Бюллетень

судебной практики Свердловского областного суда

по уголовным делам

в отношении несовершеннолетних

(третий квартал 2011 года)

Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики, содержащихся в нарядах судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Действия осужденного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку умысел виновного был направлен не на завладение чужим имуществом, а на удержание похищенного им ранее, при этом и осужденный, и потерпевшая осознавали, что похищенное имущество принадлежит третьему лицу, из обладания которого оно вышло в результате ранее совершенной осужденным кражи.

(Извлечение)

Несовершеннолетний Б., ранее не судимый, осужден по пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к исправительным работам на срок 1 год с удержанием 10% заработной платы в доход государства, по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69, п. «в» ч. 1 ст. 71 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 2 года 2 месяца лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.

Приговором суда Б. признан виновным в тайном хищении имущества потерпевшей А. с незаконным проникновением в помещение, с причинением значительного ущерба гражданину, а также в покушении на открытое хищение у потерпевшей Г. денежных средств, принадлежащих А., с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

В судебном заседании Б. свою вину признал частично.

В кассационной жалобе осужденный Б., не оспаривая факт тайного хищения имущества А., просил изменить приговор суда и прекратить уголовное преследование по факту покушения на грабеж. В обоснование просьбы указывал, что не совершал покушения на открытое хищение у Г. денежных средств, а хотел лишь поговорить с ней, при этом насилия к Г. не применял. Обращал внимание на то, что денежные средства не принадлежали Г., которая изъяла их у него. Также ссылался на отсутствие документального подтверждения слов потерпевшей о том, что от его действий она испытала физическую боль и у нее на руках было покраснение. Полагал, что обвинение в совершении данного преступления основано лишь на показаниях потерпевшей Г., иные доказательства его виновны отсутствуют.

Судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Виновность Б. в совершении квалифицированной кражи имущества А. установлена доказательствами, полно и правильно приведенными в приговоре, и осужденным не оспаривалась, как не оспаривалась им и правовая оценка его преступных действий по пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Выводы суда о виновности Б. в совершении покушения на грабеж не основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Признав Б. виновным в совершении покушения на грабеж, при описании преступного деяния в приговоре суд указал, что Б., догнав Г. на лестничном марше административного корпуса специального учебно-воспитательного учреждения закрытого типа, пытался открыто похитить у нее деньги в сумме 200 рублей, применив к Г. насилие, не опасное для жизни и здоровья.

Исходя из последовательных показаний потерпевшей и свидетелей, суд обоснованно признал установленным тот факт, что осужденный применил насилие, не опасное для жизни и здоровья потерпевшей.

Вместе с тем, квалифицируя действия осужденного как грабеж, суд оставил без внимания направленность умысла осужденного.

При совершении открытого хищения чужого имущества умысел виновного направлен на завладение чужим имуществом, в то время как в данном случае осужденный пытался удержать похищенное им ранее.

Как следует из показаний потерпевшей Г., в ходе досмотра Б. она обнаружила у него 200 рублей, которые забрала, так как у воспитанников не должно быть денег. Кроме того, она знала о краже денег у А. и поняла, что 200 рублей принадлежат ей. Осужденный Б. также не отрицал, что изъятые у него 200 рублей ранее были  похищены им у А. Однако, поскольку эти деньги ему были нужны, он стал просить Г. вернуть ему их.

Таким образом, и осужденный, и потерпевшая осознавали, что деньги принадлежат третьему лицу, из обладания которого они вышли в результате ранее совершенной осужденным кражи. Обнаружив у осужденного похищенные деньги, Г., как представитель специального учебно-воспитательного учреждения закрытого типа наделенная в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении воспитанников учреждения, изъяла у Б. деньги. Осужденный, осознавая данные обстоятельства, пытался воспрепятствовать выполнению потерпевшей своих обязанностей и удержать похищенное, применив к ней насилие, не опасное для жизни и здоровья.

При таких обстоятельствах данную судом квалификацию действий осужденного нельзя признать обоснованной. Приведенные выше доказательства свидетельствуют о  применении осужденным насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшей, не в целях открытого хищения имущества, а в целях воспрепятствования исполнению ею своих должностных обязанностей.

Учитывая, что в силу положений ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится лишь по предъявленному обвинению и суд не вправе существенно изменить его, а также принимая во внимание наличие заявления потерпевшей о привлечении осужденного к уголовной ответственности, судебная коллегия изменила приговор: переквалифицировала действия осужденного Б. с ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающую наказание за совершение насильственных действий, причинивших физическую боль, и назначила наказание в виде штрафа.

2. Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

(Извлечение)

Приговором суда О. и несовершеннолетний З. осуждены по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

О. и З. признаны виновными в открытом хищении имущества, принадлежащего потерпевшему Д., совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

В кассационной жалобе осужденный О. просил отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство. Указывал, что суд необоснованно квалифицировал его действия как совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору, поскольку умысел на завладение сотовым телефоном потерпевшего у него возник, когда он увидел телефон у потерпевшего.

Судебная коллегия нашла доводы жалобы обоснованными.

Выводы суда о виновности О. и З. в открытом хищении чужого имущества, совершенном с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, основаны на доказательствах, проверенных в судебном заседании и подробно изложенных в приговоре, где им дана надлежащая оценка.

Из показаний потерпевшего Д. следует, что, когда в вечернее время он ехал в электропоезде, к нему подошли З. и О. и попросили закурить. Он дал им сигареты, и они ушли. Через некоторое время З. вернулся, подсел к нему и попросил продать плеер. Он отказался, тогда З. сказал, что заберет его. Потом подошел О. и попросил сотовый телефон, чтобы позвонить. Он отдал им плеер и телефон, так как боялся осужденных, хотя и понимал, что они не вернут вещи. После этого О. и З. ушли из вагона, а он вышел в тамбур. Вскоре туда пришли З., О., Л. и К. Он стал просить, чтобы они вернули ему вещи, но З. ударил его, а после этого все четверо стали бить его по телу и голове.

Данные показания потерпевшего подтвердили свидетели Н. и К.

Кроме того, осужденные О. и З. в судебном заседании не отрицали факт хищения у потерпевшего сотового телефона и плеера, а З. подтвердил, что совместно с О., К. и Л. избивал потерпевшего.

Суд правильно положил в основу приговора показания осужденных, потерпевшего и свидетелей, поскольку эти показания последовательны, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и согласуются с другими приведенными в приговоре доказательствами.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 35 Уголовного кодекса Российской Федерации преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. 

По смыслу закона сговор признается предварительным, если договоренность о совместном совершении преступления достигнута до начала его непосредственного осуществления, то есть до начала выполнения действий, входящих в объективную сторону преступления.

Вывод суда о том, что последовательные и согласованные действия подсудимых О. и З. в части применения к потерпевшему насилия в целях удержания похищенного имущества, количество участников, способ совершения преступления, наличие преступного умысла, направленного на завладение чужим имуществом, свидетельствуют о наличии между  О. и З. предварительного сговора, нельзя признать обоснованным.

В приговоре не приведено данных, свидетельствующих о том, что сговор между О. и З. состоялся до начала выполнения объективной стороны грабежа.

С учетом вышеизложенного судебная коллегия изменила приговор суда в отношении О. и З.: исключила из обвинения квалифицирующий признак грабежа - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору - и снизила назначенное О. и З. наказание.

3. Суд кассационной инстанции исключил из обвинения квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору и с учетом обстоятельств совершения преступления и данных о личности виновного смягчил назначенное осужденному наказание, заменив его штрафом.

(Извлечение)

Приговором суда Б., совершивший преступление в несовершеннолетнем возрасте, осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Б. признан виновным в тайном хищении чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище.

В судебном заседании Б. свою вину не признал.

Судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Из показаний Б. следует, что по просьбе своего знакомого В. он находился в квартире потерпевшего, куда его пригласили, чтобы помочь Н. переехать. Из указанной квартиры он и Н. вынесли телевизор в коробке и поставили его в багажник автомобиля. Затем он вернулся в квартиру, в коридоре которой В. передал ему пакет с вещами и ноутбук. В этот момент он (Б.) осознал, что совершается кража из квартиры. Он вынес пакет с вещами и ноутбук из квартиры, загрузил в автомобиль, после чего сказал В., что ему некогда, и уехал.

Оценив исследованные доказательства в их совокупности, суд пришел к правильному выводу о доказанности вины Б. в совершении инкриминируемого ему преступления.

Вместе с тем, давая юридическую оценку действиям осужденного Б., суд не учел, что довод стороны обвинения о наличии у Б. и не установленных следствием лиц предварительного сговора на совершение кражи не нашел своего подтверждения.

Как следует из признательных показаний Б., положенных в основу приговора, после того, как Б. осознал, что участвует в совершении кражи  чужого имущества из жилища, он не отказался от ее совершения, а продолжил выполнять объективную сторону состава преступления. При этом в предварительном сговоре с неустановленными лицами на совершение кражи он не состоял. Обнаружение отпечатков пальцев рук осужденного во второй комнате квартиры потерпевшего не может свидетельствовать о том, что осужденный состоял в сговоре с другими лицами, участвовавшими в совершении кражи.

Поскольку бесспорных доказательств того, что Б. состоял в сговоре с другими лицами, участвовавшими в совершении кражи, не добыто, он должен нести ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им лично.

При таких обстоятельствах судебная коллегия исключила из обвинения осужденного квалифицирующий признак совершения кражи группой лиц по предварительному сговору.

С учетом внесенных в приговор изменений, а также с учетом данных, характеризующих личность осужденного, судебная коллегия нашла необходимым смягчить назначенное Б. наказание.

При назначении наказания суд исходил из характера и степени общественной опасности совершенного Б. преступления, данных о личности виновного. Установив ряд смягчающих наказание осужденного обстоятельств - несовершеннолетний возраст осужденного на момент совершения преступления, наличие явки с повинной, положительных характеристик с места жительства и работы – и  констатировав отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, суд фактически не учел указанные смягчающие обстоятельства. Не привел суд и обстоятельств, свидетельствующих о повышенной общественной опасности личности осужденного для общества и о необходимости его изоляции. Из имеющихся в деле характеристик следует, что Б. впервые привлекается к уголовной ответственности, на профилактическом учете ни он, ни его семья не состояли, то есть меры воспитательного и профилактического воздействия к осужденному не применялись.

С учетом изложенного, исходя из того, что совершенное осужденным преступление не относится к разряду насильственных, судебная коллегия пришла к выводу о возможности исправления Б. без изоляции его от общества и смягчила назначенное осужденному наказание, заменив его штрафом.

II.          Вопросы назначения наказания

4. Судом кассационной инстанции приговор изменен, поскольку, признав явку с повинной в качестве доказательства вины осужденного, суд необоснованно не признал ее обстоятельством, смягчающим наказание.

(Извлечение)

Приговором суда Ч., совершивший преступления в несовершеннолетнем возрасте, ранее не судимый, осужден по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы, по  пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение 5 преступлений к 2 годам лишения свободы за каждое. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором осужден З.

Ч. признан виновным в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, а также в совершении 5 открытых хищений чужого имущества группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

Судебная коллегия нашла заслуживающими внимания приведенные прокурором в ходе рассмотрения дела судом кассационной инстанции доводы о необходимости признания явки с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание осужденному Ч., при назначении наказания за совершение разбойного нападения.

В материалах дела имеется протокол явки с повинной Ч. о совершении разбойного нападения. Суд сослался на указанный протокол в приговоре как на доказательство виновны осужденного, однако без приведения каких-либо мотивов не признал явку с повинной в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

Судебная коллегия изменила приговор в отношении Ч.: признала явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание за совершение разбойного нападения, и снизила наказание, назначенное Ч. как за совершение указанного преступления, так и по совокупности преступлений.

5. Несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного вследствие чрезмерной мягкости этого наказания повлекло отмену приговора.

(Извлечение)

Приговором суда Д. осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года и возложением определенных обязанностей.

В ночное время (в период с 04:00 до 06:45) несовершеннолетний Д. в ходе ссоры с М., возникшей на почве личных неприязненных отношений, нанес ему не менее одного удара рукой в голову, в результате чего потерпевший упал и ударился головой об обледенелую поверхность. После этого Д. нанес лежавшему М. ногами в обуви не менее одного удара в голову и не менее двух ударов в область левой и правой голени. В результате указанных действий Д. потерпевшему М. были причинены телесные повреждения, повлекшие за собой смерть потерпевшего.

В судебном заседании Д. признал свою вину частично.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил отменить приговор, считая его несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. По мнению государственного обвинителя, назначенное наказание не соответствует тяжести содеянного и данным о личности осужденного. Прокурор просил учесть, что ранее Д. уже совершал противоправные деяния, однако в возбуждении уголовного дела в отношении его было отказано в связи с недостижением возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Кроме того, Д. привлекался к уголовной ответственности и был освобожден судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Д. состоял на профилактическом учете в подразделении по делам несовершеннолетних и в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Свою вину Д. признал лишь частично. По мнению прокурора, с учетом указанных обстоятельств исправление осужденного под влиянием назначенного наказания невозможно.

Судебная коллегия нашла доводы представления заслуживающими внимания.

Наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Признав Д. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд в то же время при назначении наказания не учел в полной мере общественную опасность совершенного осужденным преступления, обстоятельства его совершения, данные о личности виновного и назначил ему чрезмерно мягкое наказание.

Д. признан виновным в совершении особо тяжкого преступления, направленного против жизни и здоровья и имеющего повышенную общественную опасность. Как видно из исследованных судом материалов дела, Д., несмотря на несовершеннолетний возраст, в ночное время находился вне дома в компании лиц, употреблявших спиртные напитки. Для совершения преступления он использовал малозначительный повод (столкнулся плечом с М., находившимся в нетрезвом состоянии). Действия Д. при совершении преступления носили дерзкий характер. В ходе предварительного следствия и в суде Д. не раскаялся, о чем свидетельствует частичное признание им вины. Д. не принял никаких мер к заглаживанию причиненного преступлением вреда. Ранее он уже совершал противоправные деяния, привлекался к уголовной ответственности и был освобожден судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, в связи с чем в течение длительного времени состоял на профилактическом учете, с которого снят незадолго до совершения преступления. Этим обстоятельствам суд в приговоре надлежащей оценки не дал.

При таких обстоятельствах следует признать, что назначенное Д. наказание в виде условного лишения свободы не соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, личности осужденного. 

С учетом изложенного судебной коллегией приговор суда отменен в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания, дело направлено на новое судебное разбирательство.

6. В связи с тем что судимости в отношении лица погашены, указание на них во вводной части приговора было признано незаконным и исключено из приговора при кассационном рассмотрении дела.

(Извлечение)

Приговором суда Ю. осужден по ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы.

Вывод суда о наличии у Ю. двух непогашенных судимостей не соответствует материалам дела.

11 ноября 2008 года и 26 марта 2009 года Ю. был осужден в несовершеннолетнем возрасте к наказанию в виде обязательных работ. Наказание исполнено 26 марта 2009 года. В соответствии с п. «а» ст. 95 Уголовного кодекса Российской Федерации для лиц, совершивших преступления до достижения возраста восемнадцати лет, сроки погашения судимости сокращаются и равны 6 месяцам после отбытия или исполнения наказания более мягкого, чем лишение свободы. Таким образом, на момент совершения Ю. преступления – 12 августа 2010 года - указанные в приговоре судимости от 11 ноября 2008 года и 26 марта 2009 года были погашены.

В соответствии с ч. 6 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью.

С учетом изложенного судебная коллегия внесла в приговор суда соответствующие изменения: из вводной части приговора исключила указание суда на наличие у Ю. судимостей по приговорам от 11 ноября 2008 года и 26 марта 2009 года, а из описательно-мотивировочной части приговора - суждение о том, что Ю. ранее неоднократно судим.

7. В нарушение требований ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении наказания суд первой инстанции не учел, что наказание в виде лишения свободы не может быть назначено лицу, впервые совершившему преступление средней тяжести в возрасте до 16 лет, кроме того, необоснованно указал, что виновный ранее был судим.

(Извлечение)

Приговором суда Г. осужден по п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, по ч. 3 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам 6 месяцам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.

Несовершеннолетний Г. признан виновным в тайном хищении чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, а также в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил изменить приговор в связи с неправильным применением уголовного закона. По мнению прокурора, суд при назначении Г. наказания учел, что он ранее судим, в то время как на момент совершения преступления Г. не был судим. С учетом изложенного прокурор просил исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на то, что Г. ранее судим.

Судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению.

Вопрос о наказании осужденного разрешен судом с учетом характера и степени общественной опасности совершенных им преступлений, данных о его личности и всех обстоятельств дела. При этом суд, не установив отягчающих наказание Г. обстоятельств, учел в качестве смягчающих обстоятельств несовершеннолетний возраст осужденного и признание им своей вины.

Исследованы и учтены судом условия жизни и воспитания осужденного, уровень его психического развития.

Тщательно изучены судом и данные о личности осужденного. Судом установлено, что Г. состоит на профилактическом учете в подразделении по делам несовершеннолетних ОВД, его поведение неоднократно становилось предметом обсуждения на заседаниях территориальной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, контроль родителей над ним утрачен. 

С учетом данных, отрицательно характеризующих осужденного, а также обстоятельств совершения разбойного нападения, общественной опасности данного преступления вывод суда о необходимости назначения Г. за совершение разбойного нападения наказания в виде лишения свободы является правильным.

Вместе с тем аналогичный вывод суда при назначении  Г. наказания за совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, нельзя признать правильным. Суд не учел положения ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми наказание в виде лишения свободы не может быть назначено несовершеннолетнему осужденному, впервые совершившему преступление небольшой или средней тяжести в возрасте до шестнадцати лет.

По смыслу закона впервые совершившим преступление небольшой или средней тяжести следует считать лицо, совершившее одно или несколько преступлений, если за их совершение указанное лицо ранее не было осуждено либо предыдущий приговор в отношении этого лица не вступил в законную силу.

В данном случае из представленных материалов следует, что преступления, в том числе и преступление, предусмотренное п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, Г. совершил 18 мая 2011 года в возрасте 14 лет. Первый приговор в отношении Г. постановлен 20 июня 2011 года, то есть на момент совершения преступлений он являлся несудимым.

Судебной коллегией приговор суда изменен: исключено указание на то, что Г. ранее судим; с применением положений ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации смягчено наказание, назначенное Г. по п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также окончательное наказание.

8. При наличии смягчающих наказание обстоятельств суд, вынося приговор, обязан учитывать требования ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором суда Ю. осужден за совершение 3 преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 2 годам лишения свободы за каждое. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы. На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года и возложением ряда обязанностей.

Этим же приговором осужден М.

Несовершеннолетний Ю. и М. признаны виновными в совершении 3 открытых хищений чужого имущества группой лиц по предварительному сговору.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор в связи нарушением уголовного закона. В обоснование доводов указывал, что, несмотря на наличие в деле явок с повинной М. и Ю., признанных смягчающим обстоятельством, суд необоснованно не применил положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия изменила приговор по следующим основаниям.

При назначении осужденным наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, количество преступлений и обстоятельства их совершения, а также данные, характеризующие личности осужденных. Учтены смягчающие наказание осужденных обстоятельства, а именно то, что преступления совершены осужденными впервые, они полностью признали свою вину, активно способствовали раскрытию преступлений, написали явки с повинной, характеризовались положительно. В отношении осужденного Ю. обстоятельством, смягчающим наказание, также признан его несовершеннолетний возраст.

Однако указание суда на то, что, несмотря на наличие смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд назначает наказание без применения положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, подлежит исключению из приговора как не основанное на законе, положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации подлежат применению, а назначенное осужденным наказание – снижению в пределах санкции соответствующей нормы уголовного закона.

Судебной коллегией приговор суда изменен: из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание суда на неприменение положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации; с учетом положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации снижено наказание, назначенное осужденным как за каждое из совершенных преступлений, так и по их совокупности.

III.       Рассмотрение иных судебных материалов

9. Отказывая в удовлетворении ходатайства об избрании в отношении несовершеннолетнего, обвиняемого в совершении преступления средней тяжести, меры пресечения в виде заключения под стражу, суд не дал надлежащей оценки приведенным в ходатайстве обстоятельствам с точки зрения их исключительности и не привел мотивов принятого решения.

(Извлечение)

Постановлением суда в отношении несовершеннолетнего Р., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, отказано в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

В кассационном представлении прокурор просил постановление судьи отменить, ходатайство следователя направить на новое рассмотрение. По мнению прокурора, судом оставлено без внимания то обстоятельство, что в отношении Р. расследуется уголовное дело по факту совершения 4 квалифицированных краж, по которому в отношении его избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, однако Р. выводов для себя не сделал и продолжил заниматься преступной деятельностью. Не учтено судом и то обстоятельство, что Р. скрывается от органов предварительного следствия, дома не находится, склонен к бродяжничеству. Как полагал прокурор, указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что Р. может продолжить заниматься преступной деятельностью и скрыться от органов следствия и суда.

Судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу ч. 2 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести.

Таким образом, возможность избрания в отношении несовершеннолетнего меры пресечения в виде заключения под стражу зависит от тяжести обвинения. При этом закон указывает на то, что из общего правила могут быть исключения.

Из представленных материалов следует, что на момент решения вопроса об избрании в отношении Р. меры пресечения он обвинялся в совершении преступления средней тяжести. Данное обстоятельство стало решающим при принятии решения. Иные обстоятельства, на которые ссылался следователь, не получили оценки суда.

Вместе с тем ранее Р. привлекался к уголовной ответственности с применением наказаний, не связанных с лишением свободы. После этого в отношении его вновь было возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении ряда квалифицированных краж. По данному делу в избрании в отношении Р. меры пресечения в виде заключения под стражу было отказано, а была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Избранная мера пресечения не обеспечила надлежащего поведения Р.: вскоре после ее избрания органы следствия предъявили Р. обвинение в совершении кражи и заподозрили его в совершении еще ряда краж.

Однако указанные обстоятельства надлежащей оценки суда не получили. Суд ограничился ссылкой на то, что Р. обвиняется в совершении преступления средней тяжести, но не дал оценки  иным обстоятельствам, приведенным в ходатайстве, с точки зрения их исключительности и не привел мотивов принятого решения.

При таких обстоятельствах постановление суда нельзя признать законным и обоснованным.

Судебной коллегией постановление суда отменено, материал направлен на новое судебное разбирательство.

10. Ссылка суда на злостность неисполнения условно осужденным возложенных на него судом обязанностей как на одно из оснований отмены условного осуждения не основана на законе.

(Извлечение)

Постановлением суда условное осуждение в отношении Б. отменено, он направлен для отбывания назначенного ему приговором суда наказания в воспитательную колонию.

Приговором суда Б. осужден по ч. 1 ст. 161, п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам 6 месяцам лишения свободы. На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года. На осужденного возложены обязанности: в период испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, периодически являться в данный орган на регистрацию, продолжить обучение.

Постановлением суда от 06 апреля 2011 года по представлению начальника уголовно-исполнительной инспекции испытательный срок Б. продлен на 2 месяца, на осужденного возложены дополнительные обязанности: находиться по месту жительства в ночное время с 22:00 до 06:00, ежемесячно являться на регистрацию в УИИ, не допускать пропусков занятий без уважительных причин, обратиться за консультацией к психологу и при необходимости пройти курс коррекционных занятий.

03 мая 2011 года начальник уголовно-исполнительной инспекции обратился в суд с представлением об отмене условного осуждения в отношении Б. и исполнении наказания, назначенного приговором суда.

Постановлением суда от 05 августа 2011 года указанное представление удовлетворено: условное осуждение в отношении Б. отменено и он направлен для отбывания назначенного приговором суда наказания в воспитательную колонию.

В соответствии с ч. 3 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации, если условно осужденный в течение испытательного срока систематически нарушал общественный порядок, за что привлекался к административной ответственности, систематически не исполнял возложенные на него судом обязанности либо скрылся от контроля, суд по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, может вынести решение об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда.

В соответствии с ч. 5 ст. 190 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации систематическим нарушением общественного порядка является совершение условно осужденным в течение одного года двух и более нарушений общественного порядка, за которые он привлекался к административной ответственности. Систематическим неисполнением обязанностей является совершение запрещенных или невыполнение предписанных условно осужденному действий более двух раз в течение года либо продолжительное (более 30 дней) неисполнение обязанностей, возложенных на него судом.

За время отбывания наказания Б. неоднократно нарушал возложенные на него судом обязанности, а именно: в период с 31 января 2011 года по 04 марта 2011 года отсутствовал по месту жительства, не посещал занятия в училище, не являлся на регистрацию. В связи с этим постановлением суда от 06 апреля 2011 года было удовлетворено ходатайство уголовно-исполнительной инспекции: испытательный срок осужденному продлен на 2 месяца, на него возложены дополнительные обязанности.

Однако после этого Б. продолжал нарушать условия отбывания наказания: 28 апреля 2011 года после 22:00 отсутствовал по месту жительства, 29 апреля 2011 года был привлечен к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ему было назначено административное наказание в виде штрафа.

В судебном заседании Б. не согласился с представлением, при этом не оспаривал фактов нарушения возложенных на него приговором суда обязанностей, обещал исправиться и просил дать ему для этого последний шанс.

Постановлением суда от 10 мая 2011 года рассмотрение представления об отмене условного осуждения было отложено и Б. дана возможность для предоставления дополнительных доказательств исправления.

Однако и после этого Б. продолжал нарушать условия отбывания наказания. 18 июля 2011 года он был привлечен к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, и ему было назначено административное наказание в виде штрафа.

Таким образом, из представленных материалов следует, что в период испытательного срока осужденный Б. систематически нарушал общественный порядок.

Исследовав представленные материалы с участием осужденного, его защитника и законного представителя, суд обоснованно вынес решение об отмене условного осуждения в отношении этого осужденного, мотивировал свое решение в постановлении.

Вместе с тем судебная коллегия исключила из обжалуемого постановления указание суда на злостность неисполнения осужденным обязанностей как не основанное на законе.

Ошибки, допускаемые при применении положений

ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

11. Постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору отменено ввиду отсутствия обстоятельств, препятствующих его рассмотрению по существу.

(Извлечение)

Постановлением суда уголовное дело по обвинению несовершеннолетних Е., С. и К. в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено прокурору ввиду допущенных в период предварительного следствия нарушений требований п. 12 ст. 5, ч. 1 ст. 426 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающих участие законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в ходе досудебного производства. В постановлении суда указано, что законными представителями несовершеннолетнего являются его родители, в качестве законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого К. по делу со ссылкой на состояние здоровья К-вой, препятствующее представлению ею в полной мере интересов несовершеннолетнего сына, привлечен специалист органа опеки и попечительства. Указанное обстоятельство нарушает права как несовершеннолетнего К., так и его законного представителя и препятствует постановлению по делу приговора или вынесению иного решения.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил отменить постановление суда, ссылаясь на то обстоятельство, что мать несовершеннолетнего является глухонемой, в связи с чем не имеет возможности в полной мере представлять интересы несовершеннолетнего сына. По мнению прокурора, привлечение в качестве законного представителя несовершеннолетнего К. представителя органа опеки и попечительства не противоречит требованиям закона. Кроме того, в случае признания необходимости привлечь мать подсудимого К. в качестве его законного представителя суд имеет возможность самостоятельно произвести замену законного представителя, не возвращая дело прокурору.

Судебная коллегия отменила постановление суда по следующим основаниям.

По смыслу п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований норм указанного Кодекса, влекущими возвращение дела прокурору, понимаются такие нарушения положений ст. ст. 220 и 225 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного обвинительного заключения.

В оспариваемом постановлении не приведено обстоятельств, которые являлись бы препятствием для постановления по делу решения по существу. Как правильно указано в представлении, с учетом конкретных обстоятельств, свидетельствующих о состоянии здоровья матери К., лишающих ее возможности в полной мере представлять интересы несовершеннолетнего сына, привлечение к участию в деле представителя органа опеки и попечительства в качестве законного представителя несовершеннолетнего К. не противоречит требованиям п. 12 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Имеющаяся в постановлении ссылка на нарушение прав К. на материалах дела не основана, так как представитель органа опеки и попечительства был допущен к участию в деле с момента привлечения К. в качестве подозреваемого. Указанный представитель принимал участие при выполнении всех процессуальных действий в отношении  К.

В случае признания судом необходимости привлечь мать несовершеннолетнего подсудимого К. в качестве его законного представителя суд имеет возможность, не возвращая дело прокурору, произвести замену законного представителя подсудимого и ознакомить его с материалами дела.

При таких обстоятельствах постановление суда нельзя признать законным и обоснованным, поэтому оно отменено, уголовное дело направлено в тот же суд на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

12. Уголовное дело подлежит возвращению прокурору, если допущенные нарушения закона невозможно устранить в ходе предварительного слушания.

(Извлечение)

Органами следствия Ж. обвиняется в совершении в состоянии невменяемости кражи группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.

Постановлением суда от 06 июня 2011 года уголовное дело было возвращено прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом в связи с тем, что защитнику и законному представителю несовершеннолетнего обвиняемого не были вручены копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил отменить постановление суда в связи с тем, что нарушения, изложенные в постановлении, не являются существенными и неустранимыми в ходе судебного следствия. Указывал, что копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера были вручены защитнику и законному представителю несовершеннолетнего обвиняемого 06 июня 2011 года, а следовательно, оснований для возвращения уголовного дела в целях повторного их вручения не имелось.

В соответствии с положениями ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации дело подлежит возвращению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом лишь в том случае, если исключена возможность постановления судом приговора или вынесения иного судебного решения. При этом ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации содержит исчерпывающий перечень оснований, по которым уголовное дело может быть возвращено прокурору, а также обстоятельств, свидетельствующих о наличии по делу допущенных в досудебном производстве существенных нарушений закона, неустранимых в судебном заседании.

В силу п. 6 ч. 2 ст. 437 и ст. 438 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера вручаются защитнику и законному представителю.

Из материалов уголовного дела следует, что данные требования закона  выполнены не были.

При поступлении дела судом обоснованно было назначено предварительное слушание.

В ходе предварительного слушания государственным обвинителем было заявлено ходатайство об объявлении перерыва в судебном заседании для вручения копии постановления защитнику и законному представителю.

Однако суд удалился в совещательную комнату и вынес постановление  о возвращении уголовного дела прокурору, хотя данное нарушение могло быть устранено в ходе судебного разбирательства.

Согласно имеющимся в материалах дела распискам копии постановления о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера вручены защитнику и законному представителю 06 июня 2011 года.

Судебной коллегией постановление суда отменено, уголовное дело направлено в тот же суд на новое рассмотрение.

13. Возвращая уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, суд сослался на обстоятельства, не исключающие возможность принятия судом решения по делу.

(Извлечение)

Органами предварительного следствия Г. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Возвращая уголовное дело прокурору по ходатайству государственного обвинителя, суд указал, что в ходе предварительного расследования с достоверностью не было установлено время совершения преступления. По мнению суда, данное нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является существенным и неустранимым в ходе судебного разбирательства. Помимо этого, суд сослался на невозможность устранения в ходе судебного разбирательства противоречий между показаниями потерпевшей и свидетелей относительно обстоятельств совершенного преступления.

В кассационных жалобах адвокат и подсудимый Г. просили отменить постановление суда. Считали, что суд вправе самостоятельно уточнить время совершения преступления. Полагали, что именно суду законом предоставлено право устранения противоречий между показаниями потерпевшей и свидетелей.

Судебная коллегия отменила постановление суда по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело возвращается прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

На практике под нарушением закона при составлении обвинительного заключения понимается наличие обстоятельств, исключающих возможность принятия судебного решения на основании данного обвинительного заключения. К таким обстоятельствам, в частности, относятся нарушения норм уголовно-процессуального законодательства, связанные с нарушением права обвиняемого на защиту.

По данному уголовному делу суд посчитал таким нарушением уголовно-процессуального закона то обстоятельство, что в ходе предварительного расследования по делу с достоверностью не было установлено время совершения преступления.

Вместе с тем суд вправе самостоятельно уточнить время совершения преступления, что не повлечет нарушение права на защиту, поскольку корректировка времени не влияет на объем обвинения и не является существенным изменением обвинения.

Не основана на законе и ссылка суда на невозможность устранения в судебном заседании противоречий между показаниями потерпевшей и свидетелей.

Из положений гл. 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует, что при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. В соответствии с требованиями закона суд должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты. При этом суд должен выяснить и оценить все имеющиеся противоречия.

Постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору отменено, уголовное дело направлено в тот же суд на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Судебная коллегия по уголовным делам

Отдел кодификации, систематизации законодательства и обобщения судебной практики