Уважаемые посетители!
Предлагаем Вам новую версию сайта Свердловского областного суда.
В случае возникновения технических сбоев Вы можете получить необходимую информацию по ссылке: http://oblsud.svd.sudrf.ru
Если Вас не затруднит, отправьте свое мнение о новом сайте по адресу: mel@ekboblsud.ru
С уважением, администратор
Утвержден постановлением президиума Свердловского областного суда от 14 марта 2012 года |
Бюллетень
судебной практики по уголовным делам
Свердловского областного суда
(четвертый квартал 2011 года (31))
Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики, содержащихся в нарядах судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.
1. Поскольку умысел на совершение тайного хищения чужого имущества возник у осужденного, когда он уже находился в квартире потерпевшей, из обвинения исключен квалифицирующий признак совершения хищения с незаконным проникновением в жилище.
(Извлечение)
Приговором суда К. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. К. признан виновным в тайном хищении чужого имущества, совершенном с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину.
В кассационной жалобе осужденный К. просил отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. В обоснование просьбы указывал, что выводы суда о совершении кражи с незаконным проникновением в жилище не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются исследованными доказательствами. Умысел на хищение имущества потерпевшей В. у него возник, когда он находился в ее квартире, где распивал спиртные напитки совместно с проживающими в данной квартире лицами. К. полагал, что его действия должны быть квалифицированы по ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы и возражений, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
Вина К. в совершении кражи чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину установлена судом на основании проверенных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательств и не оспаривается осужденным в кассационной жалобе.
Вместе с тем суд необоснованно пришел к выводу о совершении К. преступления с незаконным проникновением в жилище.
Так, К. последовательно отрицал факт незаконного проникновения в жилище в целях хищения чужого имущества. Согласно показаниям осужденного, данным как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании, он пришел в гости к Ф. - сожителю потерпевшей В., совместно с ним и другими гостями распивал спиртное. Ночью, после того как находившиеся в квартире лица уснули, у него возник умысел на кражу.
В явке с повинной К. указал, что, находясь в квартире потерпевшей, тайно похитил телевизор, DVD-проигрыватель, два пульта дистанционного управления и шнур.
Как следует из показаний потерпевшей В., свидетелей Ф., Н., А. и М., в квартире К. находился правомерно, совместно с ними распивал спиртные напитки. После этого свидетель Ф., проснувшись ночью, обнаружил пропажу телевизора и DVD-проигрывателя.
При таких обстоятельствах судебная коллегия посчитала необходимым исключить из приговора квалифицирующий признак совершения кражи с незаконным проникновением в жилище, а действия осужденного переквалифицировать с п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначить наказание в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного осужденным, данных о его личности, а также приведенных в приговоре смягчающих и отягчающих обстоятельств.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 07 октября 2011 года № 22-11378/2011
2. Суд необоснованно признал, что преступления совершены виновными в составе организованной группы, и квалифицировал их по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(Извлечение)
Приговором суда М. осужден за совершение четырех преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 12 годам лишения свободы за каждое преступление. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений окончательно назначено 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
М. признан виновным в четырех покушениях на незаконный сбыт наркотических средств, совершенных организованной группой.
Этим же приговором осуждены В. и К., судебные решения в отношении которых не обжаловались.
Кассационным определением судебной коллегии приговор оставлен без изменения.
В надзорной жалобе осужденный М. просил отменить состоявшиеся по делу судебные решения. Утверждал, что организованную группу он не создавал, наркотические средства не сбывал и не просил К. и В. сбывать героин.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в жалобе осужденного М., президиум областного суда нашел приговор и кассационное определение подлежащими изменению по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 4 ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
Квалифицируя действия осужденного как четыре преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд пришел к выводу о совершении М. преступлений в составе организованной группы, организатором и руководителем которой он являлся.
Как следует из приговора, в период до июня 2008 года М., В. и К. объединились в устойчивую преступную группу в целях систематического совершения особо тяжких преступлений, направленных на незаконный сбыт наркотических средств.
Судом установлено, что руководителем данной преступной группы являлся М., который разработал план по приобретению наркотических средств, их доставке и незаконному сбыту, подготовил условия для реализации указанного плана.
На В. и К. возлагалась обязанность незаконно приобретать наркотические средства у лиц, с которыми руководитель группы заранее заключил соответствующее соглашение, незаконно хранить наркотики, осуществлять их фасовку и сбыт.
Так, 06, 09 июня, 08 июля и 01 августа 2008 года, действуя в составе организованной группы, М., В. и К. совершили покушения на незаконный сбыт наркотических средств, а именно за денежное вознаграждение передали наркотическое средство С. и Х., действовавшим в рамках оперативно-розыскных мероприятий «проверочная закупка» под контролем сотрудников правоохранительных органов.
Участие М. в совершении данных преступлений состояло в том, что он как руководитель организованной преступной группы заключил соглашение о приобретении наркотического средства – героина - с не установленным органами предварительного следствия лицом, а также получил сообщение по мобильному телефону от Х. о ее намерении приобрести наркотическое средство - героин, согласился сбыть ей 01 августа 2008 года указанное наркотическое средство и, действуя в соответствии с взятыми на себя обязанностями руководителя организованной преступной группы, поручил К. назначить Х. встречу для сбыта ей наркотического средства.
Осужденные М., В. и К. как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании отрицали свою вину в совершении преступления в составе организованной группы.
Согласно ч. 3 ст. 35 Уголовного кодекса Российской Федерации под организованной группой следует понимать устойчивую группу из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Такая группа характеризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планированием, тщательной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками. Следовательно, для организованной группы характерно наличие не просто сговора на совершение преступления, а тесной взаимосвязи между ее членами, объединившимися для совершения преступления.
По смыслу уголовного закона об устойчивости такой группы свидетельствуют особый порядок вступления в нее, подчинение групповой дисциплине, стабильность ее состава и организованных структур, сплоченность ее членов, постоянство форм и методов преступной деятельности, узкая преступная специализация участников.
Вместе с тем из приговора не видно, на основании каких объективных данных суд пришел к выводу о наличии организованной группы. Каких-либо доказательств, подтверждающих, что М., В. и К. заранее договорились объединиться в устойчивую организованную группу для совершения преступлений, в приговоре не приведено. Отсутствуют такие доказательства и в материалах уголовного дела.
Мотивируя свой вывод о совершении М., В. и К. преступлений организованной группой, суд в приговоре указал, что устойчивость данной группы, ее организованность, распределение ролей между участниками группы, объединение их для совершения целого ряда преступлений доказаны стороной обвинения. Этот вывод основан на представленных суду доказательствах, в частности на показаниях свидетеля Л., данных им в ходе предварительного следствия, а также на показаниях ряда других свидетелей, которые убедительно подтверждали факты совершения подсудимыми покушения на сбыт наркотиков.
Между тем, как следует из показаний свидетеля Л., от знакомого К. ему стало известно, что В. и М. торгуют героином. Он (Л.) неоднократно возил одну В., а несколько раз В. и К. в г. Сысерть. Он знал, что В. ездила в г. Сысерть за героином. В., М. или К. давали ему (Л.) героин за то, что он возил В. в г. Сысерть. Когда он (Л.) находился в квартире у В., слышал, как на ее мобильный телефон и на телефон М. поступали звонки от разных лиц, которые просили продать героин, а В. или М. назначали данным лицам встречу. В. и К. во всем слушались М.
Кроме того, из показаний свидетелей П. и А. следует, что 08 июля 2008 года для проверки имевшейся у них оперативной информации о причастности М. и В. к сбыту наркотических средств была проведена проверочная закупка с участием Б., в ходе которой Б. приобрел у В. наркотическое средство – героин. 01 августа 2008 года в отношении В., М. и К. была проведена проверочная закупка с участием Х. На ее звонок ответил М., он сказал, чтобы Х. договорилась о месте встречи с К., после чего К. назначил ей встречу, и она приобрела у него два свертка с героином.
Показаниями свидетелей С. и Х. подтверждаются обстоятельства проведения проверочных закупок с их участием. Данные свидетели показали, что знали о причастности В., М. и К. к сбыту наркотиков.
Между тем данные обстоятельства не свидетельствуют о наличии в действиях осужденных квалифицирующего признака совершения преступления организованной группой.
По смыслу закона, когда участники договариваются о совместном совершении преступления и в результате сговора им становятся известными как общие сведения о готовящемся преступлении, так и конкретные обстоятельства их будущей преступной деятельности, в том числе объект и предмет преступления, способ посягательства, что имело место в случае совершения данных преступлений, налицо совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору.
Доказательств, свидетельствующих о том, что М. как руководитель организованной преступной группы каждый раз - 06, 09 июня, 08 июля и 01 августа 2008 года - заключал с не установленным органами предварительного следствия лицом соглашение о приобретении наркотического средства - героина, в приговоре не приведено.
Отсутствуют в приговоре и доказательства, на основании которых суд пришел к выводу о том, что М. являлся организатором преступной группы, разработал план по приобретению наркотических средств, их доставке и незаконному сбыту, создавал условия для реализации указанного плана: подыскивал лиц, способных и готовых на протяжении длительного, не определенного конкретными временными рамками периода поставлять членам организованной группы наркотические средства; устанавливал контакты с покупателями наркотических средств и поддерживал их при помощи сотовой телефонной связи и личных встреч; координировал действия членов организованной преступной группы по незаконному приобретению наркотических средств, их перевозке, сбыту и получению средств от реализации наркотиков; распределял между членами преступной группы прибыль, руководил сбором денежных средств, необходимых для приобретения новых партий наркотиков.
Не имеется таких данных и в показаниях В. и К.
В связи с этим подлежит исключению из приговора указание на осуждение М. по квалифицирующему признаку совершения преступлений организованной группой.
Как установлено судом, в случаях покушений на незаконный сбыт наркотических средств, совершенных 06, 09 июня, 08 июля 2008 года, участие М. в совершении преступлений состояло лишь в том, что он действовал как организатор преступной группы. Поэтому указание на осуждение М. по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации подлежит исключению из приговора в связи с непричастностью осужденного к совершению данных преступлений. Иные действия М., направленные на совершение объективной стороны указанных преступлений, судом не описаны, доказательства участия осужденного в совершении данных преступлений судом и органами предварительного расследования не приведены.
Доказательствами, приведенными в приговоре, подтверждается, что в случае совершения покушения на сбыт наркотических средств 10 августа 2008 года М., К. и В., предварительно договорившись о совершении сбыта наркотического средства, собрав по 1 000 рублей на его приобретение, в неустановленном месте у неустановленного лица незаконно приобрели наркотическое средство – смесь, содержащую героин, массой
При таких обстоятельствах действия осужденного М. по покушению на сбыт наркотических средств, совершенному 01 августа 2008 года, подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации как покушение на сбыт наркотического средства, совершенное группой лиц по предварительному сговору. В связи с переквалификацией действий осужденного на менее строгий закон и уменьшением объема обвинения назначенное наказание снижено.
Кроме того, при назначении наказания суд, вопреки требованиям ст. 37 Конституции Российской Федерации, учел, что М. не занимается общественно полезным трудом. Судебная коллегия исключила указанное обстоятельство из приговора.
Постановление президиума Свердловского областного суда
от 19 октября 2011 года № 44-У-192/2011
3. Поскольку действия осужденного, направленные на хищение имущества потерпевшего, охватывались единым умыслом, суд необоснованно квалифицировал их как два самостоятельных преступления.
(Извлечение)
Приговором суда Г. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. «а» ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Г. признан виновным в совершении двух покушений на кражу с незаконным проникновением в жилище и в совершении кражи с незаконным проникновением в жилище.
В кассационной жалобе осужденный Г. просил изменить приговор суда. По мнению осужденного, судом в недостаточной степени учтены смягчающие наказание обстоятельства, что повлекло назначение чрезмерно сурового наказания.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
Судебное разбирательство по данному уголовному делу было проведено в особом порядке.
Как видно из материалов дела, органами предварительного расследования Г. обвинялся в том, что 03 июня 2011 года он, разбив стекло на веранде, незаконно проник в дом, принадлежащий потерпевшему Р., где приготовил к хищению банку зеленого горошка стоимостью 48 рублей и банку консервированной кукурузы стоимостью 52 рубля. После этого Г., разбив стекло в окне, незаконно проник в соседний дом, откуда тайно похитил зонт стоимостью 400 рублей. Вернувшись в дом, принадлежащий Р., Г. сложил в пакет ранее приготовленные банки с зеленым горошком, кукурузой и позднее обнаруженные банки с рыбными консервами, пакет молока, помидоры массой
Органами предварительного расследования и судом действия Г. в части приготовления к хищению банок зеленого горошка и консервированной кукурузы квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как покушение на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище. В части хищения зонта действия Г. квалифицированы по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище. В части хищения у потерпевшего Р. другого имущества действия Г. квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как покушение на кражу, совершенное с незаконным проникновением в жилище.
По делу, рассматриваемому в особом порядке, содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются.
С учетом фактических обстоятельств дела действия Г., направленные на хищение имущества, принадлежащего потерпевшему Р., составляют единое преступление, охватываемое единым умыслом, и должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как покушение на кражу чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище.
При таких обстоятельствах из приговора исключено осуждение Г. по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как излишне вмененное.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 02 ноября 2011 года № 22-13079/2011
II. Вопросы назначения наказания
4. При назначении подсудимому вида исправительного учреждения суд не принял во внимание, что в соответствии со ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации судимость за умышленное преступление небольшой тяжести не учитывается при признании в действиях лица рецидива преступлений.
(Извлечение)
Приговором суда А., ранее судимый, осужден по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
В судебном заседании А. вину признал полностью, по его ходатайству дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения.
В кассационной жалобе осужденный А. просил отменить приговор суда и направить дело на новое разбирательство. Указывал, что судом не были учтены обстоятельства, позволявшие назначить ему более мягкое наказание.
В кассационном представлении прокурор просил приговор изменить. Ранее А. был осужден за умышленное преступление небольшой тяжести, что не образует рецидива преступлений. Прокурор полагал, что отбывание наказания за умышленное преступление средней тяжести следовало назначить в исправительной колонии общего режима.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
Суд обоснованно признал А. виновным и правильно квалифицировал его действия по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную с причинением значительного ущерба гражданину.
Основания применения особого порядка принятия судебного решения, порядок заявления ходатайства, проведения судебного заседания и постановления приговора судом проверены и соблюдены.
Наказание назначено А. с учетом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности виновного, иных обстоятельств, предусмотренных законом, в пределах, установленных ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации. Наказание является соразмерным содеянному и справедливым, его назначение в приговоре мотивировано.
Вместе с тем из материалов уголовного дела следует, что ранее приговором мирового судьи А. был осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, относящегося к категории преступлений небольшой тяжести. При признании рецидива преступлений судимость за данное преступление не учитывается. Таким образом, отбывание наказания должно быть назначено А. в исправительной колонии общего режима.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 07 октября 2011 года № 22-12174/2011
5. В соответствии с ч. 4 ст. 49 Уголовного кодекса Российской Федерации обязательные работы не назначаются женщинам, имеющим детей в возрасте до трех лет.
(Извлечение)
Приговором суда П. осуждена по пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 200 часам обязательных работ.
В судебном заседании П. признала свою вину, ходатайствовала о рассмотрении дела в особом порядке.
В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор в отношении П. в связи с неправильным применением судом требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении наказания. Указывал, что осужденная имеет ребенка в возрасте до трех лет, а следовательно, в соответствии с ч. 4 ст. 49 Уголовного кодекса Российской Федерации ей не могло быть назначено наказание в виде обязательных работ. С учетом изложенного просил назначить П. наказание в виде штрафа в пределах санкции ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.
Судебная коллегия признала, что нарушений норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в ходе предварительного следствия и применения судом особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением допущено не было.
При назначении П. наказания суд принял во внимание характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности осужденной, учел в качестве смягчающих наказание обстоятельств признание ею вины, наличие двух несовершеннолетних детей, частичное возмещение материального ущерба, причиненного потерпевшему. С учетом обстоятельств дела, данных о личности П. суд признал возможным ее исправление без изоляции от общества и обоснованно назначил ей наказание, не связанное с лишением свободы.
Коллегия согласилась с выводами суда о возможности исправления П. без изоляции от общества, однако признала необходимым изменить приговор в части назначенного П. наказания, поскольку в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 49 Уголовного кодекса Российской Федерации обязательные работы не назначаются женщинам, имеющим детей в возрасте до трех лет, а из материалов дела следует, что на иждивении осужденной находятся двое несовершеннолетних детей, один из которых, родившийся 06 февраля 2009 года, на момент постановления приговора не достиг возраста трех лет.
В связи с этим приговор суда изменен: назначенное П. по пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание в виде 200 часов обязательных работ заменено штрафом в размере 5 000 рублей.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 октября 2011 года № 22-12629/2011
6. При назначении осужденному наказания за неоконченное преступление с применением положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства судом превышен максимально возможный предел наказания, которое могло быть назначено за данное преступление.
(Извлечение)
Приговором суда В. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к четырем годам лишения свободы, по ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к четырем годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено пять лет лишения свободы.
В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию, назначенному по настоящему приговору, частично присоединена неотбытая часть наказания, назначенного по приговору суда от 27 января 2011 года. Окончательно по совокупности приговоров назначено наказание в виде шести лет шести месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
В. признан виновным в незаконных приобретении и хранении без цели сбыта наркотического средства в особо крупном размере, а также в покушении на незаконный сбыт наркотических средств.
В судебном заседании В. вину признал полностью. По его ходатайству, заявленному после консультации с защитником, с согласия государственного обвинителя дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения.
В кассационном представлении прокурор, не оспаривая виновности осужденного и квалификации его действий, просил изменить приговор в связи с неправильным применением уголовного и уголовно-процессуального законов. Указывал, что назначенное по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание является несправедливым, так как не отвечает требованиям ч. 1 ст. 62, ст. 66 Уголовного кодекса Российской Федерации и ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Наказание, назначенное по правилам ч. 3 ст. 69, ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, также является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. Автор представления полагал, что с учетом вышеизложенного, а также при наличии смягчающих наказание обстоятельств и отсутствии отягчающих наказание обстоятельств срок наказания, назначенного за покушение на сбыт наркотических средств, не может превышать 2 лет 8 месяцев лишения свободы.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.
Виновность В. в совершении вышеуказанных преступлений установлена приговором суда, постановленным в соответствии с положениями ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Наказание, назначенное В. за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, является справедливым, соразмерным содеянному и снижению не подлежит.
Вместе с тем судебная коллегия посчитала обоснованными доводы кассационного представления и признала подлежащим снижению наказание, назначенное В. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Так, В. признан виновным в совершении неоконченного преступления. С учетом требований ч. 3 ст. 66 Уголовного кодекса Российской Федерации срок наказания за покушение на сбыт наркотического средства не может превышать трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Кроме того, уголовное дело в отношении В. рассмотрено в соответствии с положениями главы 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующей особый порядок принятия судебного решения.
Согласно положениям ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в особом порядке наказание не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
По смыслу закона при постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства и назначении наказания за неоконченное преступление суду следовало вначале с учетом требований ст. 66 Уголовного кодекса Российской Федерации определить наказание, которое может быть назначено виновному, а затем в соответствии с ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации сократить размер наказания в связи с рассмотрением дела в особом порядке.
При таких обстоятельствах максимальное наказание за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, не должно превышать 4 лет лишения свободы.
Кроме того, судом при назначении В. наказания помимо иных смягчающих обстоятельств было признано предусмотренное п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации смягчающее наказание обстоятельство в виде активного способствования осужденного раскрытию преступления и изобличению других лиц, причастных к незаконному обороту наркотиков. Поэтому при наличии указанного смягчающего наказание обстоятельства и отсутствии отягчающих обстоятельств подлежали применению правила ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми назначенное осужденному наказание не должно превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
При таких обстоятельствах максимальный размер наказания, который мог быть определен осужденному В., не должен превышать 2 лет 8 месяцев лишения свободы.
Судебная коллегия признала, что в соответствии с положениями ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание, назначенное В. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом признания осужденным вины, раскаяния в содеянном, наличия на иждивении В. малолетнего ребенка, состояния здоровья и активного способствования раскрытию преступлений подлежит снижению до 2 лет 6 месяцев лишения свободы.
Следовательно, наказание, назначенное по правилам ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, также подлежит снижению до 4 лет 6 месяцев лишения свободы. С учетом применения положений ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание снижено до 6 лет лишения свободы.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 12 октября 2011 года № 22-12295/2011
7. Приговор суда отменен, поскольку размер назначенного осужденной наказания в виде штрафа ниже установленного законом минимального размера штрафа.
(Извлечение)
Приговором суда от 19 сентября 2011 года Ф. осуждена по ч. 1 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 2 500 рублей в доход государства.
Ф. признана виновной в производстве, хранении в целях сбыта и в сбыте товаров и продукции, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.
Преступление совершено Ф. в июле 2011 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Дело рассмотрено судом в особом порядке принятия судебного решения.
В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор в отношении Ф. в связи с чрезмерной мягкостью назначенного ей наказания. Указывал на то, что размер назначенного Ф. штрафа ниже установленного законом минимального размера.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления прокурора, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Так, в соответствии с ч. 2 ст. 46 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 04 мая 2011 года № 97-ФЗ) минимальный размер штрафа составляет 5 000 рублей. Преступление Ф. совершила в июле 2011 года, то есть в период действия уголовного закона в редакции от 04 мая 2011 года. Следовательно, размер назначенного Ф. штрафа ниже установленного законом минимального размера.
На основании изложенного судебная коллегия приняла решение об отмене приговора суда и о направлении дела на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду следует надлежащим образом исследовать все обстоятельства дела и принять правильное решение.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 октября 2011 года № 22-12576/2011
8. Поскольку преступление было совершено до постановления приговора, которым осужденному назначено условное осуждение, применение положений ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации об отмене условного осуждения признано необоснованным.
(Извлечение)
Приговором суда от 08 августа 2011 года Р. осужден по ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы со штрафом в размере 5 000 рублей с отбыванием назначенного наказания в исправительной колонии общего режима.
На основании чч. 5 и 6 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации условное осуждение Р. по приговору мирового судьи от 01 апреля 2011 года отменено.
В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию, назначенному по настоящему приговору, частично присоединена неотбытая часть наказания, назначенного по приговору от 01 апреля 2011 года, в виде 1 месяца лишения свободы. Окончательно Р. назначено наказание в виде 2 лет 1 месяца лишения свободы со штрафом в размере 5 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Р. признан виновным в совершении 31 марта 2011 года разбойного нападения на К. в целях хищения товара стоимостью 1 200 рублей из магазина с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего.
В кассационной жалобе осужденный просил изменить приговор. Указывал, что при назначении ему наказания не учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о его личности и отсутствие по делу отягчающих обстоятельств. Полагал, что назначенное наказание является чрезмерно суровым. Просил назначить иное, не связанное с лишением свободы наказание.
В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор в отношении Р. и исключить указание на применение ст. ст. 70, 74 Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении осужденному наказания. По мнению прокурора, поскольку преступление, за совершение которого Р. осужден настоящим приговором, совершено 31 марта 2011 года, то есть до постановления приговора от 01 апреля 2011 года, в соответствии с требованиями закона приговоры подлежат самостоятельному исполнению. В связи с этим прокурор просил изменить приговор и снизить назначенное наказание.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.
Действия Р. правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации как разбой, совершенный с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.
Наказание назначено Р. с учетом тяжести, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного и иных обстоятельств, влияющих на размер и вид наказания, в том числе и перечисленных Р. в кассационной жалобе.
Вместе с тем согласно материалам уголовного дела разбойное нападение совершено осужденным 31 марта 2011 года, то есть до постановления приговора мирового судьи от 01 апреля 2011 года. При таких обстоятельствах судом первой инстанции необоснованно отменено условное осуждение, назначенное Р. приговором мирового судьи, и неотбытая часть наказания частично присоединена к наказанию, назначенному по настоящему приговору. В данном случае приговоры подлежали самостоятельному исполнению, в связи с чем судебная коллегия приняла решение об исключении из приговора указания на применение ст. ст. 70, 74 Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении Р. наказания.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 12 октября 2011 года № 22-12076/2011
9. В нарушение требований закона, назначая осужденному наказание в виде ограничения свободы, суд не установил ограничений, предусмотренных ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть фактически не назначил осужденному наказание.
(Извлечение)
Приговором суда К. осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 07 марта 2011 года № 26-ФЗ) к одиннадцати годам лишения свободы с ограничением свободы на срок два года с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
В кассационной жалобе осужденный К. просил отменить приговор, считая его незаконным и необоснованным.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
Выводы суда о виновности К. в содеянном основаны на проверенных и подробно изложенных в приговоре доказательствах, которым суд дал надлежащую оценку.
Юридическая оценка действий осужденного К. по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации является обоснованной.
Назначенное К. наказание в виде лишения свободы соответствует характеру и степени общественной опасности содеянного, данным о личности виновного и всем обстоятельствам дела.
Однако, назначая дополнительное наказание в виде ограничения свободы, в нарушение требований пп. 8, 12 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации суд фактически не назначил данное наказание, поскольку, определив срок, на который назначен данный вид наказания, не установил осужденному конкретные ограничения. Кроме того, суд не привел мотивов принятого решения.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 октября 2011 года № 22-12483/2011
10. Срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
(Извлечение)
Приговором суда Я., ранее судимый, осужден по п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы, по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
В судебном заседании Я. свою вину признал полностью. По его ходатайству, заявленному после консультации с защитником, с согласия государственного обвинителя и потерпевших дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения.
В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда в отношении Я., направить дело на новое судебное рассмотрение в связи с неправильным применением уголовного закона. Указывал, что суд неправильно назначил осужденному наказание по ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде 1 года лишения свободы, поскольку с учетом рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства и наличия в действиях осужденного рецидива преступлений срок назначенного Я. наказания не может быть менее 1 года 1 месяца 20 дней.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия пришла к следующим выводам.
Виновность Я. в совершении вышеуказанных преступлений установлена приговором суда, постановленным в соответствии с положениями ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Юридическая квалификация действий осужденного является верной.
Вместе с тем судебная коллегия признала обоснованными доводы прокурора о нарушении судом требований закона при назначении Я. наказания по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Так, в приговоре суд указал на наличие в действиях Я. отягчающего наказание обстоятельства - рецидива преступлений. Следовательно, при назначении наказания суд должен был учесть требования ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которым срок наказания не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
С учетом рассмотрения дела в порядке, установленном главой 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, подлежат применению положения ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о том, что назначенное наказание не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
Таким образом, с учетом положений ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации назначенное Я. наказание не может превышать 3 лет 4 месяцев лишения свободы, а с учетом положений ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации оно не может быть менее 1 года 1 месяца 20 дней лишения свободы.
На основании изложенного судебная коллегия посчитала необходимым отменить приговор суда в части осуждения Я. по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и направить уголовное дело в этой части на новое судебное рассмотрение.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 07 декабря 2011 года № 22-14676/2011
11. Поскольку предыдущие преступления совершены осужденным в несовершеннолетнем возрасте, признание судом в действиях лица особо опасного рецидива преступлений с учетом судимостей за данные преступления является необоснованным.
(Извлечение)
Приговором суда Ч., ранее судимый, осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
Виновным себя Ч. признал полностью, по его ходатайству дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.
В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор суда: исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на особо опасный рецидив преступлений, признав его опасным; изменить Ч. вид исправительного учреждения с исправительной колонии особого режима на исправительную колонию строгого режима на том основании, что преступления, за которые Ч. ранее осужден приговором суда от 07 июня 2005 года, совершены им в несовершеннолетнем возрасте, а следовательно, не должны учитываться при признании рецидива преступлений.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
При решении вопроса о назначении Ч. наказания суд установил наличие в действиях виновного особо опасного рецидива преступлений и признал данное обстоятельство отягчающим наказание. Также судом установлено, что имеется смягчающее вину Ч. обстоятельство – признание вины.
Вместе с тем судом не учтено, что в соответствии с п. «б» ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации судимость Ч. по приговору суда от 07 июня 2005 года не может учитываться при признании рецидива преступлений, так как преступления, за совершение которых Ч. осужден данным приговором суда, совершены осужденным в несовершеннолетнем возрасте, в связи с чем в действиях Ч. имеет место опасный рецидив преступлений.
Неверное установление судом данного обстоятельства привело к неправильному определению осужденному вида исправительного учреждения. В соответствии п. «в» ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации отбывание наказания Ч. должно быть назначено в исправительной колонии строгого, а не особого режима.
Кроме того, суд назначил Ч. наказание в виде 4 лет лишения свободы, то есть в максимальном размере, который мог быть определен с учетом положений ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. При этом суд не принял во внимание, что имеется смягчающее вину осужденного обстоятельство.
На основании вышеизложенного приговор суда изменен: из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание на наличие в действиях Ч. особо опасного рецидива преступлений, признано наличие в его действиях опасного рецидива преступлений, назначенное Ч. наказание снижено до трех лет шести месяцев лишения свободы, определено отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 26 октября 2011 года № 22-12878/2011
12. Если закон, по которому квалифицировано совершенное преступление, предусматривает обязательное назначение дополнительного наказания, то неназначение его судом допускается лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации, и должно быть мотивировано в приговоре со ссылкой на указанную статью.
(Извлечение)
Приговором суда И. осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам лишения свободы. На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением на осужденного ряда обязанностей, указанных в приговоре.
И. признан виновным в нарушении Правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью Р., при управлении автомобилем в состоянии опьянения.
В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда в связи с неправильным применением уголовного закона и чрезмерной мягкостью назначенного осужденному наказания. Указывал на то, что суд необоснованно не назначил И. дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством, назначение которого в соответствии с ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации является обязательным. Также полагал, что по делу не усматривается оснований для применения ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку И. грубо нарушил Правила дорожного движения: управляя автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, проехал перекресток на запрещающий сигнал светофора и совершил наезд на пешехода на пешеходном переходе. Установленные по делу смягчающие обстоятельства, по мнению автора кассационного представления, не являются исключительными. Кроме того, прокурор указывал на необходимость назначения дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством с зачетом в срок назначенного наказания отбытого срока административного наказания в виде лишения права управления транспортным средством. В связи с этим просил приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации одним из оснований отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке является неправильное применение судом первой инстанции уголовного закона.
Согласно ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части указанного Кодекса, и с учетом положений Общей части данного Кодекса. Основания для назначения менее строгого наказания, чем предусмотрено соответствующей статьей Особенной части указанного Кодекса за совершенное преступление, определяются ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Как следует из приговора, суд не назначил осужденному по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации дополнительное наказание в виде лишения права управлять транспортным средством, предусмотренное санкцией указанной статьи, несмотря на то, что данный дополнительный вид наказания является обязательным, то есть безальтернативным.
Приговор суда первой инстанции не содержит каких-либо суждений о возможности неназначения осужденному данного дополнительного наказания с учетом положений ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Назначая наказание, суд в приговоре указал, что считает возможным не назначать осужденному дополнительное наказание, поскольку мировым судьей уже принято решение о назначении такого наказания и И. лишен права управления транспортным средством на 1 год 7 месяцев. Однако данное суждение суда первой инстанции противоречит требованиям уголовного закона и правилам назначения безальтернативного дополнительного наказания.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 09 декабря 2011 года № 22-14918/2011
13. Поскольку при назначении дополнительного наказания в виде ограничения свободы конкретные ограничения были установлены только применительно к окончательному наказанию, назначенному по совокупности преступлений, и не были установлены ни за одно из преступлений, входящих в совокупность, наказание в виде ограничения свободы считается не назначенным осужденному.
(Извлечение)
Приговором суда Г., ранее судимый, осужден по п. «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к двум годам лишения свободы с ограничением свободы на срок один год. В соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по настоящему приговору и приговору мирового судьи от 08 ноября 2011 года, окончательно назначено два года три месяца лишения свободы с последующим ограничением свободы на срок один год с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.
В кассационной жалобе осужденный Г. выразил несогласие с приговором суда и просил его изменить, мотивируя свою просьбу тем, что суд назначил ему чрезмерно суровое наказание, поскольку не учел его явку с повинной и признание вины.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы осужденного, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению.
В судебном заседании осужденный Г., поддержав ранее заявленное ходатайство о рассмотрении уголовного дела в особом порядке, полностью согласился с предъявленным ему обвинением, квалификацией содеянного и доказанностью его вины, в связи с чем уголовное дело было рассмотрено судом в особом порядке.
Назначая Г. наказание в виде лишения свободы, суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновного, смягчающие наказание обстоятельства в виде признания осужденным своей вины и чистосердечного раскаяния в содеянном, частичного возмещения причиненного ущерба, а также отягчающее наказание обстоятельство в виде рецидива преступлений и влияние назначенного наказания на исправление осужденного.
В то же время, как следует из приговора, суд назначил осужденному дополнительное наказание в виде ограничения свободы на один год. Однако при назначении наказания по п. «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации суд предусмотренные уголовным законом ограничения не установил и в приговоре не указал, а установил и указал их только при назначении наказания по совокупности преступлений в соответствии с требованиями ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.
На основании изложенного приговор суда изменен: исключено назначение осужденному дополнительного наказания в виде ограничения свободы на один год.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 декабря 2011 года № 22-15112/2011
14. Суд ошибочно не признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденного, добровольное возмещение им имущественного ущерба, причиненного в результате преступления.
(Извлечение)
Приговором суда М. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 2 года 6 месяцев с ограничением свободы на срок 1 год. При назначении наказания судом определен перечень ограничений, которые подлежат возложению на осужденного после отбытия им основного вида наказания.
В судебном заседании М. вину признал полностью, по его ходатайству дело рассмотрено в особом порядке без проведения судебного разбирательства.
В кассационной жалобе осужденный М. просил изменить приговор суда, смягчить назначенное ему наказание.
В кассационном представлении прокурор, не оспаривая доказанности вины и квалификации действий осужденного, просил приговор суда изменить, признать в качестве смягчающих наказание обстоятельств добровольное возмещение М. имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, и положительные характеристики осужденного.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
С учетом того, что М. согласился с предъявленным обвинением и приговор был постановлен без проведения судебного разбирательства, суд обоснованно признал М. виновным, исходя из тех фактических обстоятельств, которые были установлены в ходе предварительного следствия, и верно квалифицировал действия осужденного по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Основания применения особого порядка принятия судебного решения, порядок заявления ходатайства, проведения судебного заседания и постановления приговора судом проверены и соблюдены.
Вместе с тем при назначении наказания судом учтены не все положения закона, которые подлежали применению, в связи с чем судебная коллегия посчитала необходимым внести изменения в приговор.
Как следует из приговора, на основании п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденного, судом учтена явка с повинной.
Кроме того, как видно из материалов дела, ущерб, причиненный в результате преступления, был полностью возмещен потерпевшей, о чем она сообщила в заявлении. В соответствии с п. «к» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, признается обстоятельством, смягчающим наказание. Однако данное обстоятельство суд не признал таковым и не учел при назначении М. наказания.
С учетом того, что данное обстоятельство установлено в судебном заседании, судебная коллегия признала добровольное возмещение осужденным М. имущественного ущерба, причиненного потерпевшей, обстоятельством, смягчающим наказание, и снизила размер назначенного М. основного наказания.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 декабря 2011 года № 22-15339/2011
15. Поскольку наступившие в результате совершения преступления последствия являются элементом объективной стороны преступления, они не могут повторно учитываться при назначении осужденному наказания.
(Извлечение)
Приговором суда Н. осужден по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам лишения свободы с лишением права управления транспортными средствами на 1 год с отбыванием наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении.
В судебном заседании осужденный вину в совершении преступления признал полностью, по его ходатайству уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.
В кассационной жалобе адвокат в интересах осужденного просил изменить приговор, назначить Н. наказание, не связанное с лишением свободы.
Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.
Квалификация преступления по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации соответствует предъявленному обвинению.
При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, сведения о личности осужденного, правильно установил обстоятельства, смягчающие наказание, к числу которых отнес полное признание осужденным вины, раскаяние в содеянном, совершение действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему.
Вид и размер наказания, назначенного Н., определены в соответствии с санкцией ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации и требованиями ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Вместе с тем судом неправильно применен уголовный закон. При назначении наказания учтено наступление тяжких последствий в виде смерти потерпевшего С. Диспозицией ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность за нарушение Правил дорожного движения Российской Федерации, повлекшее смерть человека. Следовательно, указанные судом последствия преступления являются элементом объективной стороны преступления и не могут повторно учитываться при назначении наказания.
На основании изложенного приговор суда изменен: из него исключена ссылка суда на наступление тяжких последствий в результате совершенного Н. преступления; наказание, назначенное осужденному, снижено до 1 года лишения свободы.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 декабря 2011 года № 22-15372/2011
16. Окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.
(Извлечение)
Приговором суда от 11 октября 2011 года О. осужден по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы, по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам 6 месяцам лишения свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний О. назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы.
В соответствии с ч. 5 ст. 74 О. отменено условное осуждение по приговору суда от 21 декабря 2010 года.
На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию, назначенному по настоящему приговору, частично присоединено неотбытое наказание, назначенное по приговору суда от 21 декабря 2010 года, в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы. Окончательно по совокупности приговоров О. назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
В кассационном представлении прокурор просил приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение. В обоснование просьбы указывал на допущенные судом нарушения требований закона, устанавливающих порядок назначения наказания по совокупности приговоров. Обращал внимание на то, что суд, назначив О. наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы с применением правил ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации и указав на выполнение требований ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначил О. окончательное наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы, то есть фактически не применил положения ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации. Такое нарушение требований закона повлекло назначение чрезмерно мягкого наказания.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.
Как видно из материалов уголовного дела, 21 декабря 2010 года О. был осужден по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161, п. «а» ч. 2 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам 6 месяцам лишения свободы. На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением на осужденного О. обязанностей, указанных в приговоре суда.
Приговором от 11 октября 2011 года О. признан виновным и осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158, пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений О. назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы.
На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию, назначенному по настоящему приговору, частично присоединено неотбытое наказание, назначенное по приговору суда от 21 декабря 2010 года в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы. Окончательно по совокупности приговоров О. назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Преступления, за которые О. осужден приговором суда от 11 октября 2011 года, совершены им в июне 2011 года, то есть в период отбывания наказания по приговору от 21 декабря 2010 года.
Согласно ч. 4 ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору.
Назначив О. окончательное наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы, суд нарушил требования ч. 4 ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Назначение О. в порядке ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации наказания в том же размере, что и при назначении наказания в порядке ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, является существенным нарушением норм уголовного права.
На основании изложенного приговор суда отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 декабря 2011 года № 22-15615/2011
III. Процессуальные вопросы
17. Переводчик не может участвовать в производстве по уголовному делу и подлежит отводу, если он является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу.
(Извлечение)
Приговором суда О. и П. осуждены за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Осужденные и их адвокаты в своих кассационных жалобах просили отменить приговор суда, считая причастность осужденных к совершению указанных преступлений недоказанной.
Кроме того, по мнению осужденного О., сурдопереводчик Ф., не владея языком жестов в необходимой для осуществления перевода степени, выполняла перевод некачественно, о чем О. заявлял в судебном заседании. Вместе с тем, поскольку Ф. указана в приложении к обвинительному заключению в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание в качестве свидетеля обвинения, осужденный полагал, что она, являясь свидетелем, не могла выполнять обязанности переводчика.
Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и в возражениях на них, судебная коллегия посчитала приговор суда подлежащим отмене ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона.
В соответствии с ч. 2 ст. 69 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отвод переводчику может быть заявлен при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также в случае обнаружения некомпетентности переводчика.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 61 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации переводчик, как и иные перечисленные в этой статье лица, не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу.
Как видно из материалов уголовного дела, сурдопереводчик Ф., которая принимала участие в производстве по настоящему уголовному делу, в стадии предварительного следствия была допрошена по уголовному делу в качестве свидетеля. При этом из протокола допроса Ф. следует, что она была допрошена не только по вопросам, направленным на выяснение уровня ее квалификации как сурдопереводчика, но и по вопросам, входящим в предмет доказывания по данному уголовному делу. Так, Ф. даны показания о том, что, по словам ее знакомых, П. и О. отбирали деньги у глухонемых лиц, избили потерпевшего Ш. и отобрали у него деньги. На следующий день после нападения на Ш. она навестила его, видела у него телесные повреждения, вызвала бригаду скорой медицинской помощи и сопровождала Ш. в лечебное учреждение.
Эти показания Ф. приведены в обвинительном заключении среди иных доказательств, подтверждающих обвинение. Кроме того, Ф. указана в приложенном к обвинительному заключению списке свидетелей обвинения, подлежащих вызову в суд.
Таким образом, Ф. являлась свидетелем по настоящему уголовному делу, а следовательно, как сурдопереводчик подлежала отводу. Несмотря на это, она принимала участие в качестве переводчика в следственных и процессуальных действиях, включая ознакомление О. с материалами уголовного дела. То обстоятельство, что ей не был заявлен отвод в период расследования, не умаляет существенности допущенного нарушения уголовно-процессуального закона. О том, что Ф. допрошена в качестве свидетеля, обвиняемые и их защитники не могли знать до окончания ознакомления с материалами дела, а о том, что ее показания являются доказательством обвинения, – до получения копии обвинительного заключения.
Нарушение прав обвиняемых, допущенное в период расследования, само по себе является достаточным основанием для отмены приговора суда, однако оно было допущено повторно и в стадии судебного разбирательства.
Как видно из протокола судебного заседания, Ф. участвовала в нем в качестве сурдопереводчика. В подготовительной части судебного заседания подсудимый П. заявил отвод переводчику и просил привлечь к участию в судебном разбирательстве независимого переводчика. Не выяснив причин, по которым П. не доверяет переводчику Ф., суд отказал в привлечении к участию в уголовном судопроизводстве другого переводчика.
При этом заявленный обвиняемым отвод фактически разрешен не был. Изложенное в протоколе судебного заседания определение суда содержит отказ в удовлетворении ходатайства о привлечении другого переводчика, а решение по вопросу об отводе переводчика, которое должно приниматься в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 256 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судом не выносилось.
Дальнейшее участие в деле сурдопереводчика Ф. нарушило право обвиняемых на защиту, что является основанием отмены приговора суда.
Отменяя приговор, судебная коллегия посчитала необходимым возвратить дело прокурору для устранения препятствий рассмотрения дела судом, поскольку указанное выше нарушение прав обвиняемых, допущенное в период досудебного производства по делу, не может быть устранено судом первой инстанции, а значит, по делу не могут быть вынесены приговор или иное судебное решение, кроме постановления о возвращении дела прокурору.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 19 октября 2011 года № 22-12105/2011
18. Нарушение общих условий судебного разбирательства при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, выразившееся в неизложении в судебном заседании существа предъявленного лицу обвинения, повлекло отмену приговора суда.
(Извлечение)
Постановлением мирового судьи прекращено уголовное преследование в отношении И., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с примирением с потерпевшей. По результатам рассмотрения апелляционного представления постановление мирового судьи о прекращении уголовного преследования в отношении И. по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации отменено и постановлен приговор, которым И. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, и осуждена с применением положений ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации к 180 часам обязательных работ.
В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в связи с нарушениями норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства. В обоснование просьбы ссылался на то, что в нарушение требований закона в судебном заседании не был оглашен обвинительный акт. Также указывал, что в качестве смягчающего наказание И. обстоятельства необоснованно признано наличие у нее на иждивении несовершеннолетней дочери, которая является потерпевшей по данному делу.
Проверив материалы дела и обсудив изложенные в кассационном представлении доводы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Согласно ст. 365 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное следствие в суде апелляционной инстанции начинается с краткого изложения председательствующим содержания приговора, а также существа апелляционных жалобы или представления и возражений на них. После выступлений сторон суд переходит к проверке доказательств.
Поскольку мировым судьей вынесен не приговор, а постановление, судебное следствие надлежало начинать с оглашения обвинительного акта.
В соответствии с ч. 1 ст. 273 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения, а по уголовным делам частного обвинения - с изложения заявления частным обвинителем.
По смыслу закона по уголовным делам, по которым проводилось предварительное следствие или дознание, судебное следствие начинается с оглашения обвинительного акта или обвинительного заключения, то есть с изложения сути предъявленного обвинения.
Как правильно указано в кассационном представлении, суд апелляционной инстанции, признав, что уголовное дело прекращено необоснованно, при разрешении дела должен был рассмотреть его по правилам производства в суде первой инстанции.
Тем не менее, как следует из материалов дела и протокола судебного заседания, в судебном заседании обвинительный акт не оглашался, то есть существо предъявленного И. обвинения изложено не было.
Являются правильными и доводы представления о том, что наличие у осужденной на иждивении несовершеннолетнего ребенка необоснованно признано в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, поскольку согласно требованиям закона наличие несовершеннолетнего ребенка у виновного не может расцениваться как смягчающее наказание обстоятельство, если осужденный совершил преступление в отношении этого ребенка.
Из материалов дела следует, что суд признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание И., наличие у нее на иждивении несовершеннолетнего ребенка, в отношении которого она совершила преступление.
С учетом изложенного приговор, постановленный судом апелляционной инстанции, нельзя признать законным и обоснованным, он подлежит отмене, а уголовное дело – направлению в суд апелляционной инстанции на новое судебное рассмотрение.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 12 октября 2011 года № 22-12306/2011
19. Приговор, постановленный в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, не может быть обжалован в апелляционном и кассационном порядке в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции.
(Извлечение)
Приговором мирового судьи, постановленным в особом порядке принятия судебного решения в соответствии с главой 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Н. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.
По результатам рассмотрения апелляционной жалобы осужденного постановлением районного суда приговор мирового судьи оставлен без изменения.
В апелляционной и кассационной жалобах осужденный Н. просил об отмене судебных решений, оспаривал выводы суда о его виновности, приводил доводы о самооговоре.
Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла необходимым отменить постановление суда апелляционной инстанции и прекратить производство по кассационной и апелляционной жалобам осужденного по следующим основаниям.
Уголовное дело в отношении Н. было рассмотрено мировым судьей в особом порядке принятия судебного решения в соответствии с главой 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно ст. 317 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор, постановленный в соответствии со ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не может быть обжалован в апелляционном и кассационном порядке по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а именно в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции.
Однако ни мировой судья, ни суд апелляционной инстанции положений ст. 317 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не учли, а приняли к производству и рассмотрели жалобу.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 октября 2011 года № 22-12537/2011
20. Согласно ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, в случае неявки потерпевшего или свидетеля допускается только с согласия сторон, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 данной статьи.
(Извлечение)
Приговором суда С. и К. осуждены за умышленное причинение группой лиц тяжкого вреда здоровью потерпевшего В., повлекшее по неосторожности его смерть. Действия виновных квалифицированы по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В кассационной жалобе осужденный К. просил отменить приговор суда, уголовное дело в отношении его прекратить в связи с его непричастностью к совершенному преступлению. Обращал внимание на то, что в судебном заседании свидетели не были допрошены, суд необоснованно огласил показания, данные ими в ходе предварительного расследования. Осужденный С. в ходе предварительного расследования давал противоречивые показания, однако суд противоречия не устранил.
В кассационной жалобе осужденный С. просил приговор суда отменить, дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда. Считал, что судом при рассмотрении данного дела были допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона. Не были допрошены свидетели, не исследованы выводы судебно-медицинской экспертизы.
В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда ввиду допущенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, выразившихся в том, что суд не дал оценки всем представленным доказательствам, не указал, почему отдал предпочтение одним доказательствам и отверг другие.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах осужденных и кассационном представлении прокурора, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
В соответствии со ст. 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы. Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях неявки потерпевшего, свидетелей при наличии согласия сторон.
При рассмотрении данного уголовного дела суд указанные требования закона не выполнил.
Согласно материалам дела, в судебное заседание не явились потерпевший и свидетели. Суд принял решение о рассмотрении уголовного дела при данной явке, не выяснив мнение участников судебного разбирательства о возможности рассмотрения дела в отсутствие неявившихся свидетелей и потерпевшего, не приняв мер к вызову и принудительному доставлению свидетелей в судебное заседание. В ходе судебного разбирательства было принято решение об оглашении данных в ходе предварительного расследования показаний неявившихся свидетелей и потерпевшего. Из протокола судебного заседания не усматривается, что стороны были согласны на оглашение этих показаний. Положения ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации сторонам не разъяснялись.
То, что С. и К. не были согласны на оглашение показаний неявившихся свидетелей, следует из жалоб осужденных.
Из материалов дела усматривается, что К. не признал себя виновным в совершении преступления, в ходе предварительного расследования заявлял о непричастности к инкриминируемому деянию. В судебном заседании он был лишен возможности задать свои вопросы свидетелям в целях выяснения всех обстоятельств дела, в частности тех, на которые он ссылался в жалобе.
Таким образом, при рассмотрении данного дела судом были нарушены требования ст. 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе принцип непосредственного исследования доказательств в судебном разбирательстве. Судебное следствие проведено с нарушением норм уголовно-процессуального закона, что послужило основанием для отмены приговора суда.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 декабря 2011 года № 22-14976/2011
IV. Рассмотрение иных судебных материалов
21. В случае злостного уклонения осужденного от уплаты штрафа замена штрафа иным наказанием производится в отдельности за каждое преступление, входящее в совокупность.
(Извлечение)
Приговором суда С. осуждена за совершение трех преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ей назначено наказание в виде штрафа за совершение одного преступления в размере 30 000 рублей, за совершение двух других преступлений в размере 20 000 рублей за каждое преступление. В соответствии с ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний С. окончательно назначено наказание в виде штрафа в размере 50 000 рублей с рассрочкой выплаты на срок 2 года.
Судебный пристав-исполнитель обратился в суд с представлением о замене штрафа другим видом наказания, поскольку осужденная С. злостно уклонялась от его уплаты.
Постановлением судьи данное представление удовлетворено: назначенное С. наказание в виде штрафа в размере 50 000 рублей заменено лишением свободы на срок 1 год 6 месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Согласно ч. 5 ст. 46 Уголовного кодекса Российской Федерации в случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, он заменяется в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Из постановления суда усматривается, что окончательное наказание, назначенное осужденной С. по приговору суда по совокупности трех преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, заменено лишением свободы на срок 1 год 6 месяцев. Вместе с тем такая замена окончательного наказания, назначенного по совокупности преступлений, более строгим наказанием не предусмотрена действующим законодательством. Замена штрафа иным наказанием производится в отдельности за каждое преступление, входящее в совокупность.
Неправильное применение уголовного закона послужило основанием для отмены постановления суда с направлением судебного материала на новое рассмотрение, в ходе которого суду первой инстанции надлежит учесть изложенные выше требования закона.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 26 октября 2011 года № 22-12978/2011
22. Суд рассмотрел вопрос о смягчении осужденному наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, в то время как в ходатайстве осужденного такая просьба отсутствовала.
(Извлечение)
Постановлением суда от 15 апреля 2011 года вынесенные в отношении Д. приговоры от 27 августа 2004 года, 27 апреля 2005 года, 08 июля 2005 года, 14 октября 2008 года приведены в соответствие с действующей редакцией уголовного закона и снижено окончательное наказание, назначенное осужденному по совокупности приговоров.
Осужденный Д. обратился в суд с ходатайством о смягчении ему наказания, ссылаясь на вновь открывшиеся обстоятельства в виде ходатайства потерпевшей по приговору от 14 октября 2008 года, указавшей, что она не имеет каких-либо претензий к осужденному и не возражает против его условно-досрочного освобождения. Д. просил учесть, что на момент постановления приговора данные обстоятельства суду не были известны.
Постановлением суда от 29 августа 2011 года ходатайство осужденного было рассмотрено в судебном заседании и оставлено без удовлетворения на том основании, что постановлением суда от 15 апреля 2011 года указанные выше приговоры были пересмотрены, квалификация содеянного Д. дана с учетом последней редакции уголовного закона и размер наказания снижен. Иных изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации не вносилось.
В кассационной жалобе осужденный просил отменить постановление суда и направить материалы дела на новое рассмотрение, поскольку полагал, что его ходатайство не рассмотрено по существу. Просил учесть, что в своем ходатайстве он не ставил вопрос о пересмотре приговоров в порядке ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, а просил снизить наказание в связи с вновь возникшим обстоятельством в виде нотариально заверенного ходатайства потерпевшей о том, что она не имеет к нему претензий.
Изучив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия пришла к следующим выводам.
Согласно п. 13 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд по месту отбывания осужденным наказания рассматривает вопросы, связанные с исполнением приговора, в частности об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Как следует из ходатайства осужденного Д., он просил учесть в качестве вновь открывшегося обстоятельства нотариально заверенное ходатайство потерпевшей по приговору от 14 октября 2008 года, указавшей, что она к осужденному каких-либо претензий не имеет, и снизить назначенное ему по приговору наказание. Каких-либо ходатайств о пересмотре его приговоров в порядке ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации Д. не заявлял.
Однако в нарушение положений ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд фактически рассмотрел вопрос о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Поскольку вопрос, поставленный в ходатайстве Д., не относится к вопросам, подлежащим рассмотрению судом при исполнении приговора, судебная коллегия приняла решение об отмене постановления суда и о прекращении производства по ходатайству осужденного.
Определение судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 02 ноября 2011 года № 22-13031/2011
23. Нарушение требований ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации о недопустимости применения обратной силы уголовного закона в случае, если новый закон, устанавливающий преступность деяния, усиливает наказание или иным образом ухудшает положение лица, совершившего преступление, повлекло изменение вынесенных по делу судебных решений.
(Извлечение)
Приговором суда от 09 сентября 2004 года Т., ранее осужденный приговором суда от 17 октября 1996 года по ч. 2 ст. 206 Уголовного кодекса РСФСР к 3 годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на 1 год, а также приговором суда от 10 апреля 1998 года по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы, в соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательно осужденный к 5 годам лишения свободы, освобожденный 05 июля 2002 года условно-досрочно на 9 месяцев 3 дня, осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 12 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Постановлением судьи от 27 октября 2005 года приговоры в отношении Т. от 17 октября 1996 года, 10 апреля 1998 года, 09 сентября 2004 года пересмотрены в связи с внесением Федеральным законом от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации.
Приговор от 17 октября 1996 года изменен: действия Т. переквалифицированы с ч. 2 ст. 206 Уголовного кодекса РСФСР на ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ, наказание снижено до 2 лет лишения свободы. В остальной части приговор оставлен без изменения.
Приговоры от 10 апреля 1998 года и от 09 сентября 2004 года оставлены без изменения.
Кассационным определением судебной коллегии от 18 января 2006 года постановление судьи оставлено без изменения.
В надзорной жалобе осужденный выражал несогласие с указанными судебными решениями. По его мнению, при приведении приговора от 17 октября 1996 года в соответствие с действующим законодательством суд не в полной мере выполнил требования ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильно применил нормы уголовного и уголовно-процессуального законов и необоснованно оставил без изменения приговоры от 10 апреля 1998 года и от 09 сентября 2004 года.
Осужденный утверждал, что при приведении в соответствие с новым уголовным законом приговора от 17 октября 1996 года суду следовало прекратить производство по уголовному делу, а не переквалифицировать его действия на ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации. Хулиганство было совершено им в 1996 году, а преступность и наказуемость побоев, совершенных из хулиганских побуждений, установлены законодателем только в 2003 году, в связи с чем привлечение его к уголовной ответственности по данной норме, не существовавшей в момент совершения им деяния, противоречит требованиям ст. ст. 9 и 10 Уголовного кодекса Российской Федерации. Осужденный полагал, что вследствие декриминализации хулиганства его действия могли быть переквалифицированы лишь на ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако ввиду отсутствия данных, свидетельствующих о желании потерпевших привлечь его к уголовной ответственности за нанесенные побои, в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации квалификация его действий по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации нарушает положения ст. ст. 1 и 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Также осужденный обращал внимание на то, что согласно приговору от 17 октября 1996 года он пнул потерпевшую Л. ногой по руке, а потерпевшую Б. ногой в область шеи. Его действия не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку действия квалифицируются как побои в случае нанесения многократных ударов. Вместе с тем осужденный указывал, что даже при переквалификации его действий с ч. 2 ст. 206 Уголовного кодекса РСФСР на ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации суду следовало учесть требования п. «а» ч. 1 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации и прекратить уголовное дело в связи с истечением сроков давности.
Кроме того, осужденный полагал, что, поскольку по приговору от 17 октября 1996 года ему назначалось условное наказание, в силу п. «в» ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации из приговора от 10 апреля 1998 года подлежало исключению указание на рецидив преступлений, а назначенное с применением правил ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание подлежало снижению.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в надзорной жалобе, президиум областного суда посчитал, что имеются основания для изменения вынесенных судебных решений.
При приведении судом приговора от 17 октября 1996 года в соответствие с новым уголовным законом действия осужденного Т. были переквалифицированы с ч. 2 ст. 206 Уголовного кодекса РСФСР на ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года, которая фактически является новой нормой уголовного закона, более тяжкой по сравнению со ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации в первоначальной редакции. Таким образом, более тяжкому уголовному закону была придана обратная сила, что в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации недопустимо.
Также судом оставлено без внимания, что данным приговором в качестве отягчающего наказание осужденного обстоятельства было признано совершение преступления в нетрезвом состоянии, в то время как ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащая исчерпывающий перечень отягчающих наказание обстоятельств, такого отягчающего обстоятельства не предусматривает.
Кроме того, при переквалификации действий осужденного на преступление небольшой тяжести и назначении более мягкого наказания по приговору от 17 октября 1996 года в постановлении судьи и кассационном определении необоснованно оставлено без изменения наказание, назначенное приговором от 10 апреля 1998 года в соответствии с требованиями ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, и не учтено, что в силу пп. «а», «в» ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации из данного приговора подлежало исключению указание на наличие в действиях Т. рецидива преступлений.
На основании изложенного постановление судьи от 27 октября
Из приговора суда от 17 октября 1996 года исключено указание на совершение преступления в нетрезвом состоянии как на обстоятельство, отягчающее наказание Т., а из приговора суда от 10 апреля 1998 года - ссылка на наличие в его действиях рецидива преступлений.
Наказание, назначенное по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, снижено до 3 лет 6 месяцев лишения свободы. На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров от 17 октября 1996 года и от 10 апреля 1998 года Т. назначено 3 года 7 месяцев лишения свободы.
Постановление президиума Свердловского областного суда
от 19 октября 2011 года № 44-У-220/2011
Судебная коллегия по уголовным делам |
Отдел кодификации, систематизации законодательства и обобщения судебной практики |
База судебных дел располагается по адресу:
«Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие»
2006-2015
