Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 23 ноября 2011 года

Бюллетень

судебной практики по гражданским делам

за третий квартал 2011 года

I. Дела, возникающие из трудовых, социальных и пенсионных правоотношений

1. Согласие работника с приказом об увольнении и удержании сумм из его заработной платы не может служить основанием для удовлетворения иска о взыскании выплаченной заработной платы.

(Извлечение)

Управление государственного надзора Свердловской области (далее - УГН СО) обратилось в суд с иском к С. о взыскании задолженности за неотработанные дни использованного ежегодного оплачиваемого отпуска. 07.04.2008 С. был назначен на должность главного специалиста юридического отдела Управления государственного надзора Свердловской области. С 15.06.2010 по 09.07.2010 ему был предоставлен ежегодный оплачиваемый отпуск за рабочий период с 07.04.2010 по 06.04.2011. В период отпуска - 07.07.2010 - С. обратился с заявлением об увольнении по инициативе гражданского служащего (п. 3 ч. 1 ст. 33 Федерального закона от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации») и в соответствии с приказом от 08.07.2010 № 136-лс был уволен 09.07.2010 по указанному основанию. При увольнении из окончательного расчета с С. было удержано 2 722 рубля в счет оплаты неотработанных 16 дней использованного ежегодного оплачиваемого отпуска.

Оставшуюся сумму в размере 18 222 рублей 56 копеек УГН СО, ссылаясь на положения ст. 137 Трудового кодекса Российской Федерации, просило взыскать с ответчика С. в судебном порядке.

Ответчик С. просил отказать в удовлетворении иска ввиду того, что он основан на ошибочном толковании ст. 137 Трудового кодекса Российской Федерации и ст. 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые не позволяют требовать возврата ранее выплаченной заработной платы, за исключением случаев недобросовестности работника или наличия счетной ошибки. Недобросовестности ответчика при получении суммы оплаты отпуска не имелось, отсутствовала и счетная ошибка, в связи с чем нет предусмотренных законом оснований для взыскания с ответчика ранее выплаченной ему заработной платы .

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга исковые требования УГН СО удовлетворены, с С. взыскано в пользу истца 18 222 рубля 56 копеек.

Судебная коллегия отменила решение суда по нижеследующим основаниям.

Поскольку истец занимал должность государственной гражданской службы Российской Федерации, к спорным правоотношениям нормы Трудового кодекса применяются в части, не урегулированной Федеральным законом от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ст. 5 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 2 Федерального закона от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»).

Удовлетворяя исковые требования работодателя, суд руководствовался положениями абз. 5 ч. 2 ст. 137 Трудового кодекса Российской Федерации и указал, что в приказе об увольнении от 08.07.2010 работодатель предусмотрел удержание заработной платы истца за неотработанные использованные 16 дней отпуска, с чем истец при увольнении согласился.

Суд не учел, что спор касался возврата заработной платы, уже полученной работником. В силу положений ст. ст. 130, 136 и 137 Трудового кодекса Российской Федерации удержание из заработной платы представляет собой обоснованное уменьшение начисленной работнику заработной платы и, соответственно, ее выплату в меньшем размере.

Поскольку в данном случае речь шла не об удержании каких-либо сумм из начисленной, но еще не выплаченной заработной платы, а об истребовании обратно с ответчика в пользу истца уже выплаченной заработной платы за неотработанные 16 дней отпуска, суд обязан был руководствоваться ч. 4 ст. 137 Трудового кодекса Российской Федерации, которая допускает возможность взыскания с работника излишне выплаченной ему заработной платы только в трех случаях:

- при наличии счетной ошибки;

- если органом по рассмотрению индивидуальных трудовых споров признана вина работника в невыполнении норм труда (ч. 3 ст. 155 указанного Кодекса) или простое (ч. 3 ст. 157 указанного Кодекса);

- если заработная плата была излишне выплачена работнику в связи с его неправомерными действиями, установленными судом.

 В рассматриваемом случае ни одно из обстоятельств установлено не было.

Согласие работника с приказом об увольнении и удержании сумм из его заработной платы, положенное судом в основу принятого решения, не распространяется на ту часть заработной платы, которая работнику на тот момент уже была выплачена.

Как следует из материалов дела, в момент увольнения ответчику не был выплачен окончательный расчет в размере 2 722 рублей, удержанный в счет оплаты неотработанных дней отпуска. Оставшуюся сумму, 18 222 рубля 56 копеек, истец требовал с ответчика в судебном порядке, потому что ранее эта сумма была ему выплачена.

Такие действия работодателя представляют собой не удержание начисленной заработной платы, а возвращение ранее выплаченного заработка, что в силу вышеприведенных обстоятельств запрещено положениями ч. 4 ст. 137 Трудового кодекса Российской Федерации, которые согласуются со ст. 8 Конвенции Международной организации труда от 01.07.1949 № 95 «Относительно защиты заработной платы» и ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Обязательность применения указанных норм международного права на территории Российской Федерации предусмотрена ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации и ст. 10 Трудового кодекса Российской Федерации.

Таким образом, выплатив правильно рассчитанную сумму оплаты очередного отпуска ответчику, получившему эти деньги на законных основаниях, истец (работодатель) не вправе требовать от работника возврата этой суммы, поскольку вышеуказанными нормами закона предусмотрена возможность удержания сумм из начисленного, но еще не выплаченного работнику заработка.

Кроме того, о намерении уволиться по собственному желанию ответчик заявил в период отпуска, а не до его начала, что исключает возможность применения к данным спорным правоотношениям положений ст. 127 Трудового кодекса Российской Федерации. В связи с этим обстоятельством судебная коллегия пришла к выводу о том, что у работодателя не имелось препятствий в реализации предусмотренного п. 3 ч. 1 ст. 33 и чч. 1 и 2 ст. 36 Федерального закона от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» права расторгнуть трудовой договор не в день окончания отпуска, а по истечении двухнедельного срока. Начисленная за этот период заработная плата могла быть удержана в счет неотработанных дней отпуска.

По делу вынесено новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Управления государственного надзора Свердловской области о взыскании с С. задолженности за неотработанные дни использованного ежегодного оплачиваемого отпуска отказано.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу № 33-9326/2011)

2. Признавая незаконным отказ органов социальной защиты в выдаче разрешения на совершение сделки по отчуждению квартиры, право пользования которой закреплено за несовершеннолетним ребенком, суд необоснованно исходил из гипотетических возможностей улучшения вновь приобретаемого взамен квартиры неблагоустроенного жилого дома с высокой степенью износа, а не из его фактического состояния, не учел, что предлагаемые к согласованию сделки купли-продажи жилых помещений ухудшают жилищные условия ребенка.

(Извлечение)

Б. обратилась в суд с иском к территориальному органу социальной защиты населения (далее – УСЗН) о признании незаконным решения об отказе в выдаче разрешения на совершение сделки. Б. указала, что она является собственником расположенной в г. Асбесте квартиры гостиничного типа общей площадью 23,4 кв. м, жилой площадью 16,5 кв. м. В данной квартире вместе с ней зарегистрирован ее несовершеннолетний сын И., который в квартире не проживает с 2006 года, так как истец в отношении его лишена родительских прав.

В настоящее время вышеуказанная квартира непригодна для проживания в связи с произошедшим в ней в 2008 году пожаром. Б. в указанной квартире не проживает, коммунальные услуги не оплачивает. Осенью 2010 года она решила продать квартиру и приобрести половину расположенного в г. Асбесте частного жилого дома общей площадью 83,3 кв. м, оформив данную недвижимость в единоличную собственность несовершеннолетнего сына. Однако приказом начальника УСЗН от 22.12.2010 № 2 ей было отказано в даче согласия на совершение вышеуказанной сделки, так как приказом начальника УСЗН от 26.08.2010 № 1 за несовершеннолетним И. сохранено право пользования квартирой до его совершеннолетия, а приобретаемый жилой дом расположен за чертой г. Асбеста, находится в неудовлетворительном состоянии, требует капитального ремонта, пользоваться этим жилым помещением и проживать в нем невозможно.

Суд признал незаконным приказ начальника УСЗН от 22.12.2010 № 2 об отказе в выдаче разрешения на совершение сделки по отчуждению принадлежащей Б. квартиры, в которой зарегистрирован несовершеннолетний И. Суд обязал ответчика выдать Б. разрешение на продажу квартиры с одновременным приобретением в собственность несовершеннолетнего И. ½ доли в праве собственности на жилое помещение общей площадью 83,3 кв. м, расположенное в частном доме, состоящее из трех жилых комнат площадью 42,5 кв. м, находящееся на земельном участке общей площадью 702 кв. м.

Изучив материалы дела, судебная коллегия пришла к выводу о незаконности принятого районным судом решения.

В соответствии со ст. 40 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.

Согласно п. 4 ст. 71 Семейного кодекса Российской Федерации ребенок, в отношении которого родители (один из них) лишены родительских прав, сохраняет право пользования жилым помещением.

На основании п. 6 ч. 1 ст. 8 Федерального закона от 24.04.2008 № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» одним из полномочий органа опеки и попечительства является выдача в соответствии с указанным Федеральным законом разрешений на совершение сделок с имуществом подопечных.

Так, согласно п. 4 ст. 292 Гражданского кодекса Российской Федерации отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

С учетом указанных положений закона, а также в силу ч. 2 ст. 38, ч. 1 ст. 40 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее ч. 3 ст. 17 , согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями – вопреки предписанию ч. 2 ст. 38 Конституции Российской Федерации – их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение чч. 2 и 3 ст. 55  и ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного ч. 1 ст. 40 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 38 (часть 2) (п. 4 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 08.06.2010 № 13-П).

Суд при разрешении спора по существу не учел приведенные выше нормы, в связи с чем пришел к неправильному выводу о неправомерности отказа УСЗН в даче согласия на совершение спорных сделок.

В частности, судом не было учтено фактическое состояние жилого дома, который Б. намеревалась приобрести в собственность своего сына вместо имеющейся у нее квартиры.

Из материалов дела следует, что износ указанного дома составлял 42%, в доме печное отопление, туалет расположен за пределами дома – во дворе, тогда как в квартире имеются центральное отопление и холодное водоснабжение.

Ссылка на возможность проведения ремонта половины приобретаемого в собственность И. жилого дома усилиями его потенциальных арендаторов в счет внесения ими арендной платы не является правомерной, поскольку опекун И. отказался от совершения в пользу подопечного таких сделок, считая их не соответствующими его интересам, что законом не запрещено: согласно п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора. То обстоятельство, что заключение подобного рода договоров является затруднительным, в ходе рассмотрения дела по существу было подтверждено представителем ответчика и не опровергнуто иными лицами, участвующими в деле.

Выводы суда с учетом сравнения инвентаризационной стоимости отчуждаемого и приобретаемого имущества о возможности газификации жилого дома, возможности заключить договор аренды дома, приватизировать земельный участок и продать приобретаемое имущество не основаны на каких-либо доказательствах, а предложенные судом варианты улучшения имущественного положения И. свидетельствуют о нарушении судом положений ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, совершение Б. вышеуказанных сделок по отчуждению квартиры и приобретению ½ доли жилого дома фактически привело бы к ухудшению жилищных условий несовершеннолетнего сына Б. - И., что является недопустимым.

Решение городского суда отменено, принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Б.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу № 33-9833/2011)

3. Перечень оснований, по которым прекращается осуществление ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами (утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 04.06.2007 № 343), является закрытым и не подлежит расширительному толкованию. В случае прекращения осуществления указанных выплат нетрудоспособный гражданин вправе обратиться в суд за защитой нарушенных прав.

(Извлечение)

Б. обратился в суд с иском к Государственному учреждению Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Новоуральске Свердловской области (далее – УПФ) о возложении обязанности производить компенсационную выплату. В обоснование заявленных требований указал, что он, как инвалид I группы, является нетрудоспособным и нуждается в постоянном постороннем уходе, который осуществляется его женой Ю. Последняя является трудоспособной, но в связи с уходом за ним не работает, а потому она имеет право на получение ежемесячной компенсационной выплаты. Однако УПФ незаконно прекратило выплату компенсации, ссылаясь на то, что он является индивидуальным предпринимателем, а в этом случае компенсационная выплата не предусмотрена законом.

Суд оставил заявленные требования без удовлетворения.

Изучив материалы дела, проверив решение суда в пределах доводов кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с п. 1 Указа Президента Российской Федерации от 26.12.2006 № 1455 «О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами» (в редакции Указа Президента Российской Федерации от 13.05.2008 № 774) с 01.07.2008 неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за инвалидом I группы, установлены ежемесячные компенсационные выплаты в размере 1 200 рублей.

На основании п. 3 названного Указа порядок осуществления таких выплат определен Правилами осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 04.06.2007 № 343.

Разрешая спор по существу заявленных требований, суд, руководствуясь п. 1 Указа Президента Российской Федерации от 26.12.2006 № 1455 «О компенсационных выплатах лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами» и п. 2 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, пришел к выводу о том, что такие выплаты назначаются именно лицам, осуществляющим названный уход, а потому отсутствует нарушение прав Б., поскольку он таковым лицом не является, а прав на представление интересов Ю. у него в силу закона не имеется.

Однако судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, поскольку они сделаны без учета положений п. 3 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, согласно которым компенсационная выплата устанавливается лицу, осуществляющему уход, в отношении каждого нетрудоспособного гражданина на период осуществления ухода за ним, производится к назначенной нетрудоспособному гражданину пенсии и осуществляется в течение этого периода в порядке, установленном для выплаты соответствующей пенсии.

Таким образом, не имеется оснований полагать, что в данном случае отсутствует нарушение прав истца, поскольку Б. получал одновременно с назначенной ему пенсией вышеуказанную выплату.

Судебная коллегия также не согласилась с доводами ответчика о том, что регистрация истца в качестве индивидуального предпринимателя является основанием для прекращения выплаты компенсации, поскольку, как следует из материалов дела, статуса инвалида I группы Б. не утратил и нуждаться в постороннем уходе не перестал.

Кроме того, отсутствуют основания для расширительного толкования подп. «д» п. 9 Правил осуществления ежемесячных компенсационных выплат неработающим трудоспособным лицам, осуществляющим уход за нетрудоспособными гражданами, предусматривающего прекращение осуществления компенсационной выплаты в случае выполнения нетрудоспособным гражданином либо лицом, осуществляющим уход, оплачиваемой работы, поскольку наличие у Б. статуса индивидуального предпринимателя не является доказательством выполнения им оплачиваемой работы либо извлечения дохода в результате осуществления предпринимательской деятельности. Таких доказательств ответчиком суду представлено не было, хотя согласно ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, решение УПФ о прекращении начисления ежемесячной компенсационной выплаты к пенсии Б. является незаконным.

Решение суда отменено, принято новое решение о возложении на УПФ обязанности производить к назначенной Б. пенсии ежемесячную компенсационную выплату по уходу за ним.

(Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу № 33-9659/2011)

4. Жилое помещение, приобретенное с использованием средств (части средств) материнского (семейного) капитала, оформляется в общую собственность родителей, детей (в том числе первого, второго, третьего ребенка и последующих детей) с определением размера долей по соглашению.

(Извлечение)

К. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению Управление Пенсионного фонда Российской Федерации (далее – УПФ) о признании незаконным решения об отказе в удовлетворении заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала. В обоснование иска указала, что при рождении второго ребенка ей был выдан государственный сертификат на материнский (семейный) капитал. Желая использовать средства материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий своей семьи, членами которой, помимо ее и второго ребенка В., являются ее супруг и еще один сын, 22.02.2011 она от имени своего несовершеннолетнего сына В. заключила договор купли-продажи комнаты. Данным договором было предусмотрено использование средств материнского капитала при оплате стоимости комнаты, приобретаемой в собственность В. Однако ей было отказано в удовлетворении заявления об использовании средств материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий.

Суд признал незаконным решение УПФ об отказе в распоряжении средствами материнского (семейного) капитала и обязал УПФ направить принадлежащие К. средства материнского (семейного) капитала по договору купли-продажи, заключенному К. от имени и в интересах несовершеннолетнего В., на приобретение недвижимого имущества – комнаты общей площадью 13,5 кв. м, расположенной в трехкомнатной квартире.

Изучив материалы дела, проверив решение суда в пределах доводов кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» право на дополнительные меры государственной поддержки возникает при рождении ребенка, имеющего гражданство Российской Федерации, у женщин, родивших второго ребенка начиная с 01 января 2007 года, независимо от места их жительства.

Согласно п. 1 ч. 3 ст. 7 названного Федерального закона лица, получившие сертификат, могут распоряжаться средствами материнского (семейного) капитала в полном объеме либо по частям, в том числе использовать на улучшение жилищных условий.

В частности, в силу п. 1 ч. 1 ст. 10 указанного Федерального закона средства (часть средств) материнского (семейного) капитала в соответствии с заявлением о распоряжении могут направляться на приобретение (строительство) жилого помещения, осуществляемое гражданами посредством совершения любых не противоречащих закону сделок.

Разрешая спор, суд пришел к выводу о том, что совершенная К. от имени ее несовершеннолетнего сына и в его интересах сделка по приобретению в его собственность вышеуказанной комнаты отвечает требованиям закона, поскольку никем не была оспорена и соответствует целям улучшения жилищных условий членов семьи К., не влечет нарушения их прав.

Вместе с тем судом не было учтено положение ч. 4 ст. 10 Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», согласно которому жилое помещение, приобретенное с использованием средств (части средств) материнского (семейного) капитала, оформляется в общую собственность родителей, детей (в том числе первого, второго, третьего ребенка и последующих детей) с определением размера долей по соглашению. Данное условие в рассматриваемом случае не было соблюдено, так как спорная комната приобретена в собственность одного В.

При таких обстоятельствах сделка, совершенная К. от имени ее несовершеннолетнего сына В., по смыслу п. 1 ст. 422 Гражданского кодекса Российской Федерации не могла быть признана соответствующей закону, а следовательно, не могла служить основанием для направления средств материнского (семейного) капитала в счет ее осуществления, поскольку п. 1 ч. 1 ст. 10 вышеуказанного Федерального закона предусматривает финансирование только не противоречащих закону сделок по приобретению жилых помещений.

Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу о том, что оспариваемое решение УПФ являлось законным и обоснованным.

Судебная коллегия отказала в удовлетворении исковых требований К. о признании незаконным решения УПФ об отказе в удовлетворении заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала.

  (Определение судебной коллегии по гражданским делам по делу № 33-9664/2011)

II. Иски о защите прав потребителей

5. По искам граждан к управляющим компаниям о признании неправомерным перерасчета платежей за сверхнормативное потребление коммунальных услуг бремя доказывания законности и обоснованности перерасчета коммунальных платежей, соответствия дополнительных начислений объемам потребленных коммунальных услуг лежит на ответчике.

(Извлечение)

Б. обратился в суд с иском к ЗАО «Управляющая компания «Стандарт» (далее – ЗАО «УК «Стандарт») о защите своих прав как потребителя, требуя признать неправомерным произведенное в отношении его квартиры доначисление платежей за 2008 год за сверхнормативное потребление коммунальных услуг в сумме 5 514 рублей 07 коп. Как указал Б., в полученной им квитанции содержатся сведения о том, что перерасчет услуг водоснабжения, отопления и водоотведения инициирован ЗАО «УК «Стандарт» на основании показаний приборов общедомового учета. Как потребитель он вправе проверить эти сведения, однако требования жильцов дома о предоставлении документов первичного учета объемов потребления ответчик в досудебном порядке не исполнил. Он (Б.) добросовестно оплачивает коммунальные услуги по нормативам потребления, в которых учтены расходы исполнителя на нормативно-технические потери. По его мнению, сверхнормативного потребления услуг горячего и холодного водоснабжения, водоотведения и отопления ни у него как нанимателя, ни у дома в целом образоваться не могло: в течение отопительного сезона 2008 года стояла теплая погода, в связи с чем не требовалось дополнительного расхода тепла. Кроме того, из-за регулярных аварий на внешних сетях и низкого давления во внутренних водопроводных сетях жильцы дома, в особенности 7 – 9-го этажей, испытывают постоянный недостаток горячей и холодной воды. Необходимый перерасчет ответчиком не производится. Проверкой, проведенной Управлением Государственной жилищной инспекции Свердловской области, подтвержден факт предоставления коммунальных услуг не в полном объеме. ЗАО «УК «Стандарт» является коммерческой организацией и должно нести самостоятельную ответственность за убытки, возникшие при осуществлении предпринимательской деятельности по его вине - в результате халатного отношения к исполнению обязанностей по учету принятых энергоресурсов, сверке показаний с поставщиками, корректировке расходов тепла в зависимости от проектных нагрузок и погодных условий, а также в результате потерь на внешних сетях.

Решением мирового судьи в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением районного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба истца – без удовлетворения.

Президиум областного суда удовлетворил надзорную жалобу по следующим основаниям.

Разрешая данный спор, суд первой инстанции сослался на общие положения ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации об обязанности истца представить доказательства, подтверждающие заявленные основания иска, и фактическое неисполнение им данной обязанности.

В обоснование принятого решения суд указал, что в соответствии с договорами, заключенными между управляющей компанией и энергоснабжающими организациями, метод определения объема потребленных домом ресурсов устанавливается поставщиками ресурсов. В зависимости от оборудования многоквартирного дома и отдельных жилых помещений общедомовыми и индивидуальными приборами учета корректировка платежей производится по идентичным формулам, предусмотренным Правилами предоставления коммунальных услуг гражданам. Поскольку установленные в доме общедомовые приборы учета тепла в течение 2008 года были неисправны и показания с них не снимались, а квартира истца индивидуальными приборами учета не оборудована, корректировка оплаты тепла правильно произведена расчетно-балансовым методом. Исходя из того, что в доме имеются общедомовые приборы учета горячего и холодного водоснабжения, а квартира истца индивидуальными приборами учета не оборудована, корректировка оплаты этой услуги правильно осуществлена по формуле № 8. Ответчиком приведены достаточные основания для корректировки платежей с применением расчетно-балансового метода в виде счетов энергоснабжающих организаций и актов потребления, составленных представителями управляющей компании и энергоснабжающих организаций исходя из показаний общедомовых приборов учета. Истец названные акты в установленном порядке не оспорил. Доводы истца о том, что ответчиком в течение 2008 года коммунальные услуги оказывались некачественно из-за отключений горячего и холодного водоснабжения, нашли свое подтверждение. Соответствующий перерасчет управляющей компанией не произведен. Однако это обстоятельство не влияет на размер корректировки платежей и не препятствует истцу обратиться в суд с отдельными требованиями.

Приведенные выводы основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права. Суд не учел особенностей спорных правоотношений, сторонами которых являются потребитель и исполнитель коммунальных услуг.

В силу общих правил законодательства о защите прав потребителей и специальных норм жилищного законодательства бремя доказывания законности и обоснованности перерасчета коммунальных платежей лежало на ответчике.

В соответствии с чч. 1, 2 ст. 157 Жилищного кодекса Российской Федерации размер платы за коммунальные услуги рассчитывается исходя из объема потребляемых коммунальных услуг, определяемого по показаниям приборов учета, а при их отсутствии исходя из нормативов потребления коммунальных услуг, утверждаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Размер платы за коммунальные услуги, предусмотренные ч. 4 ст. 154 указанного Кодекса (холодное и горячее водоснабжение, водоотведение, электроснабжение, газоснабжение, отопление), рассчитывается по тарифам, установленным органами государственной власти субъектов Российской Федерации в порядке, установленном федеральным законом.

Аналогичные правила оплаты абонентом фактически потребленных ресурсов содержат п. 1 ст. 541, п. 1 ст. 544 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые в силу ст. 548 Гражданского кодекса Российской Федерации применяются к отношениям, связанным со снабжением тепловой энергией через присоединенную сеть.

Исходя из приведенных норм, ответчик должен был доказать соответствие дополнительных начислений объемам потребленных коммунальных услуг.

Согласно п. 49 Правил предоставления коммунальных услуг гражданам, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 23.05.2006 № 307, исполнитель (в данном случае - управляющая компания) обязан при наличии коллективных (общедомовых) приборов учета ежемесячно, в течение последней недели месяца, снимать их показания и заносить в журнал учета показаний коллективных (общедомовых) приборов учета; по требованию потребителя в течение одного рабочего дня, следующего за днем обращения, предоставить потребителю указанный журнал. Однако это не было сделано ответчиком.

В соответствии с ч. 1 ст. 68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны.

Суд первой инстанции не усмотрел оснований для применения изложенной нормы, не посчитал истребованные доказательства значимыми, сослался на возможность применения ответчиком и энергоснабжающими компаниями в отсутствие показаний общедомовых приборов учета расчетно-балансового метода, предусматривающего аналогичные формулы.

Суды первой и апелляционной инстанций не учли, что предметом спора сторон являются не сами формулы, а использованные при их применении исходные данные о потребленных коммунальных услугах. Достоверность этих данных судами не проверялась.

В соответствии с п. 38 Правил предоставления коммунальных услуг гражданам, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 23.05.2006 № 307, в выставленном к оплате потребителю платежном документе, содержащем сведения об изменениях размера платы за коммунальные услуги, должны быть, в частности, указаны основания изменений.

Судами оставлены без внимания заявленные в обоснование иска доводы о том, что в направленной истцу квитанции как на основания перерасчета указано на показания общедомовых приборов учета. В представленных суду в качестве обоснования возражений на иск актах потребления тепло-, энергоресурсов, изготовленных в июле 2009 года, также указано, что они составлены энергоснабжающей организацией и управляющей компанией на основании показаний общедомовых приборов учета. Аналогичные основания перерасчета приведены и в справке о перерасчете, составленной представителем ответчика. Однако, представив документы об установке этих приборов, их допуске в эксплуатацию специалистами энергоснабжающих компаний на срок до 2010 года, ответчик утверждал, что приборы по учету тепла (УКУТ) в 2008 году не использовались, поскольку были установлены с нарушениями.

Эти доводы истца судами по существу не рассмотрены, противоречия в пояснениях представителя ответчика и представленных им документах не устранены.

Суд апелляционной инстанции оставил без внимания доводы апелляционной жалобы о неверном определении юридически значимых обстоятельств, неправильном распределении бремени доказывания и нарушении процессуальных прав истца, нерассмотрении по существу заявленных оснований иска. Отказывая в удовлетворении апелляционной жалобы, суд безосновательно сослался на то, что истец самостоятельно не представил в опровержение расчетов ответчика иные показания общедомовых приборов учета.

Таким образом, вопреки требованиям ст. ст. 56, 57, 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и п. 49 названных Правил истец был лишен законного права проверить правильность перерасчета коммунальных услуг, а ответчик был неправомерно освобожден от бремени доказывания. В связи с этим заслуживают внимания доводы надзорной жалобы о том, что при рассмотрении иных аналогичных гражданских дел с учетом пояснений теплоснабжающей организации ОАО «Территориальная генерирующая компания № 9» было установлено отсутствие оснований для корректировки оплаты тепла.

Обосновав решение об отказе в иске исключительно положениями Правил предоставления коммунальных услуг гражданам (в редакции Постановления Правительства Российской Федерации от 21.07.2008 № 549), суды не приняли во внимание, что указанные Правила должны применяться с соблюдением вышеприведенных положений ст. 157 Жилищного кодекса Российской Федерации, п. 8 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 № 491, в силу которых границей эксплуатационной ответственности ресурсоснабжающих организаций, в том числе за сверхнормативные потери, является место соединения коллективного (общедомового) прибора учета с соответствующей инженерной сетью, входящей в многоквартирный дом. При корректировке размера коммунальных платежей должны учитываться коммунальные услуги, фактически поставленные в многоквартирный дом согласно приборам учета. В отсутствие таких сведений оснований для корректировки платежей не имеется, поскольку в этом случае размер платы должен определяться исходя из нормативов потребления коммунальных услуг.

Несостоятельны и ссылки судов на договоры, заключенные управляющей компанией с энергоснабжающими организациями. Истец - наниматель жилого помещения - стороной данных договоров не являлся, и в силу положений ст. 157 Жилищного кодекса Российской Федерации и ст. ст. 541, 544 Гражданского кодекса Российской Федерации на него не могла быть принудительно возложена обязанность по внесению коммунальных платежей, не соответствующих объему потребленных услуг.

Допущенные судами нарушения норм процессуального и материального права являются существенными, повлияли на исход дела и лишили истца возможности защитить и восстановить нарушенные права. Учитывая, что в соответствии со ст. ст. 327, 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмеченные нарушения подлежали устранению в рамках апелляционного производства, президиум областного суда отменил апелляционное определение и направил дело на новое апелляционное рассмотрение.

  (Постановление президиума по делу № 44-Г-23/2011)

III. Споры, связанные с защитой права собственности и

 других вещных прав

6. При разрешении иска титульного правообладателя земельного участка о сносе самовольной постройки суд должен был установить наличие либо отсутствие предусмотренных законом оснований для признания спорного строения самовольной постройкой и в зависимости от этих обстоятельств определить, имеются ли у сторон законные права на соответствующий земельный участок.

(Извлечение)

ООО «М» обратилось в суд с иском к С. о сносе самовольной постройки. В обоснование заявленных требований указало, что истец является арендатором земельного участка, расположенного по адресу:…, на основании договора аренды, заключенного с Администрацией г. Екатеринбурга. На данном земельном участке располагаются принадлежащее истцу на праве собственности административное здание (литера А) общей площадью 220 кв. м и принадлежащие ответчику нежилые помещения (литера Б) общей площадью 1 364,3 кв. м. Данные нежилые помещения являются самовольной постройкой, приобретены С. у ООО «Промышленная компания», которое приобрело их у ООО «Е». Регистрация права собственности ООО «Е» произведена на основании инвестиционного договора и дополнительного соглашения к нему на строительство пристроя к зданию по адресу:…, где ООО «Е» являлось подрядчиком. В кадастровом паспорте нежилых помещений указано, что их строительство осуществлено в соответствии с разрешением на выполнение строительно-монтажных работ. Из текста этого разрешения следует, что оно выдано ООО «Ф» по договору с ООО «М» на выполнение строительно-монтажных работ по строительству 2-этажного пристроя к существующему зданию. Срок действия разрешения установлен до 31.12.2003. В упомянутом кадастровом паспорте также указано, что ввод объекта в эксплуатацию произведен на основании разрешения. Вместе с тем согласно письму Администрации г. Екатеринбурга разрешение на ввод в эксплуатацию выдавалось в отношении объекта, расположенного по другому адресу, и имеет другую дату. По данным БТИ, такой кадастровый паспорт никогда не выдавался.

Таким образом, нежилые помещения, принадлежащие ответчику, являются недвижимым имуществом, возведены на земельном участке, не отведенном под строительство. Разрешений на строительство этих помещений и ввод их в эксплуатацию не выдавалось. Истец просил обязать ответчика С. в течение 30 дней с момента вступления решения суда в силу снести самовольно возведенную постройку, а в случае неисполнения решения в установленный срок предоставить ему (истцу) право снести указанные нежилые помещения за счет средств ответчика.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, в удовлетворении иска отказано.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум областного суда признал судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

В обоснование отказа в иске суд первой инстанции указал, что заявить требование о сносе самовольной постройки вправе лицо, чьи права и законные интересы нарушены наличием спорных объектов, истец таким лицом не является. Право собственности на спорные помещения зарегистрировано в установленном порядке за предшественниками ответчика до момента заключения истцом договора аренды земельного участка. Сам договор аренды ничтожен, так как противоречит пп. 1, 3 ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации, а именно не учитывает исключительные права собственника второго здания, находящегося на неделимом земельном участке, на заключение договора аренды. Регистрация права собственности на спорные объекты без предоставления необходимых документов, подтверждающих законность строения, не свидетельствует о нарушении прав истца, так как истцу спорные объекты на каком-либо праве не принадлежат.

С этими выводами согласился суд кассационной инстанции.

Приведенные суждения свидетельствуют о том, что данное дело рассмотрено с существенными нарушениями норм материального и процессуального права.

В соответствии с ч. 1 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

В силу положений ст. 131 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации право определения предмета и оснований иска принадлежит истцу.

Согласно ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение по заявленным истцом требованиям.

В соответствии со ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Самовольная постройка подлежит сносу осуществившим ее лицом либо за его счет, кроме случаев, предусмотренных п. 3 указанной статьи. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» собственник земельного участка, субъект иного вещного права на земельный участок, его законный владелец либо лицо, права и законные интересы которого нарушает сохранение самовольной постройки, вправе обратиться в суд по общим правилам подведомственности дел с иском о сносе самовольной постройки.

Исходя из положений ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, существа заявленных требований, возражений на иск и полномочий суда, определенных ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд при разрешении данного спора должен был установить наличие либо отсутствие предусмотренных законом оснований для признания спорного строения самовольной постройкой и в зависимости от этих обстоятельств сделать вывод о том, соответствует ли заключенный истцом договор аренды требованиям ст. 36 Земельного кодекса Российской Федерации, имеются ли у истца законные права на соответствующий неделимый земельный участок.

Данные юридически значимые обстоятельства судом не устанавливались, а значит, иск по существу судом не рассмотрен.

Делая вывод об отсутствии у истца прав на земельный участок, на котором расположено спорное имущество, ввиду ничтожности договора аренды, суд исходил из того, что, поскольку право собственности С. на спорное имущество зарегистрировано, ответчик обладает исключительными правами на приватизацию либо аренду земельного участка, находящегося под принадлежащими ему на праве собственности нежилыми помещениями, однако данное право нарушено при заключении договора аренды с истцом.

Между тем в силу п. 2 ст. 222 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.

В соответствии с п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» в случае, когда недвижимое имущество, право на которое зарегистрировано, имеет признаки самовольной постройки, наличие такой регистрации не исключает возможности предъявления требования о его сносе. Решение суда об удовлетворении иска о сносе самовольной постройки в данном случае служит основанием для внесения записи в ЕГРП о прекращении права собственности ответчика на самовольную постройку.

Таким образом, без исследования вопроса о законности или незаконности спорной постройки преждевременным является вывод суда о возникновении у ответчика С. права собственности на нежилые помещения и производных от него исключительных прав на аренду земельного участка, на котором данные помещения расположены.

До установления этих обстоятельств следует признать несостоятельными и выводы суда о ничтожности договора аренды ввиду несоответствия его требованиям ст. 36 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также об отсутствии у истца прав на землю и на обращение в суд с подобным иском.

Нельзя согласиться и с приведенными в обжалуемых судебных постановлениях суждениями о том, что заключение ООО «М» договора аренды после регистрации за правопредшественником ответчика права собственности на спорные строения свидетельствует об отсутствии у истца права на предъявление настоящего иска.

Судами не учтено, что заявленное к защите право истца на соответствующий неделимый земельный участок обусловлено не только наличием договора аренды земельного участка, но и наличием с 1993 года у ООО «М» и его правопредшественника неоспоренного права собственности на здание (литера А), расположенное на этом земельном участке.

При этом согласно ст. 37 Земельного кодекса РСФСР, действовавшего на дату приобретения права собственности на строение (литера А), при переходе права собственности на строение, сооружение или при передаче их другим предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам вместе с этими объектами переходит и право пожизненного наследуемого владения или право пользования земельными участками.

Аналогичные нормы содержат п. 1 ст. 35 Земельного кодекса Российской Федерации, действующего с 30.10.2001, п. 2 ст. 271, п. 1 ст. 552 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного президиум отменил обжалуемые судебные постановления ввиду нерассмотрения по существу заявленных оснований иска, а дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

(Постановление президиума по делу № 44-Г-46/2011)

7. Применение правила о принудительном взыскании компенсации стоимости доли в праве собственности на квартиру возможно в отношении участника долевой собственности, заявившего требование о выделе своей доли, при наличии всех перечисленных законодателем условий: доля сособственника незначительна, в натуре ее выделить нельзя, сособственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

(Извлечение)

 Р. обратился в суд с иском к Н. о взыскании денежной компенсации стоимости доли в праве собственности на квартиру в размере 200 000 рублей, расходов по уплате госпошлины в размере 3 200 рублей, расходов по оплате услуг представителя в размере 6 000 рублей.

 В обоснование заявленных требований истец указал, что решением городского суда за истцом и ответчиком признано право на ½ долю за каждым в праве общей собственности на квартиру. После расторжения брака в связи с неприязненными отношениями между сторонами проживание истца в квартире невозможно, в настоящее время в квартире проживает ответчик со своей дочерью. Истец не имеет другого жилья. По вопросу о размене спорной квартиры либо выкупе ответчиком доли истца стороны не пришли к соглашению. Раздел спорной квартиры в целях получения двух благоустроенных квартир невозможен. Поскольку рыночная стоимость спорной квартиры составляет 400 000 рублей, истец просил взыскать с ответчика денежную компенсацию стоимости его доли в размере 200 000 рублей.

Н. иск не признала, ссылаясь на отсутствие ее интереса в приобретении доли истца в праве собственности на спорную квартиру, невозможность признания доли истца незначительной, свою неплатежеспособность (Н. является пенсионером), отсутствие препятствий для проживания истца в квартире, несогласие с представленной истцом оценкой стоимости спорной квартиры, которая является завышенной.

Решением городского суда иск Р. удовлетворен частично. С ответчика в пользу истца взысканы денежная компенсация в размере 200 000 рублей, с получением которой Р. утрачивает право собственности на ½ долю в праве собственности на спорную квартиру, расходы по уплате государственной пошлины в размере 3 200 рублей, расходы по оплате услуг представителя в сумме 1 000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии областного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения, кассационная жалоба Н. – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум областного суда признал обжалуемые судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции мотивировал свое решение тем, что совместное проживание Н. и Р. в спорной квартире невозможно, между сторонами отсутствует соглашение о способах и условиях раздела спорного имущества, раздел квартиры в натуре и выдел доли истца невозможны, у истца отсутствуют возможность и существенный интерес в использовании общего имущества, тогда как ответчик пользуется единолично всей квартирой и возражает против ее продажи или обмена.

С выводами суда первой инстанции согласилась судебная коллегия.

Эти выводы судов двух инстанций не основаны на нормах материального права, подлежащих применению к спорным правоотношениям сторон.

 Согласно ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними. Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества. При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и об условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества.

 Если выдел доли в натуре не допускается законом или невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности, выделяющийся собственник имеет право на выплату ему стоимости его доли другими участниками долевой собственности. Несоразмерность имущества, выделяемого в натуре участнику долевой собственности на основании настоящей статьи, его доле в праве собственности устраняется выплатой соответствующей денежной суммы или иной компенсацией.

Выплата участнику долевой собственности остальными собственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается с его согласия. В случаях, когда доля собственника незначительна, не может быть реально выделена и он не имеет существенного интереса в использовании общего имущества, суд может и при отсутствии согласия этого собственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему компенсацию. С получением компенсации в соответствии со ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник утрачивает право на долю в общем имуществе.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 07.02.2008 № 242-О-О, ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляет общий принцип, который предполагает необходимость достижения соглашения между всеми участниками долевой собственности о способе и об условиях раздела имущества, находящегося в долевой собственности, или выдела доли имущества одного из них.

 На основании данной нормы в исключительных случаях вместо выдела доли в натуре возможно принудительное взыскание по решению суда компенсации стоимости доли без согласия собственника. При этом закон не предусматривает возможность заявления одним участником общей собственности требования о лишении другого участника права на долю с выплатой ему компенсации, даже если этот участник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества и его доля незначительна.

Таким образом, указанное правило о принудительном взыскании компенсации стоимости доли может применяться только в отношении участника, заявившего требование о выделе своей доли, при наличии всех перечисленных законодателем условий: доля сособственника незначительна, в натуре ее выделить нельзя, сособственник не имеет существенного интереса в использовании общего имущества. Ввиду субъективного характера последнего условия этот вопрос решает суд в каждом конкретном случае на основании исследования и оценки совокупности представленных сторонами доказательств, подтверждающих, в частности, нуждаемость в использовании этого имущества в силу возраста, состояния здоровья, профессиональной деятельности, наличия детей, других членов семьи, в том числе нетрудоспособных, и т.д. (п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

При отсутствии совокупности условий, предусмотренных ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации, наличие которых необходимо для принятия решения о взыскании компенсации стоимости доли, суд кассационной инстанции не устранил допущенные судом первой инстанции нарушения, выразившиеся в неправильном применении норм материального права.

Между тем указанные положения ст. 252 Гражданского кодекса Российской Федерации обеспечивают справедливый баланс интересов участников долевой собственности, поскольку оставшийся участник долевой собственности получает в свое распоряжение все имущество путем присоединения к своей доле меньшей (незначительной) доли, стоимость которой также является незначительной по отношению к принадлежащей ему доле и общей стоимости перешедшего к нему имущества. Иное правило, не учитывающее размер долей и волеизъявление собственника, приводило бы к такой ситуации, когда участники гражданских правоотношений в принудительном порядке могли наделяться правом собственности на любое имущество.

Также заслуживают внимания доводы надзорной жалобы о возможности реализации истцом своих правомочий сособственника спорной квартиры иным образом, поскольку выводы судов двух инстанций о невозможности для истца защитить свое право собственности иным способом, кроме взыскания с ответчика денежной компенсации стоимости доли, не подтверждены какими-либо доказательствами.

Как следует из материалов дела, общая площадь спорной двухкомнатной квартиры составляет 44,0 кв. м, жилая – 29,9 кв. м (две комнаты размером 20,0 кв. м и 9,9 кв. м).

Пункт 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает правомочия собственника отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В силу пп. 1, 2 ст. 247 Гражданского кодекса Российской Федерации владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом. Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.

В соответствии с п. 2 ст. 246 Гражданского кодекса Российской Федерации участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом с соблюдением при ее возмездном отчуждении правил, предусмотренных ст. 250 указанного Кодекса.

При таких обстоятельствах обжалуемые судебные постановления отменены с вынесением нового решения об отказе в иске.

(Постановление президиума по делу № 44-Г-34/2011)

IV. Споры, вытекающие из договоров займа

8. Отменив правильное решение суда первой инстанции по иску о взыскании долга по договору займа, суд кассационной инстанции признал исполнением ответчиком денежного обязательства (возвратом суммы долга) перечисление денежных средств на кредитную карту истца, не приняв во внимание, что кредитная карта получена истцом в период брака и денежные средства внесены ответчиком в период брака для погашения кредита.

(Извлечение)

П. обратилась в суд с иском к Д. о взыскании долга по договору займа и предусмотренных ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации процентов за пользование чужими денежными средствами.

В обоснование исковых требований указала, что 02.12.2007 между ней и ответчиком заключен договор займа на сумму 650 000 рублей на срок 10 месяцев.

В установленный договором срок Д. деньги не возвратил, в связи с чем истец П. просила суд взыскать с ответчика сумму основного долга в размере 650 000 рублей, предусмотренные ст. 395 Гражданского кодекса Российской Федерации проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 99 630 рублей, а также расходы по уплате государственной пошлины и оплате услуг представителя.

Ответчик, возражая против иска, ссылался на возврат суммы долга частями путем внесения денежных средств на счет кредитной карты истца в ОАО «Банк».

Решением районного суда исковые требования удовлетворены.

Определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда решение суда первой инстанции отменено, постановлено новое решение об отказе в иске в полном объеме.

 Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум областного суда отменил определение судебной коллегии по гражданским делам по следующим основаниям.

 В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При рассмотрении данного дела судебной коллегией по гражданским делам допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права.

В соответствии со ст. 810 Гражданского кодекса Российской Федерации заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

На основании п. 3 ст. 810 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено договором займа, сумма займа считается возвращенной в момент передачи ее займодавцу или зачисления соответствующих денежных средств на его банковский счет.

Заключение между П. и Д. 02.12.2007 договора займа на сумму 650 000 рублей на срок 10 месяцев подтверждено материалами дела и не оспаривается сторонами. Подтверждается ответчиком Д. и факт поступления заемных денежных средств на его расчетный счет по платежному поручению от 06.12.2007.

Согласно п. 2.4 заключенного сторонами договора займа заем возвращается как в безналичном порядке платежным поручением путем перечисления денежных средств на расчетный счет займодавца, так и путем внесения наличных средств в кассу займодавца.

Рассматривая дело, суд первой инстанции установил, что ответчиком не исполнены обязательства по возврату заемных денежных средств, полученных от истца по договору займа от 02.12.2007.

Выводы суда являются правильными, соответствуют нормам материального и процессуального права, установленным по делу обстоятельствам и подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, которым дана надлежащая правовая оценка по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Правильная правовая оценка дана судом и возражениям ответчика об исполнении им обязательств по возврату заемных денежных средств путем зачисления их на кредитную карту истца в период с 10.10.2008 по 13.04.2009.

Проверяя вышеизложенные возражения ответчика, суд установил наличие между сторонами другого спора о взыскании денежных средств, по которому имеется вступившее в законную силу решение районного суда от 26.10.2010, указано в решении суда и на несоответствие денежных средств, перечисленных ответчиком на кредитную карту истца, сумме долга по договору займа от 02.12.2007, а также на отсутствие доказательств, подтверждающих зачисление денежных средств на кредитную карту истца во исполнение договора займа от 02.12.2007.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в иске, судебная коллегия на основании положений ст. ст. 316, 327, 861 Гражданского кодекса Российской Федерации признала возможным исполнение обязательств любым не запрещенным законом способом, в том числе посредством почтового перевода денежных средств и внесения их в депозит.

Выводы судебной коллегии являются ошибочными, основаны на неправильном применении норм материального права.

Статья 316 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает место исполнения обязательства, если место исполнения не определено законом, иными правовыми актами или договором, не явствует из обычаев делового оборота или существа обязательства; ст. 327 Гражданского кодекса Российской Федерации определяет условия исполнения обязательства внесением долга в депозит; ст. 861 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает возможность осуществления наличных и безналичных расчетов с участием граждан.

Как видно из условий договора займа от 02.12.2007, стороны определили способ, место исполнения обязательства по возврату заемных средств и порядок расчетов.

Суд кассационной инстанции, признав возможность исполнения ответчиком денежного обязательства путем перечисления денежных средств на кредитную карту истца, не принял во внимание, что кредитная карта получена истцом в период брака, денежные средства, по утверждению истца, внесены ответчиком в период брака (брак расторгнут решением суда от 26.11.2009) для погашения кредита. Доказательств, свидетельствующих об обратном, ответчик не представил.

Ссылаясь на ст. 327 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не установила и не указала в определении ни одного из четырех перечисленных в п. 1 данной статьи условий, при которых возможно исполнение обязательства внесением долга в депозит.

Допущенные судебной коллегией нарушения норм материального права являются существенными, без их устранения невозможно восстановление прав заявителя.

Определение судебной коллегии, постановленное с существенными нарушениями норм материального права, признано незаконным и отменено, оставлено в силе решение суда первой инстанции.

(Постановление президиума по делу № 44-Г-28/2011)

V. Производство по жалобам на действия судебного пристава-исполнителя

9. До внесения соответствующих изменений в действующее законодательство судебный пристав-исполнитель не вправе производить какую-либо индексацию алиментов за прошлый период, если размер алиментов был определен исходя из базовой суммы минимального размера оплаты труда, равной 100 рублям.

(Извлечение)

С. обратился в суд с заявлением о признании недействительным постановления судебного пристава-исполнителя от 01.12.2010 об установлении задолженности по алиментам в размере 185 062 рублей 41 копейки.

В обоснование заявленных требований указал, что по исполнительному листу от 01.11.2005, выданному на основании решения городского суда от 01.11.2005, он выплачивает на несовершеннолетнюю дочь алименты в твердой денежной сумме в размере 1 500 рублей (15 минимальных размеров оплаты труда). Алименты выплачивает регулярно, задолженности не имел.

01.12.2010 судебный пристав-исполнитель вынес постановление об определении суммы задолженности по алиментам за период с 01.11.2005 по 26.07.2010 в размере 185 062 рублей 41 копейки. Задолженность образовалась в результате индексации размера алиментов (15 минимальных размеров оплаты труда), установленного решением городского суда от 01.11.2005. По мнению С., постановление судебного пристава-исполнителя от 01.12.2010 является незаконным, поскольку обязывает заявителя выплачивать алименты в ином размере, чем определено судебным решением. Задолженности по алиментам не существует, так как все алиментные платежи за прошлые годы он произвел.

Решением городского суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, в удовлетворении заявления отказано.

В надзорной жалобе С. просил отменить состоявшиеся по делу судебные постановления как незаконные. В качестве основания для отмены судебных актов заявитель указал на неправильное применение судами первой и второй инстанций положений Федерального закона от 19.06.2000 № 82-ФЗ «О минимальном размере оплаты труда» (далее – Федеральный закон «О минимальном размере оплаты труда). По утверждению заявителя, при индексации алиментов необходимо исходить из базовой суммы, установленной ч. 2 ст. 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда», составляющей 100 рублей. Именно эта сумма указана как базовая и в решении суда от 01.11.2005, и в решении суда от 24.05.2010. Решением мирового судьи от 24.05.2010 размер алиментов, взыскиваемых с С. по решению суда от 01.11.2005, изменен с 15 минимальных размеров оплаты труда на 27 минимальных размеров оплаты труда. Ссылался заявитель и на невозможность выплатить установленную судебным приставом-исполнителем сумму задолженности с учетом материального и семейного положения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум областного суда отменил обжалуемые судебные постановления по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции указал в решении на соответствие закону порядка проведения судебным приставом-исполнителем индексации алиментов в твердой денежной сумме, на отсутствие доказательств нарушения прав и законных интересов заявителя С.

 С выводами суда первой инстанции согласилась и судебная коллегия по гражданским делам областного суда.

 Выводы судебных инстанций являются ошибочными, основаны на неправильном применении норм материального права, постановлены с существенным нарушением норм процессуального права.

 В соответствии с ч. 2 ст. 7 и ч. 1 ст. 38 Конституции Российской Федерации обеспечиваются государственная защита и поддержка семьи, материнства, отцовства и детства.

 В силу ст. 117 Семейного кодекса Российской Федерации индексация алиментов, взыскиваемых по решению суда в твердой денежной сумме, производится администрацией организации по месту удержания алиментов пропорционально увеличению установленного законом минимального размера оплаты труда.

В целях индексации размер алиментов устанавливается судом в твердой денежной сумме, соответствующей определенному числу минимальных размеров оплаты труда.

Вступившим в законную силу решением мирового судьи С. было отказано в снижении размера алиментов, размер взыскиваемых алиментов изменен на 27 минимальных размеров оплаты труда (1 МРОТ = 100 рублей), указано на необходимость последующей индексации алиментов пропорционально увеличению установленного законом минимального размера оплаты труда начиная с момента вступления решения в законную силу. В связи с этим исполнительный лист от 01.11.2005 был отозван, выдан новый исполнительный лист.

 Согласно ч. 1 ст. 102 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее – Федеральный закон «Об исполнительном производстве») при повышении установленного законом минимального размера оплаты труда судебный пристав-исполнитель и лица, указанные в ч. 1 ст. 9 Федерального закона, производят индексацию алиментов, взыскиваемых в твердой денежной сумме, пропорционально увеличению установленного законом минимального размера оплаты труда. О данной индексации лица, перечисленные в ч. 1 ст. 9 Федерального закона «Об исполнительном производстве», обязаны издать приказ (распоряжение), а судебный пристав-исполнитель - вынести постановление.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда» минимальный размер оплаты труда, установленный ст. 1 данного Федерального закона, применяется для регулирования оплаты труда и определения размеров пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, а также для иных целей обязательного социального страхования. Применение минимального размера оплаты труда для других целей не допускается.

 Статья 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда», в соответствии с которой исчисление платежей по гражданско-правовым обязательствам, установленных в зависимости от минимального размера оплаты труда, производится с 01.07.2000 по 31.12.2000 исходя из базовой суммы, равной 83 рублям 49 копейкам, с 01.01.2001 исходя из базовой суммы, равной 100 рублям, до настоящего времени не претерпела никаких изменений.

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 19.05.2009 № 841-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кокорина О.В. на нарушение его конституционных прав статьей 117 Семейного кодекса Российской Федерации, статьей 3 и частью второй статьи 5 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда» указано, что выбор критериев индексации должен быть обусловлен правовой природой алиментных платежей и относится к дискреции законодателя.

До настоящего времени законодатель не внес ни в ст. 117 Семейного кодекса Российской Федерации, ни в ст. 102 Федерального закона «Об исполнительном производстве» каких-либо изменений, позволяющих производить индексацию алиментов исходя не из базовой суммы минимального размера оплаты труда, а из минимального размера оплаты труда, предусмотренного ст. 1 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда».

При этом природа алиментных отношений не позволяет отнести их к отношениям, на которые распространяется действие ст. 3 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда».

С учетом изложенного до внесения соответствующих изменений в действующее законодательство судебный пристав-исполнитель не вправе производить какую-либо индексацию алиментов за прошлый период, если их размер был определен исходя из базовой суммы минимального размера оплаты труда, равной 100 руб.

В нарушение вышеуказанных требований закона при определении размера задолженности по алиментам за период с 01.11.2005 по 26.07.2010 судебный пристав-исполнитель вместо базовой суммы минимального размера оплаты труда для исчисления размера алиментов в твердой денежной сумме применил минимальный размер оплаты труда, установленный ст. 1 Федерального закона «О минимальном размере оплаты труда», с 01.05.2006 по 01.09.2007 составлявший 1 100 рублей, с 01.09.2007 по 01.01.2009 – 2 300 рублей; с 01.01.2009 по 26.07.2010 – 4 330 рублей.

Допущенные судом нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, повлияли на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав заявителя.

Решение городского суда и определение судебной коллегии по гражданским делам областного суда, принятые по заявлению С. об обжаловании действий судебного пристава-исполнителя, связанных с определением суммы задолженности по алиментам, отменены; дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

(Постановление президиума по делу № 44-Г-32/2011)

VI. Применение норм процессуального характера

10. В нарушение специальных норм, регламентирующих производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, при рассмотрении заявления о признании недействительным постановления главы муниципального образования суд первой инстанции возложил на заявителей обязанность по доказыванию незаконности оспариваемого постановления.

(Извлечение)

14 граждан обратились в суд с заявлением о признании недействительным постановления главы г. Екатеринбурга о переводе принадлежащего Ш. на праве собственности жилого помещения общей площадью 97,1 кв. м, расположенного в жилом доме, в нежилое помещение для размещения аптеки готовых лекарственных форм, о выполнении собственником помещения работ по переустройству и перепланировке помещения и благоустройству прилегающей территории в соответствии с утвержденным проектом.

Оспаривая указанное постановление, заявители ссылались на то, что оно противоречит ст. ст. 247, 288 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также требованиям жилищного и градостроительного законодательства, предъявляемым к переводу жилых помещений в нежилые (ч. 1 ст. 22, ст. 23, чч. 2 и 4 ст. 36, ч. 2 ст. 40 Жилищного кодекса Российской Федерации, ч. 5 ст. 16 Федерального закона от 29.12.2004 № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации», ст. 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации). Заявители указали, что являются собственниками жилых помещений в данном доме, вопреки требованиям вышеназванных норм на Ш. не была возложена обязанность получить и представить согласие всех собственников помещений в многоквартирном доме, в результате чего оспариваемым постановлением нарушено их право долевой собственности на общее имущество многоквартирного дома.

 Нарушение прав заявителей выразилось в том, что Ш. было разрешено выполнить работы по переустройству и перепланировке помещения, а на самом деле была проведена его реконструкция, поскольку проектом перепланировки принадлежащего Ш. помещения - квартиры № 9 - предусмотрено выполнение работ по устройству отдельного входа, крыльца входа, урны для мусора, тротуара из асфальтобетона, тротуара из плитки, газонов, площадки для сбора мусора, по организации парковки, частичному сносу металлического забора, сносу части газовой трубы, выполнение других работ.

Эти работы связаны не с перепланировкой, а с реконструкцией жилого дома, поскольку предполагают использование части земельного участка и уменьшение размера общего имущества собственников многоквартирного жилого дома, что в силу ч. 3 ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации возможно только с согласия всех собственников помещений в данном доме. Однако разрешение на перевод жилого помещения в нежилое было дано без их согласия. 04.10.2010 внеочередным собранием собственников помещений в многоквартирном доме выражено несогласие с реконструкцией жилого дома.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, в удовлетворении заявления отказано.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум областного суда отменил кассационное определение по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такого рода нарушения были допущены при рассмотрении данного дела судом кассационной инстанции.

Из протокола судебного заседания суда кассационной инстанции следует, что представителем одного из заявителей было заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела двух документов, подписанных заместителем Главы города Екатеринбурга, подтверждающих обоснованность позиции заявителей.

В удовлетворении данного ходатайства судом кассационной инстанции отказано на том основании, что указанные документы были получены заявителями после рассмотрения дела в суде первой инстанции, хотя имелась возможность истребовать их при рассмотрении дела в суде первой инстанции.

При этом в определении судебной коллегии не приведены мотивы, по которым вышеназванные документы не приняты в качестве доказательства обоснованности доводов кассационной жалобы.

 Ошибочно руководствуясь при рассмотрении данного дела общими правилами ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в нарушение специальных норм, регламентирующих производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, суд первой инстанции возложил на заявителей обязанность по доказыванию незаконности оспариваемого постановления, не приняв во внимание положения ст. 249 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми обязанность по доказыванию законности оспариваемых решений, действий (бездействия) возлагается на органы государственной власти, местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих.

 Исходя из заявленных требований, суд должен был возложить на Администрацию г. Екатеринбурга обязанность доказать соответствие оспариваемого постановления требованиям жилищного, гражданского и градостроительного законодательства, отсутствие нарушений прав собственников помещений многоквартирного дома.

Судебная коллегия, не устранив допущенные судом первой инстанции нарушения, отказала в приобщении к материалам дела документов, исходящих от Администрации г. Екатеринбурга, несмотря на то, что эти документы имеют непосредственное отношение к рассматриваемому делу, об их существовании должны были сообщить суду представители Администрации г. Екатеринбурга и представители Ш.

В результате неправильного распределения бремени доказывания обстоятельства, имеющие юридическое значение для принятия законного и обоснованного решения, ни судом первой инстанции, ни судом кассационной инстанции в полном объеме не установлены.

При таких обстоятельствах, учитывая, что допущенные судом кассационной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, влекущими нарушение прав заявителей надзорной жалобы на судебную защиту своей собственности, а суд надзорной инстанции не наделен правом исследования и оценки доказательств, представленных суду кассационной инстанции, президиум отменил кассационное определение, направил дело на новое кассационное рассмотрение в ином составе судей.

(Постановление президиума по делу № 44-Г-26/2011)

11. По искам граждан к Министерству финансов Российской Федерации о возмещении вреда в порядке гл. 59 Гражданского кодекса Российской Федерации подсудность определяется по месту нахождения управления Федерального казначейства субъекта Российской Федерации.

(Извлечение)

К. обратился в Ленинский районный суд г. Екатеринбурга с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице его постоянного представителя – Управления Федерального казначейства по Свердловской области, расположенного по адресу: г. Екатеринбург, ул. Фурманова, д. 34, о возмещении материального ущерба в сумме 62 786 рублей 53 копейки и морального вреда в сумме 1 400 000 рублей.

Определением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга исковое заявление возвращено К. в связи с неподсудностью. Указанное определение было отменено определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда, исковые материалы направлены в тот же суд для решения вопроса о принятии заявления к производству суда.

При новом рассмотрении данного вопроса определением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга исковое заявление со всеми приложенными к нему документами вновь возвращено К.

Определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда указанное определение оставлено без изменения, частная жалоба К. – без удовлетворения.

Проверив исковые материалы, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум областного суда признал надзорную жалобу подлежащей удовлетворению, а обжалуемые судебные постановления подлежащими отмене по следующим основаниям.

При решении вопроса о подсудности заявленных К. исковых требований к Министерству финансов Российской Федерации судами двух инстанций были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, повлиявшие на исход дела.

Как следует из содержания обжалуемых судебных постановлений, исковое заявление было возвращено К. определением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по мотиву неподсудности Ленинскому районному суду г. Екатеринбурга, поскольку иск предъявлен к Министерству финансов Российской Федерации, находящемуся по адресу: г. Москва, ул. Ильинка, д. 4. Каких-либо иных лиц в качестве ответчика в исковом заявлении не указано.

Оставляя это определение без изменения, суд кассационной инстанции указал, что ссылка истца на подачу им иска по месту нахождения постоянного представителя ответчика – Управления Федерального казначейства по Свердловской области, находящегося по адресу: г. Екатеринбург, ул. Фурманова, д. 34, обязанного в силу закона представлять в судах интересы Министерства финансов Российской Федерации, не свидетельствует о незаконности обжалуемого определения, поскольку наличие у Управления Федерального казначейства по Свердловской области такой обязанности в соответствии с действующим гражданским процессуальным законодательством не дает оснований для предъявления иска по месту нахождения представителя.

Министерство финансов Российской Федерации и Федеральное казначейство являются отдельными юридическими лицами, их структурные подразделения не могут считаться филиалами и представительствами друг друга (ст. 55 Гражданского кодекса Российской Федерации), в силу чего правила альтернативной подсудности, предусмотренные ч. 2 ст. 29 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в данном случае неприменимы.

С таким применением и толкованием норм процессуального права о подсудности президиум не согласился, поскольку они являются ошибочными и противоречат действующему законодательству.

На основании ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно ст. 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда в соответствии с названным Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с п. 3 ст. 125 указанного Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

В соответствии со ст. 125 Гражданского кодекса Российской Федерации от имени Российской Федерации и субъектов Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. От имени муниципальных образований своими действиями могут приобретать и осуществлять права и обязанности, указанные в п. 1 данной статьи, органы местного самоуправления в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными актами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане.

Совместным Приказом Министерства финансов Российской Федерации № 114н и Федерального казначейства от 25.08.2006 № 9н «О порядке организации и ведения работы по представлению в судебных органах интересов Министерства финансов Российской Федерации и интересов Правительства Российской Федерации в случаях, когда их представление поручено Министерству финансов Российской Федерации» (в редакции Приказов от 24.11.2008, 30.09.2010, 31.12.2010) руководителям управлений Федерального казначейства по субъектам Российской Федерации (за исключением Управления Федерального казначейства по г. Москве) приказано на основании доверенностей (с правом передоверия), выданных Министерством финансов Российской Федерации, представлять в судебных органах интересы Министерства финансов Российской Федерации и интересы Правительства Российской Федерации в случаях, когда их представление поручено Министерству финансов Российской Федерации; организовать работу по представлению в судебных органах интересов Министерства финансов Российской Федерации и интересов Правительства Российской Федерации; обеспечивать направление в судебный орган после возбуждения производства по делу заявления о направлении всех последующих процессуальных документов по данному спору, в том числе и в адрес управления Федерального казначейства по месту нахождения суда; организовать работу с судебными органами по получению информации о дате и ходе рассмотрения судебных споров, в которых стороной выступает Министерство финансов Российской Федерации; обеспечивать принятие исчерпывающих мер по обжалованию судебных актов при наличии к тому оснований; информировать в течение 30 дней с момента вступления в законную силу судебного акта (постановления) Правовой департамент Министерства финансов Российской Федерации о принятии судебным органом данного акта (постановления) и принимаемых мерах по его обжалованию после рассмотрения дела судом кассационной инстанции и т.д.

Таким образом, на управления Федерального казначейства по субъектам Российской Федерации специальным поручением возложена обязанность представлять интересы Министерства финансов Российской Федерации в субъектах Российской Федерации в тех случаях, когда ответчиком по судебным спорам выступает Министерство финансов Российской Федерации.

Следовательно, исковое заявление К. к Министерству финансов Российской Федерации о возмещении материального ущерба и морального вреда в порядке гл. 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, поданное в Ленинский районный суд г. Екатеринбурга по месту нахождения Управления Федерального казначейства по Свердловской области: г. Екатеринбург, ул. Фурманова, д. 34, подлежало принятию к производству данного суда.

Поэтому обжалуемые судебные постановления отменены как незаконные, исковые материалы направлены в Ленинский районный суд г. Екатеринбурга для рассмотрения иска К. к Министерству финансов Российской Федерации о возмещении материального ущерба и морального вреда в порядке гл. 59 Гражданского кодекса Российской Федерации.

(Постановление президиума по делу № 44-Г-39/2011)

Судебная коллегия по гражданским делам

Свердловского областного суда

Отдел кодификации, систематизации

законодательства и обобщения

судебной практики