Утвержден
постановлением президиума
Свердловского областного суда
от 26 июля 2007 г.
БЮЛЛЕТЕНЬ
СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
СВЕРДЛОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
(ПЕРВЫЙ КВАРТАЛ 2007 ГОДА (14))
В целях защиты персональных данных о гражданах фамилии и места проживания потерпевших, гражданских истцов, осужденных, в отношении которых приговоры не вступили в законную силу, и иных участников уголовного судопроизводства не приведены, сокращены или изменены.
I. Вопросы квалификации преступлений
1. Демонстрация газового пистолета лицом, преследовавшим цель прекратить конфликтную ситуацию и пресечь противоправные действия, то есть носившая защитный характер, не может рассматриваться как угроза убийством - противоправное общественно опасное уголовно наказуемое деяние, предусмотренное статьей 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
Приговором мирового судьи судебного участка N 3 Сысертского района от 19 июня 2006 года Щ. осужден по ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 6 месяцев с возложением на него ряда обязанностей. Он признан виновным в том, что во время ссоры с соседями И-ми угрожал им убийством, направив в их сторону газовый пистолет, в связи с чем у И-ых имелись основания опасаться осуществления данной угрозы.
Постановлением судьи Сысертского районного суда от 13 декабря 2006 года приговор мирового судьи в отношении Щ. оставлен без изменения, а апелляционные жалобы последнего и его защитника - без удовлетворения.
Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб осужденного и его защитников, судебная коллегия нашла апелляционное постановление судьи Сысертского районного суда и приговор мирового судьи подлежащими отмене с прекращением уголовного дела в отношении Щ. по следующим основаниям.
Как установлено в приговоре мирового судьи и в постановлении судьи апелляционной инстанции, поздним вечером (около 23:00) 11 октября 2005 года семье Щ-ых действиями их соседей - семьи И-ых - было доставлено беспокойство, поскольку были нанесены удары по глухому металлическому забору, огораживающему дом Щ-ых, что вызвало шум.
Соседи И-вы, с которыми у семьи Щ-ых ранее сложились неприязненные отношения, вместо того, чтобы загладить возникшую ситуацию, принести извинения за причиненное беспокойство, стали высказывать Щ-ым имевшиеся у них претензии; действия их носили агрессивный характер, сопровождались нецензурной бранью. В руке И-ва была бутылка, что он не отрицал и в судебном заседании.
Данные обстоятельства, свидетельствуют о том, что конфликтная ситуация была создана не Щ-ми, которые, будучи побеспокоенными, были вынуждены выйти на улицу за ворота с целью установления источника шума.
По пояснениям Щ-ва, он, осознавая, что супруги И-вы намного моложе их с женой, ведут себя вызывающе, с целью остановить дальнейшее развитие конфликта достал газовый пистолет и предупредил о возможном его применении в случае продолжения агрессивных действий. После этого конфликтная ситуация действительно была исчерпана и стороны разошлись по домам.
Те или иные обстоятельства данной ситуации Щ-ми и И-ми, а также свидетелями с каждой стороны поясняются по-разному.
По сути судом установлено, что семье Щ-ых в позднее время было доставлено беспокойство, а когда они попытались узнать, что произошло, супруги И-вы создали конфликтную ситуацию, для прекращения которой Щ-ов вынужден был демонстрировать имеющийся у него газовый пистолет.
О данных обстоятельствах Щ-ов и члены его семьи, допрошенные в качестве свидетелей, последовательно указывали на следствии и в судебных заседаниях; фактически эти обстоятельства не оспаривались и супругами И-ми.
Мировым судьей и апелляционной инстанцией этим обстоятельствам не была дана должная оценка. Не учтено противоправное поведение самих И-ых, которые за совершенные в отношении Щ-ых действия были подвергнуты административному наказанию, о чем имеются данные в материалах дела.
При таких обстоятельствах демонстрация газового пистолета Щ-ым, имевшая целью прекратить конфликтную ситуацию и пресечь противоправные действия И-ых, то есть носившая защитный характер, не может рассматриваться как угроза убийством - противоправное общественно опасное уголовно наказуемое деяние, предусмотренное ст. 119 Уголовного кодекса Российской Федерации.
По изложенным основаниям указанные приговор мирового судьи и постановление суда апелляционной инстанции отменены с прекращением уголовного дела в отношении Щ-ва в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 26 января 2007 г., дело N 22-М-31/2007
В практике судов области по-прежнему имеют место отдельные затруднения, связанные с толкованием применительно к конкретным делам понятия "незаконное проникновение в хранилище" при совершении хищений.
2. Огороженный приусадебный участок не может быть признан хранилищем, поскольку он не предназначен для хранения материальных ценностей.
(извлечение)
Приговором Ревдинского городского суда от 21 ноября 2006 года С. признан виновным в совершении кражи с незаконным проникновением в хранилище, причинившей значительный ущерб гражданину, и осужден по п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Судебная коллегия при рассмотрении дела в кассационном порядке в связи с подачей осужденным жалобы пришла к выводу о том, что, признавая С. виновным в совершении тайного хищения чужого имущества из огороженного приусадебного участка, суд необоснованно квалифицировал его действия по п. "б" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации как кражу чужого имущества с незаконным проникновением в хранилище.
В соответствии с п. 3 Примечания к ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации под хранилищем понимаются хозяйственные помещения, предназначенные для постоянного или временного хранения материальных ценностей.
Огороженный приусадебный участок не может быть признан хранилищем, поскольку он не предназначен для хранения материальных ценностей.
С учетом приведенных обстоятельств коллегия сочла необходимым исключить из приговора осуждение С. за кражу с квалифицирующим признаком незаконного проникновения в хранилище.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 февраля 2007 г., дело N 22-1595/2007
3. Сделав вывод об обоснованности предъявленного обвинения в совершении грабежа с незаконным проникновением в хранилище, суд ошибочно признал теплицу, из которой виновным был открыто изъят бак из нержавеющей стали, местом, предназначенным для постоянного или временного хранения материальных ценностей.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 февраля 2007 г., дело N 22-1896/2007
4. Противоправное изъятие денег из кассового аппарата не может расцениваться как хищение с незаконным проникновением в иное хранилище, поскольку по смыслу уголовного закона кассовый аппарат не может быть признан таковым.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 7 февраля 2007 г., дело N 22-1297/2007
5. Если лицо в соответствии с распределением ролей совершило согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, то содеянное им в этом случае является соисполнительством.
(извлечение)
Г. и М. вступили в сговор с целью совершения разбойного нападения на предпринимателя А. При этом они договорились, что М., вооруженный пистолетом, нападет на А. и отберет у него деньги, а Г. будет наблюдать за обстановкой и при появлении посторонних лиц предупредит его об опасности. 5 ноября 2000 года, увидев, что потерпевший получил в кассе деньги, М. выстрелил ему в спину из пистолета, после чего завладел деньгами.
24 декабря 2000 года М. и Г. решили совершить нападение на продовольственный магазин "Садко". Когда из него вышел последний покупатель, М. зашел в магазин, наставил на продавцов пистолет и, угрожая применением насилия, опасного для жизни и здоровья, похитил из кассы деньги в сумме 1200 рублей.
В обоих случаях Г. во время нападения находился рядом, чтобы при появлении посторонних лиц предупредить М. об опасности. Похищенные деньги они поделили между собой.
По приговору суда Г. осужден по ч. 2 ст. 162 (по эпизоду от 5 ноября 2000 года), по ч. 2 ст. 162 (по эпизоду от 24 декабря 2000 года), по ч. 1 ст. 222 Уголовного кодекса Российской Федерации и по совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил приговор: квалифицировал действия Г., связанные с разбойным нападением на А. и на магазин "Садко", только по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку они были совершены до начала действия уголовного закона в редакции от 8 декабря 2003 года.
При совершении каждого из нападений Г. во исполнение отведенной ему роли, обусловленной предварительным сговором, находился поблизости от места преступления и наблюдал за окружающей обстановкой, чтобы при появлении посторонних лиц своевременно предупредить другого соучастника о возможном обнаружении совершаемого ими преступления.
Исходя из смысла закона, если лицо в соответствии с распределением ролей совершило согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, то содеянное им в этом случае является соисполнительством и квалифицируется без ссылки на ст. 33 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Таким образом, действия Г., связанные с его участием в разбойных нападениях на А. и на магазин "Садко", обоснованно квалифицированы по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации как соучастие в преступлениях в форме соисполнительства.
Постановление
Президиума Верховного Суда Российской Федерации
по делу Г. и М.
N 641П06
Обзор законодательства и судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за I квартал 2007 года
6. Суд ошибочно дважды квалифицировал действия виновного, предусмотренные диспозицией статьи 191 Уголовного кодекса Российской Федерации, в качестве альтернативных.
(извлечение)
Приговором Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 28 декабря 2006 года Г. признан виновным в том, что с июня по сентябрь 2006 года незаконно хранил, перевозил и 13 сентября 2006 года совершил сделку с драгоценным металлом - серебром массой (в чистом виде) 229 граммов, имеющим техническое назначение.
Действия осужденного квалифицированы судом первой инстанции по ч. 1 ст. 191, ч. 1 ст. 191 Уголовного кодекса Российской Федерации. Окончательное наказание в виде штрафа в сумме 42000 рублей ему назначено по совокупности преступлений в соответствии с ч. 2 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Судебная коллегия, проверив материалы уголовного дела в связи с принесением прокурором кассационного представления, пришла к выводу о необходимости изменения приговора.
Выводы суда о виновности Г. в совершении преступных действий, за которые он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на проверенных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах, где им дана надлежащая оценка. Г. обоснованно осужден за незаконное хранение, перевозку и сбыт 13 сентября 2006 года драгоценного металла.
Вместе с тем отдельной квалификации каждого из перечисленных действий осужденного, составляющих объективную сторону одного преступного деяния, не требуется; поэтому все действия Г. следует квалифицировать только по ч. 1 ст. 191 Уголовного кодекса Российской Федерации.
По изложенным основаниям приговор в отношении Г. был изменен: определено признать Г. осужденным по ч. 1 ст. 191 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в размере 40000 рублей.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 16 марта 2007 г., дело N 22-2776/2007
7. По смыслу закона под незаконным сбытом наркотических средств следует понимать любые способы их возмездной или безвозмездной передачи другим лицам, а также иные способы их реализации. При этом необходимым условием для признания в действиях лица, производящего указанные действия, состава преступления, предусмотренного статьей 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, должно быть наличие у него в свободном обладании передаваемых или реализуемых наркотических средств.
(извлечение)
Приговором Режевского городского суда от 28 ноября 2006 года Е. признан виновным в трех эпизодах покушения на незаконный сбыт С. наркотического средства (ацетилированного опия) массой 0,051 г, 0,066 г, 0,077 г и осужден по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела в связи с принесением осужденным кассационной жалобы, судебная коллегия сочла приговор подлежащим отмене в связи с неправильным применением уголовного закона.
Суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, дал действиям обвиняемого неправильную юридическую оценку.
Судом было установлено, что пищевой мак, из которого впоследствии Е. трижды в разное время были изготовлены ацетилированный опий и экстракт маковой соломы, каждый раз приносил ему С. и Е. он не принадлежал. Судом также было установлено, что Е. лишь изготовлял наркотические средства, возвращая их С. готовыми к употреблению, и оставлял себе лишь их часть в качестве оплаты за предоставленную услугу.
По смыслу закона под незаконным сбытом наркотических средств следует понимать любые способы их возмездной или безвозмездной передачи другим лицам, а также иные способы их реализации. При этом необходимым условием для признания в действиях лица, производящего указанные действия, состава преступления, предусмотренного ст. 228.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, должно быть наличие у виновного в свободном обладании передаваемых или реализуемых наркотических средств.
Установленные обстоятельства не соответствуют выводу суда о покушении Е. на незаконный сбыт С. наркотических средств.
С учетом масс наркотических средств, переданных С., которые не достигают по каждому инкриминируемому деянию крупного размера, действия Е. не охватываются также и составом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за незаконный оборот наркотических средств без цели сбыта.
Таким образом, в действиях Е. отсутствует состав уголовно наказуемого деяния.
По изложенным основаниям указанный приговор был отменен с прекращением производства по делу в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в действиях Е. состава преступления.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 7 февраля 2007 г., дело N 22-1182/2007
8. Применительно к статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации публичными могут признаваться такие оскорбления, которые заведомо высказываются в присутствии многих лиц с целью либо нарушения нормальной деятельности органов власти, либо ущемления их авторитета, а равно унижения чести и достоинства конкретного представителя власти.
(извлечение)
Приговором мирового судьи судебного участка N 1 г. Ревды от 7 декабря 2006 года З. признан виновным в публичном оскорблении 27 августа 2006 года представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей и осужден по ст. 319 Уголовного кодекса Российской Федерации.
По результатам рассмотрения жалобы осужденного Ревдинским городским судом в апелляционном порядке названный приговор оставлен без изменения.
Проверив материалы дела в связи с принесением осужденным кассационной жалобы, судебная коллегия сочла принятые по делу судебные решения подлежащими отмене, а дело - прекращению по следующим основаниям.
Мировой судья в обоснование своего вывода о виновности З. в публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей в приговоре сослался на показания потерпевшего Е. - милиционера медицинского вытрезвителя при ОВД г. Ревды, который пояснил, что при оформлении в медицинский вытрезвитель в служебном помещении З. в состоянии алкогольного опьянения в присутствии других лиц стал оскорблять его нецензурной бранью. Данное обстоятельство подтверждается и показаниями свидетелей К., С., Д. и Н., а также показаниями самого З. в судебном заседании, из которых следует, что он оскорблял нецензурной бранью сотрудников милиции, доставивших его в медвытрезвитель без законных на то оснований.
Однако, правильно установив фактические обстоятельства дела, судья, квалифицируя действия З. по ст. 319 Уголовного кодекса Российской Федерации, дал им неправильную правовую оценку.
Согласно ст. 319 Уголовного кодекса Российской Федерации, уголовная ответственность наступает за публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением.
По смыслу указанной нормы уголовного закона публичными могут признаваться такие оскорбления, которые заведомо высказываются в присутствии многих лиц с целью либо нарушения нормальной деятельности органов власти, либо ущемления их авторитета, а равно унижения чести и достоинства конкретного представителя власти.
Вместе с тем, как следует из приговора, оскорбления в форме грубой нецензурной брани в адрес сотрудника милиции Е. осужденным, находившимся в состоянии алкогольного опьянения, высказаны в помещении медицинского вытрезвителя лишь в присутствии К., С., и Д., являющихся сотрудниками милиции, и Н., фельдшера вытрезвителя, при отсутствии там других лиц.
Объективные данные, свидетельствующие о том, что З., высказывая оскорбления, унижающие честь и достоинство потерпевшего, желал сделать их достоянием многих лиц с указанной выше целью, в приговоре не приведены.
Отсутствуют они и в материалах дела.
При таких обстоятельствах в действиях З. отсутствует признак публичности, что исключает его ответственность по ст. 319 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ошибка, допущенная мировым судьей при квалификации действий осужденного, оставлена без внимания и судом апелляционной инстанции.
В действиях З. содержатся признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, однако в связи с отсутствием в материалах уголовного дела заявления потерпевшего о привлечении осужденного к уголовной ответственности в порядке частного обвинения за это преступление действия осужденного переквалификации на указанную статью уголовного закона не подлежат.
Поэтому принятые по данному уголовному делу судебные решения подлежат отмене, а дело - прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием в действиях З. состава преступления.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 марта 2007 г., дело N 22-М-110/2007
II. Вопросы назначения наказания
9. Для признания рецидива преступлений приговор, не вступивший в законную силу, учитываться не может.
(извлечение)
Приговором Белоярского районного суда от 21 ноября 2006 года Е. признан виновным в разбое, совершенном 19 сентября 2006 года, и осужден по ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы.
В силу ст. 74 Уголовного кодекса Российской Федерации отменено условное осуждение Е. по приговору от 4 августа 2006 года.
В соответствии со ст. 70 Уголовного кодекса Российской Федерации к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 4 августа 2006 года в виде 6 месяцев лишения свободы, а также в соответствии со ст. 70, 71 Уголовного кодекса Российской Федерации частично присоединено неотбытое наказание по приговору от 12 сентября 2006 года в виде 15 дней лишения свободы; окончательно назначено 6 лет 6 месяцев 15 дней лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Осужденный Е., обжаловав указанный приговор, просил смягчить ему наказание, применив ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.
Наказание осужденному назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности виновного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.
Вместе с тем коллегия сочла, что суд необоснованно признал в действиях Е. рецидив преступлений.
Согласно положениям ст. 18 Уголовного кодекса Российской Федерации, рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление.
При признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным. Приговором от 4 августа 2006 года Е. осужден условно.
Как следует из материалов дела, Е. приговором от 12 сентября 2006 года был осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к обязательным работам. Однако указанный приговор вступил в законную силу 22 сентября 2006 года, о чем свидетельствует запись в копии приговора.
В соответствии с ч. 1 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора в законную силу до момента погашения или снятия судимости.
Таким образом, на момент совершения разбойного нападения 19 сентября 2006 года Е. не являлся лицом, ранее судимым за совершение преступления средней тяжести.
С учетом приведенных обстоятельств из приговора исключено указание суда о признании в действиях Е. рецидива преступлений.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 31 января 2007 г., дело N 22-844/2007
10. При назначении наказания судом были учтены обстоятельства, которые не должны учитываться при рассмотрении вопроса о его виде и размере, и, напротив, не было учтено обстоятельство, влекущее обязательное смягчение наказания.
(извлечение)
Приговором Ивдельского городского суда от 3 октября 2005 года Е. осужден по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 11 годам лишения свободы, по ч. 4 ст. 166 Уголовного кодекса Российской Федерации к 8 годам лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 18 лет лишения свободы с отбыванием первых 9 лет в тюрьме, остальных - в исправительной колонии строгого режима.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 25 ноября 2005 года приговор оставлен без изменения.
В надзорной жалобе осужденный, не оспаривая содеянного и квалификации своих действий, просил состоявшиеся судебные решения изменить и снизить назначенное наказание с учетом его явки с повинной, активного способствования следствию в раскрытии преступления, отсутствия судимостей и состояния здоровья.
Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум Свердловского областного суда счел, что приговор и кассационное определение подлежат изменению по основаниям, изложенным в п. 1 ст. 382 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Вина Е. в совершении инкриминированных преступлений полностью подтверждается доказательствами, которые подробно изложены в приговоре.
Вместе с тем, назначая осужденному наказание, суд не в полной мере учел обстоятельства, которые давали суду право применить положения ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации. Как видно из материалов дела, в ходе предварительного расследования задержанным Е. была сделана явка с повинной о совершении им преступления, о чем свидетельствует соответствующий протокол. При постановлении приговора суд как на доказательство вины сослался на его явку с повинной и положил данное доказательство в основу приговора. Однако при решении вопроса о назначении наказания осужденному суд явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, не учел, что противоречит требованиям п. "и" ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Кроме того, вопреки ч. 1 ст. 37 Конституции Российской Федерации, провозглашающей свободу труда, суд при назначении наказания учел, что осужденный Е. нигде не работает, в то время как свобода труда означает, что только самим гражданам принадлежит право распоряжаться своими способностями к производственному и творческому труду. Реализуя это право, гражданин может выбирать тот или иной род деятельности и занятий, а может и вообще не заниматься трудовой деятельностью.
Также суд в нарушение ст. 63 Уголовного кодекса Российской Федерации при мотивировке назначения Е. наказания сослался на совершение им преступлений в состоянии опьянения.
Таким образом, при назначении Е. наказания судом были учтены обстоятельства, которые не должны учитываться при рассмотрении вопроса о наказании, и, напротив, не было учтено обстоятельство, влекущее обязательное смягчение наказания, что повлияло на справедливость наказания.
Помимо этого, суд, назначив осужденному отбывание части срока наказания в тюрьме, принятое решение в приговоре не мотивировал. Е. молод, трудоспособен, а поэтому оснований для избрания этого вида исправительного учреждения не имеется.
При наличии изложенных данных президиум счел необходимым изменить состоявшиеся по делу судебные решения, постановив исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на то обстоятельство, что Е. нигде не работает, преступления совершил в состоянии опьянения; учесть в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, заявленную Е. явку с повинной; применить в отношении осужденного положения ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации и снизить ему наказание, назначенное за каждое преступление, а также по их совокупности, до 16 лет 8 месяцев лишения свободы; исключить указание суда об отбывании Е. первых 9 лет лишения свободы в тюрьме.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 28 марта 2006 г., дело N 44-У-176/2006
11. Сам по себе факт наличия у осужденного малолетнего ребенка не может рассматриваться как безусловное основание для признания его в качестве обстоятельства, смягчающего наказание.
(извлечение)
Приговором городского суда г. Лесного от 8 июня 2004 года Я. осужден за совершение ряда хищений. По совокупности преступлений ему назначено наказание в виде 10 лет лишения свободы.
В надзорной жалобе осужденный Я., выражая несогласие с приговором, указал, в частности, на то, что судом при назначении наказания не были учтены смягчающие обстоятельства, в том числе наличие у него малолетних детей.
Президиум Свердловского областного суда, проверив материалы дела и обсудив доводы надзорной жалобы, пришел к выводу о том, что приговор в отношении Я. является законным и обоснованным, в том числе и в части назначения наказания с учетом всех смягчающих его обстоятельств.
Согласно требованиям части 3 статьи 60 Уголовного кодекса Российской Федерации, при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Доводы жалобы осужденного о непризнании судом в качестве предусмотренного пунктом "г" части 1 статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации обстоятельства, смягчающего наказание, наличия у него малолетнего ребенка несостоятельны.
Из приобщенных осужденным к надзорной жалобе документов следует, что Я. имеет двоих детей, один из которых на момент совершения Я. преступления и вынесения приговора не достиг четырнадцати лет и, следовательно, являлся малолетним.
Во вводной части приговора суд не указал на наличие у Я. детей и не принял во внимание данное обстоятельство, поскольку на протяжении всего предварительного следствия и в судебном заседании Я., сообщая о своем семейном положении, указывал, что он холост, умалчивая при этом и о наличии у него детей малолетнего и несовершеннолетнего возраста.
В соответствии с пунктом "г" части 1 статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации смягчающим наказание обстоятельством признается наличие у виновного малолетних детей.
По смыслу закона такое обстоятельство может быть признано смягчающим лишь с учетом конкретных данных, свидетельствующих о выполнении виновным обязанностей родителя, связанных, в частности, с его участием в воспитании и материальном содержании ребенка.
При рассмотрении настоящего дела в суде надзорной инстанции не получено данных, свидетельствующих о том, что Я. обеспечивал содержание своих несовершеннолетних детей.
На основании дополнительных сведений, полученных по итогам проверки изложенного осужденным в надзорной жалобе довода о наличии у него малолетнего ребенка, выявлено, что Я. с семьей не проживал и не выполнял свои обязанности родителя, в том числе и по материальному содержанию ребенка.
В частности, установлено, что Я., имеющий детей 1988 и 1992 годов рождения от брака с Е., брак с ней расторг в сентябре 1995 года и с июля 2002 года с семьей совместно не проживал.
По имеющимся в материалах дела сведениям ИЦ ГУВД Свердловской области 1 августа 2003 года Я. был объявлен в местный розыск как утративший связь с родственниками.
По сообщению администрации исправительного учреждения, в апреле 2005 года в колонию на исполнение поступил исполнительный лист от 15 августа 1996 года о взыскании алиментов с Я. на содержание сына В. и дочери Ю., 21 января 1992 года рождения. Размер задолженности по алиментным платежам составил 202950,5 рубля, в связи с чем удержание алиментов производится в размере 70% заработка осужденного.
Таким образом, сам по себе факт наличия у Я. малолетнего ребенка не может рассматриваться как безусловное основание для признания его в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Я. с семьей не проживал и не выполнял свои обязанности родителя, в том числе, несмотря на наличие судебного решения, и по материальному содержанию не только малолетнего ребенка, но и несовершеннолетнего сына, достигшего к настоящему моменту совершеннолетия, задолженность по алиментам на содержание которого продолжает взыскиваться и в настоящее время.
При назначении Я. вида и размера наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности виновного, все влияющие на его наказание обстоятельства, в том числе и признание им вины в содеянном.
Наказание, назначенное осужденному, соразмерно содеянному им и является справедливым. Оснований для его снижения президиум не усмотрел.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 28 марта 2006 г., дело N 44-У-122/2006
12. Суд ошибочно назначил осужденной окончательное наказание по правилам части 5 статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку в первом приговоре судом реальное отбывание наказания было отсрочено на основании статьи 82 уголовного закона.
(извлечение)
Приговором Ирбитского районного суда от 19 июня 2006 года К., имеющая малолетнего ребенка, была осуждена по ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы, а в соответствии с ч. 1 ст. 82 Уголовного кодекса Российской Федерации отбывание ею наказания было отсрочено до достижения ребенком 14-летнего возраста.
Этим же судом 20 октября 2006 года К. вновь была осуждена по ч. 2 ст. 309 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы.
Согласно ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, по совокупности преступлений путем частичного сложения наказания по приговору Ирбитского районного суда от 19 июня 2006 года с вновь назначенным наказанием окончательно назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. В соответствии с ч. 1 ст. 82 Уголовного кодекса Российской Федерации отбывание наказания К. также было отсрочено до достижения ребенком 14-летнего возраста.
Судебная коллегия по данному делу пришла к выводу о том, что судом были излишне применены требования ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Назначая осужденной К. наказание по совокупности преступлений, суд не учел, что она, будучи осужденной с отсрочкой отбывания наказания, по настоящему делу совершила преступление до вынесения приговора суда от 19 июня 2006 года, в связи с чем правила ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации применены быть не могли, поскольку в ст. 82 уголовного закона дан исчерпывающий перечень обстоятельств, на основании которых возможна отмена отсрочки отбывания наказания.
В связи с изложенным определено приговор Ирбитского районного суда от 20 октября 2006 года в отношении осужденной К. изменить, исключив из него назначение осужденной наказания по ч. 5 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации; считать К. осужденной по ч. 2 ст. 309 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 1 ст. 82 Уголовного кодекса Российской Федерации отбывание наказания отсрочить до достижения ребенком 14-летнего возраста.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 февраля 2007 г., дело N 22-1584/2007
13. Требования части 7 статьи 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на случаи назначения наказания по совокупности преступлений в соответствии со статьей 69 Уголовного кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
Приговором Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 15 мая 2006 года И. осужден за 17 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, за каждое из которых назначено 3 года лишения свободы, по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на 1 год лишения свободы, по ч. 2 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации на 2 года лишения свободы, по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации на 2 года лишения свободы.
По совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации окончательно назначено наказание в виде 7 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Дело было рассмотрено в особом порядке.
В надзорной жалобе осужденный, не оспаривая правильности квалификации своих действий, просил снизить срок наказания, ссылаясь на то, что он превышает 2/3 от максимально возможного, чем нарушено правило, закрепленное в ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также указал на то, что суд не учел его явку с повинной.
Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум Свердловского областного суда пришел к выводу о том, что приговор подлежит изменению по следующим основаниям.
Как следует из материалов, суд по ходатайству И. рассмотрел дело по его обвинению в особом порядке, который регулируется положениями главы 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Правильность его осуждения за конкретные вмененные деяния сомнений не вызывает.
Между тем, рассмотрев дело в особом порядке, суд при назначении наказания осужденному был обязан руководствоваться положениями Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, а также ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, где говорится, что наказание в данном случае не может превышать 2/3 максимального размера, предусмотренного за совершенное преступление.
Верхний предел санкции наиболее тяжкого преступления, в котором признан виновным И., а именно деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, составляет 6 лет лишения свободы. По правилам ч. 3 ст. 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, то есть по совокупности преступлений, в обычном порядке можно назначить максимальное наказание в виде 9 лет лишения свободы. Поскольку дело в отношении И. рассмотрено в особом порядке, то 2/3 от 9 лет составляют 6 лет лишения свободы. И. же назначено по совокупности преступлений 7 лет лишения свободы.
По изложенным основаниям, а также учитывая все обстоятельства дела, признание И. вины в период следствия и в судебном заседании, президиум счел необходимым изменить указанный приговор, снизив осужденному наказание, назначенное по совокупности преступлений, до 5 лет 6 месяцев лишения свободы.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 28 февраля 2007 г., дело N 44-У-9/2007
14. При наличии нескольких обстоятельств, ограничивающих размер максимально возможного наказания за преступление, суд обязан их все учесть.
(извлечение)
Судом первой инстанции Б. был осужден по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 3 года.
Поскольку приговор постановлен в особом порядке, президиум окружного военного суда в соответствии с ч. 7 ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации снизил срок лишения свободы до 4 лет 6 месяцев.
Однако суды первой и надзорной инстанций не учли, что Б. осужден за покушение на преступление, а следовательно, согласно ч. 3 ст. 66 Уголовного кодекса Российской Федерации, срок наказания не может превышать 3/4 максимального срока наиболее строгого наказания, предусмотренного за оконченное преступление.
Кроме того, он добровольно возместил потерпевшему имущественный и моральный вред, отягчающих обстоятельств нет, а поэтому в соответствии со ст. 62 Уголовного кодекса Российской Федерации наказание не могло превышать 3/4 максимально возможного срока лишения свободы за покушение на преступление.
В связи с этим Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации снизила срок наказания до 2 лет 7 месяцев.
Определение
Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации
по делу Б.
N 1н-207/06
Обзор
законодательства и судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за первый квартал 2007 года
15. Применительно к требованиям части 1 статьи 58 Уголовного кодекса Российской Федерации лицо, осуждавшееся к наказанию в виде исправительных работ, которому этот вид наказания был заменен лишением свободы, не может рассматриваться как ранее отбывавшее наказание в виде лишения свободы.
(извлечение)
Приговором Невьянского городского суда от 23 октября 2006 года Б. осужден по ч. 1 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Обсудив доводы кассационной жалобы осужденного, оспаривающего чрезмерную суровость наказания, судебная коллегия не нашла оснований для их удовлетворения. Вместе с тем судебная коллегия пришла к выводу о том, что вид исправительного учреждения, назначенный Б. для отбывания наказания в виде лишения свободы, судом определен неверно.
Согласно п. "в" ч. 1 ст. 58 Уголовного кодекса Российской Федерации отбывание лишения свободы в исправительной колонии строгого режима назначается мужчинам при рецидиве преступлений, если осужденный ранее отбывал лишение свободы.
Как видно из материалов дела, 18 мая 2004 года Б. осужден по ч. 1 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам исправительных работ.
То обстоятельство, что исправительные работы впоследствии были заменены на лишение свободы, не является основанием назначения Б. для отбывания этого наказания такого вида исправительного учреждения, как колония строгого режима, поскольку изначально осужденному назначено наказание в виде исправительных работ, то есть не связанное с лишением свободы.
По изложенным основаниям определено приговор в отношении Б. изменить, назначив отбывание наказания осужденному в исправительной колонии общего режима.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 9 февраля 2007 г., дело N 22-1451/2007
III. Вопросы освобождения
от уголовной ответственности и наказания
16. Если лицо в состоянии невменяемости совершило общественно опасное деяние небольшой тяжести, то суд в силу требований части 2 статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обязан вынести постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера.
(извлечение)
Постановлением Алапаевского городского суда от 11 сентября 2006 года Д. признан лицом, совершившим в состоянии невменяемости общественно опасное деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с чем он освобожден от уголовной ответственности и к нему применена принудительная мера медицинского характера в виде помещения в психиатрический стационар общего типа.
Проверив материалы дела, президиум Свердловского областного суда пришел к выводу, что постановление суда подлежит изменению по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 2 ст. 443 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, если лицо не представляет опасности по своему психическому состоянию либо им совершено деяние небольшой тяжести, то суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера.
Д. в состоянии невменяемости совершено деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации, которое в силу ст. 15 Уголовного кодекса Российской Федерации относится к категории преступлений небольшой тяжести. Суд, применяя к Д. принудительную меру медицинского характера, данное обстоятельство не учел.
По изложенным основаниям постановление по делу Д. изменено: постановлено исключить указание суда о применении к нему принудительных мер медицинского характера.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 24 января 2007 г., дело N 44-У-23/2007
При анализе данного примера необходимо учитывать, что указанное требование, предусмотренное ч. 2 статьи 443 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, подлежит обязательному применению, несмотря на то, что глава 15 Уголовного кодекса Российской Федерации не содержит аналогичной нормы, поскольку этим улучшается положения лица, привлеченного к уголовной ответственности.
IV. Процессуальные вопросы
17. В соответствии с требованиями статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в срок предварительного следствия не включается время, в течение которого предварительное следствие было приостановлено.
При возобновлении приостановленного уголовного дела срок дополнительного следствия, установленный прокурором, не может превышать одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю.
(извлечение)
Как видно из материалов дела, предварительное следствие по делу приостанавливалось 9 июня 2003 года, после чего было возобновлено 15 июля 2003 года, затем следствие по делу было приостановлено 11 августа 2003 года, а возобновлено 15 декабря 2003 года.
Таким образом, сроки расследования данного дела не нарушались и оснований для продления сроков следствия не имелось.
Постановление
Президиума Верховного Суда Российской Федерации
по делу П.
N 565П06
Обзор законодательства и судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за IV квартал 2006 года
При анализе данного примера необходимо учитывать правовую позицию по вопросу о применении части 5 статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, выраженную в Определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 17 октября 2006 года N 418-О и N 420-О, от 25 декабря 1998 года N 167-О.
Вопросы применения статьи 237
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
По-прежнему значительное количество постановлений о возвращении уголовного дела прокурору по итогам предварительного слушания судом кассационной инстанции признаются необоснованными. Как показал анализ практики, судами в постановлениях не во всех случаях конкретно и аргументированно указывается, почему допущенные нарушения, по их мнению, препятствуют рассмотрению дела.
18. Постановление судьи, по которому уголовное дело возвращено прокурору со ссылкой на статью 422 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, отменено.
(извлечение)
По постановлению судьи уголовное дело в отношении А. и Б. возвращено прокурору в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с тем, что следователь не решил вопрос о выделении в отдельное производство уголовного дела в отношении несовершеннолетнего Б. и не вынес постановление о невозможности такого выделения, чем нарушил положения ст. 422 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Государственный обвинитель в кассационном представлении просил об отмене постановления со ссылкой на то, что решение суда противоречит положениям ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая не предусматривает в качестве основания возвращения дела прокурору нарушение ст. 422 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, удовлетворила кассационное представление.
Согласно ст. 422 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, уголовное дело в отношении несовершеннолетнего, участвовавшего в совершении преступления вместе со взрослым, выделяется в отдельное производство в порядке, установленном ст. 154 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из которой выделение уголовного дела производится на основании постановления прокурора, следователя или дознавателя.
Таким образом, анализ приведенных норм уголовно-процессуального закона свидетельствует о том, что процессуальный закон не содержит прямого указания на необходимость вынесения органами предварительного расследования постановления о невозможности выделения в отдельное производство дела в отношении несовершеннолетнего обвиняемого, привлеченного к уголовной ответственности по одному делу с совершеннолетними.
Постановление судьи о возвращении дела в отношении А. и Б. прокурору отменено.
Дело направлено на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания.
Определение
Верховного Суда Российской Федерации
по делу А. и Б.
N 73-О06-21
Обзор
законодательства и судебной практики
Верховного Суда Российской Федерации
за первый квартал 2007 года
19. Доводы суда о том, что в обвинительном заключении должно содержаться указание на административный район, в котором было совершено преступление, признаны не соответствующими требованиям уголовно-процессуального закона.
(извлечение)
Органами следствия П. обвиняется в том, что 11 августа 2005 года, управляя автомашиной ВАЗ-2109 в нетрезвом состоянии и осуществляя движение по автодороге г. Каменск-Уральский - с. Усть-Багаряк, в районе 19-го километра не справился с управлением, выехал за пределы проезжей части и допустил опрокидывание автомобиля, в результате чего пассажир автомашины Ф. получил телесные повреждения, повлекшие его смерть.
Постановлением судьи Каменского районного суда г. Каменска-Уральского от 29 ноября 2006 года уголовное дело по обвинению П. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, возвращено прокурору г. Каменска-Уральского для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Возвращая дело прокурору в порядке ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по заявленному государственным обвинителем в судебном заседании ходатайству, суд указал в качестве основания на отсутствие конкретных данных о месте совершения преступления, поскольку в постановлении о предъявлении обвинения и в обвинительном заключении не отражены административный район и область, где находится указанный километр. По мнению суда, данное условие является обязательным для определения места производства предварительного следствия и определения территориальной подсудности. Органами следствия при составлении указанных документов были существенно нарушены требования Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, что исключает принятие судом решения по существу дела на основании обвинительного заключения.
В кассационном представлении прокурор Каменского района просил постановление судьи отменить с направлением дела на новое судебное разбирательство, поскольку составленное обвинительное заключение полностью соответствует предъявляемым к нему требованиям закона.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления прокурора, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по доводам представления.
В соответствии с ч. 1 ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в обвинительном заключении подлежат указанию наряду с другими данными место и время совершения преступления.
Эти требования процессуального закона по данному делу органами следствия выполнены, поскольку указано конкретное место совершения преступления - 19-й километр автодороги, указано направление транспортной магистрали, ее название.
Доводы суда о том, что необходимо было указать административный район и область, являются несостоятельными, поскольку административно-территориальное деление определяется соответствующими административными актами: указание его в следственных, а также в судебных документах в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона не является обязательным.
При таких обстоятельствах постановление судьи как не основанное на законе отменено с направлением дела на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 февраля 2007 г., дело N 22-1664/2007
20. Суд необоснованно вернул дело прокурору по мотиву нарушения органами следствия требований закона о языке уголовного судопроизводства.
(извлечение)
Постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 30 января 2007 года уголовное дело в отношении К-дзе возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по тем основаниям, что обвиняемый в ходе следствия был лишен возможности пользоваться услугами переводчика, ему не было разъяснено данное право, а также право давать показания на родном языке. Кроме того, в постановлении указано, что предъявление обвинения К-дзе и его ознакомление с материалами дела были проведены в отсутствие защитника, который участвует в деле по соглашению.
Судебная коллегия по уголовным делам не согласилась с решением судьи по следующим мотивам.
В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона уголовное дело возвращается прокурору для устранения допущенных нарушений, если в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном заседании, и устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.
Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия К-дзе в присутствии адвоката неоднократно разъяснялось право давать показания на родном языке, однако он изъявил желание давать показания на русском языке. При допросе в качестве подозреваемого К-дзе пояснял, что проживает в России длительное время. Русский язык изучал в школе, этим языком владеет и в услугах переводчика не нуждается.
Что касается вопроса о наличии соглашения с адвокатом, то в материалах дела отсутствуют заявление адвоката и ордер, подтверждающие тот факт, что он принял на себя защиту обвиняемого.
По указанным основаниям постановление о возвращении уголовного дела в отношении К-дзе прокурору отменено с направлением этого дела на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 16 марта 2007 г., дело N 22-2751/2007
21. По смыслу уголовно-процессуального закона под владением языком понимается возможность свободного объяснения на нем.
(извлечение)
Постановлением судьи Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 15 декабря 2006 года дело по обвинению К. и Б. возвращено прокурору для устранения, как указано в постановлении, допущенных в ходе предварительного следствия существенных нарушений норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые, по мнению суда, препятствуют рассмотрению дела в судебном заседании и выразились в нарушении требований ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, так как К., являющийся гражданином Республики Армения и не обучавшийся в русской школе, в ходе предварительного следствия не был обеспечен услугами переводчика.
В кассационном представлении прокурором поставлен вопрос об отмене указанного постановления судьи со ссылкой на то, что сам К. неоднократно как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании заявлял, что он свободно владеет русским языком и в услугах переводчика не нуждается, в связи с чем вывод суда о нарушении требований ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не основан на материалах дела.
На это же указали в своей кассационной жалобе адвокаты обвиняемых.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении и в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление судьи подлежащим отмене по доводам, изложенным в представлении и жалобе.
В соответствии с требованиями ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, разъясняется и обеспечивается право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться услугами переводчика.
При этом по смыслу закона под владением языком понимается свободное объяснение на нем.
Как видно из материалов дела, К., армянину по национальности, неоднократно разъяснялось предусмотренное ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право давать показания на родном языке и пользоваться услугами переводчика, однако К. как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании отказывался от услуг переводчика, заявляя, что он владеет русским языком и желает давать показания на русском языке.
Более того, К. сообщил суду, что русским языком он владеет в совершенстве, а в судебном заседании подтвердил, что владеет свободно как устным, так и письменным русским языком.
Указанное обстоятельство подтверждается материалами дела, из которых явствует, что К. как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании изъявлял желание давать показания на русском языке, при этом свободно на нем объяснялся.
Сами по себе те обстоятельства, что К., 1957 года рождения, не обучался в русской школе и является гражданином Армении, правового значения не имеют.
Ссылка в постановлении суда на то, что К. реально услугами переводчика при разъяснении ему прав, предусмотренных ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и при допросах обеспечен не был, как на обстоятельство, свидетельствующее о нарушении положений ст. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, основана на неверном толковании закона.
По указанным основаниям постановление о возвращении уголовного дела в отношении К. прокурору отменено с направлением этого дела на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 2 февраля 2007 г., дело N 22-1006/2007
22. Суд ошибочно признал следователя свидетелем по уголовному делу в соответствии со статьей 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем сделал неверный вывод о том, что им не могло осуществляться производство предварительного следствия по делу.
(извлечение)
Органом следствия Б. обвиняется в том, что в неустановленное время и в неустановленном месте незаконно приобрела и хранила наркотическое средство в крупном размере - смесь весом 0,69 грамма, в состав которой входит героин, а 26 апреля 2006 года незаконно сбыла данное наркотическое средство П., действовавшей в рамках оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка".
Постановлением Березовского городского суда от 9 ноября 2006 года из судебного заседания уголовное дело возвращено прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению.
Суд указал, что следователь Л. принимала участие в проведении оперативного мероприятия и составляла протокол оперативного действия - добровольной выдачи наркотического средства - еще до возбуждения уголовного дела.
Впоследствии 4 мая 2006 года следователь Л. возбудила по данному факту уголовное дело и приняла его к производству, являясь фактически свидетелем преступления, что исключало возможность ее участия в производстве по делу. Как посчитал суд, данное нарушение закона препятствует постановлению приговора.
Кроме того, суд указал на нарушение подсудности дела. Факт сбыта наркотического средства имел место на территории Кировского района г. Екатеринбурга, а уголовное дело подлежит рассмотрению по месту совершения преступления, поэтому дело следует рассмотреть в Кировском районном суде г. Екатеринбурга.
В кассационном представлении прокурор просил постановление отменить и направить дело на новое судебное разбирательство, полагая, что суд необоснованно возвратил дело прокурору, поскольку сделал ошибочный вывод о том, что следователь Л. является свидетелем. В соответствии с Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" она могла быть привлечена оперативными работниками для оказания помощи в применении норм уголовного закона. Кроме того, сведения о преступлении стали известны Л. в связи с исполнением служебных обязанностей по проведению проверки в порядке ст. 144, 145 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Действующий Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит запрета на участие следователя в оперативно-розыскных мероприятиях, а личный досмотр не является оперативно-розыскным мероприятием, может проводиться и следователем. Кроме того, суд принял дело к своему производству, но вопреки требованиям ст. 34 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, установив нарушение в судебном заседании, не выяснил мнение подсудимого о подсудности, не учел требования ст. 32 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении, судебная коллегия нашла постановление подлежащим отмене.
Согласно ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело может быть возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Вместе с тем доводы кассационного представления о необоснованном возвращении дела прокурору являются правильными.
Суд признал следователя Л. свидетелем по уголовному делу в соответствии со ст. 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем сделал вывод о том, что она не вправе была проводить предварительное следствие по делу.
Однако, принимая такое решение, суд не учел того обстоятельства, что сама Л. непосредственно в проведении проверочной закупки не участвовала, на место преступления не выезжала, сведения по делу ей стали известны исключительно в рамках служебной деятельности, производство следствия ей было поручено вышестоящим руководителем.
Таким образом, вывод суда о нарушении норм уголовно-процессуального закона при расследовании уголовного дела является преждевременным, сделан без надлежащей оценки всех обстоятельств дела.
Кроме того, в нарушение прав участников процесса суд не обсуждал с ними данный вопрос, не заслушал их мнение и доводы, принял решение единолично.
Что касается вопроса о подсудности дела, то данное обстоятельство также не является основанием для возвращения дела прокурору. Суд должен в данном случае руководствоваться требованиями ст. 32 - 34 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
По изложенным основаниям постановление суда отменено, а дело направлено в суд на новое судебное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 7 февраля 2007 г., дело N 22-1162/2007
23. Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.
(извлечение)
П. и К. приговором Режевского городского суда от 29 декабря 2006 года признаны виновными в покушении на незаконный сбыт наркотических средств.
Проверив материалы дела, судебная коллегия пришла к выводу, что указанный приговор подлежит отмене по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 6 ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого. Однако указанное требование закона при расследовании данного уголовного дела в отношении П. и К. нарушено, и это нарушение судом не устранено.
Так, в материалах дела имеется явка с повинной П., в которой он уличает К. в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств.
В ходе допроса П. в качестве подозреваемого он вновь уличал К. в совершении этих преступлений.
Однако сама К. при ее допросе в качестве подозреваемой показания П. не подтвердила и от дачи показаний отказалась. После этого от К. поступило заявление о предоставлении ей адвоката. Затем К. совершила явку с повинной, в которой она признала, что дважды по просьбе П. сбывала наркотики. Однако в дальнейшем при предъявлении обвинения и в ходе ее допросов в качестве обвиняемой, а также в судебном заседании К. заявила, что виновной себя в совершении указанных преступлений не признает, и давать какие-либо показания отказалась.
При этом в соответствии с имеющимся в материалах дела ордером защиту интересов К. и П. на предварительном следствии осуществляла адвокат П-ва, что при указанных выше обстоятельствах недопустимо, так как уже в ходе первых допросов П. и К. было очевидно, что их интересы противоречат друг другу.
При указанных обстоятельствах суду следовало обсудить вопрос о нарушении требований ч. 6 ст. 49 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в ходе предварительного расследования по делу, что судом не сделано.
Более того, в судебном заседании защита интересов П. и К. также осуществлялась одним адвокатом - П-вой.
При таких обстоятельствах право на защиту обвиняемых П. и К. является нарушенным.
По изложенным основаниям в соответствии со ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации приговор суда отменен, а уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство со стадии предварительного слушания.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 7 февраля 2007 г., дело N 22-1277/2007
Вопросы производства в суде апелляционной инстанции
24. Отказ в принятии заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения ввиду неприведения его в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона в установленный срок не препятствует повторному обращению заинтересованного лица с аналогичным заявлением, соответствующим требованиям закона.
(извлечение)
16 ноября 2006 года мировому судье судебного участка N 1 г. Ревды от В. поступило заявление о возбуждении в отношении С. уголовного дела частного обвинения по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.
В этот же день указанное заявление было возвращено В., ему был предоставлен срок до 28 ноября 2006 года для приведения заявления в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона.
29 ноября 2006 года постановлением мирового судьи судебного участка N 1 г. Ревды В. было отказано в принятии заявления о возбуждении в отношении С. дела частного обвинения, поскольку в установленный срок заявление не было приведено в соответствие с законом.
По результатам рассмотрения жалобы В. постановлением судьи Ревдинского городского суда от 29 января 2007 года указанное постановление мирового судьи отменено, а заявление В. направлено мировому судье для решения вопроса о его принятии к производству.
В кассационной жалобе С. поставила вопрос об отмене постановления суда апелляционной инстанции как незаконного и необоснованного по тем основаниям, что заявление В. не соответствует требованиям ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: к нему не приложены ее объяснения, а также доказательства, подтверждающие факт причинения телесных повреждений. Кроме того, выводы суда апелляционной инстанции о ненадлежащем извещении В. о предоставлении ему срока для устранения недостатков материалами дела не подтверждены.
Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление судьи Ревдинского городского суда от 29 января 2007 года подлежащим отмене по следующим основаниям.
Как видно из постановления мирового судьи от 16 ноября 2006 года, основаниями для возвращения В. заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения в отношении С. послужили отсутствие в нем описания события преступления, полных данных о привлекаемом к ответственности лице и списка свидетелей, подлежащих вызову в суд.
Отменяя постановление мирового судьи об отказе в принятии заявления частного обвинения, суд апелляционной инстанции сослался на соответствие этого заявления требованиям ч. 5 и 6 ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Однако с указанным выводом согласиться нельзя, поскольку в силу п. 2 ч. 5 ст. 318 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации заявление должно содержать описание события преступления, места, времени, а также обстоятельств его совершения.
В заявлении В. указано лишь, что С. 24 августа 2006 года в 11:00 по адресу: ул. Л-на, 20-24, нанесла ему побои, то есть конкретные обстоятельства преступления, фактически определяющие пределы обвинения, от которого лицо вправе защищаться, в заявлении частного обвинения не указаны.
Эти обстоятельства не получили должной оценки суда апелляционной инстанции, в связи с чем его постановление нельзя признать законным и обоснованным.
Кроме того, вывод суда апелляционной инстанции о том, что В. не был надлежащим образом уведомлен о предоставлении ему срока для приведения заявления в соответствие с требованиями закона, сделан без учета сведений о направлении ему заказным письмом 17 ноября 2006 года соответствующего постановления мирового судьи. Обстоятельства получения В. указанного постановления не проверены судом апелляционной инстанции.
Кроме того, суд апелляционной инстанции указал, что В. не были разъяснены его права, предусмотренные ст. 42, 43 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Однако это суждение не основано на законе, поскольку эти действия проводятся мировым судьей лишь после принятия заявления частного обвинения к производству, а В. в этом было отказано.
По изложенным основаниям постановление суда апелляционной инстанции отменено с направлением дела на новое разбирательство.
Мотивируя свое решение, судебная коллегия также сочла нужным обратить внимание суда на то, что отказ в принятии заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения ввиду неприведения его в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона в установленный срок не препятствует повторному обращению заинтересованного лица с аналогичным заявлением, соответствующим требованиям закона.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 14 марта 2007 г., дело N 22-М-111/2007
25. Суд апелляционной инстанции вместо постановления нового приговора, отвечающего требованиям статьи 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вынес апелляционное постановление, назначив при этом более строгое наказание осужденной, чем нарушил требования пункта 4 части 3 и части 4 статьи 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
Приговором Ивдельского городского суда от 19 декабря 2006 года в апелляционном порядке отменен обвинительный приговор мирового судьи, а Ш. осуждена по ч. 1 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации к 1 году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства. На основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год и с возложением на Ш. ряда обязанностей.
Согласно приговору мирового судьи судебного участка N 2 г. Ивделя от 15 ноября 2006 года, Ш. была осуждена по ч. 1 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, но от наказания она была освобождена с применением к ней принудительных мер воспитательного воздействия в виде предупреждения и передачи под надзор отца на 1 год, ограничения досуга и пребывания вне дома с 23:00 до 06:00 на срок 1 год.
Прокурор обратился в Ивдельский городской суд с апелляционным представлением, в котором просил отменить приговор мирового судьи в части освобождения Ш. от наказания и применения к ней принудительных мер воспитательного воздействия, мотивируя это тем, что суд в нарушение требований ст. 432 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не назначив Ш. наказания, освободил ее от него. Кроме того, она состояла на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, характеризовалась отрицательно, в связи с чем у мирового судьи не было оснований освобождать ее от наказания.
Судья Ивдельского городского суда, согласившись с доводами апелляционного представления прокурора, своим постановлением отменил приговор мирового судьи, признал Ш. виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначил ей наказание в виде 1 года исправительных работ с удержанием 10% заработка и постановил считать это наказание условным с испытательным сроком 1 год.
В кассационном представлении прокурор просил изменить приговор Ивдельского городского суда от 19 декабря 2006 года в части назначенного Ш. наказания. Представление было мотивировано тем, что суд назначил осужденной наказание, не предусмотренное санкцией ч. 1 ст. 112 Уголовного кодекса Российской Федерации. При этом никаких ссылок на ст. 64 или ст. 88 Уголовного кодекса Российской Федерации суд не сделал. Кроме того, суд необоснованно, без учета данных, характеризующих Ш., применил ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации, назначив ей условное наказание.
Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационном представлении прокурора, судебная коллегия нашла приговор Ивдельского городского суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
В соответствии с п. 4 ч. 3 и ч. 4 ст. 367 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в случае изменения приговора мирового судьи суд апелляционной инстанции постановляет новый приговор, который должен отвечать требованиям, предусмотренным главой 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Суд апелляционной инстанции данное требование нарушил и при назначении более строгого наказания осужденной вместо постановления нового приговора, отвечающего требованиям ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вынес постановление.
При таких обстоятельствах судебная коллегия нашла решение суда апелляционной инстанции подлежащим отмене в связи с грубым нарушением требований уголовно-процессуального закона, а дело - направлению на новое апелляционное разбирательство.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 2 марта 2007 г., дело N 22-М-118/2007
26. Производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном главами 35 - 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в силу чего на основании статьи 293 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации после окончания судебных прений сторон председательствующий обязан предоставить подсудимому последнее слово.
(извлечение)
Согласно приговору мирового судьи, Б. признан виновным в умышленном нанесении 14 февраля 2006 года побоев и осужден по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации.
По результатам рассмотрения жалобы в апелляционном порядке постановлением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 29 декабря 2006 года указанный приговор оставлен без изменения.
В кассационной жалобе осужденный Б. просил отменить состоявшиеся по делу судебные решения и прекратить производство по уголовному делу в связи с его невиновностью.
Проверив материалы дела, судебная коллегия нашла постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.
В соответствии со ст. 365 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации производство по уголовному делу в суде апелляционной инстанции осуществляется в порядке, установленном главами 35 - 39 данного Кодекса. В частности, на основании ст. 293 действующего уголовно-процессуального закона после окончания судебных прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово.
Однако в нарушение указанных требований подсудимому Б. в суде апелляционной инстанции последнее слово предоставлено не было, что в соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации является безусловным основанием для отмены судебного решения.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 21 марта 2007 г., дело N 22-М-148/2007
V. Рассмотрение иных судебных материалов
27. В нарушение требований части 4 статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд при вынесении частного постановления признал установленным факт дачи свидетелем ложных показаний в суде.
(извлечение)
Приговором Тагилстроевского районного суда г. Нижнего Тагила от 16 мая 2006 года З. осужден по п. "д" ч. 2 ст. 131, п. "д" ч. 2 ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Частным постановлением от 16 мая 2006 года судьей обращено внимание прокурора Тагилстроевского района г. Нижнего Тагила на факт дачи свидетелем С. ложных показаний в судебном заседании по делу З.
В кассационном представлении прокурор выразил несогласие с частным постановлением суда и просил его отменить, мотивируя свою позицию тем, что, согласно ч. 4 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, факт дачи свидетелем ложных показаний в судебном заседании не является основанием для вынесения в адрес прокурора частного постановления, поскольку не связан с каким-либо нарушением закона, допущенным при расследовании уголовного дела. При этом для проведения проверки по данному факту и принятия соответствующего решения достаточно рапорта государственного обвинителя, который в силу своих полномочий обязан сообщить об обнаружении признаков состава преступления. Кроме того, материалы по данному факту, указанные в частном постановлении, не поступили в прокуратуру до настоящего времени.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия пришла к выводу о том, что частное постановление суда подлежит отмене.
В соответствии с ч. 4 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд при выявлении нарушений закона органом предварительного следствия в ходе расследования дела имеет право вынести частное представление в адрес прокурора. Также суд вправе вынести частное постановление и в других случаях, если признает это необходимым.
Таким образом, по смыслу Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации запрета на вынесение частного постановления по причинам, не связанным с нарушением требований закона органом предварительного следствия, не установлено.
В то же время из частного постановления следует, что судом установлен факт дачи свидетелем С. ложных показаний в судебном заседании 19 октября 2005 года, на что суд и обратил внимание прокурора.
Тем самым в нарушение требований ч. 4 ст. 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд при вынесении частного постановления признал установленным факт дачи свидетелем ложных показаний в суде.
Однако, согласно ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, только вступивший в законную силу приговор суда устанавливает вину лица, а также доказывает наличие события преступления и порождает юридические последствия для виновного.
Следовательно, суд в нарушение требований закона принял на себя не свойственную ему функцию уголовного преследования, осуществляемую стороной обвинения.
По изложенным основаниям частное постановление было отменено с прекращением производства по делу в этой части.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 26 января 2007 г., дело N 22-814/2007
28. То обстоятельство, что обыск проводился на основании постановления судьи, не является безусловной гарантией законности конкретных действий следователя, совершенных в процессе обыска, а следовательно, их соответствие закону может быть предметом судебного контроля в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
(извлечение)
Постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 19 декабря 2005 года жалоба адвоката К. в интересах Б. признана не подлежащей рассмотрению в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда от 20 января 2006 года постановление Верх-Исетского районного суда от 19 декабря 2005 года оставлено без изменения.
В надзорной жалобе адвокат К. в интересах Б. оспорил законность и обоснованность указанного постановления и просил отменить его и последующие судебные решения как противоречащие уголовно-процессуальному закону и Конституции Российской Федерации.
По доводам жалобы судья Верховного Суда Российской Федерации возбудил надзорное производство.
Проверив материалы дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум Свердловского областного суда пришел к выводу о том, что постановление суда и кассационное определение подлежат отмене по следующим основаниям.
Постановлением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 19 декабря 2005 года жалоба адвоката К. признана не подлежащей рассмотрению в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации на том основании, что обжалуемые адвокатом незаконные действия следователя при производстве обыска в жилище и на рабочем месте Б. произведены с согласия суда и на основании судебного решения.
Однако из текста жалобы и судебных решений усматривается, что предметом обжалования было не постановление суда о производстве обыска, а непосредственно незаконные действия следователя, совершенные в ходе обыска, а именно: составление протокола обыска с нарушением требований закона, недопущение адвоката к участию в данном следственном действии, изъятие материалов, входящих в адвокатское производство защитника Б.
Таким образом, то обстоятельство, что обыск проводился на основании постановления судьи, не является безусловной гарантией законности действий следователя, совершенных в процессе обыска, а поэтому они могут быть обжалованы в порядке ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 28 февраля 2007 г., дело N 44-У-167/2007
29. Положение пункта 2 части 1 статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в его конституционно-правовом истолковании не препятствует осужденному обращаться в суд с ходатайством об изменении вида исправительного учреждения, назначенного по приговору суда, и предполагает обязанность суда рассмотреть данное ходатайство по существу.
(извлечение)
По приговору Пермского областного суда от 1 августа 1994 года Т. осужден по ст. 146, 102, 144, 119 Уголовного кодекса РСФСР к наказанию в виде смертной казни, которое Указом Президента Российской Федерации от 2 апреля 1994 года заменено наказанием в виде лишения свободы сроком на 25 лет с отбыванием в исправительной колонии особого режима.
Осужденный Т. обратился в суд с ходатайством о переводе его для отбывания оставшегося срока наказания в исправительную колонию строгого режима.
Данное ходатайство постановлением от 27 октября 2006 года, вынесенным Ивдельским городским судом, оставлено без удовлетворения на том основании, что вопрос о переводе осужденного для отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительное учреждение другого вида решается судом по ходатайству администрации исправительного учреждения, но с таким ходатайством администрация в суд не обращалась и возражала против удовлетворения ходатайства осужденного.
Судебная коллегия по уголовным делам, рассмотрев судебный материал по кассационной жалобе осужденного, сочла постановление суда подлежащим отмене, указав в обоснование своего решения, что осужденный в соответствии с требованиями п. 5 ч. 1 ст. 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в его конституционно-правовом смысле вправе обращаться в суд с ходатайством об изменении вида исправительного учреждения, а данное ходатайство подлежит рассмотрению судом по существу.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 7 февраля 2007 года N 22-1294/2007
По данному вопросу смотрите подробнее: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 ноября 2002 года N 16-П "По делу о проверке конституционности положений статей 77.1, 77.2, частей первой и десятой статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А.А. Кизимова"; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2004 года N 363-О "По жалобе гражданина Гладкова Владимира Михайловича на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и пунктами 2 и 5 части первой статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".
30. Судом сделан ошибочный вывод о том, что ходатайство об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания было подано осужденной преждевременно, поскольку в срок отбытого наказания по смыслу части 3 статьи 79 Уголовного кодекса Российской Федерации должен включаться и срок ее содержания под стражей до вынесения приговора.
(извлечение)
Т. осуждена по приговору Железнодорожного районного суда г. Екатеринбурга от 8 июля 2003 года по ч. 4 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации к 7 годам лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Этим же приговором суда постановлено: срок отбывания Т. наказания исчислять с 8 июля 2003 года, зачесть ей в срок отбытия наказания время содержания ее под стражей с 7 февраля 2003 года по 7 июля 2003 года.
Постановлением Пригородного районного суда от 4 августа 2004 года приговор суда от 8 июля 2003 года пересмотрен в порядке п. 13 ст. 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: из приговора суда исключено указание о применении к Т. дополнительного наказания в виде конфискации имущества. Ее действия переквалифицированы с ч. 4 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации на п. "а" ч. 3 ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), по которой ей назначено 5 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Постановлением Пригородного районного суда от 23 января 2007 года по настоящему делу в удовлетворении ходатайства Т. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания отказано.
Судебная коллегия по уголовным делам, рассмотрев кассационные жалобы осужденной и ее защитника на указанное постановление об отказе в условно-досрочном освобождении от наказания, пришла к выводу о том, что судебное решение является по существу обоснованным, однако сочла необходимым исключить указание суда о том, что Т. преждевременно подано ходатайство об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.
Из материалов дела следует, что на момент судебного заседания с учетом приговора суда в отношении Т. срок отбытия ей наказания постановлено исчислять с 8 июля 2003 года. В срок отбытия ею наказания также зачтено время содержания ее под стражей с 7 февраля 2003 года по 7 июля 2003 года. Таким образом, Т. на момент рассмотрения дела в суде реально отбыто 3 года 11 месяцев 15 дней. Осужденной ходатайство в суд подано 23 ноября 2006 года, то есть своевременно.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 28 марта 2007 г., дело N 22-2652/2007
31. Суд в качестве основания отказа в снятии судимости указал на то, что в соответствии со статьей 79 Уголовного кодекса Российской Федерации условно-досрочное освобождение от отбывания наказания предусмотрено при отбытии одной трети срока наказания, назначенного за совершение преступлений небольшой тяжести, посчитав, что в данном случае имеет место аналогия уголовного закона.
(извлечение)
Постановлением Алапаевского городского суда от 27 октября 2006 года Х. отказано в удовлетворении ходатайства о снятии судимости на том основании, что с момента окончания отбывания им наказания в виде штрафа прошел непродолжительный период времени, который является недостаточным для признания его поведения безупречным и решения вопроса о снятии судимости.
Проверив представленные материалы, обсудив доводы заявителя, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия нашла постановление подлежащим отмене по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела, Х. был осужден 4 июля 2006 года по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации к наказанию в виде штрафа в размере 40000 рублей.
Наказание им отбыто 27 сентября 2006 года: штраф уплачен в полном размере, кроме того, полностью возмещен ущерб потерпевшему в сумме 22765 рублей.
В соответствии с ч. 5 ст. 86 Уголовного кодекса Российской Федерации, если осужденный после отбытия наказания вел себя безупречно, то по его ходатайству суд может снять с него судимость до истечения срока погашения судимости.
Как видно из материалов дела, Х. наказание отбыто 27 сентября 2006 года, что является первым условием для решения вопроса о снятии судимости.
Другое необходимое условие для решения вопроса о снятии судимости закон связывает с личностью осужденного, данными о его поведении после отбытия наказания.
Согласно имеющимся в судебных материалах данным, Х. по месту работы и жительства характеризуется положительно.
Как видно из справки, Х. работает в ОАО, оказывающем услуги в области пищевой промышленности, в должности генерального директора, добросовестно исполняет свои обязанности.
Также Х. избран председателем местного комитета Союза ветеранов Афганистана, в своей деятельности большое внимание уделяет нуждам семей погибших в горячих точках.
Х. является инвалидом второй группы, инвалидность получена при исполнении обязанностей военной службы.
Суд в постановлении в качестве основания отказа в снятии судимости указал на то, что в соответствии со ст. 79 Уголовного кодекса Российской Федерации условно-досрочное освобождение от отбывания наказания предусмотрено при отбытии 1/3 срока наказания, назначенного за совершение преступлений небольшой тяжести, посчитав, что в данном случае имеет место аналогия закона. Данный вывод суда является неправомерным, поскольку основан на неверном толковании норм уголовного закона, аналогия которого не допускается.
При таких обстоятельствах вывод суда об отказе в удовлетворении ходатайства Х. о снятии судимости по основаниям, изложенным в постановлении, является незаконным и необоснованным.
По изложенным основаниям постановление суда об отказе в удовлетворении ходатайства о снятии судимости отменено с направлением судебного материала на новое судебное разбирательство. При этом судебная коллегия по уголовным делам сочла необходимым указать на то, что при новом рассмотрении заявленного Х. ходатайства о снятии судимости необходимо исследовать именно те обстоятельства, с которыми закон связывает решение вопроса о снятии судимости, принять законное и обоснованное решение по делу, применив нормы уголовного права, регулирующие вопрос снятия судимости.
Определение
судебной коллегии по уголовным делам
Свердловского областного суда
от 2 февраля 2007 г., дело N 22-809/2007
32. Конституционное требование об истолковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого распространяется и на стадию исполнения приговора, в том числе и при разрешении вопросов об освобождении осужденного от наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу.
(извлечение)
По приговору Режевского городского суда от 6 апреля 2004 года Ш. признан виновным в незаконном приобретении 16 декабря 2003 года и хранении без цели сбыта наркотического средства - кустарно изготовленного препарата из эфедрина или препаратов, содержащих его, или кустарно изготовленного препарата из псевдоэфедрина либо препаратов, содержащих его, действующим началом которого является метамфетамин объемом 6 мл, количество которого образует крупный размер. Данным приговором Ш. назначено наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года с возложением ряда обязанностей.
Ш. отбывает наказание в виде лишения свободы по приговору Режевского городского суда от 22 февраля 2006 года.
Постановлением судьи Режевского городского суда от 10 июня 2004 года в удовлетворении ходатайства осужденного Ш. о приведении данного приговора в соответствие с Федеральным законом от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" отказано.
В надзорной жалобе осужденный Ш., ссылаясь на Постановление Правительства Российской Федерации от 6 мая 2004 года N 231 "Об утверждении размеров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации", просил отменить приговор и производство по делу прекратить, поскольку проведенной по делу судебно-химической экспертизой наркотического средства его размер не был определен в высушенном виде, а все неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого.
Проверив судебный материал, материалы уголовного дела и обсудив изложенные в надзорной жалобе доводы, президиум нашел постановление судьи подлежащим изменению по следующим основаниям.
Федеральным законом от 8 декабря 2003 года преступность действий, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, выразившихся в их незаконном приобретении и хранении без цели сбыта, не устранена, и уголовная ответственность за указанные действия наступает, если таковые совершены в отношении наркотических средств в крупном или особо крупном размере.
Согласно приговору суда, Ш. 16 декабря 2003 года совершил незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотического средства - кустарно изготовленного препарата из эфедрина или препаратов, содержащих эфедрин, или кустарно изготовленного препарата из псевдоэфедрина либо препаратов, содержащих псевдоэфедрин, действующим началом которого является метамфетамин объемом 6 мл, количество которого образует крупный размер.
В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 6 мая 2004 года N 231 "Об утверждении размеров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации" установлена средняя разовая доза наркотического средства - кустарно изготовленных препаратов из эфедрина или из препаратов, содержащих эфедрин, или кустарно изготовленных препаратов из псевдоэфедрина либо из препаратов, содержащих псевдоэфедрин, в целом равная сухому остатку 0,3 грамма.
Соответственно, в силу п. 2 Примечания к статье 228 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года) крупным размером для указанного наркотического средства будет являться сухой остаток, в целом равный 3 граммам.
Из заключения проведенной по делу судебно-химической экспертизы следует, что количество изъятого у Ш. наркотического средства было определено в миллилитрах, и данных о количестве вещества после высушивания до постоянной массы в выводах эксперта не содержится, то есть сухой остаток наркотического средства - кустарно изготовленного препарата из эфедрина или препаратов, содержащих эфедрин, или кустарно изготовленного препарата из псевдоэфедрина либо препаратов, содержащих псевдоэфедрин, действующим началом которого является метамфетамин, в целом определен не был.
Как явствует из материалов уголовного дела, согласно акту от 25 августа 2004 года, приобщенное к делу в качестве вещественного доказательства наркотическое средство, изъятое у Ш., в соответствии с приговором суда уничтожено, что исключает возможность устранения неясности в определении сухого остатка указанного наркотического средства в целом в граммах и установления его размера.
В соответствии с положениями части 3 статьи 49 Конституции Российской Федерации неустранимые сомнения толкуются в пользу обвиняемого.
При таких обстоятельствах Ш. в связи с устранением преступности деяния подлежит освобождению от наказания, назначенного ему по приговору суда от 6 апреля 2004 года.
По изложенным основаниям постановление судьи Режевского городского суда от 10 июня 2004 года в отношении Ш. изменено: осужденный освобожден от наказания, назначенного ему по приговору Режевского городского суда от 6 апреля 2004 года по части 1 статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции от 13 июня 1996 года), в связи с устранением преступности деяния.
Постановление
президиума Свердловского областного суда
от 24 января 2007 года N 44-У-33/2007
Информация
Бюллетень сформирован на основании материалов судебной практики по уголовным делам, содержащихся в следующих источниках:
1. Официальный web-сайт Верховного Суда Российской Федерации (www.vsrf.ru), в том числе:
- Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за IV квартал 2006 года, утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 7 марта 2007 года;
- Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2007 года, утвержденный Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 30 мая 2007 года.
2. Наряды судебных решений по уголовным делам Свердловского областного суда.
Судебная коллегия по уголовным делам
Свердловского областного суда
Отдел кодификации,
систематизации законодательства и
обобщения судебной практики
Свердловского областного суда