-летнем возрасте, мальчик, которому в 2012 г. исполнилось 9 лет, своих родителей не помнит, считает родителями А.

При таких обстоятельствах положительная характеристика ответчика, получение им новых профессий, его намерения в июне 2012 г. обратиться к руководству колонии об условно-досрочном освобождении, после освобождения помогать своему сыну, где бы он не находился, заботиться о нем, по мнению судебной коллегии, не свидетельствуют о том, что такие намерения С. продиктованы исключительно заботой о ребенке и его дальнейшей судьбе.

Решение районного суда в части отказа в удовлетворении иска о лишении родительских прав отменено, принято новое решение, которым исковые требования прокурора, действующего в интересах несовершеннолетнего В., удовлетворены. С. лишен родительских прав. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-2385/2012)

VII. Земельные споры

14. Орган местного самоуправления не вправе принимать постановление об утверждении схемы расположения земельного участка для организации рекреационной зоны, если указанная цель не соответствует виду разрешенного использования территориальной зоны, в пределах которой расположен спорный земельный участок.

(Извлечение)

С., К., Б. обратились в суд с иском к Администрации города Екатеринбурга, закрытому акционерному обществу «Управляющая компания «Е» (далее – ЗАО УК «Е») об оспаривании постановления Главы Екатеринбурга. Постановлением Главы Екатеринбурга от 17 сентября 2010 г. № 4025, вынесенным на основании заявления ЗАО УК «Е», утверждена схема расположения на кадастровом плане территории г. Екатеринбурга земельного участка № 9 площадью 6 034 кв. м  по улице Двинской для организации рекреационной зоны с использованием водоема для нужд пожаротушения.

Названным постановлением ЗАО УК «Е» предписано установить на местности границы земельного участка и провести его государственный кадастровый учет в установленном порядке.

Оспаривая законность данного постановления, С., К., Б. обратились в суд с данным иском, в обоснование которого указали, что являются собственниками индивидуальных жилых домов и земельных участков, расположенных в г. Екатеринбурге по улицам Двинской и Кольцевой.

Спорный земельный участок с находящимся на его территории водоемом для пожаротушения расположен в непосредственной близости от принадлежащих им жилых домов. Постановление от 17 сентября 2010 г., изданное в целях предоставления данного земельного участка ЗАО УК «Е», не соответствует нормам земельного и градостроительного законодательства. Оно принято без учета вида разрешенного использования предназначенной под индивидуальную жилую застройку территориальной зоны, в которую входит спорный участок. Предоставление участка для организации рекреационной зоны с использованием водоема для нужд пожаротушения в качестве самостоятельного вида использования противоречит градостроительному регламенту территориальной зоны, в пределах которой находятся принадлежащие им жилые дома.

Органом местного самоуправления перед изданием оспариваемого постановления не опубликованы сведения о приеме заявления ЗАО УК «Е» о предоставлении указанного земельного участка. Также не было принято решение об изменении вида разрешенного использования спорного земельного участка.

Представитель ответчика Администрации г. Екатеринбурга указал, что оспариваемое постановление не является правоустанавливающим документом на землю. Оно не влечет возникновения прав на земельный участок и не нарушает права истцов.

Представитель ответчика ЗАО УК «Е» указал на нарушение срока исковой давности.

Постановленным судом решением в удовлетворении требований истцов отказано.

Проверив материалы дела,  судебная коллегия пришла к следующему.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что обстоятельства, свидетельствующие о нарушении прав истцов и требований закона при издании оспариваемого постановления, не установлены. Однако судебная коллегия с таким выводом не согласилась.

Из материалов дела видно и установлено судом, что истец К. является собственником жилого дома и земельного участка по адресу: г. Екатеринбург, ул. Двинская, д. *. В собственности истца С. находится земельный участок, расположенный по адресу: г. Екатеринбург, ул. Двинская, д. **. Истец Б.  является арендатором земельного участка, расположенного по адресу: г. Екатеринбург, ул. Кольцевая, д. ***.

Спорный земельный участок, в отношении которого вынесено оспариваемое постановление об утверждении схемы его расположения на кадастровом плане, находится в пределах территориальной зоны, отнесенной градостроительным регламентом к зоне индивидуальной жилой застройки. В этой же территориальной зоне в непосредственной близости от спорного участка расположены земельные участки, находящиеся в собственности и пользовании истцов.

Утверждение схемы расположения земельного участка № 9 площадью
6 034 кв. м с находящимся на нем водоемом названным постановлением произведено в интересах ЗАО УК «Е» для организации рекреационной зоны с использованием водоема для нужд пожаротушения.

Принятие оспариваемого постановления должно было осуществляться с соблюдением порядка, предусмотренного ст. 34 Земельного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 указанной статьи Решением Екатеринбургской городской Думы от 28 марта 2006 г. № 23/22 утверждено Положение об особенностях регулирования земельных отношений на территории муниципального образования «город Екатеринбург» (далее – Положение), устанавливающее процедуры и критерии предоставления земельных участков, находящихся в муниципальной собственности, для целей, не связанных со строительством.

В силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания законности принятого постановления лежит на ответчике - администрации г. Екатеринбурга.

Как следует из материалов дела, названным ответчиком не представлено доказательств соблюдения порядка предоставления спорного земельного участка ЗАО УК «Е».

Из содержания п. 4, 5 ст. 34 Земельного кодекса Российской Федерации, п. 60 названного Положения следует, что решением о предоставлении земельного участка для целей, не связанных со строительством, утверждается схема расположения земельного участка. После оформления заявителем кадастрового паспорта испрашиваемый земельный участок предоставляется с указанием сведений, предусмотренных подп. 2 п. 60 Положения.

Таким образом, решение об утверждении схемы расположения земельного участка является составной частью процедуры принятия решения о предоставлении участка заявителю.

При принятии ответчиком оспариваемого постановления не соблюдена процедура, предусмотренная указанной статьей Земельного кодекса Российской Федерации и Положением.

В заявлении, поданном ЗАО УК «Е», не указана цель использования земельного участка, что не соответствует п. 3 ст. 34 Земельного кодекса Российской Федерации. Вместе с тем постановлением утверждена схема расположения спорного земельного участка для целей рекреации с использованием водоема для нужд пожаротушения. Изложенное не свидетельствует об издании указанного постановления в соответствии с заявленной целью использования земельного участка. Для указанной в постановлении цели участок заявителем не испрашивался, а потому у органа местного самоуправления не имелось оснований предоставлять этот участок заявителю для целей рекреации с использованием водоема для нужд пожаротушения.

Согласно п. 57-1, 57-2 Положения Администрация г. Екатеринбурга обеспечивает опубликование сообщения о приеме заявлений о предоставлении земельного участка с указанием местоположения земельного участка, его площади, разрешенного использования в официальном печатном издании, установленном Главой Администрации г. Екатеринбурга, а также размещает сообщение о приеме указанных заявлений на официальном сайте муниципального образования «город Екатеринбург» в сети Интернет. Если после опубликования сообщения, предусмотренного пунктом 57-1 настоящего Положения, в течение тридцати дней в Администрацию г. Екатеринбурга поступит заявление от другого лица (заявления от других лиц) о предоставлении этого же земельного участка, Администрация г. Екатеринбурга обеспечивает проведение торгов (конкурса, аукциона) в порядке, предусмотренном гражданским и земельным законодательством.

Ответчиком - Администрацией г. Екатеринбурга - вопреки требованиям ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств соблюдения указанного порядка опубликования сообщения о принятии заявления ЗАО УК «Е» о предоставлении спорного земельного участка.

Несоблюдение указанных требований Положения нарушает права истцов на участие в процедуре предоставления данного земельного участка. При этом их волеизъявление на предоставление участка при наличии другого заявителя налагает на орган местного самоуправления обязанность по совершению действий, обеспечивающих проведение торгов в отношении спорного земельного участка.

Кроме того, утверждение схемы расположения земельного участка в соответствии с п. 4 ст. 34 Земельного кодекса Российской Федерации должно быть осуществлено с учетом зонирования территории, на которой расположен названный участок с водоемом. Однако, указывая в оспариваемом постановлении цель использования земельного участка, Администрация г. Екатеринбурга в нарушение данного положения закона не учла требования градостроительного регламента, предусмотренного Правилами землепользования и застройки городского округа – муниципального образования «город Екатеринбург», утвержденными Решением Екатеринбургской городской Думы от 13 ноября 2007 г. № 68/48, в части вида разрешенного использования зоны индивидуальной жилой застройки городского типа (Ж-2), в пределах которой расположен спорный земельный участок.

Доказательств внесения в генеральный план города Екатеринбурга утвержденных решением представительного органа местного самоуправления г. Екатеринбурга в порядке, предусмотренном ст. 24 Градостроительного кодекса Российской Федерации, изменений в части определения в месте нахождения спорного земельного участка зоны рекреационного назначения ответчиком не представлено.

При таких обстоятельствах у органа местного самоуправления не имелось правовых оснований для принятия оспариваемого постановления об утверждении схемы расположения земельного участка для организации рекреационной зоны, поскольку указанная цель не соответствует виду разрешенного использования территориальной зоны, в пределах которой расположены спорный земельный участок и участки, находящиеся в собственности и пользовании истцов.

Доводы ответчика - ЗАО УК «Е» - о пропуске истцами предусмотренного ст. 256 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации трехмесячного срока обращения в суд судебная коллегия нашла не основанными на законе, поскольку заявленные истцами требования в связи с наличием в данном случае спора о праве подлежат рассмотрению в порядке искового производства. Иск заявлен в пределах срока исковой давности.

С учетом изложенного решение суда первой инстанции отменено и принято по делу новое решение об удовлетворении требований истцов о признании незаконным оспариваемого постановления об утверждении схемы расположения на кадастровом плане территории земельного участка по ул. Двинской в г. Екатеринбурге.

(Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-2960/2012)

 VIII. Процессуальные вопросы

15. Арбитражному суду подведомственны дела по требованиям кредиторов к должнику, в отношении которого введена процедура наблюдения, по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, а также дела, по которым к должнику, являющемуся застройщиком многоквартирного дома, заявлены требования о передаче жилых помещений или денежные требования.

(Извлечение)

Д. обратилась в суд с иском к Обществу с ограниченной ответственностью (далее – ООО) о признании права собственности на помещение № 27 площадью 110,7 кв. м на втором этаже многофункционального торгово-развлекательного комплекса «Мегаполис».

В обоснование иска указано, что между истцом и ответчиком заключен договор долевого инвестирования, по условиям которого истец обязался инвестировать денежные средства, а ответчик - передать истцу нежилое помещение на праве собственности. Истцом обязательства по договору выполнены, однако ответчик свои обязательства не исполняет: не подписан акт выполнения условий инвестиционного договора, не выданы иные документы, необходимые для государственной регистрации права собственности на нежилое помещение.

Определением районного суда от 04 апреля 2012 г. производство по гражданскому делу прекращено на основании абз. 2 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Оспаривая законность и обоснованность определения суда, представитель истца в частной жалобе просил определение отменить, передать дело на новое рассмотрение. Указывал, что суд необоснованно применил положения ст. 201.8 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», поскольку ответчик не является застройщиком, а предметом спора является нежилое помещение. Кроме того на дату вынесения определения ответчик не признан банкротом.

Представитель ООО указал, что у суда не имелось оснований для прекращения производства по делу по тому основанию, что в отношении ответчика введена процедура наблюдения, поскольку банкротство ООО осуществляется в общем порядке. Вместе с тем представитель ответчика считал, что дело неподведомственно суду общей юрисдикции в связи с тем, что истец является индивидуальным предпринимателем и спор вытекает из осуществления предпринимательской деятельности. 

В силу ч. 3 ст. 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суды рассматривают и разрешают дела, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным законом и федеральным законом к ведению арбитражных судов.

Аналогичные положения предусмотрены ч. 3 ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой к подведомственности арбитражных судов федеральным законом могут быть отнесены и иные дела.

Согласно определению Арбитражного суда г. Москвы от  26 сентября 2011 г. в отношении ООО введена процедура наблюдения, утвержден временный управляющий.

В соответствии с п. 1 ст. 63 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения наступают определенные последствия, в частности требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного настоящим Федеральным законом порядка предъявления требований к должнику.

Статьей 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» предусмотрено, что под денежным обязательством понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации, бюджетным законодательством Российской Федерации основанию.

В силу п. 5 ст. 4 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» требования кредиторов по обязательствам, не являющимся денежными, могут быть предъявлены в суд и рассматриваются судом, арбитражным судом в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством.

В соответствии со ст. 126 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» все требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, иные имущественные требования, за исключением текущих платежей, указанных в п. 1 ст. 134 настоящего Федерального закона, и требований о признании права собственности, о взыскании морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности, могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства.

При этом Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» устанавливает, что к отношениям, связанным с банкротством градообразующих, сельскохозяйственных, финансовых организаций, стратегических предприятий и организаций, субъектов естественных монополий, а также к отношениям, связанным с банкротством застройщиков, применяются положения настоящего Федерального закона, регулирующие банкротство должников - юридических лиц, если иное не предусмотрено главой IX Закона.

В частности параграф 7 главы IX Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» устанавливает особенности банкротства застройщика. В соответствии с данным параграфом под застройщиком понимается лицо, привлекающее денежные средства и (или) имущество участников строительства, к которому имеются требования о передаче жилых помещений или денежные требования;  в свою очередь под кредитором понимается физическое лицо, юридическое лицо, Российская Федерация, субъект Российской Федерации или муниципальное образование, имеющие к застройщику требование о передаче жилого помещения или денежное требование.

Из анализа указанных норм Закона следует, что в случае введения процедуры наблюдения в отношении должника арбитражному суду подведомственны дела по требованиям кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, а также дела, по которым к должнику, являющемуся застройщиком многоквартирного дома, заявлены требования о передаче жилых помещений или денежные требования.

Прекращая производство по делу в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 134, абз. 2 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, ссылаясь на положения ст. 201.8 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», исходил из того, что  ООО признано несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура наблюдения, поэтому требования истца о признании права собственности на нежилое помещение подлежат разрешению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве.

Судебная коллегия не согласилась с указанным выводом суда, поскольку суд не учел, что нормы параграфа 7 главы IX Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не применяются к застройщикам коммерческой недвижимости, банкротство ООО  производится по общим положениям данного Закона, что исключает возможность предъявления истцом требования о признании права собственности на нежилое помещение в рамках дела о банкротстве ответчика.

При таких обстоятельствах определение суда о прекращении производства по делу признано незаконным и отменено, дело передано в суд первой инстанции для рассмотрения и разрешения спора по существу.

Приведенные представителем ООО доводы о том, что Д. является индивидуальным предпринимателем и спор вытекает из осуществления ею предпринимательской деятельности, не проверялись судебной коллегией, поскольку производство по делу прекращено по иным основаниям.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда по делу № 33-647/2012)

Информация

В случае смерти поручителя его наследники при условии принятия ими наследства солидарно отвечают перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательств полностью или в части, но каждый из таких наследников отвечает в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

(Извлечение)

Между Банком и С. 18 октября 2005 г. заключен кредитный договор, согласно которому заемщику предоставлен кредит под 11% годовых на срок до 18 октября 2015 г.

Договорами поручительства от 18 октября 2005 г., заключенными между Банком и поручителями заемщика Ч., З. и О., установлена солидарная ответственность поручителей и заемщика перед кредитором.

17 марта 2011 г. Ч. умер.

Прекращая производство по делу в части исковых требований Банка к Ч. о взыскании задолженности по кредитному договору и встречного иска Ч. к Банку о признании недействительным в части договора поручительства от 18 октября 2005 г., суды первой и кассационной инстанций руководствовались абз. 7 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и исходили из того, что производство по делу в указанной части подлежит прекращению в связи со смертью Ч., поскольку спорное правоотношение не допускает правопреемство.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами судов первой и кассационной инстанций о прекращении производства по делу в указанной части не согласилась.

В соответствии с абз. 7 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает производство по делу в случае, если после смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, спорное правоотношение не допускает правопреемство или ликвидация организации, являвшейся одной из сторон по делу, завершена.

Производство по делу в случае смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, подлежит прекращению лишь тогда, когда спорное правоотношение не допускает правопреемство.

Между тем в случае смерти поручителя правоотношение правопреемство допускает.

В силу ст. ст. 361, 363 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательств полностью или в части. При неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Основания прекращения поручительства установлены ст. 367 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 367 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства, а также в случае изменения этого обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего; с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника; если кредитор отказался принять надлежащее исполнение, предложенное должником или поручителем; по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано.

Как следует из содержания указанной нормы, смерть поручителя не относится к тем обстоятельством, с которыми положения ст. 367 Гражданского кодекса Российской Федерации связывают возможность прекращения поручительства.

Общие основания прекращения обязательств установлены гл. 26 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно п. 1 ст. 418 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника.

Между тем обязанность поручителя отвечать за исполнение заемщиком обязательств, возникающих из кредитного договора, носит имущественный характер, не обусловлена личностью поручителя и не требует его личного участия.

Поэтому такое обязательство смертью должника на основании п. 1 ст. 418 Гражданского кодекса Российской Федерации также не прекращается, а входит в состав наследства (ст. 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации) и переходит к его наследникам в порядке универсального правопреемства.

В силу ст. 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается указанным Кодексом или другими законами.

Согласно ст. 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно (ст. 323 Гражданского кодекса Российской Федерации). Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах сроков исковой давности, установленных для соответствующих требований. До принятия наследства требования кредиторов могут быть предъявлены к исполнителю завещания или к наследственному имуществу.

Таким образом, исходя из толкования положений указанных статей в их системной взаимосвязи, в случае смерти поручителя его наследники при условии принятия ими наследства солидарно отвечают перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательств полностью или в части, но каждый из таких наследников отвечает в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

(Определение Верховного Суда Российской Федерации от 21 февраля 2012 г. № 44-В11-11)

Рекомендации

по итогам круглого стола

«Применение законодательства о банкротстве

в деятельности судов общей юрисдикции»,

проведенного Свердловским областным судом 27 января 2012 г.

27 января 2012 г. в Свердловском областном суде проведено заседание круглого стола «Применение законодательства о банкротстве в деятельности судов общей юрисдикции».

По итогам круглого стола выработаны рекомендации по следующим вопросам:

1. Каковы общие критерии разграничения подведомственности дел при предъявлении в суд общей юрисдикции требований о взыскании денежных средств к организации или индивидуальному предпринимателю, в отношении которых возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве)?

В соответствии со ст. 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) отнесены к исключительной подведомственности арбитражных судов.

Требования, которые могут быть рассмотрены в рамках дела о банкротстве, определены нормами Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон «О банкротстве»).

В соответствии с абз. 1, 2 п. 1 ст. 63 Закона «О банкротстве» с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения наступают следующие последствия:

требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей, за исключением текущих платежей, могут быть предъявлены к должнику только с соблюдением установленного настоящим Федеральным законом порядка предъявления требований к должнику.

Согласно п. 2 ст. 63 Закона «О банкротстве» в целях обеспечения наступления предусмотренных п. 1 настоящей статьи последствий определение арбитражного суда о введении наблюдения направляется арбитражным судом в кредитные организации, с которыми у должника заключен договор банковского счета, а также в суд общей юрисдикции, главному судебному приставу по месту нахождения должника и его филиалов и представительств, в уполномоченные органы.

В силу ст. 126 Закона «О банкротстве» с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства все требования кредиторов по денежным обязательствам, об уплате обязательных платежей, иные имущественные требования, за исключением текущих платежей, указанных в п. 1 ст. 134 настоящего Федерального закона, и требований о признании права собственности, о взыскании морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности, могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства.

Соответственно, решая вопрос о возможности рассмотрения дела по требованию о взыскании денежных средств к ответчику, находящемуся в процедурах банкротства, суд общей юрисдикции должен определить, относятся ли заявленные требования о взыскании денежных средств к текущим.

При определении того, относятся ли требования к текущим, необходимо руководствоваться ст. 5 Закона «О банкротстве», ст. 50.27 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» и разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 июля 2009 г. № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве».

Рекомендация по первому вопросу: при определении подведомственности споров о взыскании денежных средств с организации или индивидуального предпринимателя, в отношении которых возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), необходимо руководствоваться ст. 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ст. ст. 4, 5, п. 1 ст. 63, ст. 126 Закона «О банкротстве», а в отношении кредитных организаций – ст. 50.27 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций».

В связи с этим все исковые заявления о взыскании с должника денежных средств, за исключением текущих платежей, принятые в день введения процедуры наблюдения или позднее (во время процедуры), подлежат оставлению без рассмотрения в арбитражном процессе (в соответствии с  п. 4 ч. 1 ст. 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), либо производство по делу в отношении такого ответчика подлежит прекращению судом общей юрисдикции (в соответствии с абз. 2 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

2. Имеет ли значение для решения вопроса о прекращении судом общей юрисдикции производства по делу в связи с тем, что требования подлежат рассмотрению исключительно в рамках дела о банкротстве, характер заявленных требований (взыскание заработной платы, взыскание компенсации морального вреда, возмещение вреда здоровью и т.д.)?

Характер заявленных требований имеет значение для решения вопроса о возможности рассмотрения дела судом общей юрисдикции, что прямо следует из норм Закона «О банкротстве» и положений других нормативных актов. 

Так, рассмотрение индивидуальных трудовых споров может осуществляться исключительно комиссиями по трудовым спорам и судами общей юрисдикции (ст. ст. 382, 383 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу абз. 2 п. 11 ст. 16 Закона «О банкротстве» трудовые споры между должником и работником должника рассматриваются в порядке, определенном трудовым законодательством и гражданским процессуальным законодательством.

Соответственно, независимо от того, в какой процедуре банкротства находится ответчик, дела по требованиям работников о взыскании заработной платы с такого работодателя относятся к подведомственности судов общей юрисдикции (Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2010 г. (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 08 декабря 2010 г       .)).   При этом характер платежей - текущие или реестровые - не имеет значения.    

В силу общего правила, закрепленного в ст. 126 Закона «О банкротстве», с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства все требования кредиторов по денежным обязательствам и иные имущественные требования, за исключением требований о признании права собственности, о взыскании морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности, могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства.

Соответственно, те требования, которые перечислены в указанной норме как исключение (в том числе дела о компенсации морального вреда), подлежат рассмотрению и разрешению по общим правилам разграничения подведомственности дел судам общей юрисдикции и арбитражным судам.

Не могут рассматриваться в рамках дела о банкротстве и требования граждан о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, поскольку ст. 22 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации указанные дела отнесены к компетенции судов общей юрисдикции. Вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции будет являться основанием для включения требований гражданина в соответствующий реестр требований кредиторов.

Также, по общему правилу, не подлежат рассмотрению в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) неденежные требования (например, о понуждении ответчика к совершению действий, о восстановлении на работе). Такие требования рассматриваются и разрешаются судом общей юрисдикции или арбитражным судом по общим правилам разграничения подведомственности. Исключение из этого правила может быть предусмотрено отдельными положениями Закона «О банкротстве» (например, нормами параграфа 7 «Банкротство застройщиков»            главы IX Закона «О банкротстве»).

Рекомендация по второму вопросу: рассмотрение дел о взыскании заработной платы, компенсации морального вреда или о возмещении вреда здоровью производится судом общей юрисдикции, и факт возбуждения арбитражным судом в отношении ответчика дела о несостоятельности (банкротстве) не влияет на подведомственность указанных споров.

Как правило, не подлежат рассмотрению в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) неденежные требования (например, о понуждении ответчика к совершению действий, о восстановлении на работе), которые рассматриваются и разрешаются судом общей юрисдикции или арбитражным судом по общим правилам разграничения подведомственности.

3. Влияет ли на возможность рассмотрения спора судом общей юрисдикции то обстоятельство, что требования к ответчику заявлены в суд общей юрисдикции до возбуждения арбитражным судом в отношении его дела о несостоятельности (банкротстве), если к моменту вынесения судом решения в отношении ответчика возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) или введено конкурсное производство? 

В соответствии с п. 1 ст. 63 Закона «О банкротстве» с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения наступает, в том числе, такое последствие, как приостановление производства по делам, связанным с взысканием с должника денежных средств. Кредитор в этом случае вправе предъявить свои требования к должнику в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

При этом необходимо учитывать, что право заявить ходатайство о приостановлении производства по делу принадлежит исключительно кредитору. Суд не вправе приостанавливать производство по делу по своей инициативе или по заявлению иного лица, участвующего в деле.

Соответственно, если иск принят к производству суда общей юрисдикции до возбуждения арбитражным судом дела о банкротстве, то истец вправе по своему выбору либо ходатайствовать о приостановлении производства по делу на основании п. 1 ст. 63 Закона «О банкротстве» (производство по делу может быть приостановлено только до даты введения следующей процедуры банкротства или прекращения производства по делу о банкротстве), либо настаивать на рассмотрении дела.

Из положений Закона «О банкротстве» (ст. ст. 81, 94, 126), абз. 2 ст. 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует, что в случае приостановления производства по делу после введения в отношении должника следующей процедуры банкротства суд по своей инициативе или по ходатайству любого участвующего в деле лица возобновляет производство по делу и решает вопрос о прекращении производства по нему.

Согласно положениям п. 1 ст. 63 Закона «О банкротстве» в случае продолжения рассмотрения дела суд обсуждает вопрос о возможности рассмотрения спора судом общей юрисдикции и, если будет установлено, что в отношении ответчика возбуждено дело о банкротстве и денежное требование не относится к текущим платежам, прекращает производство по делу. В случае же вынесения решения по существу спора исполнительный лист по делу не выдается в силу запрета на осуществление исполнительного производства по требованиям к должнику, в отношении которого введена процедура наблюдения.

Такой подход позволяет исключить принятие одновременно двух различных судебных актов – например, в порядке искового производства иск будет удовлетворен, а в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов будет отказано.

При введении в отношении должника конкурсного производства суд общей юрисдикции разрешает вопрос о прекращении производства по делу (за исключением требований, которые рассматриваются вне рамок дела о банкротстве).

Рекомендация по третьему вопросу: в случае если требования  заявлены в суд общей юрисдикции до возбуждения арбитражным судом в отношении ответчика дела о несостоятельности (банкротстве), вопрос о возможности рассмотрения дела судом общей юрисдикции решается в зависимости от процедуры банкротства и позиции истца по делу, который при введении в отношении должника процедуры наблюдения может просить суд общей юрисдикции приостановить производство по делу до введения следующей процедуры банкротства.

В таком случае истец имеет возможность заявить свои требования в рамках дела о банкротстве.

Правом заявить ходатайство на основании п. 1 ст. 63 Закона «О банкротстве» обладает только истец, суд не вправе приостановить производство по делу по своей инициативе или по заявлению иного лица, участвующего в деле.

При отсутствии такого ходатайства истца суд общей юрисдикции разрешает вопрос о подведомственности спора с учетом рекомендаций по первому и второму вопросам. 

При введении в отношении должника конкурсного производства суд общей юрисдикции разрешает вопрос о прекращении производства по делу (с учетом рекомендаций по первому и второму вопросам).

4. В силу ч. 10 ст. 12 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» при несогласии с размером подлежащего выплате возмещения по вкладам вкладчик в соответствии с законодательством Российской Федерации вправе обратиться в суд с иском об установлении состава и размера соответствующих требований, а также подлежащего выплате возмещения по вкладам. В случае возбуждения в отношении банка дела о несостоятельности (банкротстве) какому суду подведомственны требования гражданина-вкладчика, заявленные одновременно к банку, находящемуся в процедурах банкротства, и государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее - Агентство):

- о включении в реестр обязательств банка перед вкладчиками суммы вклада истца, взыскании страхового возмещения и суммы процентов;

- об установлении факта внесения денежных средств во вклад?

В силу ст. 12 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» Агентство в течение семи дней со дня получения из банка, в отношении которого наступил страховой случай, реестра обязательств банка перед вкладчиками направляет в этот банк, а также для опубликования в «Вестник Банка России» и печатный орган по месторасположению этого банка сообщение о месте, времени, форме и порядке приема заявлений вкладчиков о выплате возмещения по вкладам. В течение месяца со дня получения из банка реестра обязательств банка перед вкладчиками Агентство направляет также соответствующее сообщение вкладчикам банка, в отношении которого наступил страховой случай.

Из приведенной нормы и других положений Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» следует, что в процедуре выплаты гражданину суммы возмещения по вкладам принимают участие оба субъекта:

- банк составляет реестр обязательств вкладчиков и направляет его в Агентство; 

- Агентство осуществляет прием заявлений граждан, их рассмотрение и принимает решение о выплате.

При этом реестр обязательств банка, упомянутый в Федеральном законе от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», не тождествен понятию «реестр требований кредиторов», используемому как в Законе «О банкротстве», так и в ст. 50.30 Федерального закона от 25 февраля 1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций».

Поскольку выплата возмещения по вкладам производится Агентством, а не банком, находящимся в процедурах банкротства, дела по искам граждан о включении в реестр обязательств банка перед вкладчиками сумм вкладов и о взыскании страхового возмещения по вкладам подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.  

Требования граждан об установлении факта внесения денежных средств во вклад не являются денежными требованиями, которые могут быть заявлены в рамках дела о банкротстве, поэтому такие требования подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.

В случае заявления к банку, в отношении которого возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), требований о взыскании суммы вклада сверх лимита страхового возмещения, установленного ст. 11 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», вопрос о возможности рассмотрения требований судом общей юрисдикции разрешается с учетом рекомендаций, выработанных по первому и третьему вопросам.

Рекомендация по четвертому вопросу: требования граждан об установлении факта внесения денежных средств во вклад не являются денежными требованиями, которые могут быть заявлены в рамках дела о банкротстве, возбужденного в отношении банка, поэтому такие требования подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.

Дела по искам граждан о включении в реестр обязательств банка перед вкладчиками сумм вкладов и о взыскании страхового возмещения по вкладам в пределах лимита страхового возмещения, установленного ст. 11 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.

В случае заявления к банку, в отношении которого возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), требований о взыскании суммы вклада сверх лимита страхового возмещения, установленного ст. 11 Федерального закона от 23 декабря 2003 г. № 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации», вопрос о возможности рассмотрения требований судом общей юрисдикции разрешается с учетом рекомендаций, выработанных по первому и третьему вопросам.

5. Подлежат ли оспариванию исключительно в рамках дела о банкротстве (в соответствии со ст. 61.8 Закона «О банкротстве») любые сделки лица, в отношении которого возбуждено дело о банкротстве?

Имеет ли значение для определения подведомственности спора то обстоятельство, кем заявлены требования – арбитражным управляющим в интересах должника или другой стороной по сделке?

В соответствии со ст. 61.8 Закона «О банкротстве» заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

В силу ст. 61.9 Закона «О банкротстве» заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

Из приведенных норм в совокупности следует, что в рамках дела о банкротстве должника подлежит рассмотрению только заявление об оспаривании сделки должника, поданное арбитражным управляющим.

Соответственно, при предъявлении иска другим лицом (например, стороной сделки) подведомственность спора определяется по общим правилам (с учетом субъектного состава спорящих сторон и характера спора).

Рекомендация по пятому вопросу: в рамках дела о банкротстве подлежит рассмотрению только поданное арбитражным управляющим заявление об оспаривании сделки должника. При предъявлении иска другим лицом (например, стороной сделки) подведомственность спора определяется по общим правилам (с учетом субъектного состава спорящих сторон и характера спора).

6. Какому суду подведомственны требования к арбитражному управляющему (бывшему арбитражному управляющему) о возмещении убытков, причиненных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве? Влияет ли на решение вопроса о подведомственности тот факт, что истцом по делу выступает лицо, не являвшееся участником дела о банкротстве? Влияет ли на решение вопроса о подведомственности тот факт, что производство по делу о несостоятельности (банкротстве) завершено арбитражным судом?

В соответствии с п. 4 ст. 20.4 Закона «О банкротстве» арбитражный управляющий обязан возместить должнику, кредиторам и иным лицам убытки, которые причинены в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и факт причинения которых установлен вступившим в законную силу решением суда.

Согласно п. 12 ст. 20 Закона «О банкротстве» споры, связанные с профессиональной деятельностью арбитражного управляющего, его отношениями с саморегулируемой организацией арбитражных управляющих, разрешаются арбитражным судом.

Из приведенных норм в их совокупности следует, что требования к арбитражному управляющему (бывшему арбитражному управляющему) о возмещении убытков, причиненных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения им обязанностей в деле о банкротстве, подлежат рассмотрению и разрешению арбитражным судом (как требования, вытекающие из дела о банкротстве).

Отнесение такого рода споров к исключительной компетенции арбитражных судов обусловлено, во-первых, характером спорных отношений, в связи с чем суд при вынесении судебного акта должен дать оценку действиям арбитражного управляющего на предмет их соответствия требованиям специального законодательства о несостоятельности (банкротстве), а во-вторых, упрощением процедуры доказывания имеющих значение для дела обстоятельств, поскольку основные доказательства по делу находятся в арбитражном суде, рассматривающем дело о банкротстве.

В такой ситуации само по себе завершение дела о несостоятельности (банкротстве) не влияет на решение вопроса о подведомственности спора, поскольку вопросы судебного делопроизводства носят организационный характер.

Указанные дела относятся к подведомственности арбитражных судов независимо от того, зарегистрирован ли арбитражный управляющий в качестве индивидуального предпринимателя.

Тот факт, что истцом по делу выступает лицо, не являющееся участником дела о банкротстве (например, работник), не влияет на решение вопроса о подведомственности спора.

Рекомендация по шестому вопросу: требования к арбитражному управляющему (бывшему арбитражному управляющему) о возмещении убытков, причиненных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве, подведомственны арбитражному суду независимо от того, зарегистрирован ли управляющий в качестве индивидуального предпринимателя. На решение вопроса о подведомственности не влияет факт предъявления иска лицом, не являвшимся участником дела о банкротстве, а также факт завершения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) арбитражным судом.

7. Может ли суд общей юрисдикции рассмотреть заявление таможенного органа о признании имущества бесхозяйным, если заинтересованным лицом выступает организация, в отношении которой введена процедура конкурсного производства, и если спорное имущество включено конкурсным управляющим в состав конкурсной массы?

По мнению участников круглого стола, рассмотрение требований о признании имущества бесхозяйным отнесено к компетенции судов общей юрисдикции (глава 33 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), такие требования не могут рассматриваться арбитражным судом. Само по себе нахождение заинтересованного лица в процедурах банкротства в описанной ситуации на подведомственность спора не влияет, как не влияет на подведомственность спора и то обстоятельство, что спорное имущество включено в состав конкурсной массы.

Рекомендация по седьмому вопросу:  заявление таможенного органа о признании имущества, включенного в состав конкурсной массы, бесхозяйным подведомственно суду общей юрисдикции. 

8. Какому суду подведомственно рассмотрение требований налогового органа к руководителю юридического лица о взыскании убытков, основанных на невыполнении руководителем должника обязанности обратиться с заявлением о признании организации несостоятельной (банкротом) в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности? Налоговые органы в обоснование требований указывают: в связи с невыполнением обязанности руководителем должника государство понесло убытки в виде расходов по делу о признании несостоятельным (банкротом) отсутствующего должника.

По мнению судей Свердловского областного суда, п. 6 ст. 10 Закона «О банкротстве» предусматривает рассмотрение в рамках дела о банкротстве только таких заявлений о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности, которые поданы арбитражным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов.

Поскольку в описанной ситуации иск инициирован иным лицом и требования заявлены к физическому лицу, спор подлежит рассмотрению и разрешению судом общей юрисдикции.

Судьями Арбитражного суда Свердловской области и Федерального арбитражного суда Уральского округа высказано иное мнение по данному вопросу, а именно: исходя из характера спорных правоотношений такой спор подведомствен арбитражному суду, поскольку он, очевидно, носит экономический характер. Отнесение такого рода споров к компетенции арбитражных судов логично и в связи с тем, что спорные отношения вытекают из банкротства юридического лица и связаны с деятельностью руководителя коммерческой организации, кроме того, основные доказательства по делу находятся именно в арбитражном суде, рассматривающем дело о банкротстве.

Таким образом, мнения судей по восьмому вопросу разделились. 

9. В силу п. 3 ст. 63 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» для участия в деле о банкротстве срок исполнения обязательств, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, считается наступившим. Кредиторы вправе предъявить требования к должнику в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

Согласно п. 1 ст. 126 указанного Закона с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства срок исполнения возникших до открытия конкурсного производства денежных обязательств и уплаты обязательных платежей должника считается наступившим.

Влекут ли указанные нормы правовые последствия для лиц, не участвующих в деле о банкротстве, например, для физического лица - поручителя организации, в отношении которой возбуждено дело о банкротстве, в случае предъявления требований к поручителю с пропуском сроков, установленных ст. 367 Гражданского кодекса Российской Федерации, при исчислении их с учетом приведенных норм законодательства о банкротстве?

В соответствии с п. 3 ст. 63 Закона «О банкротстве» для участия в деле о банкротстве срок исполнения обязательств, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, считается наступившим. Кредиторы вправе предъявить требования к должнику в порядке, установленном настоящим Федеральным законом.

Из приведенной нормы следует, что срок исполнения обязательств, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, после введения процедуры наблюдения считается наступившим исключительно с целью обеспечить право на участие кредитора в деле о банкротстве и не влияет на материальные отношения сторон.

Напротив, из абз. 2 п. 1 ст. 126 Закона «О банкротстве» следует, что после принятия решения о признании должника несостоятельным (банкротом) срок исполнения возникших до открытия конкурсного производства денежных обязательств и уплаты обязательных платежей должника считается наступившим.

Так, в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 02 октября 2007 г. № 6629/07 сделан вывод о том, что несостоятельность векселедателя простого векселя, признанная судом, дает векселедержателю право предъявить иск не только к основному должнику (векселедателю), но и ко всем обязанным по векселю лицам. Срок исполнения вексельного обязательства векселедателем определяется в этом случае не датой, указанной в векселе, а датой принятия судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

Соответственно, введение в отношении должника по основному обязательству процедуры конкурсного производства влечет за собой материально-правовые последствия в виде наступления срока исполнения обязательства и, как следствие, влияет на исчисление срока предъявления требований к поручителю.

Рекомендация по девятому вопросу: п. 3 ст. 63 Закона «О банкротстве» предусматривает, что срок исполнения обязательств, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, после введения процедуры наблюдения считается наступившим исключительно с целью обеспечить право на участие кредитора в деле о банкротстве и не влияет на материальные отношения сторон.

Напротив, в силу абз. 2 п. 1 ст. 126 Закона «О банкротстве» введение в отношении должника по основному обязательству процедуры конкурсного производства влечет за собой материально-правовые последствия в виде наступления срока исполнения обязательства, что влияет на исчисление срока предъявления требований к поручителю.

Судебная коллегия по гражданским делам

Свердловского областного суда

Отдел кодификации, систематизации законодательства

 и обобщения судебной  практики

 Свердловского областного суда