Утвержден
постановлением президиума
Свердловского областного суда
от 08 октября 2008 г.
БЮЛЛЕТЕНЬ
СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
(ПЕРВЫЙ - ВТОРОЙ КВАРТАЛЫ 2008 ГОДА (17))
Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики по уголовным делам, содержащихся в следующих источниках:
1. Официальный web-сайт Верховного Суда Российской Федерации (www.vsrf.ru), в том числе:
- Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2008 года, утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2008 года;
- Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2008, N 1;
- Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2008, N 3;
- Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2008, N 7;
2. Наряды судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.
В целях защиты персональных данных о гражданах фамилии и места проживания потерпевших, гражданских истцов, осужденных, в отношении которых приговоры не вступили в законную силу, и иных участников уголовного судопроизводства не приведены, сокращены или изменены.
* * *
I. Вопросы квалификации преступлений
1. Предоставление оружия соучастнику преступления для временного использования при разбойном нападении является незаконной передачей такого оружия, а не его сбытом.
(извлечение)
Приговором Верхнепышминского городского суда Свердловской области от 19 августа 2002 года П. осужден по пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 и ч. 4 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 01 августа 2003 года данный приговор оставлен без изменения.
Приговором суда П. признан виновным в незаконных приобретении, хранении и сбыте 03 января 2002 года газового оружия, а также в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, и с угрозой применения такого насилия, с незаконным проникновением в жилище, с применением предметов, используемых в качестве оружия.
Постановлением Краснотурьинского городского суда Свердловской области от 19 февраля 2004 года по результатам рассмотрения ходатайства осужденного о применении закона, имеющего обратную силу, из приговора исключено указание об осуждении П. за приобретение, хранение газового оружия по ч. 4 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации и о назначении дополнительного наказания в виде конфискации имущества. Иных улучшений не применялось.
В надзорной жалобе осужденный, не оспаривая обоснованности его осуждения за разбой, просит проверить приговор в части его осуждения за сбыт газового оружия. Доводы П. обосновываются отсутствием в его действиях указанного состава преступления, поскольку он не сбывал газовый пистолет, а только передал его другому лицу для совершения разбойного нападения.
Проверив материалы уголовного дела и обсудив изложенные в надзорной жалобе доводы, президиум нашел приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.
Так, суд признал П. виновным в том, что 03 января 2002 года он незаконно завладел принадлежащим его жене на законных основаниях и хранящимся по месту их жительства газовым пистолетом "Комбат" N 41205, перевез его на личном автомобиле и незаконно передал не установленному следствием лицу для использования в качестве оружия при нападении. После разбойного нападения, совершенного в тот же день, привез пистолет обратно домой.
Незаконным сбытом газового оружия является его безвозвратное отчуждение в собственность иных лиц в результате совершения какой-либо противоправной сделки (возмездной или безвозмездной), то есть продажи, дарения, обмена и т.п.
С учетом этого установленные судом обстоятельства свидетельствуют о предоставлении П. газового пистолета соучастнику преступления для временного использования при разбойном нападении, что является не сбытом, а незаконной передачей оружия.
Поскольку ч. 4 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает ответственность только за незаконный сбыт газового оружия, в действиях П. отсутствует состав указанного преступления.
При таких обстоятельствах в приговор и кассационное определение внесены соответствующие изменения.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 09 апреля 2008 г., дело N 44-У-120/2008
2. Действия лица, направленные не на получение имущественной выгоды в результате незаконного безвозмездного обращения чужого имущества в свою собственность, а на совершение хищения денежных средств путем обмана с использованием лицом своего служебного положения из корыстных побуждений, должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и не требуют дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
П. осужден приговором Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 19 июля 2007 года за 1 эпизод преступления по ч. 1 ст. 159, за 1 эпизод по ч. 2 ст. 159, за 2 эпизода по ч. 3 ст. 159, за 2 эпизода по ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 29 августа 2007 года приговор оставлен без изменения.
По приговору суда, постановленному в особом порядке судебного разбирательства, П. признан виновным в совершении хищения денежных средств в январе 2005 года в сумме 102 211 руб. и в феврале 2005 года в сумме 62 320 руб. путем обмана, с использованием своего служебного положения судебного пристава-исполнителя и в совершении при этом действий, явно выходящих за пределы полномочий судебного пристава-исполнителя и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, также в совершении в первой половине ноября 2005 года хищения денежных средств в сумме 38 190 руб. путем обмана по предварительному сговору группой лиц, а во второй половине ноября 2005 года хищения денежных средств в сумме 106 485 руб. путем обмана.
В надзорных жалобах осужденного и адвоката ставится вопрос об изменении судебных решений вследствие неправильного применения уголовного закона и суровости назначенного наказания. В жалобах не оспаривается правильность осуждения П. за хищения, однако указывается на необоснованность осуждения за два преступления, предусмотренных ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив изложенные в надзорных жалобах доводы, президиум нашел приговор суда и последующее судебное решение подлежащими изменению по указанным ниже основаниям.
Удовлетворив ходатайство подсудимого о рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства, суд проверил предусмотренные законом условия, кроме обоснованности предъявленного П. обвинения и его подтверждения собранными по делу доказательствами.
Ответственность по ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации наступает за совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.
Действия П., совершенные им в январе и феврале 2005 года, квалифицированы как идеальная совокупность преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159 и ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом в приговоре указаны признаки действий, свойственные злоупотреблению служебным положением судебного пристава-исполнителя, а не превышению им должностных полномочий.
Под злоупотреблением должностными полномочиями из корыстной заинтересованности следует понимать такие неправомерные действия должностного лица, которые совершены с целью получения имущественной выгоды без незаконного безвозмездного обращения чужого имущества в свою собственность или собственность других лиц.
Однако судом указано, что все действия П. по данным эпизодам были направлены не на получение какой-либо имущественной выгоды в результате незаконного безвозмездного обращения чужого имущества в свою собственность, а на совершение хищения денежных средств путем обмана с использованием положения судебного пристава-исполнителя из корыстных побуждений. Именно в результате этих действий П. денежные средства перешли в его незаконное владение и были использованы осужденным по своему усмотрению.
Указанное свидетельствует о том, что злоупотребление в данном случае являлось способом совершения хищения. Поэтому содеянное П. должно расцениваться как хищение и квалифицироваться по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации. Дополнительная квалификация этих же действий по ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации является излишней.
По изложенным основаниям президиум изменил приговор в отношении П., исключив указание об осуждении по ч. 1 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 27 февраля 2008 г., дело N 44-У-72/2008
3. Если лицом совершено преступление посредством использования других лиц, не подлежащих ответственности в силу возраста, невменяемости и иных обстоятельств, его действия подлежат квалификации как действия непосредственного исполнителя преступления.
(извлечение)
Согласно приговору Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 28 августа 2006 года, П. осужден за преступления, предусмотренные ч. 4 ст. 150 и п. "а" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В кассационном порядке приговор не обжалован.
П. признан виновным в том, что совместно с несовершеннолетним А., 02 августа 1992 года рождения, используя А. в качестве непосредственного исполнителя и указывая ему на потерпевших, в отношении которых имелась возможность совершения преступления, 11 мая 2006 года в 13:40 открыто похитил сумку у С., в 14:00 - у Ж. Похищенным имуществом П. и А. распорядились по своему усмотрению.
Кроме того, являясь лицом, достигшим совершеннолетнего возраста, П., достоверно зная, что А. является несовершеннолетним, вовлек его в совершение тяжких преступлений путем обещания денежных средств, вырученных от реализации похищенного, сформировал у него умысел на совершение открытых хищений.
В надзорной жалобе осужденный П. просит переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 150 и ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, так как он сам непосредственного участия в ограблении не принимал. Указывает, что активных действий по вовлечению несовершеннолетнего в совершение тяжких преступлений не предпринимал, ранее А. совершал аналогичные преступления.
Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум посчитал, что приговор подлежит изменению по следующим основаниям.
Приговор в отношении П. постановлен по его ходатайству в особом порядке, без исследования собранных по делу доказательств.
Вместе с тем особый порядок судебного разбирательства не освобождает суд от обязанности разобраться в обоснованности предъявленного подсудимому обвинения и правильности квалификации его действий.
Суд, соглашаясь с ходатайством о рассмотрении материалов дела в особом порядке, названные выше требования закона не учел, в том числе не разобрался в правильности квалификации действий подсудимого по признаку совершения грабежа по предварительному сговору группой лиц.
В обвинительном заключении и описательной части приговора, где изложены обстоятельства совершения П. преступлений, прямо указано, что он совершил ограбление потерпевших С. и Ж. посредством использования тринадцатилетнего А. как непосредственного исполнителя преступлений. Сам П. не выполнял действий, образующих объективную сторону грабежей, совершенных совместно с А., не являющимся в силу возраста субъектом уголовной ответственности.
Согласно пп. 8 и 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", если лицо совершило кражу, грабеж или разбой посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия (при отсутствии других квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по ч. 1 ст. 158, ст. ст. 161, 162 Уголовного кодекса Российской Федерации как действия непосредственного исполнителя преступления.
Таким образом, исходя из обстоятельств совершенных П. преступлений, действия осужденного по ограблению потерпевших С. и Ж. нельзя считать совершенными по предварительному сговору группой лиц.
Президиум переквалифицировал действия П. по двум эпизодам грабежей с п. "а" ч. 2 ст. 161 на ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Поскольку ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации устанавливается ответственность за преступления средней тяжести, действия П., направленные на вовлечение несовершеннолетнего А. в совершение преступлений, подлежат переквалификации с ч. 4 ст. 150 на ч. 1 ст. 150 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 05 марта 2008 г., дело N 44-У-111/2008
4. Суд сделал преждевременные выводы о том, что в действиях подсудимых при совершении кражи с газораспределительной подстанции отсутствовал состав преступления "приведение в негодность газопровода".
(извлечение)
Приговором Белоярского районного суда Свердловской области от 31 марта 2008 года У., Н. и Б. осуждены по п. "а" ч. 2 ст. 158 и оправданы по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 215.3 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Так, У., Н. и Б. признаны виновными в тайном хищении 25 октября 2007 года чужого имущества группой лиц по предварительному сговору.
В кассационном представлении прокурор просил отменить приговор в части оправдания осужденных по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 215.3 Уголовного кодекса Российской Федерации, направить дело на новое судебное рассмотрение. Представление мотивировал тем, что суд, оправдывая осужденных, указал, что у них отсутствовал прямой умысел на повреждение газопровода, поскольку они не понимали, что совершают хищение с газораспределительной подстанции. Однако, как установлено материалами дела, были похищены также столбики с предупреждающими знаками, что свидетельствует о том, что подсудимые знали о совершении ими кражи с подстанции. В явке с повинной У. указывал, что кражу они совершили именно с газораспределительной подстанции.
В кассационной жалобе представитель потерпевшего К. просил приговор в части оправдания У., Н. и Б. отменить, ссылаясь на то, что в материалах имеется совокупность доказательств, свидетельствующих о наличии у осужденных информации о том, что они совершают хищение деталей с газопровода. Поэтому считает необходимым направить дело в этой части на новое судебное разбирательство.
Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по доводам кассационной жалобы и кассационного представления.
Суд при оценке показаний осужденных об их неосведомленности о том, что они совершают хищение имущества с газопровода, не принял во внимание конкретные обстоятельства совершения осужденными хищения.
По словам представителя потерпевшего К., 25 октября 2007 года поступило сообщение о том, что сработала сигнализация об обрыве связи газопровода высокого давления. Около данного газопровода имелись предупреждающие и опознавательные знаки. По прибытии на место было установлено, что сняты панели ограждения, при этом был запах газа. На окраине деревни был обнаружен трактор, в котором найдены решетки и другое оборудование, снятое с газопровода. У. признался, что данную кражу он совершил совместно с Н. и Б.
Осужденные на предварительном следствии давали последовательные показания о том, что совершили кражу оборудования, однако уточняли, что точно не знали о демонтировании оборудования газовой подстанции.
Между тем в показаниях, данных в качестве подозреваемого, У. пояснял, что он срезал решетки и открутил краны с газораспределительной станции.
Свидетели по данному делу поясняли, что 25 октября 2007 года ими было обнаружено, что с газопровода возле крановой площадки была похищена сетка ограждения, а в связи с разукомплектованием кранов произошла утечка газа.
Свидетели также подтверждали, что в 1 - 2 метрах от газопровода были установлены предупреждающие знаки: "Осторожно! Газопровод", "Охранная зона - 50 метров".
Данное обстоятельство подтверждается представленными фотографиями, из которых усматривается, что по периметру крановой площадки газопровода имеются таблички с предупреждающими надписями и ограждение.
Однако суд не дал должной оценки данному обстоятельству.
Оправдывая осужденных по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 215.3 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд указал, что в действиях У., Н. и Б. не имеется данного состава преступления, поскольку указанное преступление может быть совершено только с прямым умыслом.
Однако данный вывод суда не основан на законе.
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 215.3 Уголовного кодекса Российской Федерации, характеризуется виной в форме умысла. Об умысле, направленном на приведение в негодность газопровода, свидетельствуют действия виновных лиц, направленные на повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние этого объекта из корыстных или хулиганских побуждений.
Повреждение объекта жизнеобеспечения выражается в нарушении определенных функций объекта или уничтожении каких-либо неосновных частей объекта путем демонтажа, отключения, рассоединения систем.
Срезав и похитив панели ограждения, калитки ограждений, металлический столбик, краны газопровода, осужденные сделали эксплуатацию данного объекта невозможной.
В связи с этим приговор суда отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 07 мая 2008 г., дело N 22-4647/2008
5. Суд ошибочно квалифицировал действия виновного как разбой и оставление в опасности, поскольку умышленное приведение потерпевших в опасное для жизни состояние с целью завладения их имуществом охватывается ч. 1 ст. 162 и не требует дополнительной квалификации по ст. 125 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
Приговором Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 04 декабря 2007 года С. осужден по ст. 125 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение 5 преступлений, по ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение десяти преступлений.
С. признан виновным в совершении в период с 29 декабря 2005 года по 08 марта 2007 года в г. Екатеринбурге десяти разбоев с применением в отношении потерпевших насилия, опасного для их жизни и здоровья.
Кроме того, установлена вина осужденного в пяти эпизодах оставления потерпевших в опасности после совершения в отношении их разбоя.
В кассационной жалобе С. указывал на то, что причастен к совершению только одного эпизода разбоя, который имел место 08 марта 2007 года. Ссылался на то, что остальных преступлений не совершал, потерпевшие его оговорили, а вещи у потерпевшей Б. он похитил тайно.
В кассационном представлении прокурор Октябрьского района г. Екатеринбурга просил отменить приговор и направить дело на новое судебное разбирательство, поскольку выводы суда о наличии в действиях осужденного состава преступления, предусмотренного ст. 125 Уголовного кодекса Российской Федерации, не подтверждаются исследованными судом доказательствами.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы осужденного и кассационного представления прокурора, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.
Выводы суда о виновности С. в совершении разбоев подтверждаются совокупностью исследованных судом доказательств, которым в приговоре дана надлежащая оценка.
Так, из показаний потерпевших следует, что С. подвозил их на автомашине, они употребляли спиртные напитки в его присутствии. После употребления спиртных напитков, через непродолжительное время, потерпевшие теряли сознание. Затем они обнаруживались в различных районах г. Екатеринбурга в состоянии токсического отравления. У каждой из потерпевших были похищены вещи и деньги.
При этом одна из потерпевших утверждала, что после того, как употребила пиво в машине С., она попыталась выйти из автомобиля, но почувствовала сильный удар по голове и потеряла сознание. Очнулась на следующий день в больнице, куда поступила в состоянии сильного токсического отравления. У нее были похищены вещи на сумму 15 150 руб.
Все потерпевшие опознали С. как человека, который подвозил их на машине и в присутствии которого они употребляли спиртное, после чего теряли сознание, а затем обнаруживали, что у них были похищены вещи и деньги.
Свои показания о действиях С. потерпевшие подтверждали в ходе предварительного следствия на очных ставках с ним.
При проведении обыска в садовом доме, расположенном в коллективном саду, где проживал С., были обнаружены изделия из металла желтого и серебристого цвета, женские украшения, дамские сумки, документы на автомашину, в куртке С. было обнаружено 7 таблеток белого цвета.
В автомобиле ВАЗ-21053, которым управлял С., была обнаружена этикетка от таблеток "Азалептин".
Как усматривается из заключения химической экспертизы, представленные на экспертизу таблетки содержат азалептин (клозапин).
Смесь клозапина с алкоголем отнесена Постоянным комитетом по контролю наркотиков при Министерстве здравоохранения Российской Федерации (по состоянию на 01 ноября 2005 года) к одурманивающим веществам в связи со случаями использования ее в противоправных целях.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у одной из потерпевших было обнаружено отравление психотропным препаратом (азалептином) на фоне алкогольной интоксикации.
Утверждение осужденного о том, что он тайно похитил имущество Б., судебная коллегия находит необоснованным, так как С. для завладения вещами потерпевшей применил в отношении ее насилие, опасное для жизни и здоровья, а именно использовал одурманивающее вещество - азалептин, растворив таблетку данного вещества в бокале со спиртным напитком. В результате действий С. потерпевшая потеряла сознание, и, воспользовавшись беспомощным состоянием Б., осужденный похитил ее имущество.
При оглашении в судебном заседании показаний потерпевших К., Б., З. положения ст. 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации нарушены не были.
Оснований полагать, что потерпевшие оговорили С. в совершении преступлений, у суда не имелось, тем более что показания потерпевших являются последовательными и согласуются с другими доказательствами по делу.
Действия осужденного правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации по всем десяти эпизодам преступлений, поскольку С. совершены нападения на потерпевших в целях хищения их имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья.
Вместе с тем судебная коллегия нашла необоснованной квалификацию действий осужденного по пяти эпизодам в отношении потерпевших К., Е., И., В., О. по ст. 125 Уголовного кодекса Российской Федерации помимо ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.
С. умышленно приводил потерпевших в опасное для жизни состояние с целью завладения их имуществом, что охватывается составом преступления, предусмотренным ч. 1 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации. Ответственность за оставление потерпевшего в опасности наступает в случае неоказания помощи лицу, оказавшемуся в беспомощном состоянии вследствие неосторожных действий виновного или иных не зависящих от него причин, что в данных случаях отсутствует.
С учетом изложенного приговор в части осуждения С. по ст. 125 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение пяти преступлений отменен судебной коллегией, дело в данной части прекращено в связи с отсутствием в деяниях С. состава преступления.
Отмена осуждения по указанной статье повлекла за собой снижение назначенного С. наказания.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 06 февраля 2008 г., дело N 22-1150/2008
6. Суд, исключив квалифицирующий признак кражи, совершенной с незаконным проникновением в иное хранилище, не учел, что платежный терминал, из которого совершено хищение, не только предназначен для проведения денежных операций, но и является местом хранения денежных средств.
(извлечение)
Приговором Первоуральского городского суда Свердловской области от 06 февраля 2008 года П. осужден по 1 эпизоду преступления по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации по 2 эпизодам по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
П. признан виновным в том, что 04 октября 2007 года в дневное время с целью кражи чужого имущества подошел к терминалу по приему платежей, расположенному в магазине по ул. Свердлова в п. Билимбае г. Первоуральска, и заранее приготовленным ключом открыл дверцы терминала, откуда пытался похитить имеющиеся там деньги в сумме 8 740 руб., принадлежащие ООО "К". Будучи замеченным продавцом магазина, П. с места преступления скрылся, не доведя преступление до конца по не зависящим от него причинам.
04 октября 2007 года в вечернее время П. с целью кражи чужого имущества заранее приготовленным ключом открыл дверцу терминала, расположенного в магазине по ул. Ленина в г. Первоуральске, и тайно похитил металлический ящик - стекер стоимостью 8 100 руб. с денежными средствами в сумме 10 010 руб., а также сотовый телефон "Моторола C-380" стоимостью 2 290 руб. и сим-карту стоимостью 99 руб. с денежными средствами на балансе в сумме 156 руб. 92 коп., принадлежащие ООО "К". Своими действиями П. причинил ООО "К" материальный ущерб на общую сумму 20 655 руб. 92 коп.
04 октября 2007 года в вечернее время П. из терминала по приему платежей, расположенного в магазине по ул. Ватутина в г. Первоуральске, аналогичным способом похитил металлический стекер стоимостью 8 100 руб. с денежными средствами в сумме 13 300 руб., причинив тем самым ООО "К" материальный ущерб на общую сумму 21 300 руб.
В кассационном представлении государственный обвинитель указал на то, что судом необоснованно исключен из квалификации действий П. квалифицирующий признак "с незаконным проникновением в иное хранилище", поскольку платежные терминалы, из которых совершались кражи, предназначены для сбора и хранения денежных средств до момента их изъятия уполномоченным лицом. Просил приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.
Осужденный П. в кассационной жалобе, не соглашаясь с постановленным приговором, утверждал, что все три преступления совершены им в короткий промежуток времени и направлены на завладение определенной денежной суммой, необходимой ему для погашения кредита, в связи с чем просил все три преступления квалифицировать как единое преступление.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и кассационной жалобе, судебная коллегия сочла приговор подлежащим отмене.
Как обоснованно указано государственным обвинителем в кассационном представлении, платежные терминалы, принадлежащие ООО "К", предназначены не только для выполнения платежных операций, но и для хранения денежных средств до момента изъятия денег уполномоченным на то лицом. Таким образом, указанные выше платежные терминалы предназначены как для осуществления приема денежных средств, так и для временного их хранения. Однако суд не дал соответствующей оценки этим обстоятельствам.
Более того, в противоречие выводу о том, что указанные выше платежные терминалы не являются хранилищем, суд в приговоре указал, что хранение денег в платежных терминалах предусматривается их функциональным назначением, хотя и не является основной функцией терминала.
Таким образом, вывод суда о том, что платежные терминалы, принадлежащие ООО "К", не являются хранилищем, основан на ненадлежащем исследовании обстоятельств дела и сам по себе является противоречивым.
В связи с этим приговор отменен, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение, в ходе которого суду необходимо более тщательно исследовать все обстоятельства дела, дать им надлежащую оценку, устранив при этом указанные противоречия.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 02 апреля 2008 г., дело N 22-3384/2008
7. Свидетельство о регистрации и паспорт технического состояния транспортного средства являются важными личными документами, ответственность за похищение которых предусмотрена ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
Ч. признан виновным в похищении паспорта гражданина и водительского удостоверения (иного важного личного документа) и осужден по ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Кроме того, Ч. осужден по ч. 1 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации за похищение свидетельства о регистрации и паспорта технического состояния транспортного средства из корыстной заинтересованности. Однако суд не учел, что свидетельство о регистрации и паспорт технического состояния транспортного средства являются важными личными документами, ответственность за похищение которых предусмотрена ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировал действия осужденного с ч. 1 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 2 ст. 325 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Постановление Президиума
Верховного Суда Российской Федерации
N 559-П07
Обзор законодательства и судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за I квартал 2008 года
II. Вопросы назначения наказания
8. Не применив правила назначения наказания при рассмотрении дела в особом порядке, суд назначил наказание, превышающее максимально возможное.
(извлечение)
Приговором Алапаевского городского суда Свердловской области от 29 февраля 2008 года С. осуждена по ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году 6 месяцам лишения свободы с лишением права управления транспортными средствами сроком на 1 год.
На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.
С. признана виновной в том, что, управляя автомобилем, нарушила Правила дорожного движения и по неосторожности причинила тяжкий вред здоровью К.
Дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.
В кассационной жалобе потерпевшая просит приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство, полагая, что суд установил условно осужденной С. недостаточный испытательный срок и не возложил на осужденную определенные обязанности.
В возражении на кассационную жалобу потерпевшей государственный обвинитель по делу просил оставить приговор без изменения, полагая, что С. осуждена правильно и наказание ей назначено справедливое.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, приведенные в кассационной жалобе и в возражении на жалобу, судебная коллегия нашла выводы суда о виновности С. в преступлении, за которое она осуждена, соответствующими установленным по делу фактическим обстоятельствам.
Также судом правильно определено назначенное наказание считать условным.
Судебная коллегия сочла, что доводы кассационной жалобы неубедительны и не могут служить основанием для отмены приговора. Согласно закону, возложение на условно осужденного определенных обязанностей производится по усмотрению суда. Испытательный срок условно осужденной С. назначен в предусмотренных законом размерах.
Таким образом, оснований для отмены приговора по доводам, приведенным в кассационной жалобе потерпевшей, не имелось.
Вместе с тем уголовное дело рассмотрено судом в особом порядке судебного разбирательства. Согласно правилам ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации назначенное наказание не может превышать две трети максимального срока наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
По ч. 1 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации максимальный срок наказания в виде лишения свободы составляет 2 года, следовательно, согласно требованиям ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, осужденной С. должно быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок не более 1 года 4 месяцев.
По данному основанию приговор в части назначенного срока наказания изменен: наказание С. смягчено и назначено лишение свободы условно сроком на 1 год 4 месяца.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 28 марта 2008 г., дело N 22-3254/2008
9. Окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.
(извлечение)
Приговором Белоярского районного суда Свердловской области от 14 апреля 2008 года К., ранее судимый 07 апреля 2004 года, осужден по 2 эпизодам преступлений по п. "а" ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы за каждое преступление.
На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 4 года лишения свободы.
В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к данной мере наказания частично присоединено наказание, не отбытое по приговору от 07 апреля 2004 года, в виде 1 года лишения свободы, и окончательно назначено 5 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Приговором суда К. признан виновным в двух эпизодах тайного хищения чужого имущества с незаконным проникновением в жилище. Преступления совершены им осенью 2006 года и 19 ноября 2007 года.
В судебном заседании осужденный вину признал полностью. По его ходатайству уголовное дело рассмотрено в особом порядке, без проведения судебного разбирательства.
В кассационном представлении прокурор просит приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на то, что суд при назначении меры наказания с применением положений ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации допустил нарушение уголовного закона. Окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление по последнему приговору, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене.
В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.
Однако данное требование закона по делу не выполнено.
К. приговором от 07 апреля 2004 года осужден по 1 эпизоду преступления по п. "а" ч. 2 ст. 161, по 2 эпизодам по п. "а" ч. 2 ст. 158, по 2 эпизодам по п. "а" ч. 2 ст. 244 Уголовного кодекса Российской Федерации. С применением ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.
Преступления, указанные в последнем приговоре, совершены К. в период испытательного срока. Поэтому окончательное наказание по приговору от 14 апреля 2008 года обоснованно назначено в соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Вместе с тем суд, назначая осужденному за данные преступления меру наказания в виде 4 лет лишения свободы, а по совокупности приговоров окончательно в виде 5 лет лишения свободы, нарушил требования ч. 4 ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации. При неотбытии срока условного осуждения к вновь назначенному наказанию должен быть присоединен весь срок наказания по предыдущему приговору.
В связи с допущенными судом ошибками приговор отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 16 мая 2008 г., дело N 22-5019/2008
10. Суд кассационной инстанции счел наказание, назначенное по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации, не соответствующим принципу справедливости.
(извлечение)
Приговором Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 04 декабря 2007 года С. осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации к 240 часам обязательных работ.
С. признан виновным в нарушении Правил дорожного движения при управлении транспортным средством, повлекшем по неосторожности смерть человека, совершенном 24 июня 2007 года в г. Екатеринбурге.
Уголовное дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.
В кассационном представлении прокурор просил приговор отменить и уголовное дело направить на новое рассмотрение в связи с мягкостью и несправедливостью назначенного С. наказания. По мнению прокурора, суд необоснованно признал в качестве смягчающих наказание обстоятельств данные, характеризующие личность осужденного, которые нельзя признать исключительными обстоятельствами. Таким образом, применение ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации не может быть признано обоснованным. Указывал на то, что С. совершил преступление, управляя автомобилем в нетрезвом виде, не имея водительских прав, что повлекло за собой смерть человека.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по доводам кассационного представления.
Назначая С. наказание с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде 240 часов обязательных работ, суд признал смягчающими обстоятельствами совершение преступления средней тяжести впервые, полное признание вины в содеянном, возмещение причиненного потерпевшим ущерба, наличие постоянного места жительства и работы. Наличие на иждивении у С. отца - инвалида I группы - в совокупности с вышеизложенными данными о личности осужденного суд расценил как исключительное обстоятельство, существенно уменьшающее степень общественной опасности преступления.
При этом суд, как правильно указано в представлении прокурора, не учел то обстоятельство, что С. совершил данное преступление, находясь в состоянии алкогольного опьянения, не имея водительского удостоверения, что повлекло смерть человека.
При таких обстоятельствах судебная коллегия указала, что назначенное С. наказание не отвечает принципу справедливости, предусмотренному ст. 6 Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которому наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
Несправедливость приговора в соответствии со ст. 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является одним из оснований его отмены. Поэтому приговор суда отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 08 февраля 2008 г., дело N 22-1283/2008
Бюллетень
Верховного Суда Российской Федерации
2008, N 1
III. Вопросы освобождения от уголовной
ответственности и наказания
11. Действия лица необоснованно квалифицированы как подделка официального документа в целях его использования.
(извлечение)
Приговором Набережночелнинского городского суда Республики Татарстан от 28 февраля 2006 года Ю., ранее судимый, освобожденный условно-досрочно, осужден по ч. 1 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ю. признан виновным в подделке официального документа в целях его использования.
Преступление совершено при следующих обстоятельствах. 10 декабря 2005 года в г. Набережных Челнах Республики Татарстан Ю., находясь в своем автомобиле ВАЗ-2107, умышленно, зная о том, что страховой полис обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств является официальным документом, принадлежащим владельцу, и отнесен к числу необходимых документов на право управления транспортным средством, совершил подделку выданного ему страхового полиса, вписав вместо себя в графу N 3 "Лица, допущенные к управлению транспортным средством (ТС)" фамилию, имя, отчество своего товарища Л. и данные его водительского удостоверения. 30 декабря 2005 года Л. во дворе дома предъявил страховой полис на имя Ю. сотрудникам ГИБДД.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 31 марта 2006 года, а также постановлением президиума этого же суда от 26 июля 2006 года судебные решения в отношении Ю. оставлены без изменения.
В надзорной жалобе Ю. просил об отмене состоявшихся в отношении его судебных решений, указывая, что доказательств его вины в совершении преступления не установлено, умысла на подделку официального документа у него не было, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2007 года надзорная жалоба Ю. удовлетворена по следующим основаниям.
Из материалов уголовного дела усматривается, что Ю. приобрел автомобиль ВАЗ-2107 и 01 сентября 2005 года заключил договор обязательного страхования ответственности владельцев транспортных средств. В день задержания сотрудниками милиции Л. за рулем указанного автомобиля сам Ю. находился вместе с Л. в салоне.
Согласно ст. 16 Федерального закона от 25 апреля 2002 года N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", граждане вправе заключать договоры обязательного страхования с учетом ограниченного использования принадлежащих им транспортных средств. Ограниченным использованием транспортного средства признается управление им только указанными страхователем водителями. В таком случае в страховом полисе указываются водители, допущенные к управлению транспортным средством.
Кроме того, в силу данной статьи Закона в период действия договора обязательного страхования, учитывающего ограниченное использование транспорта, страхователь обязан незамедлительно в письменной форме сообщить страховщику о передаче управления транспортным средством водителям, не обозначенным в страховом полисе в качестве допущенных к управлению транспортным средством. При получении такого сообщения страховщик вносит соответствующие изменения в страховой полис.
Таким образом, Закон предусматривает возможность допуска к управлению автомашиной владельца также и водителей, не заявленных в страховом полисе, и указывает, как в таком случае должен поступить страхователь.
По настоящему делу Ю., вписав данные Л. в страховой полис и передав управление автомобилем в своем присутствии указанному водителю, нарушил предусмотренный Законом порядок ограниченного использования автотранспортного средства.
Однако отметка в страховом полисе о разрешении Л. управлять автомашиной без уведомления об этом страховой компании не предоставляет Ю. каких-либо прав и не освобождает его от обязанностей, и указанный документ от этого не перестает быть подлинным.
Следует также учесть, что согласно ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения имуществом.
Поэтому Ю. как собственник автомобиля вправе передавать управление своей автомашиной как Л., так и любому другому лицу без включения их данных в страховой полис.
Кроме того, дополнение графы N 3 страхового полиса не свидетельствует о поддельности указанного документа в целом.
Таким образом, в деяниях Ю. отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В связи с этим Судебная коллегия приговор и последующие судебные решения в отношении Ю. отменила, а уголовное дело прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием состава преступления.
Определение
Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
от 15 февраля 2007 года N 11-Д06-170
12. Суд первой инстанции, не усмотрев в действиях подсудимого необходимой обороны, постановил обвинительный приговор, который отменен ввиду отсутствия в действиях лица состава преступления.
(извлечение)
Приговором Алапаевского городского суда Свердловской области от 20 марта 2008 года Ш. осужден по ст. 113 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ст. 64 и чч. 4, 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году исправительных работ с удержанием в доход государства 20% заработка.
В соответствии со ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года и возложением на осужденного ряда обязанностей.
Приговором суда несовершеннолетний Ш. признан виновным в умышленном причинении Р. тяжкого вреда здоровью. Преступление совершенно Ш. вечером 08 декабря 2007 года в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием и иными противоправными действиями потерпевшего.
В судебном заседании Ш. свою вину в совершении указанного преступления признал.
В кассационной жалобе потерпевшая Н., находя приговор суда в отношении Ш. несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания, просила его отменить и наказать Ш. по всей строгости закона, мотивируя свою просьбу тем, что в результате действий Ш. двое детей остались без отца и без средств к существованию.
В кассационном представлении исполняющий обязанности прокурора не оспаривал доказанность вины Ш. и квалификацию его действий по ст. 113 Уголовного кодекса Российской Федерации, но просил отменить приговор ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В обоснование своей просьбы указывал на то, что предусмотренный ст. 113 Уголовного кодекса Российской Федерации состав преступления не охватывает такое последствие преступления, как смерть потерпевшего, в связи с чем действия Ш. должны быть квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 109 и ст. 113 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела и обсудив изложенные в кассационных жалобе и представлении доводы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене с прекращением производства по делу по следующим основаниям.
Судом установлено, что 08 декабря 2007 года в вечернее время Ш. и его сожительница, хозяйка квартиры И., находились у себя в комнате, куда стал врываться ранее незнакомый им Р., который находился в состоянии алкогольного опьянения. Ш. и И. стали выгонять его из комнаты, в то время как последний выражался нецензурной бранью, угрожал Ш. и И., пытаясь ударить последнюю. Р. вызвал Ш. на улицу, чтобы разобраться с ним. Когда Ш. вышел следом за Р. на улицу, Р. ударил Ш. в лицо. Испугавшись насилия со стороны Р., Ш. забежал в комнату и попытался закрыть дверь, но Р. противоправно ворвался в комнату, где стал словесно угрожать Ш., заявляя, что оторвет ему голову и изнасилует. После этого, вновь применив насилие, Р. толкнул Ш., отчего тот упал на пол. Ш. схватил нож и, находясь в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием и противоправными действиями самого потерпевшего, с целью причинения тяжкого вреда здоровью нанес Р. один удар ножом в область левой ягодицы, причинив потерпевшему телесные повреждения в виде проникающего колото-резаного ранения левой ягодичной области с полным пересечением левой внутренней подвздошной артерии и брюшины малого таза без повреждений внутренних органов, осложнившегося острой кровопотерей, повлекшего тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. После этого Р. сразу выбежал на улицу, а через некоторое время скончался.
Признавая Ш. виновным в умышленном причинении Р. тяжкого вреда здоровью в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием и иными противоправными действиями со стороны потерпевшего, суд сослался на показания самого Ш., а также на показания ряда свидетелей, данные в судебном заседании.
Однако при этом суд не дал должной оценки последовательным показаниям Ш. в той части, что ранее незнакомый ему Р. беспричинно врывался к нему в комнату. Р. был вооружен железным гаечным ключом, который держал в руке и который Ш. принял за нож. Р., нанеся Ш. у двери подъезда удар в лоб рукой, в которой был зажат этот ключ, вломился к нему в комнату, где оскорбил подростка грубой нецензурной бранью и грозил оторвать ему голову и изнасиловать. Ударив Ш. правой рукой с зажатым в ней гаечным ключом в плечо, отчего Ш. упал на пол, Р. стал закрывать дверь изнутри. Испугавшись разъяренного пьяного Р., Ш. схватил лежавший в этой же комнате нож и ударил Р. ножом.
Суд в приговоре исказил вышеприведенные и подтвержденные показаниями свидетелей показания Ш., указав, что Р. хотел открыть двери.
Таким образом, суд установил, что со стороны Р. имело место реальное, действительное и опасное посягательство в отношении Ш., в связи с которым у осужденного имелись основания реально опасаться за свою жизнь и здоровье.
Однако данные обстоятельства суд не принял во внимание и не дал им оценки.
Несмотря на наличие в действиях Ш. признаков состояния аффекта, характер отражения им нападения, осуществленного Р. с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, соответствовал опасности применения такого насилия.
В силу положений ч. 1 ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
С учетом вышеприведенных обстоятельств коллегия признала, что в действиях Ш. имела место необходимая оборона, пределов которой он не превысил, а поэтому в его действиях отсутствует состав уголовно наказуемого деяния.
Поскольку в действиях Ш. состав преступления отсутствует, необоснованным является и удовлетворение заявленного Н. гражданского иска.
Приговор Алапаевского городского суда Свердловской области в отношении Ш. отменен, производство по делу прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в деянии состава преступления.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 07 мая 2008 г., дело N 22-4641/2008
13. К моменту вынесения решения судом кассационной инстанции срок давности привлечения лица к уголовной ответственности истек, в связи с чем производство по делу прекращено.
(извлечение)
Приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 15 октября 2007 года Б., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 272 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 20 000 руб., по ч. 1 ст. 165 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 20 000 руб.
В соответствии с ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде штрафа в размере 24 000 руб. с рассрочкой выплаты на 12 месяцев и ежемесячной уплатой штрафа по 2 000 руб.
По приговору суда Б. признан виновным в неправомерном доступе к охраняемой законом компьютерной информации, то есть информации в электронно-вычислительной машине (ЭВМ), системе ЭВМ и их сети, что повлекло модификацию информации, нарушение работы сети ЭВМ, а также в причинении имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения.
Преступления совершены Б. в период времени с 01 декабря 2004 года по 31 октября 2005 года в г. Екатеринбурге.
В кассационной жалобе осужденный просил приговор суда, как несправедливый и необоснованный, отменить, признать его невиновным.
Проверив материалы дела и обсудив доводы жалобы, судебная коллегия пришла к выводу о том, что при рассмотрении дела судом тщательно были исследованы все доказательства, представленные в материалах дела, и им дана надлежащая оценка. Выводы суда о наличии в действиях Б. составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 165 и ч. 1 ст. 272 Уголовного кодекса Российской Федерации, являются законными и обоснованными.
Б. получил учетно-регистрационные данные зарегистрированного пользователя сети "Интернет" ООО "Т" для их дальнейшей подмены с целью последующего бесплатного доступа к сети "Интернет" под чужими учетно-регистрационными данными. Реализуя свой преступный умысел, Б. в период с 01 декабря 2004 года по 31 октября 2005 года осуществлял неправомерный выход в сеть "Интернет" за счет ООО "Т", используя модемное соединение, размещенное в его жилище, чем причинил потерпевшему ущерб в размере 2 456 руб. 40 коп.
Судом правильно установлена идеальная совокупность двух составов преступлений, их объективная сторона, а также мотивы, цели и последствия содеянного Б., при этом объем вмененных ему приговором действий не противоречит предъявленному обвинению и не выходит за его пределы.
Существенных нарушений процессуального закона, которые препятствовали бы реализации прав участников процесса и повлияли на правильность принятого судом решения, по делу не установлено.
Судебной коллегией приговор суда отменен, а производство по делу прекращено в связи с истечением сроков давности привлечения Б. к уголовной ответственности, поскольку в соответствии со ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации, имеющей, согласно ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, обратную силу, сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. Истечение сроков давности влечет освобождение от уголовной ответственности. В связи с тем, что в отношении Б. названные сроки истекли на момент кассационного рассмотрения, Б. подлежит освобождению от уголовной ответственности с прекращением производства по делу.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 01 февраля 2008 г., дело N 22-1055/2008
14. Суд, назначив виновному наказание, освободил его от отбывания наказания, в то время как подсудимый подлежал освобождению от уголовной ответственности с прекращением производства по делу в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
(извлечение)
Приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 10 июля 2003 года С., ранее не судимый, осужден по ч. 1 ст. 114 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации С. освобожден от отбывания назначенного наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
В кассационном порядке приговор в отношении С. не рассматривался.
По приговору суда С. признан виновным в умышленном причинении 12 ноября 1997 года тяжкого вреда здоровью М. при превышении пределов необходимой обороны.
В надзорной жалобе осужденный С., не оспаривая своей причастности к совершению преступления, просит отменить приговор, полагая незаконным постановление в отношении его обвинительного приговора по ч. 1 ст. 114 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также указывая на нарушение требований ст. 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при постановлении приговора. По мнению осужденного, суд, установив во время судебного разбирательства обстоятельства, указанные в п. 3 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обязан был прекратить уголовное дело в судебном заседании.
Проверив материалы уголовного дела и обсудив изложенные в надзорной жалобе доводы, президиум нашел приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Суд первой инстанции признал С. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 114 Уголовного кодекса Российской Федерации, и назначил ему наказание.
Согласно ч. 2 ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации, данное деяние отнесено законодателем к категории преступлений небольшой тяжести.
В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации истечение предусмотренного законом двухгодичного срока давности со дня совершения преступления небольшой тяжести влечет освобождение лица от уголовной ответственности.
Из установленных по делу фактических обстоятельств следует, что преступление совершено С. 12 ноября 1997 года, а с этого момента и до разрешения дела по существу в ходе судебного разбирательства прошло более пяти лет.
Согласно п. 1 ст. 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в случае если во время судебного разбирательства будут установлены обстоятельства, указанные, в частности, в п. 3 ч. 1 ст. 24 настоящего Кодекса, суд прекращает уголовное дело в судебном заседании, что исключает постановление приговора и назначение виновному наказания.
Суд неправомерно назначил С. наказание и освободил его от отбывания наказания, в то время как виновный подлежал освобождению от уголовной ответственности с прекращением производства по делу в этой части в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности вследствие приоритета норм материального закона над нормами процессуальными.
Постановлением президиума приговор суда отменен, С. освобожден от уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности уголовного преследования за преступление небольшой тяжести, а уголовное дело прекращено.
Постановление президиума
Свердловского областного суда
от 12 марта 2008 г., дело N 44-У-173/2008
IV. Процессуальные вопросы
15. В нарушение положений о порядке выдачи иностранным государством граждан для привлечения к уголовной ответственности судом вынесен обвинительный приговор, хотя в запросе о выдаче лица не было указано то преступление, за которое данное лицо осуждено.
(извлечение)
Приговором Алапаевского городского суда Свердловской области от 14 мая 2007 года, постановленным в особом порядке, Д. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы. На основании ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательно Д. назначено наказание в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
В кассационном порядке приговор не обжалован.
По приговору суда от 14 мая 2007 года Д. признан виновным в том, что в начале июня 2005 года в г. Алапаевске совершил кражу имущества Ч. из гаража, причинив потерпевшей ущерб в сумме 5 000 руб.
В надзорном представлении прокурора области ставится вопрос об отмене приговора, поскольку Д. был задержан на территории Республики Казахстан, а затем был выдан прокуратурой названной Республики для привлечения к уголовной ответственности на территории России за совершение конкретных преступлений, за которые он был осужден приговором от 20 апреля 2007 года. В запросе о выдаче Д. вопрос о привлечении его к уголовной ответственности за кражу имущества потерпевшей Ч. перед компетентными органами Республики Казахстан не ставился.
Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорного представления, президиум счел приговор подлежащим отмене.
Д. совершил кражу имущества Ч. в июне 2005 года, а в июле этого же года совершил еще два преступления, предусмотренных пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 и ч. 1 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации, после чего скрылся и был задержан на территории Республики Казахстан. В связи с этим Генеральный прокурор Российской Федерации обратился с просьбой к Генеральной прокуратуре Республики Казахстан о выдаче Д. для привлечения его к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 и ч. 1 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом Генеральная прокуратура Российской Федерации от лица государства гарантировала, что Д. не будет привлечен к уголовной ответственности за преступления, совершенные до его выдачи, кроме тех, для привлечения к ответственности за которые он выдан.
В запросе не было информации о совершении Д. кражи имущества Ч., и согласие выдавшей стороны на привлечение его к уголовной ответственности за данное преступление не давалось.
Между тем в ч. 1 ст. 66 Конвенции Содружества Независимых Государств от 22 января 1993 года "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам", регулирующей пределы уголовного преследования выданного лица, закреплено, что без согласия запрашиваемой Договаривающейся Стороны выданное лицо нельзя привлечь к уголовной ответственности или подвергнуть наказанию за совершенное до его выдачи преступление, за которое оно не было выдано.
Президиум признал, что суд приговором от 14 мая 2007 года грубо нарушил положения Конвенции СНГ от 22 января 1993 года, признав Д. виновным в совершении кражи имущества Ч. без согласия на то Республики Казахстан. В связи с этим приговор отменен по доводам надзорного представления с направлением дела на новое рассмотрение.
Постановление президиума
Свердловского областного суда
от 07 мая 2008 г., дело N 44-У-182/2008
16. Нарушение положений ст. 298 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о тайне совещания судей повлекло отмену приговора.
(извлечение)
Приговором Ирбитского районного суда Свердловской области от 27 декабря 2007 года Д. осужден по ч. 3 ст. 30 и пп. "в", "д" ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса Российской Федерации к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Д. признан виновным в совершении 19 октября 2007 года покушения на изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия и с угрозой применения насилия к потерпевшей, соединенное с угрозой убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, в отношении заведомо несовершеннолетней.
В судебном заседании Д. свою вину в содеянном признал частично.
В кассационном представлении помощник прокурора просил приговор суда отменить, мотивируя свою просьбу тем, что осужденным совершено тяжкое преступление в отношении несовершеннолетней, связанное с половой неприкосновенностью личности. При этом осужденный свою вину не признал и в содеянном не раскаялся. С учетом характера и степени общественной опасности содеянного, отношения осужденного к совершенному преступлению назначенное наказание является чрезмерно мягким.
В кассационной жалобе осужденный также просил приговор отменить, ссылаясь на то, что преступление он не совершал. Вреда здоровью потерпевшей, которая дает ложные показания, не причинял. Просил снизить ему срок наказания, поскольку на его иждивении находятся жена и малолетний ребенок, до совершения преступления он неофициально работал.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и кассационной жалобы осужденного, изучив письменное возражение государственного обвинителя на жалобу, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи с существенным нарушением судом требований уголовно-процессуального закона.
В соответствии со ст. 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд имеет право назначить разбирательство дела и рассмотреть его в закрытом судебном заседании в случаях, установленных законом, в отношении всего судебного разбирательства либо соответствующей его части. При этом суд обязан вынести определение или постановление о проведении закрытого судебного разбирательства. В случае рассмотрения уголовного дела в закрытом судебном заседании суд имеет право огласить вводную и резолютивную части приговора.
Как следует из постановления суда от 03 декабря 2007 года о назначении судебного заседания и протокола судебного заседания, решение о проведении закрытого судебного заседания на стадии назначения судебного заседания и в ходе судебного разбирательства судом не принималось и соответствующее постановление не выносилось.
Кроме того, в протоколе судебного заседания указано, что допрошенные в ходе судебного следствия свидетели из зала судебного заседания не удалялись. Указание об этом в протоколе отсутствует, что свидетельствует о проведении разбирательства дела в открытом судебном заседании.
При таких обстоятельствах судом грубо нарушены требования ст. ст. 241 и 310 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при провозглашении приговора суда, поскольку, как следует из протокола судебного заседания и выписки из приговора, судом были оглашены только вводная и резолютивная части приговора суда, а не весь приговор.
В соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, о чем председательствующий объявляет присутствующим в зале судебного заседания. После подписания приговора суд возвращается в зал судебного заседания и председательствующий провозглашает приговор суда.
Таким образом, законом установлено, что при удалении в совещательную комнату суд должен принять решение по существу дела. В соответствии с требованиями ст. 294 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд имеет право возобновить судебное следствие, по окончании которого вновь провести прения сторон, предоставить последнее слово подсудимому, а после этого снова удалиться в совещательную комнату для постановления приговора или вынесения иного решения по существу дела.
Из протокола судебного заседания следует, что, предоставив последнее слово подсудимому, от которого тот отказался, 26 декабря 2007 года суд удалился в совещательную комнату, но через некоторое время в этот же день огласил вынесенное постановление об оглашении по делу вводной и резолютивной частей приговора. После этого суд снова удалился в совещательную комнату для постановления приговора. 27 декабря 2007 года были оглашены вводная и резолютивная части приговора суда.
Судом были грубо нарушены требования ст. 298 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о тайне совещания судей. Коллегией признано, что приговор постановлен вне рамок удаления суда в совещательную комнату. Повторное удаление суда после последнего слова подсудимого для постановления приговора законом не предусмотрено, что также является существенным нарушением, влекущим на основании п. 7 ч. 2 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации безусловную отмену приговора суда.
Вынесенный приговор суда отменен как незаконный и необоснованный, уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду надлежало выполнить требования уголовно-процессуального закона, должным образом исследовать доказательства по делу, учесть доводы кассационного представления и кассационной жалобы.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 06 февраля 2008 г., дело N 22-1250/2008
17. При постановлении приговора суд не учел, что право подсудимого на защиту было нарушено в ходе предварительного расследования, поскольку по его окончании обвиняемый и его защитник знакомились с материалами дела раздельно, а в материалах уголовного дела отсутствовали соответствующий протокол ознакомления и ордер защитника.
(извлечение)
Приговором Шалинского районного суда Свердловской области от 26 ноября 2007 года З. осужден по ч. 1 ст. 112 и п. "а" ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.
З. признан виновным в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, а также в умышленном нанесении 01 июля 2007 года побоев из хулиганских побуждений.
В судебном заседании З. вину не признал.
В кассационной жалобе осужденный указал, что дознание проводилось в его отсутствие, несмотря на его желание ознакомиться с материалами уголовного дела в полном объеме, дознаватель ограничил его во времени. Поэтому он отказался подписывать протокол ознакомления с материалами уголовного дела. Кроме того, при ознакомлении с материалами уголовного дела ему не был предоставлен адвокат. Осужденный привел доводы о том, что в судебном заседании ему также не предоставлялся адвокат, дело было рассмотрено в отсутствие потерпевшей, против чего он возражал. Осужденный утверждал, что он ударил потерпевшую К. в целях самозащиты, пытаясь выбить нож из ее рук. В ходе подавления сопротивления К. ему была причинена колото-резаная рана, наличие которой зафиксировано в медицинских документах, находящихся в ЦГБ п. Шаля. Однако эти документы судом не были запрошены и исследованы. Просил приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.
Судом нарушено требование ст. 240 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Суд неполно исследовал доказательства, в результате чего остались невыясненными обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
Как видно из списка, приложенного к обвинительному акту, вызову в суд подлежали потерпевшая и свидетели. Из числа этих лиц в судебном заседании были допрошены лишь свидетели, а вызов потерпевшей суд надлежащим образом не обеспечил, ее показания в судебном заседании не проверил.
Судом положены в основу приговора оглашенные без ходатайства сторон показания потерпевшей, зафиксированные в протоколе судебного заседания по другому уголовному делу.
Кроме того, в нарушение требований ст. 278 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд сослался в приговоре на показания свидетелей Ш. и Б., личности которых в судебном заседании не были установлены.
Судом было оставлено без внимания то, что при ознакомлении с материалами дела было нарушено право З. на защиту. Согласно протоколу следственного действия, З. знакомился с материалами дела без адвоката. Протокол ознакомления адвоката и его ордер в материалах дела отсутствуют.
В нарушение требований ч. 4 ст. 225 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный акт от 26 октября 2007 года был утвержден начальником органа дознания до того, как 28 октября 2007 года он был составлен дознавателем.
При таких обстоятельствах на основании ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с нарушениями норм уголовно-процессуального закона, которые повлияли на постановление законного и обоснованного приговора, приговор отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 25 апреля 2008 г., дело N 22-4377/2008
18. Суммы расходов на проведение экспертизы по уголовным делам в государственных учреждениях не являются процессуальными издержками и, следовательно, не могут быть взысканы как в пользу судебно-экспертных учреждений, так и в федеральный бюджет.
(извлечение)
Архангельским областным судом 13 июля 2007 года Ч. осужден по п. "в" ч. 4 ст. 162 и по ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации. Постановлено взыскать с Ч. в федеральный бюджет процессуальные издержки в размере 5 232 руб., израсходованных на производство судебно-медицинских экспертиз.
Ч. признан виновным в покушении на убийство И., сопряженном с причинением тяжкого вреда его здоровью, с применением предметов, используемых в качестве оружия.
В кассационной жалобе осужденный просил изменить приговор и снизить назначенное наказание.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 27 сентября 2007 года изменила приговор в части взыскания процессуальных издержек, указав следующее.
Выводы суда о виновности Ч. в разбойном нападении на И. и покушении на убийство являются правильными, основанными на исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательствах.
Действиям Ч. суд дал правильную юридическую оценку.
Вместе с тем подлежит исключению из приговора указание суда на взыскание с Ч. в федеральный бюджет процессуальных издержек в размере 5 232 руб., израсходованных на производство судебно-медицинских экспертиз.
Суд, принимая такое решение, сослался на то, что в соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суммы, израсходованные на производство судебных экспертиз в экспертном учреждении, подлежат взысканию с осужденного как процессуальные издержки.
Между тем расходы органов (следствия, прокуратуры и суда), специально созданных государством для проведения расследования (дознания) и судебного рассмотрения уголовных дел, не могут быть отнесены к процессуальным издержкам, поскольку они как в части заработной платы, так и в части расходов, связанных с расследованием и рассмотрением уголовных дел, финансируются государством.
Государственные судебно-экспертные учреждения также созданы специально для обеспечения следственно-судебной деятельности и полностью финансируются государством.
Согласно ст. 37 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" (далее - Закон) деятельность государственных судебно-экспертных учреждений, экспертных подразделений федеральных органов исполнительной власти, в том числе экспертных подразделений органов внутренних дел Российской Федерации, финансируется за счет средств федерального бюджета.
Государственные судебно-экспертные учреждения вправе проводить на договорной основе экспертные исследования для граждан и юридических лиц, взимать плату за производство судебных экспертиз по гражданским и арбитражным делам, делам об административных правонарушениях.
В соответствии со ст. 15 данного Закона руководитель экспертного учреждения, кроме случаев, указанных в ст. 37 Закона, вправе требовать возмещения расходов, связанных с компенсацией за хранение транспортной организацией поступивших на судебную экспертизу объектов исследований, за исключением штрафов за несвоевременное их получение данным учреждением; с транспортировкой объектов после их исследования, за исключением почтовых расходов; с хранением объектов исследований в государственном судебно-экспертном учреждении после окончания производства судебной экспертизы сверх сроков, установленных нормативными правовыми актами соответствующих федеральных органов исполнительной власти; с ликвидацией последствий взрывов, пожаров и других экстремальных ситуаций, явившихся результатом поступления в данное учреждение объектов повышенной опасности, если орган или лицо, назначившие судебную экспертизу, не сообщили руководителю об известных им специальных правилах обращения с указанными объектами или они были ненадлежаще упакованы.
Таким образом, анализ указанных норм Закона свидетельствует о том, что расходы на экспертизы, проведенные по уголовным делам, не являются процессуальными издержками и, следовательно, не могут быть взысканы как в пользу судебно-экспертных учреждений, так и в федеральный бюджет.
Что касается сумм, о которых идет речь в пп. 4 и 7 ч. 2 ст. 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то к ним относятся вознаграждение, выплаченное экспертам, и суммы, израсходованные при проведении экспертиз на договорной основе, а не в порядке служебного задания.
В связи с вышеизложенным Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации исключила из приговора указание суда о взыскании с Ч. в федеральный бюджет процессуальных издержек в размере 5 232 руб., израсходованных на производство судебно-медицинских экспертиз. В остальном приговор в отношении Ч. оставлен без изменения, а его кассационная жалоба - без удовлетворения.
Определение
Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
от 27 сентября 2007 года N 1-О07-30
Бюллетень
Верховного Суда Российской Федерации,
2008, N 3
19. Положения ч. 8 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не могут истолковываться как не допускающие возможности наделения правами потерпевшего по уголовному делу одновременно нескольких близких родственников потерпевшего.
(извлечение)
Железноводским городским судом Ставропольского края 26 июня 2007 года С. осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Он признан виновным в том, что, управляя автомобилем, допустил нарушение Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.
Постановлено взыскать с С. в пользу потерпевших З. и К. в счет компенсации морального вреда по 300 тыс. руб. каждой.
Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда 16 августа 2007 года приговор отменила в части взыскания с С. в счет компенсации морального вреда 300 тыс. руб. в пользу З., а также снизила размер взыскания с С. в счет компенсации морального вреда в пользу К. до 100 тыс. руб.
Президиум Ставропольского краевого суда 08 ноября 2007 года оставил без изменения приговор и кассационное определение.
В надзорной жалобе потерпевшая З. просила отменить указание кассационной инстанции о необоснованном признании ее судом первой инстанции в качестве потерпевшей.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 17 марта 2008 года удовлетворила жалобу потерпевшей по следующим основаниям.
В результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего 06 февраля 2007 года, ввиду нарушения С. Правил дорожного движения погиб П.
Заместитель начальника следственного отдела при Железнодорожном ГОВД в феврале 2007 года признал дочерей погибшего - К. и 3. - потерпевшими по уголовному делу, возбужденному по факту дорожно-транспортного происшествия.
Однако кассационная инстанция Ставропольского краевого суда указала, что признание в качестве потерпевших двух лиц со стороны родственников погибшего П. было необоснованным, а также отменила приговор в отношении С. в части взыскания с него в счет компенсации морального вреда 300 тыс. руб. в пользу З.
Согласно ст. 52 Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
В соответствии с ч. 8 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из близких родственников.
Однако то обстоятельство, что в ч. 8 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указывается на возможность перехода прав потерпевшего к одному из его близких родственников, не может рассматриваться как основание для лишения прав всех иных близких родственников, поскольку, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 18 января 2005 года N 131-О "По запросу Волгоградского гарнизонного военного суда о проверке конституционности ч. 8 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", предназначение нормы ч. 8 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации состоит не в том, чтобы ограничить число лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве в качестве потерпевших, а в том, чтобы определить круг близких родственников погибшего, которые могут претендовать на участие в производстве по уголовному делу в этом процессуальном качестве. Таким образом, указанная норма не может истолковываться в правоприменительной практике как не допускающая возможности наделения правами потерпевшего по уголовному делу о преступлении, последствием которого явилась смерть лица, одновременно нескольких его близких родственников.
При таких обстоятельствах, исключив из числа потерпевших по уголовному делу в отношении С. одну из дочерей погибшего в результате дорожно-транспортного происшествия П., суд лишил ее права на судебную защиту.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации решения кассационной и надзорной инстанций отменила, дело направила на новое кассационное рассмотрение.
Определение
Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
от 17 марта 2008 г., дело N 19-Д08-6
Бюллетень
Верховного Суда Российской Федерации,
2008, N 7
20. Дело снято с кассационного рассмотрения и возвращено в суд в связи с нарушением судьей требований ч. 7 ст. 259 и ст. 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о рассмотрении замечаний свидетелей на протокол судебного заседания.
(извлечение)
После постановления судом приговора свидетели в трехдневный срок обратились в суд с ходатайством об ознакомлении с протоколом судебного заседания в части, касающейся их показаний.
Суд в соответствии с ч. 7 ст. 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации удовлетворил ходатайство свидетелей и ознакомил их с протоколом судебного заседания.
После ознакомления с протоколом судебного заседания свидетели принесли замечания на данный протокол.
Председательствующий эти замечания не рассмотрел, а возвратил свидетелям, сославшись на то, что в соответствии со ст. 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации им не предоставлено право принесения замечаний на протокол судебного заседания.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации с таким выводом суда не согласилась.
В соответствии с ч. 7 ст. 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации председательствующий вправе предоставить возможность ознакомления с протоколом сторонам и иным участникам судебного разбирательства по их ходатайству и в части, касающейся их показаний. Поскольку свидетелям была предоставлена такая возможность и они ознакомлены с протоколом, то по смыслу ч. 7 ст. 259 и ст. 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в их единстве свидетели, реализовавшие возможность ознакомления с протоколом, также имеют право принесения замечаний на протокол.
Таким образом, отказ председательствующего в рассмотрении замечаний свидетелей на протокол судебного заседания нельзя признать обоснованным.
Данное обстоятельство препятствует рассмотрению дела в кассационном порядке, в связи с чем Судебная коллегия сняла уголовное дело с кассационного рассмотрения и направила его в областной суд для выполнения требований ст. 260 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Определение
Судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда Российской Федерации
N 38-О07-25
Обзор законодательства и судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за I квартал 2008 года
Ошибки, допускаемые при применении положений статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
21. Как наличие в обвинительном заключении указания на отсутствие смягчающих обстоятельств, так и отсутствие в материалах уголовного дела копии свидетельства о рождении ребенка не являются препятствием к рассмотрению дела по существу и не могут быть основанием для возвращения уголовного дела прокурору.
(извлечение)
Постановлением Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 07 декабря 2007 года уголовное дело в отношении Л., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Л. обвинялся в совершении тайного хищения чужого имущества с причинением значительного ущерба.
Суд своим постановлением возвратил уголовное дело прокурору, поскольку в обвинительном заключении указано на наличие в действиях Л. рецидива преступлений, однако в материалах уголовного дела нет копий предыдущих приговоров. Кроме того, в обвинительном заключении имеется ссылка на отсутствие смягчающих обстоятельств. Вместе с тем в установочной части постановления содержится указание о наличии на иждивении Л. несовершеннолетнего ребенка, но копии свидетельства о рождении в материалах дела нет.
Ссылаясь на указанные выше обстоятельства, могущие повлиять на вид, размер и режим отбывания наказания при доказанности вины Л. в предъявленном обвинении, суд счел, что отсутствие этих сведений лишает его возможности принять какое-либо решение по делу.
В кассационном представлении прокурора ставился вопрос об отмене постановления суда в связи с тем, что преступные действия обвиняемого подробно описаны и конкретизированы в обвинительном заключении, в котором содержатся указание на наличие судимостей Л. и их перечень по предыдущим приговорам, что подтверждается имеющейся в материалах дела справкой ИЦ ГУВД. У суда имелись возможности самостоятельно истребовать указанные в справке копии приговоров.
Указание на отсутствие смягчающих обстоятельств, как и отсутствие в деле копии свидетельства о рождении дочери Л., препятствием к вынесению судом решения по существу предъявленного обвинения не является.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Так, из обвинительного заключения следует, что органом следствия Л. обвиняется в совершении квалифицированной кражи. Кроме того, обвинительное заключение в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона содержит указание на доказательства, которые, по мнению органа следствия, подтверждают вину Л. в инкриминируемых ему преступлениях, в том числе на справку о наличии судимости, выданную ИЦ ГУВД, и другие документы, содержащие характеризующие обвиняемого сведения.
Вывод суда о том, что органом следствия допущено нарушение процессуального закона, исключающее возможность принятия решения по существу, несостоятелен, не основан на материалах уголовного дела. Допущенные нарушения восполнимы в ходе судебного заседания как в части истребования копий приговоров, которые вынесены Тагилстроевским районным судом, так и в части истребования дополнительных документов, характеризующих обвиняемого либо дающих основания учесть какие-либо обстоятельства в качестве смягчающих.
С учетом изложенного судебная коллегия определила, что суд в пределах своей компетенции и в рамках предъявленного обвинения должен был исследовать и оценить все представленные в деле доказательства с точки зрения их достоверности, достаточности и допустимости, после чего сделать вывод о виновности либо невиновности обвиняемого в совершении вмененного ему преступления. Каких-либо препятствий для вынесения решения по существу предъявленного обвинения не имелось.
Постановление суда отменено, дело направлено на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 25 января 2008 г., дело N 22-776/2008
Вопросы, возникающие при постановлении приговора с применением особого порядка принятия судебного решения
22. Суд, не проверив обоснованность обвинения лица в совершении преступления, предусмотренного ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации, постановил приговор в особом порядке принятия судебного решения без проведения судебного разбирательства.
(извлечение)
Приговором Богдановичского городского суда Свердловской области от 17 декабря 2007 года З. осужден по п. "д" ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
З. признан виновным в незаконном лишении свободы заведомо несовершеннолетнего, не связанном с его похищением.
Дело рассмотрено в особом порядке.
Рассмотрев материалы дела по кассационной жалобе защитника, судебная коллегия отменила указанный приговор по изложенным ниже основаниям.
Из обстоятельств дела, указанных в приговоре, следует, что потерпевший - несовершеннолетний М. - полностью вышел из-под контроля своего опекуна К., которая состояла с подсудимым в фактических брачных отношениях. М. часто убегал из дома и из детского специализированного учреждения. З. по просьбе опекуна К. после очередного побега М. отыскал его и с ведома и в присутствии К. привязал цепью к двери, чтобы он вновь не убежал и не скрылся.
Каких-либо вредных последствий от действий З. не наступило. Телесных повреждений он М. не причинял.
Оказывая помощь К. в задержании М., З. считал свои действия правомерными, так как проживал совместно с К. и помогал ей в воспитании ее младшего брата М.
Согласно закону, ответственность по ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации исключается в случаях, когда родители, опекуны осуществляют принудительно-воспитательные меры по отношению к своим несовершеннолетним детям.
При таких обстоятельствах суд неправомерно рассмотрел данное дело в особом порядке, не исследовав должным образом в судебном заседании субъективную сторону состава преступления, мотивы и цели совершения преступления.
С учетом изложенного постановленный приговор в отношении З. отменен, а уголовное дело направлено на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 06 февраля 2008 г., дело N 22-1161/2008
Вопросы производства в суде апелляционной инстанции
23. Признавая лицо виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, мировой судья, самостоятельно установив смысл и содержание высказанных в адрес потерпевших нецензурных слов, вышел за пределы предъявленного обвинения, чем ухудшил положение подсудимой.
(извлечение)
Постановлением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 13 февраля 2008 года оставлен без изменения приговор мирового судьи судебного участка N 7 Чкаловского района г. Екатеринбурга от 13 сентября 2007 года, которым В. осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, и двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Согласно приговору, В. признана виновной в нанесении 22 апреля 2007 года побоев и оскорблении потерпевших К. и Т.
По результатам апелляционного рассмотрения указанный приговор оставлен судом без изменения.
В кассационной жалобе осужденная В. просила отменить состоявшиеся по делу судебные решения, а производство по делу прекратить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела. В обоснование доводов жалобы указывала, что побоев потерпевшим не наносила и оскорблений не высказывала. Телесные повреждения у потерпевшей К. могли образоваться от действий дерущихся собак. Утверждала, что суд не дал показаниям свидетелей защиты надлежащей оценки. Кроме того, имелись основания полагать, что потерпевшие оговорили ее.
Проверив материалы дела, судебная коллегия не нашла оснований для отмены приговора суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции в части выводов о виновности В. в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Выводы суда первой инстанции о виновности В. в нанесении побоев К. и Т. основаны на доказательствах, которым суд дал правильную оценку в соответствии с требованиями ст. 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Суд обоснованно принял во внимание показания свидетелей, изобличивших В. в умышленном нанесении побоев потерпевшим.
Показания данных свидетелей согласуются с заключениями судебно-медицинских экспертиз о механизме образования, давности причинения и локализации обнаруженных у К. и Т. телесных повреждений, соответствуют показаниям самих потерпевших об обстоятельствах нанесения каждой из них побоев.
При этом в приговоре мирового судьи дана оценка всем доказательствам, представленным сторонами, и приведены основания, по которым суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.
Вместе с тем, признав В. виновной в оскорблении, суд первой и апелляционной инстанций самостоятельно установил смысл и содержание высказанных в адрес потерпевших нецензурных слов, тем самым вышел за пределы предъявленного осужденной обвинения, допустив ухудшение ее положения и нарушив требования ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о пределах судебного разбирательства.
По решению судебной коллегии приговор мирового судьи и постановление суда апелляционной инстанции отменены в части осуждения В. за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, производство по уголовному делу прекращено в связи с отсутствием события преступления, ввиду чего В. снижено наказание.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 16 апреля 2008 г., дело N 22-3869/2008
V. Рассмотрение иных судебных материалов
24. Суд не учел, что на момент вынесения постановления о снятии судимости она, согласно п. "в" ч. 3 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации, уже была погашена.
(извлечение)
Постановлением судьи Талицкого районного суда Свердловской области от 08 апреля 2008 года с П. снята судимость.
Приговором Талицкого районного суда от 20 декабря 1996 года П. признан виновным в вымогательстве под угрозой применения насилия и тайном хищении чужого имущества, совершенных группой лиц, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба.
Наказание П. было назначено в виде 5 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
31 марта 2000 года П. был освобожден условно-досрочно на 1 год 8 месяцев 16 дней.
08 апреля 2008 года постановлением судьи ходатайство П. о снятии судимости было удовлетворено.
В кассационном представлении помощник прокурора просил отменить постановление судьи, а материалы направить на новое рассмотрение, поскольку на момент подачи заявления П. и рассмотрения ходатайства в суде его судимость в соответствии с действующим уголовным законом уже была погашена.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене, а производство по заявлению П. - прекращению.
В соответствии с ч. 5 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации, если осужденный после отбытия наказания вел себя безупречно, то по его ходатайству суд может снять с него судимость до истечения срока погашения судимости.
Из представленных материалов видно, что преступления, за которые был осужден П., в соответствии со ст. 7.1 Уголовного кодекса РСФСР не относились к категории тяжких. Согласно п. 6 ст. 57 Уголовного кодекса РСФСР, не имеющими судимости признаются лица, осужденные к лишению свободы на срок более трех лет, но не свыше шести лет, если они в течение пяти лет со дня отбытия наказания (основного и дополнительного) не совершат нового преступления. Если осужденный к лишению свободы после отбытия им наказания примерным поведением и честным отношением к труду доказал свое исправление, то по ходатайству общественных организаций суд может снять с него судимость до истечения указанных в настоящей статье сроков. Если лицо в установленном законом порядке было досрочно освобождено от наказания, то срок погашения судимости исчисляется исходя из фактически отбытого наказания с момента освобождения от отбывания наказания (основного и дополнительного).
Согласно п. "в" ч. 3 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации, судимость погашается в отношении лиц, осужденных к лишению свободы за преступления небольшой или средней тяжести, по истечении трех лет после отбытия наказания.
Вместе с тем на момент рассмотрения ходатайства судом судимость П. уже была погашена, а уголовный закон предусматривает снятие судимости только в том случае, если она не погашена.
Таким образом, суд при вынесении решения нарушил требования норм уголовного закона, что, в свою очередь, повлекло отмену постановления судьи.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 мая 2008 г., дело N 22-4917/2008
25. Судья, принимая решение о возмещении реабилитированной имущественного вреда, необоснованно определил в качестве источника возмещения ущерба федеральный бюджет Российской Федерации, тогда как в соответствии с требованиями закона взыскание производится с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации.
(извлечение)
Постановлением Асбестовского городского суда Свердловской области от 20 октября 2006 года реабилитированной П. в соответствии с п. 1 ст. 397 и ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановлено произвести выплату в возмещение причиненного имущественного вреда в размере 5 000 руб., связанного с оплатой труда адвоката за оказание юридической помощи, за счет средств федерального бюджета.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 20 декабря 2006 года постановление оставлено без изменения.
Приговором Асбестовского городского суда Свердловской области от 17 января 2006 года П. оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Судья Асбестовского городского суда Свердловской области в постановлении от 20 октября 2006 года признал, что в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности органами предварительного расследования и прокурором П. причинен имущественный вред. Также постановлено произвести выплату в возмещение причиненного имущественного вреда в размере 5 000 руб., связанного с оплатой труда адвоката за оказание юридической помощи, за счет средств федерального бюджета.
В надзорной жалобе представитель Министерства финансов Российской Федерации просила постановление суда и кассационное определение судебной коллегии отменить, направить дело на новое судебное рассмотрение. При этом указывала, что состоявшиеся по делу судебные решения являются незаконными и необоснованными, поскольку суд необоснованно постановил решение о взыскании возмещения причиненного П. имущественного вреда за счет средств федерального бюджета, а не за счет средств казны Российской Федерации. В постановлении отсутствует обоснование необходимости участия в процессе Министерства финансов Российской Федерации, а также не дана с позиции достаточности оценка доказательствам, подтверждающим понесенные П. расходы, связанные с оплатой труда адвоката.
Проверив материалы уголовного дела и обсудив изложенные в надзорной жалобе доводы, президиум нашел постановление суда и кассационное определение судебной коллегии подлежащими отмене по следующим основаниям.
П. оправдана в связи с отсутствием в деянии состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации.
П. заявила требование о возмещении имущественного вреда в размере 5 000 руб., причиненного ей в результате необоснованного уголовного преследования и связанного с оплатой труда адвоката за оказание юридической помощи, за счет казны Российской Федерации.
Доводы автора надзорной жалобы, аналогичные позиции представителя финансового органа, изложенной в возражении на требования о возмещении вреда реабилитированной, а также доводам кассационной жалобы о недостаточности доказательств, подтверждающих понесенные П. расходы, связанные с оплатой труда адвоката, защищавшего интересы П. в судах первой и кассационной инстанций, судом отвергнуты.
Судья, признав установленным факт причинения П. в результате незаконного уголовного преследования имущественного вреда, связанного с оплатой труда адвоката за оказание юридической помощи, посчитал достаточным указать в протоколе судебного заседания на участие в судебном разбирательстве защитника, представившего ордер, и на наличие квитанции, подтверждающей размер причиненного реабилитированной вреда.
Между тем суд не провел всестороннего исследования доказательств, представленных по делу.
Защиту прав и интересов П. в судебном заседании осуществляла адвокат Плоткина С.Ф., заключившая соглашение с подсудимой.
Однако судьей не было принято во внимание то обстоятельство, что заявителем не представлен в суд договор на оказание юридических услуг, заключенный с защитником.
Также судьей не исследован вопрос о том, согласуется ли сумма гонорара, подтвержденная квитанцией и выплаченная П. адвокату, с количеством дней, затраченных приглашенным ею защитником на оказание юридических услуг, со сложностью уголовного дела, с числом и тяжестью вмененных преступлений, объемом материалов дела и другими обстоятельствами, учитываемыми при определении размера оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве. При определении размера выплат судья не учел и уровень инфляции, как того требуют положения ч. 4 ст. 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Кроме того, судья, принимая решение о возмещении имущественного вреда П., необоснованно определил источник возмещения вреда - федеральный бюджет Российской Федерации, тогда как в соответствии с требованиями закона взыскание производится с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации.
Приведенное выше обстоятельство делает невозможным исполнение судебного постановления.
Кроме того, суд обоснованно привлек в качестве ответчика по требованию о возмещении имущественного вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, Министерство финансов Российской Федерации, уведомив о месте и времени рассмотрения заявления П. Федеральное казначейство Министерства финансов Российской Федерации по Свердловской области, которому в лице его руководителя, согласно совместному Приказу Министерства финансов Российской Федерации и Федерального казначейства от 25 августа 2006 года N 114н/9н, поручено представлять интересы Министерства финансов Российской Федерации в судебных органах и интересы Правительства Российской Федерации в случаях, когда представление этих интересов поручено Министерству финансов Российской Федерации.
При таких обстоятельствах судебные решения невозможно признать законными и обоснованными, в связи с чем они отменены, а дело в части возмещения реабилитированной П. имущественного ущерба направлено на новое судебное рассмотрение.
При новом рассмотрении суду надлежит устранить отмеченные выше недостатки, а также учесть, что в соответствии с пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, возмещается за счет казны Российской Федерации.
Постановление президиума
Свердловского областного суда
от 05 марта 2008 г., дело N 44-У-140/2008
26. Лицо, которому в силу акта о помиловании смертная казнь заменена лишением свободы на определенный срок, вправе ходатайствовать об изменении установленного для отбывания наказания режима исправительной колонии.
(извлечение)
Постановлением Ивдельского городского суда Свердловской области от 10 января 2008 года отказано в удовлетворении ходатайства осужденного А. о переводе его из исправительной колонии особого режима в исправительную колонию строгого режима.
Приговором Ленинградского областного суда от 29 апреля 1991 года А. был осужден по ст. 77, ч. 4 ст. 89, ст. 191.2, ч. 1 ст. 218 Уголовного кодекса РСФСР с применением ст. 40 Уголовного кодекса РСФСР к смертной казни.
Указом Президента Российской Федерации от 03 июня 1999 года А. был помилован и смертная казнь заменена 25 годами лишения свободы, которые он отбывает до настоящего времени в исправительной колонии особого режима.
Отбыв 17 лет 10 месяцев, А. обратился в суд с ходатайством о переводе его для дальнейшего отбывания наказания в исправительную колонию строгого режима, мотивируя свое ходатайство тем, что он отбыл более половины срока наказания, назначенного ему в порядке замены смертной казни.
Рассмотрев ходатайство А., суд отказал в его удовлетворении, сославшись на тот факт, что наказание в виде 25 лет лишения свободы назначено А. в порядке помилования Указом Президента Российской Федерации, а не в порядке уголовного судопроизводства. Поэтому положение п. "б" ч. 2 ст. 78 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в данном случае неприменимо.
В кассационной жалобе А. просил проверить законность постановления суда. При этом указывал, что ссылка суда на положение ст. 126 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации необоснованна, поскольку оно распространяется лишь на лиц, осужденных к пожизненному лишению свободы, либо на тех осужденных, которым смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы.
В возражениях на кассационную жалобу прокурор просил постановление суда оставить без изменения, а жалобу А. - без удовлетворения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в жалобе, судебная коллегия нашла постановление суда в отношении А. подлежащим отмене, а ходатайство - направлению на новое судебное разбирательство.
Из документов видно, что А. отбыл более половины назначенного ему срока наказания, характеризуется по месту отбывания наказания положительно, имеет поощрения.
При таких обстоятельствах отказ суда в переводе А. из исправительной колонии особого режима в исправительную колонию строгого режима по изложенным выше мотивам является необоснованным.
Назначение осужденному актом о помиловании наказания в виде лишения свободы на определенный срок в порядке замены смертной казни не лишает осужденного права в будущем ставить вопрос об изменении ему режима отбывания наказания.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 марта 2008 г., дело N 22-3002/2008
Практика рассмотрения жалоб в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
27. Суд не учел, что жалоба была подана заявителем для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, и признал ее не подлежащей рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
30 декабря 2007 года на основании постановления исполняющего обязанности начальника ФГУ ИЗ-66/1 от 26 декабря 2007 года за злостное нарушение режима содержания Х. водворен в карцер на 15 суток.
Адвокат Бриль М.И. обратилась в Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга с требованием о признании взыскания, наложенного на Х., незаконным.
Постановлением судьи Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 03 марта 2008 года жалоба заявителя признана не подлежащей рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
В кассационной жалобе адвокат Бриль М.И. просила постановление судьи отменить. Свои доводы мотивировала тем, что она не просила суд о рассмотрении жалобы в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Адвокат указывала на то, что жалоба подана ею по правилам территориальной подсудности, Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга был обязан рассмотреть жалобу по существу. Но судом сделан вывод о том, что доводы жалобы могут являться предметом разбирательства в порядке гражданского судопроизводства. Кроме того, адвокат просила учесть, что, согласно материалам проверки, проведенной Свердловской прокуратурой по надзору за исправительными учреждениями, на обвиняемого Х. было наложено не одно, а несколько взысканий, не предусмотренных законом.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия сочла необходимым отменить постановление судьи.
В соответствии с ч. 3 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд правомочен в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, рассматривать жалобы на постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно на иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, лишь на стадии досудебного производства по уголовному делу.
Суд, признавая жалобу не подлежащей рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и указывая на возможность ее рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства, не учел, что адвокат просила признать незаконными действия исполняющего обязанности начальника ФГУ ИЗ-66/1 на основании ст. 39 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и не ссылалась на порядок, предусмотренный ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку постановление исполняющего обязанности начальника учреждения о наложении взыскания на Х. было вынесено вне рамок досудебного производства по уголовному делу.
При таких обстоятельствах постановление судьи не может быть признано законным и обоснованным и подлежит отмене.
С учетом этого судебная коллегия, отменив указанное постановление и направив материалы на новое рассмотрение, определила, что суду необходимо рассмотреть жалобу адвоката по существу по правилам, предусмотренным гл. 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 28 марта 2008 г., дело N 22-3238/2008
Судебная коллегия по уголовным делам
Свердловского областного суда
Отдел кодификации,
систематизации законодательства
и обобщения судебной практики