Утвержден постановлением президиума
Свердловского областного суда
"20" июля 2005 г.
Бюллетень
судебной практики по гражданским делам Свердловского областного суда
за II квартал 2005 года
Вопросы применения жилищного законодательства
Постановлением Главы города предусмотрено отселение в 2003-2004
г.г. жильцов ветхого дома, в том числе К. и её сына С.
Поскольку до настоящего времени указанное постановление не
исполнено, К. и С. обратились в суд с иском к Администрации города о
предоставлении жилых помещений. В обоснование иска указано, что К.
согласна переехать в предлагаемое ответчиком жилое помещение -
однокомнатную квартиру, а С. переселяться в предоставляемое жилье -
комнату в коммунальной квартире не желает, так как такое переселение
нарушает его жилищные права. Просили обязать администрацию города
предоставить К. вышеназванную квартиру, а С. - благоустроенную
однокомнатную квартиру не менее 33 кв.м.
Возражая против иска, Администрация города обратилась в суд со
встречным иском к К. и С., в котором просила в связи со сносом дома
переселить истцов из занимаемой ими двухкомнатной квартиры общей
площадью 44,8 кв.м в другую двухкомнатную квартиру общей площадью
48,6 кв.м.
Судом постановлено решение, по которому Администрация города
обязана в месячный срок со дня вступления решения в законную силу в
связи со сносом ветхого жилья предоставить по договору социального
найма: К. - одноканатную квартиру, которую ответчик предложил для
заселения; С. - однокомнатную благоустроенную применительно к
условиям и в черте города квартиру, отвечающую санитарным и
техническим требованиям, общей площадью не менее 33 кв.м. В
удовлетворении встречного иска Администрации города к К. и С. о
переселении из занимаемого жилья в двухкомнатную квартиру общей
площадью 48,6 кв.м отказано.
Удовлетворяя требования истцов о предоставлении им отдельных
жилых помещений и отказывая ответчику в удовлетворении встречного
иска о переселении истцов в двухкомнатную равнозначную занимаемой до
переселения квартиру, суд первой инстанции со ссылкой на нормы
областного закона указал, что истцы не являются членами одной семьи,
поэтому предоставление им одного жилого помещения приведет к
нарушению их жилищных прав, следовательно, они подлежат переселению в
отдельные жилые помещения, отвечающие предъявляемым требованиям.
Однако с таким выводом судебная коллегия не согласилась.
В соответствии со ст. 92 ЖК РСФСР, если дом, в котором находится
жилое помещение, подлежит сносу в связи с отводом земельного участка
для государственных или общественных нужд либо дом (жилое помещение)
подлежит переоборудованию в нежилой, выселяемым из него гражданам
другое благоустроенное жилое помещение предоставляется предприятием,
учреждением, организацией, которым отводится земельный участок либо
предназначается подлежащий переоборудованию дом (жилое помещение). В
иных случаях сноса дома гражданам, выселяемым из этого дома, другое
благоустроенное жилое помещение предоставляется предприятием,
учреждением, организацией, которым принадлежит дом, либо
исполнительным комитетом местного Совета народных депутатов. Согласно
ст. 96 и ст.ст. 40-41 ЖК РСФСР, предоставляемое гражданам в связи с
выселением другое благоустроенное жилое помещение должно отвечать
требованиям статей 40 и 41 настоящего Кодекса, находиться в черте
данного населенного пункта и быть размером не менее ранее
занимаемого. Жилое помещение, предоставляемое гражданам для
проживания, должно быть благоустроенным применительно к условиям
данного населенного пункта, отвечать установленным санитарным и
техническим требованиям. Жилое помещение предоставляется с учетом
состояния здоровья граждан и других заслуживающих внимания
обстоятельств.
По смыслу вышеназванных норм материального права, жилое
помещение, предоставляемое гражданам в связи со сносом их дома
(квартиры), должно быть не менее ранее занимаемого, расположено в
черте того населенного пункта, в котором они проживали до
переселения, благоустроенным применительно к условиям этого
населенного пункта, отвечать установленным санитарным и техническим
требованиям.
Вышеназванные нормы материального права не предусматривают право
истцов и обязанность ответчика при переселении граждан из занимаемого
по договору социального найма жилья в связи с его предполагаемым
сносом ввиду ветхости предоставления каждому из них, даже при
условии, что они не являются членами одной семьи, отдельных жилых
помещений, если с ними ранее не были заключены отдельные договоры
найма жилых помещений.
Истцы (мать и сын) проживают в двухкомнатной квартире общей
площадью 44,8 кв.м, с ними заключен договор найма, раздел жилья между
истцами (заключение отдельного договора найма на комнаты в квартире)
в установленном законом порядке не производился, следовательно, они
не могут требовать от ответчика предоставления каждому их них
отдельных жилых помещений, тем более однокомнатных квартир.
Более того, сам по себе факт признания дома ветхим, не порождает
у истцов права требования, а у ответчика обязанность предоставления в
строго определенные сроки другого жилого помещения, поскольку данного
основания предоставления права одним и возложения обязанности на
других законом не предусмотрена.
Не может быть признана состоятельной ссылка суда первой
инстанции на положения ст.ст. 3, 4 и 30 Областного закона "О
предоставлении жилища в Свердловской области", предусматривающих
выделение отдельных квартир на семью. Перечисленные правовые нормы
применяются при предоставлении жилья гражданам, нуждающимся в
улучшении жилищных условий. К этой категории граждан истцы не
относятся, поэтому эти нормы права применены судом неправильно.
Если же взять за основу объяснения истцов о том, что они не
являются членами одной семьи, совместного хозяйства не ведут,
фактически пользуются отдельными помещениями в занимаемой квартире,
то и в этом случае их требования о предоставлении отдельных жилых
помещений в виде квартир удовлетворены быть не могут, поскольку в
этом случае истцам как фактическим нанимателям комнат в коммунальной
квартире могут быть предоставлены лишь жилые помещения, аналогичные
занимаемым.
Решение суда о возложении на ответчика обязанности по
предоставлению ответчикам двух однокомнатных квартир, законным и
обоснованным признано быть не может, поэтому в соответствии с подп. 4
п. 1 ст. 362 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации подлежит отмене ввиду неправильного применения норм
материального права. Поскольку по делу установлены все
обстоятельства, имеющие значение для дела, но судом неправильно
применен материальный закон, судебная коллегия, не направляя дело на
новое рассмотрение, вынесла новое решение, которым отказала истцам в
удовлетворении их иска.
Отказывая ответчику в удовлетворении встречного иска о выселении
истцов из занимаемого жилья с предоставлением другой двухкомнатной
квартиры, суд первой инстанции не учел, что эта квартира юридически и
фактически свободна, находится в черте города, является
благоустроенной применительно к условиям данного населенного пункта,
по своему размеру превышает занимаемое истцами жилье, поэтому может
быть предоставлена истцам при выселении их в порядке ст.92 ЖК РСФСР.
Так как и в этом случае суд первой инстанции неправильно
применил материальный закон, то решение суда и в этой части подлежит
отмене. Поскольку судом первой инстанции не установлено одно из
обстоятельств, имеющих значение для дела, что предоставляемая истцам
квартира соответствует санитарным требованиям (ст. 40 ЖК РСФСР), то
судебная коллегия была лишена возможности вынесения нового решения,
поэтому дело в указанной части направлено на новое рассмотрение в тот
же суд.
(Определение судебной коллегии от 24 мая 2005 г., дело N 33-
3751)
Вопросы применения трудового законодательства
Суд необоснованно отказал работнику в иске о взыскании
заработной платы за простой по вине работодателя.
О. обратился в суд с иском к ОАО о взыскании зарплаты за простой
по вине работодателя, компенсации морального вреда, восстановлении на
работе, возложении обязанности предоставить работу в соответствии с
заключением Бюро МСЭ. В обоснование иска указал, что с 10 октября
1998 г. по 04 июля 2003 г. работал на шахте ОАО по профессии
горнорабочий очистного забоя пятого разряда. 31 октября 2002 года
получил повреждение здоровья в результате производственной травмы.
Заключением Краснотурьинского бюро МСЭ от 25 марта 2003 г. ему
установлена третья группа инвалидности с утратой профессиональной
трудоспособности 50 %, а также на период с 25 марта 2003 г. по 01
апреля 2004 г. противопоказан тяжелый труд, рекомендован труд слесаря
на поверхности. 04 июля 2004 г. по распоряжению начальника шахты он
был отстранен от работы, какой-либо иной работы ему не предоставили,
заработная плата ему не выплачивалась. Считает, что в данном случае
имел место простой не по вине работника, и данный период должен быть
работодателем оплачен как простой на основании ст. 157 Трудового
кодекса Российской Федерации.
Решением Североуральского городского суда в иске О. отказано.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда по
следующим основаниям.
Установлено судом и подтверждается материалами дела, что в
соответствии со справкой Краснотурьинского бюро МСЭ истцу установлена
3 группа инвалидности на период с 25 марта 2003 г. до 01 апреля 2004
г. Согласно заключения МСЭ об условиях и характере труда, истцу
противопоказан тяжелый физический труд, указано, что истец может
работать слесарем на поверхности.
Истец был отстранен от работы на основании ч. 1 ст. 76 Трудового
кодекса Российской Федерации в связи с вышеуказанным заключением МСЭ
об условиях и характере труда, который истец по состоянию здоровья не
может выполнять.
Разрешая спор, суд руководствовался ч. 1 ст. 76 Трудового
кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой работодатель
обязан отстранить от работы (не допускать к работе) работника при
выявлении в соответствии с медицинским заключением противопоказаний
для выполнения работником работы, обусловленной трудовым договором.
Однако суд разрешил спор без учета иных норм Трудового кодекса
Российской Федерации, подлежащих применению.
Материалами дела подтверждается, что истец принят на работу на
должность горнорабочего очистного забоя пятого разряда, с ним
заключен трудовой договор на неопределенный срок.
По смыслу ст.ст. 22, 56 Трудового кодекса Российской Федерации
работодатель обязан предоставить работнику, с которым заключен
трудовой договор, работу по обусловленной трудовым договором трудовой
функции.
Из пояснений представителя ответчика в суде первой инстанции
видно, что истец был отстранен от работы, поскольку работодатель не
мог перевести истца на другую имеющуюся работу, не противопоказанную
ему по состоянию здоровья, ввиду отсутствия такой работы.
Таким образом, истец был отстранен от работы не в связи с тем,
что работодателю требовалось время разрешить вопрос о его переводе на
другую имеющуюся работу, не противопоказанную ему по состоянию
здоровья, а ввиду отсутствия такой работы.
По смыслу ч. 2 ст. 72 Трудового кодекса Российской Федерации
работодатель обязан работника, нуждающегося в соответствии с
медицинским заключением в предоставлении другой работы, перевести на
другую имеющуюся работу, не противопоказанную ему по состоянию
здоровья. При отсутствии в организации соответствующей работы
трудовой договор прекращается в соответствии с п. 8 ст. 77 Трудового
кодекса Российской Федерации.
Таким образом, с истцом в соответствии с ч. 2 ст. 72 Трудового
кодекса Российской Федерации трудовые отношения на основании п. 8 ст.
77 Трудового кодекса Российской Федерации не были прекращены, в
результате чего истец длительный период времени был отстранен без
начисления зарплаты от работы, которую не мог выполнять не по своей
вине.
Кроме того, как видно из искового заявления, истцом были
заявлены требования о восстановлении на работе и предоставлении
работы согласно заключению Бюро МСЭ. Данные требования судом не были
рассмотрены, и при этом не было принято решение по заявлению истца об
отказе от части исковых требований.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 10 марта
2005 г., дело N 33-1858)
Споры, вытекающие из договора страхования
Суд не учел, что неисполнение или ненадлежащее исполнение
страхователем обязанности, предусмотренной Правилами страхования, не
является безусловным основанием к отказу страховщиком в выплате
страхового возмещения либо его уменьшению до нижнего предела.
К. обратился в суд с иском к ОАО "Военно-страховая компания" о
взыскании недоплаченного страхового возмещения в сумме 158 637 руб.
50 коп., указав, что между ним и ответчиком 14.02.2003 г. сроком на
15 месяцев был заключен договор страхования, по которому
принадлежащий ему на праве собственности автомобиль ВАЗ-21120
застрахован на сумму 185 000 руб. В качестве страховых рисков
условиями договора предусмотрены ущерб и хищение ("автокаско").
18.02.2003 г. автомобиль похищен неизвестными, о чем он (истец)
сообщил в милицию и ответчику. Однако страховщиком по платежному
поручению от 11.08.2003 г. N 2421 выгодоприобретателю в лице
Сбербанка России было перечислено лишь 26 362 руб. 50 коп. в счет
погашения кредита, на который приобретен автомобиль. Остальная сумма
удержана в связи с оставлением в похищенном автомобиле паспорта
транспортного средства, что, по мнению К., не является основанием для
снижения страхового возмещения.
Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга К. в
удовлетворении иска было отказано.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда,
указав следующее. Отказывая К. в удовлетворении иска, районный суд
счел обоснованным уменьшение ответчиком суммы страхового возмещения
до 15% суммы возмещаемых убытков и сослался при этом на п.9.9 Правил
страхования средств наземного транспорта.
Однако суд не учел, что по буквальному содержанию упомянутого
выше пункта неисполнение или ненадлежащее исполнение страхователем
предусмотренной п. 8.2.5. Правил обязанности не является безусловным
основанием к отказу страховщиком в выплате страхового возмещения либо
его уменьшению, причем именно до нижнего предела в 15%. Закон же
такого основания к отказу от исполнения страхового обязательства
(ограничению права) вообще не предусматривает (ст.ст. 310, 961-964
Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом в любом случае
вопрос о применении п. 9.9 Правил подлежит разрешению с учетом общих
условий (оснований) привлечения к гражданско-правовой ответственности
за нарушение обязательств (ст. 401 Гражданского кодекса Российской
Федерации). Необходимыми условиями такой ответственности по общему
правилу кроме самого факта нарушения являются наступление
неблагоприятных последствий (вреда) для контрагента (либо реальная
угроза наступления таких последствий), причинно-следственная связь
между нарушением и наступившим вредом, а также вина причинителя
вреда.
Между тем, хотя оставление подлинного паспорта транспортного
средства в похищенном автомобиле и может способствовать (облегчить)
его сокрытию, т.е. увеличить страховой риск и размер убытков от
страхового случая, но непосредственно в прямой причинной связи с
самим страховым случаем (утратой застрахованного имущества) это
обстоятельство не состоит. Не располагал суд и сведениями о
недобросовестном (злонамеренном) поведении истца, тогда как
представитель страховой компании наличия страхового случая (события)
не оспаривал.
При таких условиях уменьшение до минимума - 15% суммы страхового
возмещения нельзя признать обоснованным.
Учитывая, что имеющийся в деле расчет убытков (калькуляция)
соответствует Правилам страхования (п.10.18) и истцом не опровергнут,
а выгодоприобретатель в лице Сбербанка России выразил согласие на
выплату страхового возмещения непосредственно страхователю, судебная
коллегия приняла новое решение - об удовлетворении иска. А размер
страхового возмещения в соответствии с требованиями разумности и
справедливости определила в 75% от полной суммы убытков.
Соответственно к взысканию в пользу К. подлежит: 175 750 х 75% -
26 362,50 = 105 450 руб.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 10 марта
2005 г., дело N 33-1386).
Споры, вытекающие из договора займа
Нахождение у истца долговых расписок само по себе не
свидетельствует о неисполнении ответчиком обязательств по возврату
долга.
С. обратился в суд с иском к Л. о взыскании долга 152 000 руб.,
процентов за пользование чужими денежными средствами и убытков 80 000
руб. В обоснование исковых требований указал, что 25.12.2003 передал
в долг Л. денежные средства в сумме 190 000 руб. с условием возврата
до 01.02.2004. В установленный срок ответчица возвратила только часть
долга, попросив рассрочить оставшуюся задолженность в размере 169 000
руб. По достигнутой договоренности Л. должна была возвратить долг
частями: 50 000 руб. до 01.03.2004 и 119 000 руб. до 01.04.2004, о
чем ответчицей была составлена новая расписка. Взамен этого он по
просьбе Л. выдал встречную расписку о том, что обязательство по
долговой расписке от 25.12.2003 ответчиком исполнено полностью. В
установленный срок до 01.03.2004 ответчица деньги не возвратила, а в
течение марта выплатила ему только 5 500 руб. 22.03.2004. Л. заявила,
что готова погасить долг в полном объеме, потребовав от него
соответствующую расписку. Поверив ей, он написал такую расписку и
передал ее Л., однако своих обязательств она не выполнила. На
неоднократные его обращения ответчица часть долга ему возвратила
небольшими суммами, непогашенная задолженность составила 152 000 руб.
При этом Л. признавала долг, в том числе и в разговоре по телефону,
который был записан на дискету. В результате того, что денежные
средства ему не возвращены, он не смог их вложить в бизнес, который
намеревался создать, что принесло ему убытки в виде упущенной выгоды
в сумме 80 000 руб., которые наряду с долгом и процентами за
пользование чужими денежными средствами он просил взыскать с
ответчицы.
Ответчик Л. иск не признала, не оспаривая заключения договора
займа, пояснила, что долг полностью погасила, уплатив С. деньги в
сумме 190 000 руб., в подтверждение чего истцом были выданы
соответствующие расписки от 11.02.2004 и 22.03.2004.
Судом постановлено решение, которым исковые требования С.
удовлетворены частично, в его пользу с Л. взыскано в счет долга по
договору займа 152 000 руб., проценты за незаконное пользование
чужими денежными средствами в сумме 12 898 руб. 94 коп., а всего 164
898 руб. 94 коп.
Судебная коллегия отменила решение суда и приняла новое решение
об отказе в удовлетворении исковых требований С.
В силу ст. 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по
договору займа одна сторона передает в собственность другой стороне
деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик
обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег или равное
количество других полученных им вещей того же рода и качества.
В соответствии со ст. 808 Гражданского кодекса Российской
Федерации договор займа между гражданами должен быть заключен в
письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз
установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае,
когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы.
Разрешая спор, суд правильно установил, что между сторонами
возникли отношения займа, что подтверждается объяснениями сторон,
распиской от 25.12.2003, из которой следует, что Л. получила от истца
в долг деньги в сумме 190 000 руб. с условием их возврата в срок до
01.02.2004. Погасив частично долг в размере 21 000 руб., Л. распиской
от 11.02.2004 подтвердила факт оставшейся задолженности в размере
169 000 руб.
Удовлетворяя исковые требования С., суд посчитал, что ответчик
свои обязательства по возврату долга выполнил не в полном объеме,
указав, что задолженность по договору займа перед истцом в размере
152 000 руб. ответчиком не погашена, в связи с чем суд взыскал данную
сумму с процентами за пользование чужими денежными средствами. При
этом суд пришел к выводу, что расписка С., датированная 22 марта 2004
г., является недействительной, поскольку выдана истцом под влиянием
обмана со стороны Л., пообещавшей возвратить долг.
Между тем судом при разрешении спора не учтены положения ст. 56
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
устанавливающей, что каждая сторона в споре должна доказать те
обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих
требований и возражений. При этом суд должен оценить относимость,
допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а
также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности
(ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Согласно ст. 408 Гражданского кодекса Российской Федерации
надлежащее исполнение прекращает обязательство.
Кредитор, принимая исполнение, обязан по требованию должника
выдать ему расписку в получении исполнения полностью или в
соответствующей части. Если должник выдал кредитору в удостоверение
обязательства долговой документ, то кредитор, принимая исполнение,
должен вернуть этот документ, а при невозможности возвращения указать
на это в выдаваемой им расписке. Расписка может быть заменена
надписью на возвращаемом долговом документе. Нахождение долгового
документа у должника удостоверяет, пока не доказано иное, прекращение
обязательства (п. 2 ст. 408 Гражданского кодекса Российской
Федерации).
Нахождение у истца обеих долговых расписок Л. от 25.12.2003 и
11.02.2004 само по себе не свидетельствует о неисполнении ответчиком
обязательств по возврату долга, так как ответчиком представлены
расписки, выданные С., свидетельствующие об исполнении Л. своих
обязательств в полном объеме.
В данных расписках от 11.02.2004 и 22.03.2004 истцом
собственноручно указано, что обязательства ответчика следует считать
исполненными, претензий к Л., он не имеет, в расписке от 22.03.2004
С. дополнительно указал, что деньги в сумме 169 000 руб. им получены.
При этом коллегия находит заслуживающими внимания пояснения
ответчицы, указавшей, что расписки С. 11 февраля г. и 22 марта 2004
г. были выданы по причине отсутствия у истца ее долговых расписок,
что соответствует положениям п. 2 ст. 408 Гражданского кодекса
Российской Федерации, устанавливающей, что кредитор, принимая
исполнение, обязан по требованию должника выдать ему расписку в
получении исполнения полностью или в соответствующей части. Оснований
не доверять указанным объяснениям не имеется.
Более того, сам истец в расписке от 22.03.2004 лично указал, что
долговая расписка Л. от 11.02.2004 утеряна.
Признавая обоснованными доводы истца, суд сослался на отсутствие
в черновой тетради движения денежных средств агентства недвижимости
"Наш дом", принадлежащего ответчице, записей о поступлении и
расходовании денежных средств в указанный период. Однако данное
обстоятельство не опровергает доводы ответчика о погашении долга, а
представленная истцом дискета с записью телефонного разговора с Л.,
имеющаяся в материалах дела, в силу ст. 60 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации не может быть признана
допустимым доказательством.
Коллегия не может согласиться и с выводами суда о порочности
расписки С. от 22.03.2004 как выданной под влиянием обмана и по
безденежности, поскольку надлежащих доказательств этому стороной
истца в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации не представлено. Допрошенные судом первой инстанции
свидетели не присутствовали в момент написания истцом расписки,
осведомлены об обстоятельствах ее написания только со слов самого С.
Кроме того, суд первой инстанции, признавая расписку
недействительной, не указал правового основания признания их таковой.
Таким образом, коллегия считает, что ответчиком в соответствии
со ст. 408 Гражданского кодекса Российской Федерации представлены
надлежащие доказательства, свидетельствующие о полном исполнении
долгового обязательства и опровергающие доводы истца.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 05
апреля 2005 г., дело N 33-2395)
Споры, вытекающие из договора хранения
Суд пришел к неправильному выводу о том, что истцом не
предоставлено доказательств заключения договора хранения с
ответчиком.
Е. обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю С.
о возмещении ущерба в сумме 7 678 руб. и компенсации морального вреда
в сумме 2 000 руб. В обоснование иска указала, что 22 августа 2003 г.
в продовольственном магазине, принадлежащем ответчику, сдала на
хранение сумку (пакет) с личными вещами и получила жетон; при
возвращении жетона ей сумку не вернули, сотрудница магазина сообщила
ей, что сумку выдала кому-то другому; по ее заявлению ответчик
стоимость вещей, находившихся в сумке (пейджер, зонт, косметика, фен,
ножницы, мясо, масло, кофта и т.д.), не компенсировал. В связи с
изложенным просила взыскать с ответчика стоимость вещей, находившихся
в утраченной сумке, и компенсировать моральный вред.
Представитель ответчика иск не признал, пояснив, что 22.08.2003
г. сумка на хранение истицей не передавалась, т.к. бирка N 21,
которую предъявила истица, была утеряна 20 августа 2003 г., о чем
имеется запись в журнале учета бирок; кроме того, 21.08.2003 г. с М.
был заключен договор на изготовление указанной бирки.
Решением мирового судьи судебного участка N 1 Октябрьского
района г. Екатеринбурга в удовлетворении иска Е. отказано.
При рассмотрении дела в апелляционном порядке к участию в деле в
качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований
относительно предмета спора, была привлечена К. (работник ответчика).
Апелляционным определением Октябрьского районного суда г.
Екатеринбурга решение мирового судьи оставлено без изменения.
Президиум Свердловского областного суда отменил состоявшиеся по
делу судебные постановления по следующим основаниям.
Принимая решение по делу, суд признал установленным, что истицей
не представлено доказательств заключения с ответчиком договора
хранения, в то время как ответчиком доказан факт невозможности
заключения с истицей договора хранения, поскольку за два дня до этого
бирка была утеряна.
При этом судом фактически не применены положения п. 1 ст. 886,
п. 2 ст. 887 Гражданского Кодекса Российской Федерации (хотя суд
апелляционной инстанции и ссылался на указанные нормы права).
Согласно п. 1 ст. 886 Гражданского Кодекса Российской Федерации,
по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь,
переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь
в сохранности. В соответствии с п. 2 ст. 887 Гражданского Кодекса
Российской Федерации, простая письменная форма договора хранения
считается соблюденной, если принятие вещи на хранение удостоверено
хранителем выдачей поклажедателю номерного жетона, удостоверяющего
прием вещей на хранение, если такая форма подтверждения приема вещей
на хранение предусмотрена законом или иным правовым актом либо обычна
для данного вида хранения.
Судом установлено и не оспаривалось ответчиком, что выдача
жетона обычна для подтверждения приема вещей на хранение в данном
магазине.
Также не оспаривались ответчиком и подтверждались показаниями
свидетеля (корзинщицы магазина К.) объяснения Е. о том, что у нее 22
августа 2003 г. имелся номерной жетон N 21 магазина, и этот жетон был
предъявлен ответчику.
Поскольку в соответствии с п. 2 ст. 887 Гражданского кодекса
Российской Федерации имеющийся у поклажедателя жетон хранителя
подтверждает соблюдение письменной формы договора хранения,
объяснения истицы о наличии у нее жетона N 21 (не опровергнутые
ответчиком) являются прямыми доказательствами заключения Е. и
индивидуальным предпринимателем С. реального договора хранения и
существования у ответчика обязанности возвратить полученные на
хранение вещи истицы. Судом же этому доказательству, в нарушение ст.
67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оценка
не была дана.
Рассматривая дело, суд не исходил из презумпции заключенности
договора хранения, не учел, что достаточные доказательства обратного
должен представить ответчик (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации), в связи с чем не выполнил требования
ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
по надлежащему распределению бремени доказывания обстоятельств между
сторонами спора.
Делая вывод о недоказанности факта передачи вещей истицы на
хранение, суд исходил из представленных ответчиком косвенных
доказательств: журнала учета бирок магазина, где имелась запись об
утере бирки N 21 20.08.2003 г., договора подряда от 21.08.2003 г. на
изготовление бирки N 21, показаний свидетеля К. При этом суд не дал
оценки этим доказательствам по правилам ст. 67 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации в совокупности с иными
доказательствами (объяснениями истицы, показаниями свидетелей -
работников магазина Д. и др.), не учел возражения представителя
истицы о том, что все указанные письменные доказательства изготовлены
ответчиком, заинтересованным в исходе дела, и не отразил в решении
суда мотивы, по которым этим доказательствам отдано предпочтение
перед доказательствами, представленными истицей (ч. 4 ст. 67, ч. 4
ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
Между тем из показаний свидетеля Д., данных в суде апелляционной
инстанции, следует, что в ее смену, 20.08.2003 г., была утеряна бирка
N 21, утеря бирки была отражена в журнале ею. Однако почерк в
объяснительной Д. и в ксерокопии журнала учета бирок (в записи об
утере бирки N 21) явно и существенно отличается. Вместе с тем
показания свидетеля Е. о том, что 22.08.2003 г. была ее смена и
именно она была очевидцем предъявления истицей бирки, а также о том,
что со сменщицей Д. их смены не пересекаются, противоречат сведениям,
содержащимся в адресованной суду объяснительной Д. от 27.11.2003 г.,
согласно которым 22.08.2003 г. работала именно Д. и именно она была
очевидцем предъявления бирки истицей. Названные доказательства суд, в
нарушение ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации, не оценил и имеющиеся между ними противоречия не устранил.
Кроме того, судом (в связи с имеющимися возражениями истца
относительно представленного договора подряда от 21.08.2003 г.) не
было предложено ответчику представить дополнительные доказательства в
обоснование своих возражений (в частности, не был обсужден вопрос о
возможности допроса в качестве свидетеля подрядчика по договору М.).
При рассмотрении дела в апелляционном порядке судом был изменен
состав лиц, участвующих в деле: к участию в деле в качестве третьего
лица привлечена К. Изменение состава лиц, участвующих в деле, на
стадии проверки законности принятого по делу решения (при
апелляционном производстве) главой 39 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации не допускается, поскольку иное
противоречило бы существу производства в суде второй инстанции и
нарушило бы права лица, не участвовавшего при рассмотрении дела в
суде первой инстанции, на защиту.
Вместе с тем президиум не согласился с выводами суда
апелляционной инстанции в отношении того, что спорные правоотношения
регулируются Законом "О защите прав потребителей", поскольку в данном
случае отсутствует признак возмездности услуги по хранению вещи.
Согласно преамбуле Закона "О защите прав потребителей" настоящий
Закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и
исполнителями, под которыми понимаются организации независимо от ее
организационно-правовой формы, а также индивидуальные
предприниматели, выполняющие работы или оказывающие услуги
потребителям по возмездному договору.
(Постановление президиума Свердловского областного суда от 16
марта 2005 г., дело N 44-г-84)
Вопросы применения законодательства о защите чести, достоинства,
деловой репутации и компенсации морального вреда
Агитационный материал не является средством массовой информации.
А. обратился в суд с иском к Б. о защите чести и достоинства и
компенсации морального вреда.
В обоснование иска указал, что в агитационном материале,
изготовленном по заказу кандидата на должность главы МО "Сысертский
район" Р., была опубликована статья. В этой статье были указаны
сведения следующего содержания: "А. распорядился землей иначе, отдав
ее в аренду екатеринбургскому предпринимателю", "Новый глава А.
передал всю их землю на 15 лет в аренду ЗАО под объект коммунально-
складского хозяйства". По мнению истца, данные сведения порочат его
честь и достоинство и не соответствуют действительности, поскольку
распоряжение земельными участками на территории МО "Сысертский район"
не входит в его компетенцию. В исковом заявлении просит признать эти
сведения не соответствующими действительности, обязать ответчика
опровергнуть их, а также взыскать с него компенсацию морального вреда
в размере 5 000 руб.
Решением Сысертского районного суда исковые требования А. к Б. о
защите чести, достоинства и компенсации морального вреда
удовлетворены.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда,
указав следующее.
В соответствии с п. 1 ст. 152 Гражданского кодекса Российской
Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих
его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если
распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют
действительности.
Для правильного разрешения дела суду необходимо установить
следующие обстоятельства, имеющие значение для дела: являются ли
сведения, опровергнуть которые просит истец, сообщениями о фактах,
имело ли место их распространение, носят ли они порочащий характер,
соответствуют ли действительности.
Судебная коллегия не может согласиться с выводом суда о том, что
сведения, напечатанные в агитационном материале, являются порочащими,
умаляющими и дискредитирующими доброе имя истца как личности.
Статья 29 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому
свободы мысли и слова, а также свободу массовой информации.
Применительно к свободе массовой информации на территории России
действует ст. 10 Европейской Конвенции о защите прав человека и
основных свобод, согласно ч. 1 которой каждый человек имеет право
свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу
придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и
идеи, отражающие личное мнение, по вопросу, представляющему
общественный интерес, без какого-либо вмешательства в это со стороны
публичных властей и независимо от государственных границ.
Постановляя решение, суд не принял во внимание тот факт, что
положение А. как кандидата на пост главы района обязывает его быть
готовым к пристальному вниманию со стороны оппонентов, к негативной
оценке его деятельности, предполагает терпимость к критике,
свободомыслию и плюрализму.
Судебная коллегия, принимая во внимание цель данных
высказываний, обстоятельств, с которыми связано их распространение, а
именно политическая борьба, политические дебаты, предвыборная
кампания, когда критика не является неожиданностью, не может
согласиться с данным выводом суда, и полагает, что сведения,
размещенные в агитационном материале, нельзя рассматривать в качестве
порочащих честь и достоинство истца.
Суд, удовлетворяя требования истца, также указал, что факт
распространения ответчиком сведений подтверждается представленным
истцом агитационным материалом, и применил нормы права,
устанавливающие ответственность средств массовой информации за
распространение сведений, порочащих честь и достоинство гражданина
(п. 2 ст. 152, 1100 ГК РФ, ст. 44, 62 ФЗ "О средствах массовой
информации").
Однако суд не учел, что агитационный материал не является
средством массовой информации и применение указанных норм права в
данном случае невозможно.
По смыслу ст. 2 ФЗ "О средствах массовой информации" средство
массовой информации - это форма периодического распространения
массовой информации. Из данного определения следует, что СМИ - это не
просто форма распространения, а форма периодического распространения
информации. Периодическое печатное издание - это издание, имеющее
постоянное название, текущий номер и выходящее в свет не реже одного
раза в год.
Поскольку агитационный материал не имеет указанных признаков, то
не может быть признан средством массовой информации.
Поскольку судом первой инстанции обстоятельства, имеющие
значение для дела, установлены, стороны извещены о времени и месте
заседания судебной коллегии, но при постановлении решения судом
первой инстанции был неправильно истолкован материальный закон и не
соблюдены требования процессуального закона, судебная коллегия
находит возможным, не передавая дело на новое рассмотрение, принять
новое решение об отказе в удовлетворении требований истца. В связи с
тем, что требование о компенсации морального вреда производно от
требования о защите чести и достоинства, оно также не подлежит
удовлетворению.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 10
февраля 2005 г., дело N 33-715)
Особое производство
Судом не соблюдены требования ч. 1 ст. 278 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации.
С. обратилась в суд с заявлением о признании М. безвестно
отсутствующим, указав, что состояла с М. в браке с 1987 года по 10
апреля 2000 года, с августа 2003 года ей неизвестно, где он
находится. Признание М. безвестно отсутствующим необходимо для
назначения их несовершеннолетним детям пенсии по случаю потери
кормильца.
Представитель заинтересованного лица - ГУ Управления Пенсионного
Фонда Российской Федерации по г. Североуральску возражал против
удовлетворения заявления.
Решением Североуральского городского суда постановлено: признать
М. безвестно отсутствующим.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда,
дело направила на новое рассмотрение, указав следующее.
В соответствии со ст. 42 Гражданского кодекса Российской
Федерации гражданин может быть по заявлению заинтересованных лиц
признан судом безвестно отсутствующим, если в течение года в месте
его жительства нет сведений о месте его пребывания.
В предмет доказывания по делам о признании гражданина безвестно
отсутствующим входят, в частности, следующие обстоятельства:
установление последнего места жительства гражданина, отсутствие
гражданина в этом месте жительства, отсутствие в месте жительства
гражданина сведений о месте его пребывания в течение одного года.
Таким образом, суд выносит решение о признании гражданина
безвестно отсутствующим при условии невозможности получения сведений
о его месте нахождения и истечении установленного ст. 42 Гражданского
кодекса Российской Федерации годичного срока со дня получения
последних сведений о месте его пребывания.
Рассмотрение судом дел о признании гражданина безвестно
отсутствующим регулируется нормами главы 30 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации. Специальной нормой (ст.
278 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации)
регламентирована досудебная подготовка дел данной категории.
Так, в соответствии с ч. 1 ст. 278 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации судья при подготовке дела к судебному
разбирательству выясняет, кто может сообщить сведения об
отсутствующем гражданине, а также запрашивает соответствующие
организации по последнему известному месту жительства, месту работы
отсутствующего гражданина, органы внутренних дел, воинские части об
имеющихся о нем сведениях.
Таким образом, судья при подготовке дела к судебному
разбирательству обязан, в частности, выяснить, кто может сообщить
сведения об отсутствующем гражданине, запрашивает соответствующие
организации по последнему известному месту жительства, месту работы
отсутствующего гражданина, органы внутренних дел об имеющихся о нем
сведениях. Судья должен принять все необходимые меры для проверки
указанных заявителем данных о невозможности установления места
нахождения гражданина, а также выяснить, не является ли отсутствие
гражданина умышленным, в частности, не скрывается ли гражданин с
целью избежания привлечения его к тому или иному виду юридической
ответственности, с целью уклонения от уплаты алиментов. Так, для
выяснения данных обстоятельств суд может разрешить вопрос о допросе в
качестве свидетелей близких лиц отсутствующего, родственников, о
запросе сведений из органов внутренних дел, в частности, если имеется
розыскное дело в отношении данного лица.
Однако суд при подготовке дела к судебному разбирательству и
рассмотрении дела этого не учел, надлежащую подготовку дела к
судебному разбирательству не провел. Об этом свидетельствует
содержание определения судьи от 09 ноября 2004 года о подготовке дела
к судебному разбирательству, а также иные материалы дела.
Так, в подтверждение факта отсутствия сведений о месте
пребывания М. по месту его постоянного жительства в г. Североуральске
в течение более одного года суд сослался только на пояснения С.,
заинтересованной в исходе дела, и на справку Североуральского ГОВД от
20 сентября 2004 года. Действительно, в материалах дела имеется
справка ОВД г. Североуральска от 20 сентября 2004 года N 508, в
которой указано, что М. объявлен в розыск по определению суда от 08
августа 2003 года в связи с неуплатой алиментов; принятыми мерами
розыска установить место нахождения М. не удалось. Однако суд не
проверил, связано ли отсутствие М. по месту жительства с уклонением
от уплаты алиментов, не дал надлежащей оценки указанной справке,
которая не содержит сведений о конкретных розыскных мероприятиях,
проведенных ОВД г. Североуральска в рамках розыскного дела, времени
их проведения. Также суд не выяснил наличие у М. близких людей,
родственников, которые могли бы дать сведения о месте его пребывания
либо сведения о последнем месте его пребывания. Между тем в суде
кассационной инстанции С. пояснила, что у М. имеются родители, в
Тюменской области проживает его брат, но она не выясняла у
родственников М., имеются ли у них сведения о нем. Сведения о наличии
таких лиц суд, в частности, мог получить из ОВД г. Североуральска по
данным розыскного дела. Свой вывод о том, что последние сведения о
месте пребывания М. после августа 2003 года отсутствуют, суд
обосновал пояснениями заявителя С. Однако суд не учел, что С., как
видно из материалов дела, расторгла брак с М. еще в апреле 2000 года,
после чего вместе с ним не проживала, отношения не поддерживала. В
суде кассационной инстанции С. пояснила, что после освобождения из
мест лишения свободы в 2003 году М. проживал отдельно по месту
регистрации в общежитии. Также суд не оказал содействие ГУ Управления
Пенсионного Фонда Российской Федерации по г. Североуральску в
получении ответа из Информационного центра персонифицированного учета
ПФР на запрос о наличии сведений на М.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 05
апреля 2005 г., дело N 33-2268)
Разное
Суд неверно определил субъекта получения имущественной выгоды.
З. обратился в суд с иском к ООО о взыскании неосновательного
обогащения в сумме 285 000 руб. Ввиду дружеских отношений по просьбе
директора ООО К. данная сумма была уплачена истцом 21.10.2002
Железнодорожному отделению Сберегательного банка Российской Федерации
в погашение задолженности по кредитному договору. Истец также просил
суд взыскать с ответчика проценты в размере 54 593 руб. за
неправомерное пользование денежными средствами.
В ходе судебного разбирательства к участию в деле в качестве
соответчика был привлечен К., который являлся поручителем по
кредитному договору.
Ни он, ни представитель ООО требования истца не признали,
ссылаясь на то обстоятельство, что уплаченные банку деньги на самом
деле ранее мошенническим путем были похищены З. у ООО, где истец до
18.06.2002 работал директором.
Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга иск З.
удовлетворен. В его пользу с ООО взыскана сумма в размере 341 656
руб. 80 коп.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда,
указав следующее.
Разрешая спор, суд правильно указал, что в соответствии с п.1
ст.313 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение
обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из
закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа
не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В
этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за
должника третьим лицом.
Вместе с тем, определяя надлежащего ответчика по делу, т.е.
лицо, за которое З. было исполнено денежное обязательство и которое в
связи с этим неосновательно обогатилось за его счет, суд ошибочно
посчитал, что таковым является ООО.
Данный вывод противоречит установленным судом фактическим
обстоятельствам дела, поскольку согласно буквальному тексту
платежного документа, подтвержденному письменным сообщением банка,
денежное обязательство истцом было исполнено за К. как поручителя по
кредитному договору, а не непосредственно за самого заемщика (ООО).
При таких обстоятельствах получение последним имущественной выгоды де-
юре произошло за счет К. по правовым основаниям, предусмотренным
договором поручительства (параграф 5 главы 23 Гражданского кодекса
Российской Федерации). Поэтому оно не может быть признано
неосновательным обогащением в смысле ст. 1102 Гражданского кодекса
Российской Федерации.
Таким образом, требование З. о возврате неосновательного
обогащения может быть адресовано исключительно одному из ответчиков -
К. Однако при разрешении этого требования более внимательному
обсуждению подлежал вопрос о наличии оснований для применения правил
ст.1109 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Согласно п.9 названной нормы материального права не подлежат
возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное
имущество, предоставленные во исполнение несуществующего
обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее
возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо
предоставило имущество в целях благотворительности. Между тем, как
указал в своем исковом заявлении сам истец, при внесении денег в
банковское учреждение ему было достоверно известно о том, что он
производит оплату чужого долга. Свои действия он изначально объяснил
лишь дружескими отношениями с директором ООО К. Однако такие
отношения сами по себе не порождают какого-либо гражданско-правового
обязательства и не подразумевают обязательного возмещения извлеченных
из них (из дружбы) имущественных выгод. При этом на наличие между ним
(истцом) и К. соглашения о возврате переданных денежных средств (т.е.
об их предоставлении на условиях договора займа) З. при подаче иска
не ссылался.
Только уже в ходе рассмотрения дела, и то не сразу, истец
дополнительно заявил о том, что деньги были предоставлены им К. в
долг, т.е. на условиях заимствования. Однако этот довод по своей
правовой сути является новым (другим) и вместе с тем исключающим
прежнее основанием заявленного З. искового требования о взыскании
денежной суммы. Надлежащим образом, в соответствии с правилами ст.39
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истцом его
заявление об изменении иска оформлено не было и судом фактически не
рассматривалось.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 29 марта
2005 г., дело N 33-1718)
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
Возвращение искового заявления
При решении вопроса о внесении исправлений и изменений в записи
актов гражданского состояния обращение в орган опеки и попечительства
не может рассматриваться как обязательный досудебный порядок.
Супруги Ф. обратились в суд с заявлением о внесении изменений в
записи актов гражданского состояния, в которых просят изменить
отчества их несовершеннолетних детей.
Определением судьи Верх-Исетского районного суда г.
Екатеринбурга заявление возвращено заявителям. Суд указал, что с
данным заявлением заявителям необходимо обратиться в орган опеки и
попечительства.
Суд возвратил заявление, руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 135
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в
соответствии с которым исковое заявление подлежит возврату, если
истцом не соблюден установленный федеральным законом для данной
категории споров или предусмотренный договором сторон досудебный
порядок урегулирования спора либо истец не представил документы,
подтверждающие соблюдение досудебного порядка урегулирования спора с
ответчиком, если это предусмотрено федеральным законом для данной
категории споров или договором.
При этом суд исходил из того, что для дел, связанных с внесением
изменений в акты гражданского состояния, установлен обязательный
досудебный порядок урегулирования спора в органах опеки и
попечительства.
С таким выводом суда судебная коллегия не согласилась, поскольку
он сделан без учета следующих положений закона.
Статьей 59 Семейного Кодекса Российской Федерации установлено,
что по совместной просьбе родителей до достижения ребенком возраста
четырнадцати лет орган опеки и попечительства, исходя из интересов
ребенка, вправе разрешить изменить имя ребенку.
Согласно п. 4 ст. 58 Федерального закона от 15.11.1997 года N
143-ФЗ (ред. от 29.12.2004) "Об актах гражданского состояния"
перемена имени лицу, не достигшему возраста четырнадцати лет,
производится на основании решения органа опеки и попечительства в
порядке, установленном статьей 59 Семейного кодекса Российской
Федерации.
Таким образом, из смысла данных норм, а также из смысла ст. 69
Федерального закона "Об актах гражданского состояния",
устанавливающей основания для внесения исправлений и изменений в
записи актов гражданского состояния, следует, что обращение в орган
опеки и попечительства не может рассматриваться как обязательный
досудебный порядок, поскольку при наличии согласия обоих родителей на
изменение имени ребенка разрешение органа опеки и попечительства
является самостоятельным основанием для решения этого вопроса в
органах ЗАГС без обращения в суд.
На основании изложенного судебная коллегия пришла к выводу о
том, что возращение заявления по указанному в определении судьи
основанию является незаконным, в связи с чем отменила указанное
определение.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 05
апреля 2005 г., дело N 33-2295)
Подведомственность
Суд необоснованно отказал в принятии искового заявления по
причине не подведомственности спора, поскольку сделка оспорена не
сторонами сделки, а другим лицом, не являющимся субъектом
арбитражного процесса.
С. обратился с исковыми требованиями к ОАО СПАО "СУС", ООО
"Управление механизации" о признании недействительным договора
уступки права требования от 31.10.2002 N 318, заключенного между ОАО
СПАО "СУС" и ООО "Управление механизации", с указанием на ничтожность
данной сделки в силу несоответствия ее закону и мнимости.
В обоснование своих требований указал, что по исполнительному
листу N 1-388 от 02.10.2002 С. обязан выплатить взыскателю ООО
"Мехстрой" сумму в размере 146 614 руб. 68 коп.
По данному исполнительному листу 04.10.2002 судебным приставом
исполнителем возбуждено исполнительное производство N 14746.
24.12.2002 в ССП поступило заявление от ОАО СПАО "СУС" о замене
взыскателя по указанному исполнительному производству в соответствии
с договором уступки права требования от 31.10.2002 N 318, согласно
которому право требования с С. задолженности в сумме 146 614 руб. 68
коп. по исполнительному листу N 1-388 перешло от ООО "Управление
механизации" к ОАО СПАО "СУС".
08.01.2003 судебным приставом исполнителем вынесено
постановление о замене стороны ее правопреемником и произведена
замена взыскателя.
Определением Новоуральского городского суда отказано в принятии
искового заявления С. к ОАО СПАО СУС, ОАО "Управление механизации" о
признании сделки недействительной с указанием на подведомственность
данного спора арбитражному суду.
Судебная коллегия отменила определение суда первой инстанции по
следующим основаниям.
В соответствии со ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса
арбитражному суду подведомственны дела по экономическим спорам и
другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной
экономической деятельности.
Арбитражные суды разрешают экономические споры и рассматривают
иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами,
граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без
образования юридического лица и имеющих статус индивидуального
предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (далее
- индивидуальные предприниматели), а в случаях, предусмотренных
настоящим Кодексом и иными федеральными законами, с участием
Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных
образований, государственных органов, органов местного
самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не
имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса
индивидуального предпринимателя (далее - организации и граждане).
К подведомственности арбитражных судов федеральным законом могут
быть отнесены и иные дела.
Часть 2 указанной статьи связывает подведомственность дел
арбитражному суду по общему правилу не только с характером спорного
правоотношения, но и с его субъектным составом, а именно юридическим
статусом сторон.
Для подведомственности экономического спора арбитражному суду
необходимо, чтобы спор возник между гражданами-предпринимателями либо
между организацией и гражданином-предпринимателем.
В соответствии со ст. 28 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации арбитражные суды рассматривают в порядке
искового производства возникающие из гражданских правоотношений
экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением
предпринимательской и иной экономической деятельности юридическими
лицами и индивидуальными предпринимателями, а в случаях,
предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами,
другими организациями и гражданами.
Таким образом, экономический характер спора отражает содержание
спорного правоотношения и характеризует суть взаимоотношений спорящих
сторон - спор возник из предпринимательской или иной экономической
деятельности.
Как видно из искового заявления, С., не являющийся
индивидуальным предпринимателем, обратился в суд с исковыми
требованиями о признании недействительной сделки, заключенной между
ответчиками - юридическими лицами. Данный спор не может быть отнесен
к подведомственности арбитражного суда и подлежит рассмотрению судом
общей юрисдикции, поскольку одна из спорящих сторон не является
субъектом арбитражного процесса, оснований, предусмотренных законом
для отнесения данного спора в подведомственности арбитражного суда,
не имеется.
Ссылка суда в определении на то, что сделка заключена между
юридическими лицами, правоотношения которых возникли при
осуществлении предпринимательской деятельности, в данном случае не
обоснована, поскольку сделка оспорена не сторонами сделки, а другим
лицом, т.е. спорящими сторонами в данном случае юридические лица не
являются.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда,
дело направлено в тот же суд для разрешения вопроса о принятии
искового заявления к производству.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 10 февраля
2005 г., дело N 33-772)
Приостановление производства по делу
У суда не было оснований для приостановления производства по
делу, поскольку предмет и основание иска не связаны с гражданско-
правовыми последствиями преступления, в совершении которого
обвиняется истец.
О. была уволена с должности главного бухгалтера Сухоложского
филиала НОУ согласно приказу от 07.06.04 г. N45-К по п. 9 ст. 81
Трудового кодекса Российской Федерации за принятие необоснованного
решения, повлекшее за собой нарушение сохранности имущества,
неправомерное его использование или иной ущерб имуществу организации.
Считая данный приказ незаконным, О. обратилась в суд с иском к
НОУ об изменении формулировки увольнения, взыскании оплаты за время
вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
Определением Сухоложского районного суда производство по делу
приостановлено до разрешения уголовного дела по обвинению О. в
совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 Уголовного
кодекса Российской Федерации.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила определение,
указав следующее.
Приостанавливая производство по делу в силу абз. 5 ст. 215
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд
указал, что данное гражданское дело невозможно рассмотреть до
разрешения уголовного дела в отношении О.
Судебная коллегия считает данный вывод суда неверным, поскольку
факты, которые могут быть установлены при рассмотрении данного
уголовного дела, не будут иметь преюдициального значения для
разрешения исковых требований О.
В силу ч. 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по
уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о
гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого
вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и
совершены ли они данным лицом. В данном случае предмет и основания
иска О. не связаны с гражданско-правовыми последствиями преступления,
в совершении которого обвиняется истица.
Основанием для увольнения руководителя организации, его
заместителей и главного бухгалтера по п. 9 ст. 81 Трудового кодекса
Российской Федерации является принятие таким работником единолично
необоснованного решения, которое явилось причиной нарушения
сохранности имущества организации, повлекло неправомерное
использование или иной ущерб имуществу организации. Такие действия
могут и не содержать признаков состава преступления, а потому для
увольнения по данному основанию не требуется наличия вступившего в
законную силу приговора суда о признании работника виновным в
совершении преступления. Юридически значимые обстоятельства по
данному гражданскому делу могут быть подтверждены либо опровергнуты
любыми доказательствами, предусмотренными ст. 55 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации, а не только приговором
суда.
Таким образом, законных оснований для приостановления
производства по делу у суда не имелось, в связи с чем определение
суда нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене с
направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по
существу.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 22 марта
2005 г., дело N 33-2095).
Обеспечение иска
Суд, используя механизм применения мер обеспечения иска,
фактически разрешил заявленное требование.
При подаче искового заявления о признании недействительным
постановления главы администрации МО "город Красноуфимск" от
10.11.2004 года N 1388 "О ликвидации МУ "КВДЦ", как нарушающего
гражданские, конституционные, трудовые права истцов, являющихся
работниками данного учреждения, истцы просили в целях обеспечения
требований и последующего исполнения решения суда в качестве мер
обеспечения иска приостановить действия ликвидационной комиссии в
части расторжения им трудовых договоров с работниками МУ КВДЦ,
связанных с ликвидацией МУ КВДЦ.
Определением судьи Красноуфимского городского суда постановлено:
приостановить действия председателя ликвидационной комиссии в части
расторжения им трудовых договоров с работниками МУ КВДЦ, связанных с
ликвидацией МУ КВДЦ.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила определение,
указав следующее.
В соответствии с требованиями ст. 139 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации по заявлению лиц,
участвующих в деле, судья или суд может принять меры по обеспечению
иска. Обеспечение иска допускается во всяком положении дела, если
непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать
невозможным исполнение решения суда. Статья 140 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации содержит перечень мер
обеспечения иска и предусматривает, что они должны быть соразмерны
заявленному истцом требованию.
Удовлетворяя ходатайство о принятии мер обеспечения иска, суд
фактически, используя механизм применения мер обеспечения иска, не
рассмотрев дело по существу, разрешил заявленное требование. При этом
суд не учел вышеприведенные требования закона о соразмерности мер
обеспечения существу и характеру заявленных требований. Требуемая
истцами мера обеспечения иска по делу об оспаривании законности
постановления главы администрации, которое относится к категории дел,
возникающих из публичных правоотношений, не соразмерна заявленному
требованию по защите трудовых, гражданско-правовых прав, спор по
которым носит частноправовой характер. В то же время суд не указал, в
чем заключается угроза затруднения или невозможности исполнения
решения суда в случае непринятия мер обеспечения и оставил без
внимания доводы ответчика о том, что с принятием таких мер будет
парализована деятельность ликвидационной комиссии, что повлечет
возникновение у учредителя убытков.
При таких обстоятельствах судебная коллегия определение суда
отменила и отказала в удовлетворении данного ходатайства.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 29 марта
2005 г., дело N 33-2275)
Прекращение производства по делу
Решение признано незаконным, поскольку заявление предъявлено в
защиту прав, свобод или законных интересов другого лица гражданином,
которому законодательством не предоставлено такое право.
С.Т. обратилась в суд с иском к С.Н. о взыскании алиментов. В
обоснование предъявленных исковых требований указала, что состояла в
зарегистрированном браке с ответчиком, от брака имеет сына Ю., 07
марта 1986 года рождения. Со ссылкой на положения ст.ст. 82, 83, 86
Семейного Кодекса Российской Федерации, указывая как на
исключительные обстоятельства обучение сына в медицинском колледже
без стипендии, необходимость приобретения учебной литературы, оплаты
проезда в транспорте и прочее, просила взыскать с ответчика в пользу
сына алименты в размере 3,5 минимальных размеров оплаты труда
ежемесячно.
Решением мирового судьи судебного участка N 1 Октябрьского
района г. Екатеринбурга со С.Н. взысканы алименты в пользу С.Т. на
содержание ребенка Ю., 07 марта 1986 года рождения, в размере 1/4
части всех видов заработка, начиная с 17 марта 2004г. по 10 июля
2006г.
В надзорной жалобе ответчик просит отменить решение мирового
судьи, ссылаясь на нарушение судом норм материального и
процессуального права.
Президиум Свердловского областного суда отменил решение мирового
судьи, производство по делу прекратил по следующим основаниям.
Истица просила взыскать в пользу сына Ю. алименты в твердой
денежной сумме в размере 3,5 минимальных размеров оплаты труда
ежемесячно. Ответчик эти требования не признал, дав согласие на
взыскание алиментов в размере 1/4 части всех видов заработка. При
этом в решении также указано, что стороны имеют совершеннолетнего
ребенка, Ю., 07 марта 1986 года рождения, который обучается в
Свердловском областном медицинском колледже на дневном отделении,
срок обучения с 01 сентября 2003 г. по 10 июля 2006 г.
При разрешении спора мировой судья сослался на ст. 86 Семейного
Кодекса Российской Федерации, указав также, что стороны не достигли
добровольного соглашения о содержании ребенка, истец настаивает на
взыскании алиментов, и поэтому алименты подлежат взысканию.
Выводы суда сделаны без учета положений материального и
процессуального закона.
В соответствии с п. 1 ст. 80 Семейного Кодекса Российской
Федерации родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей.
В силу с п. 1 ст. 85 Семейного Кодекса Российской Федерации родители
обязаны содержать своих нетрудоспособных совершеннолетних детей,
нуждающихся в помощи. На основании ст. 86 Семейного Кодекса
Российской Федерации при отсутствии соглашения и при наличии
исключительных обстоятельств /тяжелой болезни, увечья
несовершеннолетних детей или нетрудоспособных совершеннолетних
нуждающихся детей, необходимости оплаты постороннего ухода за ними и
других обстоятельств/ каждый из родителей может быть привлечен судом
к участию в несении дополнительных расходов, вызванных этими
обстоятельствами.
Средства, предоставляемые на покрытие дополнительных расходов,
являются одной из разновидностей алиментных платежей.
Судом установлено, что Ю. является совершеннолетним лицом.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 17
Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О
применении судами Семейного Кодекса Российской Федерации при
рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов",
иски о взыскании алиментов на нетрудоспособных, нуждающихся в помощи
совершеннолетних детей, могут быть предъявлены самими
совершеннолетними, а если они в установленном законом порядке
признаны недееспособными, - лицами, назначенными их опекунами.
Исковые требования были предъявлены С.Т. о взыскании алиментов в
пользу сына Ю., однако, в силу ст.ст. 37, 52, 54 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации, С.Т. не могла без
специального полномочия представлять и защищать права, свободы и
законные интересы Ю., предъявлять требования в его интересах,
совершать от его имени процессуальные действия, поскольку он уже
достиг совершеннолетия, исковых требований Ю. не предъявлял.
В соответствии с положениями ст. 220 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает
производство по делу в случае, если дело не подлежит рассмотрению и
разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства по
основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии п. 1 ч.
1 ст. 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
заявление не подлежит рассмотрению и разрешению в порядке
гражданского судопроизводства, если заявление предъявлено в защиту
прав, свобод или законных интересов другого лица государственным
органом, органом местного самоуправления, организацией или
гражданином, которым Гражданским процессуальным кодексом Российской
Федерации или другими федеральными законами не предоставлено такое
право.
(Постановление президиума Свердловского областного суда от 16
марта 2005 г., дело N 44-г-83)
Исполнение решения суда
Суд не учел возможность процессуального правопреемства и
необоснованно прекратил исполнительное производство.
Вступившим в законную силу решением Октябрьского районного суда
г. Екатеринбурга с Д. в пользу Г. в возмещение причиненного в
результате дорожно-транспортного происшествия вреда взыскано 104 579
руб. 30 коп. В связи со смертью должника Д. судебный пристав-
исполнитель Октябрьского подразделения судебных приставов г.
Екатеринбурга обратился в суд с заявлением о прекращении либо
приостановлении исполнительного производства.
Определением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 09
декабря 2004г., постановленным в отсутствие заинтересованных лиц и
без проведения судебного заседания, исполнительное производство
прекращено.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила определение,
вопрос передала на новое рассмотрение в тот же суд.
Согласно ч. 1 ст. 440 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации вопросы о приостановлении или прекращении
исполнительного производства рассматриваются судом по месту
нахождения судебного пристава-исполнителя. Об этом извещаются
взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель, однако их неявка
не является препятствием к разрешению указанных вопросов. В случае же
их явки они в соответствии со ст. 35 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации вправе участвовать в судебном
разбирательстве, представлять свои доводы и соображения по
рассматриваемому процессуальному вопросу. При этом ход и существенные
моменты разбирательства должны отражаться в протоколе судебного
заседания, который ведет секретарь (ст.ст. 228-230 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации).
Вопреки названным выше процессуальным правилам заявление
судебного пристава-исполнителя рассмотрено судом в отсутствие сторон,
без их извещения и без обсуждения в судебном заседании, а также без
составления протокола судебного заседания, на что обоснованно
указывает автор частной жалобы. Допущенные судом нарушения влечет
безусловную отмену постановленного судом определения.
Кроме того, нельзя признать правильными изложенные в нем выводы
суда и по существу разрешенного процессуального вопроса.
Суд не учел, что в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 439, абз. 2 ст.
436 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации смерть
гражданина, являвшегося взыскателем или должником, либо объявление
его умершим или признание безвестно отсутствующим влекут прекращение
исполнительного производства только в случаях, когда установленные
судебным постановлением требования или обязанности не могут перейти к
правопреемнику умершего или объявленного умершим лица либо к
управляющему имуществом безвестно отсутствующего лица.
Между тем наследственные правоотношения, которые возникли в
связи со смертью Д. и открытием наследства, не только допускают, но и
предполагают правопреемство - в силу прямого предписания закона
(ст.ст. 1110, 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации). Такое
правопреемство имеет место не только в материальном, но и в
процессуальном правоотношении (ст. 44 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации).
(Определение судебной коллегии по гражданским делам суда от 10
февраля 2005 г., дело N 33-874)
Суд не учел, что в силу ст. 394 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации с заявлением об отмене судебного
постановления по вновь открывшимся обстоятельствам могут обратиться
только лица, участвующие в деле, к которым не относится судебный
пристав-исполнитель.
Верхнепышминским подразделением Службы судебных приставов 26 мая
2004 г. возбуждено исполнительное производство на основании
исполнительного листа от 27 апреля 2004 г., выданного мировым судьей
судебного участка N 18 Бабынинского района Калужской области, о
взыскании с К. в пользу С. алиментов на содержание
несовершеннолетнего Н.
Определением Верхнепышминского городского суда от 26 июня 2004
г. по представлению судебного пристава-исполнителя исполнительное
производство прекращено в связи с отменой судебного приказа, на
основании которого было возбуждено исполнительное производство.
04 февраля 2005 г. судебный пристав-исполнитель обратилась в суд
с представлением об отмене определения суда о прекращении
исполнительного производства по вновь открывшимся обстоятельствам,
указав, что 27 апреля 2004 г. вынесено заочное решение суда о
взыскании с К. в пользу С. алиментов на содержание
несовершеннолетнего Н.
Должник К. в судебном заседании возражала против удовлетворения
представления судебного пристава-исполнителя, ссылаясь, что о
вынесении заочного решения суда ей неизвестно.
Верхнепышминским городским судом постановлено определение,
которым определение суда от 24 июня 2004 г. о прекращении
исполнительного производства от 26 мая 2004 г. по исполнительному
листу от 27 апреля 2004 г. о взыскании алиментов с К. в пользу С.
отменено, а исполнительное производство - возобновлено.
Судебная коллегия по гражданским делам отменила решение суда,
указав следующее.
Как видно из представления судебного пристава-исполнителя, она
ставила вопрос об отмене определения суда о прекращении
исполнительного производства по вновь открывшимся обстоятельствам.
Однако суд, удовлетворяя представление судебного пристава и
отменяя ранее вынесенное определение о прекращении исполнительного
производства, руководствовался положениями ч. 1 ст. 438 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации, которые в данном случае
не подлежали применению, поскольку касаются случаев возобновления
приостановленного судом исполнительного производства.
Таким образом, в нарушение процессуального закона суд отменил
ранее вынесенное определение о прекращении исполнительного
производства и возобновил производство.
Более того, принимая к производству представление судебного
пристава-исполнителя, суд не учел, что судебный пристав к числу лиц,
участвующих в деле, (ст. 34 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации) не относится, а в силу ст. 394 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации с заявлением об отмене
судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам могут
обратиться только лица, участвующие в деле.
С учетом изложенного определение суда подлежит отмене, а
производство по делу - прекращению согласно ч. 4 ст. 1 и абз. 2 ст.
220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 29 марта
2005 г., дело N 33-2159)
Разное
Суд первой инстанции не вправе в предварительном судебном
заседании выносить определения о восстановлении истцу срока исковой
давности.
Б. А. и Б.Е. обратились в суд с иском к Б.В., А. и МО "Город
Н.Тагил" о признании недействительным договора приватизации жилого
помещения.
В предварительном судебном заседании представитель истцов Ч.
просил восстановить срок для подачи в суд иска, поскольку срок
пропущен по уважительной причине.
В предварительном судебном заседании судом постановлено
определение о восстановлении Б.А. и Б.Е. срока исковой давности.
Отменяя указанное определение по частной жалобе ответчика,
судебная коллегия указала следующее.
Согласно ст. 371 ГПК РФ определения суда первой инстанции, за
исключением определений мировых судей, могут быть обжалованы в суд
кассационной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими
лицами, участвующими в деле в случае, если это предусмотрено ГПК РФ,
либо определение суда исключает возможность дальнейшего движения
дела.
Определение суда о восстановлении срока исковой давности не
предусмотрено ГПК РФ, соответственно, ГПК РФ не предусматривается
право на обжалование такого определения отдельно от решения. Кроме
того, определение о восстановлении срока исковой давности не
исключает возможность дальнейшего движения дела.
В то же время согласно ч. 1 ст. 224 ГПК РФ в форме определений
выносятся судебные постановления суда первой инстанции, которыми дело
не разрешается по существу, т.е. в таких судебных постановлениях суд
первой инстанции разрешает вопросы процессуально-правового характера
и только на основании норм процессуального права.
В данном случае суд первой инстанции на основе норм
материального права (ст. ст. 181, 200 и 205 ГК РФ) фактически
предрешил спор по существу, поскольку для применения ч. 1 ст. 181 ГК
РФ необходимо прийти к выводу о ничтожности сделки, т.е. установить
факт несоответствия ее закону и т.д.
Поскольку в оспариваемом определении суд его вынесший высказал
свою правовую позицию по делу, то судебная коллегия, отменив
определение, направила дело на новое рассмотрение в суд первой
инстанции в ином составе судей.
(Определение судебной коллегии по гражданским делам от 24 мая
2005 г. , дело N 33-3600)
Информация
Уральская государственная юридическая Академия в лице Центра
интеллектуальной собственности, информационных и организационных
правоотношений в целях повышения эффективности правоприменительной
деятельности в сфере оборота интеллектуальной собственности и других
информационных объектов осуществляет квалифицированные экспертизы с
выдачей письменных заключений:
по делам о нарушении прав на объекты промышленной собственности
(изобретения, промышленные образцы, полезные модели);
по делам о нарушении прав на товарные знаки, знаки обслуживания
и наименования мест происхождения товара,
по делам о нарушении прав на объекты промышленной собственности
(изобретения, промышленные образцы, полезные модели);
по делам о нарушении прав на товарные знаки, знаки обслуживания
и наименования мест происхождения товара, в том числе экспертизу по
вопросам тождественности и сходства до степени смешения товарных
знаков и иных средств индивидуализации;
по делам о нарушении авторских и смежных прав;
по делам о разглашении служебной, коммерческой и других видов
тайн;
по делам об использовании информационных ресурсов, о
собственности на информацию, о нарушении прав на информационные
объекты;
по делам, связанным с использованием электронных документов,
электронной цифровой подписи;
по делам о недобросовестной конкуренции, связанной с
использованием объектов интеллектуальной собственности;
по делам, связанным с деятельностью средств массовой информации
и рекламных агентств;
по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации;
по вопросам заключения и нарушения лицензионных договоров и
других соглашений в сфере интеллектуальной собственности и оборота
информации;
по правовым вопросам, связанным с использованием и безопасностью
электронных компьютерных сетей, как локальных (в рамках одной или
нескольких организаций), так и глобальных (Интернет), а также других
электронных информационных систем и средств связи;
по другим вопросам, связанным с оборотом интеллектуальной
собственности, информационных объектов, с предоставлением
информационных услуг.
Адрес: г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 23, каб. 502-А.
Тел. 374-56-75, Эл.почта centris@yandex.ru , centris@mail.ru ,
nicis@usla.ru
Центр интеллектуальной собственности, информационных и
организационных правоотношений.
Директор - Грибанов Дмитрий Владимирович.
Государственное Учреждение Уральский региональный центр судебной
экспертизы Министерства Юстиции Российской Федерации сообщает об
организации в 2005 году в Центре нового вида экспертиз - судебно-
психологической экспертизы (исследование психологии и психофизиологии
человека) и предлагает перечень вопросов, которые могут быть
разрешены на настоящем этапе в случае назначения судебных
психологических экспертиз по уголовным и гражданским делам в
Уральский РЦСЭ.
Вопросы общего характера, решаемые в рамках судебной
психологической экспертизы:
1. Каковы индивидуально-психологические особенности обвиняемого
(подсудимого) (способности, система отношений, мировоззрение,
ценности, мотивы, привычные способы адаптации и реагирования,
темперамент, характер, культурные различия, эмоциональные
особенности и т.д.)?
2. Имеются ли у обвиняемого такие индивидуально-психологические
особенности, как ... (перечисляются интересующие судебно-
следственные органы особенности личности обвиняемого: повышенная
агрессивность, жестокость, импульсивность, повышенная
внушаемость, подчиняемость; может быть, особенности
нравственных, ценностных ориентаций, социальных установок,
мотивационной сфер личности и т.д.)?
3. Могут ли индивидуально-психологические особенности
обвиняемого оказать существенное влияние на его поведение во
время совершения инкриминируемого ему деяния?
4. Мог ли обвиняемый в полной мере осознавать значение и
общественную опасность своих противоправных действий и
руководить ими?
Судебная психологическая экспертиза аффекта:
1. Находился ли обвиняемый (подсудимый) в момент совершения
инкриминируемых ему действий в состоянии аффекта?
2. Находился ли подсудимый в момент совершения инкриминируемых
ему действий в каком-либо эмоциональном состоянии, которое могло
существенно повлиять на его сознание и психическую деятельность?
Если да, то каким образом?
3. Какие индивидуально-психологические особенности могли
существенно повлиять на поведение подсудимого в момент
совершения инкриминируемых действий?
Судебная психологическая экспертиза несовершеннолетних:
1. Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в
психическом развитии, не связанное с психическим расстройством?
2. Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения
инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и
общественную опасность своих действий и руководить ими?
Судебная психологическая экспертиза способности свидетеля или
потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение
для дела, и давать о них правильные показания:
1. Способен ли подэкспертный с учетом его психического
состояния, индивидуально-психологических особенностей и уровня
психического развития правильно воспринимать обстоятельства,
имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания?
Судебная психологическая экспертиза способности потерпевшей по
делу об изнасиловании понимать характер и значение совершенных с нею
действий или оказывать сопротивление:
1. Способна ли потерпевшая с учетом уровня ее психического
развития, индивидуально-психологических особенностей и
психического состояния понимать характер и значение совершаемых
с нею действий или оказывать сопротивление?
Судебная психологическая экспертиза психического состояния лица,
окончившего жизнь самоубийством:
1. В каком психическом состоянии находился потерпевший в период,
предшествующий его смерти?
2. Существует ли причинно-следственная связь между действиями
обвиняемого (указать: изнасилование или такие действия, которые
квалифицируются как угрозы, жестокое обращение или
систематическое унижение человеческого достоинства) и
психическим состоянием потерпевшего в период предшествовавший
самоубийству?
Судебная психологическая экспертиза в гражданском процессе,
регулируемом Семейным кодексом Российской Федерации:
1. индивидуальная диагностика членов семьи;
2. ситуационная диагностика семейных отношений;
3. прогностическая психологическая оценка психологического
развития ребенка.
Адрес: 620075, Екатеринбург, ул. Бажова, 72
Телефон/Факс 350-45-06
Государственное Учреждение Уральский Региональный Центр Судебной
Экспертизы Министерства Юстиции Российской Федерации
Судебная коллегия по гражданским делам
Свердловского областного суда
Индексации сумм возмещения вреда,
причиненного инвалидам вследствие катастрофы на ЧАЭС
---------------------------------------------------------------------
Период Вид индексации сумм Нормативный акт, которым по
возмещения вреда, мнению Верховного Суда
причиненного Российской Федерации,
инвалидам вследствие регулировалась
катастрофы на ЧАЭС индексация
---------------------------------------------------------------------
С 1 января 1996 Исходя из МРОТ, Впервые возможность получения
г. равного инвалидами сумм возмещения
63 250 руб. вреда была предусмотрена п.
(не 25 ст. 14 базового Закона в
деноминированных) редакции Федерального закона
(63 250 : 60 500) - от 24 ноября 1995 г. N 179-ФЗ
1,04 (вступил в силу со 02 декабря
1995 г.) Таким образом,
первая индексация этих сумм в
соответствии с ч. 3 ст. 5
базового Закона
индексировалась исходя из
размера МРОТ, установленного
ст. 1 Федерального закона от
01 ноября 1995 г. N 159-ФЗ "О
повышении минимального
размера оплаты труда".
---------------------------------------------------------------------
С 1 апреля 1996 Исходя из МРОТ, Ст. 1 Федерального закона от
г. равного 22 апреля 1996 г. N 40-ФЗ "О
75 900 руб. повышении минимального
(не размера оплаты труда".
деноминированных)
(75 900 : 63 250) -
1,2
---------------------------------------------------------------------
С 1 января 1997 Исходя из МРОТ, Ст. 1 Федерального закона от
г. равного 09 января 1997 г. N 6-ФЗ "О
83 490 руб. повышении минимального
(не размера оплаты труда".
деноминированных)
(83 490 : 75 900) -
1,1
---------------------------------------------------------------------
С 1 июля 2000 г. Исходя из МРОТ, Ст. 1 Федерального закона от
равного 132 руб. 19 июня 2000 г. N 82-ФЗ "О
(деноминированных) повышении минимального
(132 : 83,49) - размера оплаты труда".
1,581 Фактически
не производилась.
---------------------------------------------------------------------
С 1 января 2001 Исходя из МРОТ, Ст. 1 Федерального закона от
г. равного 200 руб. 19 июня 2000 г. N 82-ФЗ "О
(деноминированных) повышении минимального
(200 : 132) - 1,515 размера оплаты труда".
Фактически Согласно п. 9 Постановления
не производилась. Пленума Верховного Суда
Российской Федерации от 14
декабря 2000 г. Верховный Суд
Российской Федерации
обратился в Конституционный
Суд Российской Федерации с
запросом о проверке
соответствия Конституции
Российской Федерации статьи 3
Федерального закона от 19
июня 2000 г. N 82-ФЗ "О
минимальном размере оплаты
труда" и п. 3 ст. 4
Федерального закона от 07
августа 2000 г. N 122-ФЗ "О
порядке социальных выплат в
Российской Федерации".
---------------------------------------------------------------------
С 1 января 2002 Ежегодно исходя из Часть 3 ст. 2 Федерального
г. прожиточного закона от 12 февраля 2001 г.
минимума за год в N 5-ФЗ "О внесении изменений
целом по Российской и дополнений в Закон
Федерации (только Российской Федерации "О
для инвалидов, социальной защите граждан,
которым ежемесячная подвергшихся воздействию
сумма возмещения радиации вследствие
вреда была катастрофы на Чернобыльской
определена исходя из АЭС" (вступила в силу с 15
заработка до 15 февраля 2001 г., однако
февраля 2001 г., а первая индексация должна была
также денежные быть произведена по истечении
суммы, определенные 2001 г.).
после 15 февраля
2001 г.,
выплачиваемые
семьям, потерявшим
кормильца из числа
граждан, указанных в
ч. 2 ст. 2 ФЗ от 12
февраля 2001 г. N 5-
ФЗ)
Фактически
не производилась.
---------------------------------------------------------------------
С 1 января 2002 Ежегодно исходя из Положения ч. 3 ст. 5 базового
г. впредь до прожиточного Закон (в редакции
внесения минимума за год в Федерального закона от 12
соответствующих целом по субъекту декабря 2001 г. N 5-ФЗ) и ч.
изменений в Российской Федерации ст. 2 Федерального закона от
действующее для компенсационных 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ "О
законодательство ежемесячных выплат в внесении изменений и
(в соответствии возмещение вреда дополнений в Закон Российской
с Постановлением здоровью, Федерации "О социальной
Конституционного определенных исходя защите граждан, подвергшихся
Суда Российской из заработка и воздействию радиации
Федерации от 19 компенсационных вследствие катастрофы на
июня 2002 г. N выплат, определенных Чернобыльской АЭС" признаны
11-П) в зависимости от не соответствующими
группы инвалидности. Конституции Российской
Фактически Федерации постольку,
производилась только поскольку устанавливая
на основании решений ежегодную индексацию сумм
судов до вступления возмещения вреда исходя из
в силу Федерального прожиточного минимума за год
закона от 26 апреля в целом по Российской
2004 г. N 31-ФЗ. Федерации, не предусматривают
Органы социальной при этом такой механизм
защиты населения не индексации, которым
применяли такую обеспечивалась бы ее
индексацию, своевременность и
поскольку считали, безусловность, и потому носят
что постановление неопределенный характер,
Конституционного Постановлением
Суда Российской Конституционного Суда
Федерации Российской Федерации от 19
предусмотрело июня 2002 г. N 11-П. В
возможность соответствии с частью 3 ст.
индексации только 79 Федерального
судами. конституционного закона от 21
июля 1994 г. N 1-ФКЗ акты или
их отдельные положения,
признанные
неконституционными,
утрачивают силу.
---------------------------------------------------------------------
С 19 июня 2002 Ежегодно исходя из Статья 1, ч. 3 ст. 2
г. по настоящее уровня инфляции, Федерального закона от 26
время устанавливаемого апреля 2004 г. N 31-ФЗ "О
федеральным законом внесении изменений в статью 5
о федеральном Закон Российской Федерации "О
бюджете на очередной социальной защите граждан,
финансовый год, в подвергшихся воздействию
порядке, радиации вследствие
определяемом катастрофы на Чернобыльской
Правительством АЭС" и в статью 2
Российской Федерации Федерального закона "О
(для компенсационных внесении изменений и
ежемесячных выплат в дополнений в Закон Российской
возмещение вреда Федерации "О социальной
здоровью, защите граждан, подвергшихся
определенных исходя воздействию радиации
из заработка и вследствие катастрофы на
определенных в Чернобыльской АЭС". Указанный
твердой сумме в закон вступил в силу с 29 мая
зависимости от 2004 г. Статьей 3 этого
группы Закона нормам о ежегодной
инвалидности). индексации исходя из уровня
Постановлением инфляции была придана
Правительства обратная сила до 19 июня 2002
Российской Федерации г. (времени принятия
от 27 декабря 2004 Конституционным Судом
г. N 847 утверждены Российской Федерации
Правила индексации в Постановления N 11-П).
2004 году размеров
компенсаций и иных
выплат гражданам,
подвергшимся
воздействию радиации
вследствие
катастрофы на
Чернобыльской АЭС.
---------------------------------------------------------------------
С 1 января 2002 Ежегодно исходя из В соответствии с
г. до 19 июня прожиточного Постановлением
2002 г. минимума за год в Конституционного Суда
целом по субъекту Российской Федерации от 19
Российской Федерации июня 2002 г. N 11-П,
поскольку действие
Федерального закона от 26
апреля 2004 г. N 31-ФЗ на
этот период не
распространяется.
---------------------------------------------------------------------