Утвержден

постановлением президиума

Свердловского областного суда

от 14 мая 2008 г.

БЮЛЛЕТЕНЬ

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА

(ТРЕТИЙ - ЧЕТВЕРТЫЙ КВАРТАЛЫ 2007 ГОДА (16))

Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики по уголовным делам, содержащихся в следующих источниках:

1. Официальный web-сайт Верховного Суда Российской Федерации (www.vsrf.ru), в том числе:

- Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за III квартал 2007 года, утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 07 ноября 2007 года;

- Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 2007 года, утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2008 года.

2. Наряды судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.

В целях защиты персональных данных о гражданах фамилии и места проживания потерпевших, гражданских истцов, осужденных, в отношении которых приговоры не вступили в законную силу, и иных участников уголовного судопроизводства не приведены, сокращены или изменены.

I. Вопросы квалификации преступлений

Судебная коллегия по уголовным делам считает нужным обратить внимание на то, что увеличилось количество ошибок по делам, связанных с оценкой обстоятельств, исключающих в соответствии с уголовным законом преступность деяния.

1. Действия лица, задерживавшего до приезда работников милиции женщину, совершившую преступление в его квартире ночью, вырывавшуюся, пытавшуюся покинуть место преступления, а затем оказавшую активное сопротивление и работникам милиции, не могут рассматриваться, как умышленное причинение вреда.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 3 Талицкого района от 02 июля 2007 года А. осужден по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 5 000 рублей.

Приговором Талицкого районного суда от 06 августа 2007 года приговор мирового судьи изменен: из действий А. исключено причинение двух кровоподтеков в области правого предплечья У., поскольку указанные телесные повреждения могли образоваться как в результате удержания А. потерпевшей У. на месте преступления, так и вследствие действий работников милиции при применении к ней наручников.

По указанному приговору районного суда А. признан виновным в том, что он 22 ноября 2006 года около 02:00, находясь в своей квартире, умышленно причинил У. ссадины и две царапины на передней поверхности шеи справа, ссадины наружной трети левой надбровной дуги.

В кассационной жалобе осужденный А. настаивал на том, что приговор следует отменить с прекращением производства по делу. В жалобе указывается на то, что он задержал У. ночью в своей квартире, когда все его родные спали, при покушении на совершение кражи имущества из его квартиры. В отношении У. районным судом постановлен обвинительный приговор, который вступил в законную силу. Его жена вызвала работников милиции. У. просила ее отпустить, вырывалась из квартиры. Осужденный просит учесть, что он только удерживал У. в кресле до приезда работников милиции, не душил ее, ударов ей не наносил. Когда работники милиции приехали, то У. стала вырываться, бороться с ними, вела себя агрессивно, и на нее надели наручники. Осужденный считает, что судом не приняты во внимание требования ст. 38 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Как видно из материалов уголовного дела, в отношении У. Талицким районным судом 13 марта 2007 года постановлен обвинительный приговор, которым она осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 9 000 рублей. Указанным приговором У. признана виновной в том, что она 22 ноября 2006 года около 01:25 с целью кражи с помощью похищенного ею ранее ключа незаконно проникла в квартиру потерпевшего А. и покушалась на кражу чужого имущества.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 11 апреля 2007 года приговор от 13 марта 2007 года в отношении У. оставлен без изменения.

Указанным приговором установлено, что А. действительно задержал У. ночью в своей квартире, когда все его родные спали, при попытке совершения кражи из его квартиры и удерживал У. в кресле до приезда работников милиции, которым последняя также оказала активное сопротивление при задержании.

На данные обстоятельства А. и допрошенные судом в качестве свидетелей А-ва, Б., работники милиции О. и Ж. последовательно указывали на следствии и в судебных заседаниях.

Сама У. также не отрицала, что была задержана А. в его квартире поздно ночью и удерживалась им там до приезда работников милиции.

К показаниям У. о том, что А. ее ударил по голове несколько раз, а затем душил так, что она начала задыхаться, суду следовало относиться критически, так как они не подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами.

В судебном заседании сама У. поясняла, что по голове ее ударила А-ва, но она не желает привлекать ее к ответственности за это.

Свидетель Б. подтвердила, что она проснулась от крика А-вой и забежала в квартиру А-ых. Там она увидела, что дверки у мебельной стенки открыты, на корточках сидит У. А. стал вызывать милицию по телефону. У. просила его отменить вызов, стала вырываться, хотела убежать из квартиры, но А. толкнул ее в кресло, а его жена встала в дверях. А. толкал У. в кресло столько раз, сколько она пыталась встать с него, толкал в область груди. А. не бил по лицу У. и не душил. Когда приехали сотрудники милиции, У. вела себя очень агрессивно, они надели на нее наручники.

Свидетели О. и Ж. поясняли в суде, что они в составе оперативной группы выезжали по вызову о краже в квартиру А., где хозяин квартиры задержал У., которая вела себя очень агрессивно, кричала, сопротивлялась, они надели на нее наручники. У. не высказывала никаких претензий к А-ым, не показывала телесных повреждений, не говорила о том, что хозяева квартиры хотели ее убить.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы у У. обнаружены телесные повреждения в виде царапин и ссадины на передней поверхности шеи справа, ссадины в области левой надбровной дуги, кровоподтеков в области правого предплечья, правой кисти. В совокупности они расцениваются как телесные повреждения легкой степени, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья.

При таких обстоятельствах действия А., задерживавшего до приезда работников милиции У., совершившую преступление в его квартире ночью, вырывавшуюся, пытавшуюся покинуть место преступления, а затем оказавшую активное сопротивление и работникам милиции, не могут рассматриваться как умышленное причинение вреда.

По изложенным основаниям приговор Талицкого районного суда от 06 августа 2007 года отменен с прекращением уголовного дела в отношении А. в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В соответствии со ст. ст. 133 - 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации за А. признано право на реабилитацию, включающее в себя право на возмещение имущественного ущерба, устранение последствий морального вреда.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 21 сентября 2007 г., дело N 22-М-515/2007

* * *

2. Осуждая лицо по части 1 статьи 108 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд не проверил версию о наличии запоздалой обороны.

(извлечение)

Приговором Белоярского районного суда от 02 октября 2007 года Ц. осужден по ч. 1 ст. 108 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данным приговором суда Ц. признан виновным в убийстве потерпевшего Б. при превышении пределов необходимой обороны.

Проверив материалы дела в связи с принесением кассационной жалобы потерпевшим и кассационного представления прокурором, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене.

В соответствии с действующим законодательством приговор должен быть основан на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Однако указанное требование закона по данному делу не выполнено.

Осужденный Ц. пояснял, что смерть Б. действительно наступила от его действий, но он защищался от действий потерпевшего, который угрожал ему ножом.

Вместе с тем судебная коллегия полагает, что суд не дал оценки показаниям осужденного на предварительном следствии в той части, что он наносил удары потерпевшему, когда тот лежал на животе.

Более того, суд, признавая Ц. виновным в убийстве потерпевшего при превышении пределов необходимой обороны, указал в приговоре, что, когда нападение со стороны Б. было предотвращено, поскольку орудие нападения - нож - было отобрано Ц., а потерпевший лежал на животе, Ц. умышленно ножом нанес Б. 3 удара в область головы и шеи.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что судом допущены противоречия в описательно-мотивировочной части приговора, которые повлияли на правильность применения уголовного закона.

Из показаний свидетеля К. видно, что Б. первоначально угрожал ножом ему. К., выбрав момент, когда потерпевший повернется к нему спиной, толкнул Б., тот упал. Он стал удерживать его, крикнул Ц., чтобы тот принес веревку. Ц. помог высвободиться К. от потерпевшего. Он (К.) ушел, а в это время между Б. и Ц. завязалась борьба. В процессе борьбы ножа у потерпевшего не было, так как Ц. забрал нож. Потерпевший располагался спиной к Ц., лежал на животе. Ц. 3 раза ножом нанес удары потерпевшему в шею и голову. Потом он (К.) увидел, что Ц. облил труп потерпевшего бензином и поджег.

Согласно заключениям судебно-медицинских экспертиз, никаких телесных повреждений ни у Ц., ни у К. обнаружено не было.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что судом не дана оценка всем обстоятельствам преступления, не мотивирован вывод суда о том, в чем выразилось общественно опасное посягательство потерпевшего на жизнь и здоровье Ц., которое реально угрожало его жизни и здоровью, в связи с чем осужденному пришлось защищаться от действий Б.

По изложенным основаниям судебная коллегия сочла, что доводы кассационной жалобы потерпевшего и кассационного представления прокурора заслуживают внимания и подлежат удовлетворению. Приговор подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду следует надлежащим образом исследовать и оценить все доказательства по делу.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 16 ноября 2007 г., дело N 22-11545/2007

* * *

3. Суд ошибочно пришел к выводу о том, что преступление против здоровья было совершено вообще вне рамок действия положений уголовного закона о необходимой обороне.

(извлечение)

Приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила от 04 апреля 2007 года П. осуждена по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором П. признана виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни потерпевшего Б.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб потерпевшего и осужденной, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на правильность применения уголовного закона. Суд установил, в частности, что поводом к совершению преступления послужила ссора, в ходе которой потерпевший нанес П. удар в лицо, причинив физическую боль. После этого потерпевший взял в руки нож, который П. стала вырывать. Завладев им, она сразу ударила потерпевшего этим ножом в живот.

Суд указал в приговоре на отсутствие признаков превышения пределов необходимой обороны в действиях виновной, как и на отсутствие самой необходимой обороны. Данный вывод суд обосновал тем, что потерпевший взял в руки нож, но не предпринимал никаких действий, связанных с насилием, по отношению к П. и не высказывал в ее адрес никаких угроз. Однако суд не дал должной оценки показаниям осужденной о том, что она реально испугалась Б. с ножом, стала защищаться, уговаривать потерпевшего убрать оружие, отдать ей нож, стала выворачивать его руку с ножом. Как только ей удалось завладеть ножом, она нанесла потерпевшему тяжкое телесное повреждение. О реальности угрозы нападения на нее П. утверждала как в своих первоначальных показаниях, так в последующих, утверждает об этом и в своей кассационной жалобе. Факт нанесения П. удара кулаком в лицо, а также того, что Б. схватил в руки нож, подтвержден в суде показаниями самого потерпевшего и свидетеля Ж.

Обстоятельства дела, как они установлены в суде, дают основания сделать вывод о том, что потерпевший совершил на осужденную реальное нападение. В приговоре суд указал, что в момент нанесения удара ножом потерпевший не представлял опасности для П., у последней не было необходимости обороняться, в связи с чем не усмотрел в ее действиях признаков обороны. Между тем именно это обстоятельство и является основанием для обвинения П. в превышении пределов необходимой обороны, для которого являются характерными несоразмерность средств защиты интенсивности нападения либо несвоевременность применения оружия, что и произошло в данном случае.

При таких обстоятельствах действия виновной подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 114 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающую ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 06 июля 2007 г., дело N 22-7000/2007

* * *

4. Признавая лицо виновным в оскорблении, суд апелляционной инстанции не выяснил, какие именно высказывания выражали отрицательную оценку личности потерпевшего, унижали его честь и достоинство, а также чем подтверждается наличие у осужденного прямого умысла на оскорбление потерпевшего.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 3 Чкаловского района г. Екатеринбурга от 31 мая 2007 года М. оправдан в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 130 и ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.

По результатам рассмотрения жалобы потерпевшего судом апелляционной инстанции оправдательный приговор отменен, и приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 17 августа 2007 года М. признан виновным в оскорблении 23 октября 2006 года К. и в угрозе убийством.

Проверив материалы дела, судебная коллегия по уголовным делам нашла приговор суда апелляционной инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.

В силу ст. 380 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции, если суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Обвинительный приговор, постановленный судом апелляционной инстанции в отношении М., не соответствует фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании.

Согласно обвинительному акту, М. обвиняется в том, что в ходе ссоры, замахнувшись на потерпевшего К., пытался нанести ему удар бейсбольной битой в область головы, при этом высказывал словесную угрозу убийством. Указанную угрозу потерпевший воспринял реально. Кроме того, М. обвиняется в оскорблении потерпевшего нецензурными словами, унижающими его честь и достоинство.

В соответствии со ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Как установлено в судебном заседании, 23 октября 2006 года около 21:00 во дворе жилого дома между соседями К. и М. на почве длительных неприязненных отношений возникла ссора, в ходе которой М. замахнулся на К. бейсбольной битой и высказал оскорбления. В ответ на это К. наставил на него вилы, которыми собирал листву. После этого М. сказал, что пойдет домой за ружьем и "перестреляет его и семью". Эту угрозу К. воспринял реально и пошел домой, при этом о наличии либо об отсутствии у М. ружья не знал.

Потерпевший К. в судебном заседании пояснил, что действия М., когда тот замахнулся битой, он не воспринимал как угрозу убийством, поскольку в этот момент в руках держал вилы и защищался ими. Реально он испугался слов М., когда последний сказал, что возьмет дома ружье и "перестреляет его и семью".

Таким образом, те действия, которые были вменены в вину М. в качестве угрозы убийством (замахнулся битой, высказывая словесные угрозы), потерпевший не воспринимал как таковую, поскольку не имел оснований опасаться их осуществления, защищаясь вилами.

Высказанная впоследствии М. угроза "перестрелять его и семью", то есть угроза, исполнения которой потерпевший действительно испугался, в вину М. не вменялась и не описана в обвинительном акте, то есть осталась за пределами предъявленного обвинения, за которые суд не вправе выйти.

При таких обстоятельствах в конкретных действиях М., вмененных ему в вину органом предварительного расследования, отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, - угроза убийством при наличии основания опасаться осуществления этой угрозы.

Кроме того, выводы суда о наличии в действиях М. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, сделаны без учета следующих обстоятельств, имеющих существенное значение.

Оскорбление - это унижение чести и достоинства лица, выраженное в неприличной форме. При оскорблении унижение чести и достоинства выражается в отрицательной оценке личности потерпевшего. Данное преступление совершается с прямым умыслом.

М. при рассмотрении уголовного дела не отрицал, что в ходе ссоры с К. выражался нецензурной бранью, однако делал это "для связки слов", не имея умысла оскорбить потерпевшего. Последний также отвечал ему грубостью. Потерпевший К. указал, что воспринимал нецензурную брань М. как оскорбление.

Однако, признавая М. виновным в оскорблении, суд апелляционной инстанции не выяснил, какие именно высказывания выражали отрицательную оценку личности К., унижали его честь и достоинство, а также чем подтверждается наличие прямого умысла М. на оскорбление потерпевшего.

Не учел суд и то обстоятельство, что органом предварительного расследования обвинение М. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, в нарушение права на защиту не конкретизировано в обвинительном акте.

При таких обстоятельствах причастность М. к оскорблению К. не нашла своего подтверждения при рассмотрении настоящего уголовного дела.

По изложенным основаниям обвинительный приговор в отношении М. подлежит отмене, а уголовное дело - прекращению по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в действиях осужденного состава преступления, а по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации ввиду его непричастности к совершению преступления.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 24 октября 2007 г., дело N 22-М-600/2007

* * *

5. Сам по себе факт использования контрафактной продукции не является безусловным основанием для привлечения лица к уголовной ответственности по статье 146 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Согласно приговору мирового судьи судебного участка N 7 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 28 мая 2007 года, Г., являющийся директором филиала ООО "Г", признан виновным в нарушении авторских прав, принадлежащих корпорации "Майкрософт", то есть в незаконном использовании объектов авторского права, в крупном размере и осужден по ч. 2 ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По результатам апелляционного рассмотрения указанный приговор постановлением Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 23 июля 2007 года оставлен без изменения.

В кассационной жалобе адвокат М. в защиту интересов осужденного Г. просила об отмене состоявшихся судебных решений и о направлении дела на новое рассмотрение в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и нарушением уголовно-процессуального закона.

Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.

Из диспозиции ч. 2 ст. 146 Уголовного кодекса Российской Федерации следует, что субъективная сторона предусмотренного ею преступления характеризуется прямым умыслом, что применительно к обстоятельствам настоящего уголовного дела предполагает осознание виновным контрафактного происхождения используемого им программного продукта.

Однако суд первой инстанции пришел к выводу о виновности Г. в незаконном использовании объектов авторского права, исходя из отсутствия у осужденного лицензионного соглашения с авторами и правообладателями программных продуктов, не проверив доводы осужденного об отсутствии у него самостоятельных полномочий, помимо предоставленных ООО "Г", на заключение такого соглашения.

Кроме того, ни в приговоре мирового судьи, ни в постановлении суда апелляционной инстанции не содержится выводов об умышленном нарушении Г. авторских прав корпорации "Майкрософт", а также не приведено доказательств, свидетельствующих о наличии у Г. умысла на использование контрафактного программного продукта.

Аналогичное нарушение имеется и в обвинительном заключении, составленном по данному уголовному делу.

Оценка доводам осужденного об обстоятельствах поставки филиалу системных блоков с предустановленным на них программным обеспечением с учетом правового положения филиала юридического лица ООО "Г" не дана.

Сам по себе факт использования контрафактной продукции безусловным основанием для привлечения к уголовной ответственности не является.

С учетом изложенного постановление суда апелляционной инстанции отменено в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам дела, поскольку судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы. Уголовное дело в отношении Г. направлено другому судье суда апелляционной инстанции на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 10 октября 2007 г., дело N 22-М-554/2007

* * *

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что значительное количество ошибок в квалификации преступлений по-прежнему допускается при рассмотрении дел о хищениях.

6. Признавая подсудимых виновными в краже, суд не учел всех обстоятельств инкриминированного им деяния, связанных как с предметами, изъятыми потерпевшими, так и с местом совершения деяния.

(извлечение)

Приговором Первоуральского городского суда от 12 апреля 2007 года Д. и К. признаны виновными в краже, то есть тайном хищении чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение и осуждены по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы Д., судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

Согласно ст. 380 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном разбирательстве, если: суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда; в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Как следует из показаний потерпевшей М. в судебном заседании, вещи, которые похитили Д. и К., находились в квартире в доме, который был признан ветхим жильем и предназначен для сноса. Жильцы из данного дома были выселены. Указанное имущество она в дальнейшем не намеревалась использовать. Вещи находились в доме на момент приобретения жилья в 2005 году.

Из заявления М. в Первоуральский городской суд усматривается, что она просит прекратить уголовное преследование в отношении Д. и К., так как претензий к ним не имеет, вещи, ими похищенные, ценности для нее не представляют, ею не приобретались.

Кроме того, суд признал Д. и К. виновными в краже с незаконным проникновением в помещение.

Под помещением понимаются строения и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях.

Как усматривается из материалов дела, Д. и К. совершили кражу из жилого дома, признанного ветхим жильем, которое подготовлено под снос. Жильцы в доме отсутствовали, поскольку в нем были отключены газ, электричество, отопление. Из протокола осмотра места происшествия видно, что дом представляет собой двухэтажное строение, в котором нет электричества, отсутствуют лестницы и перила, оконные рамы в некоторых оконных проемах, квартиры для проживания непригодны.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 04 июля 2007 г., дело N 22-6847/2007

Анализируя данный пример, следует учитывать положения статей 226 и 236 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также то, что обязательным признаком хищения является факт причинения ущерба собственнику или иному законному владельцу имущества.

* * *

7. Действия подсудимого расценены судом кассационной инстанции как незаконное проникновение в жилище, а не как покушение на кражу, поскольку в приговоре не приведены доказательства, подтверждающие наличие у виновного умысла на совершение хищения.

(извлечение)

Приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила от 07 июня 2007 года Р. осужден по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Р. признан виновным в покушении на кражу имущества с незаконным проникновением в жилище.

Как указано в приговоре, 12 января 2007 года около 20:00 Р. с целью кражи имущества из дома потерпевшего Б. проник в дом путем разбивания стекла в раме окна. Однако до конца свои преступные намерения Р. довести не смог по не зависящим от него обстоятельствам, так как был задержан сотрудниками ООО ЧОП "Сапсан" и доставлен в Дзержинский РОВД г. Нижнего Тагила.

В кассационной жалобе адвокат Е. просила об отмене приговора в отношении Р. с прекращением производства по делу, так как в судебном заседании не нашел подтверждения тот факт, что осужденный проник в дом, желая похитить имущество потерпевшего Б.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор в отношении Р. подлежащим изменению по следующим основаниям.

Суд признал доказанным, что Р. совершил покушение на кражу имущества потерпевшего Б. с незаконным проникновением в жилище.

Однако данный вывод основан на предположении, а не на доказательствах, исследованных в судебном заседании.

В ходе предварительного и судебного следствия Р. вину не признал, заявив, что действительно незаконно проник в дом потерпевшего Б., так как был сильно пьян. Обстоятельства совершенного помнит плохо в связи с опьянением. В деньгах не нуждался, поскольку в тот день получил зарплату.

Показаниями потерпевшего и свидетелей не установлено, что Р. намеревался похитить какое-либо имущество, находившееся в доме.

В приговоре отсутствует указание на то, что Р. покушался похитить какое-либо имущество, находившееся в доме потерпевшего.

По делу с бесспорностью установлено лишь то, что Р. совершил незаконное проникновение в жилище. Следовательно, действия его подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 3 ст. 158 на ч. 1 ст. 139 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 20 июля 2007 г., дело N 22-7509/2007

* * *

8. Суд при постановлении обвинительного приговора за совершение кражи не учел, что все обстоятельства дела свидетельствовали о перерастании тайного хищения чужого имущества в открытое.

(извлечение)

Приговором Ирбитского районного суда от 10 октября 2007 года Х. и П. признаны виновными в тайном хищении 15 мешков с цементом на общую сумму 4 800 рублей, совершенном ими 10 августа 2007 года группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, и осуждены по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Этим же приговором Х. и П., обвинявшиеся в покушении на тайное хищение 15 мешков с цементом на общую сумму 4 800 рублей, совершенном ими 10 августа 2007 года группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, оправданы по ч. 3 ст. 30, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.

Отменяя данный приговор с направлением уголовного дела на новое рассмотрение по доводам кассационного представления прокурора, судебная коллегия по уголовным делам в обоснование своего решения указала следующее.

Признавая П. и Х. виновными в тайном хищении чужого имущества, суд сослался на то, что они тайно проникли в склад строительного цеха, откуда похитили 15 мешков с цементом, которые вынесли с территории склада и спрятали. Сторож указанных действий П. и Х. не видел, обнаружил их после совершения преступления, когда они грузили похищенное. Также суд указал на временной промежуток между действиями осужденных по изъятию имущества и обнаружением их сторожем.

Между тем по смыслу закона тайное хищение считается оконченным, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению.

В данном случае, как видно из материалов дела и установлено судом, осужденные, имея умысел на хищение цемента и изъяв из склада 15 мешков с цементом, спрятали их неподалеку от склада, тем самым приготовив к хищению, и ушли искать транспорт для перевозки цемента. Когда они приехали на мотоцикле и погрузили 7 мешков с цементом, то были замечены сторожем П-м, который закричал им, зачем они похитили цемент. В связи с этим, как пояснял в ходе следствия П., Х. решил договориться со сторожем и пошел к нему, но тот разговаривать с ним не стал. Несмотря на это, осужденные увезли погруженные в мотоцикл 7 мешков с цементом и продали их.

При таких обстоятельствах доводы автора кассационного представления о том, что действия осужденных, начатые как тайное хищение, переросли в грабеж, заслуживают внимания.

Наличие временного промежутка между изъятием и сокрытием приготовленного к хищению цемента и обнаружением этих преступных действий осужденных сторожем в данном случае не может свидетельствовать о тайном характере действий П. и Х., поскольку они, изъяв из склада мешки с цементом и спрятав их неподалеку за забором, вместе с тем не получили реальной возможности распорядиться этим цементом и еще до наступления такой возможности были обнаружены сторожем.

При таких обстоятельствах приговор суда нельзя признать законным и обоснованным. Он подлежит отмене, а дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду следует тщательно исследовать представленные стороной обвинения доказательства, дать им надлежащую оценку и решить вопрос о невиновности либо виновности П. и Х. в совершении грабежа.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 28 ноября 2007 г., дело N 22-11916/2007

* * *

9. Суд не учел, что если пособник непосредственно не участвовал в совершении хищения чужого имущества, то содеянное исполнителем преступления не может квалифицироваться как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

(извлечение)

Приговором Верхнесалдинского городского суда от 17 августа 2007 года Ц. осужден по п. "б" ч. 2 ст. 158 и по п. "а" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации; Е. осужден по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данным приговором Ц. признан виновным в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору, а Е. - в пособничестве этому преступлению.

Судебная коллегия сочла необходимым внести в приговор изменения в части квалификации действий Ц. и Е. при осуждении за грабеж.

Согласно приговору Ц. и Е. признаны виновными в том, что 06 января 2007 года около 04:00 ночи, увидев на улице разговаривавшую по сотовому телефону К., договорились о том, что Ц. отберет у нее телефон, а Е. потом его продаст. Они подошли к потерпевшей, и Ц. вырвал у нее из рук телефон, после чего вместе с Е. убежал. Через несколько дней Е. продал похищенный сотовый телефон своему знакомому.

Суд квалифицировал действия Ц. по п. "а" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, признав его исполнителем грабежа, совершенного группой лиц по предварительному сговору, а действия Е. - по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, признав его пособником в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору, поскольку Е. заранее обещал Ц. сбыть предмет, добытый преступным путем, хотя сам и не участвовал в открытом хищении сотового телефона.

Однако при этом суд не учел, что если пособник непосредственно не участвовал в совершении хищения чужого имущества, то содеянное исполнителем преступления не может квалифицироваться как совершенное группой лиц по предварительному сговору.

Таким образом, действия Ц. следует переквалифицировать на ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, а действия Е. - на ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 17 октября 2007 г., дело N 22-10495/2007

* * *

10. Под насилием, опасным для жизни или здоровья, применительно к статье 162 Уголовного кодекса Российской Федерации следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. При этом применение насилия должно быть наличным, реальным и действительным.

(извлечение)

Приговором Новоуральского городского суда от 16 мая 2007 года Б. осужден по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Указанным приговором Б. признан виновным в разбойном нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Проверив материалы дела в связи с подачей осужденным и его защитником кассационных жалоб, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Признавая Б. виновным в разбойном нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего Ш., с применением предмета, используемого в качестве оружия, суд не учел, что под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. При этом оно должно быть наличным, реальным и действительным.

Однако из материалов настоящего уголовного дела и приговора суда следует, что от действий Б. у потерпевшего имелась ссадина кожи в области шеи, которая не повлекла за собой расстройства здоровья.

Указанное обстоятельство нашло свое подтверждение и в заключении судебно-медицинской экспертизы.

При таких обстоятельствах вывод суда о применении Б. насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, путем нанесения ударов рукой в голову и ногой в живот потерпевшему Ш., которые не повлекли расстройства здоровья, является необоснованным.

Наряду с изложенным судом было установлено применение Б. предмета (газового баллончика), используемого в качестве оружия. При этом свойства газа и опасность для здоровья от его применения ни в ходе следствия, ни в суде не исследовались, несмотря на то, что газовый баллончик был изъят, а потому последствия его применения не могут расцениваться судебной коллегией как представляющие опасность для жизни и здоровья потерпевшего.

С учетом изложенного судебная коллегия сочла, что все действия Б. следует квалифицировать по п. "г" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации как грабеж чужого имущества, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 29 июня 2007 г., дело N 22-6730/2007

* * *

11. Высказывание потерпевшему угроз убийством в процессе завладения автомобилем охватывается составом преступления, предусмотренным частью 4 статьи 166, и дополнительной квалификации по статье 119 Уголовного кодекса Российской Федерации как угроза убийством не требует.

Действия виновного переквалифицированы с пункта "а" части 2 статьи 126 на пункт "а" части 2 статьи 127 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Как указано в приговоре, П., имея намерение совершить разбойные нападения на торговые предприятия с целью завладения имуществом, предложил участвовать в этих преступлениях своим знакомым.

П. и другие осужденные завладели без цели хищения автомобилем потерпевшей А., который они хотели использовать как транспортное средство во время разбойных нападений. При этом П. направил на потерпевшую пистолет и угрожал ей убийством и применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Осужденные вывели потерпевшую из машины, связали руки, закрыли рот кляпом и лентой "скотч", положили в багажник автомашины и закрыли его на ключ.

Потерпевшая А., находясь в багажнике автомобиля и пытаясь привлечь к себе внимание окружающих, стала стучать по крышке багажника. П., угрожая ей убийством, требовал не кричать и не привлекать к себе внимание.

Неправомерно завладев автомашиной А., осужденные выехали в город, но были задержаны работниками милиции. При этом их умысел на совершение разбойных нападений на торговые предприятия не был доведен до конца по не зависящим от них обстоятельствам.

Действия П. квалифицированы судом (с учетом внесенных изменений) по ч. 1 ст. 30 и ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 08 декабря 2003 года), п. "а" ч. 2 ст. 126 Уголовного кодекса Российской Федерации, ч. 4 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации и ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил судебные решения в отношении П.: переквалифицировал его действия с п. "а" ч. 2 ст. 126 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. "а" ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации и исключил его осуждение по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В Постановлении Президиум мотивировал свое решение следующим.

Действия П. (с учетом внесенных изменений) квалифицированы по п. "а" ч. 2 ст. 126 Уголовного кодекса Российской Федерации как похищение человека группой лиц по предварительному сговору.

По данному делу установлено, что П. и другие осужденные договорились совершить разбойное нападение, для облегчения его совершения завладели автомобилем потерпевшей А. без цели его хищения, потерпевшую поместили в багажник, при следовании в автомобиле были задержаны сотрудниками милиции.

Судом не признано, что осужденные, поместив потерпевшую в багажник, намеревались куда-либо перевезти ее и удерживать там.

Из показаний осужденных на предварительном следствии, признанных судом достоверными, следует, что они после совершения разбойного нападения намеревались автомобиль и потерпевшую оставить около вокзала и уехать.

При таких обстоятельствах действия П. следует расценивать не как похищение человека, а как незаконное лишение свободы и квалифицировать по п. "а" ч. 2 ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Кроме того, Президиум исключил из судебных решений указание об осуждении П. по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Как установлено судом, П. и другие осужденные, угрожая потерпевшей убийством и применением насилия, опасного для жизни и здоровья, завладели автомобилем, поместили потерпевшую в багажник, через некоторое время П. вновь стал высказывать А. угрозы убийством.

Действия осужденного, связанные с угоном автомобиля, квалифицированы по ч. 4 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации как неправомерное завладение автомобилем без цели хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.

В данном случае правовая оценка содеянного по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации является излишней, поскольку высказывание угроз убийством в процессе завладения автомобилем охватывается составом ч. 4 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановление Президиума

Верховного Суда Российской Федерации

N 304-П07

Обзор законодательства и судебной практики

Верховного Суда Российской Федерации

за IV квартал 2007 года

* * *

12. По смыслу закона под неправомерным завладением транспортным средством без цели его хищения понимаются действия, направленные на фактическое завладение транспортным средством лицом, не имеющим законных прав владения и пользования транспортным средством, и нарушающие права владения и пользования, принадлежащие собственнику. Субъективная сторона состава указанного преступления характеризуется наличием прямого умысла на неправомерное завладение транспортным средством без цели его хищения.

(извлечение)

Приговором Алапаевского городского суда от 24 сентября 2007 года Х. осужден по ч. 1 ст. 116, ст. 119 и ч. 1 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела в связи с подачей осужденным кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор постановляется при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого установлена достоверными доказательствами, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

По данному делу приведенные выше требования закона не выполнены.

Так, признавая Х. виновным в нанесении Р-ой побоев, причинивших потерпевшей физическую боль, а также в угрозе убийством, суд сослался на показания потерпевших Р-ой и Р-ва. При этом в показаниях потерпевших, приведенных в приговоре, указано на нанесение Х. потерпевшей Р-ой ударов отверткой в область груди и высказывание при этом Х. угроз убийством в адрес Р-ой. Кроме того, в показаниях Р-ой указано, что при нанесении ей ударов отверткой она почувствовала сильную боль.

Однако содержание приведенных в приговоре показаний потерпевших не соответствует содержанию их показаний, изложенному в протоколе судебного заседания.

В частности, в судебном заседании Р-ва показала, что после того, как она не пустила Х. в кухню, где сидел ее муж, Х. ткнул ее отверткой два раза, сказав, чтоб она не лезла, иначе он ее проткнет. По пояснениям Р-ой, боль она почувствовала тогда, когда Х., попросив ее позвать мужа, набросился на нее. Однако, в чем заключалось "набрасывание" на нее, Р-ва не поясняла. На уточняющий вопрос представителя потерпевших Р-ва ответила, что боль она испытала после того, как ее отверткой ткнул Х.

Однако в заявлении на имя начальника ОВД по МО г. Алапаевск Р-ва указывала, что Х. острием отвертки дважды толкнул ее в грудь, не причинив ей телесных повреждений.

Потерпевший Р-ов показал, что Х., зайдя в дом, просил жену, чтобы он вышел из дома и поговорил с ним, а после ее отказа один раз ударил жену отверткой в грудь. При этом о высказывании каких-либо угроз жене в этот момент Р-ов не пояснял. Из показаний потерпевшего Р-ва усматривается, что угрозы в адрес членов его семьи Х. высказывал раньше, до 22 апреля 2007 года.

Показания свидетелей Г. и Ф. об обстоятельствах совершенных Х. действий в отношении Р-ой являются производными от показаний потерпевших, противоречия в которых судом не устранены.

По пояснениям Х., он зашел в дом для того, чтобы поговорить с Р-ым, но Р-ва не пускала его. Он не ударял Р-ву, не высказывал ей угроз, а, жестикулируя руками, мог по неосторожности ее задеть.

Изложенные выше показания потерпевших, касающиеся обстоятельств причинения Х. Р-ой побоев и высказывания ей угроз убийством, положенные судом в основу обвинительного приговора, содержат существенные противоречия, не устраненные в судебном заседании и не получившие оценки в приговоре.

Признавая Х. виновным в совершении неправомерного завладения автомобилем потерпевшего Р-ва для использования его в личных целях без цели хищения, суд не привел доказательств в подтверждение вывода о наличии у Х. умысла на неправомерное завладение автомобилем потерпевшего и использование им автомобиля Р-ва в личных целях.

В частности, Х. в судебном заседании пояснил, что он не имел умысла на угон автомобиля Р-ва и завел двигатель автомобиля имевшимися у него ключами от этого автомобиля для того, чтобы согреться, так как длительное время находился в салоне машины и замерз.

Приведенные выше доводы Х. не опровергнуты.

Из показаний потерпевшего Р-ва и свидетеля Ф. явствует лишь то, что Х. завел находившимися у него ключами от автомобиля потерпевшего двигатель автомобиля, принадлежащего Р-ву и находившегося у дома потерпевшего, и что автомобиль после того, как Х. был запущен двигатель, проехал расстояние около 6 метров.

Однако по смыслу закона под неправомерным завладением транспортным средством без цели его хищения понимаются действия, направленные на фактическое завладение транспортным средством лицом, не имеющим законных прав владения и пользования транспортным средством, и нарушающие права владения и пользования, принадлежащие собственнику. Субъективная сторона состава указанного преступления характеризуется наличием прямого умысла на неправомерное завладение транспортным средством без цели его хищения.

Вместе с тем судом не исследовалась версия о том, мог ли автомобиль потерпевшего после запуска его двигателя Х. проехать какое-то расстояние под тяжестью собственного веса.

Более того, судом не дана оценка фактам, свидетельствующим о мотивах действий Х. и имеющим существенное значение для выяснения вопроса о направленности умысла Х. при совершении им 22 апреля 2007 года неправомерных действий, за которые он осужден.

Из анализа показаний как самого Х., так и потерпевших Р-ых следует, что Х. в своих действиях, в том числе и в действиях, связанных с запуском двигателя автомобиля, салон которого Х. отказывался покидать, руководствовался стремлением "поговорить с Р-ым", чтобы получить от него объяснения и документы, касающиеся имущества, которое использовалось им и Р-ым ранее в их совместной предпринимательской деятельности и на которое, как утверждал Р-ов, был наложен арест, а Р-ов предпринимал действия для того, чтобы избежать объяснений с Х.

В частности, как показал Р-ов, Х. считает, что Р-ов ему должен в связи с их совместной предпринимательской деятельностью. По мнению Р-ва, Х. обратился к нему с просьбой отвезти его на остановку, для того чтобы "вытащить" его из дома.

Из пояснений потерпевшей Р-ой явствует, что у Х. имелись к ее мужу имущественные претензии, и он до 22 апреля 2007 года требовал от мужа деньги и угрожал расправой. 22 апреля 2007 года муж предложил ей выпроводить Х. из салона автомобиля. На ее предложение покинуть салон автомобиля Х. заявил ей, что он никуда не уйдет до тех пор, пока не приедет милиция. Зайдя в дом через некоторое время, Х. просил позвать мужа, а неправомерные действия в отношении ее совершил после того, как она воспрепятствовала ему пройти на кухню, где находился ее муж.

Таким образом, неустановление судом мотивов и целей совершенных Х. действий, а также умысла Х. на совершение преступлений свидетельствует о неполноте исследования материалов дела, что повлияло на обоснованность принятого по делу решения.

Кроме того, в соответствии с положениями ст. ст. 37 и 246 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации формулирование обвинения относится к компетенции государственного обвинителя. Однако государственным обвинителем, поддерживавшим государственное обвинение при разбирательстве дела в отношении Х., в прениях, в нарушение требований ч. 5 ст. 246 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не изложено мнение по существу предъявленного Х. обвинения. В частности, государственный обвинитель лишь сообщил, в совершении каких преступлений предъявлено обвинение Х., без приведения анализа доказательств, которые свидетельствовали бы о доказанности вины подсудимого; предложил назначить Х. наказание по ч. 1 ст. 166 и ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом относительно обвинения, предъявленного Х. по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, государственный обвинитель мнения вообще не высказал.

При изложенных выше обстоятельствах постановленный по делу приговор не может быть признан законным и обоснованным. Он подлежит отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 09 ноября 2007 г., дело N 22-11263/2007

* * *

13. Суд, сделав ошибочный вывод о мотиве совершения преступления, необоснованно признал подсудимого виновным в хулиганстве.

(извлечение)

Приговором Тугулымского районного суда от 04 июня 2007 года Г. осужден по ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором суда Г. признан виновным в хулиганстве, то есть грубом нарушении общественного порядка, выражающем явное неуважение к обществу, совершенном с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Проверив материалы дела в связи с подачей осужденным кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению ввиду неверной квалификации действий виновного.

Как видно из материалов дела, при допросе в качестве подозреваемого Г. пояснял, что, услышав громкую музыку у соседей сверху, пришел в квартиру Б. с просьбой о прекращении шума, в связи с чем они с Б. поругались, после чего Б. позвала незнакомого мужчину, который стал "выволакивать" его из квартиры, при этом он ударил мужчину ножом с целью припугнуть.

Из показаний потерпевшего Р. следует, что 23 февраля около 23:00 к нему обратилась соседка Б. и попросила помочь выгнать мужчину, который хулиганит в квартире, пытается ее избить, угрожает. Р. представился сотрудником милиции и попросил Г. покинуть квартиру Б., взял его за локоть и подтолкнул к выходу. В коридоре Г. нанес ему удар предметом, похожим на нож, и убежал.

Свидетель Б. пояснила, что Г. пришел к ней в квартиру, стал ссориться из-за того, что у нее громко играла музыка, стал душить ее подругу Т.; она позвала на помощь соседа Р., тот вывел Г. из квартиры и пояснил, что в коридоре Г. "подрезал" его. Она не обнаружила в наборе ножа, нашла в комнате чужой нож, за которым пришла сожительница Г. П-ва, и отдала ей нож.

Эти показания подтверждены свидетелем Т.

Свидетель Р-ва подтвердила факт удара предметом в область груди Р.

Согласно заключению эксперта у Р. обнаружено непроникающее колото-резаное ранение грудной клетки, причиненное острым предметом и квалифицированное как легкое телесное повреждение, не повлекшее кратковременного расстройства здоровья.

Исходя из указанных доказательств, суд обоснованно сделал вывод о том, что Г. ударил потерпевшего ножом.

Вместе с тем квалификация действий осужденного дана судом неверно.

Обязательным признаком субъективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации, является хулиганский мотив.

Однако, как следует из приведенных выше доказательств, конфликт возник из-за громко играющей музыки в квартире Б., а Г. пришел просить ее прекратить шум. Потерпевший Р. пришел в квартиру по просьбе Б. с целью прекратить конфликт и выгнать Г.

При таких обстоятельствах мотивом совершения преступления являются возникшие личные неприязненные отношения между осужденным и потерпевшим.

Действия Г. следует переквалифицировать с ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации по наступившим последствиям как побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 25 июля 2007 г., дело N 22-7625/2007

* * *

14. Вывод суда о необходимости прекращения уголовного преследования по части 1 статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с малозначительностью деяния признан основанным на неправильном толковании статьи 3 Закона Российской Федерации "Об оружии".

(извлечение)

Приговором Полевского городского суда от 30 июля 2007 года К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Кроме того, органами предварительного следствия К. предъявлено обвинение в приобретении и хранении боеприпасов.

Постановлением судьи от 30 июля 2007 года в отношении К. уголовное преследование в части его обвинения по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту незаконного хранения боеприпасов на основании ч. 2 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено в связи с малозначительностью.

В кассационном представлении поставлен вопрос об отмене постановления о прекращении в отношении К. уголовного преследования ввиду малозначительности, поскольку согласно заключению эксперта все представленные патроны являются боеприпасами и пригодны для стрельбы. Однако суд в постановлении указал, что обнаруженные у К. боеприпасы, кроме одного патрона, не относятся к предмету состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации. Также суд не принял во внимание тот факт, что данный патрон предназначен для поражения живой цели, следовательно, его хранение в квартире создает опасность причинения существенного вреда здоровью других людей.

В возражениях на кассационное представление К. в части освобождения его от уголовного преследования по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации на основании ч. 2 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации просил постановление судьи оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении прокурора, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене.

Выводы суда о принятии решения в отношении К. о прекращении уголовного преследования по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с малозначительностью содеянного им основаны на неправильном толковании ст. 3 Закона Российской Федерации от 13 ноября 1996 года "Об оружии", согласно которой к гражданскому оружию относится не только спортивное огнестрельное гладкоствольное оружие, но и спортивное огнестрельное оружие с нарезным стволом, за незаконное хранение которого, как и за незаконное хранение боеприпасов к нему, предусмотрена уголовная ответственность по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации. Согласно заключению эксперта, наряду с другими патронами были обнаружены также 50 патронов калибра 5,6 мм, являющиеся боеприпасами нарезного малокалиберного огнестрельного оружия.

Данное обстоятельство судом не учтено и не исследовано при принятии решения о прекращении уголовного преследования К. в части его обвинения по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту незаконного хранения боеприпасов на основании ч. 2 ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с чем постановление судьи от 30 июля 2007 года является незаконным и необоснованным, подлежит отмене с направлением материалов уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Кроме того, при новом рассмотрении уголовного дела необходимо более тщательно подойти к доводам, изложенным в представлении прокурора, относительно общественной опасности при хранении К. патрона калибра 7,62 мм.

Вместе с тем судом правильно сделан вывод об отсутствии в действиях К. в части хранения им 10 патронов 12-го калибра и 7 патронов 16-го калибра, являющихся охотничьими боеприпасами к охотничьему гладкоствольному огнестрельному оружию, оснований для привлечения к уголовной ответственности, поскольку в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации уголовная ответственность за данные действия исключена.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 21 сентября 2007 г., дело N 22-9601/2007

* * *

15. Осуждение лица по части 1 статьи 226 Уголовного кодекса Российской Федерации за хищение огнестрельного оружия и боеприпасов признано обоснованным.

(извлечение)

Судом установлено, что К. совершил хищение огнестрельного оружия - охотничьего гладкоствольного ружья "Сайга-410" и одного патрона, и его действия квалифицированы по ч. 1 ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия признала доводы надзорной жалобы осужденного о декриминализации деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации, необоснованными.

Статьей 226 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность за хищение либо вымогательство огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств.

Декриминализация действий, связанных с незаконным оборотом гражданского гладкоствольного оружия и боеприпасов к нему, предусмотренная ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации, неприменима к ст. 226 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 3 Уголовного кодекса Российской Федерации применение уголовного закона по аналогии не допускается.

Определение

Верховного Суда Российской Федерации

N 18-Д07-116

Обзор законодательства и судебной практики

Верховного Суда Российской Федерации

за IV квартал 2007 года

* * *

16. Судом сделан правильный и обоснованный вывод о том, что действия подсудимой не могут быть квалифицированы по статье 233 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку данный состав преступления предусматривает ответственность за незаконную выдачу либо подделку рецепта, дающего право на получение наркотических средств или психотропных веществ, а не сильнодействующих средств.

(извлечение)

Приговором Красноуфимского городского суда от 03 октября 2007 года М. оправдана в совершении одиннадцати преступлений, предусмотренных ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием состава преступления в ее действиях.

В ходе предварительного следствия М. было предъявлено обвинение в совершении одиннадцати преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть в получении должностным лицом взятки за незаконные действия, выразившиеся в том, что она, занимая должность заведующей фельдшерско-акушерским пунктом, то есть являясь должностным лицом, в период с 02 декабря 2006 года по 29 января 2007 года 11 раз незаконно, каждый раз за денежное вознаграждение в виде взятки в размере 200 рублей, выписывала на разных лиц и передавала А. рецепты строгой отчетности на приобретение через аптечную сеть сильнодействующего вещества - теофедрина, которое он использовал для изготовления наркотического средства.

В судебном заседании государственный обвинитель поддержал обвинение в отношении М. по менее тяжкому закону за каждое преступление, предложив квалифицировать ее действия по ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил об отмене оправдательного приговора в отношении М. с направлением дела на новое судебное рассмотрение, полагая, что ее действия могли быть квалифицированы по ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации. Кроме того, по мнению государственного обвинителя, суд, признав установленным, что действия М. подпадают под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации, мог признать ее виновной в совершении данного преступления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене в связи с тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о невиновности оправданной.

Судом сделан правильный и обоснованный вывод о том, что действия М. не могут быть квалифицированы по ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку данный состав преступления предусматривает ответственность за незаконную выдачу либо подделку рецепта, дающего право на получение наркотических средств или психотропных веществ. М. же были вменены действия в отношении сильнодействующего вещества (теофедрина), которое к перечисленным в ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации веществам не относится. Поэтому в силу прямого указания закона эти действия М. не могли быть квалифицированы по данной норме.

Вместе с тем, сославшись на то, что действия по незаконной выдаче или подделке рецепта на сильнодействующие вещества надлежит квалифицировать по ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд в дальнейшем пришел к выводу о том, что действия М. не содержат как состава преступления, предусмотренного ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации, так и иных составов преступлений, поскольку обвинение по ним ей не предъявлялось.

В этой части с выводом суда согласиться нельзя.

Из текста предъявленного М. обвинения следует, что ей было вменено получение взятки за незаконную выписку рецептов на имя различных лиц, которые передавались одному лицу для их использования, то есть в обвинении описаны необходимые элементы объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах доводы представления государственного обвинителя о необоснованности вывода суда о невозможности принятия решения в отношении М. в рамках состава преступления, предусмотренного ст. 327 Уголовного кодекса Российской Федерации, судебная коллегия признает убедительными. В связи с этим приговор подлежит отмене с направлением дела на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 14 ноября 2007 г., дело N 22-11303/2007

Применительно к данному примеру см. также п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 года N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами".

* * *

17. Вывод суда о необходимости оправдания подсудимых, обвиняемых в возбуждении ненависти либо вражды, а равно унижении человеческого достоинства (статья 282 Уголовного кодекса Российской Федерации), признан необоснованным.

(извлечение)

Приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила от 10 октября 2007 года Д. и С. осуждены по ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановлено С. и Д. оправдать по п. "а" ч. 2 ст. 282 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.

Указанным приговором С. признан виновным в том, что 12 июня 2007 года, находясь около 22:00 вместе с Д. в помещении магазина, потребовал от А. и Б., разговаривавших между собой на своем родном языке, разговаривать на русском языке. Свое требование сопровождал высказыванием о необходимости "гнать таких из России", а также нецензурной бранью.

После того, как А. и Б. вышли из магазина на улицу, С. и Д. вышли следом за ними. Возле магазина С. на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений плюнул в лицо А., а Д. ударил А. по голове стеклянной бутылкой. После этого С. также ударил А. по голове стеклянной бутылкой и стал удерживать за руки потерпевшего, в то время как Д. нанес ему не менее одного удара кулаком в лицо. В результате действий С. и Д. потерпевшему были причинены легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья.

В кассационном представлении заместитель прокурора Дзержинского района просил об отмене приговора с направлением дела на новое судебное разбирательство, считая, что суд ошибочно пришел к выводу о недоказанности в действиях виновных состава преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 282 Уголовного кодекса Российской Федерации, устанавливающей ответственность за совершение действий, направленных на унижение достоинства человека по признакам национальности и языка, и усмотрел в них только наличие состава, предусмотренного ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом судом даже не был проверен факт возможного наличия в действиях осужденных хулиганского мотива, не учтены их показания в судебном заседании о том, что они применили насилие к потерпевшему из-за неприязни по национальному признаку. Не учтено, что причиной преступных действий виновных явилась речь А. на киргизском языке. В представлении прокурора указывается на несогласие с мотивированием судом выводов об отсутствии в действиях осужденных вмененного им органами следствия состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации. Прокурор не согласен с тем, что судом подвергнуты сомнению показания А. и Д. о сделанном потерпевшим А. предупреждении осужденным о том, что он является сотрудником милиции, по тем основаниям, что эти обстоятельства не подтверждены осужденными. Обвинение считает, что не были исследованы все доказательства, собранные по уголовному делу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по доводам кассационного представления.

Придя к выводу об отсутствии в действиях виновных состава преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 282 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд мотивировал свой вывод указанием на отсутствие признаков публичности совершенных ими действий в отношении А.

Вместе с тем судом не была дана оценка тому обстоятельству, что события происходили в общественном месте - в помещении магазина, где находились его работники, а также другие граждане. Действия С. и Д. были обусловлены тем, что потерпевший и его знакомая Б. говорили между собой на своем родном языке, что не понравилось виновным, вызвало с их стороны оскорбления в адрес потерпевшего и привело к возникновению конфликтной ситуации.

Потерпевший попытался уйти от конфликта, покинув вместе с Б. помещение магазина. Однако С. и Д. не пожелали остановиться, вышли следом за А. и на улице продолжили в отношении его агрессивные действия.

Исходя из этих обстоятельств, непонятен вывод суда о совершении виновными действий в отношении А. из личных неприязненных отношений, поскольку не указано, какими действиями А. в отношении осужденных, помимо факта его национальной принадлежности, могло быть обусловлено возникновение к нему личной неприязни со стороны С. и Д. Довод суда о том, что личная неприязнь могла быть вызвана разговором А. на родном языке, судебная коллегия находит несостоятельным как не основанный на смысле закона, предусматривающего возникновение взаимной неприязни в связи с неправильным поведением лиц в отношении друг друга. Кроме того, придя к убеждению о том, что действия виновных, направленные на унижение А., не носили публичного характера, суд необоснованно не посчитал нужным обсудить наличие другого мотива в их действиях, а именно хулиганского, о чем справедливо указано в кассационном представлении.

Судебная коллегия полагает необходимым согласиться и с доводами кассационного представления о неполноте судебного следствия, поскольку в судебном заседании не был допрошен ряд свидетелей - П., Б-ов, Б-ий и другие, которые при допросе на следствии подтверждали факт публичности действий виновных, направленных на оскорбление А. и применение к нему насилия в связи с его национальностью. Показаниям этих свидетелей следовало также дать оценку в совокупности с другими доказательствами по делу.

Решая вопрос о наличии в действиях виновных признака публичности, суду следовало исходить из смысла закона: данный признак предполагает присутствие нескольких людей, при которых происходило унижение достоинства человека в связи с его принадлежностью к другой нации, а не только "широкого круга лиц".

По мнению судебной коллегии, следует согласиться и с доводами представления о необходимости проверки обвинения в части наличия в действиях С. и Д. признаков применения насилия в отношении А. как работника милиции с исследованием всех доказательств, приведенных следствием в подтверждение обоснованности вменения деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По изложенным основаниям приговор Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила от 10 октября 2007 года в отношении Д. и С. отменен с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 21 ноября 2007 г., дело N 22-11723/2007

* * *

18. Вывод суда о нанесении виновным ударов потерпевшему на почве личных неприязненных отношений, а не в связи с исполнением последним своих должностных обязанностей сотрудника милиции, повлекший переквалификацию действий подсудимого с части 2 статьи 318 на часть 1 статьи 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, признан необоснованным.

(извлечение)

Приговором Верхнесалдинского городского суда от 12 июля 2007 года И. осужден по ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации к 200 часам обязательных работ.

В кассационном представлении Верхнесалдинский городской прокурор поставил вопрос об отмене приговора и о направлении дела на новое рассмотрение, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а суд необоснованно переквалифицировал действия осужденного с ч. 2 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационной жалобе потерпевший Т. также просил приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение, поскольку не согласен с квалификацией действий осужденного по ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В возражениях на кассационное представление и жалобу адвокат Г. в интересах осужденного И. просил оставить приговор без изменения, считая его законным, обоснованным и справедливым.

Обсудив доводы представления, жалобы и возражения на них, проверив материалы дела, судебная коллегия нашла приговор суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Согласно ст. 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.

В соответствии со ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в описательно-мотивировочной части приговора должны содержаться доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Как следует из приговора, судом установлено, что 26 августа 2006 года И. и Ф., уголовное дело и уголовное преследование в отношении которого прекращены на основании ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также не установленное следствием лицо на почве личных неприязненных отношений умышленно нанесли потерпевшему Т. множественные удары руками и ногами по голове и телу, причинив легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья.

Вывод об отсутствии в действиях И. состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд мотивировал тем, что в момент причинения Т. телесных повреждений он не находился при непосредственном исполнении служебных обязанностей, не был одет в форменную одежду сотрудника милиции, не представился сотрудником милиции, не предъявил служебное удостоверение. При этом суд оставил без внимания и не дал оценки показаниям потерпевшего Т. в судебном заседании, согласно которым И. подбежал к нему и начал наносить удары, заявив, что узнал в нем сотрудника правоохранительных органов, инициировавшего избрание брату И. меры пресечения в виде заключения под стражу.

Таким образом, вывод суда о нанесении И. ударов потерпевшему на почве личных неприязненных отношений, а не в связи с исполнением Т. своих должностных обязанностей противоречит показаниям потерпевшего в суде, прямо указавшего на месть как на причину нанесения ему телесных повреждений И.

Кроме того, описательно-мотивировочная часть приговора, содержащая вывод о доказанности вины И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, одновременно содержит вывод о необходимости переквалификации его действий с ч. 2 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации на ч. 1 ст. 115 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть содержит взаимоисключающие выводы.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 15 августа 2007 г., дело N 22-8204/2007

II. Вопросы назначения наказания

19. Суд кассационной инстанции счел необходимым смягчить назначенное осужденному наказание на основании статьи 64 Уголовного кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Приговором Тавдинского городского суда от 17 сентября 2007 года Г. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде 2 лет лишения свободы.

На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком в 2 года, с возложением на осужденного Г. обязанностей: не изменять место жительства без уведомления специализированного органа, осуществляющего исправление осужденного, а также являться на регистрацию в указанный орган.

Дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

Как видно из приговора, преступление было совершено 31 июля 2007 года в г. Тавде при следующих обстоятельствах. С целью хищения продуктов питания, выставив стекло в окне, Г. незаконно проник в дом, в котором проживает его бывшая сожительница С.; похитил из стоящего на кухне холодильника малиновое варенье в банке емкостью 650 граммов, оцененное потерпевшей в 200 рублей, а также 8 штук яиц по цене 2 рубля 30 копеек за штуку (всего на сумму 18 рублей 40 копеек) и пачку чая стоимостью 21 рубль, причинив потерпевшей ущерб на общую сумму в 239 рублей 40 копеек.

Похищенные продукты питания были позднее изъяты у Г. и возвращены потерпевшей. Материальный ущерб полностью возмещен.

В кассационной жалобе адвокат, не оспаривая вины Г. в совершении преступления, просил с применением правил ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации смягчить назначенное наказание, указывая на то, что Г. ранее не судим, вину в содеянном полностью признал и раскаялся, активно способствовал раскрытию преступления, имеет постоянное место жительства и положительно характеризуется по прежнему месту работы.

Проверив материалы дела, судебная коллегия пришла к выводу о том, что доводы адвоката о несправедливости назначенного Г. наказания вследствие чрезмерной суровости являются убедительными, соответствующими фактическим обстоятельствам по делу. Приговор подлежит изменению, а кассационная жалоба - удовлетворению.

Указанные в приговоре обстоятельства следует расценить как исключительные, существенно уменьшающие степень общественной опасности совершенного преступления.

В связи с этим судебная коллегия считает возможным применить правила ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации и назначить осужденному Г. более мягкое наказание в виде обязательных работ сроком на 240 часов.

С учетом того, что осужденный Г. по настоящему уголовному делу содержался под стражей с 01 августа по 17 сентября 2007 года, он подлежит освобождению от отбывания наказания.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 26 октября 2007 г., дело N 22-10887/2007

* * *

20. Назначая с применением статьи 64 Уголовного кодекса Российской Федерации более мягкое наказание, чем предусмотрено законом, суд первой инстанции в приговоре не указал, какие обстоятельства он признал исключительными.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 8 Верх-Исетского района г. Екатеринбурга от 12 апреля 2007 года Г. признана виновной в покушении 10 февраля 2007 года на тайное хищение спиртного и других материальных ценностей общей стоимостью 3 220 рублей 60 копеек в магазине "Ашан", которое не смогла довести до конца по причине, от нее не зависящей, так как была задержана сотрудниками охраны. Приговор постановлен в порядке особого производства. Г. с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации осуждена по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде исправительных работ на срок 6 месяцев с удержанием 10% заработка в доход государства.

Приговор мирового судьи постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 31 мая 2007 года оставлен без изменения, а апелляционное представление прокурора - без удовлетворения.

Проверив материалы дела в связи с принесением кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене ввиду нарушения им уголовно-процессуального закона.

Так, в соответствии с положениями ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд, рассматривающий уголовное дело в апелляционном порядке, проверяет законность, обоснованность и справедливость судебного решения.

В решении суда апелляционной инстанции указываются основания, по которым приговор суда первой инстанции признается законным, обоснованным и справедливым, а доводы жалобы или представления - необоснованными (ч. 2 ст. 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

В нарушение указанных требований судья, придя к выводу о законности, обоснованности и справедливости приговора, доводы апелляционного представления оставил без должного внимания.

Так, материалы дела свидетельствуют о том, что в действиях осужденной Г. содержится рецидив преступлений.

В соответствии с требованиями ч. 3 ст. 68 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание при рецидиве преступлений может быть назначено в меньших пределах, чем установлено ч. 2 указанной статьи, при наличии двух условий, одним из которых является установление судом исключительных обстоятельств, предусмотренных ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Между тем, назначая наказание с применением ст. 64 Уголовного кодекса Российской Федерации, более мягкое, чем предусмотрено законом, суд первой инстанции в приговоре не указал, какие обстоятельства он признал обстоятельствами исключительными. Ссылаясь на совокупность смягчающих обстоятельств, суд не указал, какие обстоятельства он признал таковыми и какими материалами дела они подтверждаются.

Нарушение указанных требований уголовно-процессуального закона влечет безусловную отмену постановления суда апелляционной инстанции с возвращением уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 03 августа 2007 г., дело N 22-М-420/2007

* * *

21. Обвинительный приговор, постановленный по части 2 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, отменен по жалобе потерпевшей в связи с чрезмерной мягкостью назначенного наказания.

(извлечение)

Приговором Нижнетуринского городского суда от 21 сентября 2007 года Р. осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 месяцам лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами сроком на два года с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Судом разрешены гражданские иски.

В кассационной жалобе потерпевшая М. просила об отмене приговора и о направлении дела на новое рассмотрение, поскольку приговор суда является в части меры наказания чрезмерно мягким, так как в результате действий Р., который скрылся с места происшествия, не вызвал скорую помощь, погиб ее сын. Потерпевшая указала, что Р. был пьян. По ее мнению, суд необоснованно признал его явку с повинной как смягчающее наказание обстоятельство, необоснованно исключил нарушение пп. 1.3, 1.5, 2.5 Правил дорожного движения из обвинения осужденного. Потерпевшая также сослалась на то, что назначенное наказание является несправедливым и не соответствует принципу законности, как и размер взысканного судом материального ущерба и морального вреда.

Судебная коллегия по уголовным делам, отменяя приговор с направлением уголовного дела на новое рассмотрение и удовлетворяя жалобу потерпевшей, в обоснование своего решения указала следующее.

Признавая Р. виновным в нарушении Правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека, и назначая наказание в виде двух месяцев лишения свободы, суд в должной степени не учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности и обстоятельства дела, в связи с чем назначил чрезмерно мягкое наказание. Так, судом не было учтено и не получило оценки то обстоятельство, что сразу после наезда Р. с места преступления скрылся, помощь потерпевшему не оказал. Кроме того, заслуживают внимания и доводы жалобы потерпевшей о несоразмерности взысканных с Р. в ее пользу сумм в возмещение материального ущерба и морального вреда.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не может признать постановленный в отношении Р. приговор законным и обоснованным, в связи с чем он подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение, в ходе которого суду следует еще раз надлежащим образом исследовать, проанализировать и оценить все доказательства по делу, после чего решить вопрос о виновности либо невиновности Р. в инкриминируемом ему преступлении, при этом учесть и доводы жалобы потерпевшей, дав им соответствующую оценку.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 02 ноября 2007 г., дело N 22-10435/2007

* * *

22. Назначение судом минимального наказания за совершение умышленного должностного преступления признано не соответствующим характеру и степени общественной опасности получения взятки за незаконное бездействие.

(извлечение)

Приговором Верхнепышминского городского суда от 14 августа 2007 года Д. осужден по ч. 2 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде 3 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления на срок 3 года.

Приговором суда Д. признан виновным в том, что он, работая в должности судебного пристава-исполнителя, являясь должностным лицом, получил взятку в виде денег за незаконное бездействие.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил приговор суда отменить ввиду его несправедливости вследствие чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания. Представление мотивировано тем, что суд назначил наказание, явно не соответствующее целям уголовного наказания, тяжести совершенного преступления, общественной опасности содеянного, без учета совершения преступления Д. - лицом, обязанным соблюдать закон, что нанесло ущерб авторитету государственной власти, не соответствует требованиям социальной справедливости и не отвечает целям наказания.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор в отношении Д. подлежащим отмене, дело в отношении его - направлению на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 43 и ч. 3 ст. 60 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

По данному делу указанные требования закона выполнены не в полной мере.

Назначая Д. наказание в пределах минимального срока, установленного санкцией ч. 2 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд в приговоре указал, что учитывает все обстоятельства совершенного преступления, значительную общественную опасность совершенного осужденным преступления, отнесенного к категории тяжких. Обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, судом не установлено.

Назначая наказание Д., суд не в полной мере учел характер и общественную опасность совершенного преступления, не учел предусмотренную законом превентивную цель назначения наказания.

Как указано в приговоре, Д., являясь судебным приставом-исполнителем, с использованием своего служебного положения получил взятку в размере 15 000 рублей за бездействие, выразившееся в непринятии мер к взысканию 100 000 рублей в пользу взыскателя Ц. за счет имущества должника М.

Назначая наказание в минимальном размере санкции ч. 2 ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации, по мнению судебной коллегии, суд не учел в полной мере ни должностное положение Д., ни последствия его действий для авторитета государственной власти, органов, призванных исполнять решения судов, ни размер суммы, на завладение которой был направлен умысел виновного.

При таких данных неполнота учета указанных обстоятельств могла повлиять на справедливость назначения виновному наказания за содеянное им, доводы представления о назначении Д. чрезмерно мягкого наказания заслуживают внимания.

При таких обстоятельствах приговор в отношении Д. не может быть признан законным, обоснованным и справедливым и подлежит отмене в соответствии с требованиями ст. 383 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по доводам кассационного представления.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 19 октября 2007 г., дело N 22-10581/2007

* * *

23. За одно преступление не может быть назначено два основных наказания.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 5 Верх-Исетского района г. Екатеринбурга от 20 июня 2007 года П. наряду с осуждением за другие преступления была признана виновной в совершении деяния, предусмотренного ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой ей были назначены наказания в виде 7 месяцев исправительных работ с удержанием в доход государства 10% заработной платы и 150 часов обязательных работ.

По результатам рассмотрения представления прокурора указанный приговор оставлен без изменения постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 03 августа 2007 года.

Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене в связи с существенным нарушением процессуальных требований, а уголовное дело - направлению на новое судебное разбирательство.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 369 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основанием изменения или отмены приговора суда первой инстанции и постановления нового приговора является неправильное применение уголовного закона.

Как видно из приговора мирового судьи, П. за преступление, предусмотренное ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, в качестве основного наказания назначено одновременно два вида наказания - в виде исправительных и в виде обязательных работ, что противоречит положениям уголовного закона.

При таких обстоятельствах у суда апелляционной инстанции имелись основания для внесения соответствующих изменений в приговор суда первой инстанции и постановления нового приговора.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 05 октября 2007 г., дело N 22-М-548/2007

* * *

24. Нарушение обязанности не совершать административные правонарушения, по смыслу части 2 статьи 74 Уголовного кодекса Российской Федерации, не может являться самостоятельным основанием для отмены условного осуждения, а влечет продление испытательного срока.

(извлечение)

Приговором Красноуральского городского суда от 08 августа 2005 года Р. осуждена по ч. 3 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года, с возложением обязанностей своевременно являться на регистрацию в орган, ведающий исполнением наказания, не употреблять спиртных напитков, не совершать правонарушений.

Постановлением Красноуральского городского суда от 05 сентября 2006 года испытательный срок Р., назначенный по приговору суда, продлен на три месяца за то, что 08 марта 2006 года она привлечена к административной ответственности по ст. 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и 30 июля 2006 года - по ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

04 декабря 2006 года Р. без уважительной причины не явилась на регистрацию, а 15 февраля 2007 года привлечена к административной ответственности по ст. 5.35 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за ненадлежащее исполнение обязанностей по обучению своего несовершеннолетнего сына, в связи с чем начальник уголовно-исполнительной инспекции обратился в суд с представлением об отмене Р. условного осуждения и о направлении ее для дальнейшего отбывания наказания, которое удовлетворено.

Проверив судебный материал в связи с подачей осужденной кассационной жалобы, судебная коллегия нашла постановление подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 3 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации в случае систематического или злостного неисполнения условно осужденным в течение испытательного срока возложенных на него судом обязанностей, либо если условно осужденный скрылся от контроля, суд по представлению органа, ведающего исполнением наказания, может принять решение об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором суда.

Систематическим неисполнением осужденным обязанностей в течение испытательного срока является совершение запрещенных или невыполнение предписанных условно осужденному действий более двух раз в течение года.

Как видно из судебного материала, допущенные Р. нарушения являются неоднородными, и признавать их злостными оснований не имеется.

Нарушение обязанности не совершать административные правонарушения по смыслу ч. 2 ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации не может являться самостоятельным основанием для отмены условного осуждения, а влечет продление испытательного срока; одна неявка на регистрацию не образует систематического неисполнения обязанностей.

За нарушения, совершенные 08 марта и 30 июля 2006 года, Р. уже был продлен испытательный срок.

При таких обстоятельствах постановление подлежит отмене, а судебный материал - направлению на новое разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 10 октября 2007 г., дело N 22-10180/2007

* * *

25. Уголовный закон не содержит запрета на замену обязательных работ лишением свободы при исполнении приговора в отношении несовершеннолетнего, совершившего преступление, за которое ему не могло быть назначено наказание в виде лишения свободы.

(извлечение)

Приговором Сухоложского городского суда от 29 марта 2007 года Н. осужден по пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде обязательных работ на срок 70 часов.

24 сентября 2007 года уголовно-исполнительная инспекция N 25 ГУ МРУИИ N 1 ГУФСИН России по Свердловской области обратилась в суд с представлением о замене осужденному Н. неотбытой части наказания в виде обязательных работ лишением свободы.

Постановлением судьи Сухоложского городского суда от 30 октября 2007 года в удовлетворении ходатайства уголовно-исполнительной инспекции отказано.

В кассационном представлении прокурор просил отменить постановление суда, материалы направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе, указывая, что осужденный Н. злостно уклоняется от отбывания назначенного судом наказания, а суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства УИИ о замене этого наказания лишением свободы, сославшись на совершение осужденным в несовершеннолетнем возрасте преступления, за которое ему не может быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене.

Признав, что Н. является злостно уклоняющимся от отбывания наказания, суд в то же время отказал в удовлетворении ходатайства уголовно-исполнительной инспекции. Свое решение мотивировал тем, что осужденный совершил преступление в возрасте до 16 лет впервые, и в соответствии с требованиями ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации ему не может быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Коллегия не может признать указанные выводы суда основанными на требованиях закона.

В соответствии с ч. 3 ст. 49 Уголовного кодекса Российской Федерации в случае злостного уклонения осужденного от отбывания обязательных работ они заменяются ограничением свободы, арестом или лишением свободы.

При этом коллегия исходит из того, что закон не содержит запрета на замену обязательных работ лишением свободы при исполнении приговора в отношении несовершеннолетнего, совершившего преступление, за которое ему не могло быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Таким образом, следует признать, что суд неправильно применил уголовный закон, в связи с чем указанное постановление подлежит отмене, а судебный материал - направлению на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 05 декабря 2007 г., дело N 22-12198/2007

III. Вопросы освобождения от

уголовной ответственности и наказания

26. Придя к выводу о том, что обвиняемый после совершения преступления деятельно раскаялся, в связи с чем его необходимо освободить от уголовной ответственности, суд первой инстанции в постановлении не указал, в каких реальных действиях подсудимого это проявилось и какими доказательствами подтверждены данные обстоятельства.

(извлечение)

Постановлением мирового судьи судебного участка N 1 Артинского района от 11 сентября 2007 года уголовное дело в отношении Ф., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено на основании ст. 28 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с деятельным раскаянием.

По результатам апелляционного рассмотрения уголовного дела постановлением Артинского районного суда от 06 октября 2007 года постановление мирового судьи оставлено без изменения, а апелляционная жалоба представителя потерпевшего - без удовлетворения.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего У. просил об отмене постановления суда апелляционной инстанции и о направлении уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение, указав, что уголовное дело незаконно было прекращено мировым судьей в связи с деятельным раскаянием, поскольку отсутствуют основания, предусмотренные ст. 75 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия сочла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене с направлением дела на новое судебное разбирательство в суд апелляционной инстанции по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 75 Уголовного кодекса Российской Федерации лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным.

Сделав вывод о том, что Ф. после совершения преступления деятельно раскаялся, в связи с чем его необходимо освободить от уголовной ответственности, суд первой инстанции в постановлении не указал, в каких реальных действиях подсудимого это проявилось и какими доказательствами подтверждены данные обстоятельства.

Суд ограничился лишь перечислением ряда смягчающих обстоятельств, которые должны учитываться при назначении наказания, указав на признание Ф. вины и возмещение ущерба, причиненного преступлением.

Кроме того, данное решение принято судом без учета всех данных о личности подсудимого.

Проверяя законность и обоснованность постановления мирового судьи о прекращении уголовного дела, суд апелляционной инстанции вышеуказанные обстоятельства не учел и не проверил, имеются ли условия, предусмотренные ст. 75 Уголовного кодекса Российской Федерации, обязательные для принятия решения об освобождении от уголовной ответственности.

Между тем согласно предъявленному обвинению Ф. совершил мошенничество 18 июня 2006 года, причинив ЗАО "Банк Русский Стандарт" ущерб в размере 8 382 рублей 57 копеек.

28 декабря 2006 года представитель потерпевшего обратился в Артинский РОВД с заявлением о привлечении Ф. к уголовной ответственности.

Уголовное дело в отношении Ф. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, было возбуждено 07 января 2007 года.

Как следует из материалов дела, Ф. с повинной не являлся, раскрытию преступления не способствовал. Причиненный материальный ущерб возместил банку спустя 8 месяцев после возбуждения уголовного дела, в период судебного разбирательства, после того как судебное заседание было отложено мировым судьей, а Ф. предоставлено время для погашения кредитной задолженности.

При таких обстоятельствах постановление суда апелляционной инстанции нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 11 сентября 2007 г., дело N 22-М-680/2007

* * *

27. Прекращая уголовное дело в отношении подсудимого ввиду примирения с потерпевшим, суд не учел, что по статьям 318 и 319 Уголовного кодекса Российской Федерации основным и непосредственным объектом посягательства является не физическое лицо, а общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов и представителей власти, и фактически потерпевшим является государство в лице представителя власти, а здоровье и жизнь, честь и достоинство гражданина как должностного лица и представителя власти являются лишь дополнительными объектами посягательства.

(извлечение)

Постановлением Полевского городского суда от 30 мая 2007 года уголовное дело в отношении С., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 319, ст. 319 и ч. 1 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено на основании ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с примирением сторон.

В кассационном представлении поставлен вопрос об отмене постановления. Позиция стороны обвинения мотивирована тем, что, прекращая уголовное дело, суд не учел тот факт, что объектом преступления являются не только здоровье и достоинство потерпевшего, но и порядок управления, поскольку по указанным составам преступления предусмотрен специальный субъект. При этом ущерб нанесен прежде всего интересам государственной службы, поскольку преступления совершены в отношении представителя государственной власти, а само преступление имеет большую общественную значимость. Поэтому примирение с потерпевшим по данному уголовному делу невозможно.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия сочла, что постановление суда подлежит отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный или моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации.

Согласно ст. 25 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд на основании заявления потерпевшего или его законного представителя вправе прекратить уголовное дело в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

Прекращая уголовное дело в отношении С. ввиду примирения с потерпевшим К., суд не учел, что по ст. ст. 318, 319 Уголовного кодекса Российской Федерации основным и непосредственным объектом посягательства является не физическое лицо, а общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов и представителей власти, и фактически потерпевшим является государство в лице представителя власти, а здоровье и жизнь, честь и достоинство гражданина как должностного лица и представителя власти являются лишь дополнительным объектом посягательства.

Поэтому прекращение уголовного дела ввиду примирения потерпевшего К. с обвиняемым С. судебная коллегия не может признать законным, влекущим на основании ст. 76 Уголовного кодекса Российской Федерации освобождение обвиняемого от уголовной ответственности.

Обстоятельства, послужившие основанием для принятия решения о прекращении уголовного дела, в данном конкретном случае могут лишь учитываться судом при назначении наказания в случае признания С. виновным в содеянном.

При таких обстоятельствах доводы кассационного представления являются обоснованными, а потому принятое судом решение подлежит отмене с направлением материалов дела на новое судебное рассмотрение, в ходе которого суду необходимо учесть требования уголовного и уголовно-процессуального законов и принять законное и обоснованное решение по существу дела.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 25 июля 2007 г., дело N 22-6902/2007

* * *

28. Суд ошибочно пришел к выводу об истечении сроков давности привлечения лица к уголовной ответственности.

(извлечение)

Постановлением судьи Полевского городского суда от 31 августа 2007 года на основании ч. 1 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с истечением срока давности в отношении Б. прекращено уголовное преследование по ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе потерпевшей и кассационном представлении прокурора, оспаривавших законность указанного решения, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене.

Выводы суда о принятии решения о прекращении уголовного преследования в отношении Б., обвиняемого по ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с истечением срока давности основаны на неправильном толковании ч. 3 ст. 78 Уголовного кодекса Российской Федерации, согласно которой течение срока давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда.

Как следует из материалов дела, преступление совершено Б. в апреле 1997 года. Уголовное дело возбуждено в отношении его по ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации 08 мая 2002 года. С 08 июля 2002 года по 26 апреля 2005 года предварительное расследование было приостановлено в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с розыском Б. С 27 мая 2005 года по 16 апреля 2007 года предварительное расследование было вновь приостановлено в связи с розыском Б. Ввиду установления места нахождения Б. 16 апреля 2007 года предварительное расследование по уголовному делу возобновлено.

Течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или его явки с повинной.

При таких обстоятельствах сроки давности привлечения к уголовной ответственности Б. не истекли.

Вывод суда о том, что Б. не знал о возбуждении в отношении его уголовного дела, не основан на материалах дела. Б. сменил место жительства, не сообщил о своем месте проживания потерпевшей, более 10 лет проживал на территории Российской Федерации без регистрации.

Кроме того, судом необоснованно оставлено без внимания заявление потерпевшей о том, что она лично сообщала Б. о возбуждении в отношении его уголовного дела по факту хищения у нее денег.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 17 октября 2007 г., дело N 22-10459/2007

* * *

29. Суд, придя к правильному выводу о возможности применения в соответствии с частью 1 статьи 92 Уголовного кодекса Российской Федерации принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего, обвинявшегося в совершении преступления средней тяжести, с освобождением последнего от наказания, вопреки требованиям процессуального закона руководствовался положениями ст. 432 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Постановлением судьи Ирбитского районного суда от 25 мая 2007 года уголовное дело по обвинению У., 26 февраля 1991 года рождения, в совершении преступления, предусмотренного пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекращено.

У. освобожден от наказания за совершение преступления с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия в виде предупреждения, передачи под надзор отцу сроком на один год, ограничения досуга в виде запрета находиться вне своего места жительства после 22:00, если это не связано с учебой, сроком на один год.

В кассационном представлении государственного обвинителя ставился вопрос об отмене постановления судьи в отношении У. с направлением дела на новое судебное разбирательство ввиду неправильного применения уголовного закона, которое выразилось в том, что суд, вынося постановление, должен был руководствоваться положениями ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации и освободить У. от уголовной ответственности, но не от наказания, которое ему назначено не было. Руководствуясь же положениями ч. 1 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации, суд должен был постановить приговор, в рамках которого назначить наказание и освободить осужденного от этого наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия.

Проверив материалы дела и обсудив изложенные в кассационном представлении доводы, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим изменению по следующим основаниям.

Согласно положениям закона принудительные меры воспитательного воздействия, предусмотренные ч. 2 ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации, применяются к несовершеннолетнему, совершившему преступление небольшой или средней тяжести, в двух случаях: если будет установлено, что он может быть исправлен без применения уголовного наказания, в случае прекращения уголовного дела в отношении такого несовершеннолетнего на основании ч. 1 ст. 431 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации; либо в случае освобождения несовершеннолетнего, осужденного за совершение преступления небольшой или средней тяжести, от наказания на основании ч. 1 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В первом случае суд должен руководствоваться положениями ч. 1 ст. 431 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а во втором - положениями ч. 1 ст. 432 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В данном же случае суд, придя к правильному выводу о возможности применения в соответствии с ч. 1 ст. 92 Уголовного кодекса Российской Федерации принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетнего У., обвинявшегося в совершении преступления средней тяжести, предусмотренного пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, с освобождением последнего от наказания, вопреки вышеуказанным требованиям процессуального закона руководствовался положениями ст. 432 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

При этом суд одновременно прекратил уголовное дело в отношении У. и освободил последнего от наказания, применив к нему принудительные меры воспитательного воздействия, предусмотренные ч. 2 ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Исходя из изложенного, коллегия сочла нужным изменить основания применения принудительных мер воспитательного воздействия в отношении У. и в соответствии с положениями ст. 431 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прекратить в отношении его уголовное дело с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ч. 2 ст. 90 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По итогам рассмотрения дела в кассационном порядке определено постановление судьи Ирбитского районного суда от 25 мая 2007 года в отношении У. изменить: в соответствии с ч. 1 ст. 431 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело в отношении У., совершившего преступление, предусмотренное пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, прекратить, применив к нему принудительные меры воспитательного воздействия, указанные в постановлении судьи.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 11 июля 2007 г., дело N 22-7119/2007

* * *

30. Суд, рассматривая уголовное дело, должен был руководствоваться требованиями главы 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующей производство о применении принудительных мер медицинского характера, однако вышел за пределы своей компетенции.

(извлечение)

Постановлением Пригородного районного суда от 21 ноября 2005 года К. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, и ей назначено наказание в виде 8 лет лишения свободы без штрафа с отбыванием в колонии общего режима.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 Уголовного кодекса Российской Федерации от наказания, назначенного по данному приговору, К. освобождена и в отношении ее применены принудительные меры медицинского характера с помещением в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением.

В надзорном представлении прокурор поставил вопрос об изменении постановления суда, указав, что вопросы, разрешаемые судом при принятии решения в отношении лиц, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, перечислены в ст. 442 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Уголовно-процессуальным законом в таких случаях не предусмотрены возможности признания лица виновным, обсуждения вопросов о гражданском иске и о наказании, а также назначения наказания. Судом эти требования закона не соблюдены.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив надзорное представление, президиум нашел указанное постановление суда подлежащим изменению.

Как установлено из заключения стационарной судебно-психиатрической экспертизы, у К. в период проведения предварительного расследования наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания. До выхода К. из указанного болезненного состояния эксперты указали на ее нуждаемость в принудительном лечении в психиатрическом стационаре.

В данном случае суд, рассматривая уголовное дело в отношении К., должен был руководствоваться требованиями главы 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующей производство о применении принудительных мер медицинского характера.

Согласно ст. 442 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в ходе судебного разбирательства по такому уголовному делу судом должны быть исследованы и разрешены следующие вопросы: имело ли место деяние, запрещенное уголовным законом; совершило ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается данное уголовное дело; наступило ли у данного лица после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания; подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера и какая именно.

Как видно из содержания постановления, суд вышел за пределы предоставленных ему прав, необоснованно разрешил вопросы о наличии вины К. и юридической квалификации ее действий, о гражданском иске и назначении уголовного наказания с определением вида исправительного учреждения.

По изложенным основаниям президиум постановил изменить постановление Пригородного районного суда от 21 ноября 2005 года в отношении К., исключив указания суда о признании К. виновной в совершении разбоя и квалификации ее действий по ч. 3 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, о разрешении гражданского иска и назначении наказания.

Постановление

президиума Свердловского областного суда

от 12 сентября 2007 г., дело N 44-У-627/2007

IV. Процессуальные вопросы

31. Сведения о входящих и исходящих сигналах соединения абонентов могут подлежать контролю на основании судебного решения (часть 1 статьи 186 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

(извлечение)

Постановлением судьи было прекращено производство по ходатайству следователя прокуратуры о выдаче разрешения на получение в ОАО "Вымпелком" протоколов телефонных соединений с абонентским номером, имеющимся в пользовании Л., проходящего по делу свидетелем.

Отказывая в удовлетворении представления прокурора, судья указал, что представление информации о входящих и исходящих сигналах соединений с мобильного телефона не нарушает тайны содержания переговоров, а выемка документов в данной ситуации должна производиться с санкции прокурора в соответствии с ч. 3 ст. 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В надзорном представлении заместитель прокурора просил отменить указанные судебные постановления в связи с нарушением уголовно-процессуального закона и несоответствием их Конституции Российской Федерации.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, проверив материалы дела, удовлетворила надзорное представление, поскольку в нем обоснованно указано, что в соответствии с ч. 1 ст. 186 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации контроль и запись телефонных переговоров подозреваемого, обвиняемого и других лиц допускается при производстве по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях на основании судебного решения.

Согласно ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на тайну телефонных переговоров. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.

В соответствии с Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 02 октября 2003 года N 345-О информацией, составляющей охраняемую Конституцией Российской Федерации и действующими на территории Российской Федерации законами тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи.

Вышеуказанные обстоятельства не были учтены судом при рассмотрении ходатайства следователя прокуратуры.

На основании изложенного постановление судьи, которым прекращено производство по ходатайству следователя о выдаче разрешения на получение в ОАО "Вымпелком" протоколов телефонных соединений с абонентским номером, имеющимся в пользовании Л., проходящего по делу свидетелем, отменено.

Материалы дела переданы на новое судебное рассмотрение.

Определение

Верховного Суда Российской Федерации

N 86-ДП07-11

Обзор законодательства и судебной практики

Верховного Суда Российской Федерации

за III квартал 2007 года

* * *

32. Отказ в удовлетворении ходатайства обвиняемого о допуске его жены к участию в деле в качестве адвоката не признан нарушением права на защиту.

(извлечение)

По данному делу адвокат осуществлял защиту Р. с момента предъявления обвинения. Участие в деле иного лица или близкого родственника в качестве защитника в стадии досудебного производства законом не предусмотрено.

По смыслу ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, указанные лица могут быть допущены наряду с адвокатом в качестве защитников лишь по определению и постановлению суда, то есть в стадии судебного производства.

При этом, как видно из материалов дела, жена обвиняемого в ходе предварительного расследования допрашивалась в качестве свидетеля по настоящему делу, и данное обстоятельство в силу ст. 72 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации исключает ее участие в производстве по делу в качестве защитника.

Таким образом, доводы осужденного о нарушении его права на защиту признаны несостоятельными.

Постановление Президиума

Верховного Суда Российской Федерации

N 17-П07

Обзор законодательства и судебной практики

Верховного Суда Российской Федерации

за IV квартал 2007 года

* * *

33. В порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, арест может быть наложен только на имущество подозреваемого или обвиняемого, а также на имущество, полученное в результате их неправомерных действий.

(извлечение)

31 августа 2007 года следственным отделом при ОВД г. Красноуфимска возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении неустановленных лиц по факту отчуждения путем обмана имущества ОАО "К" общей стоимостью 5 473 360 рублей.

Следователь обратился к судье с ходатайством о наложении ареста на имущество ОАО "К", в отношении которого заключены договоры купли-продажи. Постановлением от 11 сентября 2007 года ходатайство следователя судом удовлетворено.

Покупатель имущества ОАО "К" К. обратился с кассационной жалобой, в которой просил отменить постановление суда. В обоснование своей просьбы К., в частности, указал, что торги, в результате которых им приобретено спорное имущество, проведены без нарушений закона. Приостановление регистрации права собственности, произведенное на основании обжалуемого постановления суда, нарушает его права и причиняет ему убытки.

Изучив судебный материал, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим отмене ввиду нарушения уголовно-процессуального закона.

В соответствии с чч. 1 и 3 ст. 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в части первой статьи 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия. Арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Таким образом, в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, арест может быть наложен только на имущество подозреваемого или обвиняемого, а также на имущество, полученное в результате их неправомерных действий. Из судебного материала следует, что лиц, имеющих процессуальный статус обвиняемого или подозреваемого, по уголовному делу не имеется, поскольку оно возбуждено в отношении неустановленных лиц и в качестве обвиняемого никто не привлечен. Обстоятельств, позволяющих в соответствии с ч. 3 ст. 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации наложить арест на имущество, судом не установлено и из судебного материала не усматривается.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что арест на имущество организации наложен с нарушением действующего законодательства, в связи с чем постановление суда подлежит отмене с направлением судебного материала на новое судебное разбирательство.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 16 ноября 2007 г., дело N 22-11524/2007

Ошибки, допускаемые при применении положений статьи 237

Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

34. Возвращая уголовное дело прокурору, суд ошибочно пришел к выводу о том, что в ходе предварительного следствия было нарушено право обвиняемого на защиту.

(извлечение)

Постановлением судьи Кушвинского городского суда от 19 июня 2007 года по ходатайству стороны защиты уголовное дело в отношении обвиняемых Б., Л. и Н. возвращено прокурору г. Кушвы для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В кассационном представлении прокурор просил отменить постановление, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в связи с отсутствием оснований для возвращения уголовного дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительный акт составлен с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного акта.

Суд в постановлении указал, что в ходе дознания Б. был предоставлен тот же адвокат, что Л. и Н., хотя между их показаниями имелись существенные противоречия. При таких обстоятельствах отказ Б. от адвоката суд признал вынужденным, а его право на защиту - нарушенным, указав, что данное нарушение является существенным и препятствует постановлению судом приговора или вынесению иного решения на основе представленного обвинительного акта.

Коллегия нашла указанные выводы суда не основанными на исследованных судом материалах дела.

Так, из материалов уголовного дела следует, что органы дознания в соответствии с ч. 3 ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при разъяснении прав подозреваемому Б. предоставили ему в качестве защитника адвоката Б-на, однако подозреваемый от его услуг отказался, объяснив в письменном виде, что это не связано с материальными затруднениями.

После этого адвокат Б-н участвовал в качестве защитника при допросах подозреваемых Л. и Н., между показаниями которых не было противоречий. Б. ходатайств о предоставлении ему адвоката не заявлял.

При таких обстоятельствах следует признать, что право подозреваемого Б. на защиту не было нарушено, поскольку он воспользовался своим правом, предусмотренным ст. 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующей порядок отказа от защитника, а вывод суда о вынужденности его отказа от адвоката не основан на материалах дела.

С учетом приведенных обстоятельств коллегия сочла, что не имеется обстоятельств, исключающих возможность постановления приговора или вынесения иного решения по делу на основе представленного обвинительного акта, а следовательно, не имеется и предусмотренных ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации оснований для возвращения уголовного дела прокурору, в связи с чем постановление суда от 19 июня 2007 года подлежит отмене, уголовное дело - направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 25 июля 2007 г., дело N 22-7587/2007

* * *

35. В соответствии со статьей 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, поэтому возвращение уголовного дела прокурору для разрешения ходатайства защитника одного из обвиняемых об отмене постановления о прекращении уголовного преследования в отношении лица, не являющегося обвиняемым по настоящему делу, противоречит требованиям статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 03 августа 2007 г., дело N 22-7912/2007

* * *

36. В статье 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не предусмотрено такого основания, как внесение корректировки в обвинительное заключение с учетом доказательств, дополнительно полученных в ходе судебного заседания.

(извлечение)

Органом следствия П. обвиняется в том, что 25 февраля 2006 года, управляя автомашиной, допустил нарушение Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью М., а также смерть Е. и М.

Постановлением Ирбитского районного суда от 14 июня 2007 года в судебном заседании удовлетворено ходатайство государственного обвинителя Н. и уголовное дело возвращено прокурору для внесения корректировки в обвинительное заключение с учетом заключения судебной автотехнической экспертизы, проведенной в стадии судебного производства, поскольку в настоящий момент исключается возможность постановления судом приговора или иного решения на основе имеющегося обвинительного заключения.

В кассационной жалобе адвокат А. просил постановление отменить и направить дело на новое судебное разбирательство, полагая, что суд необоснованно возвратил дело прокурору.

По мнению адвоката, при поступлении уголовного дела в суд никаких нарушений при составлении обвинительного заключения не имелось. В ходе судебного разбирательства дела была проведена автотехническая экспертиза, ее выводы суд счел убедительными, однако устранился от оценки обоих заключений, не принял во внимание, что заключение как доказательство не имеет заранее установленной силы.

Кроме того, адвокат указал, что при возвращении дела прокурору закон не допускает проведения каких-либо следственных и иных процессуальных действий, поэтому суд своим постановлением лишил следственные органы возможности установить полномочия эксперта, проводившего повторную экспертизу, устранить противоречия в экспертных заключениях.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление подлежащим отмене.

Согласно ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. При этом возвращение дела не может быть связано с восполнением неполноты предварительного следствия.

Доводы кассационной жалобы о необоснованном возвращении дела прокурору заслуживают внимания.

Как правильно указано в кассационной жалобе, при поступлении уголовного дела в суд не имелось нарушений требований уголовно-процессуального закона при составлении обвинительного заключения, которые являлись бы основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Кроме того, принимая решение о возвращении дела прокурору, суд не учел, что такое решение может быть принято судом лишь при наличии оснований, указанных в ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем в ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не предусмотрено такого основания, как внесение корректировки в обвинительное заключение с учетом доказательств, дополнительно полученных в ходе судебного заседания.

Таким образом, уголовное дело возвращено прокурору необоснованно.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 01 августа 2007 г., дело N 22-7866/2007

* * *

37. Вручение обвиняемому копии обвинительного заключения до его утверждения прокурором является обстоятельством, влекущим невозможность постановления приговора, и основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Приговором Первоуральского городского суда от 05 сентября 2007 года В., С. и М. осуждены по п. "а" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Каждому из осужденных было назначено наказание в виде штрафа в размере 20 000 рублей.

В кассационном представлении прокурора был поставлен вопрос об отмене приговора в отношении В. с направлением дела на новое судебное разбирательство ввиду невыполнения судом положений ст. ст. 70 и 74 Уголовного кодекса Российской Федерации, несправедливости приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания, а также в связи с необоснованным взысканием с В. процессуальных издержек в нарушение ч. 10 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В отношении М. и С. приговор не обжалован, дело в отношении их проверено в кассационном порядке на основании ч. 2 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела и обсудив изложенные в кассационном представлении доводы, судебная коллегия сочла приговор суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 222 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительное заключение вручается обвиняемым только после его утверждения прокурором.

В данном случае, как видно из материалов дела, копия обвинительного заключения была вручена всем троим обвиняемым 06 августа 2007 года, тогда как обвинительное заключение было утверждено заместителем прокурора г. Первоуральска спустя четыре дня - 10 августа 2007 года.

Таким образом, врученный обвиняемым документ процессуальным на момент его вручения не являлся и никаких последствий не порождал. В связи с этим следует признать, что копия утвержденного заместителем прокурора г. Первоуральска обвинительного заключения, как того требует закон, обвиняемым В., М. и С. вручена не была, что в силу закона влечет за собой безусловную отмену приговора и возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Что касается изложенных в кассационном представлении доводов в части невыполнения судом положений ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации о назначении наказания по совокупности приговоров, то они не основаны на материалах дела, в соответствии с которыми такая совокупность в данном случае в действиях В. отсутствует.

Утверждение автора представления о чрезмерной мягкости назначенного осужденному В. наказания не заслуживает внимания.

Более того, каких-либо доводов в обоснование этого утверждения вопреки требованиям п. 4 ч. 1 ст. 375 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прокурором в представлении не приведено.

В адрес прокурора г. Первоуральска было вынесено частное определение, в котором было обращено внимание на допущенные нарушения уголовно-процессуального законодательства.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 12 октября 2007 г., дело N 22-10119/2007

Частное определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 12 октября 2007 г., дело N 22-10119/2007

* * *

38. Вывод суда о том, что правила ст. 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не применяются применительно к положениям статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, является ошибочным, поскольку последняя регулирует сроки предварительного следствия и основания продления этих сроков, а статья 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации регламентирует общий порядок исчисления процессуальных сроков.

(извлечение)

Постановлением судьи Ивдельского городского суда от 04 июня 2007 года уголовное дело по обвинению Б. возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения на том основании, что срок следствия по настоящему делу был установлен до 09 мая 2007 года, а обвинительное заключение составлено лишь 10 мая 2007 года, то есть за пределами срока следствия, что лишает его юридической силы.

В кассационном представлении ставился вопрос об отмене постановления судьи. В обоснование позиции стороны обвинения указано, что окончание срока предварительного следствия пришлось на нерабочий день - 09 мая 2007 года, в связи с чем последним днем срока в соответствии с ч. 2 ст. 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является первый следующий за ним рабочий день, то есть 10 мая 2007 года, поэтому срок предварительного следствия не нарушен.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене.

В соответствии с ч. 2 ст. 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации срок, исчисляемый сутками, истекает в 24 часа последних суток. Срок, исчисляемый месяцами, истекает в соответствующее число последнего месяца. Если окончание срока приходится на нерабочий день, то последним днем считается первый следующий за ним рабочий день, за исключением случаев исчисления сроков при задержании, содержании под стражей.

Как следует из материалов дела, срок предварительного следствия по уголовному делу был установлен с 09 апреля по 09 мая 2007 года. Окончание срока пришлось на нерабочий день, поэтому последним днем срока в соответствии с ч. 2 ст. 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является 10 мая 2007 года.

Вывод суда о том, что правила ст. 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не применяются к ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, является ошибочным. Статья 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает сроки предварительного следствия и основания продления этих сроков, а ст. 128 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации регламентирует порядок исчисления процессуальных сроков.

При таких обстоятельствах постановление судьи нельзя признать законным, оно подлежит отмене, а уголовное дело - направлению в суд со стадии назначения судебного заседания для рассмотрения по существу.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 13 июля 2007 г., дело N 22-7283/2007

* * *

39. Общий срок предварительного следствия, который вправе устанавливать прокурор района (города) или его заместители в случае возвращения уголовного дела для производства дополнительного следствия, а также при возобновлении приостановленного или прекращенного уголовного дела, не может превышать семи месяцев.

(извлечение)

Приговором Березовского городского суда от 25 мая 2007 года Н. осужден по ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационной жалобе адвокат осужденного, оспаривая законность приговора, указал, в частности, что в нарушение требований ч. 6 ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело расследовано с превышением максимального семимесячного срока следствия, поэтому доказательства, добытые за пределами этого срока, не могут быть признаны допустимыми доказательствами по делу.

Судебная коллегия, отменяя указанный приговор с направлением уголовного дела на новое рассмотрение, сочла жалобу адвоката подлежащей удовлетворению в части обжалования нарушений требований ч. 6 ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Как видно из материалов уголовного дела, оно было возбуждено 16 января 2005 года. В дальнейшем срок следствия по делу неоднократно продлевался, и 10 мая 2005 года заместителем прокурора г. Березовского срок следствия по делу был продлен до 5 месяцев, то есть до 16 июня 2005 года.

16 июня 2005 года постановлением следователя уголовное преследование в отношении Н. было прекращено с прекращением производства по уголовному делу.

Постановлением заместителя прокурора г. Березовского от 07 июля 2005 года постановление следователя от 16 июня 2005 года о прекращении уголовного дела было отменено с направлением дела на дополнительное расследование. Срок дополнительного расследования по делу был установлен в один месяц со дня принятия уголовного дела к производству следователем.

17 августа 2005 года данное уголовное дело было принято к производству следователем.

17 сентября 2005 года постановлениями следователя уголовное преследование в отношении Н. было вновь прекращено, а предварительное следствие по делу приостановлено.

18 октября 2005 года постановления следователя от 17 сентября 2005 года о прекращении уголовного преследования в отношении Н. и о приостановлении предварительного следствия по уголовному делу были отменены заместителем прокурора г. Березовского, дело направлено на дополнительное расследование. Срок следствия по делу установлен в один месяц, то есть до 18 ноября 2005 года.

Дело принято следователем к производству 20 октября 2005 года.

18 ноября 2005 года постановлениями следователя уголовное преследование в отношении Н. было вновь прекращено, а предварительное следствие по делу приостановлено.

Таким образом, на момент приостановления предварительного следствия по делу, то есть 18 ноября 2005 года, общий срок предварительного следствия по делу составил 6 месяцев 28 дней.

29 декабря 2005 года постановлением заместителя прокурора г. Березовского постановления следователя от 18 ноября 2005 года о прекращении уголовного преследования Н. и о приостановлении предварительного следствия были отменены, уголовное дело направлено на дополнительное расследование. Срок следствия по делу установлен в один месяц со дня принятия уголовного дела к производству следователем.

10 января 2006 года дело было принято следователем к производству, и выполнен ряд следственных действий: приобщены письменные материалы, допрошены свидетели, в том числе дополнительно, проведен следственный эксперимент, проведены очные ставки, вынесено постановление о привлечении Н. в качестве обвиняемого, приняты другие процессуальные документы, потерпевший и обвиняемый, а также их адвокаты ознакомлены с материалами дела, и 31 января 2006 года составлено обвинительное заключение.

При этом все указанные выше процессуальные действия по делу выполнены за пределами семимесячного срока предварительного следствия по данному делу. Однако, как следует из материалов дела, срок следствия по данному уголовному делу прокурором Свердловской области или его заместителями не продлялся, тогда как в соответствии с требованиями ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прокурором района (города) или его заместителями срок предварительного следствия по уголовному делу может быть продлен только до 6 месяцев. Кроме того, в соответствии с ч. 6 ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в случае возвращения уголовного дела прокурором для производства дополнительного следствия, а также при возобновлении приостановленного или прекращенного уголовного дела срок дополнительного следствия не может превышать одного месяца.

Таким образом, в соответствии с указанной нормой закона общий срок предварительного следствия, который вправе устанавливать прокурор района (города) или его заместители, не может превышать семи месяцев.

При этом судебная коллегия отмечает, что ч. 6 ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не подлежит расширительному толкованию и не содержит прямого указания на возможность неоднократного продления срока предварительного следствия на один месяц; ее положения не могут рассматриваться как позволяющие прокурору города (района) или его заместителям неоднократно продлевать срок предварительного следствия, если в результате общая его продолжительность будет более чем на один месяц превышать указанные в частях 4 и 5 ст. 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации сроки, поскольку в таких случаях установление сроков следствия относится к компетенции соответствующих вышестоящих прокуроров.

Вместе с тем суд не учел указанных выше обстоятельств, не дал им надлежащей оценки и постановил обвинительный приговор по делу, расследованному с существенным нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что является безусловным основанием для его отмены.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 14 сентября 2007 г., дело N 22-9319/2007

* * *

40. Суд, принимая решение о предоставлении стороне обвинения времени для представления доказательств, а именно обеспечения явки участников уголовного судопроизводства в судебное заседание, фактически обязал сторону обвинения осуществить принудительный привод участников уголовного судопроизводства, необоснованно сославшись на часть 1 статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающую общие правила привода.

(извлечение)

Постановлением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 19 июля 2007 года стороне обвинения по уголовному делу в отношении А., К. и Ч. предоставлено время для представления доказательств.

Как видно из материалов уголовного дела, в судебное заседание по неизвестным причинам не явились потерпевший С., свидетели Г., М., Г-ат, С., К.

Согласно рапорту судебного пристава-исполнителя участников уголовного судопроизводства доставить в судебное заседание не представилось возможным вследствие отсутствия их в жилище.

Придя к выводу о том, что без указанных лиц рассмотрение уголовного дела невозможно, суд, руководствуясь ст. 15, ч. 1 ст. 113 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вынес постановление о предоставлении стороне обвинения времени для представления доказательств - обеспечения явки участников уголовного судопроизводства в судебное заседание 14 августа 2007 года.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил данное постановление суда отменить, указывая на его необоснованность и мотивируя свою позицию тем, что уголовное дело находится в производстве Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга, имеющего службу судебных приставов, а органы обвинения не наделены законом полномочиями по доставлению участников уголовного судопроизводства в судебное заседание.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в представлении, судебная коллегия нашла постановление суда подлежащим изменению.

Настоящее постановление является предметом судебного рассмотрения кассационной инстанции, поскольку им затрагиваются права третьих лиц.

Суд, принимая решение о предоставлении стороне обвинения времени для представления доказательств, а именно обеспечения явки участников уголовного судопроизводства в судебное заседание, фактически обязал сторону обвинения осуществить принудительный привод участников уголовного судопроизводства, необоснованно сославшись на ч. 1 ст. 113 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающую общие правила привода.

Вместе с тем ч. 7 ст. 113 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прямо предусматривает, что принудительный привод участников уголовного судопроизводства в судебное заседание производится судебными приставами по обеспечению установленного порядка деятельности судов на основании постановления суда.

Постановление суда о возложении на сторону обвинения обязанностей по принудительному приводу противоречит требованиям уголовно-процессуального закона и, соответственно, подлежит изменению.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 22 августа 2007 г., дело N 22-8562/2007

* * *

41. Отсутствие оформленного в соответствии с требованиями закона протокола судебных заседаний на момент вступления в процесс другого адвоката после замены неявившегося защитника является нарушением процессуальных прав стороны защиты, влекущим отмену приговора.

(извлечение)

Приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 16 мая 2007 года Ш. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационных жалобах осужденный Ш. и адвокат Ч. просили приговор отменить вследствие нарушения судом права на защиту, поскольку адвокат Ч. перед судебным заседанием 16 мая 2007 года был лишен возможности ознакомиться с протоколом предыдущих судебных заседаний, который на момент ознакомления отсутствовал в материалах дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и возражении, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Как видно из материалов уголовного дела, оно рассматривалось судом в четырех судебных заседаниях. При этом защита Ш. осуществлялась по поручению суда на основании ст. ст. 50, 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в каждом заседании другим адвокатом (соответственно - Г., П., Р. и Ч.).

Председательствующий по делу своим постановлением от 01 июня 2007 года признал обоснованными замечания адвоката Ч. на протокол судебного заседания в части отсутствия в нем записи о его (Ч.) ходатайстве о предоставлении для ознакомления протокола предыдущих судебных заседаний. Этим же постановлением в протокол внесены дополнения об удовлетворении ходатайства адвоката, об объявлении перерыва в судебном заседании, о предоставлении ему "компьютерного варианта протокола судебного заседания с продолжением разбирательства по делу через тридцать минут".

Согласно чч. 2, 6 ст. 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации протокол судебного заседания может быть написан от руки, или напечатан на машинке, или изготовлен с использованием компьютера и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания.

Как следует из самого протокола, в нем отражен ход всех четырех судебных заседаний, а изготовлен он и подписан председательствующим и секретарем через два дня после провозглашения приговора. Это свидетельствует о том, что на момент вступления в процесс других адвокатов после замены неявившегося защитника оформленного в соответствии с требованиями закона протокола судебных заседаний не существовало.

В связи с этим судебная коллегия сочла обоснованными доводы осужденного и его защитника о том, что вступавшие в процесс адвокаты П., Р. и Ч. были лишены возможности ознакомления с протоколом судебного заседания.

Указанное свидетельствует о нарушении судом права Ш. на защиту, которое в соответствии с уголовно-процессуальным законом является существенным, влекущим за собой отмену приговора и направление дела на новое рассмотрение.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 13 июля 2007 г., дело N 22-7173/2007

* * *

42. Разрешение отвода судьям неполным составом суда по уголовному делу, рассматриваемому по первой инстанции коллегиально, является безусловным основанием для отмены приговора.

(извлечение)

Приговором Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила от 03 апреля 2007 года Т. осужден за совершение двух эпизодов преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В кассационной жалобе осужденный просил приговор отменить, указав, в частности, что дело рассмотрено неправомочным составом суда, поскольку его отвод судьям С. и М. разрешен с нарушением процессуального закона.

Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по указанному доводу кассационной жалобы Т. вследствие нарушения уголовно-процессуального закона.

Так, в соответствии с ходатайством обвиняемого Т. и положением п. 3 ч. 2 ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрение настоящего уголовного дела осуществлялось судом коллегиально.

В стадии разрешения отводов подсудимым Т. заявлен отвод председательствующему С. и судье М. Отвод, заявленный двум судьям, должен разрешаться в порядке, установленном ч. 3 ст. 65 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть большинством голосов тем же судом в полном составе.

Вопреки этому требованию закона отвод судьям С. и М. разрешен не полным составом суда, а единолично судьей И.

Допущенное нарушение процессуального закона является существенным, влекущим признание коллегии из указанных судей незаконным составом суда.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление приговора незаконным составом суда является безусловным основанием для его отмены.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 04 июля 2007 г., дело N 22-6854/2007

* * *

43. Поскольку оснований для проведения предварительного слушания не имелось, то суд был не вправе его проводить лишь для рассмотрения вопроса об особом порядке судебного разбирательства, против проведения которого при выполнении требований статей 217 - 219 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации возражала обвиняемая.

(извлечение)

Приговором Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 06 июня 2007 года И. осуждена по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году лишения свободы, по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, по ст. 156 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в сумме 10 тысяч рублей.

В судебном заседании осужденная И. свою вину признала полностью, дело рассматривалось в особом порядке судебного разбирательства.

Проверив материалы уголовного дела в связи с подачей осужденной кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене в связи с нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Согласно ст. ст. 314 и 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд вправе постановить приговор без проведения судебного разбирательства в общем порядке, если придет к выводу о том, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, а также по делу имеются необходимые для этого условия.

К таким условиям, помимо заявления ходатайства в присутствии защитника, закон относит осознание подсудимым последствий заявленного ходатайства, обоснованность обвинения и его подтверждение собранными доказательствами, понимание подсудимым существа обвинения и согласие с ним в полном объеме, отсутствие оснований для прекращения уголовного дела.

Указанные требования закона по настоящему делу нарушены.

Придя к выводу о возможности применения особого порядка принятия судебного решения, суд не учел последовательное непризнание вины И. в ходе предварительного следствия по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 111 и ст. 156 Уголовного кодекса Российской Федерации, непоследовательность и противоречивость ее показаний в части обвинения по ч. 1 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для рассмотрения дела в особом порядке судебного разбирательства.

Кроме того, по делу нарушен порядок заявления ходатайства об особом порядке судебного разбирательства.

Согласно ст. 315 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации такое ходатайство может быть заявлено при ознакомлении с материалами дела либо на предварительном слушании, когда оно является обязательным в соответствии со ст. 229 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Из протокола ознакомления с материалами дела от 19 апреля 2007 года видно, что И. заявила о нежелании рассматривать дело в особом порядке судебного разбирательства; ни она, ни ее защитник не заявляли ходатайство о проведении предварительного слушания.

Постановлением от 15 мая 2007 года по делу назначено предварительное слушание, однако в постановлении не указано, по какому предусмотренному законом основанию судом принято такое решение.

Из протокола судебного заседания от 28 мая 2007 года видно, что ни один из вопросов, подлежащих рассмотрению на предварительном слушании, не был предметом рассмотрения суда. Суд рассмотрел лишь вопрос об особом порядке судебного разбирательства, из чего следует, что оснований для проведения предварительного слушания не имелось и суд был не вправе проводить предварительное слушание.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что судом нарушены требования уголовно-процессуального закона, которые повлекли нарушение прав подсудимой.

По изложенным основаниям приговор подлежит отмене, дело следует направить на новое судебное рассмотрение в общем порядке судебного разбирательства, в ходе которого тщательно исследовать все представленные следствием доказательства, установить фактические обстоятельства дела, дать им правильную юридическую оценку и только после этого решить вопрос о виновности либо невиновности И.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 25 июля 2007 г., дело N 22-7572/2007

* * *

44. Разрешая гражданский иск по результатам рассмотрения уголовного дела, суд не учел, что в силу положений статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная ответственность может быть возложена лишь на лиц, причинивших вред совместными действиями.

(извлечение)

Приговором Талицкого районного суда от 14 сентября 2007 года М. признан виновным в тайном хищении денег в сумме 3 000 рублей, принадлежащих Ч.

Этим же приговором Б. признан виновным в заранее не обещанном приобретении имущества (части вышеуказанных денег), заведомо добытого преступным путем.

Взыскано с М. и Б. солидарно в пользу Ч. в счет возмещения ущерба 3 000 рублей.

Судебная коллегия по уголовным делам сочла необходимым изменить приговор суда в части разрешения заявленного потерпевшим Ч. гражданского иска, поскольку в соответствии с положениями ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

При этом по смыслу положений ст. 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная ответственность может быть возложена лишь на лиц, причинивших ущерб совместными преступными действиями.

Как видно из материалов дела, ущерб потерпевшему Ч. был причинен преступными действиями одного М., поэтому возложение солидарной ответственности по возмещению причиненного потерпевшему ущерба на осужденного Б., который непосредственным причинителем вреда не являлся, на законе не основано.

По изложенным основаниям определено исключить из приговора указание о возложении на осужденного Б. обязанности по возмещению причиненного потерпевшему Ч. ущерба.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 14 сентября 2007 г., дело N 22-9416/2007

* * *

Судебная коллегия считает необходимым обратить внимание на то, что во втором полугодии 2007 года достаточно часто судами не принималось во внимание требование ч. 10 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что повлекло изменение более двадцати приговоров, постановленных в порядке гл. 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

45. В случае постановления приговора с применением особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением процессуальные издержки, предусмотренные статьей 131 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, взысканию с подсудимого не подлежат.

(извлечение)

Приговором Первоуральского городского суда от 12 сентября 2007 года К. осужден по ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором постановлено взыскать с осужденного в доход государства процессуальные издержки в размере 632 рублей 50 копеек.

Судебная коллегия по уголовным делам изменила приговор, указав, что суд в приговоре необоснованно постановил взыскать в доход государства процессуальные издержки, хотя в соответствии с ч. 10 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации такие издержки не взыскиваются при постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства. Указание суда о взыскании с К. процессуальных издержек исключено из приговора.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 09 ноября 2007 г., дело N 22-11225/2007

Вопросы производства в суде апелляционной инстанции

46. Вопреки требованиям части 7 статьи 236 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и (или) о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения, судом апелляционной инстанции апелляционные жалобы обвиняемой и ее защитника приняты к производству и удовлетворены.

(извлечение)

Постановлением мирового судьи судебного участка N 5 Кировского района г. Екатеринбурга от 19 сентября 2007 года о назначении судебного заседания, вынесенным по итогам предварительного слушания, в удовлетворении ходатайств обвиняемой А. и ее защитника о возвращении уголовного дела прокурору отказано, по уголовному делу в отношении А. назначено судебное заседание.

В результате рассмотрения апелляционной жалобы на указанное постановление оно было отменено постановлением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 13 ноября 2007 года, а уголовное дело было направлено мировому судье на новое рассмотрение.

В кассационной жалобе представитель потерпевшей - В. просил отменить постановление суда апелляционной инстанции, указав, в частности, что допущенное нарушение не является основанием для отмены или изменения указанного судебного решения мирового судьи.

Судебная коллегия по уголовным делам сочла жалобу подлежащей удовлетворению, указав в обоснование своего решения следующее.

Так, суд апелляционной инстанции, отменяя постановление мирового судьи, пришел к выводу об отсутствии доказательств, подтверждающих зависимое или беспомощное состояние потерпевшей, и, соответственно, об отсутствии оснований для возбуждения данного уголовного дела в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Между тем исследование и оценка доказательств на стадии предварительного слушания, как следует из главы 34 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не производятся, в связи с чем выводы суда об отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами.

Кроме того, выводы, изложенные в постановлении суда апелляционной инстанции, содержат существенные противоречия, поскольку, отменив постановление о назначении судебного заседания, суд апелляционной инстанции направил дело на новое рассмотрение мировому судье, то есть вынес решение, аналогичное отмененному.

Как видно из постановления о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания, мировым судьей в установленном законом порядке разрешены все заявленные обвиняемой и ее защитником ходатайства. При этом в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору обоснованно отказано, мотивы принятия такого решения в постановлении указаны.

В соответствии с ч. 7 ст. 236 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и (или) о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения.

Вопреки требованиям закона судом апелляционной инстанции апелляционные жалобы обвиняемой и ее защитника приняты к производству и удовлетворены.

Указанное нарушение уголовно-процессуального закона является безусловным основанием для отмены постановления суда апелляционной инстанции.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 21 декабря 2007 г., дело N 22-М-742/2007

* * *

47. Изменение в ходе дознания квалификации действий обвиняемого с части 2 на часть 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации не может расцениваться как изменение вида уголовного преследования, имеющее обратную силу, и являться основанием для признания незаконным возбуждения уголовного дела.

(извлечение)

Постановлением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 01 ноября 2007 года, вынесенным по результатам апелляционного рассмотрения представления прокурора на постановление мирового судьи судебного участка N 6 Ленинского района г. Екатеринбурга от 25 сентября 2007 года, уголовное дело и уголовное преследование в отношении Г. прекращены на основании п. 5 ч. 1 ст. 24 и п. 2 ч. 1 ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием заявления потерпевшего.

Как видно из материалов уголовного дела, органом дознания Г. обвинялся в нанесении 12 мая 2007 года побоев потерпевшему Д., угрозе убийством и его оскорблении, выраженном в неприличной форме, а также в умышленном повреждении принадлежащего Д. автомобиля, повлекшем причинение потерпевшему значительного ущерба.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил об отмене постановлений суда первой и апелляционной инстанций. В обоснование представления указано, что данные постановления являются незаконными, поскольку уголовное дело в отношении Г. по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, относящегося к делам публичного обвинения, возбуждено по заявлению потерпевшего, а поэтому не может быть прекращено на основании п. 5 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Уголовное дело частного обвинения по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации в отношении Г. возбуждено наряду с возбуждением дела по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое является делом публичного обвинения и возбуждается только с согласия прокурора. Выделение материалов по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации для передачи мировому судье законом не предусмотрено. Кроме того, по мнению автора представления, потерпевший Д. не знал полных данных о лице, совершившем преступления, в связи с чем не мог обратиться к мировому судье с заявлением о возбуждении уголовного дела.

Обсудив доводы, изложенные в представлении, судебная коллегия нашла судебные решения подлежащими отмене по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовные дела частного обвинения возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя.

Уголовные дела, за исключением уголовных дел, указанных в частях второй и третьей ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, считаются уголовными делами публичного обвинения (ч. 5 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), и уголовное преследование от имени государства по данным делам осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель.

Как видно из материалов дела, 19 мая 2007 года постановлением дознавателя с согласия прокурора было принято решение о возбуждении в отношении Г. уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с положениями ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело о преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, считается уголовным делом публичного обвинения и возбуждается органом дознания (ст. ст. 146 и 150 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Изменение в ходе дознания квалификации действий подсудимого с ч. 2 ст. 116 на ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации основанием для признания незаконным возбуждения уголовного дела не является.

При таких обстоятельствах выводы судов первой и апелляционной инстанций о незаконном возбуждении уголовного дела в отношении Г. по ч. 2 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации несостоятельны, так как не основаны на законе. В связи с этим указанные постановления судов первой и апелляционной инстанций подлежат отмене с возвращением уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Учитывая, что Г. обвиняется в совершении иных преступлений, предусмотренных ст. 119 и ч. 1 ст. 167 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которым уголовное дело не рассмотрено, судебная коллегия, исходя из целесообразности и объективности рассмотрения уголовного дела в отношении Г. по обвинению его в совершении преступлений, предусмотренных ст. 119, ч. 1 ст. 167, ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, сочла необходимым направить уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд апелляционной инстанции.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 07 декабря 2007 г., дело N 22-М-695/2007

* * *

48. Поскольку уголовное преследование по делу частного обвинения осуществлялось не государством, а частным обвинителем, положения статьи 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о реабилитации не подлежат применению.

(извлечение)

22 мая 2006 года мировым судьей судебного участка N 1 Железнодорожного района г. Екатеринбурга Г. была осуждена по ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Этим же приговором В. была оправдана в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, по встречному заявлению Г.

После вступления в законную силу указанного приговора частный обвинитель В. обратилась с заявлением о взыскании дополнительных расходов на оплату услуг защитника в сумме 6 000 рублей в порядке реабилитации.

26 ноября 2006 года мировой судья судебного участка N 1 Железнодорожного района г. Екатеринбурга удовлетворил данное ходатайство и взыскал с Г. в пользу В. в порядке реабилитации расходы, связанные с оказанием последней юридической помощи, в сумме 6 000 рублей.

По результатам рассмотрения жалобы указанное постановление оставлено без изменения постановлением Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 09 июля 2007 года.

В кассационной жалобе осужденная Г. просила отменить постановление районного суда и направить дело на новое рассмотрение, так как при рассмотрении ее жалобы нарушен уголовно-процессуальный закон, поскольку был применен закон, не подлежащий применению, а именно ст. 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а мировой судья при разрешении ходатайства В. необоснованно сослался на положения ст. ст. 135, 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив материалы дела, выслушав выступление Г., поддержавшей доводы своей жалобы, судебная коллегия сочла постановление мирового судьи о возмещении имущественного вреда реабилитированному и постановление районного суда, вынесенное по апелляционной жалобе, подлежащими отмене по следующим основаниям.

Согласно п. 34 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации реабилитация - это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещение причиненного ему вреда. В соответствии со ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Уголовное дело в отношении В. по ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации было возбуждено путем подачи Г. заявления мировому судье в порядке ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и является делом частного обвинения.

При таких обстоятельствах уголовное преследование В. осуществлялось не государством, а частным обвинителем Г., поэтому положения ст. 135 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о реабилитации не подлежат применению по делам, возбуждаемым в этом порядке.

В связи с этим вынесение мировым судьей решения о взыскании с Г. в пользу В. вреда в порядке реабилитации не основано на законе.

При рассмотрении жалобы суд апелляционной инстанции, признавая решение мирового судьи законным и обоснованным, также не учел указанные обстоятельства.

Таким образом, постановление мирового судьи о взыскании с Г. в пользу В. расходов, связанных с оказанием юридической помощи, и постановление суда апелляционной инстанции, вынесенное по жалобе, подлежат отмене в связи с существенным нарушением процессуальных требований, а заявление В. следует направить на новое рассмотрение по существу в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении следует иметь в виду, что В. по настоящему делу является как оправданной по заявлению частного обвинения Г., так и частным обвинителем (потерпевшей) по заявлению в отношении Г.

При этом, согласно ч. 9 ст. 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, при оправдании подсудимого по уголовному делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по данному уголовному делу. К процессуальным издержкам, в частности, относятся суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия адвоката в уголовном судопроизводстве по назначению.

Из дела видно, что В. защитник в порядке ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации судом не назначался. По приговору мирового судьи от 22 мая 2006 года в пользу В. с осужденной Г. были взысканы расходы на оплату услуг представителя частного обвинителя (потерпевшего) в сумме 3 000 рублей.

Из квитанции, представленной В. в обоснование своих требований, следует, что она 13 июля 2006 года (после постановления в отношении нее оправдательного приговора) дополнительно оплатила ведение адвокатом К. ее уголовного дела как частного обвинителя (потерпевшей) в суде апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах при разрешении требований В. о дополнительном возмещении расходов в сумме 6 000 рублей по квитанции от 13 июля 2007 года следует руководствоваться положениями ч. 3 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о возмещении расходов потерпевшему с учетом требований разумности, доказанности факта понесенных расходов, конкретных обстоятельств участия представителя К., чьи расходы оплатила потерпевшая, в уголовном судопроизводстве.

Кроме того, о времени и месте рассмотрения ходатайства В. следует известить должным образом осужденную Г.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 26 октября 2007 г., дело N 22-М-613/2007

* * *

49. Постановление суда апелляционной инстанции отменено, поскольку законность и обоснованность приговора мирового судьи не была проверена в том объеме, в каком об этом ставился вопрос в апелляционной жалобе.

(извлечение)

Согласно приговору мирового судьи Е. признана виновной в том, что 21 июня 2006 года, придя на садовый участок Ш., из-за неприязненных отношений, сложившихся по поводу спора о границе между земельными участками, умышленно нанесла удары руками и ногами по различным частям тела потерпевшей Ш., причинив физическую боль, кровоподтеки и иные телесные повреждения, не повлекшие расстройства здоровья, а также оскорбила потерпевшую, назвав ее неприличными словами в нецензурной форме, чем унизила честь и достоинство потерпевшей.

Ш. этим же приговором была оправдана по обвинению в том, что 13 и 21 июня 2006 года оскорбила Е. нецензурными словами, унизив ее честь и достоинство, по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то есть в связи с отсутствием события преступления.

По результатам рассмотрения апелляционной жалобы осужденной постановлением судьи Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 29 октября 2007 года указанный приговор в части осуждения Е. оставлен без изменения, а в части оправдания Ш. решение не принято.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы осужденной Е., судебная коллегия сочла постановление суда подлежащим отмене с направлением дела на новое судебное разбирательство в апелляционном порядке в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд, рассматривающий дело в апелляционном порядке, должен проверить законность, обоснованность и справедливость судебного решения в том объеме, в каком оно обжаловано.

Из материалов данного уголовного дела следует, что приговор мирового судьи состоялся как обвинительный в отношении Е., так и оправдательный в отношении Ш.

В апелляционной жалобе осужденная Е. обжаловала приговор как в части ее осуждения, так и в части оправдания Ш.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев жалобу Е., принял решение и признал законным и обоснованным приговор лишь в части осуждения Е., совершенно не обсудив доводов и не приняв решения в части оправдания Ш.

Учитывая, что данное нарушение уголовно-процессуального закона является существенным, препятствующим суду кассационной инстанции проверить законность и обоснованность кассационной жалобы Е. в полном объеме, постановление подлежит отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение, в ходе которого суду следует проверить законность и обоснованность приговора мирового судьи в полном объеме выдвинутых в жалобе осужденной требований.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 12 декабря 2007 г., дело N 22-М-713/2007

* * *

50. Возражение потерпевшей на апелляционную жалобу, содержащее требование об изменении приговора, фактически является апелляционной жалобой на приговор мирового судьи, в связи с чем суду апелляционной инстанции следовало решить вопрос о приведении данного возражения потерпевшей в соответствие с требованиями статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 1 г. Кушвы от 14 сентября 2007 года Д. признан виновным в угрозе 23 июня 2007 года убийством своей жене Д-ой, постановлением судьи Кушвинского городского суда от 19 октября 2007 года указанный приговор оставлен без изменения.

Проверив материалы дела по доводам жалоб сторон обвинения и защиты, судебная коллегия сочла, что постановление судьи апелляционной инстанции подлежит отмене по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 361 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет по апелляционным жалобам и представлениям законность, обоснованность и справедливость приговора и постановления мирового судьи.

Однако указанное требование закона судом апелляционной инстанции должным образом не выполнено.

Материалы дела свидетельствуют о том, что потерпевшая в своем возражении на апелляционную жалобу ставила вопрос об изменении приговора мирового судьи в связи с несправедливостью назначенного осужденному наказания и просила назначить ему наказание в виде реального лишения свободы. Свое требование об изменении приговора потерпевшая поддержала при рассмотрении дела апелляционным судом, а также в своем возражении на кассационную жалобу защитника осужденного. При этом возражение потерпевшей было подано в суд апелляционной инстанции в установленный законом десятидневный срок для обжалования. Таким образом, возражение потерпевшей, содержащее требование об изменении приговора, фактически является апелляционной жалобой на приговор мирового судьи. В связи с этим суду апелляционной инстанции следовало решить вопрос о приведении данного возражения потерпевшей в соответствие с требованиями ст. 363 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких данных постановление апелляционного суда нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене с возвращением уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд апелляционной инстанции.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 19 ноября 2007 г., дело N 22-М-672/2007

* * *

51. В силу части 4 статьи 359 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в дополнительной жалобе частного обвинителя, поданной по истечении срока обжалования, не может быть поставлен вопрос об ухудшении положения осужденного (оправданного), если такое требование не содержалось в первоначальной жалобе.

(извлечение)

Приговором мирового судьи судебного участка N 2 Синарского района г. Каменска-Уральского от 16 марта 2006 года Д. признан виновным в нанесении 16 декабря 2005 года в здании Синарского районного суда г. Каменска-Уральского побоев Ф. и В.

Ф. и В. оправданы по предъявленному частным обвинителем Д. обвинению в нанесении ему побоев 16 декабря 2005 года ввиду отсутствия в их действиях состава преступления.

По результатам апелляционного рассмотрения уголовного дела Синарским районным судом г. Каменска-Уральского 08 октября 2007 года постановлен новый приговор, которым Д. признан виновным в нанесении побоев Ф. и В., а последние признаны виновными в нанесении побоев Д.

Д. осужден по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 15 000 рублей, Ф. - по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 10 000 рублей, В. - по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 10 000 рублей.

В кассационных жалобах осужденные Ф. и В. поставили вопрос об отмене приговора суда апелляционной инстанции, ссылаясь на то, что Д. признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако наказание ему назначено только за одно преступление. Кроме того, указали, что выводы суда об их виновности в нанесении побоев Д. не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются объективными доказательствами. Полагают, что у суда апелляционной инстанции не было оснований для отмены оправдательного приговора.

В кассационной жалобе адвокат Ч. просил приговор суда апелляционной инстанции в части осуждения Д. изменить, ссылаясь на его чрезмерную суровость.

Проверив материалы дела, доводы кассационных жалоб, судебная коллегия сочла приговор суда апелляционной инстанции подлежащим отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения уголовного дела принимает одно из решений, предусмотренных ч. 3 данной статьи.

В нарушение указанных требований закона суд апелляционной инстанции постановил новый приговор, при этом вопрос об отмене или изменении приговора суда первой инстанции не решил.

Вместе с тем согласно ст. 360 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность, обоснованность и справедливость приговора мирового судьи лишь в той части, в которой он обжалован.

При этом в силу ч. 4 ст. 359 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в дополнительной жалобе частного обвинителя, поданной по истечении срока обжалования, не может быть поставлен вопрос об ухудшении положения осужденного (оправданного), если такое требование не содержалось в первоначальной жалобе.

Как видно из материалов дела, на приговор мирового судьи была подана апелляционная жалоба Д., в которой он просил проверить законность и обоснованность приговора в части осуждения его по двум эпизодам по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации. Вопрос об отмене оправдательного приговора в отношении Ф. и В. как частный обвинитель он не ставил. Такое требование, согласно протоколу судебного заседания, он заявил лишь во время судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции, то есть уже по истечении срока обжалования приговора суда первой инстанции.

Постановив в отношении Ф. и В. обвинительный приговор, суд апелляционной инстанции ухудшил их положение.

Кроме того, в силу п. 4 ч. 1 ст. 308 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

Как видно из приговора, суд признал Д. виновным в совершении двух преступлений - в причинении побоев потерпевшему Ф. и в причинении побоев потерпевшему В., однако в нарушение вышеуказанных требований закона наказание ему назначил за одно преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. ст. 381, 382 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вышеуказанные обстоятельства являются основанием для отмены приговора с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд апелляционной инстанции.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 05 декабря 2007 г., дело N 22-М-703/2007

V. Рассмотрение иных судебных материалов

52. Исходя из требований части 6 статьи 88 Уголовного кодекса Российской Федерации заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 16 лет, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести впервые, а также в отношении остальных несовершеннолетних, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления небольшой тяжести впервые.

(извлечение)

Органами следствия З. подозревается в том, что он 25 июля 2007 года совершил тайное хищение чужого имущества с незаконным проникновением в помещение.

Согласно постановлению следователя данное уголовное дело было возбуждено 06 августа 2007 года.

З. был задержан в порядке ст. ст. 91, 92 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 20 августа 2007 года и на следующий день допрошен в качестве подозреваемого.

22 августа 2007 года следователь с согласия заместителя прокурора города обратился в Красноуральский городской суд с ходатайством об избрании в отношении З. меры пресечения в виде заключения под стражу.

Судья, рассмотрев заявленное ходатайство, выслушав стороны, вынес постановление о его удовлетворении.

В кассационной жалобе подозреваемый З. просил данное постановление судьи отменить, ссылаясь на то, что судья постановил незаконное решение о помещении его под стражу, так как ему всего 14 лет, ранее он не судим и подозревается в совершении преступлений, отнесенных к преступлениям средней тяжести.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия сочла постановление судьи подлежащим отмене по следующим основаниям.

Так, судья при рассмотрении заявленного ходатайства допустил нарушение требований уголовного и уголовно-процессуального законов.

Из представленных материалов следует, что З. исполнилось только 14 лет, ранее он не судим, подозревается в совершении преступлений, отнесенных к преступлениям средней тяжести. Следовательно, при признании его виновным в совершении указанных преступлений в соответствии с требованиями ч. 6 ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации ему не может быть назначено наказание в виде лишение свободы и в отношении его не может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Учитывая изложенное, судебная коллегия указала, что постановление судьи подлежит отмене, а подозреваемого З. необходимо из-под стражи освободить.

В адрес председателя суда, судьи, вынесшего постановление, прокурора г. Красноуральска и его заместителя вынесены частные определения.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 14 сентября 2007 г., дело N 22-9367/2007

Частные определения

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 14 сентября 2007 г., дело N 22-9367/2007(1),

22-9367/2007(2)

Практика рассмотрения жалоб в порядке ст. 125

Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

53. В соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела может быть обжаловано в районный суд по месту производства предварительного расследования.

Споры о подсудности между судами не допускаются.

(извлечение)

Постановлением следователя Свердловской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях К. от 23 апреля 2007 года в возбуждении уголовного дела в отношении работника ФГУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области Д. отказано в связи с отсутствием признаков состава преступления, предусмотренного пунктом "а" ч. 3 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Осужденный П., отбывавший наказание в ФГУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области, обратился в Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга с жалобой в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на указанное постановление следователя.

Постановлением судьи Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 25 июня 2007 года жалоба П. направлена по подсудности в Чкаловский районный суд г. Екатеринбурга. В обоснование принятого решения судья указал на то, что в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации жалобы подлежат рассмотрению в районном суде по месту совершения преступления.

Судья Чкаловского районного суда своим постановлением от 12 июля 2007 года возвратил жалобу П. обратно в Верх-Исетский районный суд.

Президиум Свердловского областного суда отменил данное постановление, направив судебный материал по подсудности для рассмотрения в Чкаловский районный суд г. Екатеринбурга, указав следующее.

В обоснование принятого решения судья Чкаловского районного суда, возвращая жалобу П. для рассмотрения обратно в Верх-Исетский районный суд, указал на то, что П. находится в следственном изоляторе N 1 г. Екатеринбурга, расположенном в Верх-Исетском районе, а следователь К. расследовал дело в Верх-Исетском районе по месту нахождения прокуратуры.

Указанные выводы судьи не основаны на законе.

В соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела может быть обжаловано в районный суд по месту производства предварительного расследования.

Согласно статье 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Как видно из судебного материала, в жалобе П., отбывавшим наказание в ФГУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области, ставился вопрос о признании незаконным постановления следователя Свердловской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях К. от 23 апреля 2007 года об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием признаков состава преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 286 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении Д., являющегося работником ФГУ ИК-10 ГУФСИН России по Свердловской области, находящегося на территории, на которую распространяется юрисдикция Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга.

Данная жалоба П. была подана в Верх-Исетский районный суд.

Судья Верх-Исетского районного суда в соответствии с положениями статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации направил жалобу П. по подсудности в Чкаловский районный суд г. Екатеринбурга.

В соответствии со статьей 36 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации споры о подсудности между судами не допускаются.

Таким образом, судья Чкаловского районного суда в нарушение требований статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и вопреки положениям статьи 36 настоящего Кодекса допустил спор о подсудности.

Постановление президиума

Свердловского областного суда

от 24 октября 2007 г., дело N 44-У-790/2007

* * *

54. Часть 5 статьи 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает возможность обжалования прокурору или в суд в порядке статей 124, 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отказа в приеме сообщения (заявления) о преступлении.

(извлечение)

В. обратился в суд с жалобой о признании незаконным бездействия Генерального прокурора и прокурора г. Североуральска, выразившегося в уклонении от регистрации и процессуальной проверки его заявления от 15 февраля 2007 года о совершенных преступлениях и от возбуждения уголовного дела.

Постановлением судьи Североуральского городского суда от 24 мая 2007 года В. в принятии жалобы отказано.

Проверив судебный материал в связи с принесением В. кассационной жалобы, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене, а судебный материал - направлению на рассмотрение в суд.

Отказывая в принятии жалобы, суд указал, что уголовное дело по заявлению В. не возбуждалось, не прекращалось, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не выносилось, а обжалование действий (бездействия) должностных лиц в порядке, предусмотренном главой 16 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, возможно лишь после возбуждения уголовного дела либо в случае вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

В данном случае суд не учел, что из этого общего правила есть исключение. В частности, ч. 5 ст. 144 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает возможность обжалования прокурору или в суд в порядке ст. ст. 124, 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отказа в приеме сообщения (заявления) о преступлении. Применительно к стадии возбуждения уголовного дела закон регламентирует порядок принятия заявления или сообщения о преступлении, его проверки и регистрации.

В. в своей жалобе в суд указывал, что его заявление о привлечении к уголовной ответственности должностных лиц не было зарегистрировано и доводы, изложенные в жалобе, прокуратурой не проверены.

Таким образом, постановление судьи является незаконным.

При новом рассмотрении жалобы В. следует учесть изложенное, проверить, действительно ли заявитель обращался в прокуратуру г. Североуральска, если обращался, то выяснить, было ли принято решение по его жалобе, и в зависимости от установленных обстоятельств принять соответствующее решение.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 19 сентября 2007 г., дело N 22-8676/2007

* * *

55. При возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица оно вправе обратиться с жалобой в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на постановления следователя о приостановлении и возобновлении предварительного следствия по данному уголовному делу.

Суд необоснованно пришел к выводу о возбуждении уголовного дела об уклонении от уплаты налогов и сборов с организации по факту, поскольку субъект по статье 199 Уголовного кодекса Российской Федерации является специальным.

(извлечение)

Постановлением старшего следователя СУ при УВД г. Каменска-Уральского с согласия прокурора по результатам налоговой проверки, проведенной в ООО "Р", 10 мая 2006 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации.

10 сентября 2006 года предварительное следствие по делу было приостановлено на основании п. 1 ч. 1 ст. 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. 10 мая 2007 года предварительное следствие возобновлено.

20 июля 2007 года адвокат в интересах К., являющегося руководителем ООО "Р", обжаловал постановления о приостановлении предварительного следствия и о его возобновлении в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Судья в постановлении от 02 августа 2007 года в удовлетворении жалобы отказал.

Определением судебной коллегии по уголовным делам данное постановление по жалобе К. было отменено с направлением судебного материала на новое рассмотрение. В обоснование своего решения судебная коллегия указала следующее.

Отказывая в удовлетворении жалобы, судья посчитал, что в силу положений статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации К. не вправе обжаловать постановления следователя, так как уголовное дело было возбуждено не в отношении конкретного лица, а по признакам преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Однако в установочной и резолютивной частях постановления следователя указано, что признаки состава преступления, предусмотренного данной нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, усматриваются в действиях руководителей ООО "Р".

Как видно из имеющихся материалов, руководителем ООО "Р" является именно К., так как собранием учредителей он назначен директором этого общества в апреле 2004 года.

Следовательно, фактически уголовное дело возбуждено в отношении К. и, соответственно, решения следователя затрагивают его права и свободы, обеспеченные судебной защитой.

Поэтому К. вправе на основании положений статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обжаловать в судебном порядке постановления следователя о приостановлении и возобновлении предварительного следствия по данному уголовному делу.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 21 сентября 2007 г., дело N 22-9379/2007

* * *

56. Судья, принимая решение о признании жалобы заявителя не подлежащей рассмотрению, не учел, что статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прямо предусмотрена возможность обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. При этом по смыслу закона обжалование указанного процессуального акта не связано с окончанием досудебного производства по делу.

(извлечение)

Постановлением дознавателя оперативного отдела ФГУ ИК-2 от 16 марта 2006 года отказано в возбуждении уголовного дела по ст. 117 Уголовного кодекса Российской Федерации по заявлению Т. по факту истязания заявителя и применения к нему пыток со стороны ряда осужденных и сотрудников ФГУ ИК-2.

Т. обратился в суд с жалобой о признании незаконным постановления дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела. Постановлением судьи Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 18 июля 2007 года жалоба заявителя признана не подлежащей рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В кассационной жалобе Т. просил отменить постановление судьи. Свои доводы мотивировал тем, что в соответствии с требованиями ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации он имеет право обжаловать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, по которому он фактически является потерпевшим от незаконных действий сотрудников ИК-2 и осужденных. Также автор кассационной жалобы указывает на неполноту проведенной по его заявлению проверки.

Обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия сочла постановление судьи подлежащим отмене.

В порядке, предусмотренном ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, могут быть обжалованы постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Судья, принимая решение о признании жалобы заявителя не подлежащей рассмотрению, не учел, что ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прямо предусмотрена возможность обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

При этом по смыслу закона обжалование указанного процессуального акта не связано с окончанием досудебного производства по делу.

Кроме того, судом сделан вывод о том, что Т. не является субъектом правоотношений, предусмотренных ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в отсутствие обжалуемого процессуального документа, хотя, как это видно из жалобы, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было вынесено дознавателем на основании заявления Т. Следовательно, обжалуемый процессуальный документ затрагивает конституционные права и свободы заявителя.

При таких обстоятельствах постановление судьи не может быть признано законным и обоснованным и подлежит отмене с направлением судебного материала для нового судебного разбирательства по существу доводов жалобы заявителя, первоначально поданной в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 12 октября 2007 г., дело N 22-10276/2007

* * *

57. Принятое начальником исправительного учреждения решение, не связанное с применением уголовного и уголовно-процессуального законов, не может быть обжаловано в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а подлежит разрешению в порядке гражданского судопроизводства.

(извлечение)

Осужденный К. обратился в суд с жалобой на постановление начальника исправительного учреждения о наложении на него взыскания за нарушение порядка отбывания наказания и просил его отменить.

Постановлением Тагилстроевского районного суда от 22 декабря 2006 года в ее удовлетворении осужденному было отказано.

Проверив судебный материал в связи с подачей осужденным кассационной жалобы, судебная коллегия сочла, что постановление судьи подлежит отмене с направлением на новое рассмотрение в установленном законом порядке.

При рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции проверяет законность и обоснованность действий и решений должностного лица на предмет соответствия требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов в ходе предварительного следствия по уголовному делу.

В данном случае осужденным обжалуется постановление начальника учреждения о наложении на него взыскания за нарушение порядка и условий отбывания наказания.

Таким образом, в своей жалобе К. обжаловал принятое начальником учреждения решение, не связанное с применением уголовного и уголовно-процессуального законов в стадии досудебного производства.

В соответствии со ст. 255 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к решениям, действиям (бездействию) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, оспариваемым в порядке гражданского судопроизводства, относятся коллегиальные и единоличные решения и действия (бездействие), в результате которых нарушаются права и свободы гражданина или создаются препятствия к осуществлению гражданином своих прав и свобод.

Таким образом, жалоба К. не подлежала рассмотрению в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а должна была быть рассмотрена в порядке гражданского судопроизводства, что суд не учел, в связи с чем принятое им постановление нельзя признать законным.

Отменяя постановление, судебная коллегия указала, что при новом рассмотрении жалобы К. суду необходимо выполнить требования гражданского процессуального закона.

Определение

судебной коллегии по уголовным делам

Свердловского областного суда

от 18 июля 2007 г., дело N 22-6003/2007

Судебная коллегия по уголовным делам

Свердловского областного суда

Отдел кодификации,

систематизации законодательства

и обобщения судебной практики