Утвержден постановлением президиума Свердловского областного суда  от 16 марта 2011 года

Бюллетень

судебной практики по уголовным делам

Свердловского областного суда

(четвертый квартал 2010 года (27))

Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики, содержащихся в нарядах судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Признавая лицо виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 1 ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд не установил, что использованные осужденным орудия лова применительно к месту добычи рыбы могли способствовать массовому истреблению водных биологических ресурсов.

(Извлечение)

Приговором мирового судьи, постановленным в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, О. признан виновным в незаконной добыче (вылове) рыбы с применением способов массового истребления указанных водных животных и осужден по п. «б» ч. 1 ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде обязательных работ на срок 200 часов.

По результатам рассмотрения апелляционного представления Свердловского межрайонного природоохранного прокурора приговор мирового судьи изменен: О. осужден приговором Полевского городского суда Свердловской области по п. «б» ч. 1 ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 110 000 рублей.

В кассационной жалобе осужденный О., считая назначенное ему наказание несправедливым, просил приговор суда отменить. Автор жалобы указывал на то, что при назначении наказания суд не принял во внимание характер и степень общественной опасности содеянного им, данные, характеризующие его личность, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, признание вины и раскаяние в содеянном, рассмотрение уголовного дела в особом порядке.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе осужденного и возражениях на нее прокурора, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Так, при рассмотрении вопроса о возможности принятия судебного решения по ходатайству обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке суду надлежит устанавливать, имеются ли по уголовному делу необходимые для этого условия. Согласно требованиям норм гл. 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации такими условиями следует считать обоснованность обвинения и его подтверждение собранными по делу доказательствами, понимание обвиняемым существа обвинения, согласие с ним в полном объеме, а также отсутствие оснований для прекращения уголовного дела.

Принимая решение о виновности О., суд допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона. Согласно п. 1 ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Этим требованиям закона приговор по данному делу не соответствует.

Так, суд, описывая преступное деяние, в совершении которого признал осужденного виновным, указал, что О. нарушил требования ч. 1 ст. 24 Федерального закона от 20 декабря 2004 года № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», в силу которой ограничения любительского и спортивного рыболовства могут устанавливаться в соответствии со статьей 26 названного Федерального закона; п. 4 ч. 1 ст. 26 указанного Федерального закона, на основании которого в целях обеспечения сохранения водных биоресурсов и их рационального использования могут устанавливаться ограничения рыболовства на виды и количество разрешаемых орудий и способов добычи (вылова) водных биоресурсов; п. 38.2 Правил рыболовства для Западно-Сибирского рыбохозяйственного бассейна, утвержденных Приказом Росрыболовства от 13 ноября 2008 года № 319, согласно которому запрещается применение орудий лова из лески (мононити). 03 мая 2010 года в период с 10:00 до 21:00 О., имея умысел на незаконную добычу водных животных – рыбы, на Северском пруду умышленно способом массового истребления с использованием плавающего средства – деревянной лодки с веслами, не имея специального разрешения – лицензии, производил отлов рыбы с помощью двух сетей длиной 50 метров и 55 метров, установив сети на расстоянии 10 метров от берега пруда. Отловил 58 особей рыбы, в том числе 57 особей леща, такса за вылов которого установлена в размере 25 рублей за каждый экземпляр, и 1 особь плотвы, за вылов и уничтожение которой такса для исчисления размера взыскания на 30 апреля 2010 года не предусмотрена. Согласно Таксам для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биологических ресурсов, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 25 мая 1994 года № 515 (с изменениями, внесенными 26 сентября 2000 года и 10 марта 2009 года), О. причинил ущерб водным биологическим ресурсам Российской Федерации на общую сумму 1 425 рублей.

Таким образом, обстоятельства преступления, изложенные судом в приговоре, свидетельствуют о том, что ни органами дознания, ни судом не установлен факт использования О. орудий лова, влекущих массовое истребление водных биологических ресурсов. И в обвинительном акте, и в приговоре указано только то, что О. производил отлов рыбы с помощью двух сетей длиной 50 метров и 55 метров. То есть в ходе дознания и судебного разбирательства не установлено, что использованные О. орудия лова применительно к месту добычи рыбы могли способствовать массовому истреблению указанных водных биологических ресурсов.

При этом суд не учел, что по смыслу закона объектом преступления, предусмотренного п. «б» ч. 1 ст. 256 Уголовного кодекса Российской Федерации, являются способы добычи, которые признаны влекущими массовое истребление водных биологических ресурсов и запрещены в конкретном рыбохозяйственном бассейне.

Таким образом, при постановлении приговора в отношении О. суд не проверил обоснованность обвинения и его подтверждение собранными по делу доказательствами, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.

По изложенным основаниям приговор судебной коллегией отменен, а дело направлено на новое судебное разбирательство другому судье суда апелляционной инстанции.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 13 октября 2010 года № 22-10407/2010

2. В тех случаях, когда наркотическое средство или психотропное вещество, включенное в Список I, входит в состав смеси (препарата), содержащей (содержащего) одно или несколько наркотических средств или психотропных веществ, количество наркотического средства или психотропного вещества определяется весом всей смеси с учетом наименьшего крупного или особо крупного размеров, установленных в отношении данного наркотического средства или психотропного вещества.

(Извлечение)

Органами предварительного расследования З. и Г. обвинялись в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно в том, что незаконно изготовили наркотическое средство – смесь, содержащую дезоморфин, массой 16,666 грамма, то есть в особо крупном размере.

Кроме того, З. и Б. обвинялись в покушении на сбыт наркотического средства – смеси, содержащей дезоморфин, массой 3,090 грамма, совершенном группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором Камышловского городского суда Свердловской области З. и Г. по факту изготовления наркотического средства признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, а по факту покушения на незаконный сбыт наркотического средства признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При этом суд в приговоре указал, что не согласен с квалификацией действий осужденных, предложенной органами предварительного расследования, поскольку при исчислении массы наркотического средства следует исходить из массы сухого остатка, которая составила по факту изготовления дезоморфина 0,623 грамма, а по факту покушения на сбыт наркотического средства 0,06 грамма, и переквалифицировал действия осужденных на менее тяжкий состав преступления.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда и направить дело на новое судебное разбирательство в связи с неправильным применением уголовного закона. В обоснование указывал на то, что судом неправильно исключен из обвинения осужденных квалифицирующий признак особо крупного размера наркотического средства. По утверждению прокурора, если наркотическое средство, включенное в Список I, содержащий перечень наркотических средств и психотропных веществ, крупный и особо крупный размеры которых для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 07 февраля 2006 года № 76, входит в состав смеси, содержащей одно наркотическое средство или психотропное вещество, то при определении размера наркотического средства следует учитывать вес всей смеси, а не сухого остатка, как это сделал суд.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационных жалобах, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Наркотическое вещество дезоморфин входит в Список I наркотических средств и психотропных веществ, крупный и особо крупный размеры которых для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 07 февраля 2006 года № 76. При этом дезоморфин не относится к числу веществ, количество которых определяется после высушивания до постоянной массы при температуре +110 - 115 градусов по Цельсию.

В соответствии с Федеральным законом от 08 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» наркотическими средствами (препаратами) являются смеси веществ в любом физическом состоянии, содержащие одно или несколько наркотических средств или психотропных веществ, включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации. При этом под физическим следует понимать как твердое, так и жидкое состояние.

В данном случае при квалификации действий обвиняемых учитывался размер наркотического вещества вместе с наполнителем. Решая вопрос о том, является ли размер наркотического вещества крупным и особо крупным, следует исходить из предназначения смеси для немедицинского употребления, а не из пересчета на сухой остаток, то есть необходимо учитывать массу всего раствора, содержащего наркотическое вещество.

Поэтому доводы кассационного представления судебной коллегией признаны убедительными, приговор суда отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство, в ходе которого следует учесть допущенные нарушения закона.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 29 октября 2010 года № 22-10612/2010

3. Уничтожение похищенного имущества является способом распоряжения этим имуществом и не требует дополнительной квалификации по ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Каменского районного суда Свердловской области К. осужден по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к 15 годам лишения свободы, по пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы, по ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 20 лет лишения свободы.

В соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного присоединения к назначенному наказанию наказания, назначенного по приговору от 05 апреля 2004 года, окончательно назначено 23 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием первых четырех лет в тюрьме, а оставшейся части наказания в исправительной колонии строгого режима.

В надзорной жалобе осужденный К., не оспаривая обоснованности осуждения, просил снизить назначенное ему наказание. Свою просьбу обосновывал тем, что наказание по совокупности преступлений на основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации назначено в размере, превышающем больше чем наполовину максимальный срок наиболее строгого вида наказания, назначенного за совершенные им преступления. По мнению осужденного, наказание не должно превышать 17 лет 6 месяцев лишения свободы.

Рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного К., президиум нашел жалобу подлежащей частичному удовлетворению, а приговор и кассационное определение - изменению вследствие неправильного применения уголовного закона.

Выводы суда о виновности К. в убийстве Я. и краже автомашины ВАЗ-21099, совершенной группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину, являются обоснованными, соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и исследованным в судебном заседании доказательствам, анализ и оценка которых приведены в приговоре. Правовая оценка действий осужденного К. по ч. 1 ст. 105 и пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации признана правильной, а назначенное за совершение этих действий наказание - справедливым.

Довод осужденного о нарушении судом закона при назначении окончательного наказания является обоснованным, так как в соответствии с положениями чч. 3 и 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание, назначенное по совокупности преступлений, не может превышать более чем наполовину максимальный срок или размер наказания, предусмотренный за наиболее тяжкое из совершенных преступлений.

Обжалуемым приговором К. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105, пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 и ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации, а окончательное наказание ему назначено в соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть по совокупности преступлений, за которые он осужден указанным приговором и приговором Синарского районного суда г. Каменска-Уральского от 05 апреля 2004 года.

Согласно приговору от 05 апреля 2004 года К. осужден к 14 годам лишения свободы по совокупности преступлений, предусмотренных пп. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 31 октября 2002 года № 133-ФЗ), пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ), пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 162 и ч. 1 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года).

Исходя из этого наиболее тяжким из преступлений, в совершении которых К. признан виновным, является убийство, предусмотренное ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. Санкцией указанной нормы установлено максимальное наказание в виде 15 лет лишения свободы.

В данном случае окончательное наказание по совокупности преступлений, за которые К. осужден двумя приговорами, не могло превышать 22 лет 6 месяцев лишения свободы, тогда как оно назначено в размере 23 лет 6 месяцев.

На основании изложенного по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 105 и пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, путем частичного сложения наказаний К. назначено наказание в виде 18 лет лишения свободы.

В соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний по настоящему приговору и по приговору Синарского районного суда г. Каменска-Уральского от 05 апреля 2004 года К. назначено 22 года лишения свободы с отбыванием первых четырех лет в тюрьме, а оставшейся части наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кроме того, согласно приговору, описывая деяния К., суд признал установленным, что К. и И. по предварительному сговору тайно завладели принадлежавшей Я. автомашиной ВАЗ-21099 и приехали на ней в г. Каменск-Уральский. Там в целях сокрытия следов преступления К. умышленно уничтожил автомашину путем поджога, бросив горящую спичку в бензобак автомашины.

Эти действия К. квалифицированы судом по совокупности преступлений, предусмотренных пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 и ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации. Квалифицируя действия осужденного по ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд исходил из того, что автомобиль потерпевшего был подожжен.

Однако по смыслу ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога квалифицируется по данной норме закона лишь в тех случаях, когда указанный способ совершения преступления носил общеопасный характер, то есть была реальная возможность распространения огня на иные объекты или возникновения угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей, а также другому имуществу.

Описанные в приговоре действия свидетельствуют об умышленном уничтожении К. с применением огня автомашины, являвшейся предметом кражи. При этом возможность распространения огня на иные объекты и возникновения угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей, а также другому имуществу судом не установлена, из материалов уголовного дела не усматривается.

Кроме того, обязательным условием наступления ответственности по ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации является причинение умышленным уничтожением или повреждением чужого имущества значительного материального ущерба. Выводы суда свидетельствуют о том, что значительный ущерб причинен потерпевшему кражей автомашины, а не ее уничтожением.

При таких обстоятельствах квалификация действий К. по ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации является излишней, поскольку действия осужденного по уничтожению автомашины следует расценивать как распоряжение похищенным имуществом. Указанные действия К. охватываются пп. «а», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации не требуют.

В связи с этим осуждение К. по ч. 2 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации исключено из приговора суда.

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 06 октября 2010 года № 44-У-299/2010

4. Из приговора суда исключено осуждение лица за незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта, поскольку не было доказано, что наркотическое средство было приобретено после включения его в Список наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (Список I).

(Извлечение)

Приговором суда А. признан виновным в незаконных приобретении в период до 16 апреля 2010 года и хранении без цели сбыта до 16 апреля 2010 года наркотического средства - смеси, содержащей (нафталин-1-ил) (1-пентил-1H-индол-3-ил) метанон (JWH-018), общей массой 1,768 грамма, то есть в особо крупном размере, и осужден по ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к трем годам лишения свободы с отбыванием назначенного наказания в исправительной колонии общего режима.

В кассационной жалобе адвокат Жарко И.В. в интересах осужденного А. просил изменить приговор суда и назначить ему наказание с применением положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации. В обоснование доводов своей жалобы указывал на то, что А. совершил преступление впервые, вину признал полностью, раскаялся в содеянном, положительно характеризуется по месту жительства и по месту работы. По мнению адвоката, при назначении наказания суд не в полной мере учел указанные обстоятельства и назначил осужденному чрезмерно суровое наказание.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела, основаны на доказательствах, которым суд дал надлежащую оценку в приговоре.

Суд признал доказанным, что А. незаконно приобрел наркотическое средство без цели сбыта при не установленных следствием обстоятельствах в период до 16 апреля 2010 года. Однако наркотическое средство (нафталин-1-ил) (1-пентил-1H-индол-3-ил) метанон (JWH-018) в Cписок наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в Российской Федерации запрещен в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (Cписок I) было включено Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2009 года № 1186. При этом из показаний А. следует, что он приобрел наркотическое средство в 2009 году, когда оно еще не было запрещено законом. Доказательств того, что наркотическое средство было приобретено осужденным после 01 января 2010 года, в материалах дела не имеется. Поэтому указание на незаконное приобретение А. наркотического средства без цели сбыта подлежит исключению из приговора, что может являться основанием для смягчения наказания, назначенного осужденному по ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного приговор суда изменен: исключено осуждение А. за незаконное приобретение наркотического средства без цели сбыта.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 22 октября 2010 года № 22-10872/2010

5. Поскольку умысел осужденных по всем трем инкриминируемым преступлениям был направлен на незаконную продажу путем обмана одной и той же квартиры, действия осужденных образуют единое преступление и их надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Ленинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области К. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизодам покушения на продажу квартиры Ш. и Б.), и за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду продажи квартиры П.).

Этим же приговором О. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду покушения на продажу квартиры Б.) и ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (по эпизоду продажи квартиры П.).

К. признан виновным в покушении на завладение правом собственности на квартиру З., совершенном в период времени с июля по август 2008 года в особо крупном размере (по эпизоду покушения на продажу квартиры Ш.).

Кроме того, К. и О. признаны виновными в покушении на завладение правом собственности на вышеуказанную квартиру в период времени с августа по декабрь 2008 года, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере (по эпизоду покушения на продажу квартиры Б.).

Также К. и О. признаны виновными в хищении путем обмана имущества, принадлежащего потерпевшему, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере (по эпизоду продажи квартиры П.).

В кассационных жалобах осужденные К. и О. выразили свое несогласие с приговором суда, просили отменить приговор и направить дело на новое судебное рассмотрение.

Адвокат Бабин И.Б. в кассационной жалобе в интересах осужденного К. просил приговор отменить как незаконный и необоснованный. Указывал на то, что, поскольку умысел К. при совершении всех преступных деяний был направлен на завладение денежными средствами, полученными от продажи одной и той же квартиры, его действия необходимо квалифицировать по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации как единое преступление.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство. При этом государственный обвинитель, не оспаривая выводов суда о доказанности вины К. и О. в совершенных преступлениях, считал, что назначенное осужденным наказание является чрезмерно мягким, не соответствует принципам справедливости, назначено без должного учета общественной опасности совершенных преступлений, наличия опасного рецидива, непринятия мер по возмещению ущерба.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда первой инстанции о виновности К. и О. в мошенничестве, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, основаны на исследованных в ходе следствия доказательствах, полно и правильно изложенных в приговоре, где им дана надлежащая оценка.

Доводы осужденных о непричастности к совершению преступлений проверялись в ходе судебного следствия и были опровергнуты собранными по делу доказательствами, из которых усматривается, что сначала К. пытался приобрести квартиру З. на имя Ш. по поддельным документам, а затем К. и О. пытались продать данную квартиру Б. по поддельным документам и в конечном итоге продали ее П., получив от потерпевшего 950 000 рублей.

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела, но дал неверную юридическую оценку действиям осужденных, квалифицировав их в отдельности по каждому эпизоду: по факту покушения на покупку, по факту покушения на продажу и по факту продажи квартиры, принадлежащей З.

Поскольку, как установлено в ходе судебного следствия, умысел осужденных по всем трем инкриминируемым преступлениям был направлен на незаконную продажу путем обмана одной и той же квартиры, принадлежащей на праве собственности З., действия К. и О. образуют единое преступление и их надлежит квалифицировать по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. В связи с этим квалификация действий осужденных по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации является излишней.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 27 октября 2010 года № 22-10888/2010

6. По смыслу примечания 3 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации холодильник-витрину нельзя признать хранилищем, поскольку его основное предназначение заключается в охлаждении, то есть обеспечении надлежащего температурного режима, и в демонстрации предложенного к продаже товара.

(Извлечение)

Приговором Пышминского районного суда Свердловской области У. осужден по п. «в» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы.

У. признан виновным в открытом хищении, совершенном из холодильника-витрины, находящегося около киоска «Ассорти», то есть в совершении грабежа с незаконным проникновением в хранилище.

В надзорном представлении прокурор просил изменить приговор суда и переквалифицировать действия У. с ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации. В обоснование своих доводов прокурор указал, что в силу примечания 3 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации холодильник-витрина, откуда У. было совершено хищение, не может быть признан хранилищем, поскольку его основное предназначение заключается в охлаждении и демонстрации предложенного к продаже товара.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы надзорного представления, президиум нашел приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности У. в открытом хищении чужого имущества основаны на материалах, полученных в ходе предварительного расследования, на признанном У. обвинении, с которым он согласился в полном объеме.

Вместе с тем президиум не согласен с юридической квалификацией действий осужденного по п. «в» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации как грабежа, совершенного с незаконным проникновением в хранилище.

В соответствии с примечанием 3 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации под хранилищем понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей.

Как видно из приговора, судом установлено, что хищение совершено У. из холодильника-витрины, находящегося около киоска «Ассорти». В силу вышеуказанной нормы закона холодильник-витрину нельзя признать хранилищем, поскольку его основное предназначение заключается в охлаждении, то есть в обеспечении надлежащего температурного режима, и в демонстрации предложенного к продаже товара.

При таких обстоятельствах квалифицирующий признак совершения грабежа с незаконным проникновением в хранилище исключен президиумом из осуждения У., в связи с чем его действия переквалифицированы с п. «в» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 27 октября 2010 года № 44-У-304/2010

7. Квалифицируя преступные действия как хищение, сопряженное с причинением гражданину значительного ущерба, судам следует обосновать наличие признака значительности причиненного ущерба, учитывая имущественное положение потерпевшего и значимость для него похищенного имущества.

(Извлечение)

Приговором Пригородного районного суда Свердловской области С. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Указанным приговором С. признан виновным в том, что в начале октября 2008 года путем обмана похитил сотовый телефон стоимостью 2 980 рублей, принадлежащий Б., чем причинил ей значительный материальный ущерб.

В кассационной жалобе осужденный С. просил изменить приговор или прекратить производство по делу. В обоснование своей просьбы ссылался на то, что довод потерпевшей Б. о значительности причиненного ей материального ущерба является несостоятельным. Потерпевшая указала, что на момент хищения она испытывала материальные затруднения, так как нигде не работала и проживала с ребенком на пособие в размере 1 400 рублей. Однако утверждения потерпевшей о значительности причиненного материального ущерба противоречат ее показаниям, согласно которым в тот же период она приобрела новый телевизор, DVD, телефон «Самсунг». С. обращал внимание на то обстоятельство, что в течение длительного времени потерпевшая с заявлением в милицию не обращалась. Кроме того, указывал, что преступление совершено им в несовершеннолетнем возрасте, вину в совершенном преступлении и исковые требования потерпевшей он признал полностью, отягчающих наказание обстоятельств по делу не установлено.

В возражениях на кассационную жалобу потерпевшая Б. указала, что она одна воспитывает малолетнюю дочь, проживает на детское пособие и адресную помощь, составляющие в сумме 1 400 рублей в месяц, страдает тяжелым заболеванием. Перечисленную в кассационной жалобе бытовую технику она приобрела на пенсию, причитающуюся ей по случаю потери кормильца. Настаивала на возмещении причиненного ей материального ущерба.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и возражениях на нее, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Виновность С. в совершении хищения сотового телефона путем обмана при изложенных в приговоре обстоятельствах установлена полностью и самим С. в кассационной жалобе не оспаривается.

Между тем, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую квалификацию. Обоснованными являются доводы осужденного о том, что причиненный потерпевшей материальный ущерб нельзя признать значительным.

При решении вопроса о наличии в действиях виновного квалифицирующего признака причинения значительного ущерба суду следовало руководствоваться примечанием 2 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и оценивать не только имущественное положение потерпевшей, но и то, насколько она пострадала в результате хищения и был ли реально причинен потерпевшей значительный ущерб.

Фактическое имущественное положение потерпевшей судом не проверялось. Суд исходил из показаний потерпевшей о том, что она проживает на социальное пособие. Однако суд не учел, что, несмотря на это обстоятельство, потерпевшая накануне хищения у нее сотового телефона одновременно приобрела телевизор, DVD, антенну и новый сотовый телефон. В возражениях на кассационную жалобу потерпевшая указала, что помимо пособия получала пенсию по случаю смерти отца, однако размер данной пенсии и период ее получения судом не устанавливались. Таким образом, суд не до конца выяснил имущественное положение потерпевшей. Более того, суд не учел, что стоимость похищенного телефона незначительно превышает установленный в примечании 2 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации нижний предел размера значительного ущерба. Сам по себе сотовый телефон не являлся для потерпевшей предметом первой необходимости, о чем свидетельствуют следующие обстоятельства: потерпевшая телефоном не пользовалась, в нем отсутствовала сим-карта, еще до хищения телефона потерпевшая приобрела себе новый сотовый телефон, с заявлением в милицию по факту хищения телефона не обращалась в течение 1,5 года. Утрата потерпевшей телефона не поставила ее в тяжелое материальное положение и не отразилась на условиях ее жизни.

С учетом изложенного судебная коллегия посчитала, что, поскольку признак значительности ущерба не получил достаточного подтверждения, действия С. следует переквалифицировать с ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако срок давности уголовного преследования за указанное преступление истек.

На момент совершения осужденным С. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, отнесенного к категории преступлений небольшой тяжести, С. являлся несовершеннолетним и не уклонялся от следствия и суда по настоящему уголовному делу.

В силу ст. 94 Уголовного кодекса Российской Федерации сроки давности, предусмотренные ст. ст. 78 и 83 Уголовного кодекса Российской Федерации, при освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности сокращаются наполовину. Таким образом, двухгодичный срок давности привлечения к уголовной ответственности за совершение преступления небольшой тяжести, предусмотренный п. «а» ч. 1 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации, сокращается наполовину и составляет для несовершеннолетнего один год. Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, совершено С. в октябре 2008 года. Следовательно, годичный срок давности истек в ноябре 2009 года, то есть до вынесения приговора судом первой инстанции.

На основании изложенного приговор суда в отношении С., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, отменен с прекращением производства по делу на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 22 октября 2010 года № 22-10966/2010

8. В соответствии с ч. 1 ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, если это посягательство было сопряжено с угрозой применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица.

(Извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка № 4 Ленинского района г. Нижнего Тагила М. и К. признаны виновными в нанесении 28 августа 2009 года Л. побоев и оскорблений, содержащих негативную оценку его личности.

По результатам апелляционного рассмотрения уголовного дела приговор мирового судьи оставлен без изменения.

В кассационной жалобе адвокат Бильдин А.Ф. в защиту интересов осужденной К. просил постановление суда апелляционной инстанции и приговор мирового судьи отменить. В обоснование доводов жалобы указал, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом нарушен уголовно-процессуальный закон и неправильно применен уголовный закон. Автор жалобы полагал, что судом не был учтен приговор мирового судьи в отношении Л., осужденного за угрозы убийством, высказанные 28 августа 2009 года в отношении Ф. и Т.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии со ст. 361 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет по жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора мирового судьи.

Согласно ст. 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в решении суда апелляционной инстанции указываются основания, по которым приговор суда первой инстанции признается законным, обоснованным и справедливым, а доводы лица, подавшего жалобу или представление, необоснованными, либо основания полной или частичной отмены или изменения обжалованного приговора.

По настоящему делу эти требования закона судом апелляционной инстанции не соблюдены.

Признавая приговор мирового судьи законным и обоснованным, суд апелляционной инстанции не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

При рассмотрении дела мировой судья установил, что М. и К. нанесли Л. телесные повреждения. Этот факт подтвержден показаниями ряда свидетелей. Однако суд не учел, что данные действия осужденных были вызваны действиями самого Л.

Как следует из обстоятельств дела, 28 августа 2009 года Л. угрожал Ф. и Т. убийством (наставил вилы и замахнулся), за что приговором мирового судьи судебного участка № 4 Ленинского района г. Нижнего Тагила был осужден по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации. Данное обстоятельство подтвердил и сам Л. в ходе рассмотрения уголовного дела в отношении М. и К.

Из показаний допрошенных по настоящему делу свидетелей следует, что Л. угрожал вилами Ф. и Т. Им на помощь прибежали М. и К., а также А., который отнял вилы у Л.

Суд, верно установив, что А. отнял вилы у Л., когда он угрожал убийством Ф. и Т., не учел положения ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации и сделал необоснованный вывод о том, что непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни А., отсутствовала, Л. не нападал на М. и К., угроз не высказывал.

В соответствии с ч. 1 ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, если это посягательство было сопряжено с угрозой применения насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица.

Таким образом, в действиях М. и К. отсутствует состав преступления и приговор подлежит отмене в части осуждения их по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, а дело - прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в действиях осужденных состава преступления.

Вместе с тем в части осуждения М. и К. по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации приговор мирового судьи и апелляционное постановление являются законными и обоснованными.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 20 октября 2010 года № 22-10986/2010

II. Вопросы назначения наказания

9. Назначая осужденному наказание за неоконченное преступление при наличии смягчающего наказание обстоятельства, указанного в п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, и при отсутствии отягчающих обстоятельств, суд не выполнил требований ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которой в данном случае срок наказания не мог превышать двух третей срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за неоконченное преступление.

(Извлечение)

Приговором Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга К., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием назначенного наказания в исправительной колонии строгого режима.

В кассационных жалобах осужденного К. и его адвоката, а также в кассационном представлении прокурора указано на несправедливость приговора, поставлен вопрос об изменении приговора ввиду неправильного применения уголовного закона и о снижении осужденному срока наказания до 6 лет 8 месяцев лишения свободы. По мнению авторов кассационных жалоб и кассационного представления, суд, признав в качестве смягчающего обстоятельства явку с повинной и указав на отсутствие отягчающих обстоятельств, не применил положения ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначил наказание, превышающее предел, установленный данной нормой закона.

Проверив материалы дела и обсудив изложенные в кассационных жалобах и кассационном представлении доводы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности К. в совершении преступных действий, за которые он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, получивших надлежащую оценку в приговоре.

Вместе с тем при назначении осужденному наказания суд признал в качестве смягчающего наказание обстоятельства наряду с другими обстоятельствами явку с повинной, то есть обстоятельство, указанное в п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом отягчающих наказание К. обстоятельств суд не установил, на что и указал в приговоре.

Данные обстоятельства являются основанием для применения при назначении К. наказания положений ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Однако, назначая К. наказание за неоконченное преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, при наличии смягчающего наказание обстоятельства, указанного в п. «и» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, и при отсутствии отягчающих обстоятельств, суд не выполнил требований ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которой в данном случае срок наказания не мог превышать двух третей срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации за неоконченное преступление.

По смыслу закона, назначая наказание за неоконченное преступление при наличии оснований, предусмотренных ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, две трети максимального срока наиболее строгого вида наказания следует исчислять от максимального срока наказания, предусмотренного за неоконченное преступление, то есть срок наказания за приготовление к преступлению составляет две трети от половины максимального срока наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи Уголовного кодекса Российской Федерации.

Максимальный срок наказания, которое могло быть назначено К. за приготовление к совершению преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 66 Уголовного кодекса Российской Федерации составляет 10 лет лишения свободы.

Соответственно, срок наказания, назначаемого К. с учетом положений ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации за приготовление к преступлению, не должен превышать двух третей от указанного срока, то есть 6 лет 8 месяцев лишения свободы.

С учетом изложенного судебная коллегия признала необходимым внести в приговор суда в указанной части соответствующие изменения.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 01 октября 2010 года № 22-10072/2010

10. Нарушения требований уголовного закона, регламентирующих порядок назначения наказания, повлекли изменение приговора.

(Извлечение)

Приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга Д. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, к двум годам лишения свободы за каждое, за совершение двух преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, к трем годам лишения свободы за каждое, за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, к четырем годам пяти месяцам десяти дням лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний Д. назначено наказание в виде семи лет лишения свободы.

На основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания и наказания, назначенного приговором от 08 декабря 2010 года, окончательно Д. назначено наказание в виде лишения свободы на срок десять лет шесть месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В кассационной жалобе осужденный Д., не оспаривая квалификацию действий, просил снизить срок назначенного наказания.

Прокурор в кассационном представлении просил приговор в отношении Д. отменить в связи с мягкостью назначенного осужденному наказания, уголовное дело направить на новое рассмотрение. Полагал, что суд недостаточно учел данные о личности Д., а также конкретные обстоятельства совершенных им преступлений и их дерзость.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению в связи с неправильным применением уголовного закона.

При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенных Д. преступлений, смягчающие наказание обстоятельства, данные о личности осужденного.

Вместе с тем при назначении наказания в виде лишения свободы по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации суд неверно определил срок наказания, исчислив его в годах, месяцах и днях, тогда как действующее уголовное законодательство предполагает назначение данного вида наказания только в годах и месяцах.

С учетом изложенного приговор в части назначения наказания по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации изменен: наказание снижено до четырех лет пяти месяцев лишения свободы.

Кроме того, судом неправильно применен уголовный закон при выполнении требований ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначении наказания по совокупности преступлений.

В соответствии с указанной нормой закона при назначении наказания по совокупности преступлений окончательное наказание в виде лишения свободы не может превышать более чем наполовину максимальный срок наказания, предусмотренный за наиболее тяжкое из совершенных преступлений.

Учитывая при выполнении требований ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, что наиболее тяжким преступлением, входящим в совокупность преступлений, является преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, устанавливающей наказание до десяти лет лишения свободы, максимально возможный срок наказания следовало исчислять исходя из положений ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Однако указанные требования уголовного закона судом выполнены не были.

В данном случае максимально возможный срок наказания составляет шесть лет семь месяцев. Несмотря на это, суд, выполняя требования ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначил Д. семь лет лишения свободы.

Данное обстоятельство повлекло изменение приговора и назначение более мягкого наказания как при выполнении требований ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, так и при выполнении требований ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного судебная коллегия внесла в приговор Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга в отношении Д. изменения: по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации Д. назначено наказание в виде лишения свободы на срок четыре года пять месяцев.

На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний Д. назначено наказание в виде лишения свободы на срок шесть лет шесть месяцев.

В соответствии с ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания и наказания, назначенного приговором Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 08 февраля 2010 года, окончательно назначено Д. наказание в виде лишения свободы на срок десять лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 13 октября 2010 года № 22-10443/2010

11. Правила назначения наказания по совокупности приговоров применяются в случаях, когда осужденный до полного отбытия наказания совершил новое преступление. При условно-досрочном освобождении от отбывания лишения свободы моментом отбытия наказания считается истечение срока, указанного в постановлении об условно-досрочном освобождении, исчисляемого со дня вынесения данного постановления.

(Извлечение)

П., ранее судимый 24 июня 2003 года по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 6 годам лишения свободы и освобожденный 14 июля 2008 года по постановлению суда условно-досрочно на 9 месяцев 11 дней, приговором Тавдинского районного суда Свердловской области осужден по ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам лишения свободы, по п. «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 8 месяцам лишения свободы.

На основании ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 2 года 3 месяца лишения свободы.

В соответствии со ст.ст. 70, 79 Уголовного кодекса Российской Федерации П. отменено условно-досрочное освобождение по предыдущему приговору и по совокупности приговоров окончательно к отбытию назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В надзорной жалобе осужденный просил приговор изменить, исключить указание суда на назначение ему наказания по правилам ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации. Мотивировал свою просьбу тем, что преступления, за которые он осужден, совершены им за пределами срока наказания, назначенного по предыдущему приговору.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы надзорной жалобы, президиум нашел приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Так, назначая П. наказание по совокупности приговоров, суд исходил из того, что преступления, за которые П. осужден последним приговором, совершены им в период неотбытого наказания по приговору от 24 июня 2003 года.

Между тем, как видно из приговора от 24 июня 2003 года, П. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 6 годам лишения свободы. Срок отбывания наказания по указанному приговору исчислен с 06 апреля 2003 года. Постановлением от 24 июня 2008 года П. освобожден условно-досрочно на 9 месяцев 11 дней.

На момент фактического условно-досрочного освобождения – 14 июля 2006 года - неотбытый срок наказания составлял 8 месяцев 21 день. Новое преступление, за которое П. осужден приговором от 10 ноября 2009 года, совершено им 10 апреля 2009 года, то есть за пределами срока условно-досрочного освобождения, который истек 04 апреля 2009 года.

На основании вышеизложенного приговор изменен: указание суда на назначение П. наказания по совокупности приговоров в порядке ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации исключено из приговора.

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 19 января 2011 года № 44-У-13/2011

12. При постановлении приговора суд ошибочно пришел к выводу о наличии в действиях виновного признаков рецидива преступлений и признал это обстоятельство отягчающим наказание.

(Извлечение)

Приговором Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга О., 1989 года рождения, ранее судимый:

- 17 июля 2007 года по пп. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 6 месяцам лишения свободы, 06 августа 2007 года освобожденный по отбытии наказания;

- 22 апреля 2009 года по ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением положений ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации к 10 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 10 месяцев; 14 декабря 2009 года постановлением суда условное осуждение отменено, назначено отбывание наказания в исправительной колонии общего режима,

осужден по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 месяцам лишения свободы.

На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к назначенному по настоящему приговору наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору мирового судьи судебного участка № 1 г. Ревды Свердловской области от 22 апреля 2009 года, и окончательно по совокупности приговоров назначено наказание в виде 1 года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В кассационной жалобе осужденный О. просил отменить приговор суда, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение либо снизить срок назначенного наказания.

В кассационном представлении прокурор просил приговор суда в отношении О. изменить. Указывал на то, что суд необоснованно признал наличие в действиях осужденного рецидива преступлений. Свою позицию мотивировал тем, что преступление, за которое О. осужден приговором суда от 17 июля 2007 года, совершено им в несовершеннолетнем возрасте, на момент совершения последнего преступления указанная судимость была погашена. Кроме того, О. совершил преступление в период условного осуждения по приговору суда от 22 апреля 2009 года за совершение преступления небольшой тяжести, что также не образует в действиях осужденного рецидива преступлений. На основании изложенного прокурор просил снизить размер назначенного О. наказания и изменить режим исправительного учреждения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению.

Согласно приговору суд при назначении осужденному наказания учел наличие в его действиях рецидива преступлений, признав его отягчающим наказание обстоятельством, и назначил осужденному отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима.

Вместе с тем судебная коллегия посчитала заслуживающими внимания доводы представления о том, что суд неправильно применил уголовный закон, признав в действиях осужденного О. наличие рецидива преступлений.

Приговором суда от 17 июля 2007 года О. был осужден к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 месяцев за совершение в несовершеннолетнем возрасте преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. 06 августа 2007 года О. освобожден по отбытии наказания. В соответствии со ст. 95 Уголовного кодекса Российской Федерации судимость О. была погашена через год после отбытия наказания, то есть 06 августа 2008 года.

Преступление, за совершение которого О. осужден настоящим приговором, было совершено 15 сентября 2009 года.

Приговором суда от 22 апреля 2009 года О. было назначено наказание в виде лишения свободы на срок 10 месяцев условно с испытательным сроком 10 месяцев за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, отнесенного законом к категории преступлений небольшой тяжести.

Согласно ч. 4 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным, судимости за умышленные преступления небольшой тяжести.

При таких обстоятельствах судебная коллегия признала необходимым исключить из вводной части приговора указание на наличие у О. судимости по приговору от 17 июля 2007 года, а из описательно-мотивировочной части приговора указание на признание рецидива преступлений в качестве отягчающего наказание обстоятельства.

В связи с внесенными изменениями наказание, назначенное осужденному по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, снижено до 7 месяцев лишения свободы, а его отбывание назначено в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации в колонии-поселении.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 15 октября 2010 года № 22-10590/2010

13. Назначив наказание по результатам рассмотрения дела в особом порядке по совокупности преступлений, суд вышел за пределы максимально возможного наказания, которое могло быть назначено в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Сысертского районного суда Свердловской области С. осужден за совершение 11 преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 2 годам 2 месяцам лишения свободы за каждое с ограничением свободы на один год, за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 1 году лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений назначено наказание в виде 7 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев. На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров окончательно назначено наказание в виде 7 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев. На осужденного возложен ряд обязанностей.

В судебном заседании С. вину в совершении преступлений признал полностью, по его ходатайству дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения.

В кассационной жалобе адвокат Волкова А.С. в защиту интересов осужденного С. просила изменить приговор. В обоснование доводов жалобы, не оспаривая выводов о виновности С., указывала на то, что назначенное осужденному наказание является чрезмерно суровым и несправедливым. Полагала, что суд формально учел смягчающие наказание обстоятельства.

В кассационном представлении прокурор также обращал внимание на то, что судом назначено чрезмерно суровое наказание, нарушены положения ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

При назначении С. основного наказания за инкриминируемые ему преступления судом учтены характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденного, иные обстоятельства, предусмотренные законом. Наказание за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, и 11 преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначено в пределах, установленных ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом наличия смягчающих и отягчающих обстоятельств.

Вместе с тем судебная коллегия обратила внимание на то, что в соответствии с положениями ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации наказание по делам, приговор по которым постановлен в особом порядке, не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Однако наказание, назначенное С. в соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений, превышает максимально возможное, в связи с чем его следует признать необоснованно суровым. Назначенное С. по правилам ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательное наказание также является чрезмерно суровым.

Судебная коллегия посчитала возможным устранить эту ошибку и внесла в приговор изменения путем снижения назначенного осужденному наказания.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 27 октября 2010 года № 22-10998/2010

14. Осужденный, которому наказание в виде исправительных работ было заменено лишением свободы, не может рассматриваться как лицо, ранее отбывавшее наказание в виде лишения свободы.

(Извлечение)

Приговором Артемовского городского суда Свердловской области Т. осужден по п. «а» ч. 2 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением положений ч. 3 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор суда в части определения Т. вида исправительного учреждения и в обоснование указывал следующее. При определении осужденному Т. вида исправительного учреждения судом не учтено, что Т. не относится к категории лиц, ранее отбывавших наказание в местах лишения свободы, так как по предыдущему приговору суда ему было назначено наказание в виде исправительных работ, которое впоследствии постановлением суда заменено лишением свободы.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Юридическая оценка действий Т. по п. «а» ч. 2 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации является правильной и в кассационном представлении не оспаривается.

Наказание назначено Т. в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, всех смягчающих наказание обстоятельств и данных о личности осужденного.

Вместе с тем судебная коллегия нашла заслуживающими внимания доводы представления о неправильном определении осужденному вида исправительного учреждения.

Приговором суда от 29 декабря 2009 года Т. был осужден к наказанию в виде исправительных работ на срок 1 год с удержанием 15% заработной платы в доход государства. Постановлением суда от 21 июля 2010 года в соответствии со ст. 50 Уголовного кодекса Российской Федерации неотбытая часть исправительных работ заменена лишением свободы на срок 2 месяца 6 дней с отбыванием наказания в колонии-поселении.

В силу положений п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2001 года № 14 «О практике назначения судами видов исправительных учреждений» осужденный Т. не может рассматриваться как лицо, ранее отбывавшее наказание виде лишения свободы.

С учетом изложенных обстоятельств судебная коллегия признала необходимым изменить вид исправительного учреждения, в котором осужденному Т. надлежит отбывать наказание в виде лишения свободы, назначить для отбывания наказания исправительную колонию общего режима.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 10 ноября 2010 года № 22-11476/2010

III. Вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания

15. Положения ч. 2 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей возможность освобождения несовершеннолетнего от наказания с помещением его в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием, не могут быть применены к несовершеннолетнему осужденному, совершившему впервые в возрасте до шестнадцати лет преступление средней тяжести, поскольку назначение ему наказания в виде лишения свободы противоречит требованиям ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга Е., 1994 года рождения, признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

На основании ч. 2 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации Е. освобожден от наказания и направлен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием на срок 2 года 10 месяцев.

В надзорном представлении прокурор, не оспаривая виновность Е. в совершении преступления и квалификацию его действий по ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, просил отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. Доводы мотивировал тем, что такая мера воспитательного воздействия, как направление в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием, может быть применена только к несовершеннолетнему, осужденному к лишению свободы, то есть к наказанию, которое Е. не может назначаться в соответствии с ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации. Также судом нарушены требования ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: в приговоре отсутствует обоснование вывода о том, что подсудимый заслуживает наказания в виде лишения свободы, которое заменено принудительной мерой воспитательного воздействия в виде направления в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа; суд не обсуждал вопрос о возможности применения мер воспитательного воздействия, предусмотренных ч. 2 ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Рассмотрев уголовное дело по надзорному представлению прокурора, президиум нашел приговор подлежащим отмене с прекращением уголовного дела по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности Е. в открытом хищении чужого имущества и правовая оценка действий осужденного по ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации являются обоснованными, соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и исследованным в судебном заседании доказательствам, анализ и оценка которых приведены в приговоре.

При этом судом правильно установлено и учтено, что данное преступление, относящееся к категории преступлений средней тяжести, совершено Е. в несовершеннолетнем возрасте впервые, вину в совершении преступления Е. признал, добровольно сообщил о преступлении органам милиции, заявив явку с повинной, причиненный преступлением ущерб возместил полностью.

Суд также всесторонне выяснил обстоятельства совершения преступления, условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития и иные особенности личности Е.

Исходя из установленных обстоятельств дела и тяжести преступления суд правильно пришел к выводу о возможности исправления несовершеннолетнего путем применения к нему мер воспитательного воздействия. Однако при этом суд неправильно применил уголовный закон, на что обоснованно указано в представлении.

По смыслу ч. 2 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации несовершеннолетний может быть освобожден судом от наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием, если он осужден к лишению свободы за совершение преступления средней тяжести, а также тяжкого преступления.

В соответствии с ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации несовершеннолетнему осужденному, совершившему в возрасте до шестнадцати лет преступление небольшой или средней тяжести впервые, не может быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Как следует из материалов дела, грабеж, относящийся к преступлениям средней тяжести, совершен Е. в возрасте четырнадцати лет впервые. При таких обстоятельствах у суда не было законных оснований для применения к Е. принудительной меры воспитательного воздействия в виде помещения в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа.

Вместе с тем президиум не нашел оснований для направления уголовного дела на новое судебное разбирательство. Пересмотр в порядке надзора приговора по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, не допускается, а необходимость направления дела на новое рассмотрение для обсуждения судом возможности применения мер воспитательного воздействия, предусмотренных ч. 2 ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации, отсутствует, поскольку судом выяснены и установлены все обстоятельства, имеющие значение для разрешения этого вопроса.

Исходя из установленных судом обстоятельств, президиум пришел к выводу о том, что исправление несовершеннолетнего Е. может быть достигнуто путем применения принудительной меры воспитательного воздействия, поэтому он может быть освобожден от уголовной ответственности с прекращением уголовного дела.

Учитывая фактические обстоятельства дела, данные о личности несовершеннолетнего и отсутствие надлежащего контроля за его поведением со стороны матери и отчима, президиум признал необходимым назначить Е. предусмотренную п. «б» ч. 2 ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации меру воспитательного воздействия в виде передачи его под надзор специализированных государственных органов, что не ухудшает положение Е.

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 20 октября 2010 года № 44-У-318/2010

IV. Процессуальные вопросы

16. Поскольку исключение из обвинения такого квалифицирующего признака, как совершение кражи с причинением значительного ущерба потерпевшему, возможно только после исследования соответствующих доказательств, изменение судом квалификации преступления по результатам рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства признано незаконным.

(Извлечение)

Приговором Верхнесалдинского городского суда Свердловской области В. осужден за совершение одного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к наказанию в виде 8 месяцев лишения свободы, за совершение трех преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к наказанию в виде 10 месяцев лишения свободы за каждое, за совершение двух преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к наказанию в виде 1 года 8 месяцев лишения свободы за каждое, за совершение одного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, к наказанию в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы. По совокупности перечисленных преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных за каждое из преступлений, окончательно назначено наказание в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором разрешен гражданский иск: с осужденного в пользу потерпевшей О. в возмещение ущерба, причиненного преступлением, взыскано 16 500 рублей.

В судебном заседании осужденный вину в совершении преступлений признал полностью, по его ходатайству уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор суда ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона и в обоснование своей просьбы указывал следующее. Суд, признав В. виновным в краже имущества ООО «Р», при описании обстоятельств преступления не указал в описательно-мотивировочной части приговора квалификацию, которую дал этому деянию. Признав В. виновным в совершении трех преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, трех преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, одного преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд назначил наказание за 2 преступления, предусмотренные п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, за 4 преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, за 1 преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. В описательной части приговора указано, что В. совершил две кражи с причинением значительного ущерба гражданам, четыре неквалифицированные кражи, а также незаконные изготовление и хранение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере. Прокурор полагал, что отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора указания на квалификацию кражи имущества ООО «Р», наличие противоречий между описательно-мотивировочной и резолютивной частями приговора нарушают право осужденного на защиту и свидетельствуют о незаконности приговора. Также прокурор указывал на то, что суд незаконно переквалифицировал кражу имущества А. с п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, исключив квалифицирующий признак причинения значительного ущерба гражданину. Поскольку дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства, суд, по мнению прокурора, без исследования доказательств был не вправе изменять квалификацию деяния.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального закона.

Как правильно указано в кассационном представлении, между описательно-мотивировочной и резолютивной частями приговора имеются недопустимые противоречия.

Суд указал в описательно-мотивировочной части приговора, что В. дважды совершил кражи с причинением значительного ущерба гражданам, четыре неквалифицированные кражи, а также незаконные изготовление и хранение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.

Давая квалификацию действиям В., суд указал, что осужденным совершены два преступления, предусмотренные п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, три преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также одно преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. Общее количество преступлений, квалификация которых обоснована судом в описательно-мотивировочной части приговора, не соответствует количеству преступлений, в совершении которых признан виновным осужденный.

Резолютивная часть приговора не только не соответствует описательно-мотивировочной части приговора, но и содержит внутреннее противоречие. Суд признал В. виновным в совершении трех преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, трех преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако судом назначено наказание за два преступления, предусмотренные п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, за четыре преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, поскольку влечет нарушение права осужденного на защиту и препятствует в дальнейшем исполнению приговора, из содержания которого не следует с очевидностью, в чем признан виновным В.

Кроме того, суд, рассматривая уголовное дело в особом порядке судебного разбирательства, необоснованно изменил обвинение, чем также нарушил уголовно-процессуальный закон.

Органом следствия хищение имущества А., совершенное В. 04 марта 2010 года, квалифицировано по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. В судебных прениях государственный обвинитель изменил обвинение и просил признать В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом государственный обвинитель не обосновал изменение обвинения. Однако суд квалифицировал указанное преступление по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, сославшись в обоснование этого решения на позицию государственного обвинителя.

Глава 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не содержит норм, запрещающих принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке, иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения. В частности, содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются. Применительно к данному делу суд был вправе исключить признак причинения значительного ущерба А. только в том случае, если бы причиненный ущерб был меньше размера, предусмотренного Примечанием 2 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть меньше 2 500 рублей. Между тем, как следует из приговора, А. причинен ущерб в размере 14 140 рублей, в связи с чем исключение из обвинения квалифицирующего признака причинения значительного ущерба было возможно только после исследования доказательств, характеризующих материальное положение потерпевшей. Поскольку доказательства, подтверждающие обвинение, судом не исследовались, изменение обвинения является незаконным.

Несмотря на то, что обвинение изменено государственным обвинителем, в данном случае суд не должен был руководствоваться его позицией. Согласно разъяснениям, изложенным в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 08 декабря 2003 года № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан», полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, либо изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты.

Как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель не мотивировал изменение обвинения. Однако суд не потребовал от представителя обвинения обосновать свою позицию, не заслушал мнения других участников судебного разбирательства, не обсудил вопрос о необходимости прекращения особого порядка судебного разбирательства, в результате чего постановил незаконный приговор.

Содержание обвинения, изложенного в обвинительном заключении, препятствовало рассмотрению уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства. Однако данное обстоятельство оставлено судом без внимания.

При рассмотрении вопроса о возможности принятия судебного решения по ходатайству обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке судье следовало проверить, имеются ли по уголовному делу необходимые для этого условия. Согласно требованиям гл. 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации такими условиями, в частности, являются обоснованность обвинения и его подтверждение собранными по делу доказательствами.

До назначения судебного заседания судья обязан убедиться в том, что описание инкриминируемых обвиняемому деяний, изложенное в обвинительном заключении, соответствует диспозициям статей уголовного закона, по которым квалифицированы эти деяния, а причастность обвиняемого к этим деяниям подтверждена совокупностью доказательств.

Между тем обвинение в совершении краж имущества О. и К., изложенное в обвинительном заключении, не позволяло постановить по делу обвинительный приговор без исследования доказательств.

В обвинительном заключении и в приговоре указано, что 15 декабря 2008 года в фойе детской поликлиники В. увидел на пеленальном столике кошелек потерпевшей О., который тайно похитил. Аналогичным образом изложены обстоятельства хищения имущества К., которое В. обнаружил на песчаном пляже в районе лодочной станции г. Верхней Салды Свердловской области.

В обвинительном заключении не указано, где в момент изъятия имущества находились потерпевшие. В связи с этим для отграничения кражи от обращения в свою пользу найденного имущества суду надлежало тщательно исследовать доказательства, представленные стороной обвинения. Только в случае подтверждения факта противоправного изъятия имущества у потерпевших деяния осужденного могли квалифицироваться как кража.

Перечисленные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными как в совокупности, так и каждое в отдельности, поскольку повлекли нарушение права осужденного на защиту, привели к ущемлению прав потерпевших и постановлению незаконного и необоснованного приговора. Поэтому судебная коллегия признала необходимым отменить приговор суда и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 27 октября 2010 года № 22-9880/2010

17. Прокурор вправе обращаться в суд в порядке статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с иском о взыскании суммы, затраченной на лечение потерпевшего от преступных действий, поскольку финансовые средства Федерального фонда обязательного медицинского страхования являются собственностью Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области М. осуждена по ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к ограничению свободы на срок один год с установлением ряда обязанностей, указанных в приговоре. С осужденной М. в пользу потерпевшей Ч. взыскано 70 000 рублей в счет компенсации морального вреда. В удовлетворении гражданского иска прокурора Ленинского района г. Нижнего Тагила, действующего в интересах Нижнетагильского филиала Территориального фонда обязательного медицинского страхования Свердловской области (далее – ТФОМС), о взыскании с осужденной расходов на лечение потерпевшей отказано.

В кассационном представлении содержалась просьба отменить приговор в части разрешения гражданского иска, заявленного прокурором, в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, а уголовное дело в этой части направить в тот же суд для рассмотрения иным судьей. В обоснование представления указано, что прокурор обоснованно обратился в суд с гражданским иском о возмещении расходов, связанных с лечением потерпевшей. В соответствии с требованиями действующего законодательства следовало удовлетворить гражданский иск в полном объеме.

Проверив материалы дела, изучив доводы кассационного представления, судебная коллегия посчитала необходимым приговор в части разрешения гражданского иска прокурора отменить, поскольку выводы суда о том, что исковые требования о возмещении расходов на лечение потерпевшей заявлены ненадлежащим лицом, являются несостоятельными, противоречат нормам действующего законодательства.

Из представленных материалов следует, что иск заявлен прокурором в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно справке Нижнетагильского филиала Территориального фонда обязательного медицинского страхования Свердловской области больнице, где проходила лечение потерпевшая, ТФОМС перечислены денежные средства на ее лечение в размере, указанном в иске.

Однако судом первой инстанции не дана надлежащая правовая оценка вышеназванным обстоятельствам.

На основании изложенного судебная коллегия приняла решение отменить приговор Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области в отношении М. в части отказа в удовлетворении гражданского иска прокурора Ленинского района г. Нижнего Тагила, действующего в интересах Нижнетагильского филиала ТФОМС, о взыскании с осужденной расходов на лечение потерпевшей, дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе в порядке гражданского судопроизводства. В остальной части приговор оставить без изменения, кассационное представление удовлетворить.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 01 октября 2010 года № 22-10188/2010

18. Приговор отменен, поскольку судом первой инстанции допущены существенные нарушения требований, предъявляемых к форме и содержанию приговора.

(Извлечение)

Приговором Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области Г. осужден за совершение преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, ч. 1 ст. 30 и п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации; С. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33 и п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и п. «г» ч. 3 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия признала приговор суда подлежащим отмене ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

По смыслу норм, содержащихся в гл. 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, приговор должен быть составлен в ясных и понятных выражениях. Исходя из этого, недопустимо употребление в приговоре неточных формулировок, использование сокращений, которые не являются общепринятыми, и слов, неприемлемых в официальных документах, а также загромождение приговора описанием обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому делу. Учитывая, что во всех случаях приговор провозглашается публично, суду при составлении приговора следует избегать изложения в нем без необходимости формулировок, содержание которых не позволяет произносить их публично или не должно стать достоянием лиц, не имеющих отношения к данному делу.

Указанным требованиям закона обжалуемый приговор не соответствует. Суд подробно изложил в приговоре содержание телефонных переговоров осужденных, контроль и запись которых производились органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. При этом суд оставил без внимания то обстоятельство, что речь осужденных изобиловала нецензурными выражениями, которые с незначительными изменениями изложены в приговоре.

Постановленный приговор не мог провозглашаться судом в полном объеме, поскольку содержит слова и выражения, использование которых недопустимо в официальном документе, выносимом от имени Российской Федерации. По тем же причинам приговор впоследствии не может быть вручен заинтересованным лицам, направлен для исполнения, а также опубликован в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 22 декабря 2008 года № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации».

Поскольку допущенное судом нарушение требований, предъявляемых к форме и содержанию приговора, препятствует его исполнению, судебная коллегия признала, что в данном случае несоблюдение процедуры судопроизводства нарушает общие принципы судопроизводства, ущемляет интересы участников судебного разбирательства и, следовательно, является основанием для отмены приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.

На основании изложенного приговор Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского Свердловской области в отношении Г. и С. отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 29 октября 2010 года № 22-11108/2010

V. Рассмотрение иных судебных материалов

19. Поскольку уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, не относятся к делам частного обвинения, положения ч. 9 ст. 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающие возможность взыскания по уголовному делу частного обвинения процессуальных издержек с одной или обеих сторон при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, не распространяются на лицо, в отношении которого прекращено производство по обвинению в совершении преступления, предусмотренного данной статьей Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с примирением сторон.

(Извлечение)

Постановлением Туринского районного суда Свердловской области уголовное дело в отношении В. и О., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено на основании ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с примирением с потерпевшим.

Постановлено взыскать с В. и О. в доход федерального бюджета Российской Федерации процессуальные издержки в размере 1 372 рублей 52 копеек с каждого, выплаченные адвокатам за осуществление защиты В. и О. по уголовному делу.

В кассационной жалобе адвокат Зориников М.В. просил постановление суда отменить в части взыскания процессуальных издержек с В. По мнению автора жалобы, процессуальные издержки могли быть взысканы с осужденного либо с любой из сторон в случае прекращения уголовного дела частного обвинения в связи с примирением сторон.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим изменению.

В соответствии с ч. 1 ст. 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации процессуальные издержки взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета.

В. осужденным не является, поскольку обвинительный приговор в отношении его постановлен судом не был.

Положения ч. 9 ст. 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при взыскании процессуальных издержек применены судом необоснованно, поскольку регулируют вопросы взыскания процессуальных издержек по делам частного обвинения, а уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой В. было предъявлено обвинение, в силу положений ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации к делам частного обвинения не относятся.

О., с которого судом также постановлено взыскать процессуальные издержки, то есть сумму, выплаченную адвокату за осуществление защиты обвиняемого, постановление суда не обжаловал.

Вместе с тем в соответствии с ч. 2 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции вправе проверить уголовное дело и в отношении тех лиц, которыми судебное решение не обжаловано, если установлены обстоятельства, касающиеся таких лиц.

С учетом вышеуказанного судебная коллегия пришла к выводу о том, что процессуальные издержки были взысканы с О. также необоснованно.

На основании изложенного судебная коллегия посчитала необходимым исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей постановления указание на необходимость взыскания с В. и О. процессуальных издержек в размере 1 372 рублей 52 копеек с каждого.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 15 октября 2010 года № 22-10547/2010

Практика рассмотрения жалоб в порядке ст. 125

Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

20. По смыслу уголовно-процессуального закона решение об отказе в принятии жалобы к рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, может быть принято только в случае отсутствия предмета обжалования.

(Извлечение)

Заявитель П. обратилась в суд в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с жалобой, в которой просила признать незаконным бездействие начальника ОМ № 5 УВД по МО «г. Екатеринбург», выразившееся в непринятии решения по поводу поданного ею заявления о возбуждении уголовного дела.

Постановлением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга в принятии жалобы заявителя П. в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации было отказано.

В кассационной жалобе П. просила отменить указанное постановление. В обоснование своей просьбы она обратила внимание на то, что ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не предусматривает такой формы решения, как отказ в принятии жалобы. Также ссылалась на то, что основание, по которому возвращена поданная ею жалоба, является надуманным и противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства. В жалобе она указала, что подала свое заявление о возбуждении уголовного дела в здании ОМ № 5 УВД по МО «г. Екатеринбург», расположенном по адресу: г. Екатеринбург, ул. Сакко и Ванцетти, д. 119. При этом данное заявление, как и талон-уведомление о принятии заявления, она приложила к своей жалобе, указав на это в приложении. Следовательно, у судьи не должно было возникнуть трудностей с определением места расположения ОМ № 5 УВД по МО «г. Екатеринбург».

Проверив судебный материал, обсудив доводы кассационной жалобы заявителя, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене.

При рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений должностного лица, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, на предмет соответствия требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов.

По смыслу ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данным в п. 8 Постановления от 10 февраля 2009 года № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», решение об отказе в принятии жалобы к рассмотрению может быть принято только тогда, когда отсутствует предмет обжалования.

Из жалобы заявителя П. видно, что ею обжалуется бездействие должностного лица в связи с непринятием решения по поводу поданного ею заявления о возбуждении уголовного дела. Следовательно, предмет рассмотрения жалобы имеется, в связи с чем отказ в принятии жалобы к рассмотрению является незаконным и необоснованным.

Кроме того, согласно ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данным в п. 7 Постановления от 10 февраля 2009 года № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», жалоба может быть возвращена заявителю для устранения недостатков, препятствующих рассмотрению жалобы по существу.

В частности, по смыслу закона жалоба может быть возвращена заявителю по формальным основаниям, не связанным с существом поданной жалобы, к которым установление и определение места совершения преступления не относятся. Отсутствие в жалобе указания на место совершения преступления не может служить препятствием для рассмотрения по существу жалобы на бездействие должностного лица.

К тому же согласно действующему законодательству у граждан не имеется обязанности устанавливать место совершения преступления. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации эта обязанность возложена на правоохранительные органы.

При таких обстоятельствах доводы кассационной жалобы заявителя судебная коллегия посчитала обоснованными, в связи с чем постановление суда об отказе в принятии жалобы отменено, судебный материал направлен на новое судебное рассмотрение.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 24 ноября 2010 года № 22-12044/2010

Судебная коллегия по уголовным делам

Отдел кодификации, систематизации законодательства и обобщения судебной практики