Банк судебных решений

Утвержден постановлением президиума Свердловского областного суда  от 25 мая 2011 года

Бюллетень судебной практики по уголовным делам

Свердловского областного суда

(первый квартал 2011 года (28))

Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики, содержащихся в нарядах судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Квалифицируя действия лица как открытое хищение чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, суд не учел, что угроза применения насилия была высказана осужденным не в целях изъятия или удержания имущества, а после изъятия имущества в целях сокрытия содеянного.

(Извлечение)

Приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга З. осужден по п. «г» ч. 2 ст. 161, п. «в» ч. 2 ст. 163 Уголовного кодекса Российской Федерации. З. признан виновным в том, что в марте 2010 года с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, открыто похитил у малолетнего Т. сотовый телефон стоимостью 4 800 рублей, а также совершил вымогательство чужого имущества с применением насилия.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия признала приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности З. в инкриминируемых ему деяниях соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании и подробно изложенных в приговоре доказательствах, которым дана надлежащая оценка.

Суд, оценив исследованные доказательства в их совокупности, пришел к правильному выводу о доказанности вины З. в совершении вымогательства и дал верную юридическую оценку действиям осужденного.

Вина З. в совершении открытого хищения телефона Т. также подтверждена доказательствами, исследованными в судебном заседании, и не оспаривается осужденным.

Между тем, квалифицируя действия З. как открытое хищение чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, суд не учел то обстоятельство, что угроза применения насилия была высказана осужденным не в целях изъятия или удержания имущества, а после изъятия имущества в целях сокрытия содеянного. Фактически суд установил данное обстоятельство, поскольку, описывая в приговоре преступное деяние, признанное доказанным, указал на то, что угроза применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, была высказана осужденным в целях сокрытия содеянного.

При таких обстоятельствах судебная коллегия, указав на то, что суд ошибочно признал наличие в действиях осужденного З. квалифицирующего признака совершения грабежа с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, переквалифицировала действия З. с п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации и в связи с применением закона о менее тяжком преступлении снизила назначенное З. наказание.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 21 января 2011 года № 22-682/2011

2. Противоправные действия, вмененные лицу, не образуют состава преступления, если они совершены в результате провокационных действий сотрудников УФСКН.

(Извлечение)

Приговором Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга П. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации, и двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации.

П. признан виновным в незаконных приобретении, хранении в целях сбыта, а также в сбыте К. сильнодействующих веществ, а именно в сбыте 01 декабря 2005 года 600 таблеток, содержащих сильнодействующее вещество метандиенон (анабол, метандростенолон), общей массой 3,0 грамма, то есть в крупном размере; 24 марта 2006 года 15 флаконов раствора, содержащего сильнодействующее вещество нандролона фенилпропионат (феноболин), общей массой 3,0 грамма, то есть в крупном размере; 22 апреля 2006 года 200 таблеток, содержащих сильнодействующее вещество метандиенон (анабол, метандростенолон), общей массой 1,2 грамма; 06 мая 2006 года 100 таблеток, содержащих сильнодействующее вещество метандиенон (анабол, метандростенолон), общей массой 0,39 грамма.

В кассационной жалобе осужденный П. просил проверить законность и обоснованность постановленного в отношении его приговора, утверждая, что он не совершал указанные преступления. Судом в приговоре не приведены доказательства, свидетельствующие о том, что именно он сбыл К. сильнодействующие вещества: все оперативно-розыскные мероприятия проводились в отношении неустановленного лица по имени Евгений. Кроме того, судом был применен закон, который не действовал во время указанных в приговоре событий: вещества, в сбыте которых он обвиняется, законодательно были отнесены к сильнодействующим в 2007 году, а вмененные ему действия совершены до этого, в связи с чем они не образуют состава преступления. Признавая его виновным, суд руководствовался Уголовным кодексом Российской Федерации в редакции Федерального закона от 04 ноября 2007 года № 252-ФЗ и Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2007 года № 964. На момент совершения вмененных ему преступлений действовало Постановление Правительства Российской Федерации от 03 августа 1996 года № 930, в котором в качестве сильнодействующих веществ не были указаны те вещества, незаконное приобретение, хранение и сбыт которых ему вменены.

Адвокат в кассационной жалобе просил приговор в отношении П. отменить, производство по делу прекратить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на принятое решение. По мнению адвоката, в отношении П. имела место провокация со стороны сотрудников правоохранительных органов: инициатором приобретения сильнодействующих веществ во всех четырех случаях выступал сотрудник УФСКН. Доказательств того, что у П. имелся умысел на сбыт сильнодействующих веществ независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, суду не представлено. Действия П. неправильно квалифицированы как оконченное преступление, поскольку, несмотря на то, что оперативные действия были названы сбором образцов для сравнительного исследования, фактически проводилась контрольная закупка, в результате которой сильнодействующее вещество выбыло из незаконного оборота. Кроме того, по мнению адвоката, на момент совершения вмененных П. действий отсутствовали утвержденные правомочным органом списки сильнодействующих веществ: списки Постоянного комитета по контролю наркотиков не имели юридической силы, так как не являлись нормативно-правовым актом. Тот факт, что вещества, в сбыте которых обвиняется П., были включены в список сильнодействующих веществ Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2007 года № 964, не влияет на возможность привлечения П. к ответственности, поскольку указанное Постановление обратной силы не имеет.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия признала приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о доказанности вины П. в совершении преступлений 01 декабря 2005 года и 24 марта 2006 года, а также о квалификации этих действий по ч. 3 ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, которым в приговоре дана надлежащая оценка.

По мнению судебной коллегии, причастность П. к совершению двух указанных преступлений подтверждается показаниями свидетелей, а также письменными доказательствами, из которых следует, что причиной первого оперативного мероприятия, проведенного 01 декабря 2005 года, явилась необходимость проверки оперативной информации о том, что молодой человек по имени Евгений занимается сбытом сильнодействующих веществ.

Результаты этой проверки были оформлены в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»). Оперативно-розыскное мероприятие - сбор образцов для сравнительного исследования - было назначено и проведено с разрешения руководителя отдела УФСКН. Вынесение постановления для проведения этого оперативного мероприятия в силу ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» не требуется.

Судебная коллегия не согласилась с доводами жалоб о том, что преступление, совершенное П. 01 декабря 2005 года, было результатом провокации со стороны сотрудников УФСКН. В соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» одним из оснований проведения оперативно-розыскных мероприятий является наличие ставших известными органам, осуществляющим эту деятельность, сведений о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Как следует из материалов дела, первое такое мероприятие было проведено в отношении молодого человека по имени Евгений в связи с наличием оперативной информации о том, что он занимается незаконной реализацией сильнодействующих веществ, в целях установления достоверности данного факта, а также получения более подробных сведений о его личности.

В результате проведенного мероприятия личность молодого человека по имени Евгений была установлена на основании сведений оператора сотовой связи, сообщившего, что абонентский номер, по которому закупщик связывался с Евгением, принадлежит П., и указавшего данные его паспорта и место регистрации, а также на основании показаний свидетеля К., выступавшего во время оперативно-розыскного мероприятия в качестве покупателя таблеток, содержащих сильнодействующее вещество метандиенон.

Показания указанных выше лиц, а также письменные доказательства свидетельствуют о том, что проведение второго оперативно-розыскного мероприятия 24 марта 2006 года было обусловлено выявлением факта сбыта иных сильнодействующих веществ, связано с необходимостью документирования противоправной деятельности лиц, занимающихся сбытом этих веществ, и выявления каналов их поступления.

Действительно, во время проведения второго оперативно-розыскного мероприятия было выявлено, что П. сбыл К. 15 флаконов раствора, содержащего сильнодействующее вещество нандролона фенилпропионат, которое было признано сильнодействующим в результате экспертного исследования.

Таким образом, в результате проведения второго оперативно-розыскного мероприятия было установлено, что П. сбывает и иное сильнодействующее вещество.

Проведение двух оперативных мероприятий было обусловлено конкретными обстоятельствами дела, не противоречит требованиям закона и не может быть признано провокацией преступления.

Судебная коллегия также не согласилась с доводами жалоб о том, что в период совершения вменяемых П. действий метандиенон и нандролона фенилпропионат не являлись сильнодействующими веществами.

Эти доводы отвергнуты судебной коллегией с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, который, в частности, в своих решениях неоднократно подчеркивал, что списки веществ, оказывающих негативное воздействие на организм человека, а также размеры этих веществ не обязательно должны предусматриваться законом.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 03 августа 1996 года № 930 утвержден перечень сильнодействующих веществ, обязательный для всех правоприменительных органов. Указанное Постановление было принято до введения в действие Уголовного кодекса Российской Федерации, вступившего в силу с 01 января 1997 года, и послужило бланкетной основой нормативного урегулирования вопросов, связанных с привлечением к уголовной ответственности за предусмотренный ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации незаконный оборот сильнодействующих веществ. Данным Постановлением с учетом экспертных заключений относительно свойств тех или иных конкретных веществ, степени их воздействия на организм человека, количества и других обстоятельств, а также утверждаемыми Постоянным комитетом по контролю наркотиков списками сильнодействующих и ядовитых веществ обязаны были руководствоваться органы предварительного расследования и суды при расследовании и рассмотрении уголовных дел, связанных с уголовным преследованием за незаконный оборот сильнодействующих веществ.

В соответствии с Федеральным законом от 04 ноября 2007 года № 252-ФЗ ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации была дополнена примечанием, согласно которому списки сильнодействующих и ядовитых веществ, а также крупный размер сильнодействующих веществ должны утверждаться Правительством РФ. Эта норма является действующей и распространяется на деяния, совершенные после ее принятия.

Таким образом, поскольку П. осужден за действия, совершенные до введения указанного выше примечания, вид и размер сильнодействующих веществ органами следствия и судом правильно установлены с учетом экспертных заключений на основе списков, утвержденных Постоянным комитетом по контролю наркотиков.

Экспертные заключения в отношении сбытых П. веществ содержат все необходимые выводы, надлежащим образом мотивированы, поэтому обоснованно положены судом в основу приговора.

Доводы жалобы адвоката о необходимости квалифицировать действия П. со ссылкой на ст. 30 Уголовного кодекса Российской Федерации как неоконченное преступление, поскольку сбыт состоялся во время оперативно-розыскного мероприятия и запрещенные вещества выбыли из незаконного оборота, также признаны необоснованными. Диспозиция ч. 1 ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает уголовную ответственность за совершение различных действий в отношении сильнодействующих средств. В частности, П. признан виновным в незаконных приобретении, хранении и сбыте сильнодействующих веществ. Даже если признать сбыт П. указанных веществ покушением на преступление из-за того, что данные действия были совершены П. в ходе оперативно-розыскного мероприятия, то действия по приобретению и хранению сильнодействующих веществ подлежат квалификации как оконченное преступление.

Вместе с тем судебная коллегия пришла к выводу о том, что два вмененных П. деяния, совершенных 22 апреля и 06 мая 2006 года, не образуют состава преступления, поскольку совершены в результате провокационных действий сотрудников УФСКН.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» задачами оперативно-розыскной деятельности являются выявление, предупреждение, пресечение, раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

Проведение оперативно-розыскных мероприятий 22 апреля и 06 мая 2006 года противоречило указанным выше задачам.

Как следует из постановлений о проведении проверочных закупок от 21 апреля и 04 мая 2006 года, указанные мероприятия проведены в целях установления лица по имени Евгений, а также в целях изобличения его в совершении незаконных действий с сильнодействующими средствами.

Однако, как видно из материалов дела, еще в январе 2006 года было установлено, что П. является указанным лицом. В отношении его дважды проводились оперативные мероприятия, в ходе которых была установлена личность Евгения и выявлены факты незаконного сбыта им сильнодействующих веществ. Однако после проведения двух первых закупок сотрудники УФСКН не пресекли его действия, не предприняли мер к выявлению иных обстоятельств (каналов поставки, иных соучастников и т.п.), а вновь посредством действий закупщика спровоцировали П. на совершение сбыта одного и того же сильнодействующего вещества.

В соответствии со ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающей право на справедливое судебное разбирательство, недопустимо использование доказательств, полученных в результате провокации органов милиции.

В силу ст. 75 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми, не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе события преступления.

Из вышеизложенного следует, что предъявленное обвинение, выводы суда о виновности П. в сбыте сильнодействующего вещества 22 апреля и 06 мая 2007 года и осуждение П. за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 234 Уголовного кодекса Российской Федерации, основаны на недопустимых доказательствах, полученных в результате провокационных действий сотрудников милиции. В связи с этим в данной части приговор отменен, а уголовное дело прекращено ввиду отсутствия в действиях П. состава преступления.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 11 марта 2011 года № 22-2206/2011

3. Действия лица, совершавшего хищения чужого имущества в разные дни, каждый раз по вновь возникшему умыслу и у разных потерпевших, необоснованно квалифицированы как единое продолжаемое преступление.

(Извлечение)

Приговором суда Б. признан виновным в хищении путем обмана у Т. денежных средств в сумме 50 000 руб. 18 апреля 2010 года, у Г. - в сумме 50 000 руб. 20 апреля 2010 года, у В. - в сумме 20 000 руб. 22 апреля 2010 года, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба потерпевшим. Б. осужден по ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда в связи с несоответствием изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам уголовного дела, ввиду нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов. По мнению прокурора, органами предварительного следствия действия Б. правильно были квалифицированы как три самостоятельных преступления, поскольку совершались в разные дни, каждый раз по вновь возникшему умыслу, каждый потерпевший подыскивался соучастниками отдельно. Суд необоснованно квалифицировал действия осужденного как единое продолжаемое преступление. С учетом изложенного прокурор просил направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу ст. 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации неправильное применение уголовного закона является основанием для отмены приговора.

Органами предварительного следствия действия Б., совершившего хищение имущества Т., Г. и В., были квалифицированы по ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 159 и ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Суд в приговоре переквалифицировал действия Б. с ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 159 и ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, мотивировав это тем, что осужденный вступил в сговор с неустановленными лицами, имея умысел на хищение чужого имущества неопределенного круга лиц, и совершал преступные действия во исполнение единого умысла.

Однако по смыслу закона как продолжаемое преступление квалифицируются действия виновного, состоящие из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление.

Между тем из исследованных судом материалов дела видно, что хищение чужого имущества путем обмана Б. совершал в разные дни, каждый раз по вновь возникшему умыслу и в отношении разных потерпевших, которых соучастники преступления подыскивали отдельно. При таких обстоятельствах нельзя считать, что действия виновного в своей совокупности составляли единое преступление, а следовательно, не имеется оснований для квалификации этих действий как единого продолжаемого преступления.

В связи с этим вывод суда о необходимости квалификации действий Б., совершившего хищение имущества потерпевших Т., Г. и В., как одного преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, следует признать не основанным на требованиях закона.

С учетом вышеизложенного приговор в отношении Б. отменен, уголовное дело направлено в тот же суд на новое судебное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 02 марта 2011 года № 22-2161/2011

4. Действия лица, не применявшего к потерпевшему при завладении его имуществом насилия, не опасного для жизни или здоровья, и не угрожавшего применением такого насилия, необоснованно квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Ф. и Ч. осуждены по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации. Ф. назначено наказание в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, Ч. – в виде 2 лет 4 месяцев лишения свободы. На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание, назначенное Ч., постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением обязанностей не менять постоянного места жительства без уведомления уголовно-исполнительной инспекции, периодически являться в эту инспекцию для регистрации.

Приговором суда Ф. и Ч. признаны виновными в том, что при обстоятельствах, описанных в приговоре, по предварительному сговору между собой, применив к П. насилие, не опасное для ее жизни и здоровья, открыто похитили имущество потерпевшей.

В судебном заседании осужденные вину в совершении преступления признали полностью, по их ходатайствам уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. По мнению прокурора, судья, назначая судебное заседание в особом порядке судебного разбирательства, не убедился в том, что вина обоих осужденных в совершении грабежа с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшей, подтверждается доказательствами. Из материалов дела усматривается, что действия Ч. заключались в завладении имуществом, а насилие применялось только Ф. Поэтому для установления умысла Ч. на применение насилия требовалось исследование доказательств. Кроме того, прокурор полагал, что Ф. судом назначено чрезмерно мягкое наказание, поскольку при его назначении не в полной мере были учтены обстоятельства, влияющие на меру наказания, в том числе сведения о личности осужденного.

Осужденный Ф. в кассационной жалобе просил изменить приговор и признать назначенное ему наказание условным.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Фактические обстоятельства преступления, в совершении которого признаны виновными Ф. и Ч., изложены в приговоре в соответствии с предъявленным им обвинением, согласно которому Ф., подавляя сопротивление со стороны П., нанес ей один удар ладонью в область лица, причинив физическую боль. После этого Ф. и Ч. вынесли из квартиры имущество потерпевшей. Таким образом, в обвинительном заключении не указано на наличие между Ф. и Ч. предварительного сговора на применение насилия, отсутствует описание действий Ч., которые могли бы быть расценены как применение насилия. Следовательно, квалификация деяния Ч. не соответствует описанию преступления, приведенному в обвинительном заключении.

Судебная коллегия согласилась с мнением прокурора о необоснованности квалификации деяния Ч. по п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако не усмотрела оснований для отмены приговора и направления уголовного дела на новое судебное разбирательство. Поскольку обвинение в сговоре на применение насилия и в совершении насильственных действий не было предъявлено Ч., для исключения квалифицирующего признака, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, не требуются исследование фактических обстоятельств преступления и проверка доказательств. Судебная коллегия исключила из осуждения Ч. указанный квалифицирующий признак и в связи с таким изменением обвинения посчитала необходимым смягчить назначенное Ч. наказание.

В то же время наказание, назначенное Ф., является справедливым и не может быть признано ни чрезмерно мягким, ни чрезмерно суровым.

На основании изложенного приговор в отношении Ч. изменен: из приговора исключено осуждение Ч. по п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначенное наказание снижено до 2 лет 2 месяцев лишения свободы.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 12 января 2011 года № 22-172/2011

5. Из приговора исключен квалифицирующий признак применения предмета, используемого в качестве оружия, поскольку осужденный только демонстрировал топор, не намереваясь использовать его для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья.

(Извлечение)

Приговором Сысертского районного суда В. осужден по ч. 2 ст. 162, ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В. признан виновным в нападении на Р. в целях хищения имущества с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с применением предмета, используемого в качестве оружия, а также в похищении у Р. паспорта и других важных личных документов, совершенных 25 мая 2008 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор суда, переквалифицировать действия В. с ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить осужденному наказание в соответствии с санкцией ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации. В обоснование доводов представления прокурор указывал, что при совершении преступления В., держа в руке топор, высказывал потерпевшему Р. угрозы убийством. Вместе с тем, как установлено в судебном заседании, В. не намеревался использовать топор для причинения телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, а только демонстрировал его. При таких обстоятельствах, по мнению прокурора, действия виновного должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Вывод суда о виновности осужденного В. в совершении преступления обоснован совокупностью доказательств, тщательно исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре.

Суд правильно сделал вывод о виновности В. в совершении разбоя, поскольку осужденный требовал передачи чужого имущества, угрожая применением опасного для жизни и здоровья насилия. Вместе с тем заслуживают внимания доводы кассационного представления о том, что суд необоснованно признал наличие в действиях В. квалифицирующего признака применения предмета, используемого в качестве оружия.

Как установлено в судебном заседании, В. не применял топор для причинения потерпевшему телесных повреждений. Судом не было установлено, что действия В. создавали непосредственную опасность для жизни и здоровья Р. Как следует из приговора, осужденный лишь демонстрировал топор и высказывал готовность применить его в случае невыполнения его требований.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года  № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», если лицо лишь демонстрировало оружие, не намереваясь использовать его для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья, его действия с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного действия В. переквалифицированы с ч. 2       ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначенное осужденному наказание снижено.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 14 января 2011 года № 22-244/2011

6. Поскольку всю массу наркотического средства, количество которого составляет особо крупный размер, осужденный сбыл в ходе проверочных закупок в результате тождественных действий, такие действия осужденного образуют состав единого неоконченного продолжаемого преступления и подлежат квалификации как покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере.  

(Извлечение)

Приговором Камышловского городского суда Ч. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний назначено 10 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В кассационном порядке приговор не обжаловался.

По приговору суда Ч. признан виновным в том, что в период до 07 мая 2006 года в целях незаконного сбыта наркотических средств незаконно приобрел марихуану массой не менее 1284,021 грамма.

Реализуя свой преступный умысел, 07 мая 2006 года Ч. незаконно сбыл О., осуществлявшему под контролем сотрудников правоохранительных органов проверочную закупку, за 2 000 руб. марихуану массой 33,915 грамма, то есть в крупном размере.

12 мая 2006 года Ч., продолжая реализовывать свой преступный умысел, незаконно сбыл О., принимавшему участие в проведении проверочной закупки, за 5400 руб. наркотическое средство в особо крупном размере - марихуану массой 121,439 грамма.  

24 мая 2006 года при аналогичных обстоятельствах Ч. вновь незаконно сбыл О. наркотическое средство в особо крупном размере – марихуану массой 1128,687 грамма, получив от О. деньги в сумме 47 000 руб., выданные ему для проведения проверочной закупки.

В надзорном представлении прокурор обращал внимание на то, что содеянное Ч. необходимо квалифицировать как единое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как осужденный приобрел в целях сбыта наркотическое средство в особо крупном размере и реализовал его в несколько приемов путем совершения тождественных действий.  

В надзорной жалобе Ч. просил квалифицировать его действия по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. Ссылаясь на то, что сотрудники милиции обязаны были пресечь его действия при продаже О. первой партии марихуаны, указывал на незаконность осуждения за покушение на сбыт наркотиков в особо крупном размере.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорного представления и надзорной жалобы, президиум счел приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Вина Ч. в покушении на сбыт наркотических средств в особо крупном размере полностью подтверждается доказательствами, которые суд правильно изложил в приговоре.

Между тем, квалифицируя действия осужденного по совокупности преступлений, суд не учел, что умысел Ч. был направлен на сбыт наркотических средств в особо крупном размере и реализован в три приема.

Из показаний Ч., данных в судебном заседании, следует, что осенью 2005 года он нашел два полимерных мешка с марихуаной, которые хранил в сарае. В мае 2006 года он в три приема незаконно сбыл марихуану мужчине по имени Юра (О.).

Таким образом, располагая всей массой наркотического средства, количество которого образует особо крупный размер, Ч. приступил к реализации своего преступного умысла. В результате совершения тождественных действий Ч. сбыл всю приготовленную им в целях незаконного сбыта массу марихуаны, количество которой образует особо крупный размер.

Факты незаконного сбыта Ч. марихуаны 07, 12 и 24 мая 2006 года выявлены в ходе проведения сотрудниками правоохранительных органов проверочных закупок в целях изобличения осужденного в причастности к незаконному обороту наркотических средств.

Согласно действующему законодательству, в тех случаях, когда передача наркотического средства осуществляется в ходе проверочной закупки, проводимой на основании Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», содеянное следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и соответствующей части ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за сбыт наркотических средств, поскольку в этих случаях происходит изъятие наркотика из незаконного оборота.

Исходя из указанных положений закона, установленных судом фактических обстоятельств дела и наступивших последствий, президиум пришел к выводу о том, что действия Ч. образуют состав единого неоконченного продолжаемого преступления, подлежат квалификации как покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере и отдельной квалификации не требуют.

Постановление президиума

 Свердловского областного суда

 от 26 января 2011 года № 44-У-20/2011

II. Вопросы назначения наказания

7. В нарушение требований закона, назначая осужденному наказание в виде ограничения свободы, суд не установил ограничений, предусмотренных в ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть фактически не назначил осужденному наказание.

(Извлечение)

И. осужден по ч. 1 ст. 191 Уголовного кодекса Российской Федерации к ограничению свободы на срок 1 год.

Приговором суда И. признан виновным в незаконном хранении в период с ноября - декабря 2010 года по 12 января 2011 года предметов из драгоценного металла, не являющихся ювелирными и бытовыми изделиями и ломом этих изделий.

В судебном заседании И. вину признал полностью, по его ходатайству с согласия государственного обвинителя дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения.

В кассационной жалобе осужденный И. просил изменить приговор и назначить ему наказание, не связанное с лишением свободы. В обоснование своих доводов указывал, что назначенное ему наказание является чрезмерно суровым. Суд не в полном объеме учел, что у него на иждивении находится престарелая мать, страдающая заболеванием сердца и нуждающаяся в его помощи и поддержке. По прибытии домой из мест лишения свободы он трудоустроился, вел законопослушный образ жизни, делал ремонт в квартире, в материалах дела имеется положительная характеристика. О том, что за хранение драгоценных металлов предусмотрена уголовная ответственность, он не знал. Просил учесть, что металлические контакты были собраны им на свалке, он добровольно выдал их сотрудникам милиции, помогал расследованию, вину признал.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

И. согласился с предъявленным обвинением, и приговор был постановлен без проведения судебного разбирательства. Суд обоснованно признал И. виновным по тем фактическим обстоятельствам, которые были установлены в ходе предварительного следствия, и правильно квалифицировал действия осужденного по ч. 1 ст. 191 Уголовного кодекса Российской Федерации. Основания применения особого порядка принятия судебного решения, порядок заявления ходатайства судом проверены, порядок проведения судебного заседания соблюден.

Приговором суда И. был осужден за содеянное к 1 году ограничения свободы.

Согласно ч. 1 ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации, ограничение свободы заключается в установлении судом осужденному следующих ограничений: не уходить из дома (квартиры, иного жилища) в определенное время суток, не посещать определенные места, расположенные в пределах территории соответствующего муниципального образования, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не посещать места проведения массовых и иных мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не изменять место жительства или пребывания, место работы и (или) учебы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы. При этом суд возлагает на осужденного обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, от одного до четырех раз в месяц для регистрации. Установление судом осужденному ограничений на изменение места жительства или пребывания без согласия указанного специализированного государственного органа, а также на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования является обязательным.

В силу пп. 4 и 12 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны не только вид и размер наказания, назначенного подсудимому за преступление, в совершении которого он признан виновным, но и ограничения, которые устанавливаются для осужденного к наказанию в виде ограничения свободы.

Однако, назначая И. наказание в виде ограничения свободы, суд не установил ограничений, предусмотренных ст. 53 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть фактически не назначил осужденному наказание.

По изложенным основаниям приговор в отношении И. отменен, а дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 30 марта 2011 года № 22-3184/2011

8. Дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством может быть назначено как лицу, которому в установленном законом порядке было выдано удостоверение на право управления транспортным средством, так и лицу, управлявшему автомобилем или другим транспортным средством без соответствующего разрешения.

(Извлечение)

П. осужден по ч. 4 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 4 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили приговор суда отменить, уголовное дело в отношении П. направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином судебном составе, мотивируя просьбу тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а вынесенный приговор является чрезмерно суровым.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в связи с нарушением уголовного закона при назначении наказания и ввиду мягкости назначенного наказания. Автор кассационного представления указывал на то, что в нарушение закона суд необоснованно не назначил П. дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством. При назначении осужденному наказания суд не в полной мере учел общественную опасность преступления, отношение П. к совершенному деянию, а также то, что преступление совершено им при наличии непогашенной судимости за тяжкое преступление.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

По мнению судебной коллегии, в кассационном представлении правильно указано на то, что судом при назначении П. наказания не учтены требования ч. 3 ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которым при назначении наказания должны учитываться характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

В представлении также правильно указано на то, что судом не в полной мере учтены данные о личности П.

При новом судебном разбирательстве суду надлежит тщательно исследовать все доказательства и обсудить доводы стороны защиты, изложенные в кассационных жалобах.

Кроме того, по мнению судебной коллегии, автор кассационного представления правильно обратил внимание на то, что суд необоснованно, в нарушение закона, не назначил П. дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством, сославшись на отсутствие у осужденного водительского удостоверения.

Статьей 264 Уголовного кодекса Российской Федерации наряду с основным наказанием предусматривается возможность назначения виновному дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством. Суду следовало  иметь в виду, что исходя из ст. 47 Уголовного кодекса Российской Федерации  указанное дополнительное наказание может быть назначено как лицу, которому в установленном законом порядке было выдано удостоверение на право управления транспортным средством, так и лицу, управлявшему автомобилем или другим транспортным средством без соответствующего разрешения.

На основании вышеизложенного приговор в отношении П. отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 21 января 2011 года № 22-611/2011

9. К окончательному наказанию, назначенному по совокупности приговоров, должно быть присоединено дополнительное наказание, если оно было назначено по предыдущему приговору.

(Извлечение)

Приговором Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга И. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 2 годам лишения свободы за каждое. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений И. назначено 3 года лишения свободы. На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание, назначенное по приговору от 26 августа 2010 года, и окончательно назначено 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором К. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 2 годам лишения свободы за каждое. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 2 года 8 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В судебном заседании осужденные вину в совершении преступлений признали полностью, по их ходатайствам уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор в отношении И., ссылаясь на то, что приговор является несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания. Указывал на то, что при назначении И. наказания по совокупности приговоров суд не назначил дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством, которое было назначено осужденному по приговору суда от 26 августа 2010 года.

Прокурор также обращал внимание на то, что в качестве смягчающего наказание К. обстоятельства не признана явка с повинной, которая имеется в материалах уголовного дела.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия посчитала приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности К. в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, являются обоснованными, квалификация преступления соответствует предъявленному К. обвинению.

Вместе с тем суд, обсуждая вопрос о размере и виде наказания, назначенного К., не учел наличие в материалах уголовного дела его явки с повинной. Судебная коллегия посчитала необходимым признать ее в качестве смягчающего обстоятельства и снизить назначенное осужденному наказание.

Приговор суда в отношении осужденного И. судебная коллегия признала подлежащим отмене с направлением материалов уголовного дела на новое судебное рассмотрение в связи с нарушением требований закона при назначении наказания по совокупности приговоров, выразившимся в неприсоединении при выполнении требований ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством, которое было назначено И. по приговору суда от 26 августа 2010 года.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 23 марта 2011 года № 22-2979/2011

10. Наказание в виде ограничения свободы может быть назначено несовершеннолетнему только в качестве основного наказания.

(Извлечение)

Приговором Шалинского районного суда Г. и П. признаны виновными в изнасиловании С. с применением насилия и угрозой его применения и в насильственных действиях сексуального характера в отношении той же потерпевшей с угрозой применения насилия, совершенных группой лиц по предварительному сговору, а также в насильственных действиях, причинивших физическую боль потерпевшей, совершенных из хулиганских побуждений.

П., 1993 года рождения, ранее судимый, совершивший указанные преступления совместно с Г., осужден по п. «а» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 6 месяцев, по п. «а» ч. 2 ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 6 месяцев, по п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 6 месяцам лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний П. назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на срок 8 месяцев. На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров неотбытое наказание по приговору суда от 15 сентября 2008 года частично присоединено к вновь назначенному наказанию, и окончательно назначено 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии, с ограничением свободы на срок 8 месяцев и возложением ряда обязанностей.

В кассационной жалобе осужденный П. просил приговор в отношении его отменить, считая его незаконным и необоснованным. Указывал, что он не совершал преступлений в отношении С., его вина исследованными судом материалами дела не доказана.

В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор в отношении П. Указывал, что суд ошибочно назначил несовершеннолетнему осужденному дополнительное наказание в виде ограничения свободы, которое может быть назначено несовершеннолетнему только в качестве основного наказания. С учетом изложенного просил исключить из приговора в отношении П. указание на дополнительное наказание в виде ограничения свободы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности Г. и П. в совершении преступлений, за которые они осуждены, как и квалификация содеянного, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, получивших надлежащую оценку в приговоре суда.

Вид и размер назначенного обоим осужденным наказания в виде лишения свободы, а также назначенного Г. дополнительного наказания в виде ограничения свободы определены соразмерно содеянному, с учетом всех обстоятельств дела, данных о личности осужденных, а также с учетом влияния назначенного наказания на их исправление. Судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения приговора в этой части.

Вместе с тем судебная коллегия признала заслуживающими внимания изложенные в представлении прокурора доводы о необходимости изменения приговора в отношении осужденного П.

Поскольку в соответствии с законом наказание в виде ограничения свободы может быть назначено несовершеннолетнему только в качестве основного наказания, судебная коллегия исключила из приговора в отношении П. указание на дополнительное наказание в виде ограничения свободы при назначении наказания по п. «а» ч. 2 ст. 131, п. «а» ч. 2 ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации и по правилам ч. 3 ст. 69, ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также указание на вмененные П. в связи с назначением дополнительного наказания обязанности.  

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 09 февраля 2011 года № 22-623/2011

11. Назначая наказание в виде исправительных работ за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд, указав срок наказания, не установил размер удержаний из заработной платы осужденного, то есть фактически не назначил виновному наказание за данное преступление.

(Извлечение)

Приговором Белоярского районного суда Ш. осужден по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 месяцам исправительных работ.

В кассационной жалобе осужденный Ш. просил отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.

В кассационном представлении прокурор, не оспаривая квалификацию действий осужденного Ш., просил отменить приговор, направить дело на новое судебное рассмотрение в связи с неправильным применением уголовного закона. Обращал внимание на то, что суд, назначая по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание в виде исправительных работ, в нарушение требований ч. 3 ст. 50 Уголовного кодекса Российской Федерации не установил размер удержаний из заработной платы осужденного.

Проверив материалы дела, заслушав объяснения осужденного, адвоката и обсудив изложенные в кассационной жалобе и кассационном представлении доводы, судебная коллегия нашла приговор в части осуждения Ш. по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации  законным, обоснованным и справедливым, а в части осуждения по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации подлежащим отмене по приведенным ниже основаниям.

Выводы суда о виновности Ш. в совершении преступных действий, за которые он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на проверенных в судебном заседании доказательствах, надлежащим образом мотивированы в приговоре.

Вместе с тем судебная коллегия обратила внимание на то, что в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в резолютивной части приговора должны быть указаны вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

При назначении такого вида наказания, как исправительные работы, устанавливаются срок наказания и размер удержаний из заработной платы осужденного в доход государства.

Назначая Ш. наказание в виде исправительных работ по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд, указав срок наказания, не установил размер удержаний из заработной платы осужденного, то есть фактически не назначил виновному наказание за данное преступление.

На основании вышеизложенного приговор в этой части отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 21 января 2011 года № 22-681/2011

12. Вывод суда об отсутствии рецидива преступлений в действиях лица признан ошибочным, поскольку на момент совершения преступления у него имелась неснятая и непогашенная судимость.

(Извлечение)

Приговором суда Я. осужден по п. «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 5% заработной платы.

В судебном заседании осужденный вину в совершении преступления признал полностью, по его ходатайству уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда ввиду неправильного применения уголовного закона и чрезмерной мягкости назначенного наказания и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. В обоснование своей просьбы прокурор указал, что суд необоснованно не признал рецидив преступлений обстоятельством, отягчающим наказание Я., который на день совершения преступления имел не снятую и не погашенную в установленном законом порядке судимость по приговору Верхотурского районного суда от 12 августа 2004 года. Поскольку суд не учел обстоятельство, отягчающее наказание, прокурор посчитал назначенное Я. наказание чрезмерно мягким и не соответствующим его личности.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, приговором Верхотурского районного суда от 12 августа 2004 года Я. был признан виновным в тайном хищении чужого имущества, совершенном с незаконным проникновением в жилище.  Деяние Я. квалифицировано по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ), и он приговорен к лишению свободы на срок 2 года 6 месяцев. Наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением ряда обязанностей.

Приговором мирового судьи судебного участка Верхотурского района от 14 декабря 2005 года Я. осужден по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 5% заработной платы. Приговором мирового судьи отменено условное осуждение по приговору от 12 августа 2004 года и на основании ст. ст. 70 и 71 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров назначено окончательное наказание в виде 1 года 1 месяца лишения свободы, от отбывания которого Я. освобожден условно-досрочно 15 мая 2007 года.

Таким образом, на день совершения указанного преступления судимость Я. по приговору от 12 августа 2004 года не была погашена. Поскольку Я. был осужден за тяжкое преступление, совершенное в совершеннолетнем возрасте, и условное осуждение отменено последующим приговором, суд необоснованно указал в приговоре, что судимость по приговору от 12 августа 2004 года не образует рецидива преступлений.

Наказание, назначенное без учета отягчающего обстоятельства и без применения правил, предусмотренных ч. 2 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации, не может быть признано соответствующим степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и является чрезмерно мягким.

На основании изложенного приговор суда отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 14 января 2011 года № 22-239/2011

13. При определении вида и размера наказания наряду с другими обстоятельствами суд ошибочно учел наступившие в результате совершения преступления последствия, хотя они уже учтены в качестве признака преступления.

(Извлечение)

Приговором Сысертского районного суда Б. осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год. На осужденного возложен ряд обязанностей.

Б. признан виновным в умышленном причинении Е. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.

В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор суда. По мнению прокурора, судом при назначении наказания необоснованно учтены наступившие в результате совершения преступления последствия, хотя они уже учтены в качестве признака преступления и повторному учету не подлежат. Кроме того, при назначении наказания суд необоснованно сослался на наличие отрицательной характеристики подсудимого, ранее привлекавшегося к административной ответственности, что не предусмотрено законом. Данные сведения документально не подтверждены. В качестве доказательства этих обстоятельств не может использоваться рапорт-характеристика участкового уполномоченного милиции, не содержащий сведений о дате привлечения Б. к административной ответственности и о статье, по которой он должен был нести ответственность за совершенное административное правонарушение.

В кассационной жалобе осужденный Б. указывал на несогласие с обвинительным приговором суда, оспаривал вывод суда о его виновности.

Проверив материалы дела, обсудив доводы прокурора и осужденного, изложенные в кассационном представлении и кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении наказания должны учитываться характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание.

При определении Б. вида и размера наказания суд наряду с другими обстоятельствами учел также наступившие в результате совершения преступления последствия, которые в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации не могут повторно учитываться при назначении наказания, если они уже учтены в качестве признака преступления.

Правильными являются и доводы прокурора о том, что суд необоснованно сослался на наличие отрицательной характеристики подсудимого, ранее привлекавшегося к административной ответственности, так как эти сведения документально не подтверждены.

С учетом изложенного приговор суда изменен: из описательно-мотивировочной части приговора исключены ссылка суда на наступившие в результате совершения преступления последствия и указание на отрицательную характеристику Б. в связи с привлечением его к административной ответственности.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 14 января 2011 года № 22-134/2011

14. Положения ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении осужденному наказания применены судом необоснованно, поскольку на момент совершения преступления истек срок, на который осужденный был условно-досрочно освобожден от отбывания наказания, назначенного по предыдущему приговору.

(Извлечение)

Приговором Каменского районного суда П. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на 2 года. В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к назначенному наказанию частично, в виде 1 месяца лишения свободы, присоединено наказание, не отбытое П. по приговору суда от 20 апреля 2007 года, и окончательно по совокупности приговоров П. назначено лишение свободы на срок 2 года 1 месяц с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В судебном заседании П. вину признал полностью, по его ходатайству дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения без проведения судебного разбирательства.

В кассационной жалобе осужденный П. просил изменить приговор, назначить наказание с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации и исключить назначение наказания по совокупности приговоров, поскольку на момент совершения преступления истек срок, на который он был условно-досрочно освобожден.

В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор в отношении П. в связи с неправильным применением уголовного закона, поскольку у суда не имелось оснований для отмены условно-досрочного освобождения П. от наказания и для применения правил, установленных ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению.

Основания применения особого порядка принятия судебного решения, порядок заявления ходатайства, проведения судебного заседания и постановления приговора судом проверены и соблюдены.

Наказание за совершенное преступление П. назначено с учетом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности, иных обстоятельств, предусмотренных законом.

Вместе с тем судебная коллегия согласилась с доводами жалобы осужденного и представления прокурора о том, что судом незаконно принято решение об отмене условно-досрочного освобождения П. от отбывания наказания, назначенного предыдущим приговором, и назначено наказание с применением положений ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Так, из материалов дела следует, что П. был освобожден от отбывания предыдущего наказания постановлением суда от 21 февраля 2008 года условно-досрочно на 1 год 8 месяцев 26 дней. Таким образом, срок условно-досрочного освобождения истек в ноябре 2009 года. Преступление, за которое П. осужден настоящим приговором, совершено в августе 2010 года, то есть за пределами указанного срока.

В связи с этим решение суда об отмене условно-досрочного освобождения и о назначении наказания с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации исключено из приговора.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 14 января 2011 года № 22-149/2011

15. Признав в качестве смягчающего наказание обстоятельства добровольное возмещение ущерба, причиненного потерпевшему, суд необоснованно не применил ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, что повлекло назначение чрезмерно сурового наказания.

(Извлечение)

Приговором суда М. признана виновной в нарушении Правил дорожного движения при управлении автомобилем, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью С., и осуждена по ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы с лишением права управления транспортным средством на 3 года. В силу ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года.

В кассационной жалобе адвокат просил изменить приговор и снизить М. срок дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством. В обоснование указывал, что М. вину признала полностью, дело рассмотрено в особом порядке, М. полностью возместила потерпевшей причиненный вред, загладила свою вину. Потерпевшая С. претензий к М. не имеет и не настаивает на строгом наказании. Обстоятельств, отягчающих ее наказание, судом установлено не было. Кроме того, адвокат указывал, что решение суда о назначении максимального срока дополнительного наказания в приговоре не мотивировано.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

При выполнении требований ст. 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации М. в присутствии защитника заявила ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке без проведения судебного разбирательства. Условия и порядок рассмотрения дела в особом порядке, предусмотренные ст. ст. 314 - 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судом соблюдены.

Действия осужденной правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем судебная коллегия посчитала приговор подлежащим изменению в связи с неправильным применением уголовного закона.

Так, суд установил наличие смягчающего наказание обстоятельства – добровольного возмещения ущерба потерпевшей – и не установил отягчающих наказание обстоятельств.

На основании ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении уголовного дела в особом порядке суд назначает осужденному наказание, которое не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

В соответствии с ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации при наличии смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных п. «к» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части указанного Кодекса, назначенного с учетом положений ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, назначенное М. наказание не могло превышать 10 месяцев лишения свободы. Это требование закона при назначении осужденной наказания судом не выполнено.

Кроме того, назначение максимального по размеру дополнительного наказания является необоснованным. Наказание назначено без учета установленных судом смягчающих наказание обстоятельств, данных о личности осужденной, ранее не привлекавшейся к административной ответственности за правонарушения в сфере безопасности дорожного движения.

В силу вышеизложенного назначенное М. основное наказание снижено до 8 месяцев лишения свободы. В соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное М. наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год. Дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством снижено до 1 года.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 16 февраля 2011 года № 22-1700/2011

III. Процессуальные вопросы

16. В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона лицо, не являющееся адвокатом, в отсутствие адвоката не может быть допущено к участию в деле в качестве защитника подсудимого.

(Извлечение)

Судебной коллегией по уголовным делам Свердловского областного суда отменен приговор Режевского городского суда в отношении М., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации, по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основаниями отмены или изменения судебного решения судом кассационной инстанции являются такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

По смыслу ч. 2 ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом может быть допущено иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый.

Данное требование закона судом было нарушено. Как следует из протокола судебного заседания, М. отказался от услуг адвоката по назначению, отказался заключать соглашение с другим адвокатом и просил допустить к участию в деле в качестве защитника И.

Суд допустил И. к участию в деле в качестве защитника в отсутствие адвоката, от услуг которого М. отказался. При этом суд не выяснил данные о личности И., в частности то, в состоянии ли она осуществлять надлежащую защиту прав доверителя.

В связи с этим судебная коллегия поставила под сомнение эффективность защиты М. в судебном заседании, поскольку ее осуществляло лицо, не имеющее необходимых познаний и опыта.

Таким образом, придя к выводу о необходимости участия защитника при рассмотрении данного уголовного дела, освободив от участия в деле адвоката Р. и допустив к участию в деле в качестве защитника И., суд нарушил право М. на защиту.

На основании изложенного судебная коллегия отменила приговор суда, направила дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 04 марта 2011 года № 22-2336/2011

17. Поскольку приговор суда был отменен не в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания и неправильной квалификацией деяния, суд первой инстанции при новом рассмотрении дела был не вправе ухудшать положение осужденного.

(Извлечение)

В. осужден по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам 9 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором Ачитского районного суда от 03 декабря 2010 года В. признан виновным в том, что 12 декабря 2009 года незаконно приобрел в г. Перми для последующего незаконного сбыта наркотическое средство в особо крупном размере – смесь, содержащую героин, массой 193,1 грамма, - которое перевозил в г. Екатеринбург в автомобиле под управлением Д., но не смог довести умысел на незаконный сбыт наркотического средства до конца, поскольку 12 декабря 2009 года на 185 км автодороги г. Пермь – г. Екатеринбург был задержан сотрудниками УФСКН, изъявшими наркотическое средство.

В кассационной жалобе осужденный В. просил отменить приговор суда. Указывал на то, что в отношении его была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, заключение которой не было оглашено и не повлияло на квалификацию деяния, хотя сам он считает состояние своего здоровья неудовлетворительным. Утверждал, что судом нарушен принцип равноправия сторон, проигнорированы требования гл. 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части, регламентирующей порядок проведения прений сторон, в связи с чем постановленный судом приговор является незаконным.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель просил оставить приговор суда без изменения. Указывал, что выводы суда основаны на достоверных и допустимых доказательствах, деянию осужденного дана правильная оценка, в соответствии с заключением судебно-психиатрической экспертизы В. признан вменяемым.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в возражениях на нее, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Судом правильно установлены фактические обстоятельства совершенного В. преступления, выводы суда в этой части надлежащим образом мотивированы в приговоре.

Исследовав представленные доказательства, суд обоснованно  сделал вывод о том, что изъятое из автомобиля наркотическое средство принадлежит В. и приготовлено для сбыта.

Вместе с тем суд нарушил уголовно-процессуальный закон, признав В. исполнителем приготовления к незаконному сбыту наркотического средства в особо крупном размере.

Приговором Ачитского районного суда от 08 апреля 2010 года В. осужден за это же деяние, которое квалифицировано судом по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации как пособничество в приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства в особо крупном размере.

Приговор суда от 08 апреля 2010 года был обжалован прокурором Ачитского района, однако в кассационном представлении не было указано на неправильную квалификацию деяния или чрезмерную мягкость назначенного наказания. По мнению прокурора, суд необоснованно не учел состояние здоровья осужденного в качестве обстоятельства, смягчающего наказание.

Кассационным определением судебной коллегии от 04 июня 2010 года приговор суда отменен с указанием на необходимость проведения по делу судебно-психиатрической экспертизы. Суждения о неправильной квалификации деяния или чрезмерной мягкости назначенного наказания в кассационном определении также отсутствуют.

Поскольку приговор суда был отменен не в связи с чрезмерной мягкостью наказания и неправильной квалификацией деяния как пособничества в преступлении, суд первой инстанции при новом рассмотрении дела был не вправе ухудшать положение осужденного.

В нарушение требований уголовно-процессуального закона при новом рассмотрении дела суд не только признал В. исполнителем преступления, то есть виновным в совершении более опасного деяния, но и назначил В. более суровое наказание.

Поскольку законные основания для принятия такого решения у суда отсутствовали, судебная коллегия посчитала необходимым изменить приговор: переквалифицировать деяние В. с ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за пособничество в приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства в особо крупном размере, и снизить наказание до 8 лет 6 месяцев лишения свободы, то есть назначить то же наказание, которое было назначено приговором от 08 апреля 2010 года.

Само по себе наказание в виде реального лишения свободы чрезмерно суровым не является, поскольку соответствует санкции статьи уголовного закона и требованиям ст. ст. 66 и 68 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначено с учетом сведений о личности осужденного.

В ходе нового судебного разбирательства судом была назначена судебно-психиатрическая экспертиза, из заключения которой следует, что В. хроническим психическим расстройством не страдал и не страдает. Доводы осужденного о том, что заключение экспертизы не учтено при квалификации деяния, не мотивированы в кассационной жалобе и признаны судебной коллегией несостоятельными, поскольку психическое состояние лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние, учитывается при разрешении вопроса о привлечении его к уголовной ответственности, но не влияет на квалификацию такого деяния. В. также не сообщал о наличии у него иных хронических заболеваний, поэтому суд обоснованно не ссылался на состояние его здоровья при назначении наказания.

Судебные прения проведены судом в соответствии с требованиями ст. 292 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В. было предоставлено право выступить в судебных прениях, и он этим правом воспользовался. Нарушений закона при проведении судебных прений допущено не было.

На основании изложенного приговор Ачитского районного суда от 03 декабря 2010 года в отношении В. изменен: действия осужденного переквалифицированы с ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначено наказание в виде 8 лет 6 месяцев лишения свободы. В остальной части приговор в отношении В. оставлен без изменения, а кассационная жалоба осужденного – без удовлетворения.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 18 марта 2011 года № 22-2853/2011

18. Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он является близким родственником лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты.

(Извлечение)

Приговором Качканарского городского суда Т. осужден по ч. 1 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационных жалобах в защиту интересов Т. адвокат О. просил приговор отменить, дело направить на новое судебное разбирательство. В обоснование своей просьбы, в частности, указывал на то, что защиту интересов Т. осуществлял ненадлежащий защитник, однако это обстоятельство не было исследовано судом первой инстанции, хотя могло повлиять на выводы суда.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене, а дело - направлению прокурору района для устранения препятствий его рассмотрения судом по следующим основаниям.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 72 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он является близким родственником лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты.

Из материалов дела усматривается, что на предварительном следствии в качестве свидетеля совершения Т. преступлений допрошен А., родной брат адвоката Д.

Адвокат Д. приступила к участию в деле в качестве защитника Т. 12 мая 2010 года. Она представляла его интересы при предъявлении обвинения, при допросе Т. в качестве обвиняемого и при ознакомлении с материалами дела. В судебном заседании адвокат Д. участия не принимала.

Обстоятельством, исключающим участие защитника Д. в производстве по уголовному делу, является наличие близкого родства адвоката с лицом, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты, в данном случае осужденного Т.

Таким образом, на предварительном следствии с момента привлечения к участию в деле адвоката Д. право Т. на защиту было нарушено. Это обстоятельство исключает возможность постановления законного, обоснованного и справедливого приговора.

Данное нарушение требований уголовно-процессуального закона является существенным, в связи с чем приговор суда отменен, а уголовное дело направлено прокурору г. Качканара для устранения указанных нарушений уголовно-процессуального закона.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 25 февраля 2011 года № 22-1979/2011

19. В отсутствие жалоб и представлений о чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания суд по результатам рассмотрения дела в апелляционном порядке назначил наказание по совокупности преступлений по правилам ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, чем ухудшил положение осужденного.

(Извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка № 2 Октябрьского района г. Екатеринбурга от 23 декабря 2009 года Х. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к лишению свободы на срок 8 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

По результатам апелляционного рассмотрения уголовного дела постановлением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга приговор мирового судьи оставлен без изменения, а апелляционная жалоба осужденного – без удовлетворения.

Одновременно данным постановлением суда на основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний по приговору мирового судьи судебного участка № 2 Октябрьского района г. Екатеринбурга от 23 декабря 2009 года и по приговору мирового судьи судебного участка № 7 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 21 декабря 2009 года окончательно Х. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В кассационной жалобе осужденный Х. просил изменить постановление суда апелляционной инстанции, а приговор мирового судьи судебного участка № 7 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 21 декабря 2009 года и приговор мирового судьи судебного участка № 2 Октябрьского района г. Екатеринбурга от 23 декабря 2009 года исполнять самостоятельно. Указывал, что он просил суд о смягчении наказания либо о замене его иным видом наказания, однако суд апелляционной инстанции необоснованно назначил ему наказание по совокупности преступлений в виде 2 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, то есть увеличил наказание, чем ухудшил его положение.  

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы осужденного, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд, рассматривающий уголовное дело в апелляционном порядке, проверяет законность, обоснованность судебного решения лишь в той части, в которой оно обжаловано.

На основании ч. 4 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции вправе отменить обвинительный приговор в связи с необходимостью назначения более строгого наказания в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 383 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с ч. 2 ст. 383 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор может быть отменен в связи с необходимостью назначения более строгого наказания ввиду признания наказания, назначенного судом первой инстанции, несправедливым вследствие чрезмерной мягкости лишь в случаях, когда по этим основаниям имеется представление прокурора либо заявление потерпевшего.

Как видно из постановления суда апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность приговора мирового судьи, суд в нарушение  вышеуказанных требований закона вышел за пределы апелляционного рассмотрения уголовного дела и разрешил вопрос о назначении Х. окончательного наказания в соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по обжалуемому осужденным приговору мирового судьи судебного участка № 2 Октябрьского района г. Екатеринбурга от 23 декабря 2009 года по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и по приговору мирового судьи судебного участка № 7 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 21 декабря 2009 года по ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 158, ч. 2 ст. 69, ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, чем ухудшил положение осужденного.

Апелляционное представление прокурора либо апелляционная жалоба потерпевшего на мягкость назначенного осужденному наказания принесены не были.

Таким образом, суд не вправе был назначить осужденному наказание по совокупности преступлений по вышеуказанным приговорам в соответствии с требованиями ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации. Данный вопрос разрешается в порядке исполнения приговора в соответствии с п. 10 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного постановление суда апелляционной инстанции отменено, уголовное дело направлено на новое  апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 04 февраля 2011 года № 22-1197/2011

20. Суд апелляционной инстанции, отменив постановление мирового судьи о прекращении уголовного дела, должен разрешить дело по существу по правилам производства в суде первой инстанции и вынести новое судебное решение.

(Извлечение)

Постановлением мирового судьи судебного участка № 1 ЗАТО г. Новоуральск уголовное дело в отношении Ю. по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, и трех преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено на основании ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с примирением сторон.

Постановлением Новоуральского городского суда постановление мирового судьи в апелляционном порядке отменено в полном объеме, уголовное дело направлено мировому судье судебного участка № 1 ЗАТО г. Новоуральск на новое судебное разбирательство.

В кассационном представлении прокурор просил отменить указанное постановление, направить дело на новое судебное разбирательство в Новоуральский городской суд. Полагал, что суд апелляционной инстанции нарушил требования ч. 1 ст. 360, ч. 3 ст. 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия отменила постановление Новоуральского городского суда и направила дело на новое апелляционное рассмотрение по следующим основаниям.

Как правильно указано в кассационном представлении, суд апелляционной инстанции, признав, что уголовное дело прекращено необоснованно, должен отменить постановление мирового судьи, разрешить дело по существу по правилам производства в суде первой инстанции и по итогам рассмотрения дела вынести новое судебное решение.

Суд апелляционной инстанции нарушил требования ч. 1 ст. 360, ч. 3  ст. 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поэтому постановление суда подлежит отмене, а дело - направлению в тот же суд на новое апелляционное рассмотрение, в ходе которого следует устранить нарушение уголовно-процессуального закона, проверить доводы апелляционной жалобы и принять законное и обоснованное решение.

Проверяя материалы дела, суду апелляционной инстанции необходимо учесть положения ч. 2 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о пределах апелляционного рассмотрения дела, принять во внимание, что апелляционная жалоба на постановление мирового судьи была подана лишь одним из трех потерпевших.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 16 февраля 2011 года № 22-871/2011

21. В случае постановления приговора в особом порядке судебного разбирательства процессуальные издержки, предусмотренные ст. 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, взысканию с подсудимого не подлежат.

(Извлечение)

Приговором Туринского районного суда от 30 ноября 2010 года Т. осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации к 200 часам обязательных работ. На основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным приговором мирового судьи судебного участка № 1 Туринского района от 29 ноября 2010 года, окончательно назначено 240 часов обязательных работ. В срок окончательного наказания зачтено 4 часа обязательных работ, отбытых по приговору мирового судьи от 29 ноября 2010 года.

Вопрос о взыскании процессуальных издержек постановлено рассмотреть в порядке ч. 4 ст. 313 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В кассационной жалобе адвокат просил изменить приговор. По мнению автора жалобы, судом при постановлении приговора неправильно зачтено в срок окончательного наказания отбытое Т. наказание в виде 4 часов обязательных работ по приговору мирового судьи от 29 ноября 2010 года, поскольку данный приговор не вступил в законную силу на момент постановления приговора от 30 ноября 2010 года. Суд ошибочно указал в описательно-мотивировочной части приговора, что вопрос о процессуальных издержках должен разрешаться в порядке ч. 4 ст. 313 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Адвокат полагал, что данное указание подлежит исключению из приговора суда, так как при рассмотрении дела в особом порядке процессуальные издержки взысканию с осужденного не подлежат.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

На стадии ознакомления с материалами уголовного дела Т. в присутствии защитника заявила ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства.

Условия применения особого порядка судебного разбирательства и  порядок его проведения судом соблюдены.

Судебная коллегия признала необоснованными доводы жалобы о том, что судом неправильно зачтено в срок отбывания наказания по настоящему приговору частично отбытое по приговору мирового судьи от 29 ноября 2010 года наказание в виде 4 часов обязательных работ.

Как установлено судом кассационной инстанции, данный приговор мирового судьи обжалован не был и вступил в законную силу 10 декабря 2010 года.

Несмотря на то, что на момент постановления приговора от 30 ноября 2010 года приговор мирового судьи от 29 ноября 2010 года не вступил в законную силу, уголовно-процессуальным законом не запрещено решать вопрос о зачете наказания, отбытого по такому приговору суда (мирового судьи), в срок окончательного наказания.

Нарушений уголовного либо уголовно-процессуального законов, влекущих отмену либо изменение приговора суда, при решении вопроса о зачете отбытой части наказания не допущено.

В соответствии с ч. 10 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судом дела в особом порядке процессуальные издержки, предусмотренные ст. 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, взысканию с осужденного не подлежат.

Так как дело рассмотрено в особом порядке, с учетом вышеизложенного из описательно-мотивировочной части приговора суда подлежит исключению указание суда на то, что, поскольку в настоящее время не определена окончательная сумма процессуальных издержек по делу с учетом времени участия защитника в ходе судебного разбирательства, суд разрешит вопрос об их взыскании в порядке ч. 4 ст. 313 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 28 января 2011 года № 22-902/2011

22. Суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения уголовного дела в случае изменения приговора суда первой инстанции должен постановить новый приговор.

(Извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка № 3 Чкаловского района г. Екатеринбурга А. осужден по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 120 часам обязательных работ, по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 2 500 руб.

На основании ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено 8 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

По результатам апелляционного рассмотрения дела постановлением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 14 декабря 2010 года приговор мирового судьи оставлен без изменения. Вместе с тем согласно указанному постановлению мотивировочная часть приговора мирового судьи дополнена абзацем следующего содержания: «Назначить А. наказание по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ч. 3 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации с учетом смягчающих вину обстоятельств – полного признания вины, раскаяния.».

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе осужденного, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при его постановлении.

Так, в силу положений ч. 1 ст. 360, ч. 3, ч. 4 ст. 367 и ст. 368 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения уголовного дела в случае изменения приговора суда первой инстанции должен постановить новый приговор.

Однако в данном случае, изменяя обвинительный приговор мирового судьи, суд апелляционной инстанции вынес постановление, что в силу указанных выше положений действующего законодательства является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим в соответствии со ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отмену судебного решения. 

На основании изложенного судебная коллегия признала постановление суда незаконным и необоснованным, подлежащим отмене, а уголовное дело -  направлению на новое апелляционное рассмотрение, в ходе которого суду следует проверить доводы жалобы осужденного и принять правильное, законное и обоснованное решение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 09 февраля 2011 года № 22-1120/2011

23. В суде апелляционной инстанции обязательно участие подсудимого или осужденного, который подал жалобу или в защиту интересов которого поданы жалоба или представление.

(Извлечение)

По результатам апелляционного рассмотрения уголовного дела приговором Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского С. осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 129 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационных жалобах осужденная С. просила приговор отменить, уголовное дело прекратить либо направить на новое судебное разбирательство и вынести в отношении ее оправдательный приговор. Как указывала С., уголовное дело было рассмотрено в ее отсутствие, в связи с чем были нарушены ее права. Повестку в суд она получила, но на сайте суда не было извещения о рассмотрении ее дела, поэтому в судебное заседание она не явилась. Она находилась на работе, ходатайство о рассмотрении дела без ее участия не подавала.

Адвокат в кассационной жалобе также просил приговор суда апелляционной инстанции отменить в связи с тем, что судом нарушены положения ч. 3 ст. 364 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и дело по жалобе осужденной в апелляционном порядке рассмотрено без ее участия.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия нашла приговор суда апелляционной инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 247 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится при обязательном участии подсудимого.

В силу ч. 3 ст. 364 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции обязательно участие осужденного, который подал жалобу или в защиту интересов которого поданы жалоба или представление, за исключением случаев, предусмотренных чч. 4 и 5 ст. 247 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Как видно из материалов дела, на приговор мирового судьи осужденной С. и ее адвокатом поданы кассационные жалобы.

В соответствии с требованиями чч. 4 и 5 ст. 247 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство в отсутствие подсудимого может быть допущено в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие, а в исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может проводиться в отсутствие подсудимого, который находится за пределами Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд. В случае устранения обстоятельств, указанных в ч. 5 ст. 247 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, приговор или определение суда, вынесенные заочно, по ходатайству осужденного или его защитника отменяются в порядке, предусмотренном гл. 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

С. привлечена к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 129 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть за совершение преступления небольшой тяжести.

Осужденная не заявляла ходатайства о рассмотрении уголовного дела в ее отсутствие, однако уголовное дело было рассмотрено без ее участия, хотя судом принимались меры для ее привода.

Уголовно-процессуальный закон предусматривает обязательное участие осужденного, подавшего апелляционную жалобу, в рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции. Поскольку данное требование закона судом нарушено, приговор отменен, а дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 19 января 2011 года № 22-472/2011

24. Несвоевременное извещение лица о месте, дате и времени рассмотрения вопроса об исполнении приговора при наличии других неисполненных приговоров является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену принятого по этому вопросу постановления суда.

(Извлечение)

Постановлением Ивдельского городского суда осужденному Г. в соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных приговорами от 19 октября 2007 года и от 06 декабря 2006 года, окончательно назначено 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима и исчислением срока наказания с 11 августа 2006 года.

В кассационной жалобе и дополнении к ней осужденный Г. указывал, что постановление суда является незаконным и необоснованным. Окончательное наказание ему назначено с нарушением требований закона и является чрезмерно суровым, а вопрос об исполнении последнего по времени приговора был разрешен судом с нарушением его права на защиту. О дате рассмотрения представления начальника исправительной колонии он узнал в день судебного заседания, по этой причине был лишен возможности ознакомиться с материалами представления и воспользоваться помощью адвоката. Кроме того, осужденный указывал, что постановлением Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского от 08 апреля 2008 года все неясности в вопросе исполнения последнего по времени приговора были устранены и ему было назначено окончательное наказание в виде 5 лет лишения свободы. Однако этого постановления в материалах нет, а потому суд необоснованно пересмотрел назначенное ему наказание, увеличив его до 6 лет 6 месяцев лишения свободы.

Проверив представленный материал и доводы кассационной жалобы осужденного, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 396 и п. 10 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд рассматривает вопрос об исполнении приговора при наличии других неисполненных приговоров, если это не решено в последнем по времени приговоре в соответствии со ст. 70 и ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Последним по времени приговором является приговор Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского от 19 октября 2007 года, в который внесены изменения кассационным определением Свердловского областного суда от 07 марта 2008 года.

Однако в обжалуемом постановлении Ивдельского городского суда от 11 января 2011 года отсутствуют сведения о том, что ранее, как утверждает осужденный Г., указанный приговор уже был приведен в соответствие с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации постановлением Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского от 08 апреля 2008 года.

Между тем наличие такого постановления судом не проверено, хотя это имеет важное значение для принятия решения по рассматриваемому вопросу, поскольку, как утверждает осужденный, постановлением Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского от 08 апреля 2008 года вопрос об исполнении последнего по времени приговора при наличии других неисполненных приговоров уже был разрешен по существу.

Кроме того, согласно ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в судебное заседание вызывается представитель учреждения, исполняющего наказание, по представлению которого разрешается вопрос, связанный с исполнением наказания. При рассмотрении вопросов, связанных с исполнением приговора, в судебном заседании вправе участвовать прокурор. Осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката.

При рассмотрении Ивдельским городским судом представления начальника исправительной колонии указанные требования уголовно-процессуального закона были нарушены.

В материалах отсутствуют сведения о том, что участникам процесса направлялись копии постановления о назначении судебного заседания. Как следует из постановления о назначении судебного заседания, о месте и времени рассмотрения указанного вопроса, связанного с исполнением приговора, суд решил уведомить только осужденного.

Однако Г. был извещен о времени и месте судебного заседания непосредственно в день судебного разбирательства, а не заблаговременно, как того требует закон. При этом право на защиту осужденному не было разъяснено. Таким образом, осужденный Г., несмотря на заявленный им отказ от участия в судебном заседании, был лишен возможности реализовать свои права с помощью адвоката.

В протоколе судебного заседания от 11 января 2011 года не отражены время его начала и окончания. Как явствует из указанного протокола, вопрос о возможности рассмотрения представления в отсутствие представителя исправительной колонии, прокурора и осужденного не обсуждался.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 379, ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указанное нарушение уголовно-процессуального закона является основанием для отмены постановления суда и направления материала на новое судебное рассмотрение, при котором суду надлежит учесть изложенное и принять правильное решение с соблюдением требований ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

 от 30 марта 2011 года № 22-3331/2011

IV. Рассмотрение иных судебных материалов

25. Оснований для рассмотрения ходатайства осужденного о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации не имелось, поскольку приговор был постановлен после издания закона, на который ссылался осужденный.

(Извлечение)

Приговором Кировградского городского суда от 12 февраля 2010 года В. осужден по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Осужденный обратился в суд с ходатайством о смягчении наказания в связи с изданием Федерального закона от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации».

Обжалуемым постановлением суда в удовлетворении ходатайства отказано.

В кассационной жалобе осужденный В. просил проверить обоснованность постановления суда и смягчить назначенное ему наказание. В обоснование своей просьбы осужденный ссылался на то, что в описательно-мотивировочной части приговора суд признал обстоятельством, смягчающим наказание, явку с повинной. При этом суд указал, что максимальный срок наказания, который мог быть назначен осужденному согласно ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, составляет 11 лет 3 месяца лишения свободы. Поскольку этот срок соответствует трем четвертям от 15 лет лишения свободы, осужденный сделал вывод о том, что суд при постановлении приговора применил положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 14 февраля 2008 года № 11-ФЗ «О внесении изменения в статью 62 Уголовного кодекса Российской Федерации». В. обращал внимание на то, что приговором суда, помимо явки с повинной, в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признано его заболевание инфильтративным туберкулезом. В связи с этим полагал, что суду первой инстанции следовало применить положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» и смягчить наказание.

Изучив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия признала постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу п. 13 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в период исполнения приговора суд рассматривает вопрос об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно ч. 1 ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, под обратной силой закона понимается распространение его действия на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.

Из приведенных норм уголовного и уголовно-процессуального законов в их взаимосвязи следует, что вопрос о смягчении наказания в связи с применением правил об обратной силе закона может быть разрешен только в том случае, если закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, издан после постановления приговора, то есть в стадии его исполнения.

Приговор в отношении В. постановлен после вступления в силу Федерального закона от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Указанный Федеральный закон подлежал применению судом при назначении В. наказания. Следовательно, оснований для разрешения вопроса об обратной силе закона в данном случае не имелось.

Полагая, что суд, постановивший приговор, неправильно применил положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», осужденный вправе обжаловать приговор в порядке надзора в президиум Свердловского областного суда.

Рассмотрев ходатайство осужденного по существу, суд первой инстанции нарушил уголовно-процессуальный закон, в связи с чем постановление суда отменено. Поскольку разрешение поставленного осужденным вопроса другим судом того же уровня, что и суд, постановивший приговор, невозможно, производство по ходатайству В. прекращено.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 04 февраля 2011 года № 22-1192/2011

26. Принимая решение об избрании в отношении подозреваемой меры пресечения в виде заключения под стражу, суд не установил, подлежат ли применению положения ч. 1.1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159, 160, 165 Уголовного кодекса Российской Федерации, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, при отсутствии обстоятельств, указанных в пп. 1 - 4 ч. 1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Органами предварительного следствия К. подозревалась в том, что путем обмана и злоупотребления доверием похитила денежные средства, принадлежащие Л., У. и Б., причинив потерпевшим значительный ущерб.

Возбуждены уголовные дела, которые впоследствии были соединены в одно производство.

16 декабря 2010 года К. задержана в порядке ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и допрошена в качестве подозреваемой.

18 декабря 2010 года следователь с согласия руководителя следственного органа обратился в суд с ходатайством об избрании в отношении К. меры пресечения в виде заключения под стражу.

Судьей данное ходатайство было удовлетворено.

В кассационной жалобе адвокат просил постановление судьи отменить и освободить его подзащитную К. из-под стражи. В обоснование своих доводов адвокат указывал, что подозреваемая к уголовной ответственности ранее не привлекалась, постоянно проживает в г. Екатеринбурге, работает, имеет на иждивении несовершеннолетнюю дочь, личность К. удостоверена.

В отзыве на кассационную жалобу адвоката подозреваемая К. также просила отменить постановление судьи, ссылаясь на то, что ее личность установлена, она ранее не судима, имеет постоянное место жительства и регистрацию. Подозреваемая обращала внимание на то, что в материалах дела не имеется документов, подтверждающих направление ей повесток или каких-либо извещений с требованием о явке к следователю или в милицию. По мнению К., следователем не представлено доказательств того, что она может скрыться от органов следствия. К. также полагала, что судьей не приняты во внимание положения ч. 1.1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Указывала на то, что договоры с потерпевшими Л., У. и Б. были заключены при осуществлении ею деятельности в качестве индивидуального предпринимателя.

Обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав участников процесса, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

Принимая решение об аресте К., судья не обсудил вопрос о том, подлежат ли в данном случае применению положения ч. 1.1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 159, 160, 165 Уголовного кодекса Российской Федерации, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, при отсутствии обстоятельств, указанных в пп. 1 - 4 ч. 1 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В представленных материалах дела имеются документы, согласно которым К. зарегистрирована в качестве индивидуального предпринимателя. Из копий протоколов допросов потерпевших Л., У., Б, свидетелей и самой К. усматривается, что деньги, в хищении которых она подозревается, получены в ходе риелторской деятельности, связанной с подготовкой К. сделок купли-продажи квартир.

Кроме того, судебная коллегия признала, что, принимая решение об избрании в отношении К. меры пресечения в виде заключения под стражу, судья не в полной мере учел данные о личности К., на которые обращали внимание адвокат в кассационной жалобе и подозреваемая в отзыве на жалобу.

С учетом изложенного постановление судьи отменено, материалы дела направлены на новое судебное разбирательство. К. освобождена из-под стражи.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 21 января 2011 года № 22-601/2011

Практика рассмотрения жалоб в порядке ст. 125

Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

27. Подсудность жалобы на действия начальника ОВД определена в соответствии с местом нахождения органа предварительного следствия, поскольку иное затягивало бы рассмотрение жалобы заявителя, поданной в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и затрудняло бы доступ лица, обратившегося с жалобой, к правосудию.

(Извлечение)

К. в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обратилась в суд с жалобой, в которой просила признать незаконными действия и бездействие начальника ОМ № 5 УВД по МО «г. Екатеринбург», обязать его устранить допущенное нарушение закона.

Суд возвратил жалобу заявителю для устранения недостатков и указал, что заявленные в ней требования не конкретизированы. Суд лишен возможности сделать вывод о том, какие действия наряду с бездействием обжалует заявитель. Кроме того, в жалобе отсутствуют сведения о месте совершения преступления, что лишает суд возможности принять решение о подсудности поступившей жалобы и препятствует дальнейшему рассмотрению ее по существу.

В кассационной жалобе заявитель К. просила отменить постановление суда. В обоснование просьбы ссылалась на то, что жалобы, поданные в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, рассматриваются судом по месту нахождения органа предварительного следствия, должностного лица, действия которого обжалуются. Считала достаточной имеющуюся в жалобе ссылку на адрес ОМ № 5 УВД по МО «г. Екатеринбург», расположенного по ул. Сакко и Ванцетти в г. Екатеринбурге. Указывала, что ею обжалуются как бездействие должностного лица, так и действия, выразившиеся в ненаправлении ей решений по заявлению о возбуждении уголовного дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы заявителя, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Как усматривается из оспариваемого решения, суд отказал в принятии жалобы К., сославшись на то, что подсудность дел по жалобам, поданным в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, определяется с учетом положений ст. 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Исходя из анализа данных норм в их процессуальном единстве, суд указал, что местом производства предварительного расследования является место совершения преступления, а не место нахождения подразделения правоохранительного органа, ведущего расследование по делу, либо должностного лица, действия (бездействие) которого обжалуются.

Вместе с тем судебная коллегия обратила внимание на то, что ст. 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации содержит исключения. В частности, когда преступление начато в одном месте, а окончено в другом, уголовное дело расследуется по месту окончания преступления. Если преступления совершены в разных местах, то по решению вышестоящего следственного органа уголовное дело расследуется по месту совершения большинства преступлений или наиболее тяжкого из них. Предварительное расследование также может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей.

В соответствии с требованиями закона о порядке судебного рассмотрения жалоб суд в ходе предварительной подготовки к судебному заседанию должен выяснять в числе других обстоятельств, подсудна ли ему жалоба.

По мнению судебной коллегии, по данному материалу при решении вопроса о подсудности необходимо было принять во внимание факт обжалования бездействия должностного лица правоохранительного органа, находящегося на территории Ленинского района г. Екатеринбурга, запросить в ОМ № 5 УВД по МО «г. Екатеринбург» соответствующие материалы, поскольку иное затягивает рассмотрение жалобы заявителя, поданной в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть затрудняет доступ лица, подавшего жалобу, к правосудию.

Определение судебной коллегии по уголовным делам

 Свердловского областного суда

 от 19 января 2011 года № 22-506/2011

Судебная коллегия по уголовным делам

Отдел кодификации, систематизации законодательства и обобщения судебной практики