Банк судебных решений

Бюллетень судебной практики по уголовным делам

Свердловского областного суда

(первый квартал 2010 года (24))

Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики, содержащихся в нарядах судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.

I. Вопросы квалификации преступлений

1. Суд кассационной инстанции отменил приговор в части осуждения лиц за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку в действиях осужденных не установлен признак противоправности проникновения в дом потерпевших.

(Извлечение)

Приговором Тугулымского районного суда Ш., ранее судимый, осужден по ч. 2 ст. 330, ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, О., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Ш. и О. признаны виновными в незаконном проникновении в жилище Е. и Н., совершенном против воли проживающих в нем лиц.

Кроме того, Ш. признан виновным в самоуправстве с применением насилия и угрозой его применения в отношении потерпевшего Т.

О. по ч. 2 ст. 330 Уголовного кодекса Российской Федерации оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В судебном заседании осужденный О. вину в совершении преступления не признал, осужденный Ш. свою вину признал частично, отрицая причастность к незаконному проникновению в жилище потерпевших.

В кассационной жалобе осужденный О. просил приговор отменить, производство по делу прекратить. Доводы жалобы мотивировал непричастностью к совершенному преступлению. Осужденный отрицал тот факт, что он незаконно, против воли своего родственника Н., ворвался в его жилище. Утверждал, что его родственник Н. не был против того, что он вошел в его дом, дверь которого была не заперта. Собственник дома - сожительница Н. – Е. в тот момент отсутствовала в доме, поэтому не могла высказать своего мнения по поводу нахождения О. в ее жилище.

В кассационной жалобе осужденный Ш. просил приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство. Доводы жалобы мотивировал несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также непричастностью к совершенным преступлениям. Осужденный утверждал, что суд не дал надлежащей оценки показаниям потерпевших и свидетелей.

В кассационной жалобе адвокат Исенова К.М. также просила об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. По мнению защитника, суд в основу приговора по обвинению Ш. в незаконном проникновении в жилище положил лишь противоречивые показания потерпевших Е., Н., Т., не дав надлежащей оценки изменению ими своих первоначальных показаний в суде. Судом полностью проигнорированы показания осужденного о том, что, прежде чем войти в дом потерпевшего Н., он постучал в дверь, войдя в дом, поприветствовал его и в ответ услышал приветствие хозяина, который не предъявлял ему никаких претензий по поводу появления в жилище.

В кассационной жалобе адвокат Патысьева В.П. в интересах осужденного Ш. также просила об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия  нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Признавая осужденных О. и Ш. виновными в незаконном проникновении в жилище, совершенном против воли проживающих в нем лиц, суд, правильно установив факт проникновения данных лиц в жилище потерпевшего Н., дал ему неверную юридическую оценку.

Согласно требованиям уголовного закона, действия виновных лиц лишь в том случае содержат состав указанного преступления, если установлено, что они действовали с прямым умыслом, желая нарушить неприкосновенность жилища, вопреки воле проживающих в нем лиц.

Как видно из представленных материалов дела, доказательств, свидетельствующих об этом, суду представлено не было. Проникая в утреннее время в незапертое жилище потерпевшего Н. - родственника осужденного О. - осужденные имели цель найти место пребывания нужного им человека. Они лишь предполагали, что он мог находиться в доме у Н. Потерпевшие Н. и Е. свое отношение к факту проникновения никак не проявили, претензий к О. и Ш. в связи с этим не высказывали.

На предварительном следствии и в суде осужденный О. не отрицал, что вошел в дом своего родственника - потерпевшего Н. - с целью разыскать Т.

О. пояснил, что двери частного дома были не заперты. Хозяин дома и его гости, в том числе и Т., спали. Разбудив Н., он поздоровался с ним, спросил у него, кто из гостей Т., Н. разрешил О. войти в дом, показал на разыскиваемого им человека, требований покинуть свое жилище не высказывал.

Осужденный Ш. в суде подтвердил эти показания О. Более того, он пояснил, что первым в дом Н. вошел О., а перед тем как войти в дом, они постучали в дверь. Однако им никто не открыл, потому что все находящиеся в доме люди спали. В этот дом его привел О., они искали Т.

Потерпевшие Н. и Е. подтвердили в суде показания О.

Других доказательств наличия прямого умысла на нарушение осужденными конституционного права на неприкосновенность жилища Н. и Е. судом не установлено и в приговоре не приведено.

При таких обстоятельствах оснований для выводов о наличии в действиях осужденных состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, у суда не было.

Судебная коллегия приговор Тугулымского районного суда в отношении Ш. и О. в части осуждения их по ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации отменила, уголовное преследование ввиду отсутствия в их действиях состава преступления прекратила.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 февраля 2010 года № 22-1038/2010

2. При определении признаков крупного или особо крупного размера ущерба, причиненного в результате преступлений, предусмотренных чч. 2 и 3 ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации, следует исходить из реального ущерба - розничной стоимости оригинальных (лицензионных) экземпляров произведений или фонограмм либо стоимости прав на использование их как объектов авторского права.

(Извлечение)

Приговором Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского И. осуждена по п. «в» ч. 3 ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы со штрафом в размере 20 000 руб.

На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание в части лишения свободы назначено условно с испытательным сроком 2 года и возложением обязанностей.

Приговором суда И. признана виновной в незаконном использовании объектов авторского права или смежных прав, а также в приобретении, хранении, перевозке контрафактных экземпляров произведений в целях сбыта в особо крупном размере.

В судебном заседании осужденная вину не признала.

В кассационной жалобе И. просила приговор отменить, производство по делу прекратить. Жалобу мотивировала тем, что, приобретая продукцию, И. не была осведомлена о ее контрафактности, поскольку договоры о приобретении аудиовизуальной продукции содержали информацию о наличии у всех дисков прокатных удостоверений и лицензионных соглашений. Проверить наличие обязательных лицензионных признаков у продукции, находящиеся внутри упаковки, в момент приобретения не представлялось возможным. При закупке дисков она обращала внимание на заключение договоров поставок и купли-продажи, выписки из накладных, а также на наличие обязательных реквизитов на упаковке самих дисков. Также пояснила, что ни органами следствия, ни судом не был доказан умысел на реализацию именно контрафактных дисков. Указала, что сроки действия доверенностей некоторых членов РАПО на момент рассмотрения дела истекли. Поэтому, по мнению осужденной, приговор необходимо отменить, так как он вынесен с нарушением норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В кассационном представлении прокурор просил приговор отменить в связи с мягкостью назначенного наказания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене.

В соответствии с действующим законодательством приговор должен быть основан на достоверных доказательствах по делу, когда исследованы все обстоятельства совершенного преступления, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Однако указанное требование закона по данному делу не выполнено.

Статья 146 Уголовного кодекса Российской Федерации устанавливает ответственность за незаконное использование объектов авторского права, а также за приобретение, хранение, перевозку контрафактных экземпляров произведений или фонограмм.

Суд признал И. виновной в использовании объекта авторского права, при этом не выяснил и не указал в приговоре, какими именно действиями были нарушены права авторов произведения, сославшись только на то, что И. приобрела с целью сбыта до даты релиза 1 диск аудиовизуального произведения «Обитаемый остров, часть 1», чем причинила правообладателю ущерб в сумме 32 799 100 руб.

Судебная коллегия полагает, что судом не был выяснен вопрос о том, использовала ли И. незаконно данное произведение как объект авторского права или лишь приобрела, хранила и перевезла с целью сбыта конкретный контрафактный диск.

Судебная коллегия считает, что судом также не выяснен вопрос о том, какими правами ООО «Д» было наделено в отношении фильма «Обитаемый остров, часть 1». Согласно его заявлению, оно имеет исключительные права на реализацию видеоносителей с записью данного видеофильма. При этом в справке, приложенной к заявлению, указано, что стоимость видеоносителей формата DVD–video при оптовой продаже составляет 187 руб. за один экземпляр, формата BLU-RAY – 750 руб. за 1 экземпляр.

Обязательным признаком объективной стороны преступления в отношении объектов авторского права или смежных прав либо контрафактных экземпляров произведений или фонограмм является крупный  или особо крупный размер ущерба.

При определении признаков крупного или особо крупного размера ущерба, причиненного в результате преступлений по чч. 2 и 3 ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации, следует исходить из размера реального ущерба, то есть розничной стоимости оригинальных (лицензионных) экземпляров произведений или фонограмм либо стоимости прав на использование их как объектов авторского права.

Правильная стоимость контрафактных дисков, а также стоимость прав на использование их как объектов интеллектуальной собственности, когда она еще не определена правообладателем, может быть установлена путем проведения соответствующих экспертиз.

Однако в материалах уголовного дела данных расчетов не имеется.

Поэтому судебная коллегия сочла приговор подлежащим отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду следует надлежащим образом исследовать и оценить все доказательства по делу, после чего принять решение о виновности И., правильно квалифицировать ее действия и назначить наказание в соответствии со ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 26 февраля 2010 года № 22-1689/2010

3. Вынесение судом двух взаимоисключающих решений – обвинительного приговора по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации и постановления о прекращении уголовного дела по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации ввиду непричастности к совершению преступления - является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену принятых решений.

(Извлечение)

Приговором Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга Я. осужден по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации в соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации к 10 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев с возложением на него определенных обязанностей.

Я. признан виновным в причинении смерти С. по неосторожности. Вину свою Я. признал полностью.

Обсудив доводы кассационного представления прокурора, кассационных жалоб, судебная коллегия сочла приговор суда подлежащим отмене.

Как видно из представленных материалов дела, суд 25 ноября 2009 года вынес постановление о прекращении уголовного дела в отношении Я. по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с непричастностью к совершению преступления и в связи с отказом государственного обвинителя от данного обвинения.

По этому же обвинению в отношении Я. 30 ноября 2009 года суд вынес приговор и признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть в причинении смерти по неосторожности.

Таким образом, по одному обвинению суд вынес в отношении Я. два взаимоисключающих решения, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.

Кроме того, согласно протоколу судебного заседания, государственный обвинитель не отказался от обвинения в отношении Я., а изменил обвинение и предлагал суду переквалифицировать действия Я. с ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Таким образом, суд принял необоснованное решение о прекращении уголовного дела в отношении Я. в связи с отказом государственного обвинителя от данного обвинения.

Приговор суда от 30 ноября 2009 года и постановление судьи от 25 ноября 2009 года в отношении Я. отменены в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. При новом рассмотрении дела суду необходимо всесторонне, объективно, полно исследовать и оценить все доказательства в их совокупности, при постановлении приговора обосновать свой вывод о виновности либо невиновности Я.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 15 января 2010 года № 22-401/2010

4. Признав обоснованным обвинение лица в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд не учел, что при признании размера ущерба значительным следует руководствоваться примечанием к данной статье и в совокупности оценивать имущественное положение потерпевшего, размер его заработной платы (пенсии), наличие у него иждивенцев и другие обстоятельства.

(Извлечение)

Приговором Нижнетуринского городского суда Б. признана виновной в тайном хищении чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину, а также в тайном хищении чужого имущества с незаконным проникновением в жилище и с причинением значительного ущерба гражданину.

В судебном заседании осужденная вину в совершении преступления признала полностью, по ее ходатайству дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационной жалобе осужденная, не оспаривая вины в содеянном, просила приговор изменить, переквалифицировать ее действия с п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и смягчить назначенное наказание. Указывала, что ущерб возместила, поэтому квалифицирующий признак совершение кражи с причинением значительного ущерба гражданину вменен необоснованно и подлежит исключению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе осужденной и возражениях на нее прокурора, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Приговором суда установлено, что Б. в период с 10 мая по 07 июня 2009 года, находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире потерпевшей К., тайно похитила имущество на сумму 4 300 руб., принадлежащее потерпевшей, и распорядилась им по своему усмотрению, причинив потерпевшей значительный ущерб.

Кроме того, 23 июля 2009 года, находясь в состоянии алкогольного опьянения, незаконно проникла через окно в квартиру потерпевшей Г., откуда тайно похитила имущество потерпевшей на сумму 20 170 руб., которым распорядилась по своему усмотрению, причинив потерпевшей значительный ущерб.

Доводы жалобы осужденной о неправильной квалификации ее действий по п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации заслуживают внимания.

Так, признав обоснованным обвинение Б. в совершении преступления в отношении потерпевшей К., при квалификации действий виновной суд не учел, что в соответствии с требованиями закона при признании причиненного ущерба значительным следует руководствоваться примечанием 2 к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и оценивать имущественное положение потерпевшего, размер его заработной платы (пенсии), наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и другие обстоятельства. Указанный квалифицирующий признак кражи может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершенного преступления потерпевшему был реально причинен ущерб, являющийся для него значительным.

Согласно показаниям потерпевшей, допрошенной в ходе предварительного следствия, она постоянно проживает в г. Нягани. Двухкомнатная квартира, из которой совершено хищение, принадлежит ей на праве собственности. Семья состоит из двух человек, совокупный семейный доход составляет 35 000 руб., иждивенцев не имеет. Из материалов уголовного дела следует, что похищенное имущество длительное время находилось в эксплуатации, было частично повреждено и не представляло для потерпевшей ценности. Данные вещи в ходе следствия были обнаружены, изъяты и возвращены потерпевшей. Таким образом, причиненный преступлением ущерб возмещен в полном объеме, что учтено судом в качестве смягчающего обстоятельства при назначении наказания Б.

С учетом изложенного судебная коллегия сочла, что установленным фактическим обстоятельствам суд дал неправильную уголовно-правовую оценку, признав наличие в действиях осужденной квалифицирующего признака совершения кражи с причинением значительного ущерба потерпевшей.

Поскольку судебная коллегия рассматривала дело по жалобе осужденной, то не имелось основания для отмены приговора с направлением дела для исследования указанных обстоятельств на новое рассмотрение, которое возможно только в общем порядке, что ухудшило бы положение осужденной Б.

В соответствии с п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05 декабря 2006 года № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» судебные решения, принятые в особом порядке, могут быть изменены в кассационном порядке в связи с неправильной квалификацией преступного деяния судом первой инстанции, если при этом не изменяются фактические обстоятельства дела.

В связи с вышеизложенным судебная коллегия переквалифицировала действия Б. с п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой назначено наказание с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденной, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, установленных судом первой инстанции.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 13 января 2009 года № 22-81/2010

II. Вопросы назначения наказания

5. Поскольку осужденным побои и иные насильственные действия, причинившие физическую боль, нанесены трем потерпевшим в период действия ст. 17 Уголовного  кодекса  Российской  Федерации в редакции от 13 июня 1996 года, квалифицированы по одной ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, то суд в нарушение ст. 9 Уголовного кодекса Российской Федерации неправомерно назначил осужденному наказание по совокупности преступлений.

(Извлечение)

Приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга Т., ранее судимый:

1) 13 октября 2000 года Верх-Исетским районным судом г. Екатеринбурга по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, наказание отбыто 07 июня 2001 года;

2) 01 октября 2002 года Чкаловским районным судом г. Екатеринбурга по пп. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы, по ч. 5 ст. 33 и пп. «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательно определено 3 года 6 месяцев лишения свободы, в соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год, -

осужден по п. «а» ч. 3 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, за 3 преступления, предусмотренные ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), к 4 месяцам исправительных работ с удержанием в доход государства 15% заработка за каждое. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного сложения наказаний назначено 5 лет 8 месяцев лишения свободы. В соответствии со ст. 70 и ч. 5 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 01 октября 2002 года окончательно определено 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 25 марта 2009 года приговор оставлен без изменения.

Т. признан виновным в умышленном причинении группой лиц тяжкого вреда здоровью П., нанесении побоев Ш. и О., совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль, в отношении Б.

В надзорном представлении прокурор просил исключить из приговора указание суда о назначении Т. наказания с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как по приговору от 01 октября 2002 года Т. подлежал освобождению от условного наказания на основании Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года № 398-IIIГД «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов», поскольку преступления Т. были совершены до издания указанного акта.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорного представления, президиум счел приговор и кассационное определение подлежащими изменению по основаниям, изложенным в п. 3 ч. 1 ст. 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, приговором от 01 октября 2002 года Т. осужден по пп. «а», «б», «в», «г» ч. 2 ст. 158, пп. «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение преступлений соответственно 06 сентября 1999 года и 16 сентября 1999 года. Наказание за содеянное ему назначено условно.

В силу п. 6 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 № 398-IIIГД «Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов» Т. подлежал освобождению от наказания по приговору от 01 октября 2002 года, поскольку все преступления, за которые он осужден данным приговором, совершены до вступления указанного Постановления об амнистии в силу. Препятствий для применения акта об амнистии не имелось.

Однако суд не учел данное обстоятельство, назначив Т. по приговору от 29 января 2009 года окончательное наказание путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 01 октября 2002 года.

Кроме того, суд не учел, что Т. побои потерпевшим причинил 13 сентября 2003 года, а в ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации были внесены изменения Федеральным законом от 08 декабря 2003 года. Ранее совокупностью преступлений признавалось совершение двух и более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи Уголовного кодекса Российской Федерации. Поскольку все три преступления в отношении Ш., О., Б. имеют одну квалификацию по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, то суд в соответствии со ст. 9 Уголовного кодекса Российской Федерации не мог назначать осужденному наказание по совокупности преступлений, которые охватываются ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года).

В связи с указанными выше обстоятельствами президиум приговор Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга и кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда в отношении Т. изменил: исключил из приговора указание суда на судимость Т. по приговору от 01 октября 2002 года и на назначение ему наказания с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации, действия, квалифицированные как 3 преступления, предусмотренные ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), квалифицированы как одно преступление, предусмотренное той же статьей указанного Кодекса, окончательно наказание снижено до 5 лет 7 месяцев лишения свободы.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 20 января 2010 года № 44-У-4/2010

6. По приговору суда осужденный может быть заключен под стражу и направлен в колонию-поселение под конвоем только в случаях уклонения его от следствия или суда, нарушения им меры пресечения или отсутствия у него постоянного места жительства на территории Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Нижнесалдинского городского суда С., ранее не судимый, осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ) к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права управления транспортными средствами на срок 3 года.

Приговором суда в отношении С. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, осужденный взят под стражу в зале суда.

В кассационной жалобе в интересах осужденного адвокат Евдокимов В.М. указывал на незаконное решение суда об избрании в отношении осужденного меры пресечения в виде заключения под стражу, поскольку суд не установил обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 75 и 76 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, в связи с чем в соответствии с ч. 4 ст. 75.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации осужденный должен следовать в колонию–поселение самостоятельно.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и в возражениях государственного обвинителя, судебная коллегия нашла выводы суда о доказанности вины осужденного и  квалификацию его деяния правильными, а назначенное наказание – справедливым.

Но судебная коллегия сочла приговор суда подлежащим изменению в части решения об избрании в отношении осужденного меры пресечения в виде заключения под стражу.

С. приговором суда для отбывания лишения свободы назначена колония-поселение. В соответствии со ст. 75.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации осужденный следует в колонию-поселение за счет государства самостоятельно.

По решению суда осужденный может быть заключен под стражу и направлен в колонию-поселение под конвоем только в случаях уклонения его от следствия или суда, нарушения им меры пресечения или отсутствия у него постоянного места жительства на территории Российской Федерации. Под конвоем направляются в колонию-поселение осужденные, которые до вынесения приговора содержались под стражей, а также осужденные, которым в соответствии с пп. «в» и «г» ч. 2 ст. 78 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации изменен вид исправительного учреждения.

Перечисленные в законе основания для направления осужденного в колонию-поселение под конвоем по рассматриваемому делу отсутствуют. Решение суда о заключении С. под стражу в приговоре не мотивировано и не соответствует закону, в связи с чем приговор в этой части отменен, а С. из-под стражи освобожден.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 29 января 2010 года № 22-980/2010

7. Неправильно определив то обстоятельство, что виновная ранее отбывала наказание в виде лишения свободы, суд назначил для отбывания наказания колонию общего режима вместо колонии-поселения.

(Извлечение)

Приговором Новоуральского городского суда В., судимая 28 июня 2006 года за 2 преступления по пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158, за 2 преступления по ч. 3 ст. 327 и по ч. 3 ст. 30, пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением положений ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, постановлением суда от 05 апреля 2007 года условно-досрочно освобождена от отбывания наказания на 1 год 5 месяцев 7 дней, осуждена за совершение преступления, предусмотренного пп. «б», «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 8 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В судебном заседании В. вину в совершении инкриминированных ей преступных действий признала полностью.

В основной и дополнительных кассационных жалобах осужденная В. просила изменить вид исправительного учреждения, назначить ей для отбывания наказания колонию-поселение с целью ее трудоустройства и возмещения ущерба потерпевшим.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по изложенным ниже основаниям.

Действия В. обоснованно квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как кража, совершенная с незаконным проникновением в иное хранилище.

Оснований для переквалификации действий В. на ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и прекращения уголовного преследования в связи с истечением сроков давности не имеется.

Наказание осужденной В. в виде лишения свободы назначено в пределах санкции указанной части статьи, в соответствии с требованиями ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного ею, данных о ее личности, из которых усматривается, что в период с марта 2003 года по ноябрь - декабрь 2005 года В. совершила ряд умышленных корыстных преступлений в г. Москве, а также два аналогичных преступления корыстной направленности в феврале 2006 года в г. Новоуральске. После поступления уголовного дела в суд В. более года находилась в розыске, скрываясь от правосудия. Нежелание являться в суд В. объяснила страхом назначения ей наказания в виде лишения свободы.

Суду были известны и учтены при назначении наказания и все смягчающие наказание осужденной В. обстоятельства.

Вид и размер назначенного осужденной В. наказания судом должным образом мотивированы, требованиям закона не противоречат, и предусмотренных законом оснований для снижения срока назначенного В. наказания судебная коллегия не находит.

Вместе с тем, назначив для отбывания В., совершившей преступление  средней тяжести, наказания в виде лишения свободы исправительную колонию общего режима, суд допустил нарушение требований п. «а» ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающих назначение отбывания наказания лицам, осужденным за преступления средней тяжести, ранее не отбывавшим лишение свободы, в колонии–поселении.

Ссылка в приговоре при назначении В. отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, а не в колонии-поселении, на то обстоятельство, что на момент постановления приговора В. являлась лицом, отбывавшим наказание в виде лишения свободы, основана на неправильном толковании закона. В приговоре правильно указано, что преступление, за которое В. осуждена оспариваемым приговором, было совершено ею до вынесения приговора от 28 июня 2006 года и составляет совокупность с теми преступлениями, за которые она была осуждена приговором от 28 июня 2006 года; то есть на момент совершения преступления, за которое В. осуждена оспариваемым приговором, в соответствии с положениями закона она являлась несудимой и, соответственно, не могла считаться отбывавшей наказание в виде лишения свободы.

С учетом изложенного судебная коллегия нашла необходимым внести в приговор суда в указанной части соответствующие изменения.

Поскольку осужденная В. содержится под стражей, направление ее в колонию-поселение должно производиться в соответствии с положениями ст. ст. 75.1 и 76 Уголовно- исполнительного кодекса Российской Федерации - под конвоем.

Приговор Новоуральского городского суда в отношении В. изменен, В. направлена для отбывания назначенного ей наказания в виде лишения свободы в колонию-поселение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 05 февраля 2010 года № 22-959/2010

8. Признав лицо виновным в совершении убийства с использованием оружия и боеприпаса к нему, суд необоснованно не учел в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления с использованием оружия и боеприпаса, дав при этом расширительное толкование ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Приговором Кировградского городского суда Т., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором суда Т. признан виновным в том, что 19 октября 2008 года в г. Верхнем Тагиле при обстоятельствах, описанных в приговоре, на почве личных неприязненных отношений совершил убийство Ю., выстрелив ему в голову из гладкоствольного ружья.

В судебном заседании Т. вину в преступлении признал полностью.

В кассационном представлении прокурор г. Кировграда Стуков А.И. просил отменить приговор и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в связи с неправильным применением уголовного закона и несправедливостью вынесенного приговора. В обоснование своей просьбы прокурор указывал, что суд необоснованно не признал отягчающим обстоятельством совершение преступления с использованием оружия и боеприпасов. По мнению прокурора, ссылка суда на то, что для совершения преступления использованы гладкоствольное ружье и боеприпас к нему, не являющиеся предметами преступления, предусмотренного ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, не основана на законе. Автор кассационного представления полагал, что суду следовало руководствоваться не ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, а Федеральным законом от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ «Об оружии», в соответствии с которым гладкоствольное ружье является оружием. Не признав совершение преступления с использованием оружия и боеприпасов отягчающим обстоятельством, суд, по мнению прокурора, неправильно применил правила, предусмотренные ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, подлежащие применению только при отсутствии отягчающих обстоятельств. Прокурор обращал внимание на то, что осужденным совершено особо тяжкое преступление, и высказывал мнение о несправедливости приговора.

Потерпевшая С. в кассационной жалобе просила отменить приговор суда в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания. Потерпевшая не согласна с выводом суда об отсутствии отягчающих наказание обстоятельств.

Адвокат Тимошенко И.А. в кассационной жалобе в интересах осужденного просил изменить приговор и указывал, что суд необоснованно не признал обстоятельством, смягчающим наказание, противоправность поведения потерпевшего Ю., явившегося поводом для совершения преступления, ссылаясь на показания осужденного, которые, по мнению автора жалобы, не опровергнуты в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства. Адвокат утверждал, что Т. совершил преступление в связи с тем, что Ю. пытался незаконно завладеть его машиной.

Осужденный в своей кассационной жалобе просил изменить приговор суда ввиду чрезмерной суровости назначенного наказания.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, кассационных жалобах и возражениях на них, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи с неправильным применением уголовного закона и несправедливостью приговора.

Как правильно указано в кассационном представлении, суд необоснованно не признал обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления с использованием оружия и боевых припасов. Данное отягчающее наказание обстоятельство предусмотрено п. «к» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации и должно было учитываться при назначении наказания Т.

Изложенные в приговоре суда мотивы, по которым суд не усмотрел отягчающего обстоятельства, на законе не основаны. Статьей 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, аналогию с которой усмотрел суд, предусмотрена уголовная ответственность за незаконный оборот оружия и боеприпасов, кроме гражданского гладкоствольного оружия. При этом данное исключение указано непосредственно в диспозиции указанной статьи. Из буквального толкования статьи уголовного закона следует, что лицо не подлежит привлечению к уголовной ответственности только за незаконные приобретение, передачу, сбыт, перевозку, хранение и ношение гражданского гладкоствольного оружия. При этом в ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации и примечании к ней не содержится ни определения оружия, ни указания на то, что предусмотренное статьей исключение распространяется на другие статьи Уголовного кодекса Российской Федерации. Нет такого указания и в ст. ст. 223 - 225 Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащихся в той же главе Уголовного кодекса Российской Федерации.

Следовательно, для определения того, является ли использованный при совершении преступления предмет оружием, необходимо руководствоваться Федеральным законом от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ «Об оружии». В ст. 1 указанного Закона содержится определение огнестрельного оружия, согласно п. 3 ст. 3 того же Закона, к гражданскому оружию относится охотничье оружие, в том числе огнестрельное гладкоствольное, то есть то, какое было использовано осужденным при совершении преступления.

Таким образом, из приведенных в приговоре доказательств следует, что Т. для убийства Ю. использовал оружие и боеприпас к нему. Следовательно, суд необоснованно не признал совершение преступления с использованием оружия и боеприпаса отягчающим обстоятельством. Дав расширительное толкование ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд неправильно применил уголовный закон.

Неправильное применение уголовного закона привело к назначению осужденному несправедливого, чрезмерно мягкого наказания.

Суд признал смягчающим обстоятельством явку осужденного с повинной и применил при назначении наказания правила, предусмотренные ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем, применив правила ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд нарушил уголовный закон. В силу ч. 1 ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации правила, предусмотренные этой статьей, применяются при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пп. «и» (или) «к» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации, и при отсутствии отягчающих обстоятельств. Как указано выше, вывод суда об отсутствии отягчающих обстоятельств не соответствует закону, а потому применение правил, предусмотренных ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, также является необоснованным.

Поскольку суд необоснованно применил ограничение верхнего предела санкции статьи уголовного закона, предусматривающей ответственность за совершенное Т. преступление, не учел отягчающее наказание обстоятельство, назначенное осужденному наказание является чрезмерно мягким.

Приговор Кировградского городского суда в отношении Т. отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 10 марта 2010 года № 22-2321/2010

9. Судимость не считается погашенной в случае окончания продолжаемого преступления после истечения срока погашения судимости.

(Извлечение)

Приговором Верхнесалдинского городского суда Н., ранее не судимый, осужден по ч. 2 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы, по ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации – к 5 годам 6 месяцам лишения свободы со штрафом в сумме     50 000 руб., по совокупности указанных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации – к 6 годам лишения свободы со штрафом в размере 50 000 руб., с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Приговором разрешен гражданский иск, с осужденного в пользу ОАО «К» в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением, взыскано 805 738 руб. 89 коп.

Приговором суда Н. признан виновным в том, что в период с начала мая по 03 октября 2007 года, действуя в составе группы лиц по предварительному сговору, руководствуясь единым умыслом на хищение в особо крупном размере, 6 раз подделал в целях использования официальные документы - служебные записки и накладные. Путем обмана с использованием составленных Н. поддельных документов с территории ОАО «К» похищены металлические трубы общей стоимостью 1 757 798 руб. 93 коп., чем потерпевшему ОАО «К» причинен особо крупный ущерб.

В кассационном представлении Верхнесалдинский городской прокурор Матвеев А.А. просил отменить приговор ввиду его несправедливости и чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания. В обоснование своей просьбы прокурор указывал на то, что суд необоснованно не признал в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, опасный рецидив преступлений и не применил при назначении наказания правила, предусмотренные ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку на момент совершения преступления Н. имел непогашенную и неснятую судимость по приговору Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила от 30 января 2001 года, которым он осужден за тяжкое преступление к лишению свободы. Неправильное применение уголовного закона, по мнению прокурора, привело к назначению несправедливого наказания. Автор кассационного представления полагал, что суд назначил осужденному за каждое из преступлений и по их совокупности минимальное наказание, не соответствующее тяжести совершенных преступлений, размеру причиненного ущерба и данным о личности виновного. Прокурор просил учесть, что Н. совершил умышленные тяжкое и средней тяжести преступления, вину в их совершении не признал, пытался ввести органы следствия в заблуждение, мер к возмещению ущерба не принимал, извинения не принес, следовательно, в содеянном не раскаялся. Как нарушение требований ст. 304 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прокурор расценивал отсутствие во вводной части приговора указания на судимость Н. по приговору Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила от 30 января 2001 года.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационных жалобах, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи с неправильным применением уголовного закона.

Как следует из копии приговора Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила от 30 января 2001 года, Н. признан виновным в мошенничестве, то есть хищении чужого имущества путем обмана, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере; подделке официальных документов, предоставляющих права, в целях их использования, а также в незаконном приобретении официального документа. Приговором суда Н. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ), ст. 324, ч. 2 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ), к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима; приговором постановлено самостоятельно исполнять наказание в виде штрафа в размере 16 698 руб., назначенное в качестве основного наказания по ст. 324 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором суда от 30 января 2001 года Н. признан виновным, среди прочего, в хищении имущества общей стоимостью 1 633 416 руб. 30 коп., поэтому квалифицирующий признак совершение мошенничества в крупном размере соответствует действующей редакции Уголовного кодекса Российской Федерации. Следовательно, несмотря на изменение редакции Уголовного кодекса Российской Федерации, Н. является лицом, осужденным к реальному лишению свободы за тяжкое преступление. Срок погашения судимости по указанному приговору, согласно п. «г» ч. 3 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации, составляет 6 лет.

Согласно ответу Информационного центра ГУВД по Свердловской области на запрос 21 сентября 2001 года, Н. освобожден от отбывания наказания условно-досрочно на 1 год 8 месяцев 16 дней. Поскольку условно-досрочное освобождение не отменялось, срок погашения судимости истекал 21 сентября 2007 года.

Первая часть имущества, в хищении которого Н. признан виновным обжалуемым приговором, вывезена с территории ОАО «К» 06 июня 2007 года. Следовательно, на день совершения преступления Н. имел непогашенную судимость за тяжкое преступление. То обстоятельство, что продолжаемое преступление было окончено после истечения срока погашения судимости, не свидетельствует о погашении судимости до совершения преступления.

Следовательно, в соответствии с п. «б» ч. 2 ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации в деянии содержатся признаки опасного рецидива преступлений. Указав в приговоре на отсутствие отягчающих обстоятельств, суд неправильно применил уголовный закон, не выполнив правила назначения наказания, предусмотренные ч. 2 ст. 68 и п. «в» ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации. Неправильное применение уголовного закона привело к назначению несправедливого наказания, что является основанием для отмены приговора суда.

Приговор суда отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 марта 2010 года № 22-1907/2010

III. Процессуальные вопросы

10. Не проверив в стадии подготовки дела к судебному разбирательству соответствие предъявленного обвинения по своему содержанию диспозиции статьи уголовного закона, по которой органами предварительного следствия квалифицировано деяние, суд постановил обвинительный приговор в особом порядке судебного разбирательства, чем нарушил требования уголовно-процессуального закона.

 (Извлечение)

Приговором Серовского городского суда Ш., несудимый, осужден  по п. «б» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы, по пп. «в», «г» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 5 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда приговор оставлен без изменения.

Приговором суда, постановленным в особом порядке судебного разбирательства, Ш. признан виновным в краже имущества ООО «Ж» стоимостью 3 590 000 руб., совершенной с незаконным проникновением в помещение, в особо крупном размере, а также в тайном хищении сотового телефона стоимостью 6 199 руб. из поясной сумки, находившейся при потерпевшем Х., с причинением ему значительного ущерба.

В надзорной жалобе осужденный Ш., не оспаривая обоснованности осуждения за кражу имущества Х., просил переквалифицировать его действия в отношении имущества ООО «Ж» с п. «б» ч. 4 ст. 158 на ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации и смягчить наказание. В обоснование указывал на то, что системные блоки компьютеров и монитор он не вынес с охраняемой территории, а только переместил их с одного места на другое, поэтому его действия следует расценивать как покушение на хищение. Он не знал реальной стоимости системных блоков компьютеров и монитора и при их хищении не осознавал, что программное обеспечение, установленное на этих компьютерах, по своей стоимости составляет особо крупный размер хищения. Суд не в полной мере учел установленные обстоятельства и не принял во внимание наличие у него на иждивении малолетнего ребенка и его явку с повинной.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив изложенные в надзорной жалобе доводы, президиум нашел приговор и кассационное определение подлежащими отмене по следующим основаниям.

Уголовное дело в отношении Ш. рассмотрено в особом порядке по его ходатайству о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства.

По смыслу уголовно-процессуального закона, при рассмотрении вопроса о возможности принятия судебного решения по ходатайству обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке суды должны устанавливать, имеются ли по уголовному делу необходимые для этого условия. К таким условиям, помимо других, предусмотренных законом, относятся обоснованность обвинения и его подтверждение собранными по делу доказательствами. Однако по данному делу суд этих требований не выполнил.

Так, согласно предъявленному обвинению, Ш. 13 апреля 2007 года незаконно проник в здание строящейся больницы  и тайно похитил из кабинета № 13 два системных блока и монитор, входящие в состав единого рентгеновского диагностического комплекса «Медик-Р», общей стоимостью 3 590 000 руб., с похищенным скрылся и распорядился по своему усмотрению. Его действия квалифицированы по п. «б» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При этом из положенных в обоснование данного обвинения показаний свидетеля К. видно, что после обнаружения незапертой двери в родильное отделение и пустой коробки из-под оборудования он обошел здание и в его подвальном помещении в распределительно-тепловом узле нашел два системных блока, монитор и провода, которые передал под охрану сторожу.

Согласно протоколу осмотра места происшествия, местом хищения является родильное отделение строящейся больницы, а местом обнаружения двух системных блоков и монитора - распределительно-тепловой узел в подвальном помещении этой же больницы с входом по лестнице с первого этажа.

В соответствии с показаниями обвиняемого Ш. два системных блока и монитор из родильного отделения он перенес и спрятал в подвале больницы, чтобы потом продать, но сделать этого не смог, так как похищенное было обнаружено прорабом и сторожем.

Таким образом, суд удовлетворил ходатайство подсудимого о рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства без учета и должной оценки этих доказательств, тогда как они при их исследовании могли существенно повлиять на правильность установления фактических обстоятельств совершения преступления и правовой оценки действий Ш.

Исходя из этого, при наличии по делу требующих проверки обстоятельств у суда не было законных оснований для удовлетворения ходатайства осужденного и рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства. Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, поскольку это повлияло на законность, обоснованность и справедливость постановленного приговора.

Приговор Серовского городского суда года и кассационное  определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда в отношении Ш. отменены, дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 10 февраля 2010 года № 44-У-42/2010

11. Суд нарушил пределы судебного разбирательства, подробно описав в приговоре объективную сторону хулиганства, хотя в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения в этой части уголовное преследование прекращено.

(Извлечение)

Приговором Верхнесалдинского городского суда К., ранее судимый, осужден по п. «а» ч. 2 ст. 116 и по ч. 1 ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Отдельным постановлением суда прекращено уголовное дело в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения К. в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором суда К. признан виновным в том, что в ходе ссоры из хулиганских побуждений нанес Н. один удар лезвием косы по лбу, причинив физическую боль и телесные повреждения в виде царапины, а также угрожал потерпевшему убийством при наличии у того оснований опасаться осуществления этой угрозы.

В судебном заседании осужденный вину в преступлениях признал полностью, по его ходатайству уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении Верхнесалдинский городской прокурор Матвеев А.А. просил отменить приговор суда и направить уголовное дело на новое судебное разбирательство ввиду чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствии с законом достаточность доказательств, подтверждающих обвинение, с которым согласился обвиняемый, как и правильность квалификации, предложенной органами дознания и предварительного следствия, проверяются судьей в стадии подготовки дела к судебному разбирательству. Только убедившись, что предъявленное обвинение по своему содержанию соответствует диспозиции статьи уголовного закона, по которой квалифицировано деяние, а также подтверждается доказательствами, имеющимися в материалах уголовного дела, судья может приступить к рассмотрению уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства.

Указанные требования закона по настоящему делу судьей не выполнены.

Описание преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, в приговоре не соответствует фабуле обвинения, изложенной в обвинительном акте, а также содержит противоречие, которое ставит под сомнение правильность квалификации преступления.

Признавая К. виновным в насильственных действиях, причинивших физическую боль, совершенных из хулиганских побуждений, суд в приговоре указал, что преступление совершено в ходе ссоры с потерпевшим. Само по себе указание на наличие ссоры может свидетельствовать о совершении преступления на почве личных неприязненных отношений, однако без надлежащего исследования обстоятельств преступления мотивы деяния не могут быть установлены.

Между тем в материалах дела имеются доказательства, описанные в обвинительном акте, из которых следует, что поводом к совершению деяния стала неприязнь осужденного к потерпевшему и его тестю. Причем эта неприязнь не была внезапно возникшей, поскольку из показаний осужденного и свидетелей следует, что она вызвана действиями потерпевшего и его тестя, сообщавших о приезде осужденного бывшему мужу его сожительницы. Соответствующие показания К. изложены в обвинительном акте и заслуживали судебной оценки, поскольку из них следует, что он фактически не признает вину в преступлении, совершенном из хулиганских побуждений.

При таких обстоятельствах мотивы совершенного деяния следовало проверять путем исследования доказательств, допроса осужденного, потерпевшего и свидетелей, что исключало возможность рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства.

Поскольку из обвинительного акта явствует, что обвиняемый выражал несогласие с мотивом преступлений, который счел доказанным орган дознания, решение судьи о рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства не может быть признано законным и обоснованным.

Более того, описание деяния, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, в приговоре не соответствует предъявленному обвинению. Суд указал в приговоре, что К., грубо нарушая общественный порядок, нарушая общепринятые правила поведения в общественных местах, проявляя явное неуважение к обществу, в присутствии посторонних лиц нанес Н. один удар лезвием косы по лбу. Между тем из обвинительного акта следует, что К. обвинялся только в том, что учинил ссору с потерпевшим и нанес ему удар лезвием косы из хулиганских побуждений.

Все перечисленные выше признаки, которые суд привел в приговоре, мотивируя наличие хулиганского мотива в деянии, были изложены в обвинительном акте при описании деяния, предусмотренного п. «а» ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако, поскольку уголовное преследование К. по п. «а» ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, никакие признаки этого деяния не могли излагаться в приговоре. Описав деяние подобным образом, суд нарушил как пределы судебного разбирательства, так и право на защиту К., которому не было предъявлено обвинение в совершении деяния, описанного в приговоре.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что при назначении судебного заседания судья нарушил уголовно-процессуальный закон, не убедившись в достаточности доказательств и обоснованности предъявленного обвинения, а в ходе судебного разбирательства суд не устранил допущенное нарушение, в результате постановив незаконный и необоснованный приговор.

Поскольку для выяснения мотивов деяния осужденного, проверки всех версий требуется исследование доказательств, представленных стороной обвинения, судебной коллегией приговор отменен, уголовное дело направлено на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 17 февраля 2010 года № 22-1466/2010

12. Судебная коллегия исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание суда об умышленном нарушении лицом Правил дорожного движения при управлении автомобилем, поскольку диспозицией ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации такой признак не предусмотрен.

(Извлечение)

Приговором Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга К. осужден по ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 1 год. В соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации основное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год и возложением обязанностей.

К. признан виновным в том, что при обстоятельствах, указанных в приговоре суда, управляя автомобилем, умышленно нарушил Правила дорожного движения, причинив по неосторожности тяжкий вред здоровью потерпевшей В.

В судебном заседании К. вину признал полностью.

По ходатайству, заявленному осужденным добровольно после консультации с защитником, дело рассмотрено в особом порядке.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по приведенным ниже основаниям.

К. в момент ознакомления с материалами уголовного дела в присутствии защитника согласился с предъявленным ему органами предварительного следствия обвинением, вину в совершении преступления признал полностью и ходатайствовал о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, осознавая характер и последствия заявленного им ходатайства.

Оценив всю совокупность доказательств, собранных органом предварительного следствия по делу, суд правильно и обоснованно постановил приговор в соответствии со ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации без проведения судебного разбирательства и дал верную юридическую оценку действиям К.

Наказание назначено с учетом характера и степени общественной опасности преступления, совершенного К., данных о его личности, иных предусмотренных законом обстоятельств в пределах, установленных ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Оно является справедливым и соразмерным содеянному, его назначение в приговоре суда мотивировано надлежащим образом.

Назначенное осужденному дополнительное наказание, по мнению судебной коллегии, мотивированно в приговоре надлежащим образом.

Вместе с тем судебная коллегия сочла необходимым исключить из описательно-мотивировочной части приговора при описании преступного деяния указание суда об умышленном нарушении К. Правил дорожного движения при управлении автомобилем, поскольку диспозицией ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации такое не предусмотрено. В связи с этим приговор изменен.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 29 января 2010 года № 22-834/2010

13. Взыскание с гражданского ответчика государственной пошлины при рассмотрении гражданского иска в уголовном процессе законом не предусмотрено.

(Извлечение)

Приговором Шалинского районного суда С., ранее судимый, осужден по ч. 3 ст. 260 Уголовного кодекса Российской Федерации и по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Этим же приговором осужден Б., ранее не судимый, по ч. 3 ст. 260 Уголовного кодекса Российской Федерации

Приговором постановлено взыскать с С. и Б. солидарно в доход федерального бюджета в счет возмещения материального ущерба 370 292 руб., а также государственную пошлину в размере 5 302 руб. 92 коп.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия сочла приговор подлежащим изменению.

Выводы суда о виновности С. и Б. соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании, которым в приговоре дана надлежащая оценка.

Суд, удовлетворяя гражданский иск в части взыскания в пользу государства государственной пошлины за подачу представителем потерпевшего гражданского иска, от уплаты которой истец был освобожден, не учел, что в соответствии с требованиями ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации возмещению подлежит лишь вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица. При этом взыскание с гражданского ответчика государственной пошлины при рассмотрении гражданского иска в уголовном процессе законом не предусмотрено.

Таким образом, в этой части приговор изменен, из приговора исключено указание о взыскании солидарно с С. и Б. государственной пошлины в размере 5 302 руб. 92 коп.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 15 января 2010 года № 22-247/2010

14. Квалифицируя действия лица по ч. 2 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации и признавая, что подделка официального документа совершена виновным с целью скрыть другое преступление, суд не указал, какое именно преступление предполагалось скрыть путем предоставления поддельных накладных, и не дал оценки тому обстоятельству, что предоставление накладных являлось способом обмана сотрудников службы охраны предприятия.

(Извлечение)

Приговором Верхнесалдинского городского суда Н. осужден по ч. 2 ст. 327, ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором разрешен гражданский иск, с осужденного в пользу ОАО «А» в возмещение ущерба, причиненного преступлением, взыскано 805 738 руб. 89 коп.

Приговором суда Н. признан виновным в том, что в период с начала мая по 03 октября 2007 года, действуя в составе группы лиц по предварительному сговору, руководствуясь единым умыслом на хищение в особо крупном размере, 6 раз подделал официальные документы - служебные записки и накладные - в целях их использования. Н. путем обмана с использованием составленных поддельных документов с территории ОАО «А» похищены металлические трубы общей стоимостью 1 757 798 руб. 93 коп., чем потерпевшему ОАО «А» причинен особо крупный ущерб.

В кассационной жалобе в интересах осужденного адвокат Уткина Е.В. просила отменить приговор суда, прекратить уголовное дело и в обоснование своей просьбы указывала следующее. Накладная является бланком, требующим заполнения, не является официальным документом, сама по себе без оттисков штампов и подписей не предоставляет прав и не освобождает от обязанностей, поэтому не может признаваться предметом преступления, предусмотренного ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации. Адвокат обращала внимание на то, что судебно-криминалистическая экспертиза достоверно не установила, чьи подписи содержатся в накладных, на основании которых вывозились похищенные трубы, следовательно, исполнение этих подписей Н. не установлено. Не установлен и факт внесения печатного текста в накладные на принтере, изъятом у бывшей жены осужденного. Из изложенного адвокат сделала вывод о том, что Н. внес в накладные только рукописный текст, которого без подписи руководителя и бухгалтера, соответствующих штампов и печатей на лицевой и оборотной сторонах документа было недостаточно для вывоза имущества с территории предприятия. Адвокат указывала на нарушение судом требований ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, выразившееся в том, что суд изменил обвинение и признал Н. виновным в подделке официального документа, а не в его изготовлении, как указано в  обвинительном заключении. Кроме того, суд в приговоре не указал, где, когда и при каких обстоятельствах Н. изготовил поддельные накладные. Также не указаны в приговоре конкретные доказательства, подтверждающие то, что именно Н. совершал описанные в приговоре действия, не перечислены действия самого Н. и иных соучастников преступления. Ссылаясь на показания свидетелей, ни один из которых не указал на Н. как на лицо, совершившее хищение, адвокат сделала вывод о наличии неустранимых сомнений в виновности Н.

Осужденный Н. в своей кассационной жалобе просил отменить приговор суда и указывал на то, что его вина в преступлениях показаниями свидетелей и заключениями экспертиз не подтверждена, на территории ОАО «А» он выполнял служебные обязанности.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационных жалобах, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Судом нарушены требования ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что является основанием для отмены принятого решения.

Изложив в приговоре доказательства, исследованные в судебном заседании, суд не дал им надлежащей оценки и не привел никакого анализа, в связи с чем вывод суда о том, что перечисленными в приговоре доказательствами вина Н. доказана, является немотивированным, а потому не может быть признан обоснованным.

В подтверждение факта внесения Н. рукописного текста в поддельные накладные суд сослался на заключения судебных криминалистических экспертиз. При этом в приговоре не указаны мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что Н. определял вид и объем подлежащего хищению имущества, силы и средства, необходимые для погрузки и вывоза имущества, обеспечивал получение водителем пропуска для въезда на территорию предприятия, изготавливал служебные записки, на основании которых выдавались пропуска.

Кроме того, суд не учел, что после возвращения уголовного дела прокурору постановлением суда от 12 февраля 2009 года Н. предъявлено новое обвинение, существенно отличающееся от предъявленного при первом направлении уголовного дела в суд. В ходе дополнительного расследования допускается проведение следственных действий, направленных на устранение процессуальных нарушений, препятствующих рассмотрению дела судом, однако недопустимо проведение следственных действий, направленных на восполнение неполноты предварительного следствия и увеличение объема обвинения. Допущенное органами предварительного следствия нарушение закона и права на защиту оставлено без внимания, и Н. признан виновным в совершении действий, не описанных в обвинительном заключении, с которым дело в первый раз поступило в  суд.

Квалифицируя действия Н. по изготовлению доверенностей по ч. 2 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд не привел оснований для такой квалификации. В частности, указывая, что накладные предоставляют право вывоза имущества, суд в приговоре не указал признаки официального документа, выявленные им в товарно-транспортных накладных.  Кроме того, признавая, что подделка официального документа совершена с целью скрыть другое преступление, суд не указал, какое именно преступление предполагалось скрыть путем предоставления поддельных накладных, не дал оценки тому обстоятельству, что предоставление накладных, как следует из обвинительного заключения, являлось способом обмана сотрудников службы охраны предприятия.

Описанные выше нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов являются существенными. Приговор Верхнесалдинского городского суда в отношении Н. отменен, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 марта 2010 года № 22-1907/2010

15. Суд незаконно отверг выводы специалистов, привлеченных защитником к участию в уголовном деле, поскольку не учел, что в соответствии с п. 3.1 ч. 2 ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации заключение и показания специалиста являются доказательствами по делу и подлежат оценке наряду со всеми рассмотренными в судебном заседании доказательствами.

(Извлечение)

Приговором Богдановичского городского суда П. осуждена по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ) к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права управлять транспортными средствами на срок 3 года.

Постановлено взыскать с П. в пользу Ю. в счет возмещения материального ущерба 28 750 руб., в счет возмещения расходов на оплату услуг представителя 60 000 руб., в качестве компенсации морального вреда 300 000 руб.

П. признана виновной в том, что 22 февраля 2009 года на 76 км автодороги Екатеринбург - Тюмень, управляя автомобилем «Форд-Фьюжн», нарушив требования пп. 1.3, 1.4, 1.5, 8.1, 9.1, 9.4, 10.1, 11.1 Правил дорожного движения, с целью обгона автомобиля «Ман», двигавшегося в попутном направлении, выехала на предназначенную для встречного движения сторону дороги, избрав при этом скорость без учета скользкого дорожного покрытия  и не убедившись в том, что данная полоса свободна на достаточном для обгона грузового автомобиля расстоянии и что этим маневром она не создаст помех встречным транспортным средствам, а по завершении обгона успеет вернуться на ранее занимаемую полосу, не создавая помех водителю обгоняемого автомобиля «Ман». Пытаясь завершить маневр обгона, П. перестроилась перед автомобилем «Ман» вправо, на ранее занимаемую полосу, но не справилась с управлением своего автомобиля, допустив занос, выехала на полосу встречного движения, где столкнулась с автопоездом «Вольво». В результате этого столкновения автопоезд потерял продольную устойчивость и, двигаясь в заносе, развернулся по часовой стрелке, перегородив проезжую часть дороги по всей ширине, отчего произошло столкновение автомобиля «Вольво» и автомобиля «Дэу Нексия», который двигался из г. Екатеринбурга в направлении г. Богдановича. Водитель автомобиля «Дэу Нексия» не имел возможности предотвратить столкновение, в результате чего водитель и 3 пассажира автомобиля «Дэу Нексия» получили телесные повреждения, повлекшие их смерть.

В судебном заседании осужденная вину не признала.

В кассационной жалобе в интересах осужденной адвокат Озорнина З.В. просила отменить приговор суда, дело направить на новое судебное разбирательство. Указывала, что объективных доказательств вины П. в совершении преступления в материалах дела не имеется, при этом положенные судом в основу приговора показания свидетелей таковыми также не являются, поскольку данные свидетели были участниками ДТП и заинтересованы в исходе дела.  Показания свидетеля, являющегося очевидцем ДТП, адвокат сочла сомнительными. Кроме того, адвокат указывала, что суд не дал оценки показаниям свидетеля И., которая в судебном заседании не смогла пояснить, в каких действиях водителя П. усмотрены нарушения  пп. 1.3, 1.4, 1.5, 8.1, 9.4 Правил дорожного движения и имеется ли у них причинно-следственная связь со смертью людей, находившихся в автомобиле «Дэу Нексия». Эти обстоятельства отсутствуют и в приговоре суда. По мнению автора жалобы, суд необоснованно отверг показания свидетелей К., А. и Г., оценив их критически, поскольку эти показания согласуются с показаниями сотрудников ГИБДД о том, что «Форд» от удара автомобилем «Ман» вынесло на встречную полосу, где он столкнулся с автомобилем «Вольво», и свидетеля Ш. о том, что сама П. и ее дочь говорили об ударах. Адвокат оспаривала вывод суда о недопустимости заключения специалистов Ч. и Б., подтвержденного ими в судебном заседании, совпадающего с заключениями других экспертов, а имеющееся противоречие с заключением эксперта К. полагала необходимым устранить в судебном заседании, допросив последнего либо назначив повторную экспертизу. Адвокат приводила доводы о том, что в нарушение требований ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд не устранил противоречия по делу, не оказал содействия в вызове необходимых свидетелей, чем лишил сторону защиты возможности предоставления доказательств в полном объеме.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по приведенным ниже основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

П. признана судом виновной в том, что, управляя автомобилем, нарушила Правила дорожного движения, что повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевших и их смерть.

В судебном заседании П. утверждала о своей невиновности, ссылаясь на совокупность доказательств, представленных стороной защиты, в том числе на заключение специалистов ООО «Независимая экспертиза» Ч. и Б., которые проводили транспортно-трасологическое и автотехническое исследования по дорожно-транспортному происшествию, а также на их показания в судебном заседании.

Суд в нарушение требований закона и права подсудимой на защиту должным образом не проверил версию П. о невиновности в совершении преступления, не дал заключению и показаниям специалистов надлежащей оценки в приговоре, хотя принял их в качестве доказательств и исследовал в судебном заседании, указав, что эти доказательства стороны защиты являются недопустимыми доказательствами.

Отвергая данные доказательства, суд указал в приговоре, что выводы специалистов основаны на предположениях, так как им были предоставлены не все материалы дела, а также на то, что самостоятельное исследование без надлежащего на то поручения следователя уголовно-процессуальным законом не предусмотрено. При этом суд не учел, что в соответствии с положениями п. 3.1 ч. 2 ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации заключение и показания специалиста, привлеченного защитником к участию в уголовном деле, также являются доказательствами по уголовному делу и подлежат оценке наряду со всеми рассмотренными в судебном заседании доказательствами.

При таких обстоятельствах приговор суда отменен как незаконный и необоснованный, дело направлено на новое судебное разбирательство.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 12 февраля 2010 года № 22-1069/2010

Ошибки, допускаемые при применении положений ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

16. Совершение одним лицом нескольких преступлений не является безусловным основанием для возвращения уголовного дела прокурору для соединения уголовных дел и не препятствует их раздельному рассмотрению.

(Извлечение)

Постановлением судьи Полевского городского суда уголовное дело в отношении М., ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено прокурору для решения вопроса о соединении с другим уголовным делом в отношении М.

Органами предварительного следствия М. обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации. После окончания предварительного следствия уголовное дело в отношении М. с обвинительным заключением поступило в суд.

Постановлением судьи от 18 декабря 2009 года уголовное дело в отношении М. возвращено прокурору для решения вопроса о соединении с другим уголовным делом по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое также поступило в суд. Соединение уголовных дел в одно производство, по мнению судьи, будет способствовать более объективному и полному рассмотрению всех обстоятельств в отношении обвиняемого.

В кассационном представлении старший помощник прокурора г. Полевского Сатиев А.А. просил постановление судьи отменить, ссылаясь на то, что оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имеется. В обоснование доводов представления прокурор указывал, что предварительное следствие по уголовным делам в отношении М. проводилось следователями разных органов, совершенные преступления не взаимосвязаны, а совершение одним лицом нескольких преступлений, по мнению прокурора, не является основанием для соединения уголовных дел и не препятствует их раздельному рассмотрению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по приведенным ниже основаниям.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если имеются предусмотренные ст. 153 указанного Кодекса основания для соединения уголовных дел.

Как видно из материалов уголовного дела, М. обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, данное уголовное дело с обвинительным заключением поступило для рассмотрения в суд. Кроме этого, в суд поступило еще одно уголовное дело по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем в силу положений ст. 153 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации совершение одним лицом нескольких преступлений не является безусловным основанием для соединения уголовных дел в одно производство, а при необходимости вопрос о соединении уголовных дел может быть решен судом, поскольку в уголовно-процессуальном законодательстве такого запрета не имеется. Кроме этого, по делу отсутствуют препятствия для раздельного рассмотрения дел по существу, поэтому судебная коллегия сочла необходимым постановление судьи отменить и направить дело в отношении М. для судебного разбирательства.

Постановление судьи Полевского городского суда о возвращении уголовного дела по обвинению М. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации, прокурору для соединения его с другим уголовным делом в отношении этого же лица отменено. Дело направлено на новое судебное разбирательство в тот же суд.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 10 февраля 2010 года № 22-1424/2010

IV. Рассмотрение иных судебных материалов

17. Обращение начальника МОБ ОВД, действующего в пределах предоставленной ему Законом Российской Федерации от 18 апреля 1991 года № 1026-1 «О милиции» компетенции, с ходатайством об отмене условно-досрочного освобождения не противоречит закону.

(Извлечение)

Приговором Свердловского областного суда от 25 декабря 1998 года Л. осуждена по пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации к 14 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлением Пригородного районного суда от 11 декабря 2007 года Л. освобождена условно-досрочно на 2 года 11 месяцев 17 дней с возложением обязанностей в период условно-досрочного освобождения являться на регистрацию в органы, ведающие исполнением наказания, трудоустроиться в месячный срок, не появляться в общественных местах позже 23 часов, не менять места жительства и места работы без уведомления органов, ведающих исполнением наказания.

Начальник МОБ ОВД по Каменскому городскому округу Оксентович О.В. обратился в суд с ходатайством об отмене Л. условно-досрочного освобождения. Указанное ходатайство оставлено без рассмотрения.

В кассационном представлении прокурор Каменского района Солодухин В.М. просил постановление суда отменить, представление в отношении Л. направить на новое рассмотрение. Указывал, что выводы суда, изложенные в постановлении, основаны на ошибочном толковании законодательства. Начальник МОБ ОВД по Каменскому городскому округу обратился в суд с представлением об отмене условно-досрочного освобождения Л. в пределах своей компетенции, предоставленной Законом Российской Федерации от 18 апреля 1991 года № 1026-1 «О милиции».

Проверив представленные материалы, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление подлежащим отмене по изложенным в представлении доводам.

В постановлении суд указал, что ходатайство об отмене условно-досрочного освобождения подано органом, не являющимся субъектом правоотношений, предусмотренных ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации, ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 187 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия, изучив доводы кассационного представления, пришла к выводу о том, что постановление подлежит отмене, поскольку в суд с ходатайством об отмене условно-досрочного освобождения Л. обратился начальник МОБ ОВД по Каменскому городскому округу, который действовал в пределах своей компетенции, предоставленной ему Законом Российской Федерации от 18 апреля 1991 года № 1026-1 «О милиции».

Согласно п. 18 ст. 10 указанного Закона в обязанности милиции входят контроль в пределах своей компетенции за соблюдением лицами, освобожденными из мест лишения свободы, установленных для них в соответствии с законом ограничений; участие в предусмотренных законом случаях в контроле за поведением осужденных, которым назначены виды наказания, не связанные с лишением свободы, либо наказание назначено условно.

Что касается ссылки суда в постановлении в обоснование своих выводов на положения ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации, ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то она является ошибочной, поскольку эти статьи не содержат указание на конкретные органы – уголовно-исполнительные инспекции, являющиеся органами Министерства юстиции Российской Федерации, – полномочные осуществлять контроль за лицами, условно-досрочно освобожденными из мест лишения свободы. В указанных статьях предусмотрено только осуществление контроля за поведением условно-досрочно освобожденного лица уполномоченным специализированным государственным органом. Что касается ст. 187 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, то, как правильно отмечено в кассационном представлении, согласно данному Закону в функции уголовно-исполнительной инспекции входит только осуществление контроля за поведением условно-осужденного лица, т.е. лица, отбывающего наказание.

С учетом изложенного судебная коллегия отменила постановление судьи, материал направила на новое судебное рассмотрение.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 17 февраля 2010 года № 22-1817/2010

18. Судья при вынесении постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу сослался на тяжесть преступления, его характер, повышенную общественную опасность деяния и занимаемую подозреваемым должность, при этом не оценил все обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения вопроса о мере пресечения, в совокупности.

(Извлечение)

Постановлением судьи Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского в отношении подозреваемого К. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

03 февраля 2010 года следователем следственной части следственного управления при УВД по муниципальному образованию «Город Каменск-Уральский» в отношении К. возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту получения им в ходе оперативного эксперимента взятки в размере 500 руб. от М.

04 февраля 2010 года К. задержан по подозрению в совершении указанного преступления в порядке, предусмотренном ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Следователь обратился в суд с ходатайством об избрании в отношении К. меры пресечения в виде заключения под стражу, которое обжалуемым постановлением судьи удовлетворено.

В кассационной жалобе в интересах обвиняемого адвокат Юровская С.А. просила отменить постановление судьи, освободить К. из-под стражи и в обоснование своей просьбы указывала следующее. К. после возбуждения уголовного дела обратился с тремя явками с повинной, что свидетельствует об отсутствии у него намерения препятствовать производству по уголовному делу. Подозреваемый имеет устойчивые социальные связи – проживает с семьей, воспитывает малолетнего сына; жена К. не работает. К. положительно характеризуется, имеет престарелых родителей, страдает рядом хронических заболеваний. Адвокат также высказывает сомнение в обоснованности подозрения К. в совершении не одного, а нескольких преступлений, которое, как следует из постановления судьи, также послужило основанием для избрания меры пресечения.

Подозреваемый К. в кассационной жалобе просил отменить постановление судьи и указывал, что он не намерен препятствовать расследованию дела, о чем свидетельствует его обращение с тремя явками с повинной, имеет постоянное место жительства и место работы, с которого не уволен. К. просил учесть наличие у него семьи, малолетнего ребенка, который не посещает детское дошкольное учреждение, и связанное с этим отсутствие возможности трудоустройства у его супруги, возраст и состояние здоровья его родителей, положительные характеристики, а также наличие у него хронических заболеваний.

Изучив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене ввиду несоответствия изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам дела и нарушения уголовно-процессуального закона.

Судья не исполнил требования, предусмотренные ст. 97 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку не указал в постановлении, какие из предусмотренных этой нормой оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу установлены по данному судебному материалу. В постановлении отсутствует вывод о способности подозреваемого скрыться от органа следствия и суда, продолжить преступную деятельность, воспрепятствовать производству по уголовному делу, нет ссылки на конкретные фактические обстоятельства, подтверждающие эти основания. Приведенные в постановлении обстоятельства такими основаниями послужить не могут.

Ссылаясь в постановлении на наличие заявлений иных, кроме М., граждан о противоправном поведении подозреваемого, судья нарушил пределы судебного разбирательства. Как следует из судебного материала, обвинение по этим фактам К. не предъявлено, уголовные дела по ним не возбуждались, в связи с чем у судьи отсутствовали процессуальные основания для оценки этих заявлений. Более того, как пояснил следователь в судебном заседании, проверка по этим заявлениям на день рассмотрения ходатайства вообще не проводилась.

Ссылаясь на тяжесть преступления, его характер, повышенную общественную опасность деяния и занимаемую подозреваемым должность, судья оставил без обсуждения вопрос о возможности достижения целей, которым служат меры пресечения, путем применения менее строгих мер процессуального принуждения, а также не учел, что степень общественной опасности преступления не может служить единственным основанием для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. В постановлении не указаны причины, по которым судья счел занимаемую подозреваемым должность обстоятельством, свидетельствующим о необходимости заключения его под стражу. Между тем возможность использования служебных полномочий для воспрепятствования расследованию или продолжения преступной деятельности может быть исключена и без применения меры пресечения в виде заключения под стражу путем отстранения подозреваемого от должности.

Судьей безосновательно отвергнуты доводы подозреваемого о наличии на его иждивении престарелых родителей и малолетнего ребенка. Подозреваемый пояснил в судебном заседании, что его матери 85 лет, она перенесла три операции, отцу 80 лет и он также нуждается в операции. Несмотря на заявление подозреваемого, участники судебного разбирательства и судья не принимали мер к проверке достоверности этого утверждения, не выясняли, существуют ли доказательства, на отсутствие которых указал в постановлении судья. В результате заявление подозреваемого опровергнуто не было, однако его утверждения отвергнуты судьей в постановлении. Более того, указывая, что подозреваемым не представлено доказательств нахождения родителей на его иждивении, их нуждаемости в постороннем уходе, судья не учел, что возраст родителей сам по себе указывает на то, что они нуждаются в помощи сына. К кассационной жалобе адвоката приложены документы, подтверждающие доводы адвоката и подозреваемого, которые заслуживают оценки судьей.

Не получило надлежащей оценки в постановлении и наличие у подозреваемого малолетнего ребенка, а также отсутствие возможности трудоустройства у его матери. Наличие возможности устройства ребенка в детское дошкольное учреждение само по себе не свидетельствует об отсутствии необходимости в участии отца в его содержании и воспитании. Между тем, указывая на отсутствие доказательств невозможности трудоустройства супруги К., судья вновь не учел, что вопросы о наличии таких доказательств в судебном заседании не задавались.

Отвергая указанные сведения, судья уклонился от оценки их влияния на способность подозреваемого скрыться от органа следствия и суда, то есть не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, что является основанием для отмены принятого решения.

По указанным основаниям постановление судьи Красногорского районного суда г. Каменска-Уральского об избрании в отношении подозреваемого К. меры пресечения в виде заключения под стражу отменено, судебный материал направлен на новое рассмотрение в тот же суд иным судьей.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 26 февраля 2010 года № 22-1945/2010

19. Суд, отказывая в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении, привел в качестве оснований принятого решения обстоятельства, не предусмотренные Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации, а также допустил существенное противоречие, которое могло повлиять на существо принятого решения.

(Извлечение)

Постановлением Серовского районного суда отказано в удовлетворении ходатайства осужденного И. об условно-досрочном освобождении от отбывания оставшейся части наказания в виде лишения свободы.

Приговором мирового судьи судебного участка № 1 Нижнесергинского района И. осужден по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 2 месяцам лишения свободы, этим же приговором отменено условно-досрочное освобождение от отбывания оставшейся части наказания в виде лишения свободы, назначенного приговором Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 27 августа 2001 года, и на основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров назначено окончательное наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Приговором Нижнесергинского районного суда от 07 июля 2005 года И. осужден по п. «в» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлением Нижнесергинского районного суда от 12 декабря 2005 года, вынесенным в порядке, предусмотренном п. 10 ст. 397, ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, на основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений назначено окончательное наказание в виде 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима и срок постановлено исчислять с 24 ноября 2004 года.

Отбыв более двух третей назначенного срока наказания, 16 июля 2009 года И. обратился в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания оставшейся части наказания, в удовлетворении которого обжалуемым постановлением суда отказано.

В кассационной жалобе осужденный просил отменить постановление суда и удовлетворить его ходатайство. И. считал незаконным указание суда о том, что трех поощрений недостаточно для вывода о его исправлении, указывал, что закон не связывает право на условно-досрочное освобождение от отбывания наказания с определенным количеством поощрений, и считал более значимыми характеризующими обстоятельствами отсутствие у него взысканий за весь период отбывания наказания, положительную характеристику администрации исправительной колонии, признание вины в преступлениях. Вывод суда об отсутствии сведений о его бытовом и трудовом устройстве в случае освобождения И. полагал необоснованным, поскольку сведения о месте его жительства имеются в материалах дела, в частности, в приговорах судов. Его право на трудовое, бытовое устройство и иные виды социальной помощи гарантировано Конституцией Российской Федерации, поэтому отсутствие справки о возможности трудоустройства, как указывал автор жалобы, не может служить причиной для отказа в условно-досрочном освобождении. И. считал незаконной ссылку суда на факт отмены его условно-досрочного освобождения как на обстоятельство, препятствующее удовлетворению ходатайства, указывая, что законом лица, ранее освобождавшиеся условно-досрочно, не лишены права вновь обратиться с таким ходатайством.

В возражениях на кассационную жалобу помощник Серовского городского прокурора Сидоренко С.С. просил оставить постановление суда без изменения.

Изучив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене в связи с несоответствием изложенных в нем выводов фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции.

В соответствии с ч. 1 ст. 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в ходатайстве об условно-досрочном освобождении должны содержаться сведения, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания он частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, раскаялся в совершенном деянии, а также могут содержаться иные сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного.

Суд, отказывая в удовлетворении ходатайства, привел в качестве оснований принятого решения обстоятельства, не предусмотренные указанным Законом, а также допустил существенное противоречие, которое могло повлиять на существо принятого решения.

Суд признал установленным, что осужденный имеет три поощрения, не имеет взысканий, положительно реагирует на мероприятия воспитательного характера, добросовестно относится к выполнению порученной работы. Указанные обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют о стремлении осужденного к исправлению. Вместе с тем в постановлении суд указал, что наличие у осужденного за весь период отбывания наказания только трех поощрений свидетельствует об отсутствии у него желания становиться на путь исправления. Указанное противоречие является существенным, поскольку суд, основываясь на одних и тех же сведениях о наличии поощрений, сделал противоположные выводы и обосновал ими свое решение. При этом в постановлении не указаны причины, по которым суд не счел наличие у осужденного поощрений и отсутствие в тот же период взысканий доказательством его исправления.

Не основан на представленных документах и вывод судьи об отсутствии доказательств наличия у осужденного места для проживания и возможности трудоустройства. В судебном материале имеется справка, выданная индивидуальным предпринимателем Б., о готовности принять И. на работу. Из копий приговоров в отношении И. следует, что он имел постоянное место жительства в пос. Верхние Серги Свердловской области. В судебном заседании вопрос о наличии у осужденного собственного жилья или возможности проживания по договору социального найма не выяснялся, вывод об отсутствии у осужденного жилья сделан без должного исследования этого обстоятельства.

Прочие обстоятельства, которыми суд обосновал свое решение, не предусмотрены законом в числе подлежащих учету при разрешении ходатайства об условно-досрочном освобождении. Характер и степень общественной опасности преступления, за которое осужден И., учитывались судом при назначении ему наказания и не могли повторно учитываться при разрешении ходатайства. Факт отмены в прошлом условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в виде лишения свободы влияет на размер части наказания, по отбытии которой осужденный вправе обращаться с ходатайством об условно-досрочном освобождении, однако сам по себе такому освобождению не препятствует. Две трети от назначенного срока наказания осужденным отбыты, поэтому факт отмены условно-досрочного освобождения судом учтен необоснованно.

Судом не учтено мнение администрации исправительного учреждения, которая положительно охарактеризовала осужденного и поддержала его ходатайство; мотивы, по которым суд не согласился с мнением администрации исправительного учреждения, в постановлении не изложены.

Таким образом, при разрешении ходатайства суд, помимо описанного выше противоречия в выводах, которое само по себе является основанием для отмены принятого решения, не учел существенные обстоятельства, которые могли повлиять на его выводы. Постановление суда подлежит отмене с направлением ходатайства осужденного на новое судебное разбирательство, в ходе которого должны исследоваться и получить оценку все обстоятельства, как положительно, так и отрицательно характеризующие поведение осужденного, после чего может быть разрешен вопрос о том, нуждается ли осужденный для своего исправления в дальнейшем отбывании назначенного судом наказания.

Постановление Серовского районного суда об отказе в удовлетворении ходатайства осужденного И. об условно-досрочном освобождении от отбывания оставшейся части наказания в виде лишения свободы отменено, судебный материал направлен на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 февраля 2010 года № 22-938/2010

20. Судья неправомерно рассмотрел ходатайство осужденного о пересмотре приговора в связи с вступлением в силу закона, смягчающего ответственность, поскольку в соответствии с положениями гл. 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вопросы пересмотра вступившего в законную силу приговора, касающиеся квалификации действий осужденного, к компетенции суда первой инстанции не относятся, а являются прерогативой суда надзорной инстанции.

(Извлечение)

Приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга Ч. осужден по ч. 2 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы без штрафа, по п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации - к 6 годам лишения свободы, а по совокупности указанных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации - к 6 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлением судьи Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 18 декабря 2009 года частично удовлетворено заявленное осужденным Ч. ходатайство о пересмотре указанного приговора и смягчении назначенного ему наказания в связи с принятием Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» и Федерального закона от 29 июня 2009 года № 141-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Квалифицированные по п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации действия Ч. переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. В удовлетворении остальной части ходатайства отказано.

Проверив судебный материал и обсудив изложенные в кассационной жалобе доводы, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим частичной отмене по изложенным ниже основаниям.

Согласно положениям п. 13 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд рассматривает вопросы об освобождении от наказания или о его смягчении вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В данном случае каких-либо законов, которые внесли бы изменения в статьи Уголовного кодекса Российской Федерации и улучшили положение Ч., издано не было.

Постановленный же в отношении Ч. 20 марта 2006 года обвинительный приговор суда вступил в законную силу 07 апреля 2006 года, в связи с чем в соответствии с положениями гл. 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вопросы пересмотра вступившего в законную силу приговора, в частности, касающиеся квалификации действий осужденного, к компетенции суда первой инстанции не относятся, они являются прерогативой суда надзорной инстанции.

Таким образом, суд первой инстанции, разрешив заявленное осужденным Ч. ходатайство и переквалифицировав его действия с п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, вышел за пределы своих полномочий.

Постановление судьи Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга, которым в порядке ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации пересмотрен приговор Ленинского районного суда г. Екатеринбурга в отношении Ч., отменено в части переквалификации действий Ч. с п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, производство по материалу в этой части прекращено.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 05 февраля 2010 года № 22-1233/2010

21. Суд в нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации до вступления в законную силу приговора вынес постановление, которым разрешил вопрос о судьбе вещественных доказательств и о гражданском иске в порядке ст. ст. 397 - 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(Извлечение)

Постановлением Краснотурьинского городского суда в порядке ст. ст. 397 - 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации решен вопрос о судьбе вещественных доказательств по уголовному делу в отношении Ш.

Приговором Краснотурьинского городского суда от 08 октября 2008 года Ш. осужден по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам лишения свободы со штрафом в размере 10 000 руб.

Постановлением Краснотурьинского городского суда от 08 октября 2008 года разрешена судьба вещественных доказательств по делу. Постановлено: джинсовые брюки, футболку возвратить осужденному Ш., денежные купюры и монеты, всего на общую сумму 546 руб. 35 коп., передать потерпевшему Л., снизить сумму взысканного с Ш. материального ущерба в его пользу до 2 653 руб. 65 коп.

Осужденным Ш. подана кассационная жалоба на указанное постановление суда, в которой он просил отменить постановление как незаконное. Свои доводы мотивировал тем, что  постановление от 08 октября 2008 года фактически внесло изменение в постановленный в отношении его в тот же день приговор Краснотурьинского городского суда.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене.

Согласно приговору Краснотурьинского городского суда от 08 октября 2008 года Ш. осужден по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации. С Ш. взыскано 3 200 руб. в пользу Л. в счет возмещения материального ущерба.

Этим же приговором решен вопрос о вещественных доказательствах по делу. В частности, постановлено мужскую джинсовую куртку, брюки-джинсы, футболку, денежные купюры и монеты, принадлежащие Ш. и хранящиеся у свидетеля Н., оставить у свидетеля Н.

При таких обстоятельствах в нарушение требований ст. ст. 390, 397-399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановлением от 08 октября 2008 года, вынесенным до вступления приговора в отношении Ш. в законную силу, суд фактически повторно разрешил вопросы, касающиеся вещественных доказательств и гражданского иска, уже разрешенные и нашедшие отражение в резолютивной части приговора, приняв по ним иное процессуальное решение, таким образом самостоятельно ревизовав приговор, что законом не предусмотрено.

С учетом изложенного обжалуемое постановление отменено как незаконное и необоснованное.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 03 марта 2010 года № 22-1913/2010

22. Поскольку суд обязан разрешать вопрос о распределении процессуальных издержек по делу независимо от наличия или отсутствия  гражданского иска об их взыскании, то вынесение частного постановления по такому основанию, как заявление прокурором иска о взыскании процессуальных издержек при наличии ходатайства обвиняемого о рассмотрении уголовного дела в особом порядке, незаконно.

(Извлечение)

Судьей Алапаевского городского суда при постановлении в порядке гл. 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительного приговора в отношении Р. вынесено частное постановление, которым было обращено внимание Алапаевского городского прокурора на нарушения уголовно-процессуального закона при решении вопроса о взыскании процессуальных издержек при наличии ходатайства обвиняемого о рассмотрении уголовного дела в особом порядке.

В кассационном представлении прокурор г. Алапаевска Чермных С.Г. просил отменить частное постановление судьи, ссылаясь на то, что оно является незаконным и необоснованным. По мнению автора представления, приобщенное к материалам уголовного дела в отношении Р. заявление прокурора о взыскании при постановлении обвинительного приговора с Р. понесенных на стадии досудебного производства по делу процессуальных издержек в сумме 1 039 руб. 39 коп. не может расцениваться как нарушение норм уголовно-процессуального закона, поскольку окончательное решение о распределении процессуальных издержек по делу принимает суд по результатам судебного разбирательства. То обстоятельство, что уголовное дело в отношении Р. рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, не свидетельствует о допущенных прокурором нарушениях, а потому оснований для вынесения частного постановления не имелось.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла частное постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 4 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, если при судебном рассмотрении уголовного дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушения прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер. Суд вправе вынести частное определение или постановление и в других случаях, если признает это необходимым.

Таким образом, основанием для вынесения частного постановления являются установленные в ходе судебного разбирательства нарушения закона, допущенные должностными лицами.

По настоящему делу подобные обстоятельства в судебном заседании не установлены.

Судья, признав необходимым вынести частное постановление, исходил из того, что по окончании предварительного расследования по уголовному делу в отношении Р. Алапаевским городским прокурором необоснованно был заявлен иск о взыскании с Р. при постановлении обвинительного приговора процессуальных издержек в размере 1 039 руб. 39 коп., выплаченных в качестве оплаты назначенному в порядке ст. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации адвокату Бочкареву М.А. за оказание им юридической помощи обвиняемому на досудебной стадии производства по делу, поскольку при ознакомлении с материалами дела Р. выразил желание рассмотреть дело в особом порядке судебного разбирательства, что в соответствии с ч. 10 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации исключает взыскание процессуальных издержек с подсудимого. Кроме того, по мнению судьи, в исковом заявлении прокурор в нарушение требований закона не указал сведений о времени перечисления средств на счет адвокатского образования и номере платежного поручения.

Однако эти выводы суда необоснованны.

Как следует из материалов дела, Р. при ознакомлении с материалами уголовного дела заявил ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства. Вместе с тем наличие одного такого ходатайства обвиняемого не является безусловным основанием для рассмотрения дела судом в порядке гл. 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Более того, в соответствии с ч. 5 ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следователь обязан указать в справке, прилагаемой к обвинительному заключению, сведения о понесенных на досудебной стадии производства по делу процессуальных издержках. Причем эта обязанность возложена законом на следователя независимо от заявленного обвиняемым ходатайства о рассмотрении уголовного дела в особом порядке.

Прокурор в соответствии с имеющимися полномочиями, регламентированными не только Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, но и Федеральным законом от 17 января 1992 года  № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», вправе заявить гражданский иск в уголовном деле.

Вопрос о распределении процессуальных издержек по делу в соответствии с требованиями ст. 299 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в общем порядке или в соответствии с требованиями ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в особом порядке принятия судебного решения всегда решается судом независимо от заявленного по делу гражданского иска о взыскании таких издержек.

С учетом этого судья не вправе был делать вывод о необоснованности заявленного прокурором по окончании предварительного расследования по делу гражданского иска о взыскании с Р. понесенных процессуальных издержек.

Изложенные в частном постановлении судьи обстоятельства того, что в исковом заявлении прокурора отсутствуют сведения о времени перечисления средств на счет адвокатского образования и номере платежного поручения, также не свидетельствуют о каких-либо нарушениях закона, поскольку в силу действующего уголовно-процессуального законодательства решение суда о распределении процессуальных издержек по уголовному делу не зависит от наличия по нему искового заявления о взыскании таковых.

Поскольку при судебном рассмотрении уголовного дела в отношении Р. не было выявлено нарушений закона и иных обстоятельств, требующих принятия необходимых мер, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии у судьи достаточных оснований для вынесения в адрес Алапаевского городского прокурора частного постановления, а обжалованное постановление отменила.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 05 марта 2010 года № 22-2136/2010

23. Пересмотрев приговор в порядке ст. ст. 397, 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд незаконно переквалифицировал действия осужденного с ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, а с п. «а» ч. 2 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. «а» ч. 2 ст. 116.

(Извлечение)

Постановлением Серовского городского суда действия Т., родившегося 25 июля 1976 года, судимого:

приговором Каменского районного суда от 31 октября 2001 года по п. «а» ч. 2 ст. 213, пп. «а», «б» ч. 2 ст. 161, ч. 4 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации к 9 годам лишения свободы, кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда приговор изменен, постановлено считать Т. осужденным по ч. 1 ст. 213, п. «а» ч. 2 ст. 213, пп. «а», «б» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 6 годам лишения свободы;

приговором Каменского районного суда от 16 января 2008 года по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 4 годам лишения свободы, с применением ст. 70  Уголовного кодекса Российской Федерации - к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, -

переквалифицированы в порядке ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации – пересмотрен приговор от 31 октября 2001 года, постановлено считать Т. осужденным по п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, по п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации - к 2 годам лишения свободы, по п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации – к 4 годам 11 месяцам лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний к отбытию назначено 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 18 марта 2009 года наказание по совокупности преступлений снижено до 5 лет 9 месяцев лишения свободы.

На основании ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации назначено 5 лет 10 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В надзорной жалобе осужденный Т. просил исключить из приговора осуждение по п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как суд при пересмотре приговора своим постановлением ухудшил его положение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум счел, что постановление суда и кассационное определение  подлежат изменению по основаниям, изложенным в пп. 1, 2 ст. 382 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Как видно из постановления, пересмотрев приговор в отношении Т. от 31 октября 2001 года, суд переквалифицировал его действия с ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также с п. «а» ч. 2 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Такие выводы суда противоречат положениям ст. 9 и ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года).

Квалифицируя действия осужденного по п. «а» ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 08 декабря 2003 года № 162-ФЗ), суд не учел, что указанная норма была введена в действие одновременно с изменениями, внесенными в ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации, а на момент совершения Т. преступления и вынесения приговора по ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года) не предусматривала наказание в виде лишения свободы и не имела квалифицирующего признака причинение побоев из хулиганских побуждений, который был введен в названную статью лишь 08 декабря 2003 года.

Таким образом, суд нарушил требования ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации о недопустимости обратной силы закона, усиливающего наказание и ухудшающего положение осужденного.

Кроме того, ст. 17 Уголовного кодекса Российской Федерации, действовавшей до 08 декабря 2003 года, в понятие совокупности преступлений включалось совершение двух и более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статей Уголовного кодекса Российской Федерации. Следовательно, исходя из требований ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд не имел права назначать наказание за каждое  преступление, предусмотренное ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По совокупности преступлений, предусмотренных ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года) и п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, президиум нашел необходимым назначить осужденному наказание в виде 5 лет лишения свободы.

Поскольку срок наказания Т. исчисляется с 17 мая 2001 года, а преступление, за которое он осужден приговором Каменского районного суда от 16 января 2008 года, совершено 30 сентября 2009 года, то наказание следует считать отбытым.

Следовательно, оснований для назначения осужденному наказания по приговору от 16 января 2008 года с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации не имелось.

Постановление Серовского городского суда от 15 января 2009 года о пересмотре приговора Каменского районного суда от 31 октября 2001 года в отношении Т. изменено, действия осужденного переквалифицированы на ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), и наказание по ней назначено в виде 6 месяцев исправительных работ с удержанием 10% из заработной платы в доход государства.

Т. признан осужденным по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 116 и п. «а» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Наказание по вышеназванному приговору считается полностью отбытым.

Из постановления от 15 января 2009 года, приговора Каменского районного суда от 16 января 2008 года и кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам от 18 марта 2009 года исключено указание о назначении Т. наказания с применением ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 03 марта 2010 года № 44-У-39/2010

24. Судья, избирая обвиняемому меру пресечения в виде домашнего ареста, в полной мере не учел механизм реализации и исполнения данной меры пресечения, что привело к невозможности ее исполнения.

(Извлечение)

Постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга А., обвиняемому в совершении пяти преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации, избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

Отделом по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Свердловской области было возбуждено уголовное дело в отношении А. по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации. По делу вынесено постановление о привлечении А. в качестве обвиняемого.

В порядке ст. ст. 91 и 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации А. задержан.

Следователем по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Свердловской области вынесено постановление о возбуждении перед судом ходатайства об избрании в отношении А. меры пресечения в виде заключения под стражу.

Постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга в отношении А. избрана мера пресечения в виде домашнего ареста с установлением ограничения свободы передвижения, получения и отправления корреспонденции и ведения переговоров с использованием любых средств связи без разрешения следователя.

В кассационном представлении заместитель прокурора Октябрьского района г. Екатеринбурга Амелина О.В. просила отменить постановление. В обоснование своей позиции указывала, что вынесенное постановление незаконно, противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства России, поскольку исполнение постановления суда об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста не входит в предусмотренные ст. 38 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обязанности следователя.

Также указывала, что суд, возложив организацию исполнения постановления на следователя, в чьем производстве находится уголовное дело, разрешив ему для осуществления надзора за его исполнением привлекать работников органов внутренних дел с возможностью применения ими оперативно-розыскных мероприятий, принял решение, не предусмотренное Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, при этом не был установлен порядок осуществления надзора за ограничениями, наложенными на обвиняемого. Кроме того, суд в нарушение требований ст. 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации необоснованно признал доводы следователя о том, что обвиняемый А. может оказать давление на свидетелей, предположительными, хотя в материалах дела имелись данные о том, что следователю поступило заявление свидетеля о применении в отношении его мер государственной защиты по обеспечению его безопасности в связи с тем, что имеются реальные основания опасаться за свои жизнь и здоровье, жизнь и здоровье своих близких родственников.

Указывала, что судом не дана оценка доводам следователя о том, что, находясь на свободе, А. имеет реальную возможность уничтожить доказательства и иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу, что подтверждается протоколами допросов свидетелей.

Полагала, что в отношении А. должна быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В кассационной жалобе адвокат Дирксен Л.Ю. просил постановление отменить, материалы направить на новое разбирательство. Полагал, что постановление суда необоснованно, поскольку суд не учел обстоятельства, опровергающие вывод о возможности А. скрыться от органов следствия и суда. Указывал, что, не избрав меру пресечения в виде залога в размере 1 000 000 руб., суд необоснованно сослался на неопределенность сведений о материальном положении обвиняемого А. Считал, что согласно положениям закона внести залог может любой гражданин, обладающий установленной судом суммой залога. Также просил обратить внимание на то, что на данный момент оперативные работники ГУВД Свердловской области находятся в квартире, где проживают жена А. и его дочь, это обстоятельство нарушает их конституционные права, закрепленные ст. ст. 23 и 25 Конституции Российской Федерации.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления заместителя прокурора Октябрьского района г. Екатеринбурга, кассационной жалобы адвоката, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, при наличии оснований, предусмотренных ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд вправе избрать обвиняемому меру пресечения в виде домашнего ареста.

Однако, избирая меру пресечения в виде домашнего ареста, суд не учел, что механизм реализации и исполнения данной меры пресечения отсутствует, а постоянное нахождение в квартире нескольких сотрудников органов внутренних дел существенно влияет на образ жизни членов семьи обвиняемого и затрагивает их интересы.

Судебная коллегия согласилась с доводом о нецелесообразности избрания в отношении А. меры пресечения в виде заключения под стражу, поскольку он обвиняется в совершении преступления средней тяжести, к следователю обвиняемый явился сам, а вывод следствия о том, что он может оказать давление на участников уголовного судопроизводства, основан на предположениях.

Доводы суда о невозможности избрания меры пресечения в виде залога в связи с неопределенностью сведений о материальном положении А. судебная коллегия нашла необоснованными, поскольку, как видно из представленных материалов, А. работает, имеет достаточный уровень доходов, является руководителем и учредителем различных организаций.

Постановление суда отменено, судебный материал направлен на новое судебное разбирательство.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 29 января 2010 года № 22-946/2010

Практика рассмотрения жалоб в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

25. Суд при решении вопроса о процедуре рассмотрения жалобы заявителя, поданной в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не принял меры к установлению обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, что повлекло вынесение незаконного и необоснованного решения.

(Извлечение)

14 октября 2009 года сотрудниками ОБППР УВД Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в арендуемом индивидуальным предпринимателем помещении был произведен осмотр места происшествия, в ходе которого были изъяты наклейки на автомобильные диски с изображением различных торговых марок; два системных блока ПК, два жестких диска.

Б. обратился в суд с жалобой в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на действия и бездействие лиц, производивших указанный осмотр места происшествия и не сообщивших оснований, целей осмотра помещения и изъятия находящегося в нем имущества, сведений о наличии уголовного дела, связанного с его деятельностью. Этим были нарушены его права, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации и Конституцией Российской Федерации.

Суд, рассмотрев жалобу Б., оставил ее без удовлетворения.

В кассационной жалобе заявитель Б. просил постановление отменить ввиду нарушений уголовно-процессуального закона и принять решение об удовлетворении его жалобы. Считал, что изъятие предметов в ходе осмотра места происшествия произведено в нарушение ст. 177 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой основанием для изъятия предметов в ходе осмотра места происшествия является либо затруднительность осмотра предметов на месте, либо продолжительность такого осмотра. Перечень указанных оснований является исчерпывающим и не подлежит расширенному толкованию. Указанные основания в момент производства осмотра места происшествия отсутствовали, протокол осмотра места происшествия не содержит ссылки на них как на основания изъятия предметов. Кроме того, изъятию подлежат только те предметы, которые могут иметь отношение к уголовному делу. Ни на дату производства осмотра места происшествия, ни на дату подачи настоящей кассационной жалобы уголовное дело возбуждено не было, что не позволяло определить, имеют предметы, изъятые в момент проведения осмотра места происшествия, отношение к уголовному делу или нет. По указанной причине сотрудники ОБППР УВД Верх-Исетского района г. Екатеринбурга в момент производства осмотра места происшествия были лишены возможности установить, имеют ли изъятые ими предметы отношение к несуществующему уголовному делу, соответственно, у них отсутствовали основания для изъятия вышеназванных предметов. Согласно ч. 2 ст. 176 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела только в случаях, не терпящих отлагательства. Лицом, производившим указанное процессуальное действие, не были установлены и указаны в протоколе обстоятельства, подтверждающие то, что осмотр места происшествия должен быть произведен именно 14 октября 2009 года и не терпит отлагательства. В связи с чем при проведении осмотра места происшествия и изъятии в ходе указанного процессуального действия предметов, не имеющих отношения к уголовному делу, был причинен ущерб его конституционным правам. Так как сотрудниками ОБППР было незаконно изъято принадлежащее ему имущество, он не мог реализовать свои правомочия собственника, а именно владеть и пользоваться указанным имуществом. Должной оценки заслуживает то, что системные блоки, жесткие диски являются его частной собственностью и использовались им в первую очередь для личных целей, а именно в процессе обучения в ВУЗе, кроме того, на них содержалась необходимая ему для этого информация. Полагал, что в результате осмотра места происшествия и изъятия в ходе указанного процессуального действия принадлежащего ему имущества была нарушена ст. 35 Конституции Российской Федерации, в связи с чем вывод суда о том, что эти действия не причиняют ущерб конституционным правам и свободам, противоречит установленным обстоятельствам.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла постановление подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

Согласно ч. 1 ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования.

Как видно из текста постановления, суд при принятии решения по жалобе заявителя руководствовался нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, однако при этом не проверил, возбуждено ли уголовное дело, поскольку в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации могут быть обжалованы действия в связи с уголовным судопроизводством. Наоборот, из имеющихся в материалах дела сведений видно, что в возбуждении уголовного дела неоднократно было отказано, а со слов заявителя известно, что до сих пор уголовное дело не возбуждено.

При отсутствии уголовного судопроизводства действия (бездействия) должностных лиц не могут являться предметом оспаривания в уголовно-процессуальном порядке.

Таким образом, судом при решении вопроса о процедуре рассмотрения жалобы заявителя не приняты меры к установлению обстоятельств, имеющих существенное значение для принятия решения.

Кроме того, судом не рассмотрены и не обсуждены доводы, приведенные в жалобе заявителя, а лишь перечислены и раскрыты нормы, предусмотренные ст. ст. 29, 125, 176, 177, 180 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и сделан вывод о том, что произведенные действия являются законными и обоснованными, не выходят за рамки уголовно-процессуального закона, не причиняют ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства и не затрудняют доступ граждан к правосудию. При этом не обсуждены конкретные доводы, приведенные заявителем, и не мотивированы выводы суда по этим вопросам.

При таких обстоятельствах постановление суда отменено как незаконное и необоснованное, материалы направлены на новое судебное рассмотрение для установления указанных выше обстоятельств.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 13 января 2010 года № 22-404/2010

26. Факт нарушения сроков рассмотрения сообщения о преступлении может быть признан незаконным бездействием, поскольку нарушает конституционные права гражданина на судебную защиту и доступ к правосудию.

(Извлечение)

К. обратился в суд в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, с жалобой о признании незаконным бездействия должностных лиц Березовского районного отдела Управления Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации по Свердловской области. Заявитель указал, что после отмены 06 октября 2009 года заместителем прокурора г. Березовского постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению К. в установленные чч. 1 и 3 ст. 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации сроки процессуальное решение принято не было, он о принятом решении не уведомлен.

Постановлением судьи Березовского городского суда отказано в принятии к рассмотрению жалобы заявителя К. о признании незаконным бездействия должностных лиц Березовского районного отдела Управления Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации по Свердловской области.

В обоснование принятого решения судья указал, что из представленных в суд Березовским районным отделом Управления Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации по Свердловской области документов следует, что по истечении 30 суток после проведения дополнительной проверки 08 декабря 2009 года дознавателем вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению К. и в тот же день ему направлена копия постановления, что подтверждается представленной судье копией уведомления дознавателя.

В кассационной жалобе заявитель К. просил отменить постановление судьи и направить его жалобу на новое судебное разбирательство ввиду несоответствия выводов судьи фактическим обстоятельствам дела. К. указывал, что в представленных судье документах нет доказательств направления заявителю копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, а изложенные в уведомлении сведения не соответствуют действительности, их достоверность могла быть проверена только путем исследования документов. По мнению заявителя, не проверив законность бездействия должностных лиц, судья нарушил уголовно-процессуальный закон. Само решение об отказе в принятии жалобы к производству суда заявитель считает незаконным, поскольку такое решение может быть принято только в случае поступления уголовного дела, в рамках которого совершены обжалуемые действия, в суд для рассмотрения по существу. В кассационной жалобе также имелось утверждение о том, что в ранее отмененном заместителем прокурора постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела содержатся ложные сведения.

Изучив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

По смыслу закона, судья вправе отказать в принятии жалобы к производству суда только в случаях, когда поставленный в жалобе вопрос вообще не может быть рассмотрен в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, уже разрешен иным постановлением суда или прокурора либо должен быть разрешен в рамках судебного разбирательства по уже поступившему в суд уголовному делу.

Ни одного из перечисленных обстоятельств по настоящему судебному материалу судья не установил, поэтому принятое решение не может быть признано законным.

К. в своей жалобе просил признать незаконным бездействие должностных лиц, выразившиеся в том, что в сроки, установленные ст. 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ими не принято процессуального решения по сообщению о предполагаемом им преступлении. Сам по себе факт нарушения сроков рассмотрения сообщения о преступлении может быть признан незаконным бездействием, поскольку нарушает конституционные права гражданина на судебную защиту и доступ к правосудию.

Поскольку описанные заявителем обстоятельства имели место в ходе досудебного производства, осуществляемого по правилам, предусмотренным уголовно-процессуальным законом, поставленный в жалобе вопрос должен разрешаться в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Решение об отказе в принятии жалобы к производству суда судья обосновал ссылкой на документы, которые им в установленном уголовно-процессуальном законом порядке не исследовались. При этом в постановлении дана оценка этим документам и сделан вывод о том, что должностным лицом Березовского районного отдела Управления Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации по Свердловской области произведены все необходимые процессуальные действия, предусмотренные законом. Между тем именно доводы заявителя о том, что эти действия не выполнены, несмотря на истечение предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации сроков, являются предметом судебного разбирательства по жалобе и должны были проверяться в судебном заседании.

Истребовав и оценив представленные Березовским районным отделом Управления Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации по Свердловской области документы, судья нарушил права заявителя участвовать в судебном заседании, знакомиться с представленными документами, излагать свою позицию.

Таким образом, поскольку предусмотренные законом препятствия к рассмотрению жалобы в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, отсутствовали, постановление судьи отменено, жалоба заявителя направлена на новое судебное разбирательство.

Определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 05 февраля 2010 года № 22-1233/2010

Судебная коллегия по уголовным делам

Отдел кодификации, систематизации законодательства и обобщения судебной практики